Императрица поневоле. Книга вторая

Глава восьмая. «Трудное решение»

Графа нашли через полчаса и вывезли на носилках. Я успела увидеть лишь его бледное лицо, мокрую, скорее всего, от крови рубашку и рваную рану на его груди.

После чего обзор мне закрыл лекарь, поступивший к срочному осмотру и попытке остановить кровотечение. Через пару минут он потребовал срочную карету в замок.

Сердце стучало, как сумасшедшее. Мне хотелось ринуться вслед за каретой, в которую погрузили лекаря вместе с пострадавшим. Одна только мысль о том, что граф погибнет, приводила меня в ужас. Но мне приходилось держать мягкую улыбку на лице, кушать приготовленную дичь, поддерживать разговоры, сокрушаться по поводу того, что пострадал один из гостей, а после прощаться с обеспокоенными гостями и думать о сегодняшней ночи.

Только мысль о близости с этим животным вызывала во мне рвотный рефлекс. Я дрожала, как осиновый лист, но старательно прятала руки, чтобы никто этого не заметил. И лишь София, которая осмелилась взять меня за руку, почувствовала то, как я дрожу.

— все будет хорошо, Ваше Величество, — тихо произнесла она, улыбнулась и бросила быстрый взгляд мне за плечо, туда, где стоял Роберт.

Но сейчас мне было совсем не до наблюдений. Проводив Софию до кареты, я пообещала, что буду писать ей после ее отъезда на родину. Тепло обняв меня, девушка уехала.

Когда все гости разъехались, а около меня остались лишь фрейлины да горничные, я тихо сказала Сарии в замке пройти в лазарет и взять для меня усыпляющего порошка. Сказать лекарю, что я не могу уснуть после такого потрясения. После чегопопросила у Рем наведаться на кухню и принести мне вина.

Глупый план. Отвратительный план. Но другого у меня не было. Я не знала, что мне делать. сбежать? Тогда бы пострадал граф. И просить помощи не у кого. Фрейлиныне имели такой власти, чтобы врываться в комнату Императора. Горничные тем более. А брат? Я не хотела впутывать его в такое дело. Да и на что жаловаться?!

Адам мой муж. Я обязана была отдавать супружеский долг.

Сидя в карете, я нервно сжимала платье на коленях. Это заметил Роберт иаккуратно взял меня за руку Фрейлины и горничные поехали другой каретой, и наши поведение и разговор никто не мог ни увидеть, ни услышать,.

— Просто немного испугалась за графа Девиса, — тихо ответила я, положив голову брату на плечо. — Не переживай за меня.

— И как я могу не переживать? Ты же моя младшая сестренка, — фыркнул брат,приобняв меня за плечи.

Я улыбнулась и прикрыла глаза. Было так приятно чувствовать, что я не одна. Что мои родные все еще живы и готовы подставить свое плечо. Но я готова была принять его только для того, чтобы немного отдохнуть. Мне не хотелось подвергать их всех опасности. Я еще помнила ту боль утраты, что сопровождала меня в прошлой жизни. Она была невыносима. Хотелось выцарапать себе сердце и выкинуть его, лишь бы не испытывать такой агонии.

До замка мы добрались куда быстрее, чем мне хотелось. Когда я выходила из кареты, держась за руку брата, рядом прошел Император. Взгляд его карих глаз обжег давай понять, что он не намерен отступать от своего желания.

Я скала руки в кулаки. Ничего. Я должна была справиться. Хотя бы с этим. Да, я женщина. Я слабее. И если он решит использовать силу, я проиграю. А я знала Адама больше шести лет. Он любил силу, он любил жестокость, даже в постели.

Ему нравилось причинять боль. Он получал от этого истинное удовольствие.

Я содрогнулась и постаралась выкинуть воспоминания из головы. Пара синяков небольшая плата за жизнь человека, который мне нравился.

В комнате я приняла ванну, переоделась и принялась ждать. Мне хотелось убежать в лазарет, чтобы узнать, как себя чувствует граф Девис, но я не могла себе этого сейчас позволить. Мне следовало дождаться Сарию и Рем, чтобы отправиться к Адаму в комнату. Это еще следовало как-то объяснить Роберту, который давно понял, что я ненавижу Императора.

Горничные вернулись практически одновременно. Сария несл завернутый в бумажку усыпляющий порошок, а Рем бутылку красного вина. Она самостоятельно при мне ее открыла. Я сделала небольшой глоток прямо из горлышка, чтобы от меня пахло спиртным, а затем высыпала в вино порошка. Теперь у Императора не останется сомнений, по какой причине бутылка открыта.

После этого я выпила одно из противоядий. Я не знала, действует ли оно и на усыпляющий порошок, но сделала это на всякий случай. Если план не сработает, я просто усну и все равно ничего не почувствую.

— ваше Величество. — тихо прошептала Сария, глядя на меня испуганными глазами.

— Все будет хорошо, — пробормотала я, сжимая пальцы в кулак. — Хочу попросить тебя... Останься в комнате и приготовь ванну к моему приходу, хорошо?

— Конечно, Ваше Величество, — с готовностью воскликнула девушка.

Остальные горничные смотрели на меня жалостливыми взглядами. Они понимали, куда я иду, пусть я им и не говорила. Как и о том, что это сделка ради благополучной жизни графа Девиса. И моего последующего освобождения от брака.

Я упрямо сжала губы и вышла за дверь комнаты.

К счастью, смена Роберта как раз закончилась, и он ушел умыться. Я сообщила рыцарям, что направляюсь в комнату Императора. Они сопроводили меня ровно до его спальни.

Я замерла напротив дверей из черного дерева. Они были резными, с позолоченным рисунком — само произведение искусств. Но я ощущала себя так, словно стояла у врат с монстром. Руки дрожали так, что я боялась выронить бутылку красного вина.

Колени подгибались от страха, а живот сводило болью. Но я, прикусив губу, резко постучала в дверь.— войдите, — раздался ответ практически моментально.

Слегка вздрогнув, я толкнула дверь и проскользнула внутрь. В спальне Адама я не была даже в прошлой жизни. Он всегда сам приходил ко мне, когда хотел. А свою комнату не пускал даже Арсилию. Поэтому обстановка меня несколько удивила.

Комната была очень маленькой. В ней была лишь широкая кровать, с черным постельным бельем, большой камин и небольшой стол со стулом. Вход в ванную комнату находился справа от входной двери в комнату. Но дверь была закрыта, поэтому я не могла утверждать, что там все так же скромно.

Адам сидел на кровати. На нем были только свободные пижамные брюки. С волос капала вода. Капли так же скатывались по его широкой, накаченной груди. Я отвела взгляд, чувствуя, как начинаю бледнеть.

— Ты принесла вино, — услышала я, словно откуда-то издалека голос Адама. —Иди сюда.

Мои ноги послушно двинулись в его сторону. Однако мое сознание отчаянно хотело выбежать из этого места. Ударить этого мужчину по голове, развернуться и убежать. Домой, в объятия родителей и братьев. Забыть об этом человека навсегда. Мне так отчаянно не хотелось чувствовать его прикосновения!

Выхватив бутылку вина из моих ослабленных пальцев, мужчина поднес горлышко к моим губам.

— Пей, — прошептал он, проводя пальца по моей щеке.

Я с трудом разлепила пересохшие губы и прикоснулась к холодному стеклу. Адам приподнял бутылку, и вино обожгло мой язык и горло. Оно скатилось с уголка губ, оставляя красные следы на белой коже.

Адам прильнул к моей шее, проводя по красной капле языком. Я содрогнулась и закрыла глаза, умоляя себя не плакать. Никто не должен был видеть моей слабости. Я сильная. Я справлюсь. Даже если мне страшно или больно, я могла с этим справиться.

Обняв меня за талию, Адам развернулся вместе со мной и толкнул меня на кровать. Матрас оказался жестким, но отметила я это краем сознания, наблюдая за каждым движением мужчины. Он жадно припал к горлышку вина, сделал несколько больших глотков и откинул бутылку в сторону.

После чего навалился на меня, подгребая под своим весом и буквально сдирая одежду с моего тела. Ткань больно впивалась в кожу, после чего с треском рвалась, оголяя мое замершее от страха тело.

Горячие руки прошлись по моим бокам и сильно сжали груди, оставляя синяки.

— Ты будешь моей, — тихо сказал Адам мне на ухо. — Ты принадлежишь только мне.

Я прикусила губу и зажмурилась, как можно сильнее. Он считал меня своей вещью.

Той, которая не имела права ни на свое мнение, ни на свои вкусы. Которая должна была выполнять свою роль жены в спальне. и все. Ему не нужна была Императрица. Ему нужна была я, как игрушка. Но почему?

Грубо схватив меня за шею, Адам раздвинул мои ноги, стянул с себя брюки и одним резким движением вошел в меня.

Боль пронзила все мое тело. Она растекалась от промежности по спине и выше. Я задохнулась, не в силах даже вскрикнуть. В голове не осталось ни одной мысль. Я словно погрузилась во тьму, не в силах ничего чувствовать, кроме боли и ритмичных толчков. Эта боль была мне так знакома. История повторялась.

— Я знал, что тебе понравится. все вы такие... — злые слова Адама доносились до меня, но я не понимала смысла этих слов.

Его рука сжималась на моей шее, кислорода катастрофически нахватало. Я не могла вдохнуть или закричать. Я даже не заметил, как по моим щекам текут слезы.

Но внезапно все прекратилось. Хватка на шее ослабла. Адам упал на меня и мирно задышал. Я вздрогнула, кода он прижался ко мне и тихо, едва слышно пробормотал:

— Твои волосы так прекрасны.

«— Седая, словно старуха, бледная, как мертвец... Отвратительно».

Я громко всхлипнула, с трудом оттолкнула от себя безвольное тело и встала на ноги. Порошок подействовал. Но я не чувствовала радости или триумфа. Мне хотелось блевать, рыдать и спрятаться в темный угол, где никто и никогда не нашел бы меня.

С трудом переставляя ноги, я взяла рубашку со стула, накинула ее на плечи и вышла из комнаты. Каждый шаг давался мне с болью. Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра бежит кровь. Даже дышать мне было больно из-за сдавленного Адамом горла. Я знала, на что шла. Знала, потому что это было не в первый раз. Он любил жестокость. Ему нравилось причинять боль. И он никогда не считался ни с кем. Главным для него всегда был он сам.

— Ваше Величество? — потрясенно прошептал один из дожидавшихся меня рыцарей.

— Сопроводите меня в спальню, — едва слышно пробормотала я, но когда один из мужчин потянулся ко мне, чтобы придержать, я вздрогнула и отпрянула.

— Нет.

Только не сейчас! Еще одни мужские прикосновения я не вынесу.

— Прошу прощения.

Я слегка пошатнулась. В глазах начало все плыть. Кажется, порошок действовал не только на Адама. И, моя теория о том, что противоядие работает, оказалась верна.

Только не до конца.

Я, держась за стену, медленно брела в свою комнату. Глаза слипались. Мне хотелось рухнуть прямо в коридоре, но я упрямо сжимала зубы и шла вперед.

Казалось, что путь до комнаты продлился целую вечность.

И только когда я закрыла дверь в свою комнату, по моим щекам покатились крупные слезы. Сария, выйдя из ванной на шум, охнула и кинулась ко мне. Большев комнате никого не было, поэтому я, наплевав на все правила, кинулась девушке на шею и громко разрыдалась.

Мне так хотелось сказать о том, как мне больно! До сих пор больно! Так больно, что к горлу подкатывает тошнота, а тело ноет от каждого движения. Но я лишь плакала, слушая лепетание Сарии мне на ухо и чувствуя ее мягкую ладонь на своей спине.

Так я и уснула на ее плече, тихо всхлипывая и отчаянно цепляясь за ее одежду.

Проснулась я ночью. все еще на полу. И Сария все еще нежно обнимала меня за плечи и гладила по плечам. На моих щеках высохли слезы, оставляя неприятные следу. Ноги сильно затекли, но при попытке встать, живот пронзило болью. Я тихо застонала и прижалась к горничной.

— Давайте я помогу вам встать, Ваше Величество, — тихо прошептала Сария, аккуратно приподнимая меня за плечи. — Вот так. Осторожно. А теперь садись на кровать.

— спасибо, — тихо прошептала я, опускаясь на край кровати.

— Давайте я подогрею вам воду в ванной? Это займет совсем немного времени.

Вам скорее надо умыться.

— Хорошо, — прошептала я, опуская взгляд и рассматривая свои тонкие, покрытые засохшими каплями крови, бедра.

На них виднелись синяки и царапины. Мне было страшно представить, что случилось с моим горлпом. И... наверное... следовало вызвать лекаря, чтобы он проверил.

Я, сглатывая слезы, начала рассматривать руки. Они практически не пострадали.

Лишь на запястьях были синяки от пальцев.

Я мысленно порадовалась хотя бы тому, что порошок подействовал. На мне он тоже, конечно, сработал, но противоядие дало небольшой эффект Я уснула, но всего на несколько часов. Плюс эффект проявился гораздо позже. Надо будет взять на заметку.

— Ваше Величество, ванна готова. Давайте помогу вам.

Сария выпрыгнула из ванной комнаты и подлетела ко мне. Она аккуратно расстегнула пуговицы на рубашке и тихонько охнула, увидев огромные синяки на грудях и боках. Поджав губы, девушка помогла мне снять рубашку и аккуратно повела в ванную комнату. Она ничего не говорила. И это было хорошо. Услышь я сейчас слова утешения, то снова бы разрыдалась. Но я уже проходила через это и не раз.

Единственное, на что я надеялась, это на то, что я не забеременела. Да, Адам не завершил свое дело, но все же.

Я прижала ладонь к низу живота. Боль не утихала. Я надеялась, что мой сын не родиться в этом мире. Надеялась, что смогу уберечь его от той жестокости, что последовала бы при его рождении. Адам не любил своего сына. Он часто наказывал его и порог. А я... я могла только наблюдать за тем, как мой мальчик страдал.

Теплая вода успокаивала ноющую боль в теле. Но боль в животе так никуда и не делась.

Сария помогла расчесать мне волосы, переодела в сорочку и довела до кровати.

Она уложила меня, накрыла одеялом и ласково погладила по голове. Казалось, что она намного старше меня, хотя на самом деле была младше на несколько лет Но сейчас это было та незначительно.

Я была очень благодарна Сарии за то, что она осталась рядом со мной до тогомомента, пока я не усну.

Следующим утром я проснулась очень рано. Живот все еще болел. Есть совершенно не хотелось. Мне было очень холодно, словно у меня поднялась температура. Колотила мелкая дрожь и мне просто хотелось остаться в кровати и никуда не идти

Но вспомнив о графе, я заставила себя сесть. Голова кружилась. Я позвала горничных и попросила помочь мне умыться и принять ванну. Казалось, что все мое тело липкое и грязной. Я чесала запястье до крови, пока Сария мягко не убрала мои пальцы в сторону.

— Вы будете есть, Ваше Величество? — тихо спросила она, аккуратно намыливая мне голову.

— Нет — ответила я, не открывая глаз.

— Но вам следовало бы поесть. Вы так исхудали

— Тогда после моего визита в лазарет, — пробормотала я.

Возражать Сария не стала. Она говорила о чем-то еще, но я не слышала. Ее голос меня успокаивал. Казалось, что вчерашнее мне просто приснилось. Просто жуткий, ужасный сон, которого не было на самом деле в реальности.

После ванной, горничные помогли мне надеть простое белое платье. У него были длинные рукава и маленький вырез. На шею девушки накинула мне легкий шарф. Я сама не стала смотреть, что случилось с моей шеей, потому что мне было просто страшно.

В коридоре меня ждали рыцари и мой брат. Роберт стоял ко мне лицом, сжав губы в тонкую полоску. Его взгляд был переполнен яростью. Но стоило ему увидеть меня, как брат бросился вперед и аккуратно обнял.

— Лиззи, прости меня. Прости меня... — тихо прошептал он на ухо, гладя меня по спине. — Прости меня.

— Роберт — тихо сказала я, отталкивая его. — Все в порядке. Это просто супружеская жизни.

После моих слов, брат яростно сжал челюсти. Он хотел сказать что-то еще, но я взяла его под руку и направилась в сторону лазарета. Мне не хотелось выслушивать слова сочувствия или ярости. все это не спасло меня в прошлом и не спасло меня в настоящем.

Я долгое время думала, что такое поведение для мужей нормально. Что боль во время любви — это нормально. Все изменилось, когда меня начала осматривать женщина лекарь. Увидев внутренние повреждения, она испуганно охнула, а затем осторожно сказала мне, чтобы я поговорила об этом с мужем.

Тогда я долго не могла понять, о чем она говорила. Но когда лекарь подробно объяснила, как следует себя вести во время соития, я очень удивлюсь. Но Адам меня, разумеется, не послушал. И боль продолжилась .

Я опустила взгляд, пряча навернувшиеся слезы. Нельзя быть слабой.