Из пушки на Луну

ГЛАВА IX
Результат уклонения

Барбикен больше не тревожился: если неизвестен был еще окончательный исход путешествия, то, по крайней мере, в силе, с какой брошен был снаряд, нельзя было сомневаться. Сохранившаяся скорость снаряда была в состоянии увлечь его за нейтральный пункт. Стало быть, обратно упасть на Землю снаряд не мог. Не мог он и повиснуть в точке равного притяжения двух планет в неподвижном состоянии. Оставалась только одна возможность: снаряд должен достигнуть своей цели под влиянием лунного притяжения.

Итак, снаряд должен был подвергнуться падению с высоты около 30 тысяч километров на планету, притяжение которой, правда, слабее земного. Тем не менее грозила большая опасность, и против нее необходимо было немедленно принять меры.

Эти предосторожности были двух родов: во-первых, необходимо было ослабить удар в момент соприкосновения снаряда с Луной; во-вторых, заранее нужно было ослабить быстроту падения и таким образом сделать его последствия менее разрушительными.

Барбикен очень жалел, что для ослабления этого удара не мог воспользоваться теми средствами, какие с успехом были употреблены для ослабления удара при вылете из колумбиады, то есть водой, которая заменяла собой пружину, и перегородками. Хотя перегородки еще сохранились, но воды было мало, так как нельзя было употребить тот запас, который сберегался на случай, если бы путешественники в первые дни своего пребывания на Луне не смогли отыскать воды. Да и весь этот запас был недостаточен, чтобы им каким-нибудь образом заменить пружину. Значит, приходилось отказаться от этого вполне действенного средства.

К счастью, Барбикен, не ограничиваясь употреблением воды, снабдил подвижкой пол весьма крепкими буферами, предназначенными для того, чтобы ослабить удар от взрыва — после разлома горизонтальных перегородок. Эти буфера остались еще целы, надо было только привести их в порядок и на прежнем месте укрепить подвижной пол. Со всем этим справиться было весьма нетрудно, тем более, что вес каждой вещи был почти не чувствителен.

Так и устроили. Без особенного труда пригнали отдельные части одну к другой. Дело было только за гайками и винтами. В инструментах не было недостатка, и в короткое время пол, вполне исправленный, стоял на стальных буферах, как прочный стол на ножках. Эта установка повлекла за собой только одно неудобство: нижнее окно было совершенно закрыто, и путешественники лишались возможности наблюдать Луну, когда снаряд начнет перпендикулярно к ней опускаться. Но с этим приходилось мириться. К тому же из боковых отверстий видны были обширные лунные пространства, как бывает видна Земля из гондолы воздушного шара. После часового труда пол был установлен как следует. Когда окончились все приготовления, было уже за полдень. Барбикен сделал новые наблюдения над положением снаряда и, к великому огорчению, узнал, что он еще недостаточно повернулся для падения. Ночное светило ярко блестело в пространстве, между тем как с противоположной стороны солнце обливало снаряд своими лучами.

Такое положение снаряда было далеко не утешительно.

— Долетим ли мы до Луны? — спросил Николь.

— Будем действовать так, как будто мы непременно доберемся до нее, — ответил Барбикен.

— Вы трусы, больше ничего, — возразил Ардан. — Разумеется, мы долетим, и даже гораздо скорее, чем нам этого хочется.

Этот смелый ответ заставил Барбикена снова приняться за работу, и он занялся размещением приспособлений, предназначенных для замедления падения ядра.

Необходимо припомнить прежнее мнение Николя о неизбежной неудаче выстрела колумбиады. Между прочим, Николь тогда утверждал, что при ударе о Луну снаряд разобьется, как стекло, а Ардан ему возражал, что он задержит падение при помощи ракет, расположенных надлежащим образом.

И в самом деле, ракеты, имея точкой опоры дно снаряда и вылетая наружу, должны были вызвать обратное движение снаряда и тем самым до некоторой степени замедлить скорость его падения. Правда, ракеты должны гореть в безвоздушном пространстве, но за кислородом для них дело не станет, потому что он заключался в самом порохе.

Барбикен при отъезде поместил ракеты в маленьких нарезных стальных цилиндрах, которые, в свою очередь, могли быть привинчены ко дну снаряда. Внутри они приходились наравне с дном, а снаружи выходили из снаряда на несколько десятков сантиметров. Их было целых два десятка. Отверстие, сделанное в диске, давало возможность зажечь фитили, которые находились при каждом из цилиндров. Взрывы ракет должны были произойти вне снаряда. Ракетный состав был заблаговременно вложен в каждый цилиндр. Оставалось только во-время вынуть металлические пробки, вставленные в дно снаряда, и вместо них поставить эти цилиндры, которые были так прилажены, что плотно входили в отверстия, заткнутые прежде пробками.

Работа была окончена к трем часам. Теперь оставалось только ждать.

Между тем снаряд заметно приближался к Луне. Несомненно, он испытывал на себе, в некоторой степени, ее влияние; однако можно уже было сказать, что снаряд ни в коем случае не упадет перпендикулярно к поверхности Луны, потому что нижняя часть его должна была бы давно уже обернуться к Луне, а этого все еще не происходило.

Барбикен еще более встревожился, когда заметил, что снаряд принял наклонное по отношению к Луне положение. Открывалась новая, ужасная неизвестность…

Прежде казалось, что можно допустить только три предположения: возвращение на Землю, падение на Луну и неподвижное пребывание в нейтральном пункте. И вот теперь возникает четвертое… Только такой отважный ученый, как Барбикен, такой флегматик, как Николь, или отчаянный авантюрист, как Ардан, могли спокойно перенести это ужасное открытие. Люди иного характера стали бы рассматривать вопрос с практической точки зрения; они старались бы разгадать, куда их уносит этот снаряд-вагон. Наши же путешественники рассуждали иначе: для них главное было — отыскать причину нового явления.

— Итак, мы соскочили с рельсов, — сказал Ардан. — Но отчего приключилась такая оказия?

— Я опасаюсь, — ответил Николь, — что, несмотря на все принятые меры предосторожности, колумбиада была неверно прицелена. Как бы ничтожна ни была ошибка, ее совершенно достаточно, чтобы кинуть нас за предел лунного притяжения.

— Плохо, стало быть, целили? — спросил Мишель.

— Не думаю, — возразил Барбикен. — Вертикальное направление пушки было строго проверено; что она была направлена к зениту — об этом и толковать не стоит. А так как Луна проходит теперь через зенит места выстрела, то мы должны были ее встретить во время полнолуния. Тут есть какая-то другая причина, только сразу я не могу ее найти.

— Не слишком ли поздно мы подлетели к Луне? — спросил Николь.

— Слишком поздно, вы думаете? — повторил Барбикен.

— Да, — продолжал Николь. — В письме Кембриджской обсерватории говорится, что путь наш должен совершиться в 97 часов 13 минут и 20 секунд. Из этого выходит, что раньше этого срока Луна еще не будет в назначенном пункте и что позже мы также ее не застанем.

— Совершенно справедливо, — подтвердил Барбикен, — мы отправились 1 декабря вечером, в 10 часов 46 минут 40 секунд; на месте мы должны быть 5-го в полночь, в момент полнолуния. У нас теперь 5 декабря, половина четвертого пополудни; ясно, что восьми с половиной часов хватит на то, чтобы привести нас к цели. В чем же остановка? Какая же причина тому, что мы не достигнем Луны?

— А может быть, это от избытка скорости? — снова спросил Николь. — Ведь помните, мы высчитывали, что начальная скорость была гораздо больше той, какую предполагали в обсерватории.

— Нет, нет! Сто раз нет! — завопил Барбикен. — Нет! Тут должно быть уклонение. Мы просто уклонились от прямого пути.

— Но почему?

— Этого я не знаю!…

— Ну, Барбикен, — горячо вступился Мишель, — хочешь, я скажу тебе свое мнение о причине такого уклонения?

— Говори.

— Не дал бы я и полдоллара, чтоб знать эту причину! Мы свернули с надлежащей колеи — это факт. Куда несет нас — это еще не так важно! Все это, наконец, мы очень скоро увидим. Мы летим чорт знает куда, в беспредельное пространство, а кончится все это тем, что мы попадем в какой-нибудь центр притяжения! Вот и все!

Равнодушие Ардана не могло успокоить Барбикена. И не потому, чтоб его тревожило неизвестное будущее — вовсе нет! Ему только хотелось во что бы то ни стало докопаться до причины уклонения снаряда с намеченного пути.

Снаряд между тем продолжал подвигаться боком к Луне, а за ним и вся свита выкинутых из него вещей. По выдающимся точкам Луны Барбикен мог даже определить, что только восемь тысяч километров отделяют их от Луны и что скорость снаряда почти перестала изменяться. Это было новым доказательством, что они не падают отвесно на Луну.

Однако хотя прежняя скорость все еще брала верх над лунным притяжением, линия пути снаряда, видимо, приближалась к лунному диску, и можно было еще надеяться, что сила тяготения все-таки возьмет свое и заставит снаряд упасть на Луну.

Приятели за неимением более важного дела продолжали заниматься наблюдениями. Все рельефы земного спутника сливались при ярком блеске солнечных лучей.

Так смотрели они на Луну через боковые отверстия до восьми часов вечера. Луна увеличилась до того, что закрыла собою половину небесной сферы. Солнце — с одной стороны, Луна — с другой заливали снаряд светом.

В это время Барбикен, по разным соображениям, заключил, что не больше трех тысяч километров отделяют снаряд от Луны.

Он не переставал искать разрешения своей задачи. Снаряд явно приближался к Луне, но было очевидно и то, что он ее не достигнет. Расстояние, на котором снаряд пройдет мимо Луны, будет зависеть от совокупного действия сил, которыми обусловливалось его движение.

— Только одного хочу, — повторял Мишель: — подойти так близко к ней, чтобы проникнуть во все ее тайны!

— Пусть же проклята будет причина, заставившая наш снаряд уклониться с пути! — воскликнул Николь в негодовании.

— Да будет же проклят, — возразил Барбикен, словно пораженный какой-то мыслью, — проклят тот болид, который мы встретили на пути!

— Что? — переспросил Ардан.

— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул Николь.

— Хочу сказать, — продолжал Барбикен убедительным тоном, — что нашим уклонением мы обязаны исключительно встрече с этим блуждающим телом.

— Но ведь оно не коснулось нас! — заметил Мишель.

— Это еще ничего не значит. Масса его, в сравнении с нашим 4снарядом, громадна, и его притяжения было достаточно, чтоб изменить наш путь.

— Но это ничтожное влияние! — возразил Николь.

— Как оно ни ничтожно, — ответил Барбикен, — на расстоянии 300 тысяч километров довольно и такого, чтобы мы пролетели мимо Луны.