Инкуб

Мастер

_________

- Так-так, почти готово. Ещё вот эту маленькую деталь, и… - в маленьком магазинчике-мастерской, больше похожей на старый подвал, заиграла мелодия музыкальной шкатулки.

- Луис! Ты слышишь?

- Да, Мастер! Прекрасная мелодия!

- Сегодня мы сделали её вечной.

Старик, опираясь на трость, с улыбкой смотрел на своё новое творение, вспоминая те времена, когда он был молод и мог танцевать. Он был готов слушать эту мелодию вновь и вновь. Похожая на перезвон колокольчиков судьбы, она рассказывала ему о девушке, упавшей с небес. Возможно, об ангеле. Но старику казалось, что этой мелодией записана история любви и тяжёлой потери. Словно кто-то создал её не из нот, а из частичек своей души.

Случайно, во время своих путешествий по Европе, Мастер услышал эту мелодию в одном из вечерних переулков таинственного Лондона. Он искал, но не мог найти, откуда движется звук. Наверное, он происходил из окна одного из домов – тихо играла челеста, а вместе с ней – плавная скрипка, словно успокаивавшая плач колокольчиков судьбы. И, не в силах позволить себе потерять столь прекрасную мелодию, Мастер записал её в нотах, чтобы потом сотворить одну из самых пронзительных и близких сердцу шкатулок, когда-либо выходивших из-под его старательной руки.

Но вдруг, он вздрогнул. Ему показалось, что он снова там – на улицах Лондона. И снова мелодии подыгрывает тихая скрипка – яркая вальсирующая кисть, рисующая небо мечты над головой.

- Мастер! Вы слышите? За дверью – кто-то играет на скрипке!

И в точности то, что я слышал когда-то… Неужели это Он…

Незнакомец в шляпе играл, прислонившись к стене возле двери в «Магию Музыки». Редкие прохожие останавливались, чтобы послушать его, даже бросали монеты, и шли дальше, утягиваемые в омут повседневности. А он, беспечный Наблюдатель судеб и путей, глубоко погрузившись в себя, вспоминал тот вечер, когда сочинил «Сломанные Крылья»[83]. Последний раз он играл эту мелодию вместе с Лилль перед тем, как она уехала, решив, что готова идти своей дорогой.

Завод иссяк – умолкла музыкальная шкатулка. Затихла скрипка, и отворилась железная дверь. Инкуб вошёл в магазин и, не произнося ни слова, подошёл и взял в руки творение Мастера.

- Эй, ты что тут забыл! А ну положи на место! – набросился Луис.

- Всё нормально, Лу, оставь нас. Всё хорошо.

- Вы знаете этого странного господина, Мастер?

- Да-да. Это он придумал эту мелодию…

Луис удивлённо посмотрел на незнакомца и, пожав плечами, скрылся в заднем помещении мастерской.

- Так вот, где я тебя слышал. Как, скажи мне, как ты научился играть на струнах души?

- Я не учился.

- Невероятно! Позволь мне представиться. Я – Вирджил, мастер этого маленького скромного магазинчика. Как видишь, в основном специализируюсь на музыкальных шкатулках…

- Потайное дно…

- Что?

- Так вот оно какое, моё потайное дно…

Инкуб внимательно рассматривал маленький ключик, который приводил в действие завод шкатулки. Повернув его на несколько оборотов, он открыл крышку, и вновь в воздух полилась мелодия, когда-то родившаяся в самых недрах его тёмной, но красивой души.

- Какое потайное дно?

- Тише…

Вирджил помнил его, лежащим на холодных камнях, спасшимся от своры стервятников с помощью магии музыки – древнего искусства, далеко не многим известного. Тогда он подумал, что Наблюдателю повезло, но видел сейчас, как он влюблён в переливы мелодий, и понимал – такое не бывает случайным. Словно не скрипка была инструментом Инкуба, а он сам – сотканное из нитей светотеней, незаданных вопросов и ненайденных ответов существо – творение собственного гения, записанное на оборотах кожи, в ранах и симптомах болезней – отпущенный по извилистым венам огонь, пожирающий, но питающий душу. Если она есть…

- Вы действительно Мастер, Вирджил, – промолвил Инкуб, затворяя крышку музыкальной шкатулки, – В этой маленькой коробочке вы заключили душу. И каждый теперь может заставить её петь. Я не хочу вас винить, но… это моя душа. Моё потайное дно. И я заберу его с собой. До той поры, пока моя душа не будет готова стать частью ещё чьего-либо мира.

Вирджил молчал – лишь понимающе кивнул, провожая Инкуба грустящим взглядом. Многие годы он был одержим этой мелодией, и сейчас чувствовал так, будто отдаёт частицу себя, но не мог, не смел отказать тому, кто вложил в неё своё сердце.

_________