Иные мертвецы

Глава 7

Мы, трое охотников, затаили дыхание, пока Бастиан стоял на крыльце и читал на планшете, словно любое движение с нашей стороны могло привлечь его внимание. Не то чтобы он был страшным — совсем наоборот, учитывая его симпатичную внешность, легкое поведение и милый акцент. Через несколько месяцев после моей вербовки я узнала, что он родом из Украины. Я могла только догадываться о том, что пережили Майло и Дэвид. Я просто не хотела, чтобы меня заметили, из-за обиды на человека, который обманом втянул меня в эту жизнь.

Тяжелые тренировки — это еще мягко сказано, а последний экзамен даже не упоминался до тех пор, пока не истекли наши шесть месяцев тренировок. Бастиан просто забыл упомянуть «короткую, жестокую» часть описания нашей будущей карьеры. Он не прокомментировал недолгую продолжительность нашей жизни от двух до четырех лет после того, как мы вышли в поле. А о падших вообще не упоминалось!

Я взглянула на парней. По их лицам я поняла одно: если Бастиан подойдет, они, вероятно, изобьют его до потери сознания. Это будет правосудием за перенесенную боль, потерянные жизни и воспоминания обо всем этом кошмаре. Мне пришло в голову, что за последние четыре года я ни разу не видела Бастиана.

После того как он раскрыл тайну.

— Невероятно, — прошептал Майло.

— Что такое, чувак? — спросил Дэвид.

— Просто задумался о том, что половина людей, которых Бастиан приводит сюда, в конечном итоге мертвы.

— Технически это ближе к ста процентам, — сказала я. Оба они повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я пожала плечом. — Большинство охотников умирают в течение трех лет. Вы не сможете выжить дольше.

— Если только мы не ты, — ответил Майло.

— Эй, я все еще технически мертва. Та девушка, что прошла здесь ад, давно умерла, и ее прах развеян по ветру. Я не просила, чтобы меня воскрешали, и задолбалась извиняться за это.

В машине повисла неловкая тишина. В следующий раз, когда я посмотрела, Бастиана уже не было, он ушел, вероятно, чтобы втянуть еще несведущих подростков в новую, короткую, полную боли жизнь. Мы отчаянно нуждались в новобранцах, так как количество обученных охотников уменьшалось с угрожающей скоростью.

Как только воздух во внедорожнике стал невыносимо душным, дверь здания распахнулась. Сначала появилась Кисмет, Вайят шел сразу за ней с какой-то сумкой для ланча в руках. Синий нейлон, квадратный, невзрачный. И в нем были наши козыри. Наши кураторы о чем-то разговаривали, но замолчали, открыв двери машины.

— Долго же вы, — сказала я, когда Вайят рухнул на сиденье рядом со мной.

Он положил сумку себе на колени, щеки его залились румянцем. — Потребовалось некоторое время, чтобы убедить Эриксона дать нам необходимое.

— Эриксон?

— Парень, который занимается исследованиями и разработками. — Он сказал это так, как будто я должна была точно знать, кто такой Эриксон. Я просто посмотрела на него. Охотникам запрещено входить в это здание, и никто не объяснил нам, что именно там происходит под широким названием «Исследования и разработки». Или кто там работал. Вайят наклонился ближе, пока его щека не коснулась моей, и прошептал: — Здесь они разработали антикоагулянты и осколочные патроны, которые мы используем в охоте.

Ясно. Я благодарна за информацию. И мне интересно, что еще Эриксон и его приятели готовили в этих стенах. Я снова обратила внимание на остальных пассажиров. Майло слишком быстро отвел взгляд. Скорее всего, он подслушивал с таким же любопытством и был раздражен тем, что я получила ответ, в отличие от него. Вайят уже нарушил правило, приведя в сюда беглеца, так что значит еще одно нарушение?

— У нас еще есть два часа до того, как Тэкери должен позвонить, — промолвил Дэвид. — Каков наш следующий шаг?

— Мы должны встретиться с Феликсом в его квартире, — ответила Кисмет. — И там мы будем сидеть сложа руки, пока не позвонит Тэкери. А потом составим план действий.

— Будем просто сидеть? — повторила я. — Все мы?

Она бросила на меня стальной взгляд в зеркале заднего вида. — Да, все мы. Потому что пока не знаю, что сказать начальству обо всем этом, я не упущу вас двоих из виду.

Я фыркнула, но не стала спорить дальше. По крайней мере, на меня не донесли сразу и не попросили Майло выстрелить мне в голову. Я смирилась с тем, что Кисмет и ее команда будут следить за мной, и устроилась поудобнее для долгой поездки в город.

Квартира, в которой жила Триада Кисмет, находилась на противоположной стороне Мерси-Лота, ближе к центру города и притоку Анджан. Их дом окружали другие дешевые многоквартирные дома, все из тех же кирпичных фасадов и дешевой штукатурки, что и пятьдесят с лишним лет назад. Крошечные террасы, на которых едва могут стоять два человека, защитные решетки на большинстве окон, оставленные без присмотра цветочные ящики и лужайки для детских игр.

Никто на нас не обращал особого внимания, когда мы шли за Майло через парковку к одному из пятиэтажных зданий. Кирпичи выглядели вымытыми, а тротуары аккуратно подметены. Никаких граффити, никаких проституток или бездомных, бродящих вокруг. Определенно шаг вперед по сравнению с местом, которое я когда-то называла домом. Мы прошли гулкий вестибюль мимо ряда металлических почтовых ящиков и поднялись на третий этаж.

Майло достал ключ, но дверь распахнулась прежде, чем он успел открыть замок. Квартира выходила окнами на парковку, так что Феликс, должно быть, заметил нас. Кисмет стояла позади меня и вошла последней.

Передняя комната представляла собой полный хаос: на диване и двух мягких стульях валялась одежда, у входа на кухню стояло мусорное ведро, переполненное пакетами еды на вынос, пустые бутылки из-под колы захламляли другие доступные поверхности. Однако более впечатляющим, чем эта катастрофа, был огромный — и уже десять лет устаревший — телевизор, задвинутый в дальний угол, и окруженный игровыми приставками.

Вайят сморщил нос и огляделся. Майло направился прямо в одну из задних спален, а Кисмет присела на угол дивана. Феликс прислонился к стене рядом с входной дверью, скрестив руки на груди, бросая вызов любому из нас прокомментировать их жилье.

Дэвид тихо присвистнул — Черт возьми, вы когда-нибудь слышали о домашней уборке?

— Я не ждал сегодня гостей, — ответил Феликс.

Одно лицо явно отсутствовало. — Тибальт дома? — спросила я.

— Ага. — Феликс указал большим пальцем на заднюю часть квартиры. — Он обещал не стрелять в тебя, если ты придешь.

Для незнакомца на улице это может показаться странным, но я улыбнулась. Я не ждала чьего-либо разрешения. Дверь в конце короткого коридора была полуоткрыта, из нее слышался тихий голос Майло. Я постучала костяшками пальцев по раме и стала ждать.

Майло появился передо мной и посмотрел на меня с кислым выражением лица. — Не утомляй его, — прошептал он, затем прошел мимо.

Я закатила глаза и проскользнула через полуоткрытую дверь в тускло освещенную спальню. Занавески были задернуты, и комната залита коричневатым светом. Две односпальные кровати стояли друг напротив друга, из единственного шкафа и комода вываливалась одежда. Я не видела Тибальта, пока он не вышел из тени в углу комнаты. Я испуганно отскочила в сторону. Его левая рука висела на перевязи, там, где должно было быть его предплечье виднелся пустой рукав.

— Кто-то должен прозвать тебя Леди-кошка, — сказал он. — У тебя девять гребаных жизней, не так ли? — В его голосе не слышалось ни насмешек, ни сарказма. Просто любопытство и что-то очень близкое к благоговению. Он наклонил голову, и я закрыла дверь.

— Мы ошибались, Эви.

Его слова словно отдавались во мне ударом железа, тяжестью и силой. Я ошеломленно смотрела на него, когда он сел на кровать. Он шаркал, как старик, постаревший и побитый. У меня разрывалось сердце от вида этого сломленного воина, с которым я не хотела бы сойтись лицом к лицу в прошлом.

— Мы все во многом ошибались, — ответила я.

— Однако нам следовало тебе доверять, когда ты попросила больше времени на фабрике. Мы должны были дать тебе время до полудня, как ты и хотела.

— Ты думал, что я предатель, Тибальт, и не ошибся. Я знала, что, если пойду за начальством, мне на шею повесят приказ о нейтрализации, но была так уверена… — Я уставилась на пол, чтобы не смотреть на Тибальта.

— Если бы мы выслушали тебя, может быть, эти люди не погибли бы в театре.

У меня закружилась голова. В конце концов, он жалел себя. — Слушай, приятель, — сказала я, направляясь к нему. — Ты не можешь изменить тот факт, что эти люди погибли. Было чертовски больно поджариться на фабрике картофельных чипсов, но я выжила. Я вовремя все сообразила, и в ту ночь мы спасли много жизней.

— Ты могла бы понять все раньше, если бы мы не…

— Прекрати это! — рявкнула я громче, чем хотела. — Мы с тобой делали свою работу. Тебе приказали остановить меня, потому что я представляла угрозу. Мне это не нравится, но все понимаю. И если тебе нужно это услышать, я тебя прощаю. Я выполнила свою работу, не умерев и остановив мудака, который устроил атаку. В ту ночь могло погибнуть триста человек вместо шестидесяти четырех.

Тибальт поднял глаза, вглядываясь в мое лицо, и я увидела, насколько он напуган. Он боялся, что его выгонят из Триад из-за травмы. Боялся потерять карьеру, которую построил, семью и жизнь, за которую так упорно боролся. Я плохо знала Тибальта Монахана — до последних нескольких недель почти не была с ним знакома — но поклялась себе, что сделаю для него все, что смогу.

— Знаешь, — произнес он, — иногда ты говоришь, как куратор. Уверена, что не борешься за повышение?

Я фыркнула. — Не в этой жизни, приятель. Я благодарна Триадам за свое обучение и полученные знания, но после того как все уладится, уйду отсюда. — Эти слова вырвались непроизвольно, подсознательно я давно приняла это решение. Хотела уйти от всего этого дерьма и попытаться быть нормальной, хотя бы ненадолго.

Если мы не найдем другой город с подключением к Разлому, то не сможем долго оставаться в стороне. Чалис, в теле которой я жила, уезжала отсюда на много лет, и потеря связи довела ее до депрессии, из-за которой она совершила самоубийство. У меня нет никакого желания упасть в эту яму или увидеть, как Вайят сделает то же самое. Мы уже умирали, так что хватит.

— Ты действительно думаешь, что они позволят тебе уйти?

Вопрос на мгновение повис между нами. Тибальт говорил не с насмешкой или сарказмом, и это чертовски хороший вопрос. Я пыталась однажды уйти, сразу после победы над Товином. Второй раз был, когда все думали, что я погибла при пожаре на фабрике. Оба раза не сработали.

— Что нам всегда говорили в учебном центре? — спросила я. — Работа заканчивается, когда мы умираем. Мне кажется, что мне дали уведомление об увольнении, но дерьмо продолжает происходить, чтобы вернуть меня обратно. Девушка, которую они обучили, из которой выбили все дерьмо и заставили убить другого человека, чтобы получить высшее образование, мертва. Я думаю, что Кисмет и начальству просто нужно смириться с этим.

Его лицо застыло, а щеки покраснели. — Твое тело умерло, но не ты сама. Посмотри на это с нашей стороны, Стоун. Словно где-то в воздухе плавает руководство с практическими рекомендациями, где говорится о том, как победить Триады и раскрыть правду о падших ничего не подозревающему миру. И мы не можем его отследить. Твои угрозы разоблачить начальство на прошлой неделе выбили почву у нас из-под ног. Ты не дала нам выбора, кроме как нейтрализовать тебя.

— Ты прав, — сказала я.

Он смотрел несколько долгих секунд, удивленно приоткрыв рот и не произнося ни слова. Тибальт не ожидал, что я с такой готовностью соглашусь.

— Я разговаривала сама с собой полдюжины раз, Тибальт. Искала любой возможный способ спасти жизнь Руфуса и ухватилась за очень плохую идею. У тебя не было выбора, и я это понимаю. И также понимаю, что у меня в голове все перепуталось. Но после того как разобралась в этом беспорядке, я поняла, что говорила серьезно. Я больше не наемник Триады. По крайней мере, в той форме, в которой они сейчас существуют. Потому что Леонард Колл был прав, сказав, что грядут перемены. Мы работали десять лет, но это не будет продолжаться вечно. Особенно с такой скоростью, с которой мы теряем людей.

Выражение его лица стало еще более жестким. — Да, Феликс рассказал мне о Уиллеми.

— Еще новичок, которого мы потеряли в театре, — продолжила я. — Шесть охотников, которых мы потеряли в Олсмилле, не говоря уже о всей Триаде Руфуса и моей. И еще один куратор, пока он полностью не выздоровел. Прямо сейчас мы истекаем кровью.

— Ты знаешь, как это изменить? — Уголки его рта дернулись. — Что-то более практичное, чем воскрешать наших потерянных друзей и наделять их сверхспособностями?

Я театрально вздохнула. — Вообще-то, нет. Но ты хочешь знать кое-что трагическое, Тибальт? Мне кажется, что вокруг меня крутятся все дерьмовые бури в этом городе. И на самом деле во мне нет ничего особенного. И мне просто не повезло, что у меня появились эти странные способности.

Совершенно случайно я не умерла в первый раз. В ту ночь, когда меня похитили гоблины, я пошла на встречу с информатором-горгульей по имени Макс, надеясь получить от него любую информацию о том, почему погибла моя Триада. Макс всегда помогал мне раньше. Той ночью он отступил и позволил гоблинам забрать меня. Если бы я пришла на несколько минут позже или раньше, или если бы Макс сделал что-то, чтобы помочь… Но я не могла изменить произошедшее и застряла в этом причудливом новом теле.

— Товин выбрал меня своей целью только потому, что знал, Вайят любит меня и согласится на заклинание, — призналась я.

— Нет другой причины? — Он задумчиво нахмурился, приподняв брови дугой. — Стоун, кто-то любит тебя настолько, что променяет свою свободу — черт возьми, свою душу — на то, чтобы дать тебе еще шанс на жизнь. Большинство из нас убило бы за такую любовь.

Я начала краснеть и попыталась сменить тему. — Твоя команда любит тебя. Только чертовски хороший друг отрубит тебе руку, но не позволит стать монстром.

— Да, я тоже их люблю, но не собираюсь целоваться с Майло за то, что он спас мне жизнь. — Тибальт не улыбнулся, но в его глазах блеснуло веселье. Он вспыхнул на мгновение, а затем померк, когда вернулась яростная твердость. — Кроме того, рано или поздно им придется заменить меня.

— Почему? Кисмет сказала, что ты пытаешься вернуться…

— В учебный лагерь? — он фыркнул. — Это в лучшем случае еще будет не скоро. У меня только одна чертова рука, Стоун. Меня вернут как стажера, и к концу первых трех месяцев я буду мертв. То дерьмо, через которое нас заставили пройти, полоса препятствий… Я в порядке, но больше не могу с этим справляться.

Мысль о том, чтобы поставить ветерана с почти четырехлетним стажем в один ряд со стажерами, привела меня в ярость. Так тренеры фактически говорят о том, что он больше не стоит усилий. Я постаралась расслабиться до того, как что-нибудь сломаю. — Как насчет того, чтобы пережить нынешний кризис? — сказала я. — Тогда мы поговорим об альтернативных вариантах карьеры?

Он нахмурился. — Ты открываешь собственную Триаду фрилансеров?

— Вовсе нет, но уверена, что Майло спас тебе жизнь не только для того, чтобы тебя вышвырнули. Итак?

Он кивнул. Решив, что разговор закончен, я направилась к двери. На полпути меня осенила самая странная мысль. Что-то, о чем задавалась вопросом в прошлом, но у меня никогда не было возможности задать вопрос вслух. — Я должна спросить еще об одном.

— О чем? — Он заинтересованно склонил голову.

— О чем думали твои родители, когда назвали тебя Тибальтом?

На долю секунды он ошеломленно смотрел на меня, а затем улыбнулся. — Я выбрал имя из книги Шекспира в одиннадцать лет. Мне понравилось, что он был принцем кошек.

— Ты сменил имя в одиннадцать лет? Почему? — Я ничего не знала о его прошлом. Черт, он тоже ничего не ведал о моем. Так было всегда — Триады не должны дружить.

— Я сам выбрал свое имя. Раньше у меня его не было.

— Кто же тебя воспитал? Волки?

— Что-то вроде того.

Я хотела узнать больше подробностей, но в дверь тихо постучали, и в следующую секунду она открылась. Майло просунул голову внутрь. — Время обеда, дети.

Тибальт застонал. — Я не…

— Джина сказала, что если ты не вытащишь отсюда свою задницу и не съешь что-нибудь, она свяжет тебя и затолкает тебе еду в глотку.

Я пыталась скрыть свой смех за кашлем. Тибальт уставился на меня. Вскоре мы втроем присоединились к остальным. На обеденном столе стояли две буханки хлеба — ржаной и пшеничный — банка майонеза, листья салата и несколько пластиковых контейнеров с мясными деликатесами и сыром. Вайят и Феликс сидели на противоположных концах дивана и уже жевали бутерброды.

Кисмет протянула тарелку Тибальту. На ней лежал аккуратно сделанный бутерброд, разрезанный на четыре треугольника, каждый из которых скреплен зубочисткой. Материнская забота, с которой Кисмет крутилась вокруг своего раненого охотника, не вязалась с напористым куратором, которым она являлась в поле.

— Я тоже получу бутерброд? — спросил Майло.

— У тебя две руки, — парировала Кисмет.

Майло выглядел подавленным. Тибальт рассмеялся, ткнул друга локтем в ребра и направился к дивану со своим обедом. Я потянулась за ржаным хлебом. С таким же успехом можно съесть что-нибудь, прежде чем весь мир рухнет.

Примерно за пять минут до ожидаемого звонка я стояла в ванной, упираясь руками в фарфоровую раковину и глядя на себя в зеркало. Я нервничала и была не в себе. Я попадала в неизвестные ситуации раньше, сталкивалась с неизвестными врагами в одиночку и даже занималась одной особенно неприятной ситуацией с заложниками, в которой участвовал мой покойный напарник Эш и три полукровки. У меня нет причин так бояться этого телефонного звонка.

Нет, это неправда. У Тэкери было кое-что ужасное, и если его освободить, этот город может рухнуть. Он хотел, чтобы мы дали ему два неизвестных флакона с жидкостью для его собственных неизвестных целей. В неизвестном месте и неизвестно зачем.

Я ненавидела слово «неизвестный».

Я плеснула прохладной водой на лицо и вытерлась полотенцем. По сравнению с остальной частью квартиры, ванная была странно опрятной. Думаю, что у них имелись некоторые стандарты чистоты, когда дело дошло до их тела. Даже на зеркале не виднелись пятна от воды или зубной пасты. В моих глазах застыло напряжение, губы сжались так сильно, что почти исчезли с лица. Это лицо было знакомым и чужим одновременно. Иногда я все еще глядела в зеркало и ожидала увидеть свое прежнее лицо: светлые волосы, коротко и неровно подстриженные, большие голубые глаза, бледная кожа. Не та темноволосая фигуристая женщина с веснушками, в теле которой я живу почти две недели.

Дверь открылась и закрылась. — Ты в порядке? — спросил Вайят. Он встал позади меня, и наши взгляды встретились в зеркале.

— Если я скажу «да», ты мне поверишь?

— Когда ты сгорбилась над раковиной, как будто тебя стошнит, нет, не поверю.

— Что произойдет, если мы не вернем кристалл?

— Мы справимся.

— Справимся? — Я повернулась в крошечном пространстве, длинные волосы хлестнули меня по лицу. — Я видела эту сущность в теле Товина, Вайят. Я никогда не была так напугана, как тогда, когда смотрела ему в лицо и знала, что он может сломать меня пополам, прежде чем успею моргнуть. Это самый уродливый, самый злой монстр, которого я когда-либо видела. Мы не можем просто справиться с этим.

Он обхватил мое лицо теплыми руками. Я взяла его за запястья. Его внешнее спокойствие помогло, хотя представляла, что у него тряслись поджилки так же сильно, как и у меня. Никто больше не видел одержимого эльфа, мое описание не охватывало всего ужаса. Вайят не мог понять.

— Мы справимся с этим. — Каждое его слово прозвучало как обещание, нежное потрескивание энергии кружило вокруг нас. Я пыталась поверить в это обещание.

Затем зазвонил проклятый мобильник, и мой желудок сжался. Мы разошлись. Я вытащила телефон из кармана джинсов и направилась обратно в гостиную. На меня уставились пять пар глаз.

— Ты довольно пунктуальный, не так ли? — спросила я вместо приветствия.

— Я хочу вернуть свою собственность, — ответил Тэкери по громкой связи. — Флаконы у тебя?

— А ты как думаешь?

Кисмет посмотрела на меня, одним взглядом требуя не злить плохого парня. Я проигнорировала ее.

— Я думаю, вы слишком умны, чтобы не достать флаконы, — сказал Тэкери. — И я также был бы признателен за простые ответы на простые вопросы. Ты же знаешь, где находится пешеходный мост на Уортон-стрит?

А кровь у гоблина пурпурная? — Да.

— Будь в центре пешеходного моста с видом на реку через полчаса. Будь там одна. И когда я говорю одна, имею в виду никого в радиусе полумили от тебя. У меня есть взрывчатка, прикрепленная к топке офисного здания на окраине города, и я без колебаний взорву ее, если заподозрю, что за тобой следят. Ясно?

— Ясно, — ответила я. Мое сердце колотилось так сильно, что наверняка он все слышит на том конце провода. Я шла одна и без прикрытия. Черт возьми.

— Я же не должен напоминать тебе, чтобы ты принесла мою собственность?

— Я принесу это. Только не забудь мой кристалл.

— Я человек слова, Эвангелина. Обмен состоится по договоренности, но на моих условиях. Приходи к мосту. — И он повесил трубку.

Я едва сдерживала дрожь в руке, когда убрала телефон. — Думаю, он серьезно, — сказала я, но шутка не удалась.

— К западу от реки есть несколько зданий с хорошим обзором, — произнесла Кисмет. — И они находятся за установленной им границей в полмили, так что мы можем вести за вами визуальное наблюдение на мосту.

— А как насчет звука? — спросил Дэвид. Он выглядел испуганным, но решительным.

— Он, вероятно, обыщет меня, так что я не могу рисковать, — сказала я. — Думаю, нам пора в путь. Мне придется пройти часть пути пешком. Дэвид и Вайят могут подбросить меня, а потом останутся на этой стороне реки. Кисмет, ты и мальчики доберетесь до точек обзора.

Она кивнула.

Мы собрали все необходимое. В это утро я ушла из квартиры без оружия, поэтому взяла охотничий нож из тайника Тибальта и засунула его за ремень на ботинке. Возможно, Тэкери найдет его, но мне нужно какое-то оружие.

На выходе я оглянулась на Тибальта. Он коротко кивнул, и я увидела разочарование в его глазах. Он ненавидел оставаться позади. А я ненавидела оставлять его там. Но пока он должен был остаться. Я подмигнула с большей уверенностью, чем чувствовала, и последовала за остальными на стоянку. И тут со зловещей ясностью поняла, что Амалия так и не позвонила.

Однако у меня не было времени беспокоиться о ней. Мы собирались обменять неизвестного дьявола на уже нам знакомого.