Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Глава 11

В Околотке и правда было не заперто. Переступив порог, Марк присвистнул от удивления. Напольная плитка, более чем грязная во время последнего визита, теперь блестела образцовой чистотой. Рабочие столы обоих депьюти выглядели несколько аккуратнее. Низенький журнальный столик передвинули к стене, а стопки потрёпанных бумаг перекочевали на него со столов. Полицейский компьютер-планшет, с клавиатурой и мышью, стоял рядом с бумагами.

— Чем могу помочь, сэр? — из-за стола внезапно высунулась голова, — Вы, наверное, старший следователь Пендерграсс, из ФБР? Ким звонил, что Вы приедете.

Марк сразу узнал её. Девушка-инвалид, которую они с Кимом повстречали в придорожном корейском кафе. Марк заметил поцарапанный скейт, деревянные колодки и красное ведёрко для пожертвований, припаркованные под журнальным столиком. Безногая выползла из-за столов. От полной формы, в которой видели девушку в кафе, сегодня остались только тёмно-синяя флотская футболка и брюки с криво отрезанными штанинами.

— Да. Марк Пендерграсс, — подтвердил Марк, протягивая девушке руку, — Тогда в кафе, я забыл спросить, как тебя зовут…

Девушка пожала руку Марка. — Кейти Боуэн. Зовите меня просто Кэйт, сэр.

— Тогда оставь «сэр» и зови меня «Марк».

— Я Вас не испугала, выскочив из-под стола? Это не нарочно. Просто разбираю бардак у них в ящиках…

— Я ожидал увидеть депьюти Тана. Ким не сказал мне, сегодня за Околоток отвечает кто-то ещё.

— О, я тут не отвечаю ни за что… Помогаю немного по хозяйству. Ким будет минут через десять. Если Вы не против, присаживайтесь и подождите.

Марк сел в кресло для посетителей. — Вымытый пол – твоя работа? В этом офисе не было так чисто с момента основания.

— Пол – общее достижение. Ким попросил помочь с вводом документов в базу данных. Я выставила условие: сначала уборка – потом база. Теперь могу ползать по палубе, не пачкая штаны всякой гадостью. С утра принялась разгребать бумажные завалы. Просто жуть, сколько тут всего накопилось.

— То есть, Ким пригласил тебя работать в Околотке на общественных началах?

— Более или менее.

Марк улыбнулся, — Тогда в кафе, Ким сказал: «увидимся». Я не думал, у него возникла такая великолепная мысль!

— Не-е-ет. Случайно получилось, — улыбнулась она в ответ.

— Случайно? Как твоя поездка в Шелдон-Рез?

— Где-то так. В тот же день, когда мы встретились в кафе, я возвращалась домой с Маршрута. По грунтовым тропинкам, на скейте особенно не разгонишься… Вдруг Ким – на велосипеде. Спросил, не подвезти ли домой. Я не возражала. У скейта колёсики маленькие, по грязи – проходимость нулевая. Ну, Ким спрашивает: а где ты обитаешь? Я говорю: угол сняла, двести баксов в неделю. Он такой: хочешь жить у нас – забесплатна? Его брат в прошлом году женился – переехал к супруге, и место освободилось. Ким сказал: мы выделим тебе целый диван. А я ему: весь диван – слишком жирно. Любой половины – вполне достаточно. Меня же – уполовинили!

Дверь звякнула, и вошёл депьюти Ким, тяжело дыша от быстрой езды на велосипеде. — Мистер Пендерграсс! Заставил Вас ждать! Извините!

— Я не спешу. Сижу, разговариваю с твоей девушкой.

Ким залился краской. Кэйт за спиной Кима подтвердила дедукцию Марка улыбочкой и лёгким кивком.

Марк вытащил посмертное фото убитой. — Новые данные по делу «Мясника». Мы установили, что юная леди была проституткой без лицензии, а мистер Николас Хобсон, то есть убитый, – заказал её на всю ночь. Девушка работала в трущобах с южной стороны проезда Меза, на сутенёра по имени Джо Во. Есть предположение, убитая жила где-то в твоём околотке, Ким. К сожалению, мы не знаем точного адреса. Боюсь, придётся сильно побегать. Жертву звали – Мел, но фамилия – неизвестна. Для укороченного имени Мел есть масса вероятных соответствий: Мелисса, Мелани, Мелоди, Памела, и так далее…

— А «Амелия» – подойдёт? — Кэйт помахала ладошкой.

— Ну да, «Амелия». Тоже подходит. А почему ты спрашиваешь?

— Просто видела имя и фамилию – в одном документе: «Амелия Хобсон!» Секундочку… Кэйт дотянулась с кресла до стола и передала Марку картонную папку.

«НЕРАСКРЫТЫЕ 2027» – прочитал Марк. Замеченный Кэйт протокол оказался четвёртым сверху. Групповое изнасилование. Жертвы: Амелия и Жасмин Хобсон.

— Оба-на! — Марк озадаченно почесал в затылке, — Это же один из адресов мы с Кимом посещали в среду. В хибаре никого не было. Мы ещё расспрашивали соседа, такого бравого военного старичка. Конечно, тогда мы искали мужчину-инвалида, а не проститутку… Судя по комбинации имени и фамилии, Амелия Хобсон вполне может оказаться нашей убитой. Конечно, немного странно: фамилия проститутки получается та же, что и у мужчины… Однако, Натали сказала, ДНК отличаются. Значит, не родственники, а просто совпадение.

Ким кивнул, — Вряд ли – брат и сестра. Девушка – выраженная азиатка, а молодой человек – белый. Может, сводные – от разных родителей? Тогда непонятно, зачем сводный брат идёт к сутенёру и платит, чтобы нанять собственную сестру на ночь?

— Стоит посетить этот адрес в первую очередь. Если пустышка, мы всегда можем вернуться в Околоток и ещё чего придумать. Но если повезёт, – не придётся бегать по трущобам. Хорошо, кто-то, наконец, начал разбирать ваши документы.

Ким поднялся с кресла. — Я готов, сэр.

Кэйт насмешливо приложила ладонь к виску, как бы отдавая им честь, — Удачи, господа! А я пока запру офис и покатаюсь на скейте. Если не выполню норму, «Путь Спасения» отнимет у меня ведёрко. Кроме всего прочего, мне нужно дунуть. Запах моей папироски может плохо отразиться на репутации Полиции.

— Опять собираешься курить травку?

— Выбора нет, Марк. Ножки болят. Особенно левая ступня. Фантомные боли. Сегодня немного хуже, чем обычно. Похоже, погода меняется…

Марк кивнул. Уильям так же иногда жаловался на боль в отсутствующих руках.

Когда Марк и Ким отъехали от Околотка, Марк спросил, — Тебя мама не отругала, что притащил домой безногую девушку со скейтом?

— Отругала, — Ким опять покраснел, — Но зная мою маму, она как-то невероятно легко согласилась, что Кэйт станет жить у нас…

— Одобряю твой выбор, парень. Мне Кэйт тоже нравится, — сказал Марк. — Твой околоток уже давно нуждается в третьем депьюти. Сколько населения у вас в трущобах по последней оценке – шестнадцать с половиной тысяч?

— Почти семнадцать.

— Я провентилирую с майором Ферелли. На третьего депьюти Шериф ни за что не согласится, – бюджет трещит по швам. Однако, если попробовать продавить должность клерка, причём гражданского, и инвалида, – кто знает, может, дельце выгорит. Конечно, за такую должность платят фигню, но всё же больше, чем Кэйт может собрать в программе «Пути Спасения».

Я должен поговорить с майором сегодня же, – напомнил себе Марк. Пока я ещё в Бюро, а не безработный бывший следователь.

Вскоре Марк и Ким оказались перед крошечной лачугой семьи Хобсонов. Дверь по-прежнему не заперта, и никого дома. Старик, забавлявший в среду рассказами о службе в Кувейте, находился на посту – с противоположной стороны грязноватой тропинки, что служила тут заместо улицы.

— Если не возражаете, можно Вам задать ещё несколько вопросов? — спросил Ким.

— Конечно, господа. Какие возражения? Задавайте ваши вопросы. Знаете, когда я служил в армии…

— Вот эта девушка – не ваша ли соседка, сэр? Из той лачуги напротив? — Марк вытащил из кармана фото убитой.

— Секундочку, один момент, господа, — старик похлопал себя по карманам и крикнул в приоткрытую дверь хибарки, — Изабелла, Изабелла, золотко, ты не видела мои очки для чтения?

— Моё зрение последнее время слабовато, — признался он Марку. Мгновение спустя, среднего возраста женщина появилась на крыльце, с затребованным оптическим прибором в руках. У очков отсутствовали обе дужки, а стекло было только одно, зато очень толстое.

— Боюсь, господа полицейские, вы не того человека просите опознать ваше фото, — сказала женщина, — У моего отца зрение не просто «слабовато». Было бы честнее сказать: «совсем никакое»!

Ким изумлённо посмотрел на Марка. В прошлый раз, когда спрашивали старика о соседях, автоматически предположили, он способен видеть, что делается через дорогу! В оправдание, ветеран «Бури в пустыне» был настолько зациклен на военных приключениях, задавать вопросы было не слишком-то легко.

— А Вы не могли бы посмотреть снимки? — Марк подал женщине фотографии убитых.

Женщина сразу указала на фото проститутки. — Это Ами, однозначно. Только теперь хочет, чтобы звали – Мел. Живёт в той холупе, через дорогу. Работает в ночную смену. Обычно дома в это время дня, примерно до обеда. А сегодня – почему-то нет… Хотя, я не видала её последнее время. Немного странно, знаете ли… Других-то я редко вижу. Сестрёнка, Джас, и два братика – приходят домой поздно вечером, а уходят – ещё затемно. Однако, у них и свет не горел. Но не то чтобы я специально смотрела. Мы не подглядываем за соседями!

— Понятно. А молодого человека Вы не видели? — спросил Ким, указывая на второе фото.

— Я не уверена. Приходил к ним кто-то на прошлой неделе. Я думаю, в четверг. Но не могу сказать, парень с фотографии или нет. Не знаю, господа полицейские, врать не буду.

— Мел и Джас. Вы полные имена случаем не знаете? — Учитывая ляп три дня назад, Марк старался не пропустить ни одного факта.

— Амелия и Жасмин, если не ошибаюсь.

— Амелия и Жасмин Хобсон?

— Амелия – не совсем Хобсон. Она носит другую фамилию: Хан, Хань, или Хай. Азиатская такая фамилия. Понятия не имею, как пишется…

— В базе данных ОВК по адресу указана фамилия Хобсон, а не Хан. Мы, собственно, сюда и приезжали из-за этого, — заметил Марк.

— Трое младших – на сто процентов Хобсоны. По фамилии отца. Он был белым. Мел – не родная дочь, а падчерица. Она предпочитает старую, азиатскую, фамилию.

— Значит, вы хорошо знаете их семью?

— Я же говорю: мы не суём нос в дела соседей, если Вы это имели в виду. Однако, невозможно жить от кого-то в тридцати футах [прибл. 10 м] целых десять… нет, уже одиннадцать лет, и притом не знать вообще.

— Расскажите, пожалуйста?

— Мы перебрались в Хьюстон в девятнадцатом. Сами-то из Нью-Йорка, ну и Хобсоны – оттуда. Роберт и Ре-Анн Хобсон. Разборщики. В смысле: работали в компании по разборке зданий – помните, было много таких?

Марк кивнул. Несколько лет после Обвала, разборка зданий была популярным бизнесом. Рынок коммерческой недвижимости рухнул, и многие офисные здания, особенно небоскрёбы в центре города, стояли пустыми, или ещё хуже: становились прибежищами нищих поселенцев, пьяниц или наркоманов. Компании по разборке зданий, или коротко разборщики, занимались сносом, с одновременной утилизацией всех более или менее ценных материалов.

— Ваш отец сказал, Роберт Хобсон погиб в аварии, да? — спросил Марк.

Обычное дело. Сразу после Обвала ещё существовали правила Техники Безопасности, но развал экономики мгновенно внёс исправления. Разборщики перестали использовать механические подъёмные устройства, комбинезоны и прочие «ненужные» вещи. Очистив очередной этаж от проводов, труб, стекла и древесины, резали арматуру газовыми горелками, выталкивая обломки из окон. Несчастные случаи происходили постоянно, а число погибших достигало нескольких сот ежегодно. Однако, – неважно: бизнес разборщиков – прибыльный, можно заработать куда больше, чем копаясь в свалках или выращивая овощи. На место мёртвого разборщика всегда находилось несколько желающих! Роб Хобсон был счастливчиком, если ему удалось выжить в этом бизнесе целых семь или восемь лет!

— Да, несчастный случай. В двадцать четвёртом году, если не ошибаюсь. У Ре-Анн случилась тяжелейшая депрессия. Умерла примерно полтора года спустя, в двадцать шестом. Врач сказал: рак лёгких – от асбестовой пыли. Лично я думаю, это всё от депрессии. Вы знаете, психическое состояние и иммунная система связаны друг с другом?

— Значит, дети остались сиротами?

— Ну да. Две девочки и два мальчика… Амелия – старшая. Ей сейчас девятнадцать примерно. Я Вам сказала, она от первого брака Ре-Анн, ещё до Роберта? Жасмин сейчас около пятнадцати. А мальчикам, Мильтону и Альберту – десять и двенадцать, если я не ошибаюсь.

— Десять и двенадцать? Интересно, как они очутились в базе данных ОВК? — Марк обратился к старику, — Вы сказали, мальчики ходили регистрироваться для военной службы?

— Да, ходили регистрироваться! Если я сказал – ходили, молодой человек, значит – ходили! — Кувейтский герой был немного раздражён, дочь выдала полицейским его плохое зрение.

— Должно быть, инициатива местного ОВК, — догадался Ким, — В прошлом году придумали навроде клуба бой-скаутов, раз в месяц, по воскресеньям. Ничего особо военного пацаны не делают, да ещё обед забесплатна. Основная идея, чтобы заранее собрать данные про всех потенциальных призывников.

— О-кей, с этим ясно. — сказал Марк. — А Вы случайно не помните, как девочек изнасиловали три года назад?

— Помним. Как такой ужас можно забыть? Полиция нас тогда допрашивала, протоколы писали… Рано утром, Берти, то есть Альберт, прибежал к нам, весь трясётся! Сказал, сестёр ночью изнасиловали. Мы сразу набрали девять-один-один. Короче, Мел и Джас… Там целая банда участвовала – пять человек. Мальчиков связали, но ничего такого не сделали. Когда бандиты ушли, Берти сумел освободиться от верёвок и побежал за помощью. Вот и всё, что мы знаем. Насильников так и не нашли, суда не было…

— Ясно. Вы сказали, не видели соседей последнее время. Вы имели в виду последнюю неделю? — спросил Марк.

— Да, где-то с неделю. Но я могу ошибаться. У них такой маленький светильник на солнечной батарее – «Sunbeam». Может, и были дома, а я просто не видела у них света? Я вам сказала, Мел в ночную смену?

— А кем именно Мел работает – Вы не знаете?

— Никогда не спрашивала.

— Младшие дети ходят в школу?

— Только мальчики. У них есть школьная форма и учебники. Мел всегда заботится, чтобы пацаны выглядели чистенькими. Думаю, сразу после школы они идут работать – и до самой ночи. Хотя не по закону.

— Вы знаете, в какой школе мальчики учатся?

— Без понятия, сэр.

— А как насчёт Жасмин Хобсон? Она не учится, да?

— Работает. Наверняка – на Куче.

— Насчёт Кучи. Вы знаете точно, или только предположительно?

— Предположительно. Но что я – глистов не видела? У Джас инструменты есть: «мусорные лыжи» и «цепляло». Знаете – крюк, на длинной ручке? А ещё, у Джас один глаз с бельмом, и на лице несколько шрамов. Она говорила: химический ожог. На свалке такое происходит сплошь и рядом.

Марк и Ким опрашивали остальных соседей ещё часа два. Ничего нового узнать не удалось.

— Я могу сюда приехать после наступления темноты, — предложил Ким. — Проверю, не вернулись ли Хобсоны домой.

— Попробуй, может повезёт. — сказал Марк. — Но моё шестое чувство подсказывает, съездишь ты без пользы. Соседи утверждают, что не видели Жасмин и её братьев со дня убийства.

— Вряд ли «Мясник» убил детей, сэр.

— Я не это имел в виду. Просто полагаю, после убийства Мел младшие боятся ночевать дома.

— И где их искать?

— На полигоне дороги Маккарти, естественно.

— Там тридцать тысяч человек трудится, сэр! А фотографий у нас нет. Хотя… Леди же сказала: у Жасмин есть особая примета: бельмо и шрамы на лице.

— Я подозреваю, встречал Жасмин Хобсон раньше. Три года назад – слышал все три имени: «Жасмин», «Амелия» и «Хан» от одной девчонки на Подёнке. Причём, девочке было лет одиннадцать. И бельмо, и ранки на лице – от взрыва аккумулятора. Совпадение? Мне так не кажется. Завтра нанесу визит на Кучу. Если не повезёт завтра, приеду снова в понедельник. Может быть, у девчонки в воскресенье выходной? Но если Жасмин Хобсон не удрала вообще из Хьюстона – куда она от нас денется?

Едва Марк вошёл в Участок, телефон запищал мелодией, зарезервированной для частных звонков.

— Марк, дорогой, — раздался взволнованный голос Мэри в динамике. — Майк только с Кучи. У него уведомление о призыве! Ты можешь приехать домой пораньше?

— Не уведомление, а повестка. Наверное – тренировочный лагерь для резервистов?

— Нет, Марк. Написано: три года.

Чёрт! Внутренности Марка непроизвольно сжались: меня вышибут из ФБР, а Майк уйдёт в армию на три года! Что мы, к чертям собачьим, станем жрать? Столярная мастерская в гараже продолжала оставаться отдалённой мечтой вечно-занятого ФБР-овца… Предположим, Майк сможет посылать нам по несколько тысяч в месяц, но это уже из действующей армии… Компенсация Уильяма? Первый транш – в тридцать третьем году! Овощные грядки Мэри на заднем дворе? Можно ли продать что-нибудь «ненужное» из одежды и обуви? Воображаемый бухгалтер в голове поднял глаза от арифмометра: «Ситуация печальная, босс.»

— Дорогая, сейчас приеду, — сказал Марк в телефон.

Не переодеваясь в майку и сандалии, следователь вскочил на велосипед и помчался домой. Несмотря на запруженные дороги конца рабочего дня, сумел уложиться в пятьдесят минут. Примерно в четверти мили [прибл. 400 м] от дома, Марк неожиданно наткнулся на Уильяма, Клэрис и маленького Дэйви, возвращавшихся с Маршрута.

— Ты почему так рано сегодня? — Клэрис помахала Марку ладошкой, а другой рукой – дёрнула Уильяма за футболку, сориентировав мужа в правильном направлении.

— Майку выдали повестку в армию! — Марк соскочил с велосипеда и пытался восстановить дыхание.

— Майк был круглым отличником в школе. Таким гениям – исключительно в ВВС! — засмеялся Уильям. Общеизвестная армейская шутка. Дефицит керосина и запасных частей сократил деятельность авиаторов до минимума. Теперь они разве что возили Президента в его «ВВС-1». Авиабазы и радарные установки забросили, либо укомплектовали более дешёвым гражданским персоналом. Шансы среднего призывника попасть в авиацию – равны нулю.

— Учебные сборы? — спросила Клэрис.

— На три года! Возможно: бюрократическая ошибка.

— Побежали домой, Рисси, — сказал Уильям, — навигационной практикой займёмся позже.

Опять у них – навигационная практика, поморщился Марк. Невестка заявляла, у собак интеллект не выше, чем у двухлетнего ребёнка, однако, собак как-то учат водить незрячих. По её хитрому плану, малыш Дэйви должен водить папу на Маршрут, пока Клэрис возится с новорождённым. Марку идея совершенно не нравилась.

Дома, Мэри и Майк сидели за обеденным столом, изучая официального вида бумагу.

— Повестка, отец. В армию призывают, — сообщил Майк, — Из ОВК ходили на помойке, раздали такие всем парням подходящего возраста. Меня отправляют в пехоту.

— Задницей в грязь[32]. Нормально. Лучше чем сапёром, — сказал Уильям.

— Я помню, два года назад ты говорил обратное. Навроде: сапёры – куда безопаснее пехоты? — сказал Марк.

— Тогда, боевого опыта ещё не было. А теперь – видишь, сколько у меня боевого опыта? Вот по самые плечи. — Уильям провёл в воздухе культёй, отметив уровень боевого опыта. Нарождалась новая мазохистская шуточка.

— Погоди, Майк! — сказал Марк — Уильям ведь уже служил, и вернулся полным инвалидом. Ты сказал офицерам из ОВК? Да им и не надо про такое говорить. Есть же запись в базе данных?

— Уильям не считается. Офицер из ОВК объяснил. Билли уже женат, и юридически непосредственным членом семьи более не является. Кроме того, в этот раз – новый свод правил. Даже если бы Билли и не был женат, я бы всё равно загремел на три полных года. Читай вот тут.

Марк взял повестку. — «…вам может быть предоставлено освобождение от действительной службы, если: (а) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи погибли при исполнении воинского долга в рядах вооружённых сил США за последние пятнадцать лет, (б) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи являются инвалидами боевых действий, с инвалидностью не менее 35%, (в) один из непосредственных членов Вашей семьи является инвалидом боевых действий, с инвалидностью не менее 90%, и (г) в случае если на Вашем иждивении находятся не менее трёх детей в возрасте до 14 лет…» Нифига себе, новые правила…

— Вот и я про то же! Освобождение от службы, моя задница! Мне особенно нравятся эти проценты инвалидности. Эй, Билли, сколько процентов, ты говорил, дают за ампутированную руку или ногу?

— Тридцать.

— A в повестке написано: тридцать пять! Великолепно придумано: вся семья может ходить на костылях, а ты всё равно пойдёшь служить по полной программе. Кстати, Билли, я в тебе разочарован. Ты разве не мог потерять конечностей на девяносто процентов? Тогда мы бы убедили Рисси с тобой развестись, а у меня появился бы какой-никакой шанс откосить от Армии.

— Претензии не по адресу, Микки. Партизаны херово ловушку поставили, на семьдесят девять процентов всего.

— И что нам делать? — спросила Клэрис.

— Ничего. Приказ есть приказ. Какой у меня, к чертям, выбор? — ответил Майк.

— Ну, не знаю. Уехать подальше и спрятаться?

— Если повестку выдали на руки, уехал из города – как дезертировал из армии. По законам военного времени, поставят, на хрен, к стенке – бах! Можно, конечно, рвануть в Мексику. Но тоже не Копенгаген. Мы же с мексами, вроде, в состоянии войны, lo entiendes?[33] Как выяснится, что я годен к строевой, они меня сразу – в свою армию. Воевать в вонючей мексиканской армии? Вообще не фонтан. Не, мой единственный шанс – если не пройду медкомиссию.

— Братан, не питай иллюзий, — сказал Уильям, — Моя комиссия, к примеру, была короткой и брутальной: десять минут всего. Если не слепой и способен кое-как ползать и жать на спусковой крючок, ты подойдёшь.

Марк просмотрел повестку ещё раз. — Тут написано: прибыть на службу на следующей неделе.

— Ага. Медкомиссия послезавтра, в понедельник.

— Нифига себе! Почему так сразу? — удивился Уильям. — В моей повестке, дали полных две недели, чтобы уладить дела, и всё такое…

— Без понятия. Ты школу закончил и женат. А на помойке никому больше пары дней не дали. Думаю, ОВК знает, на Куче дураков нет. Дашь призывнику две недели – он придумает, как покалечиться. Чего действительно жалко – мою работу. Сейчас я делаю по пять килобаксов в неделю, иногда даже больше. Херово такое место потерять. О, да я же вам не сказал! Мистер Штольц кипятком писает. Арне тоже получил повестку! Плюс я, да ещё один парень, нанятый с Подёнки. Завод потеряет двух специалистов и одного обученного чернорабочего.

— Ты говоришь, Арне Штольц – тоже получил повестку? В корне меняет дело! Мы можем подержать твоё доходное место, Микки, — сказал Уильям.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Марк. Он уже угадал ответ.

— Пусть Сэмми идёт на завод. Ей четырнадцать, всё законно. Сходите поговорить с мистером Штольцем. Наверняка, вместо абстрактного чувака с Подёнки, он предпочтёт надёжную соседку.

— Не будет этого! — сердито перебила Мэри, — Саманта обязана окончить школу!

— Необходимость школьного образования сильно преувеличена, мам. Я, вот, закончил школу, и что? Без моей Рисс, я даже не могу прочитать письмо или подсчитать пожертвования в долбаном ведёрке. Нафига я изучал интегралы и производные?

— Повторяю, Уильям: через мой труп!

— Успокойся, дорогая, — Марк почесал лоб, — Вы оба в чём-то правы, но, Уильям предлагает дело. Мы хотели, чтобы Саманта закончила школу. Но кто мог знать, Уильям вернётся без рук? Извини, Уильям… Майка вот призвали. А ещё… — Нет, Марк не готов сообщить Мэри, что скоро выпнут из ФБР. — Короче, я пойду обсудить с Фредом Штольцем. Кроме всего прочего, он вполне может сказать «нет»…