Идеальный план

Глава 11. Расплата

Уборщик ел в темноте шоколадные шарики с молоком, когда за пределами входной двери послышалась возня. Наконец-то. Он вытер рот и сжал рукой в перчатке муляж бесшумного короткоствольного пистолета. За два часа ожидания глаза привыкли к полутьме, прорисованные контуры предметов с лёгкостью отличались друг от друга. Весила стальная игрушка под килограмм, но не стреляла даже холостыми патронами. Своим принципам он не изменял, невзирая на важный заказ. Огнестрельное оружие, в отличие от холодного, в арсенале убийцы не водилось. У ножей не бывает «гильзотек». Ствол, при всей его эффективности, не спрячешь в кармане брюк, не задвинешь в манжету рукава. Да и весила громкая машинка неоправданно много. Годилась разве что в качестве средства устрашения.

Из прихожей в кухню вёл прямой как спица коридор. Мягко ступая навстречу жертве, Уборщик не сводил глаз с очертания двери. Электричество в доме он отключил, потому у припозднившегося «клиента» и возникли проблемы – не работал висящий снаружи фонарь. Небольшая подстраховка никогда не повредит.

Дешёвая жестяная дверь отворилась с протестующим скрипом. Уборщик вжался в стену, взялся за глушитель и занёс руку для удара. Вошедший стал шарить по стене в поисках выключателя, не замечая притаившегося убийцы. Рукоять пистолета угодила прямиком в темя. Вскрикнуть любитель пятничных вечеринок не успел. Темноту озарила белая вспышка боли, быстро погасшая вместе с сознанием.

Очнулся он привязанный к стулу на собственной кухне. Затянутые узлы жгли кожу на отведённых назад руках. Расставленные ноги обтягивали прочные путы. Жуткая мигрень сотрясала голову, не давая образам соединяться в пригодные мысли. В облепленный сувенирными магнитами холодильник упирался свет ручного фонарика. Злобные тени дрожали, добавляя в ситуацию напряжения.

Он безуспешно фокусировал взгляд. Напавшего на него человека обступала сгустившаяся тьма. Облизнув сухие губы, Вадим задал самый важный вопрос:

– Где мои близкие?

Прежде чем ответить, владелец бутафорского пистолета прожевался.

– Я взял немного молока из холодильника. Ты же ничего не имеешь против? – Человек потряс коробкой со злаковыми шариками. – Никогда раньше не пробовал детские завтраки. И знаешь что? Мне понравилось. Ты заставил меня прождать здесь целую вечность. Я думал, ты дома! Проголодаешься тут.

– Что ты сделал с моими близкими?! – Сердце Вадима сжимали тиски страха. Только бы Кира с мальчиками были живы. Только бы этот тип не причинил им вреда.

– Я снял блокировку с телефона твоим пальцем, пока ты был в отключке. Какую только ерунду люди не хранят в смартфонах. Да, Джон? Тебя ведь так дружки по чату зовут?

– Где мои дети?!

– Не советую повышать на меня голос. – Уборщик отправил в рот последнюю ложку подслащённого молока. – Понимаю твои чувства. Неопределённость сводит с ума. Так и быть, скажу. Твоя семья в одной из комнат. Ждёт, когда ты проявишь благоразумие и дашь мне то, зачем я пришёл. Догадываешься, что это?

– Видеофайл. – Вадим склонил голову. Ещё час назад будущее представлялось ему в светлых тонах. Он ехал в такси, воображая из себя распроклятого царя горы. Один поворот ключа, один шаг за порог, и пространство заволокла смертельно опасная чернота. Он подвёл родных, поставил под угрозу их жизни. Без них что угодно теряло смысл. Жадность ослепила его. Он думал о деньгах больше, чем о безопасности семьи. Прийти к Троеру и выложить всё начистоту оказалось фатальной ошибкой. Господи, какой же он идиот! Хотел провернуть дело до свадьбы, а угодил в умело расставленный капкан. Хватку нефтепромышленника он недооценил. От триумфа до поражения прошло всего двенадцать часов.

– Ты на пути к успеху, не останавливайся, – снисходительно пробубнил Уборщик. В кои-то веки ему выпала возможность немного развлечься с жертвой перед тем, как забрать у неё жизнь. – Где он?

– В ноутбуке.

Уборщик нетерпеливо вздохнул.

– Сделай мне услугу, перестань отвечать односложно.

– В спальне на втором этаже. Сумка с ноутбуком под кроватью.

– Такой разговор мне больше нравится, Джонни. Ты поклонник Джона Леннона?

– Творчества Битлз. – Вадим напрягал запястья, пытаясь ослабить верёвку, но, кроме новой боли, ничего не достиг. Подосланный Троером бандит умел вязать узлы. – Псевдонимы мы используем ради забавы.

– Мне больше Элвис Пресли по душе. Жаль плохо кончил и не дожил до восьмидесятых. Замечательные альбомы бы выпустил.

– Я хочу увидеть свою семью.

– Скоро ты с ними встретишься, – ответил Уборщик. – Думаешь, мне нравится тут торчать? Не я разворошил осиное гнездо. Ты взрослый мужчина и должен понимать причинно-следственные связи происходящего.

– Я понимаю. – Вадим чувствовал подсыхающую на лбу кровь. Чем, интересно, нанесли удар? Пережатые ноги начинали затекать. Даже если он каким-то чудом освободится, сразу бежать не получится.

– Куда ты ещё сохранил запись?

– На телефон.

– Ты кому-то отправлял файл? Хорошо подумай, прежде чем соврать мне.

– Я отправил запись с ноутбука себе на телефон. Больше никому. Клянусь.

– Клятвы в наше время значат не больше грязи под ногтями. Под тяжестью обстоятельств ты скажешь что угодно. В моём деле словам доверия нет.

– Я облажался. Всё, чего я хочу, – это сохранить своей семье жизнь.

Уборщик промолчал. Есть вещи неподвластные людям, как бы страстно они их ни желали.

– Сейчас я принесу ноутбук, и ты покажешь мне исходную запись, ради которой я так долго сюда ехал. Надо ли напоминать тебе, какому риску ты подвергнешь семью, если вздумаешь сбежать?

Мужчина посветил фонарём в лицо Вадима. Свет проникал сквозь веки, усугубляя головную боль.

– Нет.

Рядом что-то зашелестело. В висок уткнулось холодное дуло. Вадим задержал дыхание. Умирать очень страшно, что бы кто ни говорил.

– Никуда не уходи.

Услышав на лестнице скрип шестой ступеньки, починка которой постоянно откладывалась, главным образом из-за лени, он начал активно двигать руками. До набора ножей возле раковины ему не дотянуться. Ни с шумом, ни бесшумно. Никак. Тем более любой шорох вынудит бандита вернуться и задать ему трёпку. Кира с мальчиками тоже попадут под жернова.

Ты же понимаешь, что тебя не оставят в живых? Без записи ты всё равно представляешь для Троера угрозу.

По законам жанра Кира и мальчики должны умереть вместе с ним, если уже не мертвы. Во что он отказывался верить. Такого не могло произойти. Только не с ним. У него свадьба на следующей неделе, гостям разосланы приглашения. На острове Сан-Мигель забронирован номер отеля. Родители согласились присмотреть за подростками и котом. И всё вот так неожиданно схлопнется? Какой-то кошмарный сон.

– Скучал без меня?

Вадима пробрала дрожь. Никакой это не сон, а расплата за глупость. Уборщик положил на стол ноутбук. Экран замерцал голубым цветом.

– Какой пароль?

– Джон. J – H – O – N.

– И почему я не сообразил. – Уборщик вошёл в систему. На рабочем столе была установлена фотография с недавнего пикника в парке. Кира с детьми запускали фрисби, выстроившись в треугольник. – Где расположен файл?

– На самом деле запись находится в удалённом доступе. Нужно вбить в поисковую строку адрес, для чего активировать точку доступа в интернет на телефоне. Без интернета её невозможно удалить.

Уборщик обошёл Вадима сзади, положил руки на плечи и сжал пальцы.

– Слушай внимательно, поклонник пятичасового чая. Мы поступим следующим образом. Я освобожу твою правую руку. Ты извлечёшь запись на компьютер так, чтобы я видел каждое твоё движение. Захочешь почесать нос – получи моё разрешение. Вздумаешь жульничать, и твою семью ждёт незавидная участь. У нас тут не школьная театральная постановка. Уяснил?

– Да, – отозвался Вадим. При всём желании, он бы не смог послать воззвание о помощи двумя щелчками по клавишам. Для отправки внятного сообщения требовалось открыть сторонний сайт, вбить свои данные и напечатать вразумительный текст. Сделать это незаметно для стоящего за спиной наблюдателя невозможно. – Что делать с оригиналом? Удалить?

Уборщик не собирался уносить с собой ноутбук или телефон. Ему приказали избавиться от всех записей, кроме одной. Её было необходимо перенести на флешку. Никаких просмотров с попкорном и газированными напитками. Флешку приказано оставить под мусорным баком на территории общественного парка. Не самое подходящее для тайника место, но кто он такой, чтобы оспаривать распоряжения. Он знал только, что на записи два человека занимаются сексом. Мужчина молод и накачан, женщина черноволоса и значительно старше любовника. Идеи относительно смысла происходящего он будет держать при себе, даже если ему засунут кое-куда раскалённую кочергу.

Убийца вставил в ноутбук флешку.

– Сначала перенеси запись в накопитель. Когда закончишь, избавься от файла на телефоне. Под моим присмотром. С детства не люблю фокусы.

– Я всё сделаю. Позвольте сначала убедиться, что дети в порядке.

– Я связал их, сунул в рот кляп и запер в ванной. Чем скорее мы покончим с делами, тем быстрее ты с ними воссоединишься. Никто не собирается тебя убивать. Моему заказчику нужна запись. Я уйду, как только получу её, а ты уничтожишь остальные копии. Извини за шишку на голове, привык держать ситуацию под контролем.

Вадим не верил ни единому слову незнакомца. Он знал свой старенький дом. Три человека в ванной – это источник звуков. Он затылком чуял поселившуюся в хрупком домишке холодную пустоту. Живых людей, кроме них, в доме не было. Его домочадцы точно не сбежали, иначе нашли бы способ позвонить ему. Хоть кто-то из них.

Он стряхнул напряжение со свободной руки. Подручный Троера стоял у него за спиной. Воздух со свистом проходил через натянутую на голову балаклаву. Жёлтый свет фонаря высвечивал поверхность разделочной доски с разрезанным на половинки грейпфрутом. Кира считала, что они помогают похудеть и употребляла красные грейпфруты в промышленных масштабах, отчего эмаль её зубов стала чересчур чувствительной. Нож на доске отсутствовал. По-видимому, человек, скрывающий своё лицо, подготовился к его приходу, убрав потенциальное оружие из поля зрения.

Или Кира отбивалась ножом от нападок склонного к жестокости чужака. Без боя она бы не сдалась. Кто победил в схватке, можно было не спрашивать.

Нужная страница долго не открывалась, браузер без конца крутил кружок загрузки. Интернет в посёлке ловил скверно.

– Лучше бы ей загрузиться, – прошипел Уборщик. – Не хочу залазить с тобой на крышу.

– Это не поможет, я пробовал. Надо перезагрузить телефон.

– Тебе виднее, Буги-бой. Смотри, чтобы помогло.

Убийца отключил телефон, для чего снял перчатку. Сенсорный экран взаимодействовал только с кожей. Разблокировку экрана по отпечатку пальца он убрал, воспользовавшись бессознательным состоянием горе-меломана. В ту же секунду в него прилетел раскрытый ноутбук весом два килограмма. Губы под шапочкой лопнули как мягкая слива. Уборщик выронил телефон и машинально схватился за лицо. Вадим развернулся на стуле и запустил следом попавшую под руку стеклянную солонку. Она врезалась в холодильник, возле головы бандита взорвалось белое облачко соли. Сделав на стуле два прыжка, Вадим ударил одетого в комбинезон противника в живот, поскольку не дотягивался до лица.

Уборщик принял удар с диким рычанием. Его впервые за всю карьеру застигли врасплох. И сделал это привязанный к стулу человек. Он отбил второй удар и нанёс свой. Голова Вадима дёрнулась, подбитый глаз выпустил сноп искр, он рухнул на пол под собственным весом вместе со стулом. Уборщик схватил его за волосы, хорошенько тряхнул и на этом остановился. Никакой выгоды, кроме удовольствия, забитый до полусмерти калека не принесёт.

Капли крови у него изо рта растёрлись по полу. Сценарий такой поворот сюжета не предусматривал. Оставлять после себя биологические следы немногим лучше, чем положить на видное место паспорт. Ищейки получат весомое доказательство его причастности к жестокой расправе. Средством для мытья пола следы не вытравить, что-нибудь да останется. Дом придётся сжечь.

– Глупо, но похвально. – Уборщик достал из морозилки контейнер со льдом. Приложил ванночку к распухшим губам, загнув маску. – Ты сломал ноутбук. На твоё счастье, телефон падение выдержал. – Он поднял с пола телефон и перчатку.

– Ты… убил… их! – Вадим тяжело дышал. Сдавленные рыдания переходили во всхлипы и обратно.

– Я и тебя убью. Но сначала выполню задание. Диктуй адрес.

– Кира! Мальчики!!

Уборщик прижал ко рту распоясавшейся жертвы ладонь.

– Так мы успеха не добьёмся, Джонни. Не хотелось бы пытать тебя. Грамотный программист восстановит ноутбук, не поднимая задницы с дивана. Ты мне особо не нужен. Вот какой у тебя выбор – умереть быстро или истекать кровью много часов. Ты в любом случае не доживёшь до утра, так зачем растягивать мучения? Помоги мне завершить дело, и я убью тебя так безболезненно, насколько это возможно. Обещаю. На счёт три я уберу руку. Поднимешь крик – умрёшь. – Уборщик показал Вадиму лезвие ножа.

– Раз, два, три.

– Кира!!!

– Ну что за строптивость. – Убийца сокрушённо покачал головой. Нож трижды вошёл Вадиму в горло. Надрывистый вопль сменился прерывистым бульканьем. Все они умирали одинаково. Трусы и смельчаки. Молодые и старые. Едва металл разрушал внутренние органы, их лица становились безобразными. Тела сжимались или, наоборот, вытягивались в предшествующих смерти конвульсиях. Однако Вадим Филатов, куда больше напоминавший склизкого прохвоста, чем отъявленного преступника, вёл себя иначе. Он смеялся. Натужно хрипя и изрыгая изо рта струи крови, обнажая кровавые зубы в издевательской усмешке.

Второй раз за вечер Уборщик испытал удивление. Он наблюдал за тем, как клиента покидает жизнь, силясь отгадать, чем могло быть вызвано такое поведение. В чём фанат Ливерпульской четвёрки мог его переиграть? Он получил телефон, выяснил расположение файла. Убрал свидетеля, как изначально и предполагалось. Задание, пусть с некоторыми огрехами выполнено к этому часу на восемьдесят процентов. Да, остались самые важные двадцать процентов – вытащить с непонятного сайта файл, для чего ещё предстояло реанимировать ноутбук. Может быть, он и не сломался. У него могла элементарно разрядиться аккумуляторная батарея. Нехитрые манипуляции позволят, если не разрешить, то, по крайней мере, выяснить причины, по которым кнопка включения перестала реагировать на нажатия. А там дело техники – восстановить последнюю вкладку с вожделенным адресом.

Благо, он заранее предупредил куратора, что неподготовленное дело может обернуться форс-мажором. Его заверили, что заказчик отдаёт себе в этом отчёт.

Так почему же беспомощное тело не корчилось в муках?

Голова Вадима запрокинулась, он отправлялся к Кире и детям. Конечности отнимались, из горла вырывалось кровавое шипение. Что-то по ту сторону «изгороди» точно есть. Скоро он выяснит, что именно. Любимая с сыновьями заслужили домик на берегу моря в тени раскидистых сосен. Его же ждёт в аду каменоломня с киркой.

Ангелы должны позволить им быть вместе.

На вымученную усмешку ушли последние силы, но оно того стоило. После приёма у Троера, он не убрал отложенную отправку компрометирующей записи, а лишь назначил новое время отправки. Хотел подстелить солому на случай, если за сутки миллиардер решит нарушить договорённость. Так и вышло, к несчастью. При этом получателями значились не газеты и телеканалы. Здесь он дал промаха. В десять утра запись должны получить его друзья. Пол, Ринго и Джордж. Запланированное к отправке сообщение находилось в папке «Избранное». Если убийца туда заглянет, ему не составит труда отменить отправку. Тут уж как повезёт.

Ему будет не хватать парней в пекле чистилища. Как и многих вещей, которых он лишился, позарившись на чужие деньги.

Он очень надеялся, что парни не подставятся. Что у них хватит ума сложить факты воедино, не запачкавшись. Умирая, он улыбался иронии, с которой судьба умело жонглировала обстоятельствами. Всё вышло именно так, как и должно было.

Уборщик сделал шаг назад, когда ручеёк крови подобрался к ботинку. Клиент умер с открытыми глазами. Кровь из ран больше не пузырилась. Пора заметать следы и уносить ноги. Он вынул из телефона аккумулятор, вытащил сим-карту из гнезда. Включил все четыре конфорки на газовой плите. Мини-процессор расплавился в синеватом пламени, слабо искрясь. Телефон отправился в рюкзак заодно с ноутбуком.

Тело женщины с колотыми ранами лежало в ванной. Доверчивость стоила ей жизни. Она открыла дверь, не спросив заветное «кто там?». Тем самым определила ход событий. Он воспользовался зажатым в ладони шилом. Оно легко протыкало одежду, кожу и всё, что под ней находилось. Детей в доме не было. Перед тем как он отправил женщину на тот свет, она выложила ему, что они ушли ночевать к друзьям на другой конец деревни. Они осиротели, но выжили. Уборщик принял этот факт с равнодушием. Все люди мира интересовали его меньше, чем устроенная в подвале игровая площадка.

Футболка женщины пропиталась кровью. Тонкие струйки соединялись на дне ванны, стекая в горловину. Он вынул тело, включил холодный кран на полную мощность, позволяя воде частично смыть следы убийства. Затем перетащил труп на кухню, оставляя на полу капли крови. Их тоже придётся подчистить.

Женщину он положил поодаль от мужчины. Они не должны лежать в обнимку, это вызовет вопросы. Супруги боролись с огнём, однако силы оказались неравны. Пожар в деревянном доме не оставил им шансов. Каждый год неосторожное обращение с огнём приводило к гибели сотен людей. Заурядное происшествие, не хуже и не лучше автомобильной аварии или упавшей на голову наледи. Вскрытие, вероятно, укажет на истинную причину смерти, однако несколько дней он выиграет. Вдобавок, не сильно-то он и наследил. Так, набрызгал крови, да оставил несколько лишних отверстий в обоих телах. Могло быть хуже. Гости, например. Те же дети, пришедшие на ночёвку к друзьям. Тогда пришлось бы работать двумя руками, отправляя к праотцам одного невольного свидетеля за другим.

Тканевые прихватки для горячих поверхностей зашлись огнём. Эпицентр пожара непременно должен быть в районе плиты. Следом к горящим тряпкам присоединились кухонные полотенца. Одно из них – горящее – он бросил на тело мужчины. Другое – на залитую кровью женщину. В холодильнике нашлось подсолнечное масло. Он полил оба тела вытянутой рукой. Поднялся узкий столб огня. Жареная плоть отвратительно воняла. Обугленная одежда слипалась с кожей, очаги поражения занимали всё большую площадь. Оставшееся в бутылке масло он осторожно вылил на плиту, где разгорался небольшой костёр. Пламя тут же облизало потолок, поскольку над плитой не нависала вытяжка. Линолеум горел неохотно, в отличие от пластикового стола, чья поверхность быстро расплавилась, когда он бросил на неё охваченную огнём тряпку.

Он поднялся на второй этаж, положил в рюкзак провод от ноутбука, захватил из комода два комплекта постельного белья. Хлопок прекрасно горел и ещё лучше стирал кровь с линолеума в коридоре и плитки в ванной. Теперь следы преступления не будут столь явно бросаться в глаза. Когда огонь займётся шторами, находиться в доме станет небезопасно. Любой прохожий поднимет шум, приметив через стекло языки пламени.

Ну а пока Уборщик закинул горящую простыню на шкафчик с посудой. Пододеяльник отправился на следующий шкафчик. На этом деревянные предметы закончились. Кухня должна выгореть, превратив тела в угли. Это повысит вероятность сокрытия проникающих ран. Не полностью, но ничего другого он предпринять не мог. Ограниченность в выборе средств вынуждала прибегать к грязным методам. Эту часть работы он недолюбливал.

Пламя обдавало лицо жарким дыханием. Огонь охватил прямоугольную комнату, пожирая всё, до чего дотягивался красными щупальцами. Краска на дверце холодильника пошла пузырями. Надо было забрать из него кусок торта «Наполеон». Теперь пропадёт.

Уборщик отступил в коридор. Дышать рядом с открытым огнём становилось всё труднее. Жар обжигал лёгкие, вытравляя из них кислород. Обильный дым насыщенного серого цвета жёг глаза. Больше ему здесь делать нечего.

В последний раз кинув взгляд на потолок и удостоверившись, что бревенчатый дом поддаётся огню, убийца покинул его через главный ход. Надышавшись свежего воздуха, он слился с ночью, внимательно оглядываясь по сторонам. Какие бы претензии к нему ни предъявляли, четыре миллиона она честно отработал. Провернуть сложнейшую операцию без особых приготовлений, разработанного плана и прочих мер безопасности не каждому наёмнику по плечу.

Прокладывая в темноте дорогу к спрятанному в лесу велосипеду, Уборщик испытывал гордость.