Химера

Глава 4 Амулет и тетрадь

Доктор Сол оказался высоким молодым демоненком — лет пятидесяти от роду. Небольшие рожки скрывала докторская шапочка, глаза отливали красным.

— Добрый вечер, детектив Блэк.

— Добрый вечер, доктор Сол.

Они обменялись крепким рукопожатием и замерли, присматриваясь друг к другу, как два хищника, встретившиеся посреди ничейной земли. У Троя нехорошо потянуло сердце — ну или что там у недовампира-перечеловека вместо него. Демоненок был хорош, даже слишком. На него и глядеть лишний раз не стоило, во избежание. Увы, Трой никогда не отличался благоразумием, и это мог подтвердить каждый в их департаменте, начиная с Майкла.

Демоненок открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг принюхался. Подошёл ближе к Трою и принюхался снова. Трой смутился бы от такой бесцеремонности, если б умел. Вместо этого он спросил:

— К вам или ко мне? Быстрый вы, однако.

Демоненок сморщил нос и ответил:

— Ко мне, разумеется. Пройдёмте.

Чем дальше они шли по бесконечным больничным коридорам, тем некомфортнее становилось Трою. Эти больницы… брр… запах болезней, ран и отчаяния. Запах умирающих, выздоравливающих, болеющих. Запах обреченности и надежды. Фу. Даже привыкшее ко многому обоняние Троя пасовало перед какофонией вони. Апофеоз противоречивости.

— Нам сюда.

Трой послушно вошёл. Это была смотровая.

— Присаживайтесь, — скомандовал доктор Сол. — Точнее, сначала разденьтесь. До пояса.

Трой нахмурился:

— Вот я сейчас не понял. Где моя потерпевшая?

Доктор Сол, сосредоточенно мывший руки, обернулся:

— Не в обиду, но пустить вас в стерильный блок в таком состоянии я не имею права. Так что раздевайтесь.

Трой все ещё тупил.

— Зачем? Не стану я раздеваться. Прекращайте цирк и отведите меня к потерпевшей.

Доктор Сол тщательно вытер руки и подошёл к Трою. Почти вплотную. Трой сглотнул — демоненок был чертовски хорош. Что издалека, что вблизи. И тут эта прелесть мускулистая возьми, да и ткни пальцем Троя в бок. У бедняги аж слезы из глаз брызнули. Он отскочил, машинально выпустил клыки и рявкнул:

— С ума сошёл? Больно! Какого хрена?

— Вот о чем я и говорю. Я прекрасно знаю, что больно. Вы, простите, воняете. Повторюсь — хотите допрос, раздевайтесь.

Трой, наконец, сообразил, о чем идёт речь, и с трудом подавил порыв обнять себя обеими руками — ну как барышня трепетная, в самом деле.

— Это шантаж, дорогой доктор.

— Это техника безопасности, детектив Блэк. Вы сейчас — источник заразы. Я не имею право вас пускать в реанимацию. На самом деле, я и здорового живого в реанимацию пускать не имею права — но иду вам навстречу. Пойдите навстречу и вы мне. Мы можем договориться.

Трой не хотел раздеваться. Но гнить ему тоже не сильно нравилось. И вообще — мужик он или где? Спросив сам себя и себе же честно ответив, что видимо все-таки «или где», но надо, значит, надо, Трой взялся за пуговицы рубашки.

Девица Таня Ворски возлежала на больничной кушетке, опутанная, как паутиной, капельницами. Кроме того, она была подключена к какому-то мерно пищащему аппарату. Трой отметил, что для пережившей недавно операцию она выглядит если не цветуще, то вполне себе сносно.

Она окинула его растерянным взглядом.

— Кто вы? Журналист? Вы не имеете права здесь находиться. Я жаловаться буду.

Трой участливо предложил:

— Ручку дать? Листочек? Пока вы будете на вопросы отвечать, заодно и напишете все, что обо мне думаете.

— Кто вы? Что вы хотите? И… я очень вас прошу, не подходите ко мне… близко.

Трой указал на стул в углу:

— Я только стул возьму и сяду рядом с дверью, так пойдет?

Таня слабо кивнула. Трой представился, предъявил документы и пояснил:

— Я здесь по поводу произошедшего в квартире четы Смитов несколько дней назад. Вы — очень важный свидетель, и я попрошу вас пойти мне на встречу и ответить на несколько вопросов. Вы поможете?

— Тата… как она?

— Тата? Вы имеете в виду Гретту Смит? Она… стабильно.

— Что вы хотите знать? Спрашивайте, вспомню все, что смогу, — Таня устало смежила веки.

— Что вы помните из того вечера? Как он начинался?

Хилая грудная клетка под безразмерным халатом судорожно дернулась в попытке вобрать воздух — раз, два, три — мерно задвигалась, и каждый новый вдох выходил увереннее. Таня облизнула пересохшие губы:

— Как обычно начинался. Мы хотели… мы с Татой планировали поужинать, когда пришел ее муж. Он… был не в настроении. Они немного повздорили.

— Из-за чего?

— Без понятия, детектив. Семейные тайны пусть остаются таковыми, вы согласны? К чему мне лишние знания? Так вот… — повисла пауза, в течение которой Таня тяжело и медленно дышала. А потом вдруг впилась взглядом прозрачных глаз в Троя и выпалила: — Билл умер, ведь так?

И с таким сердцем, с такой требовательной пылкостью она это спросила, что Трой ответил против собственной воли:

— Да.

Таня прикрыла глаза и продолжила:

— Мы сели ужинать, затем Билл стал странно себя вести. Он… нес что-то невнятное, размахивал руками, был неадекватен. А потом взял нож и ударил меня в живот.

— Простите, что перебиваю, но как вы оказались на кровати? Или вы лежали там, когда он напал?

Таня замялась на мгновение, но ответила:

— Мне стало плохо. У меня здоровье, — грустный смешок, — пошаливает. Точнее, я долгое время не живу, а выживаю. Знаете, это очень страшно — открывать глаза и в панике проверять, не натекла ли под тобой лужа крови. Открывать глаза и при этом не желать их открывать. Проклинать себя за желание жить и умереть одновременно. Иногда это становится просто нестерпимым… — это она прошептала еле слышно. — Билл почти убил меня, но я снова открыла глаза и поняла, что жива. Это же хорошо, да? Я должна радоваться?

Трой смотрел на девушку во все глаза — она оказалась в высшей степени странной. Нелогичной, слишком откровенной, но при этом закрытой. Как так?

— Вы видели, что произошло дальше? Кто ударил Гретту? Видели?

Глаза Тани полыхнули, она даже сумела приподняться на локтях:

— Гореть ему в аду. Это Билл ударил Гретту. Битой по голове. Напал сзади, как шакал. Бесполезный трус.

— Если вы это помните, значит, видели, как Гретта чертила заклинание для ритуала. Вы знаете, что это за ритуал? Вы видели, кто провел ритуал и убил Билла?

— Гретта чертила заклинание? — пухлые губы Тани сложились в подобие улыбки. Трой поймал себя на мысли, что выглядит девица не в пример лучше. На щеках появился румянец, глаза заблестели, да и вся она будто передумала умирать. Странная она, очень странная. И Трой готов был руку себе отгрызть, если она — человек. — Вы, должно быть, шутите, детектив. Она никогда и двух слов написать правильно не могла. Не дано ей. В любом случае, я быстро потеряла сознание, и даже если кто-то и чертил что-то и потом убивал кого-то, я этому свидетелем не была. Я истекала кровью, как свинья на бойне, простите за грубость, и мне было немного не до окружающих.

И тут Троя посетило ощущение, что его конкретно водят за нос. Забывшись, он встал со стула, в два шага подошел к кушетке и наклонился над Таней.

— Вы уверены?

Реакция последовала незамедлительно. Аппарат, к которому Таня Ворски была подключена, начал мерзко попискивать. Девушке явно стало плохо — она побелела, посерела и затряслась.

— Не подходите ко мне, вы! Не подходите!

Голос Тани звучал не громче мышиного писка. Она судорожно пыталась сделать вдох, дергалась всем телом, но из горла вырывался хрип. Её легкие отказывались работать. Лоб блестел от пота, глаза закатились. Аппарат разрывало от истеричного писка. Трой успел подумать: «Вот дела», и тут в палату ворвались медсестра и доктор Сол.

При взгляде на его чуткие пальцы, проверяющие пульс старательно умирающей Тани, Трой моментально вернулся на полчаса назад, в смотровую, где доктор, неодобрительно качая головой, изучал его раны.

— Кто вас подрал? Вы же вампир, если меня не подводит зрение. Сколько часов прошло?

— День где-то. Оборотень.

— День? — неприятно удивился доктор Сол. — Вы знаете, что у вас нагноение вглубь пошло? Очень похоже, что своими когтями ваш оборотень занёс вам в организм инфекцию, с которой вы справиться не можете. Что весьма и весьма странно. — Он отошёл к столу с инструментами, взял пинцет с ваткой, длинную тонкую палочку, назначение которой Трой затруднился определить, тампон и вернулся к недобровольному пациенту. — Сейчас будет немного больно, — предупредил демоненок и с наслаждением, как показалось Трою, сунул палочку ему в рану, повернул пару раз, извлёк и поместил её в стеклянную колбу на столе.

У Троя из глаз посыпались искры, а бок обожгло.

— Обалдел? — рявкнул он, опять обнажая клыки.

— Тихо, тихо, — сказал доктор Сол. — Особенностями вашего, да и не только, вида является практически мгновенная регенерация тканей, будь то кожа или внутренние органы. Если за сутки раны не то что не затянулись, а гноятся, значит, ваш организм отравлен. Чем — покажет токсикология. Просто анализы с самого верха раны делать без толку, надо глубже ковырять.

Он объяснял терпеливо и спокойно, как будто Трой был несмышленышем. Это бесило.

— И без вас знаю, — буркнул Трой, все ещё борясь с желанием подпортить ему фасад. — Что вы мне лекции, как идиоту малолетнему…

— А вы и есть идиот. Если, зная все это, вы не пошли к врачу, то вы самый настоящий идиот.

— Дорогой доктор, — душевно потянул Трой, поднимаясь с кушетки, — если мне понадобиться ваше безусловно драгоценное мнение, я его спрошу. До сей поры — идите на хер.

— Сидеть, — пролаял демоненок, полыхнув глазами. — Мериться с вами размерами я не буду. По крайней мере, сейчас обстановка к этому не располагает. Рассказываю, как мы с вами будем жить дальше. Если хотите попасть к госпоже Ворски, слушайте.

Обработка ран отняла двадцать весьма отвратительных минут жизни Троя. Он всячески делал вид, что ему не больно, хотя про себя орал и матерился как сапожник. По большей части — на себя, ибо за столько лет можно было научиться мало-мальски ответственно подходить к собственному здоровью. Но природная магия, дарующая невероятные возможности в плане регенерации, сослужила ему дурную службу. Он слишком привык, что здоровье — это нечто постоянное, не требующее ни усилий, ни внимания, лишь время и полноценное обильное питание.

Доктор Сол деловито и без особой нежности очищал раны, чем-то смазывал и забинтовывал.

— А теперь укольчик, — пропел он под конец противным голосом, каким обычно обращаются к капризным детям.

Трой посмотрел на шприц, в двадцатый раз за сегодня пообещал себе перестать относиться небрежно к здоровью…

…и очнулся в настоящем, где Тане вкололи что-то, от чего она обмякла и тяжело задышала.

— Ленок, надо бы за давлением последить, не нравится мне это. Контроль через каждые двадцать минут. Я пока буду здесь, так что иди к себе. Загляну к тебе как закончу.

Когда медсестра удалилась, доктор Сол зашипел на Троя:

— Вы не имеете права доводить моих пациентов до приступов тахикардии! Я понадеялся на ваше благоразумие, но, видимо, зря.

Трой прошёлся по палате, прикидывая, как лучше поступить.

— Доктор, скажите, это нормально, что ее состояние, как бы сказать… когда мы начали разговор, она выглядела так, будто каждый вздох — последний, потом ей резко стало лучше, и вот спустя пару минут — опять умирает. Что с ней? Это ведь не рана в животе, какая бы глубокая она ни была?

Доктор Сол немного успокоился. Выглядел он таким же озадаченным, как и Трой.

— Не поверите, но я впервые затрудняюсь не только с диагнозом, но и вообще не могу понять, в какую сторону думать. Это уже не первый случай резкого изменения состояния ее здоровья за то время, что она здесь. Мне надо подумать, прежде чем делать какие-либо выводы.

— Она… могу я задать ей еще пару вопросов сейчас, док?

Доктор Сол прищурился, нехорошо так.

— Вряд ли. Её ваше присутствие взволновало. Плохая была идея пустить вас, но теперь ничего не поделаешь.

— От её показаний зависит, как быстро мы найдём убийцу. А если это чёртов маньяк и он сейчас выслеживает новую жертву? Вы возьмёте на свою совесть такой груз?

Доктор Сол не проникся и выставил Троя из палаты. Выходило так, что в ближайшее время детективу общение с Таней Ворски не светит.

— Позвоню, как только будет готова ваша токсикология, — припугнул его напоследок доктор Сол.

Троя передернуло, но он сдержанно пожелал доктору провалиться в подножье Истока, где собственно и был его дом, и удалился.

— Кстати, — доктор догнал его около сестринского поста, — не знаю, важно вам или нет, но, помимо прочего, что-то не так с группой крови этой пациентки. Когда нам её привезли, ей переливали вторую положительную. Как, собственно, в ее идентификационной карте указано. И первые два часа все было хорошо, даже отлично. Но потом что-то пошло не так, и в результате пациентка вернулась в реанимацию. Начали отказывать почки, кровь в моче, прочие прелести. Анализы показали, что кровь первая положительная. Мы анализы сделали повторно, с тем же результатом. То ли ошибка в карте, то ли мы столкнулись с весьма редким явлением. Химеризм, знаете о таком?

По опыту Трой знал лишь одно — если в ходе расследования натыкаешься на что-то вроде бы случайное больше одного раза, то это не случайно. Слово «химера» он уже встречал в дневнике ныне почившего студента-отличника Йозефа Стенфорда. В том, что человеческий химеризм имеет хоть какое-то отношение к магическим химерам, Трой сильно сомневался. Однако не в его привычках было сбрасывать со счетов версии, даже самые безумные. Там что-то ещё было о «тупых сучкам» — могли ли ими быть неразлучницы Ворски и Смит? И кто тогда из них химера? А кто «стерва с ангельской внешностью»?

Он принялся усиленно вспоминать всё, что слышал о магических существах, именуемых химерами. Получилось прискорбно мало. Вроде бы эти самые химеры на вид отвратительны, и их точно ни с кем не перепутаешь. Там от человеческой внешности и нет ничего — зато хвост и грива наличествуют. Живут на отдаленных островах, настолько обособленно, что излишне невежественные личности почитают их мифом. Ещё поговаривают, что химеры бессмертны, но магические существа через одного грешат слишком длинной жизнью.

В общем, что Гретта Смит, что Таня Ворски на химеру походили примерно также, как сам Трой — на тонкокостную дриаду.

А может, он идёт слишком простым путём? Ведь в окружении Стенфорда-младшего наверняка были и другие кандидатки на почетную должность «тупых сучек».

В любом случае следовало отработать эту версию; озадачить Закки — тот найдет про химер все, и даже больше. Не откладывая в долгий ящик, Трой достал из кармана артефакт связи. Пытал его минут пять, но Закки не откликался. Наконец амулет, грустно пискнув напоследок, разрядился. Пришлось Трою в очередной раз наступить себе на горло и взять телефон. Беспорядочно тыча пальцами в крошечные кнопки, детектив всё больше зверел и всё громче матерился. Сообщение вышло с ошибками, описками и десятком-других лишних букв, как стереть которые, он не помнил, а если бы и помнил — у него бы не хватило на это терпения. Но он всё равно его отправил, надеясь, что Закки удастся его расшифровать.

В ответ — подумать только! — он получил кучу смайликов. Молодежь!.. Скоро словами общаться перестанут.

Ночь прошла томно и бестолково. Спать хотелось, очень хотелось, но уснуть, по старой доброй традиции, Трой не мог, и даже коньяк не помогал. Мелькнула мысль завести кошку, которая будет в ногах лежать плюшечкой, и может, будет не так одиноко. Но зачем мучить живое существо? В его квартире не выжил даже кактус.

Трой перевернулся на другой бок. Ему вспомнилось, как Айван любил прижаться к нему после секса, как они дурачились в постели в редкие свободные минуты. Конечно, жизнь их не была безоблачна, случались ссоры и скандалы с мордобоем, но это дела житейские. Как поссорились, так и помирились.

Трой с усилием потёр глаза и в сотый раз за последний час поерзал на кровати — бинты неприятно тянули кожу, зуд по всему телу бесил неимоверно. В отпуск отпроситься, что ли? Будет валяться целыми днями на кровати и опустошать термопакеты. Красота.

С утра ему как ни в чем не бывало позвонил Крис:

— Слушай, тут такое дело. Это касается двух твоих трупов недавних. Честно скажу, если бы они в разное время на вскрытие попали, я бы в жизни внимания не обратил, а тут они один за другим, отдыхали на соседних столах. И я, пока между ними ходил, понял, что характер разрезов совпадает. Я бы сказал, процентов на восемьдесят. Я стал специально сравнивать — и да. Разрезы одинаково неуверенные, но это общая черта всех непрофессионалов. Что важнее — сила нажима тоже совпадает. И ещё интереснее, в обоих случаях разрезы выполнены левой рукой.

И трубку повесил, не дав Трою возможности спросить, выяснял ли у него Майкл насчёт гипотетической связи между опухолью мозга Билла Смита и не менее гипотетическим воздействием фейри.

Перезванивать Трой не стал. Отложил телефон и крепко задумался. Если брать за основу версию с неизвестным убийцей, который пришел и ушёл порталом, то получается, что сначала он убил и распотрошил Йозефа Стенфорда, а потом Билли Смита? Того самого Билла Смита, который, если верить Тане Ворски, внезапно сошел с ума и пырнул ножом подругу жены, а саму жену отправил в кому метким ударом биты. Ту самую жену, на минуточку, которая чертила круг заклинания, в котором пресловутый Билли и почил. Очень интересно.

В сотый раз Трой задался вопросом, зачем убийце столько крови. Готовит апокалипсис? Собирается воскрешать кого-то? Или наоборот извести врагов до десятого колена?

Просто так портал в незнакомую квартиру открыть практически невозможно. Во-первых, наверняка стоит защита от подобных проникновений — надо бы уточнить у Алеси, что там из заклинаний понавешано. Во-вторых, точные координаты квартиры в воздухе не витают, а вычислять их — слишком сложная формула. Стало быть, можно предположить, что убийца знал и чету Смитов, и их подругу. Был ли он заодно с Греттой, раз довершил заклинание? Трой представил, как Майкл предлагает ему убить и расчленить кого-то, и понял, что вряд ли. Может, родственник? Но она сирота. Любовник? Несомненно, шпион сотого уровня, раз никаких его следов в жизни Гретты стажёры не нашли. Плохо искали?

За этими мыслями Трой обрабатывал свои раны, отчаянно ругаясь. В голове крутились версии произошедшего, одна другой краше. В одном он был почти уверен — убийца у них один, и он каким-то образом связан со Смитами.

Закончив с самоистязанием, Трой взялся за бумаги, добытые стажером Смайли в честном бою с бюрократической системой. Через полчаса полного погружения в захватывающее чтиво Трой уяснил следующее. Студент Кромберг, как Закки и говорил, выбрал все возможные часы на дополнительные предметы, и даже выбил пару сверх. В сферу его интересов попала даже такая никому не нужная, на взгляд Троя, дисциплина, как углубленное изучение древних языков. Хотя он вроде историк, может, им так положено. Трой покачал головой — не был он фанатом учёбы и в лучшие времена, и никогда не понимал этих… двинутых на знаниях.

Что касается студента Стенфорда, то там к распухшему от предметов учебному плану прибавлялось участие во всевозможных спортивных соревнованиях. Ну да, фамилия накладывает обязательства, верно? Как там Закки сказал? «Я бы сдох?» Очень верное замечание. А учитывая, что на досуге примерный студент и отличник учебы баловался наркотиками, он бы точно долго не протянул, если бы его не убили. Вот был бы скандал.

В глаза бросилось выделенное Заком название дополнительного предмета — «аналитическая химия» — и десяток восклицательных знаков рядом. Именно после лекций по этому предмету оба студента — каждый на своём потоке — прошли стажировку в исследовательском центре «ОНЛ». Знакомое название.

Далее — веселый раздолбай, душа компании и великий спортсмен Чарли Чейз. Все печально с учебой, зато перспективы в спорте — на зависть. Никакого отношения к исследовательскому центру, никаких факультативов.

Зазвонил сотовый. Трой посмотрел на него, как на врага народа, но бумаги отложил.

— Да, Закки?

— Я добился встречи с директором исследовательского центра. Сегодня в три. Ух, они и крови мне попили, но вы же знаете, у меня так просто не соскочишь. Препятствие ведению следствия, штрафы и вообще. Так делать нельзя.

— Тебе удалось их впечатлить, я правильно понял?

Закки на том конце провода радостно запыхтел.

— Разве я не прав? Зато директор неожиданно быстро вернулся из очень важной поездки.

— В твоих талантах я не сомневался. Ты что хотел-то, доложить просто?

— Так это… вы со мной пойдёте или мне детектива Штоля просить?

Трой мысленно прошерстил дела на сегодня и сказал:

— С тобой пойду я.

— Насчёт вашего вчерашнего задания — по химерам я кое-что нашел.

— Когда успел? — Скорость, с которой Закки работал, поражала. Трой начал подозревать, что без магии не обошлось. А может, предки Закки с кровью передали ему парочку плюшек? По идентификационной карте он, сколько помнил Трой, не чистокровный человек. — Ладно. Отчет в письменном виде мне сдашь. На бумаге!

— Есть на бумаге! — гаркнул Закки.

Утро набирало обороты, солнце начинало жечь даже сквозь шторы. Закончив разговор, Трой залез в холодильник и залпом осушил два последних термопакета, напомнив себе зайти в магазин вечером. Кровь утолила жажду, и вот уже бесящие солнечные лучи вполне терпимы. Сыто потянувшись, Трой быстро собрался и вышел на улицу. Демонов новый день швырнул в лицо городскую пыль, мусор и листья. Детектив садился в машину, когда зазвонил телефон.

— Время восемь. Я на месте, Рауль этот тоже, ты где?

Трой выругался — он совершенно забыл про свидетеля и допрос. Очень профессионально.

— Займи его чем-нибудь. Я только из дома выхожу. Буду через полчаса.

Пока ехал, набрал Алесю.

— Какие заклинания? — переспросила та, откровенно зевая в трубку. — Прости, ужасно нудная книга попалась. А дочитать надо. Ладно, так что там… ах, да… а я разве в отчете не указала? Странно. Забыла, видимо. Ммм… так. Что там было с заклинаниями… да ничего особенного. Стандартный набор — запирающее, сигнализация, и парочка запутывающих на случай несанкционированного открытия портала. Я по соседям прошлась, там такой же набор. Одна компания поди на все квартиры в доме устанавливала. Ничего лишнего, ничего выдающегося, обычная практика в нашем городе.

Когда Трой появился в допросной, Майкл как раз дошел в своем повествовании до того эпичного момента, когда все боевые товарищи полегли, вокруг остались одни враги, в руках истлел последний защитный амулет, в служебном пистолете кончились патроны, в арбалете — заговоренные стрелы, а кровь из ран бравого детектива вытекла почти до капли.

— Доброе утро, — поздоровался Трой.

— Доброе, — нестройным хором откликнулись присутствующие. Господин Мим тут же добавил: — Не сочтите за неуважение, но мне на работе надо быть через час. Слушать истории из вашей практики — не совсем то, чем я собирался заняться сегодня. Хотя они, несомненно, очень… захватывающие.

Трой извинился за опоздание. Рауль чинно склонил голову в знак того, что услышал. Он был совершенно обыкновенен, как может быть обыкновенен человек. Узкое лицо, блеклые глаза — но взгляд цепкий, умный. Темные волосы, тонкие губы, средних размеров нос. Достойный подбородок — не безвольный, узкий, побыстрее переходящий в шею, а четко очерченный, с ямочкой посередине. Одет Рауль Мим был тоже обыкновенно — серый строгий костюм, светлая рубашка. Пройдешь мимо — и не заметишь, что обогнал кого-то.

Трой сел рядом с Майклом, напротив господина Мима, извинился еще раз, и они приступили.

— Сколько лет вы знаете убитого?

— Дайте подумать. Четырнадцать лет с небольшим.

— Где познакомились?

— В исследовательском центре. Я там работал, когда он пришел в наш отдел. Было это, как я уже сказал, более четырнадцати лет назад.

— Как вы охарактеризуете ваши отношения?

Рауль помолчал, подбирая слова.

— Года два назад я бы назвал его своим лучшим другом — насколько Билл вообще мог иметь друзей. Сейчас я бы назвал его никем по отношению ко мне, а по отношению к работе — потерявшим направление талантом. Такое случается даже с лучшими из нас, увы.

— Почему вы перестали быть друзьями?

Рауль пожал плечами, устремив взгляд ровно перед собой, в прошлое.

— Все пошло не так, когда он женился. Понимаете, нужно было знать Билли, как знал его я, чтобы заметить разницу. Он всегда был не от мира сего, настоящий ученый с особым складом ума. Беспомощный в быту, на работе он сверкал. Его талант разворачивался вовсю, когда он входил в лабораторию. При этом общение с любыми разумными существами частенько ставило его в тупик. Мы вели довольно любопытный эксперимент, когда однажды он появился с кольцом на пальце. На мой вопрос он ответил, что влюбился и женился. Я был поражен — еще вчера он был холостяком и даже не упоминал ни о каких подружках, а сегодня — бац и женат. Следующие два года я не могу назвать иначе, чем падением в никуда. Для остальных, думаю, он как был, так и остался чудаком-ученым, проводящим непонятные эксперименты, нелюдимым. Но я видел — он потерял интерес к тому, чем занимался до этого, и всего себя посвятил странным вещам. Тот лекарственный состав, что мы пытались довести до ума прежде, был отодвинут в сторону. Вместо этого Билл с головой окунулся в странные эксперименты с кровью. Я… первое время не знал, что и думать. Поначалу пытался вправить ему мозги, мы опускались до скандалов, но усилия не принесли результатов. Я писал докладные начальству, но по работе придраться было не к чему — он умудрялся успевать везде. И если раньше я мог беспрепятственно зайти к нему в любое время, то после этой подозрительной женитьбы его кабинет, как и лаборатория, оказались для меня закрыты. Он там шушукался со своим помощником.

— У него был помощник? Имя можете назвать? Должность?

Рауль мягко усмехнулся:

— Наш директор в приступе великодушия и заботы о подрастающем поколении, ну и конечно, в вечном поиске алмазов таланта в навозной куче студиозов, организовал практику для учащихся Университета прикладной магии Клеймса. С тех пор в нашем центре ошиваются все, кому не лень, я даже стал запирать кабинет. Билл умудрился откопать в этой самой куче действительно стоящего паренька.

— Имя не назовете?

— Честно, даже не интересовался.

— По изображению опознаете?

— Не то чтобы я к нему присматривался. Он периодически мелькал неподалёку, но я редко смотрел на него, если вы понимаете, о чем я. К тому же, работа в лаборатории ведется в защитной форме, а что можно разглядеть сквозь очки и маску? Вы можете сделать запрос в наш кадровый отдел, может, они чем-то помогут. Единственное, что было для меня очевидным — в последнее время Билл и его помощник делали что-то нехорошее.

— Последнее время?

— Года полтора, может, все два.

— Вы можете пояснить ваши слова — «что-то нехорошее»?

— Я уже упоминал, но повторю еще раз — Билл стал экспериментировать с кровью. А эксперименты с кровью практически всегда за гранью. Для исследования крови требуется специальное разрешение, потому что это весьма ценная и мощная по своим свойствам жидкость. Нельзя в обычной лаборатории взять и куда-то просто влить кровь и смотреть, что будет. Ибо последствия частенько сильно превосходят ожидания. И не всегда в лучшую сторону. У Билла такого разрешения не было. Кроме того, мы не маги. И это накладывает ряд определенных, весьма серьезных ограничений.

— Хорошо, что напомнили, — сказал Трой. — Ваш отдел — он в своих исследованиях опирается на магию или науку? Как нам сообщили, вы все люди. А пользуетесь артефактами и проводите ритуалы. Согласитесь, звучит странно.

Рауль уставился на свои руки:

— Не соглашусь с вами. Мы — люди, да. И когда наш отдел формировали, руководство поставило задачу — совместить несовмещаемое. Науку и магию.

— Зачем?

— Мне тоже поначалу было странно. Магия казалась чем-то далеким, недостижимым, однако уже через год результаты появились. И какие! Мы научились взаимодействовать с магией, интегрировать ее в наши опыты. Лишь малую частичку магии, ее крохи, но дело пошло! Да, результаты зачастую были куда менее впечатляющими, чем у самого захудалого мажонка, но… вы только оцените перспективы! Вот тот же Билл — он в своих исследованиях продвигался очень быстро именно благодаря магии. Там, если не ошибаюсь, магией обладал помощничек его. Обычные способы и в подметки не годятся ритуалам.

Трою было что сказать о людишках, сующих носы в то, что их по определению не касается, но не Раулю же! В его тоне звучала фанатичная гордость, и было понятно, что остановить его в попытках подчинить магию может только асфальтоукладчик. Лишенные магии и оттого считающие себя обделенными, людишки тряслись над научными институтами, под микроскопом рассматривали магию, пытались впихнуть ее в доступные их пониманию рамки, распять на правилах и законах. Такие усилия, да в нужное русло бы…

— Откуда вы знаете, что он делал? — встрял в его размышления Майкл. — Вы видели лично?

Рауль покачал головой:

— Не видел. Лично — нет. Попасть в лабораторию Билла можно только через его же кабинет, но однажды, стоя там, я увидел в приоткрытую дверь усиленные ограничители магии, а также специальные уловители, развешанные по стенам. Поверьте, подобные меры предосторожности в нашем центре излишни. Это как… — Рауль замялся, — это как пить все подряд лекарства в превентивных целях, или на улицу выходить, укутавшись в амулеты от всего на свете. Защита наших лабораторий рассчитана на большие нагрузки, нам не нужно думать об этом. И если Билл потратился на такой «декор», значит, были резоны…

Он собирался что-то ещё сказать, но вдруг у него мелодично звякнул и засветился карман пиджака.

— Прошу прощения. — Рауль вытащил амулет связи, поднес к губам и четко произнёс: — Отбой. Я занят.

Трой посмотрел на Рауля влюбленными глазами. Оказывается, не все мешки с костями, набитые научными сентенциями, пропащи. Ох, не все.

— О чем то бишь я… Резонанс, который стопроцентно пробьет стандартную защиту лабораторий, дают только два вида экспериментов — с кровью либо жертвоприношения.

— Занятно. Ваши догадки и предположения весьма серьезны. Еще раз уточню — свидетелем опытов, о которых вы говорите, вы не были? Документальных подтверждений в руках не держали?

— Нет на оба вопроса. Но других вариантов тоже нет. Думаю, притащить живого человека в лабораторию не смог бы даже Билли, поэтому остается кровь или органы. То, что запрещено. И еще… думаю, Билли записывал свои наблюдения в дневник. Есть у нас такие артефакты — дневники памяти, очень удобная вещь. Самопишущее перо, бесконечное число страниц, быстрый поиск. Как компьютеры, только лучше. Мы научились ими пользоваться лет пять назад, и это весьма упростило процесс записи опытов.

— Вы думаете или знаете, видели?

— Дневник у Билла точно был. Еще в бытность нашу друзьями мы частенько помогали друг другу с записями. Он всегда свои опыты описывал скрупулезно, потому что никогда не знаешь, какой именно состав даст нужную реакцию.

— Где Билл мог хранить дневник?

— На работе, где же еще. Очень маловероятно, что он вынес бы записи за пределы лаборатории или кабинета.

Трой мысленно прошерстил список вещей, найденных при осмотре квартиры четы Смитов — ничего похожего на дневник там точно не было.

— Как выглядит дневник?

— Мой — как тетрадь. Но тут на усмотрение владельца. Честно говоря, уже не помню, как выглядит дневник Билла.

— Дневники, наверное, открыть может только владелец?

Рауль приятно улыбнулся:

— Отнюдь. Просмотреть дневник может любой. Никакой защиты. Этому есть причина — не очень весёлая, но веская. Лет семьдесят назад, до принятия «Положения об изысканиях», многие ученые — как в мире магии, так и в научном сообществе — шифровали записи, делая тем самым их недоступными в случае своей безвременной кончины. А вы сами понимаете, что эксперименты живут своей жизнью, и частенько все идет не по плану. Ученые гибнут, на их место приходят новые, и делают такие же ошибки, и это сильно тормозит процесс. Поэтому — только открытые записи.

— Понятно, — Трой потер лоб. — Дневники имеют статус официальных записей, которые исследовательский центр просматривает, так?

— Разумеется. Но одно другому не мешает, это во-первых. А во-вторых, Билл, конечно, резко сдвинул фокус своих интересов, но дураком не стал. А это значит, что дневников у него, скорее всего, было два.

Напарники вернулись в кабинет. Майкл сказал:

— Я нашёл ячейку. Это на Клир-роуд, 25. Там частный склад. Можно арендовать контейнер, можно ячейку. Что наш друг и сделал, правда, под чужим именем. Воспользовался поддельным удостоверением. Я звонил владельцу, точнее, владелице, но она требует запрос от департамента. Типа, личные вещи, частная территория и закон о приватности.

Трой с минуту размышлял, как лучше сделать.

— Я к шефу схожу, запрос выбью, — сказал он, наконец. — Ты поезжай туда, пригляди. Во избежание, так сказать. Двух часов мне хватит, надеюсь. Отчет по господину Миму потом напишем.

Когда Трой вошёл в приёмную к шефу, оказалось, что у того встреча. Очень важная встреча, которую ни прервать, ни перенести.

— Лариса Семёновна, надолго там?

Лариса Семёновна — уникальная дриада. Её дерево когда-то росло на границе Вечного леса и города, пока некие предприимчивые деятели не спилили его, расчищая участок под строительство дома. Дриада, имя её в то время пелось Лариана, почти погибла, но мимо проходил Пьер д'Арьер (он частенько «проходил мимо» в нужное время в нужном месте). Он забрал дриаду и ветку с её дерева. Дриаду поместил в оранжерею своего друга, а ветку посадил в кадку и немного подшаманил. Увы, дриаду это не спасло. Её сущность умерла. Дерево же вопреки всему принялось и зазеленело. Да, оно вышло ущербным, но его силы хватило, чтобы вместо дриады сделала полноценный вдох и открыла глаза уже Лариса Семёновна — человек. Волосы ее выцвели до банального серого, глаза стали карими, волшебство ушло, однако она получила шанс прожить ещё лет пятьдесят обычной жизни.

Пьер д'Арьер предложил ей должность своего секретаря, по своим каналам выправил документы и первое время помогал советами. Лариса Семёновна получилась совершеннейшим мизантропом, Пьер тоже не слишком жаловал людей и магических существ, и в этом они нашли друг друга. Лариса Семёновна сноровисто и с упоением гоняла настойчивых посетителей от своего спасителя, а в перерывах между наматыванием чужих нервов на кулак поливала свое дерево, разросшееся на половину приёмной.

Лариса Семёновна вынула изо рта карандаш, измочаленный её острыми зубками в щепки, и хищно улыбнулась:

— Надолго. Но вы можете войти. Там вас не хватает.

Троя передернуло — с такой улыбкой едят младенцев на завтрак. Но отступать некуда. Он кивнул и постучал в кабинет.

— Я сказал, не беспокоить меня! — от рыка шефа заложило уши.

— Здесь детектив Блэк. Всё, как вы любите, — крикнула ему в ответ Лариса Семёновна. — Запускать?

Трой зашёл. Кроме шефа в кабинете находился пожилой мужчина представительного вида в костюме. Судя по сходству, Трой имел несчастье лицезреть дядюшку Йозефа Стенфорда. Того самого, первого среди равных. Демон, обратно уже невежливо вроде как, да?

После приветствия и представления — «Господин Вильям Стенфорд, министр по делам зарегистрированных магических существ» — шеф перешёл к делу.

— Я объясняю господину министру необходимость привлечения дополнительных специалистов, отсутствующих в департаменте, — Трой с умным видом кивнул и почесал бок, едва не застонав от блаженства, — но, думаю как детектив, занимающийся расследованием, вы лучше меня подберёте слова. Прошу.

Полчаса понадобилось Трою, чтобы убедить господина Стенфорда-очередного в необходимости финансирования данного контракта. Конечно, бухгалтерия их со свету сживет, но на то они и зарплаты получают, чтобы придумать, как эти деньги провести. Господин министр, конечно, хотел знать подробности расследования, но тут уже вмешался шеф, и тайна следствия тайной и осталась. Ещё час ушёл на получение ордера, и в одиннадцать с копейками Трой был у склада. Пока ехал, сообщил Алесе, что с завтрашнего дня она официально работает с ними.

Майкла он нашёл в машине, припаркованной неподалёку.

— Все спокойно, — отчитался он. — Вперед.

Они зашли внутрь — пустынно и прохладно. В дальнем углу — стойка, за которой сидит администратор, девушка в белоснежный блузке. Она улыбнулась:

— Добрый день, чем могу помочь?

Трой показал удостоверение, ордером припечатал стол. Почесался. Девушка округлила глаза.

— О! — восхищённо воскликнула она. — У нас кого-то убили? Этого просто не может быть!

— Меня пугает ваш энтузиазм, — мрачно сказал Майкл, достал пакетик с ключом, помахал им и потыкал пальцем в ордер. — Нам бы ячейку увидеть. Вот ключ. Вот запрос. Ведите. Некто Тревор Дамм.

— Это супер как круто-интересно, — затараторила девица, — но мне сначала нужно уведомить хозяйку, госпожу Лейлу. Вы подождёте пару минут, пока я ей позвоню?

Ждать пришлось десять минут, и все это время девица подрыгивала на месте, пританцовывала сидя, выстукивала каблучками послания Истоку, и Трой готов был поклясться, что прожди они минутой дольше, под ней загорелся бы стул. Когда формальности были улажены, их впустили на склад. Они нацепили перчатки и маски, Майкл приготовил фотокамеру.

Ячейку они нашли быстро, и она ничем не отличалась от десятков своих соседок. Железный ящик с личинкой замка в улье таких же ящиков. Пока Майкл делал фотографии для отчета, а девица вытягивала все дальше шею, Трой открыл ячейку.

Внутри, как и ожидалось, было удручающе пусто. Напарники переглянулись. Трой потянул из кармана амулет, который «проявлял» магию, но девица его опередила. Она вытянула шею до предела, поправ все законы физиологии и анатомии.

— Ой, а что это такое блестит? Интересно как! А можно потрогать?

С этими словами проворно — так, что Майкл и «мяу» сказать не успел — она запустила в пустой ящик руку. Трой с его суперскоростью мог бы её остановить, но не стал, ибо кто он такой, чтобы вмешиваться в естественный отбор? Одной бестолочью больше, одной меньше. Всех не спасешь.

Девица с восклицанием отдернула руку и сунула палец в рот. Трой усмехнулся — повезло. Остается надеяться, что ее это чему-нибудь научит.

— Вот нехорошие маги! — возмущённо сказала девица. — Плохие, плохие. Всё им гадости плести. Хотя я сама виновата — сколько раз мне папа говорил не совать руки куда не надо, а я…

— Там что-то есть? — перебил Трой, ещё раз внимательно осматривая ячейку.

Амулет он все-таки достал и теперь водил им над ящиком. Амулет слабо засветился. Девица покивала самой себе и затараторила:

— Вот тут, справа. Что-то лежит. Мерцает, как… ну, звезды. Вот и финтифлюшечка ваша подтверждает. У меня папа маг… был. Знаете, говорят про некоторых — сгорел на работе. Это прям про папу. Он работал в госконторе по обезвреживанию артефактов. Это как… иногда находят всякую дичь неустановленного происхождения. Какие-то безвредные, а какие-то… не особо. Моему отцу вот не повезло. Магию выжгло начисто. У меня от него по наследству дар, слабенький, вижу заклинания. Магичить не могу.

Тем временем Майкл вызвал мага из департамента — сами они вряд ли разберутся. Трой убрал амулет. В голове опять закрутились мысли. Йозеф Стенфорд был человеком. Чистокровным. И даже если бы он намедитировал себе миллионы часов духовных практик, творить заклинания он бы не научился. Кто тогда ставил защиту? Кто-то, кому Йозеф доверял? Что бы ни было спрятано в ячейке, он считал это важным. Имело ли это отношение к его убийству?

— Обещали в течение получаса быть. Госпожа, вы нам очень помогли. Позвольте выразить свое восхищение. Вы сверхнаблюдательны, и там, где слуги закона практически дали маху, вы точным взглядом определили тайник. Честь вам и хвала.

Девица зарделась, Трой тактично промолчал. Неужели и Алеся тоже когда-то была такой… доверчивой? Зная её сегодняшнюю, верилось с трудом.

Майкл распушил воображаемый павлиний хвост, но над девицей закружил, как опытный стервятник. Про дела он, впрочем, тоже не забыл:

— Моя дорогая и несравненная, а нельзя ли уточнить, когда господин Дамм арендовал эту ячейку?

Девица энергично кивнула:

— Разумеется, конечно, без сомнения. Я веду журнал, все записываю. Он на стойке.

Они вернулись в холл, и она принялась с жаром листать пухлый, причудливо сшитый журнал. Перевернув последнюю страницу, она досадливо нахмурилась:

— Вот сколько говорила госпоже Лейле — давайте закажем магический журнал. Он удобнее, он меньше, и вообще — магия есть магия. Но нет. Госпожа Лейла экономит. Магический журнал — дорого, а двадцать обыкновенных — дешевле. Ищи теперь, в каком именно журнале у меня записан ваш… как его…

— Господин Дамм, — любезно подсказал Майкл.

— Точно. — Девица полезла в стол, бормоча что-то себе под нос, минут пять ковырялась в ящиках, перебирая бумаги, а затем с победным кличем, взлохмаченная и раскрасневшаяся, шлёпнула на стол искомый журнал. Зашелестели страницы.

— Тааак. Это было… было… было… полгода назад. Нет, уже почти семь месяцев назад.

Трой тут же вспомнил слова Диоссы — «…месяцев семь-восемь назад его как подменили — стал веселый, даже подарок мне принес».

Маг прибыл на удивление быстро, оказался немногословен и к делу приступил без промедления. Трой оценил подход. Минут пять маг водил руками в перчатках над ячейкой, сосредоточенно хмурил брови, затем повернулся к детективам:

— Вам сейчас надо или можно изъять?

Девица замотала головой:

— Как изъять, как изъять, вы что? Нельзя, ни в коем случае, меня госпожа премии лишит, отругает, вы что!

Трой тоже заколебался — но по другой причине. Отделение ячеек представляло собой некий монолит, и выдернуть из него кусок было бы весьма проблематично. Не говоря уже, что при изъятии они повредят и заклинание, и то, что им скрыто. Майкл выразил мнение большинства:

— В гробу у Истока я видел такие эксперименты. Делайте здесь.

Маг равнодушно кивнул и повернулся к ячейке. Детективы и девица машинально потянулись взглядами за ним. Священнодействие продолжилось и вышло на новый уровень. Это выглядело так, словно маг распутывает клубок. Осторожно, пальцами берет ниточки и расплетает, раскручивает, развязывает. У Троя зазвонил телефон, но он не стал отвечать, только мельком глянул на дисплей, убедился, что не шеф, а какой-то незнакомый номер. Всё его внимание было отдано магу. Каждое своё действие тот комментировал для тех, кто не способен видеть:

— Заклинание несложное, я бы даже сказал, примитивное. С таким справится даже школьник.

— Студент тоже, получается?

— Однозначно, — уверенно кивнул маг, не прерывая работу ни на секунду. — Старательный ребёнок. Я бы поленился эти кружева плести. И долго, и толку почти никакого. Но это придёт с опытом.

— А что, — спросил Майкл, стреляя глазами в сторону девицы, пристально наблюдающей за движениями мага, — камеры в вашем доме тайн имеются?

Девица молча кивнула.

— Нам бы записи просмотреть. У вас же время посещения регистрируется?

Девица сначала снова кивнула, потом отрицательно замотала головой, и все это не отрывая взгляда от рук мага. Трой прикинул километры записей, которые предстоит отсмотреть стажёрам, и задумался о том, чтобы попросить у шефа ещё дармовой рабсилы. Майкл наседал:

— Мы можем их посмотреть?

— Запрос? Ордер?

— Будет, — заверил Майкл таким тоном, что Трой и сам ему поверил на секунду. — Обязательно будет. Потом. Мы все предоставим, чин по чину. Скажи… то есть, детектив Блэк подтвердит. — Трой неохотно кивнул. — Мы записи заберём на время, они же вам не так чтобы срочно нужны, я правильно думаю? А вы пока тут с многоуважаемым господином магом закончите с заклинанием.

Девица поджала губы, но согласилась:

— Только сразу верните. А то мне попадёт.

Майкл с обаятельной улыбкой рассыпался в благодарностях. Трой пнул его под коленку — как сто раз до этого. Но в этот раз что-то пошло не так. Майкл крякнул, хекнул и присел на удачно подвернувшийся стул.

— Ты мне ногу сломал, упырь, — просипел он, и на Троя воззрились три пары укоризненных глаз.

Трой сначала не поверил — ну не мог лёгкий тычок стать причиной перелома. Однако Майкл кривил лицо, и было видно, что не играет на публику.

— Вам должно быть стыдно, — высказалась девица. — Вы человека повредили. Силу нужно соизмерять.

С одной стороны, Трою и было стыдно, с другой — где-то забрезжило осознание, что дело совсем не в нём.

— Только ты мог попасть в такую ситуацию, — не удержался он. — Поехали, отвезу к врачу. Есть тут у меня один знакомый коновал. Он, правда, ни разу не травматолог, но…

Вмешался маг:

— Я могу посмотреть. Если что-то серьёзное, лечить, конечно, не возьмусь, но на банальный ушиб моих знаний хватит. В крайнем случае, я сниму боль, пока врачу не покажетесь.

Майкл с готовностью кивнул — было видно, что перспектива ехать в больницу его не вдохновляет. Трой посторонился, и маг присел рядом с Майклом на корточки. Пять минут занимался какой-то, на взгляд Троя, хренью — шептал и подхрюкивал, пассы руками творил. Лицо Майкла постепенно светлело. Финальным аккордом маг выдал очередную муть, поднялся, размял ноги и скомандовал:

— Можете встать. У вас был сильный ушиб.

— Сильный ушиб, — повторил Майкл задумчиво. — Занятно.

— Да. Советую проверить ауру.

— Да я и так уже догадался. Где бы найти на все время.

— Жить захотите — найдёте, — философски заметил маг, и Трой не мог с ним не согласиться.

Майкл какое-то время помолчал, потом в свою очередь встал, походил — сначала осторожно, затем, поняв, что нога в порядке — смелее, и сказал магу:

— Весьма благодарен за помощь. Сколько времени вам ещё нужно, чтобы распутать заклинание?

— Минут десять — пятнадцать.

— Нам хватит, — самонадеянно заявил Майкл. — Многоуважаемая госпожа, подскажите, где у вас хранятся записи? Как долго они вообще хранятся?

Девица пустилась в многословные объяснения, из которых Трой вычленил три главных пункта. Первое. Записи хранятся очень долго, «совершенно не понимаю, зачем это нужно, за все время работы здесь никого так и не убили, и даже попыток ограблений не было, хотя соседей вон, Лиара говорила, ограбить хотели, вошли и прямо пистолет так в лоб — ты-дыщ». Второе — хранятся они где-то непонятно где, но «совершенно точно не здесь, я слышала, мне говорили, но я не запомнила, но вроде как на небе, что ли. Чего только не придумают, да?». Третье — обслуживает эти камеры фирмочка, которая собственно за хранение записей и отвечает. Так что «телефончик там приклеен, на монитор, желтенький стикер, вы увидите».

Быстрым шагом напарники вернулись к стойке регистрации. Трой обошёл её и — та-дам! — действительно увидел приклеенный к монитору стикер. И ещё один. И ещё. И ещё десяток. И почти все жёлтые. Она издевается, что ли?

— Думаю, она просто того… недалёкая. Но сиськи зачетные, ты оценил? Хотя кого я спрашиваю. Проехали. Дай мне минуту, и я найду телефон.

Трой отступил — у него была другая задача. Телефон в его руках уже издавал гудки.

— Йорги, старый гамадрил, глаза ещё не выпали от того, что ты постоянно в компьютер пялишься?

— Ты как всегда красноречив. Не дождёшься, ушлепок кровососущий. Хорошо, что позвонил. Я бумаги посмотрел по девицам. Те, что из интерната пришли. Ну что я могу сказать — вот так и прокалываются даже самые хитрые. Думают, что залили в сеть данные и проблема решена. Увы. Бумажки мне говорят, что не было в эти годы в интернате ни одной девицы, ни второй.

— Не было, говоришь, — эхом повторил Трой. — Вот как чуял, что здесь засада. Что ещё?

— Ещё надо копать. Я в процессе. Кстати, отчёт по преступлениям, который ты запрашивал, ребята тебе скинули. Я его мельком просмотрел. И знаешь, думаю, что два года — ты поскромничал. Пусть ищут ещё, до десяти лет назад.

— То есть, были прецеденты?

— Были. Что найдут, вышлю сразу.

Трой мысленно потёр руки, вспоминая, зачем, собственно, звонил.

— Я тебе сейчас скину телефон фирмы, с которой нужно стрясти записи камер. Думаю, за семь месяцев до нынешней даты будет самое оно. Адрес места, где камеры стоят, я тебе тоже перешлю. Это склад. Ячейки, контейнеры в аренду.

— Ребятам отдам, пусть смотрят. Мне некогда такой херней страдать.

— Ты вместе с заданием им пиздюлей не забудь выдать. Чтобы результат был побыстрее.

— Быстрее только шкуры срут в кустах. Еще что-то? Тогда не отвлекай меня. Свободен.

— Сам иди на хер. Так, Майки, нашёл? Скинь все данные Йоргу и пошли, маг уже должен был закончить.

Так и получилось. Маг распутал плетение и теперь разглядывал то, что лежало внутри ячейки с брезгливым любопытством. Девица же с восторженным обожанием смотрела на мага.

— Ты смотри, как она на снулую рыбу запала, — пихнул Троя в бок Майкл. — А казалась нормальной.

— Заткнись. Что у нас?

Маг оторвался от ячейки и ответил:

— У нас тут две вещи. И обе мне не нравятся.

Трой с Майклом тоже заглянули внутрь и увидели амулет и тетрадь. Конфигурация амулета была очень знакомой, но неприметная тетрадь заинтересовала Троя даже больше. У него под черепушкой зачесалось от обилия мыслей и предположений. Теперь совершенно необходимо получить записи с камер и выяснить личность помощника Йозефа. Может статься, этот человек (или нечеловек) прольет свет на обстоятельства и причины появления здесь этих вещиц.

Напарники переглянулись, и Трой спросил у мага:

— Нам бы того… изъять содержимое. Сейчас можно? Кстати, я правильно понимаю, что это амулет-накопитель?

Маг вздернул брови:

— Вы правы. Я, признаться, не думал, что вы знаете. Это, несомненно, накопитель. Причём полный. Видите этот желобок? Он закрыт. Ставлю свои перчатки, что внутри кровь. Раньше такие делали. Потом перестали — сочли слишком провоцирующим их существование.

— Давно перестали?

— Могу ошибаться, но лет десять назад. Так что этот явно из чьих-то старых запасов. На всякий случай предупреждаю — руками не трогать. Мало ли какие сюрпризы.

Тут девица активно закивала.

— Да, да, вы прямо как папа мой говорите. Он тоже всегда мне говорит — Ладушка, береги себя. Не бери в руки всякую гадость. Не ешь с пола. Нет, не то. Не играй со спичками. Не трогай незнакомые вещи.

Трой поднял руку, и девица послушно заткнулась.

— Не будем вас задерживать. Идите на свое место. Приготовьтесь предоставить ваши персональные данные детектив Штолю. Чего стоим? Вперёд.

Маг достал из карманов необъятного плаща небольшую коробочку.

— Транспортировать будем в этом. Тетрадь я тоже упакую.