Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Глава 27

Когда Марк снова открыл глаза, солнце уже клонилось к закату. Клэрис сказала, что Марк неожиданно погрузился в глубокий сон, и она не решилась будить. К удовольствию Марка, на этот раз никаких снов не снилось. Очевидно, организм начал потихоньку избавляться от «КТСТ номер пять». Теперь Марк чувствовал несильную боль в плече, зато в голове прояснилось, и голоса не донимали.

— Я позвонила Сэмми на Кучу и твоему приятелю в Полиции. Алекс обещал зайти, — сообщила Клэрис, — А Мэри – я послала СМС в два часа, но ответа нет.

— А не проще позвонить?

— Не проще. Что-то на башне сломалось. Ремонтники сказали, все трущобы одновременно починить нельзя. А пока Патрик ездит на рынок дважды в день – забирать электронную почту.

Отлично, улыбнулся Марк, наш район даже официально уже считается «трущобами». — А как вы телефоны заряжаете?

— В доме на углу сохранились солнечные батареи. Дамиан, тот парень без кистей рук, новый бизнес открыл: зарядка телефонов. По десять баксов за штуку.

Импровизированная ширма распахнулась. Коллеги принесли из Участка открытку с пожеланием скорейшего выздоровления. К открытке добавили подарки: две маленькие баночки консервированного тунца из военных пайков (датированные двадцать третьим годом – где нашли такое сокровище?) банки с мёдом и домашним вареньем, и буханку свежеиспечённого хлеба. Бен достал из кармана и приложил к подаркам тоненькую пачку измятых банкнот.

— Собрали в Участке немного. С наличными в Хьюстоне напряжёнка.

— А отчего вы в комбезах? Прямо с места преступления?

Бен улыбнулся. — У нас в Участке – вроде ночлежки для бездомных полицейских. А униформы мы отправили в прачечную. Но про преступления – ты прав. Жду-не дождусь, когда моего любимого следователя выпишут из больницы. С некоторой долей воображения, я передам под юрисдикцию ФБР, твою, то есть, – по крайней мере полсотни дел. Готов?

— Я теперь – инвалид. Тебе нужен в Участке калека? — Левой рукой Марк указал на сооружение, приделанное к культе справа.

— Чувак, будь реалистом. Мне, как начальнику участка, абсолютно пофиг, сколько у тебя рук. Ты же старший следователь ФБР, а не какой-нибудь лесоруб!

— На твоём месте, я бы ещё полежал какое-то время. Дай шанс боссу блеснуть в качестве следователя. — Алекс вытащил визитку, — А насчёт твоей руки: мой сын просил передать вот это.

Он подал Марку визитную карточку. Не напечатанную, а написанную аккуратными каллиграфическими буквами на кусочке желтоватого пере-отбеленного картона: «ОТ ИНВАЛИДОВ – ДЛЯ ИНВАЛИДОВ. Протезирование, ортопедические изделия, средства для мобильности. Независимая частная клиника.» Ниже следовали номера телефонов.

— Твой Питер открывает протезную мастерскую? — Спросил Марк.

— Ага. А ты думал, газосварку он приобрёл, чтобы папашка мог давать бесплатные проктологические обследования всяким говнюкам? Сразу как уберёмся на заднем дворе и посадим огороды – начинаем мастерить людям руки-ноги! Уильям пусть тоже приходит. Хотя предупреждаю сразу: мой сын и его друзья ещё ни разу не делали протез руки. Ты с Уильямом – пригодитесь в качестве подопытных кроликов.

— Надеюсь, Питер не потеряет деньги. — Марк повертел визитку в пальцах, — В «Протезах для Жизни» – инвалидам войны дают руки и ноги бесплатно!

— Конкуренты закрываются, Марк! Один из бизнес-партнёров Питера трудился в «Протезах для Жизни», так вчера – уволили. Такую возможность нельзя упускать! Мальчики оказались с газосваркой в нужном месте и в правильное время.

Марк моргнул. — Непонятно. Федеральную программу закрыли?

Не только клиники, — сказал Бен вместо Алекса. — Позавчера Президент выступал по «CNN». Объявил Округ Харрис, и ещё три округа, зоной бедствия. Много обычной политической болтовни, но основная идея, хотя и не сказал прямо, такая: мы должны полагаться исключительно на внутренние ресурсы, чтобы восстановить город. Никакой внешней помощи не будет, и точка! На границах пострадавших округов – карантин; никого не впускают и никого не выпускают.

— Это из-за холеры, — сказал Марк.

— Не-а. Президент использовал слово «самодостаточный» по меньшей мере семнадцать раз. К концу речи – я и счёт потерял. Федералы нас бросили. Зато, у меня есть и хорошие новости. Вашингтонская штаб-квартира ФБР осталась с совещательным голосом. Они следователями на местах более не командуют. Начальник над тобою – я! Поздравляю, чувак.

Марк снова поглядел на визитку. ОТ ИНВАЛИДОВ – ДЛЯ ИНВАЛИДОВ. От жителей Хьюстона – жителям Хьюстона. От трущоб – другим трущобам. «Самодостаточно.» И год у нас не предвыборный. Даже «ВВС-1» не прилетит, чтобы Первая Леди могла раздать детишкам школьные формы.

— Поздравляю взаимно, босс, — сказал Марк. — А как «Мясника» судить? Обвинитель от штата Техас?

— Обвинитель не нужен, — сказал Алекс. — Наш общий друг умер по дороге в тюрьму. Тяжёлый химический ожог, знаешь, как бывает? Вроде всё О-кей, бац – и умер. Я не мог смотреть без грусти, как бедняга мучился перед смертью. — Алекс улыбнулся уголком рта и подмигнул: сделал как обещано.

— Скатертью дорожка, — сказал Бенито, — Я и так вкалываю по двадцать часов в сутки, ещё сидеть документы на эту мразь оформлять? Я всегда ненавидел работу с документами, чувак.

— А кто бумажки вообще любит? — кивнул Марк, — Но вы личность «Мясника» установили хотя бы?

— Хорошо, мне напомнил! — Из нагрудного кармана, Бен извлёк телефон Марка. — Батарейка заряжена. Читай почту!

— Ваш «Глок» пойдёт под списание, — сказала Натали, — Пластик совсем старый. Том найдёт что-нибудь металлическое.

— Скажи Тому, нужен револьвер, — посоветовал Алекс, — а тебе, Марк, придётся отучиться от «стойки Уивера». Я тебе покажу, как из дуэльной стойки стрелять. Метче получается.

— Я не спешу снова участвовать в перестрелках, — Марк неуклюже установил телефон на простыне и открыл почту. Стандартный файл воинского учёта. Судя по фотографии, – именно ночной сторож с завода.

Фармер, Ричард С. Родился в Сан-Франциско, штат Калифорния, 1994. Поступил волонтёром в армию, 2015. Парашютные курсы. Воевал в Мексике. Без наград, но и без ранений. Получил капрала в 2016. Продлил контракт и получил сержанта в 2018. Ускоренные курсы химзащиты. А вот дальше, пути Ричарда Фармера и Эрика Сполдинга пересеклись: база морской авиации Королевского Флота Йовилтон, Великобритания. В 2019, сержант получил «Дистингуишед Сервис Медал» и «Пёрпл Харт». А потом, в 2020, вместе с капитаном Сполдингом, он оказался в военной тюрьме США на базе Королевских ВВС Лейкенхеф. Вот только из тюрьмы осужденный не вышел. Карточка закончилась совершенно неожиданно: «погиб при пожаре, 01/11/2027.»

— Вы хотите сказать, мне мертвец руку отстрелил? Для зомби двадцать седьмого года выпуска он великолепно сохранился.

— Да нет, мы всё проверили, — заявила Натали. — Отпечатки пальцев и радужные оболочки сравнить не можем – всё съело кислотой. Зато, сделали ДНК, совпадение – идеальное. Вероятность ошибки – менее единицы к десяти миллионам. Оказалось, у парня имеется криминальный опыт. Он и в армию подался, чтобы не сесть в тюрягу.

— Его пытались посадить за изнасилование, — продолжил Бен, — но единственная свидетельница отказалась показания давать, так что технически – вышел сухим из воды. А вот как Ричард Фармер превратился в Эрика Сполдинга? Трудно сказать. В тюрьме случился большой пожар. Много народу сгорело: и заключённых, и охранников. Фармер, наверное, подменил документы, пока лежал с ожогами в госпитале. А прямо из госпиталя – его и выпустили…

— Даю правую руку на отсечение, Пентагон должен знать все детали, — сказал Марк. Я теперь могу на правую руку спорить хоть ежедневно, подумал он. Быть инвалидом – не так плохо, как кажется.

— Я запрашивал Пентагон два раза. Из них и слова не вытянешь! Мой первый запрос мгновенно вернулся: кто такой Фармер, ничего не знаем! Тогда, я попросил офицера связи ФБР в Вашингтоне, чтобы помогла со вторым запросом. В конце концов, Пентагон ответил. У тебя есть копия в почте.

Марк открыл второе вложение и присвистнул. Пентагоновский документ, датированный две тысячи двадцать первым годом, повествовал о выполнении неких особых заданий в особо тяжёлых условиях, неизвестно где и практически непонятно когда. Процентов восемьдесят текста – аккуратно забито чёрными полосочками, кроме имён Эрика Сполдинга и Ричарда Фармера – что-либо понять абсолютно невозможно.

— Я предполагаю, Бен, Пентагон и дальше станет посылать такие же замазанные документы. По соображениям национальной безопасности, нам знать не положено. Мне этот Сполдинг… то есть Фармер, немножко рассказал, чем они занимались в Ливии. Он служил в спецподразделении. «Поджигатели».

— Что за «Поджигатели»? Впервые слышу.

— Я тоже не знал, такая штука существует. Ты помнишь, с чего началась Ливийская война? «CNN» передавала: террористы обстреляли из миномётов нашу базу.

– Операция «Газовый Щит»? Как же, помню! Химическое оружие: одна мина убивает четыреста солдат. А потом в Ливии нашли передвижной химический заводик со следами рицина…

— Именно! Всё сходится. Капитан Эрик Сполдинг, с его двумя годами в Квантико, – был командиром группы. Одновременно – эксперт-криминалист. Точнее, не совсем криминалист, а специалист по размещению поддельных вещественных доказательств. Сержант Рик Фармер – спец по отравляющим веществам. Как думаешь, – стоит дальше в этом дерьме копаться?

— Наверное – нет, Марк… Ты знаешь, позавчера мне неожиданно позвонили. Прямо из ФБР в Вашингтоне. Сначала спросили: как там старший следователь? Я сказал: состояние средней тяжести, но вроде ему лучше. Спрашивают: точно Ричард Фармер – это и есть Ваш «Шелдонский Мясник»? Я говорю: он не «мой Шелдонский Мясник», сэр. Поймал его ваш агент, Марк Пендерграсс, и юрисдикция – тоже ваша. Но насчёт идентификации – однозначно, сто процентов. Табельный армейский нож идентифицировали. Теннисные туфли нашли. Этот гад приклеил к подошвам протектор от автомобильной шины, оттого следы выглядят, как у самодельных вьетнамок. Были эти туфли когда-то белые, а теперь – покрашены чёрным. Ну, и всё остальное. Чёрный рюкзачок, маска-балаклава. Перчатки с пупырышками.

— Перчатки тоже идентифицировали, — вставила Натали. — На левом указательном пальце – две резиновые точки отсутствуют. Совпало с отпечатком по делу номер двенадцать.

— Ну, я так и сказал: все доказательства налицо. А мне: спасибо за помощь в расследовании, майор. Преступник мёртв, дело закрыть. Старшему следователю Пендерграссу – благодарность от руководства ФБР. Денежную премию, наверное, получишь, или даже повышение по службе. Судмедэкспертам подкинем что-нибудь по линии Офиса Шерифа. Бла-бла, как всё великолепно. А потом, весёлые парни дают «дружеский совет»: про военное прошлое «Мясника» забыть нафиг – никому ни полсловечка. Я по-ФБР-овски ответил: не припоминаю, о чём это вы вообще говорите, джентльмены; какое военное прошлое?

— Правильный ответ, Бен! — криво улыбнулся Марк

— Я так полагаю, «Шелдонский Мясник» – это Ричард Фармер, доказано. Но он никогда не служил в армии. Ну и как нам дальше копать под твоих «Поджигателей», Марк?

— Не припоминаю, майор. О каких это поджигателях вообще идёт речь? — сказал Марк. Он ничуть не сомневался, у Пентагона полно «Поджигателей» по всему миру. Сидят сейчас где-нибудь в джунглях и готовят «бандитское нападение Бразильского ВМФ на мирный морской конвой США». И все улики будут налицо. Война за право воевать дальше за право воевать дальше…

Натали выложила все полицейские сплетни. Криминалист Том попал под летящие обломки во время урагана, но в дополнение к перелому ребра заполучил-таки новую подружку. Помните мусорщицу Алис, модницу с Кучи? Добрый доктор Ай-Уже-Не-Болит жалуется на свою неизлечимую болезнь: низкий кофеин крови. Когда лабораторию затопило, Алан Мосс потерял последние четыре фунта настоящего кофе. Стажёр-клерк Кэйт Боуэн – прославилась в ТШГ. Вместе с Кимом и Танем, организовали команду из местного населения и эвакуировали две сотни ребятишек.

— Ожидаются медали всем троим, — дополнил Алекс.

Из-за пластиковой плёнки послышалось торопливое шарканье по линолеуму нескольких пар ног. Бен выглянул за ширму, — Вижу, нам пора двигать, чувак. Выздоравливай поскорей.

Саманта не стала дожидаться ухода полицейских и заключила папочку в объятья. За её спиной улыбались Фредерик и Жасмин.

— Что ты сделала с лицом, Сэм? — спросил Марк. Чёрные точечки намеченной татуировки окружали частично заживший двухдюймовый [прибл. 5 см] шрам на левой щеке.

— Мама разрешила. Раз мне Джасси устроила шрам, надо превратить во что-то полезное.

— Подрядили самую знаменитую татуировщицу на Куче! — похвасталась Жасмин.

В обтягивающих джинсах с несметным количеством стратегических надрезов, в армейских зелёных футболках – на четыре размера больше и завязанных узлом чуть выше пупка, девчонки выглядели почти двойняшками. Обе были босиком и с идентичными причёсками: практичный полудюймовый «ёжик». Моя дочь стала настоящей мусорщицей, подумал Марк. Отличная профессия, всё в порядке.

— Тебе не нравится, да? — спросила Саманта.

— Если самая знаменитая на Куче, я не возражаю, — сказал Марк, — к тому же, ваша подрядчица уже приступила к выполнению заказа. Теперь надо доводить до конца.

— Я ваще извиняюсь, мистер Марк, — сказала Жасмин, — Я на Сполдинга кислоту бухнула, но Сэмми рядом сидела. Ещё чуть-чуть, и стала бы одноглазкой!

Слава Богу, глаза Саманты не пострадали.

— Не извиняйся, Жасмин, — сказал Марк, — если бы не твоя кислота, нас бы на кусочки разорвало. Лучше расскажи мне по порядку. Как ты вдруг оказалась на мостках под крышей, да ещё с кислотой?

— С утра, провожала Берти и Милли в школу. Мы такие заходим, а школьный сторож и говорит: чо ваще пришли? Занятия – отменили же. Я говорю: идём на Кучу!

— В ураган – на Кучу?

— Без базара. Когда ливень – даже лучше. Мусор размывает, и всегда найдёшь что-то путное. Только – ходить надо без покрышек. Пробуешь ногами: вдруг гниль-яма. По глубоким траншеям не лазать, а то бухнутся. Охранники нас пустили забесплатна. Один сказал: «Сегодня у нас ме-те-оро-логитческая скидка.» Ме-те-оро-логитческая – специальное слово. Означает: сильный дождь.

— А дальше?

— Дальше, Милли нашёл клад.

— Настоящий клад?

— Конечно, настоящий! Смотрим – блестит. Расковыряли – чайник. Знаете, когда электричества было много? Чайник из нержавейки, ничегошеньки не сделалось. Я, такая: на проходную с чайником нельзя. Мы же крысятничали.

— Вы нашли чайник на чужой территории? — переспросил Марк.

— Крысятничать – как воровать. Только не на терратории, а просто на чужой делянке. Ну, почти как. Они неженки и дождика забоялись. Вот и остались без чайника. Но охранники – всё равно отберут. Скажут: мы вас пустили ме-те-оро-логитчески, – клад теперь наш. Значит, надо идти на Перешлёп.

— В смысле, «Перекоп»?

Фредерик усмехнулся. — Новая география Хьюстона, Марк. Перешлёп. Ниже дамбы ручей и секретный путь на Кучу. Такой секретный, все про него знают, кроме охранников. И ФБР тоже не знает, оказывается.

— Если он такой, нафиг, секретный, зачем все платят на воротах по десять баксов?

— На Перешлёпе – грязь по пояс. Этот путь – не для неженок, — сказала Саманта. Прозвучало так, будто дочка уже попробовала Перешлёп пару раз, просто чтобы доказать всем, что не-неженка.

— А охранники на Куче, выходит, пока ещё неженки, — сказал Марк.

Жасмин тряхнула мальчишеской стрижкой. — Охранники? Неженки! Короче, мы перешлёпали с чайником и побежали на завод к мистеру Фредерику.

— Это ты стучалась в ворота?

— Милли долбил кирпичом. Он ваще тихий, но если надо – умеет пошуметь. На заводе, вроде, – никого. Тогда я говорю: мистер Сполдинг ушёл. Без базара, мы изнутри ворота откроем. Берти в дырку пролезет. Там секретная дырка – за бомбой номер один.

— Такая секретная, что все знают? — спросил Марк.

— Все знают, только взрослые или неженки – нифига не пролезут. Мы обошли вокруг забора. А тут: трах! Бах! Как из ружья!

— Это Сполдинг стрелял…

— Проклятый Сполдинг! — сказал Фредерик, — это я виноват. Сам продал Сполдингу эти чёртовы детонаторы! Представляешь, какой я идиот? Этот гад мне баки заливал: мол, двоюродный брат устроился у разборщиков, надо взорвать что-то. И я поверил! Даже помог сделать взрывную машинку для детонатора «TriSafe»… И объяснил, как пользоваться!

— Твоей вины нет, — ответил Марк, — Сполдинг знал, как работать с детонаторами. В армии научили. Хитрая лиса, всех вокруг пальца обвёл. Твоего покорного слугу, в том числе. Не будем об этом. А как вы трое оказались за реакторами?

— О, моя история достаточно проста. Из-за урагана, я отпустил чернорабочих, десятника Денни и кочегаров Кингсли. Вдвоём с Сэм, мы хотели настроить два оставшихся в работе реактора заканчивать цикл – и тоже бежать домой. Вдруг, Сполдинг входит в офис. Наставил на меня свою пушку, и говорит: «Прошу прощения, мистер Штольц, но будьте так любезны, дайте-ка мне ключи от несгораемой кассы.» Я подумал, что из-за денег. На «Синтегазе», у нас всегда сто тысяч в сейфе. Текущие расходы: топливо, пластиковый лом, и так далее.

— Я бы в такой ситуации отдал ключи. Сто килобаксов – неплохие деньги, но терять из-за них жизнь вряд ли умнó!

— Вот и я так подумал! Сполдинг отвёл за бомбу номер три и привязал мне обе руки к предохранительному клапану. Помнишь, я тебе объяснял: сзади бомбы есть клапан? Я разозлился, но страха как-то не испытывал. Подумал: не беда. Сполдинг уйдёт, я просто выкручу клапан из гнезда и развяжусь. Начал подсчитывать в голове, какое давление, чтобы не сгореть к чёртовой бабушке. А Сполдинг привёл Марти и Сэм – и тоже привязал. Вот дерьмо! Стал обматывать всё «Примакордом»! Я вспомнил, как Билли рассказывал про операцию «Титаник», и приготовился наложить в штаны от страха. А потом: трах, бах! Как в кино. Прибыл Супермен из ФБР, и всех спас.

— Ты преувеличиваешь, Фред. Супермен из ФБР только отстрелил Сполдингу долбаный детонатор. Жасмин – наша Супервумен.

— Я не Супервумен, мистер Марк, — улыбнулась Жасмин. — Я боялась до усра… Сильно боялась, короче. Сильнее, чем в первый раз на гниль-ямах! Милли и Берти спины подставили, я в дырку пролезла. Сказала себе: надо оружие какое-нибудь. Смотрю: стакан химический. Сэмми называет: ней-тролли-затор. Специальное слово такое.

— Нейтрализатор, Джасси, — поправила Саманта. — Я стакан для мистера Штольца приготовила, чтобы опрокинуть pH в первом реакторе.

— Это только называется ней-тра-лизатор. А на самом деле – серная кислота. H₂SO₄. Как в старых авто-аккумуляторах, но гораздо сильнее. Кон-цен-три-рованная, правильно?

— Правильно, — улыбнулся Марк. Для босоногой девчонки-мусорщицы, едва окончившей четыре класса и смешно боровшейся с многосложными словами, познания Жасмин просто поразительны. Будущее современной химии находится в надёжных руках.

— Вот я и подумала: бахнуть ней-тра-лизатор на Сполдинга, – ему мало не покажется! Я целилась-целилась, но Сэмми рядом на полу сидела. Я боялась задеть. А когда он, то есть, «Мясник», по мистеру Марку попал из обреза… Я подумала: син-ту-акция одна-значна выходит из-под кон-тролля!

Фредерик широко раскрыл глаза.

— Ситуация однозначно выходит из-под контроля? Ты в самом деле подумала – этими вот словами? — спросил Марк.

— Нет, мистер Марк. На самом деле я подумала: «вот дерьмо!» Никто на Куче специальными словами думать ниумеет. Только мистер Фредерик умеет такими словами без-осан-новачно. Но я тоже хочу так научиться. На Куче – слова неправильные. А специальные слова – это же круто!

— Жасмин, специальные слова ни к чему употреблять всё время, — сказал Фредерик, немного оправившись от такого откровения. — Если ты подумала: «вот дерьмо», так и скажи: «вот дерьмо».

— О-кей, мистер Фредерик. Я подумала: вот дерьмо! Ка-бум! И бухнула Сполдингу из стакана!

— Когда я услышал, как Сэм заорала про провода, — признался Фредерик, — я глаза закрыл и сказал себе: дамы и господа, мы приплыли. Сейчас бах – и все умрём! А потом вдруг – бах! И мы живы. Проскочили через «Нулевой год!»

Марк тряхнул головой, — «Нулевой Год»? Я об этом сегодня утром подумал! Хьюстон вляпался в «Нулевой Год». Апокалипсис по полной программе. Федералы поставили карантин, – никакой помощи извне не предвидится. У нас теперь нет деления на приличные районы и трущобы. Весь Хьюстон превратился в трущобы. Я даже придумал переименовать наш район: «Трущобы Западного Канала.»

Фредерик попробовал новое название на язык, как какое-нибудь экзотическое иностранное блюдо, — «Трущобы Западного Канала»? А если сократить? «ТЗК!» Мне нравится. Но, насчёт апокалипсиса – заблуждаешься. Конец света – отменяется. Мы преодолели сингулярность!

— Что ещё за сингулярность?

— Как в математике, Марк. Много-много лет люди полагали, нельзя извлечь квадратный корень из отрицательного числа. Вдруг, изобрели комплексные числа и обнаружили: не только квадратный корень можно извлечь. Любая дробная степень любого числа стала возможной. Но осталась ещё проблемка: нельзя иметь ноль в отрицательной степени. Внезапно, Дирак изобрёл дельта-функцию…

— Ты, Фред, постоянно забываешь, что имеешь дело с гуманитарием. Твоей ступени масонского технологического знания я пока не достиг. А в Универе я изучал поведенческую психологию.

— Сингулярность – как чёрная дыра. Или, точнее, «кротовая нора». Проходишь через дырку, а там оказывается новая вселенная. Стивен Хокинг и его «История Времени», помнишь?

— Всё! Я потерял нить. Должен признаться, ты мне тогда дал эту книжку Хокинга, а я дочитал только до двенадцатой страницы.

— Хорошо – не бери в голову. Потом у Билли спросишь. Скажем проще. Конец света в «Нулевом Году» – не наступит. Это просто воображение. «Нулевой Год» – всего лишь конец известного нам мира, – как знает наше с тобой поколение. Но новый мир, тот, с другой стороны «Нулевого Года», – ничуть не хуже. А в чём-то – даже лучше. Человечество как биологический вид – однозначно выживет. Мы приспособимся и научимся в новом мире жить.

— Ты раньше не был таким оптимистом, Фред. Ты говорил, в Хьюстоне ничего не выйдет и станет как в Детройте.

— Во Флинте и в Детройте не получилось оттого, что было ещё куда бежать. Вот люди и вцепились друг другу в глотку – за право накопить бабла и смыться. Каждый дрался за себя, общество развалилось. Дальше всё ясно: кого-то придушили, сильные смылись все, а оставшиеся слабые потихоньку вымирают. А у нас в южных штатах такого не случится.

— Почему?

— А нам бежать некуда. С планеты Земля не убежишь. Вот сильные и взялись всем помогать. Другим сильным, ну и слабым заодно. Я так полагаю, в Хьюстоне всё скоро устаканится. Полиомиелит и холера? Победим! Мы же не в десятом веке живём, знаем про бактерии и отчего болезни. Мародёры? Без проблем! Всех вычислим, отловим и отправим рубить уголёк для общей пользы. И жизнь в наших новых «Трущобах Западного Канала» – будет О-кей. Счастье – это разность между «что есть» и «что хочется». А мы потихоньку отрегулируем, чтоб хотелось поменьше, всего и делов.

— Ты проникся учением нашей соседки Левин? «Просто приспособимся?»

— Да причём тут Руфь Левин! Жасмин, Альберт и Мильтон переехали в наш дом – я имею в виду, в что от дома осталось. Эльвира счастлива: в два раза меньше дома, зато семья удвоилась. — Фредерик наклонился к уху Марка и прошептал, — Можешь не верить, но у нас с Эльвирой не было такого замечательного секса уже лет десять!