Химера

Глава 3 Всё о Йозефе

До вечера напарники тонули в отчётах. В очередной раз позвонил шеф и пнул их под хвост, пришлось переключаться на второе дело. Они вызвали на утро студента Виттора. Парень побывал у художника, но результат их совместной деятельности был удручающим.

— Я же говорю, что не запомнил бегуна. Кстати, не хочу показаться навязчивым или невежливым, детектив Блэк, но у меня есть мазь, собственного рецепта, которая поможет снять отек. Два часа — и будете как новенький. Возьмете?

— Давайте об этом позже, хорошо? Предупреждаю, что все наши разговоры записываются.

— Да, да, я помню, вы еще в первый раз об этом говорили.

Паренёк был одет в строгий костюм и все так же прилизан. Уже знакомый чемоданчик для бумаг и реактивов был поставлен у стола. Пальцы Виттора нетерпеливо барабанили по столешнице, пока Трой делал вид, что изучает отчёт, лежащий перед ним. На самом деле он нагнетал обстановку и параллельно размышлял, насколько этично будет воспользоваться предложением свидетеля по делу и одолжить мазь.

— Вы что-то хотели узнать? — не выдержал студентик. — У меня через полчаса семинар. Я не хотел бы опоздать.

Трой поднял на него тяжёлый взгляд, говорящий: сынок, я всеведущ, и лучше бы тебе сразу сознаться во всех грехах, и веско произнёс:

— У меня возникли вопросы. Даже не вопросы, а уточнения по ходу вашего рассказа.

Он начал с мелочей, и студентик расслабился, закивал, пустился в пояснения. Трой послушал, послушал, а потом спросил между прочим:

— Куда вы шли, я не запомнил?

— На занятия, — сказал Виттор. — У меня была важная лабораторная.

— Давайте ещё раз. — Покопавшись в ящиках стола, Трой извлёк помятый атлас и развернул.

Виттор посмотрел на атлас так, словно видел нечто подобное впервые в жизни. А может, и правда — впервые.

— Что это?

— Это карта местности. Вот парк. Вот место, где был найден труп, — Трой показал пальцем для большей наглядности.

Виттор послушно прищурился — масштаб у карты был мелковат — а затем спросил:

— А… другой карты нет? Виртуальной, например? Это очень удобно. Можно увеличить нужные места, отметить. Все видно. А здесь… не очень.

«Идиотские наукофилы. Виртуальность им подавай. А вот подавитесь», — подумал Трой, а вслух угрюмо сказал:

— Виртуальной нет. Бюджет не позволяет. Работаем с тем, что есть. Ещё раз. Вот парк. Вот место преступления. Вот здесь у нас университет. Вы шли в эту сторону, если я ничего не путаю. Но это же путь из университета. Повторяю вопрос — куда вы шли?

Виттор полупал глазами, но ответил:

— Мне стыдно об этом говорить, но я забыл свои конспекты. Реактивы взял, а конспекты нет. Все мамина каша. Я ее ненавижу, если честно, но мама очень расстраивается, если я не съедаю всю тарелку. Приходится давиться. Ну и… забыл. Первый раз за три года. Это позор! Хорошо, что вспомнил по дороге, а то мэтр Фьерже невероятно строг и придирчив даже ко мне. Пришлось возвращаться домой. К стыду своему я опоздал — это было ужасно. Но обстоятельства были выше меня — вы и сами знаете, насколько мне пришлось задержаться. Невыносимо. Обычно у меня все расписано по минутам, я планирую все до мелочей, и это очень помогает. Сокращает путь к моему величию. — Трой удивлённо глянул на Виттора, но тот был совершенно серьёзен. — Да, маг я не самый сильный, но ум мой невероятен. Я буду велик, я уже далеко, куда дальше, чем все мои… сокурсники так называемые. К примеру, в то утро мои занятия начинались в восемь тридцать, дорога до университета с учётом…

— Стоп. Я понял. Почему вы не объяснили все это в парке?

Виттор приподнял брови. Его тонкие губы чуть тронула улыбка.

— Потому что это не касалось дела. Ненужные подробности, они никак не влияли на то, что я видел. Зачем тратить моё время на это?

— Позвольте мне решать, что важно, а что нет, в ваших показаниях. Вы же понимаете, что проходили мимо места преступления ещё раньше?

Трой смотрел на отглаженного, опрятного и такого чопорного девятнадцатилетнего парня, и невольно вспоминал себя в этом возрасте — малохольного идиота, который слова «ответственность» и «усидчивость» считал ругательствами. Школу он к тому времени закончил, навешивать на себя ярмо дальнейшего образования в виде военного училища не торопился, взял пару лет на отдых (от чего? от кого?) и прожигал — жизнь, здоровье, себя. Это было так круто, так сумасшедше.

Конечно, люди — другие. У некоторых вся жизнь — что его затянувшееся отрочество. Они спешат, ведь столько нужно сделать, а времени в обрез. Вот и приходится взрослеть рано. Девятнадцать лет — это же еще по сути ребенок, а у Виттора уже планы, каких Трой к пятидесяти годам не настроил.

— Довожу до вашего сведения, что я не идиот. Все было тихо и спокойно. Семь тридцать утра не то время, когда ходят толпы народа. Я никого не встретил. Вы и сами могли заметить, что район парка не самый оживленный. Окраина, заросшая кустами. Их в порядок не приводили Исток знает сколько лет. Это оскорбляет моё чувство прекрасного. Там даже будок с кофе нет. И лавочки грязные через одну. Кому в голову придёт там гулять?

— Как минимум Йозефу Стенфорду и его убийце.

Виттор на секунду замолчал, а потом нахмурился:

— Как вы сказали? Стенфорд? Йозеф Стенфорд?

— Да.

— Знакомое имя. Студент?

— Вашего университета. Вот его фото.

Виттор кинул взгляд на карточку, что Трой подтолкнул к нему через стол.

— И лицо знакомое. На самом деле, у меня аховая память что на имена, что на лица. Но этого парня я определённо знаю. Знал.

— От имени департамента примите благодарность за содействие. Осталось только подписать ваши показания и расшифровку в скобках. Вот ручка. Там в двух местах.

Виттор подписал — почерк у него был стремительный, острый. Правая рука так и порхала над бумагой — видимо, сказывались навыки записи лекций под диктовку.

Поблагодарив студентика ещё раз, Трой его выпроводил, попутно взяв-таки мазь и получив краткую инструкцию по ее использованию, и вернулся в кабинет.

— Майкл, по второму убийству. Сделай запрос в университет этого Кромберга. Мне нужно расписание его занятий и вообще всё, где упоминается эта фамилия. Больно странный малый. Второго студента тоже не забудь — Чарльз Чейз, кажется? Тоже личность с прибабахами. Ну и по жертве из парка, Йозефу Стенфорду информацию добыть — это само собой. Парни учились в одном универе, совпадение?

Майкл кивнул и немедленно приступил к делу, то есть, к делегированию работы по выбиванию запроса на получение закрытой информации.

— Закки, ты занят? Да? Очень здорово, бросай все и ко мне.

Десять минут спустя Майкл инструктировал стажёра, а тот прилежно конспектировал. Трой за это время успел смыть остатки охлаждающего геля и стоял перед зеркалом, осторожно нанося на синяки терпко пахнущую мазь.

— Запрос обязательно подписать у шефа. Обязательно, хотя эти крючкотворы из десятого кабинета будут тебе говорить обратное. Ты меня понял? Иначе тебя развернут с порога в университете.

Закки засиял глазами, лихо ткнул в себя пимпочкой ручки, убирая стержень, и гаркнул:

— Есть подписать!

Когда он вышел, Майкл покачал головой:

— Неужели и я тоже был таким… воодушевленным?

— Хуже, — не задержался с ответом Трой. — Ты ещё был любопытен как сто пикси и по каждому вопросу высказывал свое мнение. Это бесило. Честно говоря, и сейчас бесит.

Придя домой, Трой первым делом занялся обработкой и перебинтовыванием боевых ранений. Всю вторую половину дня бока жутко зудели и чесались. Когда он производил повторный осмотр, его ждал неприятный сюрприз. Обычно на нём всё заживало как на собаке. Сейчас же многие раны загноились, кожа по краям покраснела и воспалилась. Утопив себя в перекиси, Трой шипел и плевался, но продолжал бинтовать и клеить пластыри, запивая процесс коньяком. Старинные запасы, ещё Айвана. Айван…. При мысли о бывшем любовнике настроение у Троя неизменно портилось. Конечно, не так сильно, как два года назад, когда они расстались, но все же. Как любовник Айван был невероятен, как друг — хорош, как сожитель — откровенно удобен. Он устраивал Троя всем. А чем старше становился Трой, тем менее трепетно относился к отношениям, и более — к собственному комфорту. По молодости он врывался в новые отношения с энтузиазмом, берег их, но со временем понял, что ничего нового уже не будет. Что изменивший ему партнер — обыденность, и нет смысла рубить сплеча, потому что новый будет точно такой же. Что поводы для ссор — одни и те же, меняются лишь имена и лица.

Айван был приятным, талантливым пареньком, но въевшаяся Трою под шкуру привычка думать, что он знает все наперед, заранее концентрироваться лишь на своих желаниях загубила их отношения. Слишком много времени он уделял работе, слишком мало — Айвану. И каждый раз, выслушивая претензии — справедливые, по большей части — думал: «Вот-вот, еще месяц, и я закрою дело, и возьму отпуск, уедем подальше» или «Завтра приду домой пораньше» или «Надо бы пригласить его куда-нибудь, сто лет никуда не выбирались». Увы, мысли так и остались мыслями, а любовник в итоге растворился в прошлом и изредка напоминал о себе забытыми в квартире Троя мелочами.

Когда робкие солнечные лучи ознаменовали приход утра, Трой уже заканчивал приводить себя в порядок. Ему предстоял визит к родителям убитого в парке Йозефа Стенфорда, и он не мог позволить себе пугать людей более обычного. Увольнения он бы не пережил. Работа спасала от самого себя и своего занудства.

Он осмотрел себя в зеркале и с удовлетворением констатировал, что Виттор не соврал — отек и впрямь практически спал, глаз открылся, лицо не перекашивало в жуткой гримасе. Снова обработав все, до чего смог дотянуться, он нырнул в новый день. Чёрные очки надёжно скрывали то, что он думает об этом мире в общем и о каждом населяющем его существе в частности.

С Майклом они, как и договорились, встретились возле департамента. Министр, давший команду «фас», все ещё ждал результатов, и залив в себя кофе так, что в горле булькало, а в глазах плавала пенка, напарники отправились к родителям Йозефа Стенфорда.

— Неплохой райончик, — сказал Майкл, вылезая из машины возле дома Стенфордов. — Я бы тут не отказался домик иметь.

— Станешь министром — купишь. А пока сосредоточься на своих прямых обязанностях.

Они предъявили удостоверения охраннику в будке около ворот и прошли в калитку. Приличного размера газон был подстрижен до психоза ровно, Троя аж замутило. А при виде идеально симметричных клумб с идеально высаженными розами ему страшно захотелось это совершенство как-нибудь порушить. Майкл комментировать больную геометрию придомовой территории отказался.

Родители Йозефа Стенфорда походили на пластиковых кукол и мало что могли рассказать о жизни сына. Они скорбно поджимали губы, мать то и дело промокала безупречно накрашенные глаза платочком — с вензелем, вышитым вручную, разумеется — отец тяжело вздыхал.

— У него не было сторонних увлечений, — поведала мать, Мелисса. — Он был целеустремленным мальчиком, и все свободное время посвящал учебе. Университет прикладной магии обязывает, знаете ли. Он сам туда поступил и был первым на потоке. Он… мы очень им гордились.

«Гордились ли бы вы сыном, если бы он решил идти в простые лекари?» — подумалось Трою.

— Расскажите про распорядок дня вашего сына.

— Он вставал рано, — начала госпожа Стенфорд, — плавал в бассейне, затем завтракал и шел в университет. Учеба у него длилась до четырех дня. Затем либо тренировки, либо факультативы, после чего он шел домой. Ужинал. Перед сном бегал по парку.

— Он бегал каждый день?

— Практически. Разве что, когда погода была плохая или он плохо себя чувствовал, то, безусловно, оставался дома.

— Как он отдыхал? У него были увлечения? Хобби, может быть, которому он посвящал свое свободное время?

Стенфорды переглянулись, и госпожа ответила:

— Наш сын был полностью, как бы это сказать… у него все время было расписано до минуты. То, что вы именуете свободным временем, мы именуем временем, потраченным зря. А Йозеф не мог себе позволить тратить время зря. И потому у него не было увлечений. Все время занимала учеба и подготовка к будущему. Мы договорились в администрации, его должны были взять на стажировку в аппарат начальника управления юридической службы. Серьезная должность требует серьезного подхода.

Майкл хекнул, и Трой в превентивных мерах метнул в него убийственный взгляд.

— У него были друзья, с которыми мы могли бы поговорить? Может быть, случались конфликты?

— Наш сын не опускался до выяснения отношений с кем бы то ни было, — открыл рот отец убитого. — Он знал, что фамилия накладывает обязательства. Скоро выборы в совет, и мы не могли себе позволить скандал, — в его густой голос прокралась досада — то ли на сына, что умер так некстати, то ли на задающих некорректные вопросы детективов. — Я вижу, как вы на нас смотрите, детектив. Вы, видимо, считаете нас чудовищами, пытающимися за счет сына реализовать свои амбиции, так сейчас модно говорить? Или что Йозеф света белого не видел из-за нашего стремления сделать его карьеру успешной? Ваше право. Не буду опускаться до оправданий, но хочу заметить, что все, что делал Йозеф, он делал лишь по собственному почину, в соответствии с собственными желаниями. И то, что он был загружен делами — его выбор.

— Была ли у него девушка?

Лица обоих Стенфордов вытянулись, будто Трой громко испортил воздух. Мелисса Стенфорд спросила:

— Девушка? Какая девушка?

— Что значит — какая? Это вы мне скажите. У любого парня его возраста обычно бывает девушка, с которой они вместе проводят время — то самое свободное — ходят в кино, в кафе, и, простите за подробности, занимаются сексом.

— У него не было девушки и быть не могло! — пылко сказала Мелисса Стенфорд.

Теперь изумился Трой.

— Почему не могло? Ваш сын… ммм… имел другие пристрастия?

— Что?! — в голосе Мелиссы Стенфорд вдруг прорезался просторечный акцент, и её «что» прозвучало как «чо». — На что это вы намекаете? Как смеете?.. — она задохнулась от негодования. За ее плечом возмущенно пыхтел отец семейства. — Наш сын был нормальным! Не вздумайте озвучить свои наглые домыслы при ком-нибудь еще! Не смейте очернять его память!

«Ну вот, приехали», — подумал Трой, жалея, что вообще открыл рот. Он поднял руки в примирительном жесте.

— Я неправильно выразился. Я лишь хотел понять, почему ваш сын не мог встречаться с девушкой? Что в этом страшного?

Мелисса Стенфорд схватила фарфоровую чашечку, истерично сделала крохотный глоток кофе и ответила:

— У нашего сына была невеста. Из очень, очень, — она возвела глаза к потолку, — очень уважаемой семьи. Столица. Связи до брака — наш сын просто не мог их себе позволить. Это был бы скандал международного масштаба. Их свадьба запланирована на год окончания Йозефом университета. Была. О, Исток!..

Трой какое-то время поиграл с мыслью задать чопорному семейству вопрос о возможных наркотических пристрастиях Йозефа, но, испугавшись спровоцировать у кого-то из них инфаркт и таким образом задержать расследование, решил зайти с другой стороны.

— Скажите, пожалуйста, за последние полгода ваш сын болел чем-нибудь серьезным? Что потребовало бы его пребывания в больнице, капельниц, уколов? Может, терапия поддерживающая? Все-таки нагрузка у Йозефа была нешуточная.

Стенфорды переглянулись.

— Нет, не было ничего такого. У нас семейный доктор, Йозеф раз в год проходит обследования в частной клинике. Хотя последние несколько лет он бывал так занят, что не находил времени даже для этого.

Трой подозревал, что дело тут не только и не столько в тотальной занятости. Он огорошил Стенфордов следующим вопросом:

— Я правильно понял, Йозеф был девственником? Простите за вопрос, но это может быть важно для следствия.

На самом деле ему было интересно, как здоровый молодой парень, находящийся в том возрасте, когда он сам трахал все, что шевелится, когда при отсутствии разрядки начинал себя пугать… как Йозеф мог обходиться без этого? Конечно, темпераменты у всех разные, но против физиологии особо не повоюешь.

Либо Йозеф хорошо скрывал свои увлечения — как и следы от уколов. Это уже версия.

Стенфорд-отец накрыл рукой ладонь своей жены.

— Это строго между нами. Конечно, Йозеф имел некоторый… сексуальный опыт. Для этого необязательно заводить девушку. Есть разные заведения, которые ему — инкогнито, разумеется — разрешалось посещать по мере надобности. Там профессиональное обслуживание, и никто не задает лишних вопросов.

Троя так и подмывало спросить, откуда почтенный глаза семейство знает про «профессиональное обслуживание», да и про существование таких вот заведений в целом, но он сдержался.

— Мне нужен адрес.

Стенфорд и его жена переглянулись.

— Это было бы очень неудобно. Если поползут слухи, будет форменный скандал.

— Ваш сын мертв, — веско заметил Майкл. — Ему уже все равно.

— Ему — да, а нам — нет! — воскликнула Мелисса Стенфорд. — Я не смогу жить, если кто-нибудь узнает, что Йозеф… что мой сын… посещал… нескромных девушек.

— Проституток, вы хотели сказать? — уточнил Майкл безжалостно.

Мелисса испепелила нетактичного служаку взглядом, тот ответил безмятежной улыбкой. Трой вмешался:

— Адрес, будьте добры. Иначе мы напишем официальный запрос.

Стенфорд пыхнул негодованием, но адрес продиктовал.

— Вот и чудненько, — на всякий случай Трой удостоверился, что амулет записал информацию верно. — Возвращаясь к моему вопросу — были ли у вашего сына друзья, с которыми мы могли бы поговорить?

— Нет. У него нет друзей. То есть, не было. На друзей у него не было времени, — мать красиво всплакнула. — Боже, не могу в это поверить, не могу.

Господин Стенфорд-старший выверенным жестом сжал ее плечо. Скорбные складки у его губ можно было сдать в палату мер и весов как эталон горя.

Трой никак не прокомментировал заявление госпожи Стенфорд и продолжил:

— Не сочтите за бестактность, у вас есть младшая дочь, Лея. Мы… можем поговорить с ней?

— Что? Нет, конечно, — свернула глазами Мелисса Стенфорд. — Ей пятнадцать. О чем вы можете с ней поговорить?

— Хорошо, простите. Тогда мы могли бы осмотреть комнату вашего сына?

Разрешение было получено, хотя по лицам родителей было видно, что больше всего им хочется выставить настырных детективов за ворота. Так сильно горюют? Или есть что скрывать?

Осмотр комнаты Йозефа им ничего не дал, кроме ощущения, что они побывали в больнице, где каждая пылинка объявляется идейным врагом и всячески изничтожается. Номер в гостинице, и тот имеет больше индивидуальности. Заправленная кровать, в шкафу — одинаковые до омерзения костюмы, даже парфюмерия и крема выстроились ровными рядами по размеру. Проверяя ящики стола, они наткнулись на запертый. Замок был плевый, Майклу такие на раз. Внутри они нашли ключ от камеры хранения и ежедневник.

— Ключ от камеры хранения? — Мелисса Стенфорд выглядела крайне удивлённой, когда Трой поинтересовался, где эта самая камера может находиться. — У моего сына не могло быть ничего, что хранится в подобном месте. Да, милый? Даже не знаю, откуда он.

— Как у таких людей дети появляются? По-моему, они спать ложатся накрашенные, при параде и на каблуках, — не сдержался Майкл, когда они сели в машину. — «Специальные заведения», ты только послушай! Совсем ошалели эти богатеи — просто потрахаться уже не катит, надо чтобы с подвывертом! Собрание дебилов.

Трой, яростно начесывающий зудящие бока, представил Стенфорда-старшего в красных туфлях на шпильке и демонически хохотнул. Чужие выверты и подвыверты его не волновали до тех пор, пока не мешали ему жить. Он был снисходителен к тому, что прячется за занавесом благополучной жизни, за опрятными белыми заборчиками и накрахмаленными хозяйскими передниками. В его жизни хватало своих чудесностей, не всегда приятного толка.

— Я сейчас в участок, — сказал он, повернув ключ зажигания, — а ты созвонись с Заком и тоже в университет дуй. Не может парень быть стерильным, как скальпель хирурга. После ничего не планируй, навестим обитель развлечений, куда наведывался Йозеф. Может, что-то узнаем. Тут ловить нечего.

— Да уж, для этих Стенфордов, похоже, все, что их не устраивает, не существует. Что-то перехотел я дом в этом районе.

Три часа спустя Трой в пятый раз, до отупения, до чёрных точек перед глазами, просматривал отчёты криминалистов по делу Йозефа в поисках зацепки, которая дала бы расследованию пинка в верном направлении. Показания свидетелей ничего не дали. И словно этого тупика мало, его неимоверно бесило собственное самочувствие. Все тело болело, словно его не вчера утром, а только что отделали. Гной постепенно просачивался сквозь повязки. Бока уже не зудели, а противно ныли на одной ноте. Единственное, что радовало — лицо полностью зажило, ни отеков, ни синяков не осталось.

Трой приказал себе не нудеть и в шестой раз взялся за бумаги. Ключ от камеры хранения — нужно срочно найти саму камеру. Что мог прятать примерный студент, сын уважаемых родителей?

Найденный ежедневник оказался пуст, лишь на последней странице поперек листа было выведено: «Две тупые сучки, как же они достали!!! Сучки, сучки, СУЧКИ!!! Особенно эта стерва и истеричка, даром, что выглядит ангелочком… Химера же… ха… жалкий червячок, а не жуткое создание Истока… убил бы дуру… хотя ей и так недолго осталось…» Буквы в этом крике души метались по листу как блохи, отказываясь соединяться в слова; знаки препинания скакали; строки причудливо изгибались.

Ниже снова было написано слово «химера» и заперто с двух сторон восклицательными знаками. О ком бы ни шла речь, автор явно считал это важным. И «две тупые сучки» — кто они?

Решив бить по всем возможным направлениям, Трой закинул удочку знакомым подпольщикам — может, всплывут на чёрном рынке изъятые у Йозефа органы? «Теория маловероятная», сам себе сказал он. Таким способом скорее заработаешь геморрой, чем деньги. Поставщикам столь специфического товара проще найти маргинала и его искромсать на органы — дёшево, сердито и гарантированно не привлечёт столько внимания. Качество, конечно, будет не ахти, но кому-то и такое за счастье, особенно если с финансами не очень. Однако Трой не сильно верил в эту версию — хотя бы потому, что главными недобровольными донорами органов на их рынке, как это ни было печально, были либо дети, либо молодые люди, умирающие в больницах после, допустим, аварий или каких-либо магических несчастных случаев. Трой слышал, что некоторые столичные врачи не гнушались на бумаге констатировать смерть мозга и изымать органы из тела, когда сердце еще билось.

Тут его осенило. Он схватился за амулет связи, но вдруг замер, а потом с душераздирающим вздохом полез за телефоном.

— Йорги, я знаю, ты вселенски занят, но у меня появилась идея. Ты мог бы дать команду своим ребятам, чтобы они прошерстили нераскрытые дела за последние… ну, года два, допустим. Обязательные маркеры — извлечение внутренних органов, полное или частичное обескровливание жертв. Если можно, то и в соседние города запрос киньте.

Йорг хекнул в трубку и спросил:

— А самому ребят озадачить слабо?

— Помилуй Исток, у тебя это во стократ внушительнее выходит. И результативность как на дрожжах растёт.

— Кстати, ты позвонил, и я вспомнил. По поводу биографии тех девиц — никакого криминала не нашёл. Точнее, не так. На первый взгляд, все нормально. Интернат такой действительно существует и по сей день. Я запросил от них архивные данные. Бумагу. Не то, что в сети можно найти, а то, что рукой было написано в те времена. И мне даже что-то на почту упало. Сейчас буду изучать.

Обменявшись напоследок традиционными колкостями, они попрощались, и Трой мыслями вернулся к своим версиям.

Второй вариант — в обоих случаях органы и кровь требовались, так сказать, для личного пользования — для чёрного ритуала, например. Это объясняло, почему у Билли Смита органы были извлечены после смерти — для ритуала время изъятия значения не имеет. Но, Исток побери объединенные Земли, Трой ума не мог приложить, зачем такие сложности ради чьей-то там печенки?

Он потёр лоб и снова взялся за телефон.

— Алеся, солнце моё. Я тебя ангажирую официально. Дай номер своего директора.

— Что-то узнал? И тебе привет.

— Нет, но есть предположения. По другому делу.

Поговорив с директором Алеси, милейшим и добрейшим дедулей, предки которого согрешили с горгульей, не иначе, Трой отправился к шефу. Пришлось прорываться с боем, и когда изрядно потрепанный детектив ввалился в святая святых, позади маячила секретарь шефа и кровожадно улыбалась.

— Мне нужно ваше согласование.

Шеф поднял голову от бумаг, потянул носом, подозрительно оглядел Троя с ног до головы, но заговорил о деле:

— На что?

— Как вы знаете, из тела Стенфорда были извлечены внутренние органы, — начал Трой издалека. — Конечно, их можно продать на рынке, но дело это невыгодное со всех сторон. Так что более жизнеспособная версия — органы Йозефа будут использованы для тёмных ритуалов. Нужен специалист по улавливанию магфона широкого спектра.

Шеф выразительно на него посмотрел — мол, сам-то веришь в то, что говоришь? Трой был невозмутим как Исток. Тогда шеф пояснил словами:

— Дополнительные расходы. Я не дам разрешения. У департамента банально нет на это денег.

— Не далее как вчера вы говорили о приоритете. Раз у нас теперь есть те, чью смерть мы обязаны расследовать в первую очередь, поставив во главу угла не справедливость, а министерский контроль, значит, делим ответственность. Простимулируйте дядюшку Йозефа, пусть поучаствует.

— Детектив Блэк, поверьте мне, я не ратую за избранность, ни в коем случае. И мне, по большому счету, все равно, на чьи поиски вы броситесь в первую очередь. Но это в глубине души. А здесь, в кабинете я скорее управленец, нежели человек. Моя душа тут никого не волнует, если не сказать грубее. И то, что думаю я, или вы, или ваш напарник, не имеет ровным счетом никакого значения. Есть правила игры, и если мы хотим и дальше успешно раскрывать преступления, иметь новое оборудование и возможность посылать сотрудников на различные курсы повышения квалификации, надо где-то уступать. Лавировать. Теперь что касается вашей просьбы. Вы представляете себе, сколько ритуалов совершается в сутки в нашем городе? Эманации бесконечны. Наш город в них просто тонет. Вы не успеете везде. Да это и бессмысленно. То, что остаётся от материалов, которые используются в ритуалах, уже нельзя опознать. Это пыль, труха. И вы это знаете не хуже меня. И потом — версия c ритуалами слабовата. Чего вы хотите на самом деле? Есть какие-то конкретные подозрения?

Трой помолчал. Потом пожал плечами:

— Это всего лишь мои догадки. Я не собираюсь ставить на контроль весь город, это действительно лишнее. Я собираюсь вычислить приблизительный район, а лучше квартал, и ловить блох уже там. Что касается ритуалов — вы мои отчеты читаете или на туалетную бумагу отправляете сразу? На месте первого преступления — на месте убийства Билли Смита — был проведен ритуал и использован амулет-накопитель. При убийстве Йозефа Стенфорда мы также нашли следы использования такого амулета. Улавливаете? И ещё. Я думаю, Стенфорд-младший, равно как и Смит, знали своего убийцу. Вам вот сейчас на самом деле интересно слушать краткий пересказ того, что вы, по идее, должны знать и так? Или вы согласуете дополнительные расходы, и я могу продолжать служить на благо граждан?

Пьер д'Арьер вздохнул и махнул рукой — мол, вали уже. Трой кивнул и заторопился в свой кабинет. По дороге он позвонил милейшему директору Алеси и попросил счёт за услуги в ближайшее время выслать в бухгалтерию, а сотрудника предоставить завтра с утра. Только усевшись на стул, Трой понял — он вновь оголодал настолько, что теплокровные, вошедшие в кабинет, находятся под угрозой. Пришлось сходить в кафе. Пока он запасался термопакетами, позвонил наглый врачишка и обрадовал, что вторая из пострадавших девиц пришла в себя.

— Та, которая в коме? — спросил Трой, за всей этой беготней запамятовав, что у девушек со здоровьем.

— Та, которая с раной в животе. На удивление, она пришла в себя быстро после операции. Думаю, не будет криминала, если вы заглянете вечером. Я как раз дежурю. Спросите на посту доктора Сола. Предупреждаю сразу: долгого разговора не получится.

— Это лучше, чем ничего. Спасибо, — поблагодарил Трой. — А у второй какие прогнозы?

— Благоприятные. Подозрения на отёк мозга не подтвердились, но пациентка пока в реанимации. Если и дальше тенденция к улучшению сохранится, то самое большое через неделю мы переведем ее в общую палату. Хочу предупредить — то, что госпожа Смит очнулась, не дает гарантии, что мозговая активность сохранна. Мы сейчас делаем всевозможные анализы, но только время покажет, насколько она дееспособна.

— Она фейри.

— Возможно, ей это поможет. Возможно, нет. К сожалению, медицина пока мало сведуща в этих областях. Недостаточно данных, не проводилось достоверных исследований, и мне приходится подбирать лечение с величайшей осторожностью. Время покажет.

В кабинете Троя уже ждал Майкл. На часах было начало шестого — самое время навестить «нескромных девушек».

— По поводу дела Стенфорда. Мы с Закки разделились. Он штурмовал деканат университета, в котором учился покойный Йозеф Стенфорд, я взял на себя студентов и преподавателей. Наш убитый, оказывается, был той ещё скотиной, — начал Майкл отчёт. — Его родители правы — друзей у него не было. Врагов, которые бы желали ему смерти, думаю, тоже, но это не потому, что он не старался. Просто не успел что-то глобальное замутить. Сокурсники описывают его как крысеныша. Стукачок, сноб. Редкостный засранец, у которого снега зимой не допросишься. Гордился своей фамилией. Из достоинств — мог по памяти перечислить предков чуть ли не до Истока. Чем бесил сверстников неимоверно. Преподаватели отзываются о Йозефе как об ответственном, исполнительном студенте. Умный, но не гений. Знаешь, есть одарённые личности, а есть — Йозефы. Те, что берут зубрежкой. Но ничего плохого, конечно. Если бы не одно но. Все без исключения говорят о его болезненном самолюбии.

— При таких родителях это не удивительно, — заметил Трой, запуская руку в верхний ящик стола в поисках термопакета. — Они бы его со свету сжили, если что не так.

— Его сокурсник рассказал, что однажды видел, как Йозеф в истерике лупил кулаками стену, когда его по оценкам обошёл какой-то студент. Так себе реакция на неудачу. Это что касается отношений в социуме, так сказать. Я уже уходить собрался, и тут меня осенило — библиотека. У него ведь должен быть читательский билет. Знаешь, какие книги он брал в последнее время?

Трой потер воспаленные глаза — на него вдруг навалилась усталость. Многотонная, липкая. Да и самочувствие было не радужным. Что-то с этим гребаным оборотнем было не так. Трой глотнул крови, успокаивая рези в желудке (Исток все побери, ему еще и восьмидесяти нет! Какие рези? В его возрасте еще не полагается знать, где какие внутренние органы расположены) и послушно поинтересовался:

— В душе не знаю. Какие?

— В последнее время парень стал брать книги по классификации магических существ. Истории их становления, особенности существования и так далее. Кроме того, он запрашивал много медицинской литературы. И ещё — за последние полгода он перебрал все книги в библиотеке по латинском языку. Причём просил, как мне сказала тётушка-библиотекарь, «словари для перевода медицинской литературы».

Трой кивнул в знак того, что все услышал.

— Кромберг?

— Кромберга все тихо ненавидят. Но он из тех, кто плевать на это хотел. Учится все время, в столовой с книгами сидит. Кто-то его даже в туалете заставал с учебником. Правильно, зачем зря время терять? Он не принимает участия в жизни университета и своего курса. Он никуда не ходит — в плане кафешек, мероприятий. — Майкл хохотнул. — При всем при этом Кромберг этот себя в обиду не дает. Весь курс в один голос вспоминает историю, когда, будучи сосунком-первокурсником, Виттор по незнанию перешел дорогу кому-то со старших курсов. Ребята обиделись и решили его проучить. Далее рассказчики путаются в показаниях, у всех по-разному выходит, но итог один: эти «проучиватели» загремели в реанимацию на долгий срок. На самом деле, может статься, что первокурсник Виттор тут ни при чём, а просто стечение обстоятельств сыграло ему на руку. Так это или нет, но его побаиваются. Он ходит по коридорам университета, почитывает свои книжонки, и никто и слова не говорит. Все преподаватели в голос поют ему дифирамбы, ибо ум его — я сейчас цитирую — «подобен магическому пространственному карману, необъятному и бездонному». Короче, Кромберг настолько сосредоточен на учебе, что ничего вокруг не замечает, и, наслушавшись его сокурсников, я вообще удивляюсь, как он заметил труп. Думаю, если бы не шалунишка Чарли, то Виттор прошел бы по покойному Йозефу как ни в чем не бывало.

— Чейз?

— Чарли Чейз. Одногруппник Кромберга. Вообще непонятно, что он забыл на факультете истории, ибо чистейшей воды раздолбай, который выезжает только за счет спортивных достижений. У него с первого курса висят задолженности, и я не думаю, что к десятому курсу или даже к выпуску ситуация поменяется. Зато душа компании, дамский угодник, половину девчонок университета попользовал, еще за половиной охотится. Родители оплачивают его учебу и развлечения. Но хочу отметить, что в спорте — а занимается Чарли футболом — он достиг серьезных высот. Он выезжает на чемпионаты мира в составе сборной наших Земель. Университет его портрет повесил на доске почета. Знаешь, такие с надписями «мы гордимся»? Впрочем, о чем это я — конечно, знаешь. Сам на такой висишь который год подряд под слоем пыли. Преподаватели тактично молчат о его успеваемости, зато студенты от него в восторге. Как-то так.

Трой помолчал, переваривая информацию. Затем сказал:

— По камерам по обоим убийствам мне кратко доложи. Есть что-то полезное?

Камер в части парка, где окончил свой земной путь Йозеф, не было. Что касается Билли Смита, то в нужное время никто не входил и не выходил из его квартиры. Конечно, всегда оставался вариант с амулетами и заклинаниями невидимости, но даже они не помогут просочиться сквозь закрытую дверь.

Значит, портал.

Трой кивнул.

— Собирайся. Едем в… как там его?.. бордель «У Истока». Ну и названьице.

Он накинул куртку, когда дверь распахнулась, ударившись в стену, и в кабинет влетел растрепанный Закки. Он потрясал бумагами и победно улыбался. Трой посмотрел на многострадальную дверь и мысленно попросил у неё прощения.

— Та-дам! — пропел стажер, вскидывая кулак вверх. — Я это сделал! Кто молодец? Я молодец!

Подавив желание постучаться головой о стену, Трой спросил самым благожелательным тоном:

— У вас что-то срочное, стажёр Смайли? Если нет, оставьте на столе. У нас дела. Всего хорошего.

Закки помотал головой:

— Я - коротенько, можно? Студент Стенфорд изучал в университете юридическое право, с уклоном в особенности защиты магических существ. Пятый курс. Странный выбор, учитывая его семью и статус. Я склоняюсь к тому, что он отдал дань модному нынче движению в защиту прав магического населения, созданному в противовес нашему обществу блюстителей. У него в расписании не было ни одного свободного окна с утра и до вечера, количество факультативов, на которые он ходил, было, как я понял, одним из самых больших во всем университете. С одного из факультативов — «Аналитическая химия»… — Закки бодро пролистал свои записи. — Зачем юристу химия, кто-нибудь может мне ответить?.. Так вот, именно с этого факультатива посылали на практику на определённые предприятия. Йозеф Стенфорд попал в какой-то исследовательский центр. Там многие из Университета практику проходят, а некоторые изъявляют желание остаться и продолжить. И я могу их понять. Я когда в департамент попал — я не поверил, у меня же ни связей, ни денег, вы понимаете, а мне — мне! — письмо пришло, а не моим соседям по общаге! Я тогда даже в подушку рыдал от счастья, меня потом эти болваны дразнили, но мне было все равно, первый раз в жизни все равно, понимаете?

Трой все понимал, но выслушивать откровения сопливых стажеров — увольте.

— Ближе к делу.

Закки яростно закивал и, ещё раз сверившись с записями, продолжил:

— У студентов в центре был куратор, он дал согласие на дальнейшую стажировку. И до сей поры, насколько я узнал, ни один студент по доброй воле с факультатива не ушёл. Ещё бы — стажироваться в исследовательском центре — это вам не анализы кала делать в государственной клинике. И единственное, что я не понял во всей этой истории, — закончил Закки почти шёпотом, словно разговаривая сам с собой, — за каким демоном будущему юристу химия, да ещё вперемешку с медициной. И ещё. Я уже говорил, что у Стенфорда было максимально возможное количество факультативов? Копии все здесь. — Закки довольно похлопал по увесистой папке, которую прижимал к груди. — Но честно, я бы сдох. Вот просто сдох столько учиться.

— Чарли Чейз?

— Там все просто. Третий курс, специальность — история магических существ и их интеграция в современном мире. Учебных часов в его расписании ровно столько, чтобы не вылететь из университета. Зато спортивное расписание забито до отказа. Иногда его даже с пар отпускают, особенно перед важными матчами. Аттестат выглядит прилично, тройки-четвертки, но это, насколько я выяснил, отнюдь не его заслуга.

— По Кромбергу есть что-то?

— Есть, как не быть. — Закки снова залез в бумаги. — Виттор Кромберг, третий курс, специальность — история магических существ и их интеграция в современном мире. Он обошел Стенфорда по количеству факультативов, если не ошибаюсь, на два. В списке его факультативов также присутствует «Аналитическая химия», с поправкой на курс, конечно, и я не поленюсь еще раз спросить — зачем.

— По делу докладывай, — приказал Трой. — У нас времени в обрез.

— Есть по делу. Виттор Кромберг с первого курса также проходил стажировку в исследовательском центре. Всех студентов Университета прикладной магии, как я понял, разбили на две группы. Студент Кромберг попал в первую, студент Стенфорд во вторую.

— Исследовательский центр, значит, — задумчиво протянул Трой, осторожно почесываясь. — Ну-ну. Давай сюда свои бумаги, изучу на досуге.

Бордель «У Истока» находился в самом центре Клеймса, но если не знать, что располагается в этом здании, никогда не догадаешься. Современное, с огромными окнами от пола до потолка, через которые можно разглядеть беговые дорожки на втором этаже; по фасаду скользят стеклянные лифты. Ближе к вечеру великолепие подсвечивалось алыми фонарями, и это, пожалуй, был единственный намек.

Трой и Майкл зашли в гостеприимно распахнувшиеся двери и по начищенному до блеска паркету приблизились к стойке с очаровательной нимфой. Пока шли, Трой незаметно огляделся. Широкий полукруглый холл, уютные даже на вид диванчики веселых расцветок, у каждого — стеклянный столик с шикарными букетами в изящных вазах. Аромат цветов поддерживался магией и был поистине убойным. Трой чувствовал, что вот-вот расчихается, и сдерживался из последних сил.

Из холла вело около десятка коридоров. Их стерегли охранники-полугоргульи. Трой прошелся взглядом по системам охраны. Стандартные следилки, больше для вида, но то, что скрыто от глаз, должно быть куда серьезнее.

Нимфа повела носом и окинула посетителей подозрительным взглядом. Напарники синхронно вынули удостоверения. Она просияла улыбкой и откинула изумрудные волосы за плечи.

— Добрый вечер, господа детективы. Чем наше заведение может вам помочь? Желаете отдохнуть? Или наоборот…

Трой сглотнул — девица работала профессионально, рисуя в воздухе непосредственно перед ним такое, что он едва не забыл, зачем сюда пришёл. Судя по покрасневшему лицу Майкла и его сбившемуся пульсу, неземное видение посетило и его.

— Мы по делу, — прохрипел Трой, собрав волю в кулак. — Госпожа Изольда у себя?

— Разумеется. Но вам придется подождать. Прошу сюда, — нимфа плавным движением указала на ближний диванчик. — Могу я предложить вам напитки?

— Нет, — опередил Майкла Трой, чем заслужил сердитый взгляд. — Мы не хотим.

Пить что-либо в таких заведениях было чревато, Трой это знал по собственному опыту.

Следующие полчаса они праздно проболтали в холле, а мимо текла вереница желающих оторваться сегодня, как в последний раз — судя по взглядам. Кто знает, может и впрямь — в последний. Такие услуги оказывались в домах плотских утех — естественно, с полным письменным сопровождением и согласием жертвы; расценки были безумными.

Трой старался не чесать бока постоянно, но зуд становился невыносим. В какой-то момент он не выдержал и стрельнул у Майкла амулет здоровья — стало чуть легче.

Наконец, в холл вышел представительный молодой человек в костюме, а за ним — небесной красы мадам в приталенном черном пиджачке и юбке-карандаш. Никакой косметики, юная грация.

Госпожа Изольда.

Увидев детективов, молодой человек остановился, и, прищурившись, знакомым до оскомины жестом показал кулак. Трой застыл, глядя в черные глаза-сливы. Майкл беспечно вертел головой по сторонам и шефа в магическом «гриме», по всей видимости, не узнал.

Молодой человек чмокнул девушку в щеку, потрепал по голове и сказал нежно:

— Увидимся.

Проходя мимо напарников, он кивнул. Трой кивнул в ответ, Майкл же — простая душа — гаркнул:

— Рад вас видеть, шеф. Хорошо отдохнули? — ан нет, узнал. Остроглазый какой.

У Троя даже зуд разом прошел, так на них шеф посмотрел. Разрядила ситуацию госпожа Изольда.

— Хорошие специалисты у тебя работают, Пьетро, — хрустально рассмеялась она. — Через бабулины заклинания разглядели. Вы ко мне, господа? Пройдемте.

Рабочий кабинет госпожи Изольды представлял собой апофеоз серьезности и делового подхода. Никаких рюшечек и кружев, как можно было бы ожидать от представительницы ее профессии, никаких диванов роскошных, намекающих, сплошь дерево, помноженное на сталь и четкие геометрические формы.

Госпожа Изольда жестом предложила напарникам сесть. Трой кратко изложил суть дела. Она мягко улыбнулась:

— Понимаете, господа, вопрос очень щекотливый. Если я буду разглашать информацию о клиентах, то очень скоро прогорю. Мало кто хочет, чтобы об их пристрастиях узнали посторонние. Поэтому мой ответ — нет. Я не могу вам помочь.

— Но Йозеф Стенфорд бывал у вас?

— Мой ответ будет тем же — информация разглашению не подлежит.

Трой удрученно кивнул — давить на мадам он не мог, ибо покровители ее сидели высоко и видели далеко. Но это не означало, что он отступится.

Вежливо поблагодарив мадам, детективы удалились. Проходя мимо зеленовласой нимфы, Трой вдруг остановился.

— Извините, где у вас уборная?

Нимфа чуть заметно скривила носик и прошелестела:

— Прямо по коридору и направо. Там увидите.

— Спасибо. Майкл, жди меня здесь.

— Да пребудет с тобой моя удача, — напутствовал Майкл.

— Тьфу на тебя, — сказал Трой. — Издеваешься, что ли? — и скрылся в коридоре.

Один из охранников-уродцев потопал за ним. Трой дошел до туалета, заметно обогнав своего преследователя, открыл дверь, и когда зашел за нее, моментально активировал амулет невидимости и неслышно выскользнул обратно, пока дверь закрывалась. Охранник как раз дошел до уборной, но ничего не заметил.

Трой принялся методично обходить помещения. Около каждой двери он прислушивался — ему нужно было что-то типа курилки. Время поджимало, даже горгулья, не отличающаяся особой сообразительностью, на десятой минуте поймет, что дело нечисто. Коридор заходил на очередной виток — очевидно, дом госпожи Изольды-то с пространственным расширением, причем весьма глобальным.

В основном из-за дверей доносились характерные стоны, шлепки, хлюпанье, чмоканье и прочее в том же духе. Иногда — голоса. И вот за очередной дверью Трой услышал беззаботное щебетание, смех и учуял сигаретный дым. Поздравив сам себя, он вошел. Комната была очень просторна, с огромными окнами, пол устлан подушками. На подушках восседали девицы и парни, как один юные и прекрасные. И все эти юные и прекрасные уставились на Троя. Лет сорок назад он бы от столь пристального внимания смутился. Сейчас — достал удостоверение.

— Господа и дамы, у меня вопрос по поводу одного из ваших клиентов. Молодой человек по имени Йозеф Стенфорд.

Присутствующие начали переглядываться, кто-то заговорил было, но Трой перебил:

— Кто из вас обслуживал этого молодого человека? — он вытащил из кармана сложенную вчетверо фотокарточку покойника, развернул и продемонстрировал «жрецам любви». Те разом загомонили, указывая то на себя, то друг на друга, и Трой подумал, что им в принципе все равно, о чем и кому говорить, лишь бы говорить. Внезапно ожил его телефон.

— Тебя ищут, — прошипел Майкл. — Давай быстрее. Тут скандал назревает.

Трой и сам слышал на заднем плане гневный голос мадам. Он обвел работничков борделя строгим взглядом:

— Если не вспомните здесь, будете следующую неделю отдыхать в участке, в камере, вместе с одичавшими оборотнями.

— Да врет он все! — воскликнул кто-то, а кто-то горестно застонал, а ещё кто-то выругался. В этом хоре Трой вычленил голосок, который тихо говорил:

— Я же видела его, точно видела, помнишь, Элина, месяц тому назад приходил, и до этого, и все время шел к…

— …Диоссе…

И две болтушки повернулись к скромной девушке, до сей поры никак себя не проявлявшей. Трой посмотрел на нее тоже. Она в этот момент подняла голову, их взгляды встретились, а потом Трой рявкнул:

— Стоять! — но куда там.

Девица с невиданной прытью оказалась около окна и — здесь точно бордель, а не штурмовая бригада на отдыхе? — швырнула в него стул. Брызнули осколки. Трой рванул за ней, по привычке попытавшись разогнаться, но понял, что что-то не так. Скорость не набиралась, зато бока горели огнем, в легких стреляло так, что его сгибало пополам. Однако он отважно сиганул со второго этажа вслед за резвой девицей. Не сломал себе ноги только потому, что под окном удачно стояли мусорные баки. Дальнейший его путь был отмечен жвачками, мокрыми пакетами, яблочными огрызками и прочими пищевыми отходами.

— Полиция! — орал он, задыхаясь. — Стоять! Стоять, хуже будет!

Только кому хуже? Трой выжимал из себя всё до капли, но не догнал бы девицу, если бы некий сознательный гражданин не сделал ей подножку на ступеньке автобуса. Беглянка кулем свалилась на землю. На подгибающихся ногах Трой доковылял до них, поблагодарил гордого собой мужика, по телефону сообщил Майклу, где его искать. Через минуту напарник был тут как тут, и все трое ушли порталом, пока их не замела служба безопасности борделя. В департаменте они по-тихому оформили хмурую девицу, хотя и тут не обошлось без казусов.

— Диосс Рей? Вы мужчина?

Девица зыркнула из-под рваной челки:

— Я и так, и так могу.

— Во дает, — восхитился Майкл. — Ты, наверное, популярностью пользуешься.

— Не без этого, — фыркнуло нечто непонятного пола.

Они привели Диосса — Диоссу? — в допросную, где в результате увлекательной беды выяснили, что Йозеф Стенфорд и впрямь чаще всего навещал именно её.

— Как к вам обращаться? — первым делом уточнил Трой. — Вы больше мужчина или женщина?

— Диосса, пожалуйста.

— Я понял. Диосса, у Йозефа Стенфорда были какие-нибудь… пристрастия, которые показались бы вам неприемлемыми?

Диосса пожала плечами:

— Я - шлюха. Меня сложно чем-то удивить. Единственное, что он всегда требовал — безотказное подчинение в постели. То ему отсоси с огоньком, то жопу подставь. И глаза при этом — в пол, в пол. Эдакий недоделанный доминант, знаете, из тех, что рвутся к власти, но кишка тонка головы рубить на пути к вершине. Но амбиций — да, хоть отбавляй.

— Откуда знаете? Разговоры по душам тоже входили в ваш… круг обязанностей? — встрял Майкл.

— Типа того.

— Йозеф Стенфорд имел дело только с вашей женской ипостасью? — спросил Трой.

По тонким губам Диоссы скользнула улыбка.

— Почти всегда.

— Но не всегда?

— Знаете, — Диосса взлохматила волосы. — Этот чудик ходил ко мне года четыре, не меньше, и иногда у него настроение… Он словно больной был. Видимо, с ним что-то случалось, какие-то неудачи в жизни, как я подозреваю, и он срывал зло на мне. Он требовал мужскую ипостась и отводил душу. Это был не секс, это было наказание. Словно он продолжал незаконченный разговор в такой своеобразной манере.

— Наш Йоззи пробил дно, тебе не кажется? — усмехнулся Майкл, взглянув на Троя. — Не удивлюсь, если он птичек в детстве душил и кошакам хвосты отрывал. А всё туда же — в защитники магических существ рвется.

Трой промолчал. Он не разделял мнение напарника, но начинать спор сейчас было не с руки.

— Скажите, Диосса, если все обстоит так, как вы говорите, почему вы убежали? Чего испугались?

Диосса поджала губы и не ответила. Еще минут десять Трой обещал не приобщать ее слова к делу и отпустить с миром. Тогда она полунамеками призналась, что какое-то время снабжает своих клиентом разномастной дурью.

— Но госпожа Изольда… — начал было Трой, но осекся, когда Диосса дернула плечом. Ну да, без ведома госпожи и муха не пролетит в спальнях. А значит, если муха все-таки есть, и зудит, и летает, и кусается, то это кому-то нужно.

— Йозеф Стенфорд пользовался этой стороной ваших услуг?

Диосса помялась.

— Он… этот чудик…последние года два частенько у него было на полшестого. Что взять с убогого. Постоянно нервный, постоянно дерганный, а попробуешь возразить — впадал в истерику. Я уж большей частью молчала. И один раз, когда прям вообще никак, я такая говорю — могу дать волшебную таблетку. Хочешь?

— А он?

— Сначала орал, что это я хреново сосу и вообще не шлюха, а оборотень в юбке, а когда я предложила подружку позвать, сдулся и таблетку взял. Ну и пошло-поехало.

— Часто принимал?

— Поначалу нет. Потом был период, около года назад, когда плотно сидел — там уже не таблетки, а шприцы в ход пошли — трахаться без них не мог. Потом где-то месяцев семь-восемь назад его как подменили — стал веселый, даже подарок мне принес. Первый раз за четыре года, прикиньте? Коробку конфет. Я аж прослезилась, — Диосса развела руками. — Как-то так.

— С тех не принимал?

— Ага, — ухмыльнулась Диосса. — Как же. С этой дряни только вперед ногами. Месяца три назад опять потребовал.

— Понятно. Когда вы виделись в последний раз?

Диосса задумчиво потерла ладонь о ладонь, словно бы согреваясь.

— Даже не припомню, но не меньше месяца тому назад. А то и все два. Вы ж понимаете, я этих чудиков не отслеживаю. Пришел — как говорится, добро пожаловать, нет — кобыла с возу, баба улыбнулась. Другой придет.

Трой как раз намеревался распрощаться с Диоссой, но услышал в коридоре тяжелую поступь шефа и легкие шажочки — нетрудно догадаться, чьи. Время получать пряники настало. Мило улыбнувшись работнице увеселительного фронта, он предложил:

— Чаю?

Через час после знатной выволочки напарники сидели у себя. В наказание за самоуправство их лишили премий в следующем месяце. Майкла это сильно опечалило. У Троя же слова шефа вылетели из головы ровно в тот момент, как детективы покинули его кабинет.

Трой чесался и смотрел историю звонков, смотрел и чесался, и все ему казалось, будто он что-то забыл, а потом он увидел звонок от борзенького доктора и понял — вправду забыл. Собрав бумаги в стопку и клятвенно пообещав себе разобрать их завтра сразу, как будет время, Трой предупредил Майкла:

— Я сейчас уйду. Позвонил врач из больницы, девица с ножевым пришла в себя. Твоя задача — ключ, что мы у Стенфорда нашли. Узнай, откуда он.