Химера

Глава 7 В гостях у госпожи Кромберг

Стенфорды встретили напарников на удивление радушно — насколько это можно было прочесть по их пластиковым лицам. Они устроились на диване, посадив Лею между собой. В соседнем кресле расположился представительный пожилой мужчина — семейный адвокат. Лея оказалась живой, подвижной девицей с задорными кудряхами. Трой смотрел на неё и удивлялся, насколько внешне она похожа на мать и отца одновременно. То и дело она расправляла складочки на юбке, закладывала волосы за уши. На детективов поглядывала с плохо скрываемой настороженностью.

— Начнем, — сказал Трой. — Меня зовут Трой Блэк, я детектив департамента правопорядка. Расследую гибель твоего брата. Для начала я бы хотел задать пару уточняющих вопросов твоим родителям. Могу я?

Стенфорды синхронно кивнули. Трой поблагодарил и, аккуратно подбирая слова, спросил:

— Ваша дочь обладает выраженным магическим даром, вы знаете об этом?

Стенфорды добавили в выражение лиц недовольство, а госпожа Стенфорд положила руку на плечо дочери и ответила:

— Какое отношение это имеет к разговору?

Стенфорд-старший чуть выдвинулся вперед, закрывая собой Лею. Трой какое-то время внимательно всматривался в собеседников, но то, что он боялся увидеть — брезгливость, враждебность или злость — так и не появилось. Стенфорды всего лишь были не в восторге от его осведомленности. Трой осторожно порадовался за Лею, в глазах которой не было страха, только безмерное любопытство. Люди, гордящиеся своей чистокровностью, иногда бывают жестоки к детям с магическими способностями, но здесь явно не тот случай. Несмотря на весь гонор и высокомерие, Стенфорды принимали дочь такой, какая она есть.

— Я прошу прощения за бестактность, — искренне повинился Трой. — Впредь постараюсь от подобного воздержаться.

Стенфорды переглянулись, промолчали. Трой продолжил:

— Последний вопрос не по теме, если позволите. Ваш сын писал правой рукой?

Его собеседники выглядели очень удивленными, но госпожа ответила:

— Правой. Йозеф был уверенным правшой.

— Спасибо, — Трой чуть склонил голову и обратился к Лее: — Я очень надеюсь, что ты сможешь мне помочь. Ты не против ответить на несколько вопросов?

Слово взял адвокат:

— Лея, вы можете отказаться. Вы можете не отвечать на вопросы, которые вам не понравятся. Вы можете посоветоваться со мной, прежде чем дать ответ. Вы понимаете?

— Да, господин Ройл, понимаю. Спасибо.

— Так я могу задавать вопросы? — влез Трой.

Лея посмотрела на мать и только после того, как та кивнула, ответила:

— Конечно же. Я хочу вам помочь, я хочу, чтобы вы поймали того, кто сделал это с Йоззи. Вы же поймаете?

— Мы сделаем все возможное для этого, — уклонился от прямого обещания Трой. — Мы работаем над этим день и ночь. И вот пришли к тебе. Думаю, ты хорошо знала своего брата, так?

— Конечно, он же мой брат. Мы всегда были достаточно… — она замялась, подыскивая слово, — откровенны друг с другом. Не то, чтобы мы рассказывали друг другу, как прошёл наш день, но… — Лея снова оглянулась на мать, — но я всегда знала, если у него появлялись проблемы.

— Это случалось часто? Проблемы, я имею в виду.

Лея задумалась на секунду.

— Нет, не очень. Йоззи очень хороший… был очень хорошим, только очень много переживал, нервничал. Его можно было попросить о чем угодно, и он бы в лепешку расшибся, но сделал. — Глаза Леи заблестели, она всхлипнула. — Он был самым лучшим старшим братом на свете.

— Нервничал? Из-за чего?

Лея покосилась на отца.

— Йоззи почти никогда не отдыхал, он хотел быть самым лучшим, чтобы мама с папой могли им гордиться. Иногда он не мог заснуть ночью, я слышала, как он ходит по комнате. Но он был самым замечательным, самым-самым!

— Тебя он тоже мог попросить о помощи, верно? Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и вспомнила тот момент, когда Йозеф взял тебя с собой в одно место. Склад, где он арендовал ячейку. Это случилось около семи месяцев назад, в декабре. В эту самую ячейку он положил кое-что и попросил тебя прикрыть это заклинанием невидимости.

— Откуда вы?.. Мам, мы не делали ничего плохого!

Госпожа Стенфорд выглядела неприятно пораженной. Трой подумал, что со стороны родителей наивно ожидать, что у взрослого парня не будет от них секретов.

— Просто Йоззи случайно увидел то, что… увидел…

— Мы поговорим об этом позже, дочь. Наедине.

Лея впилась укоризненным взглядом в Троя, словно тот лично заставил ее обманывать родителей. Матери она сказала:

— Но мама, мы всего лишь…

— Позже, дочь. Сейчас нам нужно закончить это дело.

Лея вздохнула, но спорить не решилась. Трой подтолкнул беседу в нужном направлении:

— Повторю вопрос. Вспомните ваше посещение склада. Вы понимаете, о чем речь?

Лея обречённо кивнула.

— Да, понимаю.

— Вы знаете, что ваш брат положил в ячейку?

— Не во всех подробностях, но знаю. Там была тетрадка и амулет. Тетрадь он… одолжил у кое-кого, амулет тоже.

— У кого?

Лея поерзала на диване, поглядывая то на мать, то на отца, которые двумя сфинксами застыли в ожидании ответа. Когда пауза затянулась, госпожа Стенфорд уронила:

— Отвечай на вопросы, Лея. Время дорого.

— Йоззи взял их у учителя.

— Как звали учителя?

— Не знаю. Йозеф только сказал, что… ох, что он сказал, я после этого спать не могла! — воскликнула Лея и затараторила: — У него был любимый учитель, только не в университете, а в каком-то центре. Йозеф очень хотел быть на него похож. Он много занимался, читал. И однажды, как раз в декабре, Йозеф пришёл и сказал, что у него наконец-то появилась возможность работать с этим учителем. Как-то так. Я спросила, что случилось. Он сказал, что нашёл тетрадь и амулет, и эту тетрадь ему очень важно перевести.

— Извини, что перебиваю, но твой брат не упоминал, где именно её нашёл?

— Нет, насколько я помню. Просто сказал, что она случайно попалась ему на глаза, когда он… — Лея вдруг запнулась и стрельнула глазами по сторонам и опять — на родителей. Те выжидающе смотрели на неё, она вздохнула и выпалила: — Йоззи искал ответы на тест, а нашёл вот это вот всё.

— Если я правильно тебя понял, он искал их у этого учителя. Так? — бестрепетно уточнил Трой.

— Йозеф рылся в вещах у преподавателя? — спросила госпожа Стенфорд. — Чего ещё мы не знали о своём сыне?..

Трой в который раз удивился их непробиваемой (до этого разговора) уверенности в том, что они контролируют жизнь своих детей от и до. Как будто они сами не были подростками и никогда не имели секретов от родителей!

— Он просто очень переживал, что не сдаст этот демонов тест!

— Не смей выражаться! — рыкнул отец семейства, но Лея даже ухом не повела.

— Йоззи очень боялся, тест был сложный, и он… решил подстраховаться. Он не мог подвести семью. Он сказал тогда, что результаты этого теста очень важны. Он переживал, мама, пойми.

— Я понимаю только одно, — склонившись к уху дочери — видимо, чтобы присутствующие не услышали, но Трой-то вампир — сказала госпожа Стенфорд, — он обманывал.

Лея опустила глаза. Трой решил, что драматическая пауза безбожно затянулась, и вернул разговор в деловое русло:

— Лея, ты начала говорить про тетрадь.

Лея была поглощена переживаниями, и ей явно было трудно сосредоточиться, но она справилась с собой.

— Йоззи нашёл тетрадь, да. Там все на латыни было. Мы долго бились…

— Ты помогала Йозефу и в этом? — спросил Стенфорд тихо. Трой едва сдержался, чтобы не стукнуть почтенного отца семейства по голове. — Ты из ума выжила? Почему ты не пришла к нам, как только узнала?

— Он очень просил вам ничего не говорить! Я хотела все рассказать, правда, но Йозеф сказал, что вы не поверите ему.

— Почему? Почему мы должны ему не верить?

— Он видел, как его учитель убил человека.

Стенфорды одновременно по-совиному хлопнули глазами. Лица их сделались еще более каменными и неприятными. Этот патетичный момент невежливо прервал телефон Троя — пришло сообщение. Трой скосил глаза — Йорг скинул адрес нахождения телефон Гретты. Подождет.

— Убил? — чуть повысил голос Стенфорд-старший, скептицизма на его лице хватило бы на всех жителей объединенных Земель. — Его учитель убил человека? Ты ничего не путаешь?

— Вот видишь! — с жаром сказала Лея. — Ты и сейчас сомневаешься. Йоззи так и сказал — ты не поверишь. А он видел, видел! И в тетрадке, которую мы переводили, все описано! Как убивали, как расчленяли!..

Госпожа Стенфорд издала задушенный звук и стиснула руку дочери. Та пискнула и замолчала.

— Лея, — в разговор вступил адвокат, до этого успешно изображавший статую. Трой аж вздрогнул, когда он подал голос. — Воздержитесь от подобных высказываний. Вы понимаете, о чем заявляете? Вы фактически обвиняете незнакомого вам человека в убийстве. Это может иметь неприятные для всех нас последствия.

Лея побледнела и кинула беспомощный взгляд на отца. Трой обречённо подумал, что теперь ни слова лишнего из неё не вытянешь. Бестолковый разговор у них вышел.

И тут Майкл в лучших своих традициях разрядил обстановку и дал присутствующим пищу для размышлений:

— Та вы не волнуйтесь, обвиняемый в суд уже не подаст за клевету. Умер он надысь да давеча. Стопроцентная информация. Я лично его труп осматривал. — За разглашение этой информации их могли наказать, но Трой уповал на то, что Стенфорды — последние, кто откроет рот. Майкл подмигнул девочке, мельком глянул на напарника и продолжил: — Так что все нормально, кроха, жги. Хуже этому охламону уже не будет. Что ещё твой брат говорил?

В следующую секунду гостиная утонула в голосах — возмущенных, увещевающих и изумленных. Трой терпеливо дождался, когда все успокоятся.

— Предлагаю вернуться к делу. Лея, чем ещё брат поделился с тобой? Какие-то подробности?

Лея неуверенно повела плечами. Было видно, что прежней откровенности от неё уже не добиться, но Трой всю доброжелательность (которой у него отродясь не водилось) вложил в свой взгляд и добавил:

— Всё, что ты нам расскажешь, будет использовано только в целях раскрытия дела, и никак больше. Думаю, ты не меньше нашего хочешь наказать убийцу брата. Пожалуйста, помоги нам.

Лея не выглядела хоть сколько-нибудь убежденной, но Стенфорд-старший тихо приказал:

— Говори все, что помнишь.

И она принялась старательно вспоминать. Молчала она с минуту, а потом сказала:

— Из того, что я помню… он сказал, что нашёл амулет и тетрадь, ну и… не сразу понял, что там написано. Думал, обычные опыты. Взял, потому что хотел участвовать тоже. А потом нашёл в справочнике похожий амулет, и оказалось, что амулет этот… злой. Плохой, то есть. Ну то есть, им пользуются черные маги. И мы начали переводить тетрадь, и там такое!.. — Лея смешно округлила глаза. Положа руку на сердце, Трой её понимал. Даже для него чтиво было не самое приятное, а уж для впечатлительной девочки — и подавно. — Мы, правда, не все поняли, но и того хватило.

— Что конкретно Йозеф говорил об убийстве? Упоминал ли он место убийства? Какие-то подробности?

— Детектив, не кажется ли вам… — вмешался Стенфорд-старший, но Лея его перебила:

— Пап, пожалуйста, я должна все рассказать, ты сам только что говорил. Вы меня потом накажете, я это заслужила, я знаю, но я очень хочу, чтобы убийца Йоззи был пойман. И если мои показания смогут этому помочь, я это сделаю. Пожалуйста, пап. — Лея снова повернулась к детективу. — Йоззи рассказывал не так много о самом убийстве, насколько я помню. Мы только начали переводить тетрадь, и это было, как я уже говорила, мерзко и жутко. Йоззи, он возомнил себя шпионом и стал следить за учителем. И это его привело в старый дом, в подвал, где он увидел, как учитель проводит непонятный ритуал. Как рассказал Йоззи, в подвале на полу было начерчено заклинание, в середине которого лежал человек, и учитель использовал амулет, похожий на тот, что у нас был, и человек умер. Он как будто высох, сказал Йоззи. Я так испугалась, я спросила: «А что, если тебя кто-нибудь заметил?» Но Йоззи ответил, что учитель был один, и дом заброшен давно, и никто не мог его увидеть, но, видимо, он ошибся, ведь…

Лея закрыла лицо руками и заплакала. Госпожа Стенфорд приобняла ее. Лицо адвоката с каждым произнесенным словом становилось все кислее. Один Трой радовался — хоть какая-то определенность наметилась в расследовании.

— Что произошло дальше? — спросил он, когда всхлипывания поутихли. — У Йозефа оказались тетрадь, амулет. Он стал свидетелем убийства. Почему он не пошел в департамент? Почему не заявил об увиденном? Зачем отнёс улики в ячейку?

У Леи задрожали губы.

— Он хотел… он хотел… я говорила ему, что это опасно! Я сто раз говорила, что надо идти в полицию, но он не слушал! Он боготворил этого убийцу! Его не остановило то, что он увидел! Он… он словно с ума сошёл, все твердил, что теперь его заметят. Он буквально бредил этим! — голос Лея опустился до еле слышного шепота. — Он стал шантажировать учителя убийством, чтобы тот взял его себе в помощники. Он не хотел быть юристом, он хотел изучать магию! Надеялся, что папа с мамой разрешат ему, если он окончит университет с отличием. Мой Йоззи хотел стать лучшим из лучших.

Таких откровений Стенфорды не перенесли.

Разговор с Леей закончился почти скандалом. Стенфорды были шокированы рассказом дочери. Детективы хотели удалиться, пока они не пришли в себя, но успели дойти лишь до двери, когда на них коршуном спикировал Стенфорд-старший, и, подхватив под белы рученьки, отвел к себе в кабинет, где еще полчаса всячески запугивал и давил, вызнавая подробности расследования. Особенно его интересовала личность учителя Йозефа. Не то чтобы он не смог бы вычислить его сам, ибо вся жизнь его сына была на виду, задокументирована, записана, откопирована и сдана в архивы университета, и курсы в исследовательском центре исключением не являлись, и с этим детективы ничего не могли поделать. Но для выяснения правды требовалось время, прошения на имя ректора, нажимания на кнопки и использование связей и тому подобное. Усложнять себе жизнь неожиданно воспылавшим жаждой мести папашей напарники были не готовы, потому тайна следствия таковой и осталась. Тем более, мстить было уже некому, но даже если Стенфорд-старший хотел просто плюнуть на могилу убийцы, это Троя не волновало. Тем более, как таковой, могилы у Смита и не было.

Вырвавшись от Стенфордов, напарники отправились в департамент. Сев в машину, Трой принялся мучить телефон. Майкл же открыл водительскую дверцу, хотел было тоже сесть… порыв ветра швырнул дверцу обратно. На пальцы Майкла. Ор баньши сотряс благопристойные окрестности до самого основания. Трой только вздохнул и предложил самому сесть за руль. Напарники поменялись местами.

— Может, все-таки на исследование ауры запишешься? Я тут и специалиста нашел.

— Знаю я про твоего специалиста, — угрюмо сказал Майкл, осматривая стремительно распухающую кисть. — Алеся раскололась, когда мы… в общем, знаю. Кровь я ей дал. Так что жду результата и пытаюсь не умереть в процессе. У меня ж нет твоей регенерации. — Майкл попытался пошевелить пальцами и застонал сквозь зубы. — Больно. Похоже, перелом. Узнаю, кому спасибо сказать, отблагодарю с особой жестокостью. Демоны, и амулеты здоровья закончились, надо снова выписывать.

Они поехали в ближайший травмпункт, где отстояли очередь из таких же несчастных и неудачливых, затем Майклу сделали снимок, наложили гипс и сказали приходить через месяц.

— Да вы издеваетесь? — фальцетом взвыл Майкл. — Какой месяц? А амулет здоровья приложить? Он же все лечит. И кости мне срастить может. Под заклинание какое-нибудь соответствующее.

Врач устало посмотрел на беспокойного пациента.

— Я сейчас позову медсестру, и мы под шаманские напевы сбацаем вам с бубнами заговор. Пойдет? — Пока Майкл пытался понять, шутка это или нет, врач продолжил: — Вот говорила мне мама, иди в патологоанатомы, Васья, иди, и будет тебе счастье. Там пациенты молчат, и права не качают, и учить тебя твоей же работе не будут. Но кто я такой, чтобы маму слушать. Зачем мудрую женщину слушать, да? Сделал по-своему, и вот расплата. — Врач вперил в Майкла грозный взгляд, еще и пальцем в его сторону потыкал. — Если вы такой умный, идите в ближайшую знахарскую лавку, там вам все продадут — и амулет, и мазь магическую, которая заодно геморрой и глухоту лечит. Прикладывайте, мажьте, что хотите делайте, хоть огурец в задницу засовывайте — вон, по телеку показывают, что здорово расслабляет. А палец лопухом обмотайте — говорят, отек снимает. Сюда-то вы чего приперлись, если сами все знаете? Выметайтесь-ка вон, дружочек. Гипс снять не забудьте.

Майкл хлопнул глазами и руку с загипсованными пальцами прижал к груди, словно опасаясь, что доктор сейчас от слов перейдёт к делу и гипс отдирать начнёт.

— Я это… через месяц загляну. До свидания. Спасибо.

Трой вышел следом за Майклом, едва сдерживая смех. Они сели в машину, и Трой, наконец, посмотрел адрес нахождения телефона, который ему скинул Йорг еще у Стенфордов. Больница. Как он и думал. Судя по приписке, телефон отключен, и найти его в огромном здании будет проблематично. Но если учесть, что привезла его Таня Ворски, идея, где искать в первую очередь, напрашивалась сама собой. Впрочем, срочности в деле не было — вот вечером на уколы приедет, тогда и займётся. Краем глаза Трой зацепил в почте письмо от Криса, но отложил его до кабинета.

В департаменте Трой отвлекся на текучку, Майкл отпросился на часок по личным вопросам.

— Ты на машине сам поедешь?

— Да, а что? У меня же ладонь загипсована, а не нога до шеи, — пожал плечами Майкл. — Справлюсь как-нибудь.

Трой кивнул и снова окунулся в увлекательнейший мир отчетов. Крис писал, что гипнотическое воздействие на мозг покойного подтвердилось и что гипнотизера следует искать среди магических существ. Трой набрал его номер.

— Прям минутку отниму.

— Отсчет пошел.

— Ты пишешь, что опухоль аномально большого размера. Это как понять? Есть опухоли нормального размера? Это как-то спасает?

Крис пустился в объяснения:

— Я склонен считать, что на размер опухоли влияет срок воздействия. То есть, если внушение однократное ну или частотой не превышает, скажем, раз в полгода, то опухоль не растёт и неудобств не причиняет. Если же воздействие постоянное, часто повторяющееся, то мы видим на снимке опухоль размером с теннисный мяч. По-хорошему, с таким уже не живут. У покойного мы видим последний случай. Очень интенсивное и давнее воздействие. Магическое существо, влиявшее на покойного, находилось рядом если не постоянно, то очень и очень часто.

«Например, как милая жена-фейри», — подумал Трой.

— Скажи, друг мой, насколько человек с подобной опухолью отвечает за свои действия? Насколько он самостоятелен в принятии решений?

— Да ни на сколько, — хмыкнул судмедэксперт. — У бедняги не было шансов. Марионетка.

— Ясно, а… покойный был ученым. Очень и очень видным и знаменитым. Выдающимся, как характеризуют его на работе. Как вышло, что окружающие не заметили изменений в его поведении? Как получилось, что в этой сфере своей жизни он сохранил и знания, и умения и… ну, не стал идиотом?

— А здесь, Трой, и кроется главная каверза. Если влияющий на разум достаточно опытен, он даст изначальную установку на сохранность базовых навыков и умений, внедрив свои приказы так, что загипнотизированный и не поймет, что это не его желания. Это филигранная работа, это сложно и долго, но при должной практике все проходит безболезненно. Влияющий чуть подкорректирует там, немного добавит желания делать нужное тут, частично уберет собственные стремления жертвы и перенаправит их в другое русло. В общем, вплетет свое в уже существующее, усилит то, что нужно, сотрет то, что мешает. И вуаля — человек живет, как и жил, просто с большим пылом занимается тем, чем раньше не увлекался. Бывает такое — предпочтения меняются.

Трой подумал — да, только Рауль Мим и заметил. Для остальных Билл Смит как был чудаком-ученым, так им и остался.

— Ты много знаешь про это.

— Я когда в универе учился, меня эта тема очень интересовала. У меня друг… был. Хороший парень, пока с вампиром не связался. Но там все было еще печальнее.

— Фейри же тоже так могут, да? Влиять на мозг?

— Они с вампирами идут ноздря в ноздрю. Я бы сказал, что влияние вампиров чуть грубее, смена поведения и привычек жертвы более заметна. Фейри — те еще твари. Хитрые, коварные уродцы. Так что, если ты говоришь, что покойного никто не заподозрил в том, что он марионетка, то я ставлю на фейри. Но…

— Что «но»?

— Как бы сказать, чтобы ты понял… Мое заключение ты можешь только к сведению принять. Приложить его к делу в качестве доказательства не выйдет.

— Это еще почему? Написано все красиво и по делу. То, что доктор прописал.

— Потому что практически все мои выводы основаны на моих же исследованиях и диссертациях. Я в свое время в научном институте подвизался на кафедре… впрочем, это не интересно… там проводились исследования мозга, и я удачно вписался. Хотел друга спасти — не вышло, но на три талмуда ученой ереси моих исследований хватило.

— Не может быть, чтобы только ты этим занимался.

— Нет, конечно. Занимаются ученые и маги. Но совершенно не в тех объемах, в которых тебе надо. Нет исследований научных, собранных воедино, нет работ признанных авторов, все в процессе. Научный мир только начинает проявлять интерес, так сказать. Идет туго, но идет.

Трой почесал макушку. Выходило, что у них есть основания подозревать Гретту, но к делу их не приложишь. Надо копать дальше.

— Еще вопрос. Ты можешь предположить — с любой долей вероятности — сколько по времени длилось воздействие на покойного?

— Я бы сказал, год-два. Может, два с половиной, не больше. Минимальный срок, который я бы дал, это год.

Трой повесил трубку и задумался. Да, Гретта не такая уж и жертва. Как там было — «Билл Смит ушел вечером с работы, а утром оказался женат»? Разве рациональный, трезвый и увлеченный ум ученого позволит такому случиться? Брак четы Смит был зарегистрирован два года назад, значит, Билл находился под влиянием жены как минимум все это время. И получается, скорее всего, она сознательно чертила заклинание, готовясь принести мужа в жертву. Что в их браке пошло не так? Трой подумал, что на месте Билли он такую женушку бы не только битой по голове отоварил. Но почему он ударил жену, если был под ее влиянием? Секунда просветления? Кто-то перехватил управление? Такое вообще возможно?

Трой проплавал в отчетах и размышлениях три часа и очнулся от телефонного звонка. Майкл.

— Будь другом, позвони Алесе. Не могу до неё дозвониться.

— Так она спит, поди. И потом, если она не берет трубку, какая разница, кто звонит? Ты погоди панику наводить.

— Нет ее!

— В магазин ушла. У тебя вечно в холодильнике даже мертвяку поживиться нечем.

— Откуда ты… не важно. Нет её у меня дома. И сумки её нет, этой, с приборами. Я звоню из её квартиры сейчас — здесь тоже пусто.

Трой сильно чесанул пластырь под рубашкой. Выступила кровь.

— Да ладно, — не веря сам себе, сказал он. — Она не станет. Она с головой дружит.

— Я с ней прожил пять лет и могу со всей ответственностью заявить — ничего подобного. Тут ещё этот… психует. И мне это совсем не нравится.

— Цербер, что ли? Чтоб вас врачи-проктологи раз в месяц осматривали! Так, повиси на трубке, я до компьютерщиков. Пусть по телефону отследят.

Трой слишком резко вскочил, пошатнулся и схватился за угол стола. Опять начался приступ. Собственная слабость — все эти трясущиеся руки, сжимающийся до противоестественного размера горошины желудок — бесила до демона. Как же не вовремя!

Через минуту, обретя способность передвигаться, Трой под аккомпанемент встревоженных вопросов Майкла направился к спецам. Те за двадцать минут выдали результат, и напарники с разных концов города поехали в указанном направлении — в дом, принадлежащий госпоже Кромберг, до которого они не добрались в прошлый раз. На место они с Майклом прибыли почти одновременно. Алесина машина скучала возле ободранного забора. Учитывая специфику района, странно, что ещё целая.

Алеси внутри не было. Не было и её сумки. Зато обнаружился телефон. Он беспечно лежал на сиденье.

— Безголовая девка! — выругался Трой. — Найду — выпорю, неделю сидеть не сможет.

— В очередь становись, — мрачно сказал Майкл и размашисто зашагал к двухэтажному зданию, принадлежащему ныне госпоже Кромберг.

— Подожди!

Трой принюхался. Одуряюще несло канализацией, сквозь эту вонь пробивался запах людей, оборотней и тоненькая нотка Алеси.

— Да, она там. Двигаем.

К этому времени сгустились сумерки, улицу освещал скудный лунный свет. Лампочек в фонарях давно уже не было, да и от самих фонарей остались только бетонные столбы — все, что можно было снять, срезать, оторвать, уже давно сняли, срезали и оторвали. Район Истбоидж во всей красе.

Они устремились к дому. Трой быстро и по возможности незаметно обошёл его. Один раз споткнулся о корень, и пострадавшая в схватке с оборотнем нога снова разнылась. Он отвесил себе мысленную затрещину, от которой улетел — тоже мысленно — в стену дома, и приказал себе быть внимательнее.

Тёмные провалы окон, запертые двери, заросший сорняками сад, забор местами сломан — складывалось впечатление, что если хозяева здесь и появлялись, то только чтобы глянуть с улицы, стоит ли ещё их недвижимость. Это облегчало детективам задачу. Остановившись в тени, они натянули перчатки, Трой активировал амулет, скрывающий ауру.

И опять местонахождения дома сыграло им на руку — ставить сигнализации в подобных районах попросту глупо. Это всё равно что написать на двери — посмотрите на мой дом, здесь я храню деньги и ценные вещи. Ограбьте меня поскорее.

Подкравшись к задней двери, Трой осторожно повернул ручку — дверь протяжно заскрипела и открылась. Они зашли и оказались на кухне. Майклу с его человеческим зрением не разглядеть, но Трой отметил полное запустение и слой пыли, покрывающий все поверхности.

Поймав вопросительный взгляд Майкла, он кивнул на выход в коридор. Алесей отчётливо тянуло именно оттуда. Майкл вытащил пистолет. Трой закатил глаза — никого из живых в этом доме не было, кроме их слишком резвой напарницы.

По коридору они дошли до очередной двери, за которой обнаружилась лестница вниз, в темноту. Майкл пошёл первым. Трой заковылял следом, морщась от того, как сбоит зрение. Вновь накатила слабость. Это было уже не неожиданно, но по-прежнему неприятно. Он вцепился в добротные перила и спускался медленно, шажок за шажком. Майкл сильно его опередил.

Когда он спустился, что-то удержало его на месте. Он дёрнулся ещё раз, и ещё, но нога словно натыкалась на невидимую стену. Он вздохнул — великолепно. В отставку ему, что ли, пора? А недавно с такой бравадой — жалкий, какой же он жалкий — говорил Рьярду про еще пятьдесят лет на службе! Такая глупая, не просто глупая — детская ловушка — и он попался.

Он сел на ступеньку, унимая головокружение, и принялся ждать спасения. Оно не замедлило явиться.

— Ты где?

— Тут. О жизни думаю.

— Трой, хорош дурью маяться. Мы не у тебя дома.

— Без Алеси не смогу перестать дурью маяться. Я попал в путы.

— Это ты сейчас серьёзно? Путы? А подкроватные монстры тебя за ноги не хватают?

— Майкл, не нуди. Найди Алесю, пусть распутает. Она где-то недалеко, я чувствую.

Майкл ушёл, бурча себе под нос что-то типа: «…детский сад…отпуск…обалдели…»

Помощь пришла быстро. Увидев Троя, Алеся только покачала головой и тихонько проговорила контрзаклинание. После этого он смог пройти. Алеся не удержалась:

— Как ты мог его не заметить? Видно же. И даже есть возможность обойти.

Трой зыркнул на неё так, что она подавилась нотациями. Скосив глаза на загипсованную руку Майкла, она чудовищным шепотом спросила:

— Что случилось?

Вместо Троя ответил Майкл, да так громко, что Алеся вздрогнула.

— Дверью машины прищемил.

— Ты серьезно? — Алеся не сдержала улыбку. — Автомобильной дверью?

— А Трой вообще в путы попал. Так что лицо в порядок приведи, нечего скалиться на чужое горе.

— Меня не впутывайте в ваши беседы, — возмутился Трой. — И вообще. Давайте-ка потише и строго по делу, мы не на прогулке увеселительной.

Алеся тут же сделалась серьезной и сосредоточенной.

— Я там такое нашла, такое! Место, где проводили ритуал!

Пока пересекали небольшую комнату, Трой устроил Алесе выволочку, но бывшая супруга Майкла была вся целеустремлённость и отвага и слова поперёк своих мыслей не воспринимала. Трой решил отложить нравоучения до лучших времен.

Они вышли в приличных размеров зал. Тусклое освещение неприятно скрадывало углы. В центре по кругу было начерчено заклинание. Выглядело оно иначе, чем первое в квартире Смита. То было потухшим, использованным. Здесь же зрелище было куда более внушительным. Буквы плыли перед глазами, переплетаясь в чудовищные узоры, наливаясь силой. Кое-где виднелись явные — даже для Троя — следы дилетантства, и тогда узор сбивался, концы букв словно черви извивались в воздухе, ища куда бы присосаться, и это было настолько отвратительно, что Трой отступил назад. Майкл этого не видел, и потому смело зашагал к столу в углу.

Трой кинул взгляд на Алесю:

— Ничего не напоминает?

— Да, очень похоже. И это заклинание ещё довольно сильно. В отличие от того, что в квартире Смитов было.

Трой понимал, о чем она говорит. Ритуал, который провели над господином Смитом, был завершён, магия ушла. А здесь она рвалась из пут, живая, наверняка злая, закольцованная, зажатая ограничителями. Магия ждала своего часа, своей жертвы, уже совсем скорой. Иначе круг был бы мёртв. А раз так, у них есть шанс поймать убийцу.

На столе лежала книга, какие-то инструменты, и Трой готов был поставить на кон свои клыки, что среди них найдутся те, которыми разделали Билли и Йозефа. У одной из ножек были свалены в кучку разряженные амулеты — среди них специфической формы амулеты портала. А там, где затаилось заклинание, были пятна крови — совсем немного, что, учитывая предполагаемую специфику ритуала, вполне объяснимо.

Майкл меланхолично фотографировал найденное на телефон. Алеся, как и Трой, подозрительно смотрела на круг, словно тот в любой момент мог наброситься на неё.

На стенах были развешаны ограничители — как для магических выбросов, так и для слишком резвых сущностей. Некоторые уже разрядились, другие ещё слабо мерцали. Пахло запекшейся кровью.

Трой достал телефон и долго вслушивался в гудки. Спустя три звонка на том конце соизволили взять трубку.

— Да? — Йорг говорил сонно и невнятно.

— Ты спишь? — изумился Трой. В его представлении Йорг был сродни роботу — не нуждался в еде и во сне. Когда бы Трой ни звонил или заходил в логово компьютерщика, ему ни разу не удалось застать того храпящим или жующим. Всегда работа, треск клавиш, гудение процессора.

— Прикорнул на секунду. Нудная работка попалась.

— Я тебе ещё подкину. Нужна информация на госпожу Кромберг. У тебя должны были её данные остаться, мы по ней недавно поиск недвижимости запрашивали.

— Да? Ммм… секунду, я гляну. Так. Кром-берг. Нашёл. Инфу какого рода ищешь?

— Стандартный набор. Где родилась, где училась, и тому подобное. И хорошо бы выяснить, каким образом она купила этот дом, а ещё когда и как она познакомилась с Таней Ворски и была ли знакома с остальными из их тёплой компании.

— Быстро не получится. Пару дней займёт.

— Почему?

— Я же говорю, работу нудную подкинули. Шеф рвёт и мечет, требует результатов ещё вчера, а у меня быстродействие от таких заявлений падает, как член пятисотлетнего оборотня. Ты шефа никак не подвинешь, мон ами. Так что дня два придётся подождать. И нет, ребята мои тоже заняты по самую макушку, можешь пороги не обивать.

— Понял. Буду должен.

— Ага, — хмыкнул Йорг. — А потом пошлёшь меня взыскивать долги с д'Арьера. То ещё счастье. Ладно, бывай.

Трой сунул телефон в карман и прошёлся вдоль стола. Стандартная картина, которая рисуется в голове при словах «тёмный ритуал». Сколько он их перевидал за свою карьеру в департаменте, этих ритуалов! Сам он специалистом не был, но когда постоянно натыкаешься на безруких — в прямом смысле этого слова — любителей халявы, поневоле начнёшь разбираться. Самое обидное — жертва умирает в любом случае, а толку ноль. Даже глубокий минус, если учесть магический откат.

— Алеся, солнце, ты можешь как-то деактивировать это? — Трой показал на заклинание.

Она покачала головой:

— Без соответствующей поддержки не рискну. Слишком велика вероятность отката. Круг готов, причем очень давно, мне кажется. Он ждет и теперь — видишь эти отростки? — ищет свободную магию. Сожрёт меня и не подавится. Надо вызывать спецов. Майкл, не подходи!

Майкл чертыхнулся и профессионально отпрыгнул в сторону, осторожничая с загипсованной рукой. Взять с него алчным пиявкам было, конечно, нечего, но голова бы пару дней поболела и зрение село бы. А учитывая неизвестное проклятие, подхваченное им, последствия и оракул предсказать бы не решился.

— Надо так надо, — согласился Трой, — только как мы объясним, что здесь делаем? Частная собственность, ордера нет, так, мимо проходили? Озарило внезапно?

Алеся поникла, Майкл же, привычный к такого рода закидонам Троя, продолжал осмотр. Ему было плевать на основания — статистика и премия в конце года перевешивали все. Остальное решалось по ходу дела. Как там — победителей не судят? Даже если они мародеры и периодически злостные нарушители закона.

— Ладно, оставляем как есть, — резюмировал Трой. — Оно вроде не опасно, пока не тронешь.

— Криминалистов бы сюда, — сказал Майкл, опускаясь на колени возле стола и осторожно пристраивая руку на колено. — Тут работы на неделю. Но образцы крови я взял. — Он позвенел колбами, видимо, взятыми со стола. — Для информации.

— Ты нормальный? — спросила Алеся ласково. — В этих колбах могло находиться что угодно. Никакой чистоты анализов.

— Слушай, нам нужно всего лишь выделить ДНК и сравнить с уже имеющимися образцами. Думаю, что никакое зелье, гипотетически побывавшее в колбах, ДНК изменить не в силах. Кроме того, эти колбы из шкафа. Вон тот справа, видишь? В нем инструменты лежат и стерилизатор. Думаю, там все чистое хранилось.

Алеся красноречиво посмотрела на Троя. Трой смотрел в потолок. Ему было плевать на семейные дрязги, на грязные колбы и недовольство Алеси. Он укладывал в голове различные версии событий. Получалось не очень. Начать с того, что он в упор не видел ни одной точки пересечения госпожи Кромберг и фейри Гретты Смит или Тани Ворски. Слишком они разные. И единственное, что между ними более-менее общего, — Билл Смит, куратор сына госпожи Кромберг. Уникальный исследователь, исполнительный работник, гениальный ум. Марионетка, не отвечающая за свои действия. Самый вероятный кандидат на почетную должность учителя, бывшего как звезды, солнце и луна для Йозефа Стенфорда, который, послушный воле родителей, учился на юриста, но питал неодолимую страсть к магическим исследованиям.

Зачем госпожа Кромберг вообще купила дом, в котором жить невозможно? Невозможно не потому, что он гнилой насквозь, а потому что в этом районе чистенькие перспективные студентики не выживут. Трой склонялся к мысли, что именно здесь в свое время Йозеф Стенфорд увидел убийство.

Он еще раз перебрал в уме последовательность событий и задался в миллионный раз вопросом: по всему выходило, что Билл Смит мог убить Йозефа Стенфорда, если на то был приказ. Кого-то менее опытного, возможно, и удивило бы, что щуплый и хрупкий мужчинка сумел лишить жизни живое существо, да еще и не одно, если вспомнить о тех бездомных. Трой же привык к тому, что многое в этой жизни не то, чем кажется. Но — в двухмиллионный раз, хором — кто и зачем тогда убил самого Смита? Для кого Гретта готовила круг ритуала?

— Я осмотрю остальное, — снова рванула в бой Алеся и устремилась к выходу из зала. Трой, плававший в размышлениях, не сразу понял, что она имеет ввиду.

…Деньги? Шантаж? Что-то было в прошлом госпожи Кромберг, что она согласилась не только купить невнятную халупу, но и пустить в нее Билла Смита и его женушку с преступными намерениями? Могла ли она быть тем таинственным ночным гостем в квартире Смитов в тот роковой вечер? И как связать её с тетрадью?

— Не похожа эта Смит на закоренелую убийцу, — заметил Майкл, отплёвываясь от пыли. — Хоть бы порядок навели. Тоже мне ученые. И ещё в ритуалисты рвутся.

— А они никогда не похожи, — ответил Трой. — Иногда диву даёшься, как эти нежные ручки могут резать живых существ. Ну ты и сам знаешь.

Трой, конечно, зачерствел на работе, но всё равно, порой преступления — не самые зверские и жестокие — выбивали его из колеи. То ли детонировало накопившееся напряжение, то ли разочарование от неповоротливости и неэффективности системы правопорядка становилось слишком сильным, но бывало, глядя на заплаканные лица родственников жертвы, он мечтал лично расправиться с преступниками. А ещё он слишком хорошо знал — если сегодня несчастье произошло не с тобой и твоими близкими, это не значит, совсем не значит, что оно обойдёт стороной и в следующий раз. Когда была жива мама, ему долгое время казалось, что он ценил, проживал до дна каждое мгновение. Да, он был уже взрослым, состоявшимся в жизни, он не зависел от матери никоим образом, но она оставалась в его жизни чем-то незыблемым. Едва уловимым эхом сонного беззаботного утра, разбитых коленок и тёплой ласковой руки на плече. Она была. Не рядом, даже не близко — вскоре после того, как Трой закончил военное училище и отбыл на границу, она переехала в пригород — но все равно была. А потом её не стало, и Трой словно всем телом с размаху врезался в стену. Прекратил спринтерский забег длиной более нескольких десятилетий, заставил себя замереть и осознать. Осознать, что звонки два раза в месяц — это мало, визиты раз в полгода больше напоминают издевку, ведь он всегда мысленно был на работе, весь в делах, занятый по макушку.

Обычная история, обычные человеческие отношения. Просто когда умирают где-то там, далеко и чужие, тебя это не касается, не трогает, не волнует. А потом это происходит с тобой.

— Смотри, что я нашёл, — в здоровой руке Майкла висели два амулета. Трой встряхнулся. Разряженные амулеты. Выглядят точь-в-точь как амулет-накопитель, найденный в ячейке Йозефа Стенфорда. — Они все-таки идиоты. Как можно было все это здесь бросить? Почему не уничтожили? Это не просто улики, это прямое доказательство их вины!

— Чьей — их? У нас толком ни одного вразумительного подозреваемого. Живого, по крайней мере. А с этих амулетов ни отпечатков пальцев не снимешь, ни слепков ауры.

— Мы нашли это в доме госпожи Кромберг, значит, одна подозреваемая точно есть. Остальных — понять бы, кого именно — надо притянуть. Судя по находкам, это вопрос времени. Отпечатки пальцев, волосы всякие, эксперты, думаю, много чего найдут — не на амулетах, разумеется, а в самом зале.

— Мы здесь незаконно, — осадил напарника Трой. — У нас не было никаких оснований вламываться в дом. Догоняешь? Чтобы хоть кого-то в чем-то обвинить, нужно сначала бумажки подписанные на руках иметь. А то, что на руках имеем мы, зовётся по-другому.

— Да ты шалун, дружище, — хмыкнул Майкл. — Может, Алеся поспособствует? Напишет, что вот шла мимо и вдруг как почувствовала эманации зла. Или что там она обычно чувствует.

— Конкретно она — ничего. За неё работает прибор. И он, позволь заметить, в дамскую сумочку не помещается, чтобы с ним по городу просто так рассекать. И вообще, после пяти лет супружества ты на удивление плохо разбираешься в том, чем занимается твоя жена.

— Бывшая жена.

— Хорошо, бывшая. Но суть от этого не меняется.

Майкл не был бы собой, если бы не продолжил спорить:

— Я все прекрасно понимаю. Мало того, уши свои ставлю, что там наверху, над нашими головами, — он выразительно указал взглядом на потолок, — все всё понимают, но делишки продолжают проворачивать, и разрешения на эти делишки другим выдавать тоже. Так чем мы хуже? Пусть напишет, что у них рейд профилактический был. И прибор этот за ней таскали два мужика. Так пойдёт? А если серьёзно, я не понимаю, почему столь щепетильная в вопросах воспитания сына мадам так лихо разбрасывается своей безопасностью. Может, она под заклинанием подчинения? Отравлена? Кукла вуду, в конце концов?

— Трудно сказать, — пожал плечами Трой. — Нам бы с ней переговорить в участке.

— Точно! — обрадовался Майкл и выдал очередную идею, за которую его бы уволить, но кто ж тогда работать будет: — Маркеров ей в стакан с водой понапихать. Конечно, получим потом за это, но знать будем точно.

— Ты и так в шаге от увольнения.

— Зато наша статистика — пальчики оближешь! — невозмутимо парировал Майкл, аккуратно складывая амулеты в пакет и надписывая. — Напомни адрес, пожалуйста.

Трой молчал — не потому, что держал драматическую паузу, а потому что в дом кто-то вошёл. Человек. Женщина. Застучали каблуки. Она шла в противоположную от подвала сторону. Троя посетило какое-то неприятное предчувствие. Словно что-то было сильно не так, но что — неясно.

Он ещё повспоминал, потом бросил — чему быть, того не миновать, продиктовал Майклу адрес и скомандовал:

— Надо уходить. У нас гости.

Они вместе ещё раз бегло оглядели предполагаемое место преступления — не упустили ли чего.

— Ладно, спецы все равно смотреть будут.

Майкл поднялся с колен, отряхнулся, и тут произошло две вещи: из глубины дома раздались стуки, крики, и у Троя, естественно, завибрировал телефон.

Детектив с ненавистью глянул на дисплей, но отвечать не стал, чувствуя, что ещё немного, и он расколошматит проклятую трубку. Майкла уже вымело из залы. Трой поковылял следом. Он при всем желании не мог ускориться и потому, когда выбрался из подвала, драма, судя по воплям где-то наверху, уже развернулась во всю дурь.

Вместо того, чтобы ломиться, как медведь сквозь бурелом, в самую гущу событий, Трой прокрался к входной двери, осторожно открыл ее и затем что было сил шарахнул о косяк, после чего, печатая шаг, зашагал по коридору. Исток, он давненько не чувствовал себя таким идиотом.

— Полиция, отдел убийств. Есть подозрение, что в вашем доме совершается преступление, — гаркнул он в воздух и помахал удостоверением. Да, он уже обыскивал дом. Да, он не сказал этого сразу. Ну… неизвестная дамочка-то этого не знала.

На втором этаже по-прежнему шла активная потасовка. Обычно Трой не бежал от драк, но сегодня было не обычно. Сегодня для него даже подъем по лестнице приравнивался к подвигу. Не вампир, а слезы.

Он вошёл в комнату, откуда нёсся шум, и по его и без того раздражённому обонянию ударил запах пота и страха. Взмыленная Алеся маялась у окна. Майка на ней была разорвана, на щеке алели царапины, и вся она была будто ею полы протирали.

В левом углу комнаты, около стеллажей с книгами замерли в чудной позе Майкл и какая-то девица. Впрочем, присмотревшись, Трой мнение изменил — не девица, а вполне себе почтенная дама. В заблуждение вводила тонкая фигурка и волосы, упавшие на лицо. Майкл старался и удержать даму одной рукой, и не повредить её — и руку, и даму — сильно. Видимо, внушения шефа возымели действие. А может, угроза, что услуги юриста на следующий процесс по жалобе на Майкла тот будет оплачивать из своего кармана.

— Полиция, отдел убийств. Детектив Трой Блэк. Что происходит?

— Я прошу вашей помощи, — подала голос дама. — Эти двое ворвались в мой дом и напали на меня!

Трой покачал головой — похоже, он имел счастье лицезреть госпожу Кромберг воочию. Логично, учитывая, что дом принадлежал ей.

— Вы первая на меня напали! — возмутилась Алеся. — Швырнули какой-то гадостью!

— Вы проникли в мой дом, обшаривали мой кабинет и смеете возмущаться? Господин… не помню вашего имени, но вы же детектив! Это беспредел!

Даже с заломленными назад руками, скрючившись, мадам производила впечатление. И не скажешь, что Виттор её сынок.

Майкл выглядел откровенно несчастным. Он понимал, что ситуация патовая, и выйти из неё без потерь они смогут, только прикопав свидетеля. Алеся пока была полна гнева и сознания собственной правоты. А ещё стремления вершить справедливость, что бы под этим ни подразумевалось.

Трою очень хотелось сделать вид, что этих двоих он не знает. Увы.

— Ты, — обратился он к Майклу, — руку убрал и назад два шага. Далее. Госпожа… могу я узнать ваше имя?

— Элоис Кромберг.

Трой вздернул брови — будто бы в изумлении.

— До чего тесен мир, — воскликнул он. — Я, как уже упоминалось, детектив отдела убийств Трой Блэк. Если помните, именно я звонил вам сегодня утром, дабы напроситься на беседу. Вы ещё сказали, что раньше завтрашнего утра в городе не появитесь. Что-то поменялось в ваших планах? Вы, видимо, не успели мне позвонить?

Элоис Кромберг озадаченно нахмурилась, а потом слегка покраснела. Трой услышал, как скакнул её пульс, как сладко зашумела в венах кровь, но она быстро справилась с собой.

— Планы, — блекло улыбнулась она, — поменялись.

— Понимаю, — Трой сделал вид, что поверил. — Невероятны выверты судьбы, не находите? Кто бы мог предсказать, что мы все-таки встретимся сегодня! Видится мне в этом дыхание Истока, а вам? И кстати, завтра мы сможем побеседовать?

— Скорее всего, — выдавила госпожа Кромберг. — Позвоните мне с утра.

Трой кивнул, аккуратно взял женщину под локоток и предложил:

— Госпожа Кромберг, присядьте, пожалуйста, и проясните ситуацию. Что произошло?

Госпожа приземлилась в кресло и устало выдохнула:

— Да что ж за день сегодня такой… все наперекосяк. А что до того, что произошло… я приехала потому, что мне нужно было взять кое-какие бумаги. Я зашла в кабинет и, к своему изумлению, обнаружила вот эту преступницу. Она рылась в столе. Я, знаете, растерялась. Район здесь, конечно, неспокойный, но такого еще не случалось.

— Вы часто здесь бываете? — спросил Трой. — Простите, но у этого дома нежилой вид. Не похоже, чтобы здесь вообще кто-то был последние лет пять. — Не считая подвала, добавил он про себя.

Госпожа Кромберг оскорбленно поджала губы:

— В высшей степени бестактное заявление, господин детектив. Я не давала вам права комментировать.

— Приношу свои извинения. И все же, зачем вы купили здесь дом? Не поймите неправильно, ради Истока, но, как вы заметили ранее, район здесь неблагополучный, и даже это, пожалуй, слишком мягко сказано.

Госпожа Кромберг нахмурилась, потерла лоб и неуверенно сказала:

— Так было надо. Купила и купила. Да что вы к этому дому привязались? Не о том речь!

— Еще раз прошу простить. Давайте ближе к сути. Вы воспользовались амулетом защиты, что дальше?

— Дальше в кабинет вломился вот этот молодой человек и бросился на помощь своей подельнице. Я не смогла оказать им какого-либо сопротивления. И они еще имеют наглость заявлять, что они — сотрудники департамента охраны правопорядка! Это как? Это как, я вас спрашиваю? Что это за порядки? Что за вопиющая наглость? Удостоверения они мне в лицо суют! Как будто вместе с удостоверением они получили право делать, что им в голову взбредет! Очень мне хочется посмотреть на начальника этих уголовников, в глаза ему посмотреть и спросить, куда мир катится, если даже в своем доме на нас нападают?

Трой мысленно надавал по заднице обоим ретивым деятелям мокрыми розгами и принялся вдохновенно извиняться:

— Департамент правопорядка в моём лице приносит вам глубочайшие извинения и постарается сделать все, чтобы компенсировать вам моральные и физические неудобства…

Элоис Кромберг нервно поправила волосы и сказала:

— Неудобства? Вы называете это неудобствами? Простите, вы идиот?

Она выговаривалась минут пять, пока из её глаз не ушёл страх. Алесю настигло понимание. Трой чётко засек момент, когда это произошло, и испытал недостойное мужчины удовлетворение. Мелочное такое. Он мог понять Алесю, но поддержать её — нет. А Майкла за подобные выверты вообще следовало бы премии годовой лишить.

— Я требую наказания для этих двоих.

И все же Трой не собирался топить их окончательно.

— Разумеется, мадам. Виновные понесут наказание по всей строгости закона. Мы обязательно установим причины, по которым было совершено проникновение, ведь не так просто им в голову пришло вломиться в ваш дом. Видимо, что-то показалось им подозрительным. К сожалению, обойтись без ваших показаний мы не сможем. Можете какие-то пояснения дать сейчас? Или вам удобнее поговорить обо всем завтра при встрече?

Госпожа Кромберг откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Руки ее, лежащие на подлокотниках, подрагивали.

— Однозначно нет. Во-первых, мне нужен адвокат. Во-вторых, я не считаю, что должна вообще что-то объяснять. Но об этом я уже упоминала. В-третьих, единственное, что я сейчас хочу — подать жалобу на преступные действия сотрудников департамента. Тех самых, которые должны защищать покой граждан. Прошу вас покинуть мой дом.

— Конечно, — кивнул Трой, бросая взгляд на Алесю. — Только ещё одно уточнение…

Он спросил что-то, мадам ответила, после Майкл выступил с покаянной речью, суть которой сводилась к тому, что отважный представитель закона услышал крики, подумал самое ужасное и поспешил на помощь жертве. Увы, разобраться в том, кто именно был жертвой, ему удалось не сразу, особенно учитывая, что Алеся — его коллега, а госпожу Кромберг Майкл до этого в глаза не видел. Ну и затем — минут пять слезных уверений, что очень сожалеет об ошибке и впредь обязуется и т. д.

Алеся за это время бочком-бочком выскользнула за дверь. Видимо, побежала за сумкой с оборудованием. Сделав вид, что не заметила этого, госпожа Кромберг царственным жестом указала Трою на дверь:

— Будьте так любезны. Завтра с утра я навещу начальника департамента. Подобное отношение нельзя оставлять безнаказанным. Заодно и к вам зайду. Думаю, так будет лучше всего.

Когда они вышли на улицу, Трой отвесил обоим балбесам по подзатыльнику.

— Дуйте в департамент. Кровь сразу на анализ. Плевать, что поздно. Выдерните кого-нибудь. И готовьте вазелин. Ведро. Я до больницы и к вам. Сумку забрала? Не вижу её у тебя в руках.

Алеся зашаркала ножкой и промолчала. Трой насторожился:

— В чём дело?

— Я прибор в кладовке спрятала. Видно, что комнатушкой никто не пользуется — пыль и паутина. Хотя так можно сказать и про весь дом. Ну, кроме подвала, конечно.

— Ты… что?

— Трой, не горячись! — загородил собой Алесю Майкл. — Она хотела как лучше.

По опыту Троя, с этой фразы обычно начинались все беды их мира.

— Я… ты… Ты мне этого не говорила, ясно?

Алеся с готовностью покивала, изображая, как закрывает рот на молнию. Трой поймал себя на мысли, что ситуация, как снежный ком, набирает обороты, а он только беспомощно наблюдает, как вся эта масса на него несётся, и не может сделать ни шагу в сторону. Быть ему снесенным.

— Может, проследить за нашей мадам? — предложил Майкл. — Мы её явно переполошили. Может проколоться.

— Отставить слежку. Других дел по горло.

Они дошли до машины, и оказалось, что пока их не было, кто-то снял с неё колеса, дворники и пытался вскрыть замок на водительской двери.

— Твою ж мать! Моя девочка! — взвыл Майкл, вцепившись в волосы.

Трой посмотрел на машину Алеси — в порядке. Она пожала плечами:

— Я когда подъехала, тут пацаны крутились. Я им денег дала, чтобы типа присмотрели. Сама удивлена, что честные оказались.

Майкл вызвал эвакуатор и остался ждать, Алеся добросила Троя до больницы и умчалась в участок. Ей предстояло поработать и за Майкла, и Трой надеялся, что шеф уже отбыл домой и столь вопиющего нарушения правил не увидит. А уж сама Алеся разберётся, не первый раз ей приходится бегать по мелким поручениям.