Иные мертвецы

Глава 8

Вайят остановил машину Дэвида в оговоренном месте. Я сидела впереди на пассажирском месте с переносным холодильником на коленях. Дэвид на заднем сиденье постоянно ерзал, как гиперактивный ребенок, переевший сладкого. Нашей целью была небольшая стоянка продуктового магазина чуть более чем в полумиле от реки. Отсюда нет визуального обзора, но это более прямой путь к мосту, если Кисмет позовет.

Движение на дороге было небольшим, и мы слишком быстро доехали, свернув на стоянку. Я проверила время, у нас оставалось пятнадцать минут до встречи. Вайят припарковал машину на место возле входа. Я несколько раз посещала этот магазин, в основном покупая холодные газированные напитки и закуски. Этот магазин находился в нише между более новыми зданиями, с рядом стеклянных окон, заклеенных пожелтевшей рекламой. Из магазина вывалились трое подростков с банками колы.

— Мы сможем добраться туда за три минуты, — сказал Вайят.

Мне бы это принесло не очень много пользы. Но я все равно улыбнулась. — Я знаю. И обещаю постараться обуздать свою саркастическую натуру.

— Хорошая девочка.

Мы обменялись взглядами, в которых было так много слов: удачи, «я люблю тебя», будь осторожна и многое другое. Я схватила его за воротник рубашки и потянула к себе. Поцелуй получился коротким. В нем не звучало до свидания, просто до скорой встречи. Я оттолкнула Вайята, схватила холодильник и выпрыгнула из машины. Не оглядываясь, я зашагала по Уортон-стрит к Блэк-Ривер.

С каждым шагом во мне рос страх. Я пыталась его обуздать, уверяя себя, что все будет хорошо. Но знала, что это пустые слова. Мне просто придется довести дело до конца. Получить кристалл в целости и сохранности, а затем беспокоиться о том, как поймать Тэкери.

Впереди показался мост, весь из серой стали и опор. Последний раз я проходила по нему десять дней назад, примерно через час после моего воскрешения. На этой стороне реки располагалась железнодорожная станция, десятки железнодорожных путей пересекали песчаную почву крест-накрест и доходили до самого берега реки. Вдоль нескольких неиспользуемых путей стояли брошенные товарные вагоны, потрескавшиеся и покрытые пылью. Здесь я охотилась на многих полукровок. Это было их излюбленное место кормежки в течение многих лет, пока Джесси, Эш и я не начали его патрулировать.

Я шла спокойно, подходя к мосту. Слабый запах моторного масла смешивался с запахом грязной реки. После каждой проехавшей мимо машины легкий ветерок шевелил мои волосы. Я продолжила путь за железнодорожную станцию, к бурлящей сланцевой воде внизу. Дошла до места назначения за несколько минут до начала встречи и остановилась, оглядываясь по сторонам. Машины ехали как обычно, двигаясь на восток и запад через мост. Но не было ни одного пешехода в любом направлении.

Как, черт возьми, он собирался сюда добраться? Прилететь?

Зазвонил телефон. Я открыла его, не заморачиваясь с динамиком. — Опаздываешь? — спросила я.

— Нет, это ты пришла рано. Посмотри в сторону железнодорожных депо, Эвангелина, рядом с деревьями у кромки воды. Четверть мили дальше.

Я покосилась на густые чахлые деревья, что росли по периметру северной границы депо. Что-то блеснуло на солнце, сигнализируя мне. — Вижу.

— Иди ко мне.

— Что?

— Я хотел, чтобы обмен произошел без свидетелей. Я знаю, что ты можешь оказаться здесь через мгновение. Другие видели твой дар, и теперь я желаю взглянуть.

Сукин сын. Я отложила телефон и уставилась на указанное место. Я не могла никого видеть, только деревья и коричневую грязь. Я сосредоточилась на одном месте, отодвинула в сторону беспокойство и поискала в душе немного одиночества — мой эмоциональный доступ к силе Разрыва. Я поймала его и проскользнула внутрь. Ощущение того, как мое тело разлетается на атомы, а потом соединяется снова, было знакомым, но новым при каждом случае. Тупая боль поселилась между моими глазами, когда я телепортировалась на железнодорожной станции.

От вони жира и угля начинало тошнить, а рев реки стал громче. В десяти футах от крутого обрыва до бурлящей воды меня отделяла каменная стена. Корявые деревья впереди дразнили меня серыми ветвями без листьев.

Он не появился из-за деревьев, как я ожидала. Он обошел их, непринужденно, как человек на воскресной прогулке, такой же как и на фотографии. Высокий и худощавый, он был одет в длинное темно-синее пальто до середины икры. Пыль покрывала его кожаные туфли и края брюк. Его глаза блестели мальчишеским озорством, словно он готов рассмеяться над любой шуткой, смешная она или нет.

Тэкери не был похож на человека, который перерезал другому человеку горло, слил его кровь, а затем пригвоздил тело к стене. С другой стороны, смотря на мое бывшее тело сиротки, никто бы не подумал, что я могу сломать им шею без особых усилий.

— Великая Эвангелина Стоун, — произнес Уолтер Тэкери с ноткой юмора в голосе. — Трюк с телепортацией впечатляет. Браво.

— Покажи мне кристалл, — потребовала я.

Он цокнул языком. — Не стоит спешить по этому поводу. Это простая деловая сделка. И пока что ты выполняешь свою часть сделки.

— Я обычно делаю то, что мне говорят, когда такие придурки как ты угрожают невинным людям. Ладно, мне стоило поучиться, как вести переговоры с плохим парнем.

— Мы все делаем то, что должны, чтобы обеспечить свое выживание. А теперь, пожалуйста, покажи мне мою собственность.

— Ты собираешься показать мне кристалл?

Он пожал левым плечом, затем потянулся к правому карману. Но вместо кристалла он достал пистолет. Нет… Я пристально посмотрела на него, когда он поднял оружие, направив ствол мне в сердце. Это был транквилизатор. По крайней мере, это означало, что он не хотел моей смерти.

Я поставила холодильник на землю и расстегнула молнию. Повернула его так, чтобы он мог видеть два стеклянных контейнера, аккуратно упакованных в вату. Тэкери ухмыльнулся и затанцевал на месте, что выглядело нелепо для взрослого мужчины.

— Отойди, пожалуйста, — попросил он.

Я послушно отошла на пять длинных шагов от холодильника. Тэкери свистнул. Кто-то еще вышел из-за деревьев. Потрясающе.

Незнакомец был худым, светловолосым и едва ли ему исполнилось шестнадцать. Джинсы и футболка мешком болтались на его жилистом теле. Он держал голову низко и не смотрел прямо на меня, когда подошел, держа что-то похожее на голубой шелковый шарф. Тэкери взял у мальчика шарф, затем развернул его и подошел к холодильнику. Я чуть не заплакала от облегчения, когда он положил в грязь пульсирующий черный кристалл и поднял холодильник. Тэкери не отступил, просто мгновение смотрел на кристалл. Тот казался живым, что-то зловещее заперто под его твердой поверхностью, жаждущее освобождения.

— Эта штука должна быть лучше защищена, — сказал он.

— Ты чуть не выпустил эту чертову штуку в мир, придурок.

— Но ты пришла, как чемпион, и спасла всех нас, ведь правда? Я чувствую, что должен поблагодарить тебя за это.

— Да? Если хочешь поблагодарить меня, то расскажи, что такого важного в этих флаконах.

Он повесил ремешок холодильника на свою правую руку, ни разу не опустив пистолет. Странно, что у его приспешника не было никакого оружия, кроме угрюмого выражения лица. Левой рукой Тэкери вытащил больший из двух флаконов, наполненный желеобразным красным веществом. — Это, мисс Стоун, мое величайшее творение на сегодняшний день. С его помощью я планирую заработать много денег для дальнейшего финансирования своих исследований.

— Твои исследования по созданию монстров?

— Нет, конечно. Они были просто средством для достижения цели. Мне удалось изолировать паразита в слюне вампира и удерживать его в похожем на кровь веществе, чтобы использовать как оружие. — Он помахал красным флаконом.

Я внутренне содрогнулась. О боже мой.

— Мне нужен был второй образец, — продолжил он.

— Что случилось с первым образцом?

Я почувствовала укол еще до того, как услышала выстрел и посмотрела вниз. Из моей груди, прямо над сердцем, торчал дротик с наконечником из пера. В меня словно впрыснули кипяток. Я упала на колени от натиска боли, задыхаясь, слишком ошеломленная, чтобы думать.

— Первым образцом, — сказал Тэкери, тьма сменила солнечный свет в его голосе, — я только что выстрелил в тебя. У тебя есть исцеляющие способности, так что считай себя моей новой морской свинкой.

Мои легкие сжались. Бушующий жар в груди опустился в живот, вызывая судороги в мышцах. Мои руки и ноги тряслись, дрожь пробегала вверх и вниз по спине.

Другой флакон с янтарной жидкостью упал на землю передо мной. — Это экспериментальный антибиотик, нацеленный на паразита. Удачи.

Я уставилась на флакон. Жар обжег кончики пальцев и ударил по коленям. Экспериментальный. В горле у меня появился вкус крови и желчи, я чувствовала себя вулканом, готовым выплеснуть лаву из макушки своего черепа.

Черт возьми, это то, что чувствовал Алекс, когда становился полукровкой?

Я попыталась поднять флакон, но мои пальцы не слушались. Я бы никогда не смогла его открыть. Мое горло сдавило, но не могла сглотнуть. Я должна была что-то придумать, черт возьми.

Я ударила рукой по флакону. Стекло разбилось, порезав кожу и мышцы. Жидкость оказалась холодной, ледяная вода на моей ладони. Сначала ничего не происходило, а потом я почувствовала только боль разорванной плоти. Меня душил истерический смех. Я потянулась к ножу на лодыжке. Мне придется достать его и перерезать себе горло, или упасть на него грудью, сделать что угодно, чтобы умереть.

Я не хочу становиться полукровкой. Я не буду одной из них.

— Вайят! — закричала, леденея от страха. Дрожащими пальцами наконец схватила рукоять ножа. Вытащила из ножен.

Чалис однажды перерезала себе запястья и покончила с собой. Я тоже могу это сделать. Прекратить боль, пока она не убила меня. Повторить путь Чалис.

Все мое тело содрогнулось, и я упала. Нож откатился в сторону. Агония вспыхнула во мне. Я свернулась в клубок, боясь, что взорвусь, если не сделаю этого. И расплескаю свои внутренности по всему грязному депо. У меня болели зубы. Глаза горели. Голова была словно в огне. Я разбила свой череп об землю. Боль длилась недолго, и этого было недостаточно. Попробовала снова, перед глазами замигали красные огоньки, но я не потеряла сознание.

Я услышала крики, стук шагов. Нет, я должна умереть, прежде чем убью их. Обернусь и убью их, как Джесси убил Эш. Я не буду этого делать. Не могу.

Я подняла голову, наклонила ее в сторону и изо всех сил ударилась виском о землю. Перед глазами затанцевала тьма, и сквозь шум в ушах услышала Вайята: — Я держу тебя, Эви.

Я чувствовала запах крови. Страх. Пот. В основном кровь. Вокруг. Вверху, внизу, внутри меня и внутри них. Горячая плоть подошла близко. Я щелкнула зубами, надеясь укусить. Послышался крик.

— Держи ее!

— Никаких цепей. Не смей связывать ее!

Все болело. Даже ногти на ногах, волосы, глаза, даже между ног. Особенно там. Над кровью я чувствовала запах мужчины. Все во мне пульсировало, я не могла пошевелить руками, чтобы коснуться себя. Не было никакого облегчения. Я завыла.

— Если ты не можешь сделать это…

— Никто не убьет ее. Твою мать, ты слышишь меня?

Его голос. Я хочу его. Я качнулась в его сторону. Я не могу хорошо двигаться. Что-то удерживало меня на месте. Я дернула бедрами, завывая, потянулась к тому, чего не могла достать. Он остановит пульсацию, если я смогу добраться до него.

Перед глазами танцуют черные точки. Все медленно принимало форму. Я вижу лица. Алекс, парень-качок, парень с татуировками, даже безымянный полукровка, превративший Джесси. Десятки других смотрят на меня, облизывая клыки, и приветствуют меня дома. Приглашали меня во тьму. В прохладу, где нет боли.

Алекс взял меня за руку и сжал пальцы. — Это не будет больно, детка, мы не чувствуем такой боли. Не сопротивляйся, будь со мной. Пора отдыхать, детка.

Я не твоя детка! Кажется, я кричу эти слова, но не уверена. Мой кулак попадает в чью-то плоть. В плоть! Я бью снова, надеясь схватить кого-то. Но меня снова держат. Твою мать!

«Я трахну тебя, — сказал Алекс. — Если ты именно этого хочешь. Хватит бороться с тьмой. Прими это, и ты сможешь присоединиться ко мне. Мы можем быть вместе. Любить друг друга. Чалис, пожалуйста».

Я покачала головой, пытаясь закрыть уши, но не могу пошевелиться. Я не Чалис. Он хочет Чалис, а не меня. Я не хочу трахаться с Алексом. Я хочу кого-то другого. И он не захочет трахать меня, если я буду во тьме.

«Чалис!» — зовет Алекс.

Убирайся из моей гребаной головы!

Лица превращаются в черные пятна. Капли, которые сжимаются, падают друг на друга, как капли ртути. Одна капля, темная, как полночь, страшная, как ад. Этот ад манил холодным пальцем. Открыл свою зияющую пасть, приветствуя меня. Тепло и темнота — это так легко.

Боль, свет и он. Не легко. Я хочу его. Мне он нужен.

Вайят!

Голоса появились снова. Я напряглась, стараясь их расслышать, выбраться к ним, подальше от черной капли. Она преградил мне путь, бормоча свои слова. Это сеть удерживала меня, не давая пройти.

— …долго ли нам ждать?

— Будем ждать столько, сколько потребуется. Она вернется.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю.

Он все еще здесь. Держи меня, не отпускай. Я потянулась к черной сети, сжала пальцами ее соблазнительное тепло. И меня наполнил мир. Сила зарядила меня энергией. Я почувствовала запах крови, пота и секса. Я хотела этого. Все это. Черная сеть обещала, что я это получу, если сдамся ей.

Она начинает закручиваться вокруг меня, как бабушкина шаль. Такая милая, такая любящая. Обнимает меня, как любовник.

Не мой любовник. Он не захочет, чтобы я оставалась в темноте, какой бы теплой и могущественной я ни была. Он просто не захочет меня. Он скорее умрет, чем останется жить здесь, в теплой темноте со мной. Я не хотела быть здесь без него.

Шаль затянулась, связывая меня словно кокон. Я ищу силы, поощрение. Что угодно, лишь бы разбить этот кокон. Чтобы вырваться из тьмы, в которую я позволила себе ускользнуть.

— Посмотрите на ее волосы.

— Нет.

— Посмотри правде в глаза, Вайят, она ушла!

— Я здесь, я здесь! Вытащите меня отсюда, пожалуйста! Слишком много запахов. Слишком много страха. Это больно.

Темная шаль вздрогнула. Ей не нравился страх. Она разрушила страх и уничтожила. Я погрузилась глубже в себя, ища страх. Воспоминания. Что угодно, лишь бы вырвать эту тьму из моего тела.

Дальше, в прошлое. Мужчина-гоблин опустился на матрас, на котором я лежу, ожидая смерти. Вайят упал посреди битвы, истекая кровью в течение получаса. Жизнь с таким количеством одиночества и ярости, что я скорее перережу себе запястье, чем вынесу еще один день. Стану одним из монстров, которых я так ненавижу.

Черный кокон вздрогнул и начал слабеть.

— Держи его, черт возьми!

— Нет, Джина! Остановись! Пожалуйста!

Они причиняют тебе боль, Вайят. Почему?

Я увидела жизнь без него, остаток дней в одиночестве.

— НЕТ! Мой крик подобен удару в колокол. Кокон разбился. Тьма упала визжащими осколками, исчезая при падении. Я помчалась к свету, к леденящему холоду, боли и пульсации. К телу, горящему от лихорадки, измученному ознобом, настолько плотно закутанному в простыни и одеяла, что едва могу пошевелиться. Мои руки не могут защитить. Ноги не могут бить.

Но я могу пошевелить своим ртом. Сквозь боль и обжигающую сухость в горле выдавливаю слова: — Остановитесь, пожалуйста.

— Джина, послушай ее!

Я почувствовала руки на моем лице, но они не принадлежат ему. А кому-то другому. Они открыли мои веки. Я чуть не ослепла от яркого света. Но я держусь. Пусть смотрят. Лишь бы не убили. Мои веки отпустили. И я с удовольствием закрываю глаза. Слова превратились в смутный гул. Мне слишком больно слушать. Все исчезло.

Я упала в добрую тьму и заснула.

Сознание начало прокрадываться крошечными ножками, прогоняя холодное одеяло черноты, в котором я застряла. Я спала неглубоким сном без сновидений. Застряла где-то между бодрствованием и сном, где резкие запахи крови и желания задерживались на периферии мыслей. По мере того, как приходила в себя, я начала ощущать свое тело.

Точнее то, что не могла им пошевелить. Я проверила свои руки и ноги, но безрезультатно. Ноги были сведены вместе, а руки по бокам. Как у мумии. Я заставила себя открыть глаза и увидела незнакомый потолок из темного, грубо сколотого дерева. Незнакомые запахи сосны, земли и горящего дерева пронизывали обшитую темными панелями комнату со старинным комодом, картиной заката, написанной акварелью, и единственной дверью. Безмятежность была в этой комнате, но не во мне. Все мое тело было завернуто в чертову простыню, словно в смирительную рубашку.

Какого черта? Ой, точно. Я почти стала полукровкой.

Сдавленный всхлип застрял у меня в горле, за ним последовал пронзительный крик. Сейчас не время для нервного срыва, но я находилась одна и в незнакомом месте и не могла сдержать эмоции. Мое тело дрожало. Всхлипы превратились в вой.

А потом появился Вайят, он обхватил руками мое лицо и посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза покраснели и опухли, под ними темные круги. Он давно не брился и тяжело дышал через рот. Я попыталась успокоить свои крики, и мне удалось лишь превратить вопли в безмолвные рыдания.

Вайят не держал меня, но я хотела, чтобы он меня обнял. Вместо этого давление вокруг моего тела ослабло. Импровизированная смирительная рубашка упала, высвободив мои руки, которыми я едва могла двигать. Но это не имело значения. Вайят поднял меня, прижал к себе, и я всхлипнула, уткнувшись ему в шею. Я рыдала из-за того, кем почти стала, и из-за страха, который Чалис когда-то чувствовала перед жизнью, а я отчаянно не хотела умирать. Вайят гладил меня по спине и рукам, ворковал нежные слова, успокаивая.

Я плакала, пока не заснула, потому что когда проснулась в следующий раз, мы лежали рядом в постели, моя спина была прижата к его груди. Меня не завернули в простыни, вместо этого осторожно укрыли тяжелым одеялом. На мне были только длинная футболка и трусики. Я в безопасности с Вайятом и очень похожа на человека.

Я затряслась от смеха.

— Эви? Руки вокруг моей талии напряглись.

— Я рада, что жива, — выдавила я сквозь смех. Мой голос был хриплым, в горле пересохло.

— Я тоже.

Неожиданная истерика утихла через несколько минут. Я повернулась лицом к нему, легко двигаясь на большой кровати. Глаза Вайята цвета оникса словно пригвоздили меня к кровати и не отпускали. И я совсем не была против. Каждая мышца болела от усталости, как будто меня раздавило паровым катком.

— Я чуть не осталась там.

— Я знаю, — ответил он с каменным лицом.

— Сколько?

— Ты сражалась с ядом шесть дней.

Мой рот открылся, я не верила своим ушам. Шесть дней была в аду и вернулась обратно. Боролась за контроль над своим телом и разумом. Выражение его лица не изменилось. Шесть дней. — Где мы?

— В охотничьем домике к северу от города. Тибальт знает парня, который приезжает сюда осенью, и Джина сказала, что останавливалась здесь раньше. Нам нужно было безопасное место, подальше от людей. Ты не переставала орать, драться с нами… — Он сжал челюсти. — Сначала она хотела приковать тебя.

Я вздрогнула. — Ты придумал трюк с простынями?

— Да, и это едва сдерживало тебя. Каждый раз, когда один из нас подходил слишком близко, ты пытался нас укусить. Ты меня несколько раз оттолкнула. И Дэвида тоже. Финеас единственный, кто был достаточно силен, чтобы удержать тебя. Твои волосы немного изменились, но вернулись к своему цвету. Ты дралась и выкрикивала самые ужасные вещи, потом плакала и снова кричала. Замолкала, а потом начинала все сначала.

— Целых шесть дней. — Я могла только представить, что говорила вслух под действием яда из слюны вампира. — Кажется, я помню какие-то голоса. Однажды ты сказал Джине остановиться.

Ярость зажгла огонь в его глазах. Я не могла себе представить, с каким трудом ему удавалось сдерживать свой гнев. — В конце твои глаза изменились. Ей этого было достаточно. Она… Джина сказала, что либо я это сделаю, либо она.

Я сглотнула, стараясь побороть тошноту. Джина уже второй раз пыталась меня убить. — И?

— Я сказал ей идти к черту, что никто не убьет тебя. Сначала им придется переступить через мой труп. У нас была небольшая потасовка.

— Вы с Кисмет подрались?

Он коснулся уголка правого глаза. Когда присмотрелась, то заметила темный синяк. — Ага. Она подошла к тебе с ножом, а ты просто встала и закричала, как будто знала, что происходит. Но это была ты, Эви, а не человек, который кричал на нас всю неделю. Ты.

— Вовремя.

— Ты так думаешь? — Он погладил меня по щеке, легким, как перышко, движением. — Твои глаза снова изменились. В конце концов, Джина сдержала обещание не убивать тебя, пока ты не очнешься и не подтвердишь, что нормальная.

— Это хорошо. Подожди, ты сказал Финеас?

— Да, он пробыл здесь большую часть недели. Когда ты вчера проснулась, я отправил его домой принять душ и немного поспать. Он должен вернуться сегодня позже.

Меня удивило, что Финеас эль Чимал, один из последних выживших оборотней Кони в городе, был здесь всю неделю. Хотя мне не стоило удивляться. Его верность непоколебима, его сердце искренне. — Кисмет была здесь все это время?

— Большую часть времени. Она то возвращалась, то уходила со своей командой, так что мы никогда не оставались одни. Дэвид и Тибальт тоже были здесь часто. Мы никому не сказали. Пока об этом не знает никто за пределами нашей группы.

Их усилия поразили меня. Шесть дней ожидания, пока я либо изменюсь, либо умру. Они принесли меня в хижину в лесу, как заговорщики. Хранители смертельной тайны. — Как долго я спала на этот раз?

— Примерно день с тех пор, как ты впервые проснулись, Так что в общей сложности прошла неделя.

— Святой ад. — Я провела ногтями по густой щетине на его щеках. — Тебе нужно побриться.

— Тебе не нравится мой вид дикого горца?

Я изогнула бровь. — Наверняка щетина будет колоться, когда я тебя поцелую.

Он прижался своим лбом к моему. Наши носы соприкоснулись. — Не искушай меня.

— Почему?

Идеальный вопрос. Его рот прижался к моему. Это был целомудренный поцелуй, хотя мне хотелось его углубить. Я только что вышла из недельной комы, и у меня отвратительное дыхание. Как и ожидалось, его усы задели мои щеки, восхитительно покалывая кожу.

— Все еще хочешь, чтобы я побрился? — спросил он, отстраняясь.

— Определенно, горец. — Я прочистила горло, отчаянно нуждаясь в стакане воды. — Мы что-нибудь слышали о Тэкери с тех пор, как он меня подстрелил?

— Нет, — прорычал он.

Это меня удивило. — Он пришел не один. С ним был какой-то подросток. Трудно сказать, кто он такой, и Тэкери нас не познакомил. Но признался, что у него есть еще одна доза того, чем он в меня стрелял. Эта жидкость от паразитов в слюне вампира. И что он собирается использовать ее для того, чтобы получить то, что хочет. На мне Тэкери провел тест.

Вайят оперся на локоть. — Он сделал оружие из яда вампиров?

— Да, он так сказал. Еще добавил, что второй флакон, о который я порезала руку, был противоядием.

— Это не противоядие. Люди Эриксона проверили образец. Это отслеживающий краситель, похожий на тот, что мы используем, но диапазон действия гораздо меньше. Эриксон оценил расстояние для отслеживания примерно в пятьсот футов.

И я сунула свою руку прямо в него. Замечательно. — Мог ли Тэкери использовать его, чтобы выследить меня здесь?

— Вряд ли. Тебе понадобилась бы более высокая доза, чем то немногое, что могло попасть через порез на руке. Мы также какое-то время передвигались по городу, прежде чем привезти тебя сюда. И Финеас совершил несколько раз облет горы, чтобы убедиться, что никто не следит за нами.

Я почувствовала себя немного лучше. — Значит, у Тэкери была надежда, что я выживу после обращения, благодаря целительной способности.

— Он сделал большую ставку на это.

— Он делал большие ставки на каждый… Кристалл! — Я резко села, едва не разбив голову о подбородок Вайята. — Чёрт, мы потеряли его?

— Кристалл у нас, Эви. Он не отказался от этой части сделки.

— Где он?

— Он находится в учебном лагере, в обшитом свинцом ящике, тремя подуровнями ниже отдела исследований и разработок. Он заперт вдали от людей.

Усталость смешалась с облегчением, и я откинулась на подушку. Вайят сидел, нависая надо мной. — Амалия не против? — спросила я.

Он поерзал. — Мы сказали ей, что Тэкери обманул нас.

— Что? — я уставилась на него в изумлении, не зная, умничает он или стал самоубийцей.

— Мы с Джиной приняли решение. Через несколько часов после того, как тебя подстрелили, Диэм позвонил от имени Амалии, чтобы узнать о результате встречи. Мы рассказали, что Тэкери сделал с тобой и что мы так и не нашли кристалл.

— Но почему?

— Амалия не знает, как его уничтожить, она не удержит его в Первом Пределе. Мы до сих пор не знаем, о каком предателе говорила Джарон. И последнее место, которое Амалия назвала совершенно безопасным, ограбили. Думаешь, мне стоило вернуть его?

— После твои слов, нет. Я так понимаю, что у гномов не было волшебного кристалла, излечивающего от вампирской инфекции? — Это была шутка, но превратилась в серьезный вопрос.

Выражение лица Вайята стало невероятно мрачным. — Амалия ни разу не предложила помощь, и с тех пор мы ничего о ней не слышали.

Приятно знать, где я сейчас нахожусь на радаре фей. — Что-нибудь еще происходит, о чем мне следует знать?

— Ничего такого, что не может подождать, пока ты снова не встанешь на ноги.

— Хорошо. — Я проспала целую чертову неделю, но усталость снова одолела меня, как мокрый плед. На этот раз мое тело пережило больше, чем просто сломанные кости. Я боролась и изгнала паразита, намеревавшегося изменить не только мои физические функции, но и химию моего мозга. Я боролась за свою душу и победила.

Да, мне нужно еще поспать. Мои глаза закрылись. Вайят встал с кровати, и я снова распахнула глаза.

— Я немного побуду в другой комнате, — сказал он. — У меня есть кое-какие дела, потом я вернусь. Обещаю.

— Хорошо.

Я заснула, прекрасно зная, что все еще не решено. Тэкери угрожал в железнодорожном депо, но еще не привел эту угрозу в действие. Мне стоило отдохнуть, пока есть возможность, потому что рано или поздно зло снова пойдет в наступление.