На проходящей в октябре 2015 г. Генеральной ассамблее ООН Си Цзиньпин объявил о развертывании 8 тыс. миротворцев в Африке, а после событий в Мали, когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, эти действия Китая получили антитеррористическую окраску.
В конце ноября Пекин объявил, что достигнуты договоренности с Джибути (Северо-Восточная Африка) о создании здесь первой зарубежной военно-морской базы Китая — эта база, по сути, является противовесом контролю над Суэцким каналом, так как контролирует второй выход из Красного моря — в Аравийское.
Африка — место противостояния мировых лидеров
За судьбу природных ресурсов континента в наши дни борются крупные мировые игроки, однако со времен колониального периода произошла их рокировка. Плодородный и ресурсный Африканский континент привлек внимание не только бывших колониальных стран и Китая, но и его давних друзей и соперников — Россию, Индию, Японию, Южную Корею.
Китай и Япония
Составить конкуренцию китайско-африканскому сотрудничеству пытается Япония, интересы которой географически совпадают с интересами Китая в Африке. Технологически развитая, однако относительно небогатая ресурсами Япония, так же как и Китай, инвестирует в нефтеносные страны Восточной Африки — объектом японских инвестиций стали Судан, Кения, Танзания и Мозамбик, а также Нигерия.
Японо-китайская инвестиционная «война» в Африке каждый год приковывает внимание китайских СМИ, в особенности когда премьер Японии Синдзо Абэ отправляется на континент в рамках саммита Япония –— Африканский союз. Помимо инвестиционного соперничества стран, Китай и Япония также соревнуются в гуманитарной помощи на континенте: в 2013 г. Синдзо Абэ объявил о предоставлении инвестиций на сумму 32 млрд. долл. всему Африканскому континенту сроком на пять лет и, кроме того, об оказании помощи политически нестабильному Судану на сумму 25 млн. долл., а также на сумму 3 млн. долл. — Центрально-Африканской Республике.
Китай, инвестировавший около 26 млрд. долл. в Африку в 2013 г., в декабре 2015 г. объявил о предоставлении 60 млрд. долл. финансирования, а также 60 млн. долл. безвозмездной помощи Африканскому союзу на поддержку мира и безопасности и 156 млн. долл. экстренной продовольственной помощи африканским странам, пострадавшим от урагана Эль-Ниньо.
В дипломатическом противостоянии Японии и Китая последний выигрывает по очкам. В Африке открыто 31 посольство Японии и 47 посольств КНР, Китай официально признан большинством стран Африканского континента и имеет политическую поддержку во многих из них.
Также японо-китайское инвестиционное противостояние возникло вокруг приоритетных стран инвестирования. Японская инвестиционная компания Toyota Tsuho в 2010 г. предоставила около 1,5 млрд. долл. на строительство нефтепровода из Южного Судана, соединяющего страну с одним из главных морских портов Кении. Китай, в свою очередь, в мае 2014 г. подписал соглашение о строительстве проекта железной дороги на сумму в 5 млрд. долл., соединяющей крупный морской порт Кении Момбаса и город на границе с Угандой — Малаба. Железная дорога станет одним из главных транспортных путей в Центральной Африке, которая соединит политический и инвестиционный объект Китая — Южный Судан с такими странами, как Танзания, Кения, Уганда, Руанда, а также станет крупнейшим транспортным путем к Великим Африканским озерам.
Учитывая тот факт, что недавно в Кении и Уганде были обнаружены крупные запасы нефти, международная железная дорога, которая будет построена китайской компанией СССС, соединит нефтеносные страны Центральной Африки и выведет ресурсы в кенийский порт. Таким образом, проект Японии на Кенийском полуострове проигрывает инвестиционную игру Китаю.
Китай и Индия
Индия также составляет конкуренцию Китаю на Африканском континенте — здесь, как и на Ближнем Востоке, идет острое противостояние Слона и Дракона. В поисках дополнительных ресурсов, а также рынков сбыта Индия стала четвертым крупным торговым партнером Африки с общим объемом торговли в 72 млрд. долл. в 2013 г. По предварительным оценкам индийских властей, объем индийско-африканской торговли в 2015 г. должен составить около 100 млрд. долл. (напомним, что китайско-африканский товарооборот, как планируется, должен составить 300 млрд. долл.).
Противостоя Китаю на Азиатском континенте, Индия продолжает соперничать с Китаем в Африке — ее главными объектами инвестирования являются Египет, ЮАР, Нигерия, Кения, Либерия, Гана.
Борьба двух стран – партнеров по БРИКС развернулась в самой богатой стране континента — ЮАР, где технологические компании стран борются за тендеры на строительство объектов. Так, на южноафриканских рынках вскоре сразятся индийские компании Тата Motors, ее конкурент — автомобильный гигант Mahindra & Mahindra и китайская компания Beijing Automotive Group Co., которая инвестирует 770 млн. долл. в создание крупнейшего автомобильного завода в Южной Африке.
Однако Индия уступает в ЮАР по инвестициям — общий объем индийских инвестиций в Южной Африке оценивается в 100 млн. долл., тогда как инвестиции Китая, по данным статистического бюро КНР, составляют 12,9 млрд.
Проигрывая на южноафриканской инвестиционной арене, Индия выигрывает у Китая в Нигерии. Несмотря на крупные инвестиционные проекты, две китайско-нигерийские торговые зоны, а также проекты Китая по строительству скоростных железных дорог через всю страну, индийская «мягкая сила» оказывает большее влияние на политическую ситуацию в Нигерии. В стране, по неофициальным данным, проживает до 1 млн. индийцев (китайских хуацяо — около 50 тыс.), индийские эмигранты владеют крупными торговыми компаниями Нигерии. У стран общее прошлое — и Нигерия, и Индия были в числе колоний Британской империи, имеют единый лингва франка, а также схожую политическую систему. Заметим, что индийское настроение нигерийской политике также придает новый глава государства: нигерийский президент Мухаммаду Бухари в юности провел год в Индии, обучаясь в военном колледже. Сейчас Бухари является новоизбранным президентом, а также главой делегации, лично представляющим страну на индийско-африканском саммите в Нью-Дели.
По объемам торговли с Нигерией в 2014 г. Китай сравнялся с Индией — торговля с крупнейшим получателем китайских инвестиций на Африканском континенте в составила 16 млрд. долл.
Китай и Россия в Африке
Африка также представляет экономический интерес и для России, которая со времен Советского Союза развернула активные действия на Африканском континенте. Предсказанный кризис запасов 13 видов минерального сырья к 2018 г. стимулирует действия страны на континенте — торговля с Африкой в 2012 г. выросла до 12 млрд. долл., а прямые инвестиции до 2020 г. должны составить около 17 млрд.
Однако и с дружественной Россией у Китая на Африканском континенте существуют противоречия: еще с конца 1960-х гг. СССР и Китай наращивали влияние в Африке, соперничали в Зимбабве (бывшей Родезии), где во время политической борьбы Советский Союз поддерживал народно-революционную армию Зимбабве, а Китай — Союз африканского народа Зимбабве во главе с Мугабе. В итоге победил Мугабе, а китайцы надолго запомнили заслуги столь противоречивого, по мнению Запада, африканского президента: в 2015 г. зимбабвийскому лидеру была вручена китайская премия Конфуция за «стремление к созданию в стране политического и экономического порядка в интересах народа Зимбабве».
Россия также предпринимает шаги к укреплению экономических связей с Зимбабве: в 2014 г. страна получила концессию на разработку третьего в мире платинового месторождения «Дарвендейл». Но и Китай продолжает оказывать большее внимание африканской стране: КНР занимается строительством гидроэлектростанции «Кариба», китайские компании обеспечивают телекоммуникационную связь в Зимбабве, а в декабре 2015 г., во время встречи Си Цзиньпина с Мугабе, было объявлено о расширении самой крупной ТЭС в Южной Африке — китайский Эксимбанк подписал соглашение о предоставлении 1 млрд. долл. на расширение тепловой электростанции Хванге.
Полем инвестиционного сопротивления двух стран стала и атомная энергетика — Россия и Китай участвовали в конкурсе на получение тендера на строительство шести блоков АЭС на территории ЮАР общей стоимостью 93 млрд. долл. Как стало известно в марте 2015 г., российский Росатом проиграл китайской компании. Тем не менее Росатом укрепляется в Нигерии, одном из экономических центров Китая в Африке: в 2012 г. Росатом подписал рамочное соглашение о строительстве четырех блоков АЭС в Нигерии на сумму в 20 млрд. долл.
Китай и США
В инвестиционной борьбе Китай также вытеснил давнего колонизатора Африки — США, в 2014 г. их объем инвестиций в Африку составил всего 14 млрд. долл.
Наблюдая усиление Китая в Африке, а также увеличение объема инвестиций и политического влияния китайцев на континенте, цель инвестиций США в Африке приобретает другое значение, в числе задач — поощрение экономического роста, торговли, мира и безопасности, которые, по мнению американцев, будут способствовать демократии в странах Африки. Согласно американской стратегии, на Африканский континент поставляется большое количество технологий, техники, продовольствия и нефтепродуктов. Внимание США сосредоточено на Западной и Восточной Африке, где также присутствуют интересы Китая, — Ангола, Того, Экваториальная Гвинея, Эфиопия, Кения, Танзания и Судан, а также ЮАР.
Тем не менее США обеспокоены ростом влияния новых игроков на континенте, поэтому стараются обеспечить защиту собственных интересов. По данным ООН, миротворческие войска США составляют большую часть миротворческой деятельности организации в Африке — доля США около 28%, в то время как китайские миротворцы, деятельность которых оспаривается многими правовыми деятелями, составляют лишь 6,6% (как ожидается, их доля многократно возрастет в ближайшее время и сравняется с американской). Кроме того, в октябре 2008 г. в Африке создано региональное командование ВС США (АФРИКОМ), направленное на обеспечение безопасности и помощи африканским странам.
Китай, в свою очередь, также укрепляет военные интересы в Африке: в ноябре 2015 г. было объявлено о создании первой зарубежной военной базы КНР в Джибути. Выбор местоположения строительства военной базы неудивителен — база в Индийском океане будет находится в непосредственной близости от Баб-эль-Мандебского пролива и Аденского залива, контролирующего международный трафик из Европы в Арабские страны. В Джибути уже находится и военный контингент США — около 4 тыс. человек.
[1] Исправленный вариант статьи см.: http://south-insight.com/A
[2] Избран в 2015 г., переизбран в 2019 г. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Антиамериканский проект «Экономический пояс Шелкового пути» — «Один пояс — один путь» 丝绸之路经济带、一带一路
(без изменений) Антиамериканский проект «Экономический пояс Шелкового пути» — «Один пояс — один путь» 丝绸之路经济带、一带一路
Говоря о четырех ведущих державах Европы, стимулирующих научно-технический прогресс Китая, не стоит забывать, что проект евро-китайской интеграции «Экономический пояс Шелкового пути» («Один пояс — один путь»), охватывает экономику всех стран Евразии и не только: на официальном уровне в проект включены страны и Африки, и Латинской Америки. Показатели роста товарооборота Китая со странами «Одного пояса — одного пути» являются ключевыми в качестве индекса успешной контрамериканской политики Китая в мире — они не просто отражают рост взаимной торговли Китая и стран мира, а показывают индекс вытеснения США с этих рынков. Рост этого показателя – основная задача чжэцзянского министра коммерции Чжун Шаня, на 2020 год это показатель вырос до существенных 30%, однако до нужного показателя – свыше 50% — еще далеко. «Индекс роста китайского влияния»
«Индекс роста китайского влияния», который также по отношению к совокупному обороту Китая является индексом вытеснения американского влияния и из самого Китая, выражается в последние годы двузначными цифрами: в 2017 г. показатель вырос на 13,4%, в 2018 г. торговля Китая со «Странами Пути» выросла еще на 15,4%, составив, по разным оценкам, 27% от совокупной китайской торговли[4], или 1,3–1,4 трлн. долл.[5], что больше, чем торговля с самими США, примерно в три раза и является очевидным аргументом сторонников активной экспансионистской политики групп Си Цзиньпина и Ван Цишаня в отношении их оппонентов, настаивающих на сохранении американо-китайского status quo ante bellum во главе с новыми «комсомольцами» и главы их группы вице-премьера Лю Хэ, не говоря уже о «старых комсомольцах» премьера Ли Кэцяна. Со стороны конкурентов группы Си существуют более заниженные оценки показателей роли «Стран Пути» в торговле Китая — 15,4% от совокупной торговли с объемом 1,2 трлн. долл.[6] Проект Шелкового пути — генезис
Проект «Экономический пояс Шелкового пути» (丝绸之路经济带)[7], выдвинутый в качестве достаточно завуалированной инициативы председателем КНР Си Цзиньпином уже в первый год его нахождения на посту в Назарбаев Университете (Казахстан) в 2013 г., развивался по пути отказа от оформления в какую-либо организацию или иной институт — вплоть до конца 2019 г., через шесть лет после обозначения инициативы (и сегодня проект сформулирован именно как «инициатива»), не существует ни одной объединяющей его организации или штаб-квартиры такой организации, за исключением Фонда Шелкового пути, который осуществляет инвестиции в зарубежные энергетические и инфраструктурные проекты. Единственным инсинуирующим элементом существующим пока только в качестве четко реализуемых Си Цзиньпином планам и заявлениям СМИ является Форум «Один пояс — один путь», который проводился в 2017 и 2019 гг. Все это напоминает будущую всемирную китайскую «Лигу наций» или аналог Организации Объединенных Наций с их Генеральными ассамблеями. Кто знает, возможно, Си передаст бразды своего правления преемникам, пересев в кресло первого генерального секретаря такой организации.
Важно напомнить, что вслед за появлением конецпии «Экономического пояса и пути» Си Цзиньпина, комосомольский премьер Госсовета КНР Ли Кэцян заявил о создании «Экономического пояса реки Янцзы»[8], фактически противопоставив его новой концепии, о чем упоминалось в книге Н.Вавилова «Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группы КНР» (2016). «Пояс реки Янцзы» объединяет регионы с максимальным влиянием комсомольских руководителей – Аньхой, Хубэй и Хунань, а также стремится инкорпорировать под зонт своего влияния Сычуаньскую и Шанхайскую группы, а также иные малые субэтнические политические группы. Однако по мере роста влияния группы Си Цзиньпина, упоминания о комсомольском поясе Янцзы стали все реже, как и глобальный проект комсомольского премьера RCEP[9], который планировал создание зоны единой торговли Китая и АСЕАН с союзниками США – Южной Кореей, Японией и Австралией и нивилировать противоречие с ударной антикитайской силой Запада – Индией.
Наряду с «Одним поясом и путем», «Экономическим поясом реки Янцзы», региональные политические группы также выдвинули проект экономического слияния Пекина, провинции Хэбэй и города Тяньцзиня[10], который Си Цзиньпин упомянул одновременно с «Поясом и путем», регионами Янцзы в 2014 году, поставив этот проект вторым по важности после «Пояса и пути». Проект слияния трех регионов отражает значительно возросшую роль выходцев из провинции Хэбэй – в частности лояльного Си Цзиньпину члену ПК Политбюро Ли Чжаньшу — главе китайского парламента ВСНП. Нетрудно понять, что этот мощный экономический модуль создает неприятный противовес Шаньдунскому проекту по интеграции в свою экономику всех провинций вокруг Бохайского залива (Желтого моря). Здесь, как и во многом другом, выявляется противоречия в политике между выходцами из Хэбэй и Шаньдуна и отражают опредленную конфронтацию в том числе на уровне Ли Чжаньшу-Ван Цишань.
Важно упомянуть о специфике проекта китайской глобализации, которая выражена в часто используемом и даже включенном в Устав Компартии Китая и преамубулу новой Конституции термин Система общей судьбы человечества «人类命运共同体»[11].Часто этот термин, как впрочем и многое, преписывают авторству Си Цзиньпина, однако термин был выработан и сформулирован до прихода к власти Си Цзиньпина и включен в окончательный доклад по итогам 18-ого съезда Компартии (2012 г.) одновременно с избранием Си на пост генерального секретаря. Реальный автор термина, давший ему политическую жизнь комсомольский премьер Вэнь Цзябао, исполнявший свои обязанности в период правления комсомольского генерального секретаря Ху Цзиньтао. Впервые Вэнь Цзябао использовал этот термин в своем заявлении, посвященном Великому восточно-японского землетрясению в марте 2011 года[12]: «Перед лицом стихийных бедствий – человечество – это организм с единой судьбой». В дальнейшем премьер Вэнь Цзябао многократно использовал этот термин, который к периоду правления Си Цзиньпина кристаллизовался в комсомольское видение мирной глобализации под эгидой Китая как лидера в борьбе с надвигающимися глобальными вызовами и отказом от концепции американского гегемониза и агрессивного навязывания своего влияния и видения. Термин по сути является дальнешим развитием и завуалированным подтверждением термина Ху Цзиньтао «мирного возвышения Китая». Важно отметить, что в связи с балансом сил между проармейской группировкой Си Цзиньпина и комсомолом официальные лица упоминают термин «Единой системы» вместе с концепцией «Одного пояса и пути» или с концепцией «достижения китайской мечты».
Однако вернемся к растущему влинияю проекта «Одного пояса – одного пути». Действительно, организация «Стран Пути» все больше напоминает прообраз китайского ООН: первый форум состоялся в Пекине 14–15 мая 2017 г. В нем приняли участие 29 глав государств или правительств, в частности президент РФ Владимир Путин, президент Белоруссии Лукашенко, президент Казахстана Назарбаев и другие, а также три руководителя международных организаций, в том числе и генеральный секретарь ООН. Второй форум начал работу в Пекине 25 апреля 2019 г. с участием представителей из 150 стран, в том числе 40 глав государств, в частности, присутствовали президент РФ Владимир Путин, президент Азербайджана Алиев, президент Таджикистана Рахмон, а также директор-распорядитель МВФ Лагард и генеральный секретарь ООН Гутерреш.
Тем не менее первое оформление в юридическом смысле инициатива «Одного пояса — одного пути» получила в официальных документах по итогам лишь 19-го съезда, когда в конце 2017 г. в обновленный устав Компартии была включен текст о продвижении данной инициативы.
В рамках проекта «Экономический пояс Шелкового пути» рассматривается создание трех трансъевразийских экономических коридоров: северного (Китай – Центральная Азия – Россия – Европа), центрального (Китай – Центральная и Передняя Азия – Персидский залив и Средиземное море) и южного (Китай – Юго-Восточная Азия – Южная Азия – Индийский океан). Проект «Морской Шелковый путь XXI века» предусматривает соединение приморских районов Китая и Европу через Южно-Китайское море и Индийский океан. Выделяя проектные будущие направления строительства «Пути», исследователи зачастую забывают первые и уже действующие основные магистрали проекта — «Китайско-пакистанский экономический коридор», имеющий целью создать максимально короткий сухопутный коридор для доступа к углеводородам стран Залива, а также Китайско-бирманский углеводородный транспортный коридор, также снижающий риски от блокирования флотами США Малаккского пролива.
Важно отметить, что проект «Морской Шелковый путь XXI века», дополнительный к первоначальному «Экономическому поясу Шелкового пути», благодаря которому и было преобразовано название инициативы в «Один пояс — один путь», стартовал по инициативе уроженца провинции Фуцзянь, бывшего члена Посткома Политбюро Чжан Гаоли (张高丽): уже в 2014 г. компактная, но крепкая группа выходцев из провинции Фуцзянь, родины всех великих пиратов и контрабандистов Китая, таким образом выразила претензии на ведущее место среди политических субэтнических групп Южного Китая. Интересно, что «Морской Шелковый путь» совпадает с географией другой группы «фуцзяньцев» — группы командующих флотом НОАК, пришедших к власти вместе с Си Цзиньпином, в том числе с адмиралом Мяо Хуа (苗华), — военный план по созданию цепи военно-морских баз, опоясывающих Индию и Африку, носит условное обозначение «Жемчужная нить» и повторяет «Морской Шелковый путь XXI века» (世纪海上丝绸之路).
Проект Шелкового пути, к слову, далеко не первый в своем роде: с подобными же инициативами выступали и Япония, и Южная Корея, и даже госсекретарь в администрации Барака Обамы Джон Керри с идеей «Нового Шелкового пути». Проект Си Цзиньпина также далеко не единственная интеграционная схема, существующая в Китае: одновременно с проармейским проектом «Стран Пути» «комсомольская группа» выдвигает контрпроект «Экономический пояс реки Янцзы» (长江经济带), и вечно буксующий проект RCEP, пытающийся путем торговли помирить Китай и Индию. В свою очередь, «шанхайцы» запомнятся проектом «Шанхайская организация сотрудничества», которую пытался гальванизировать Ван Цишань, сводя «шанхайскую» и «шаньдунскую группу» на площадке города Циндао в 2018 г.
Не стоит также упускать из внимания и так называемый «Ледовый Шелковый путь» (冰上丝绸之路), появившийся в начале 2018 г., когда Китай попытался пробным камнем, без официального согласования с МИД Российской Федерации, в одностороннем порядке заявить о возможности свободного судоходства в Арктике — кратчайшем и самом безопасном пути для китайских товаров не только в Европу (25 дней вместо 40 привычных через Индийский океан), но и в Северную Америку.
К 2019 г. 137 государств формально присоединились к проекту «Стран Пути»: Часть светаСтраны, подписавшие соглашения, связанные с инициативой «Стран Пути»АзияАзербайджан, Армения, Афганистан, Бангладеш, Бахрейн, Бруней, Восточный Тимор, Вьетнам, Грузия, Индонезия, Ирак, Иран, Казахстан, Камбоджа, Катар, Кыргызстан, Кувейт, Лаос, Ливан, Малайзия, Мальдивы, Монголия, Мьянма, Непал, Объединенные Арабские Эмираты, Оман, Пакистан, Саудовская Аравия, Сингапур, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан, Филиппины, Шри-Ланка, Южная КореяАфрикаАлжир, Ангола, Бурунди, Габон, Гамбия, Гана, Гвинея, Джибути, Египет, Замбия, Зимбабве, Кабо-Верде, Камерун, Кения, Республика Конго, Кот-д’Ивуар, Ливия, Мавритания, Мадагаскар, Марокко, Мозамбик, Намибия, Нигерия, Руанда, Сейшельские острова, Сенегал, Сомали, Судан, Сьерра-Леоне, Танзания, Того, Тунис, Уганда, Чад, Эфиопия, Южно-Африканская Республика, Южный СуданЕвропаАвстрия, Албания, Белоруссия, Болгария, Босния и Герцеговина, Венгрия, Греция, Италия, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Молдавия, Польша, Португалия, Россия, Румыния, Северная Македония, Сербия, Словакия, Словения, Украина, Хорватия, Черногория, Чехия, ЭстонияОкеанияВануату, Ниуэ (Новая Зеландия), Новая Зеландия, Острова Кука (Новая Зеландия), Папуа — Новая Гвинея, Самоа, Тонга, Федеративные Штаты Микронезии, ФиджиСеверная АмерикаАнтигуа и Барбуда, Барбадос, Гренада, Доминика, Доминиканская Республика, Коста-Рика, Куба, Панама, Сальвадор, Тринидад и Тобаго, ЯмайкаЮжная АмерикаБоливия, Венесуэла, Гайана, Суринам, Уругвай, Чили, Эквадор Мировая юаневая финансовая система и проект «Стран Пути»
В отличие от Японии, разговоры о мировом лидерстве, которые в 1970–1980-е гг. носили спекулятивный характер ввиду колониального положения Японии, находящейся под контролем американской армии, Китай имеет реальную возможность мировой гегемонии, важнейшую часть которой составит мировая юаневая финансовая система.
Проводником такой системы стали масштабные долговые обязательства «Стран Пути» перед Китаем, составившие на конец 2018 г. около половины триллиона долларов. В период кризиса мировой финансовой системы заманчивые инфраструктурные инвестиции в страны Евразии, Африки и Латинской Америки, которые представляли для ряда диктатур и личный интерес, стали проводником долговых обязательств «Стран Пути» перед Китаем.
Критическая масса накопленного объема долга перед Китаем стала объектом настоящей истерии в западных СМИ, которые, опомнившись от еще вчерашних иронических улыбок в отношении проекта «Шелковый путь», начали судорожно бить в набат: долг таких стран, как Таджикистан, Киргизия и Джибути, после принятия инициативы «Пути» составил до 100% их ВВП, что автоматически означает для них долговое рабство в яме китайского государственного капитала. Бывшие советские республики, одной ногой оказавшиеся в сфере влияния Китая без каких-либо боевых действий или масштабных потоков китайской миграции, о которых продолжают бредить геополитики старого пошиба, являются важным мостом к Европе — через их территорию планируется создание транспортного коридора китайской (она же действует и в Европе) колеи — для транспортировки железнодорожными путями грузов напрямую в Турцию и Европу.
Провал российского МИДа на этом направлении равносилен второй геополитической катастрофе, равной развалу СССР: Россия автоматически отрезается от прямого контакта с Афганистаном и Индией и находится в условиях китайского проекта по выстраиванию маршрутов движения коридора Китай – Европа. Без Таджикистана и Киргизии прямой коридор из Индии в Арктику и далее в США и Европу невозможен. Впрочем, Таджикистан проиграли и США, выстраивающие аналогичные антикитайские геоэкономические модели.
Второй глобальный проигрыш США был нанесен в маленьком африканском государстве Джибути, база американцев в котором контролировала второй после Суэцкого канала пролив Красного моря — Баб-эль-Мабдебский, что создало баланс сил в регионе — именно в Джибути появилась первая китайская военная база за пределами КНР.
Второй ряд должников с объемом долговых обязательств в размере от 25 до 50% к ВВП составляют Пакистан, Лаос, Мальдивы, Монголия и… Черногория, где Китай строит не только автостраду до соседнего Белграда, но и отдельный глубоководный порт.
В третьей «группе китайского риска» Камбоджа, Бутан, Шри-Ланка, Украина, Беларусь, Армения, Албания, Босния и Герцеговина, Ирак, Египет, Йемен, Эфиопия, Кения, Иордания, Ливан и Сирия. Список стран будущей китайской сферы экономического доминирования — впечатляет.
Долг перед Китаем (на 2016 г.)[13]:
Джибути — 1,2 млрд. долл.
Киргизия — 1,4 млрд. долл.
Лаос — 4,2 млрд. долл.
Мальдивы — 0,24 млрд. долл.
Монголия — 3 млрд. долл.
Черногория 0,2 млрд. долл.
Пакистан — 6,3 млрд. долл.
Таджикистан — 1,2 млрд. долл.
Афганистан — неизвестно
Албания — 0,1 млрд. долл.
Армения — 0,3 млрд. долл.
Белоруссия — 3 млрд. долл.
Бутан — неизвестно.
Босния и Герцеговина — неизвестно.
Камбоджа — 3,1 млрд. долл.
Египет — 4,7 млрд. долл.
Эфиопия — 7,3 млрд. долл.
Ирак — 7 млрд. долл.
Иордания — 0,2 млрд. долл.
Кения — 4,1 млрд. долл.
Ливан — 0,5 млрд. долл.
Шри-Ланка — 3,9 млрд. долл.
Украина — 1,6 млрд. долл.
При этом авторы доклада о долге стран к Китаю бьют тревогу по поводу того, что Пекин, не регулируя долговые риски через мировую (читай, западную) систему кредиторов, в том числе МВФ, Парижский клуб и другие, создает своей долговой нагрузкой элемент нестабильности для этих стран, что, разумеется, отражает часть действительности — в худшем для себя случае Китай будет использовать долги стран как элемент давления; но все же авторы не упоминают, возможно подсознательно, что речь в конечном счете идет о наполнении мирового рынка «китайской» ликвидностью, ведь долги, которые накапливают страны, используются для строительства объектов инфраструктуры с максимальным китайским участием, вплоть до ввоза на строительство китайских рабочих и инженеров, за китайские же деньги, банально вовлекая их в сферу китайского хозяйственного механизма и не только: обильным потоком китайская ликвидность наполняет и авуары правящих группировок.
Авторы западных исследований подчеркивают, что реальные данные о заимствованиях стран в рамках проекта «Один пояс — один путь» неизвестны, и оперируют заявлениями, почерпнутыми из прессы, которые в случае Китая носят характер заведомой дезинформации со значительным занижением объемов вливаний. Против отлаженных систем массовой дезинформации, активно использующихся Пекином, играют малые партнеры стран Азии и Африки, которые подчас «сдают» своих китайских визави, публикуя информацию о реальных объемах сотрудничества. Вложения относятся к созданию новой и альтернативной инфраструктуры: новых выходов из континента к морю, новых портов, новых аэропортов, системы гидроэлектростанций и угольных ТЭЦ, которые зачастую при невозможности выплатить долг становятся собственностью правительства Китая, формально через арендные договоры — как в случае с портовым проектом в Шри-Ланке. Проекты в рамках реализации стратегии «Один пояс — один путь»
«В настоящее время Китай уже подписал 197 соглашений о сотрудничестве по инициативе „Один пояс — один путь“ со 137 странами и 30 международными организациями», — указал китайский лидер Си Цзиньпин во время открытия 2-й Импортной выставки в Шанхае. Вот лишь сокращенный перечень проектов «Стран Пути»:
Индонезия. Скоростная железнодорожная линия «Джакарта – Бандунг» протяженностью 142 км. В стадии строительства с октября 2015 г. Стороны, реализующие проект: China Railway, Wijaya Karya Tbk, Банк развития Китая.
Нигерия. Железнодорожная линия «Лагос – Кана» протяженностью 186 км. Линия введена в эксплуатацию в конце 2016 г. China Civil Engineering Construction Corporation.
Эфиопия – Джибути. Железная дорога «Эфиопия – Джибути», первая электрифицированная линия в Восточной Африке, построенная по китайским стандартам и с использованием китайского оборудования, официально начала коммерческую эксплуатацию в январе 2018 г. Длина линии более 750 км. Общий объем инвестиций около 4 млрд. долл. Железная дорога была построена совместно China Railway Group и China Railway Construction Corp. и является первым полноценным проектом, который китайские предприятия построили за рубежом.
Джибути. Многофункциональный порт Дорале в Джибути, построенный Китайской государственной строительной инженерной корпорацией (CSCEC), открылся 24 мая 2017 г. Порт с контрактной стоимостью 421,7 млн. долл. и проектной пропускной способностью 7,08 млн. т в год является первым «водным» проектом CSCEC в Африке. Все терминалы порта имеют прямой доступ к железной дороге Аддис-Абеба – Джибути, которая обеспечивает Эфиопию выходом к морю.
Джибути. Международная зона свободной торговли.
Лаос. Китайско-лаосская железная дорога. Железнодорожная линия Китай — Лаос протяженностью 414 км проходит от Ботена, северного лаосского города, граничащего с юго-западной китайской провинцией Юньнань, до Вьентьяна, столицы Лаоса. Старт работ — весна 2019 г., срок сдачи — декабрь 2021 г.
Шри-Ланка. Порт Коломбо, Шри-Ланка. Строительство порта будет завершено в июле 2020 г. Ожидается, что проект стоимостью 1,4 млрд. долл., разработанный правительством Шри-Ланки и компанией China Communication Construction, за 20 лет обеспечит 83 тыс. рабочих мест для местных жителей.
Шри-Ланка. Порт Хамбантота. Порт передан Китаю в аренду на 99 лет.
Греция. Пирей является крупнейшим портом в Греции. 10 августа 2016 г. компания Cosco Shipping (Гонконг), дочерняя компания China Cosco Shipping Group, стала контролирующим акционером порта и начала эксплуатацию объекта. Ожидается, что компания инвестирует около 290 млн. евро в расширение круизного терминала, улучшение судоремонтного причала и нового многоэтажного гаража на пристани. Порт, являющийся важным местом стыковки «Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского шелкового пути XXI века», в последние годы стал одним из самых быстрорастущих контейнерных портов в мире.
Бельгия. Терминал Зебрюгге. 22 января 2018 г. китайская компания Cosco Shipping подписала соглашение с портом Зебрюгге на 50-летнюю концессию на терминале CSP Zeebrugge. Второй по величине порт в Бельгии, порт Зебрюгге является естественной глубоководной гаванью. Ожидается, что он станет главным североевропейским центром китайской инициативы, а Пирейский порт в Греции — южным центром.
Бруней. Порт Муара. Порт Муара имеет самый большой контейнерный терминал, а также является основным международным торговым хабом для Брунея. В феврале 2017 г. контейнерный терминал порта был передан портовой компании Muara Sdn Bhd, совместному предприятию, созданному китайской China’s Beibu Gulf Port Group (Гуанси-Чжуанский авт. район) и группой Brunei Darussalam Asset. Порт Муара — единственный государственный порт в Брунее, является важной частью строительства экономического коридора «Гуанси – Бруней».
Бруней. Мост Тембуронг, крупнейший инфраструктурный проект в истории Брунея, станет самым длинным в стране морским мостом общей протяженностью около 30 км. Его планируется открыть для движения до конца ноября 2019 г. Участок моста CC4 построен Китайской государственной строительной инженерной корпорацией. На участке длиной около 11,6 км будет проходить сухопутный виадук, пересекающий мангровое болото заповедника Лабу. Компания создала набор строгих систем оценки безопасности и экологического строительства, чтобы удовлетворить высокий спрос на охрану окружающей среды и справиться с беспрецедентными трудностями строительства.
Пакистан. Порт Гвадар. Открылся 13 ноября 2016 г., эксплуатируется компанией China Overseas Port Holding Company (COPHC) с 2013 г. Порт Гвадар является ведущим проектом Китайско-Пакистанского экономического коридора (КПЭК).
Энергетический проект «Рахим Яр Хан» — угольная электростанция мощностью 1320 МВт, работающая на ввозном угле (источник импорта — Китай). Проект предшествовал инициативе «Пути», но был включен в список проектов Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК, CPEC) в 2016 г.
Проект оптико-волоконной связи в рамках КПЭК.
Хорватия. Мост Пелешац. Один из крупнейших инфраструктурных проектов в истории Хорватии, мост Пелешац предназначен для соединения материковой части Хорватии с ее самым южным районом Дубровник-Неретва. Китайский консорциум во главе с China Road and Bridge Corporation выиграл тендер на первую фазу моста Пелешац и его подъездных путей в январе 2018 г. Проект, сметная стоимость которого составляет более 400 млн. евро (485 млн. долл.), будет частично финансироваться за счет средств Европейского союза.
Бангладеш. Мост Падмы шириной 25 м и длиной 10 км будет построен над Падмой, одной из трех главных рек Бангладеш. Строительство основной части моста Падма через реку Падма в Бангладеш осуществляется компанией China Railway Major Bridge Engineering Group с 21 февраля 2019 г. В июне 2016 г. бангладешское правительство заключило контракт с компанией China Railway Major Bridge Engineering Group на сумму 1,55 млрд. долл. на строительство основной конструкции моста. Мост является крупнейшим в стране инфраструктурным проектом, а также самым дорогим зарубежным проектом строительства моста, осуществляемым китайскими компаниями. После завершения строительства время в пути между столицей Даккой и южным городом Кулна будет сокращено с 13 до 3 часов.
Чили. Ветряная электростанция Пунта Сьерра. Это первая ветряная электростанция Pacific Hydro в Чили и первая ветряная электростанция в Южной Америке, строительство которой проинвестированно Китаем. Проект стоимостью 150 млн. долл. США, финансируемый и строящийся Китайской государственной энергетической инвестиционной корпорацией, имеет установленную мощность 82 МВт и будет генерировать около 282 ГВтч/год
Россия. Проект «Ямал СПГ». Реализован в рамках трех производственных линий в российской Арктике, каждая из которых имеет мощность 5,5 млн. т в год. Является крупнейшим в мире в Арктической зоне, а также первым и основным проектом в рамках сотрудничества России и Китая в рамках проекта «Стран Пути». Проект принадлежит российскому «Новатэку» (50,1%), французскому Total (20%), Китайской национальной нефтяной корпорации (20%) и Фонду Шелкового пути (9,9%).
Проект отдельных инвестиций со стороны корпорации «Поли Групп» в модернизацию портов Архангельска и Мурманска, а также в строительство железнодорожной трассы «Белкомур», которая должна соединить Северный Ледовитый океан с Западным Китаем. Проект никогда не фигурировал в рамках инициативы «Один пояс — один путь» и стал разрабатываться задолго до ее появления.
Уганда. ГЭС Исимба. Строительство гидроэлектростанции Исимба в Уганде было завершено 21 марта 2019 г. Стоимость проекта оценивается в 568 млн. долл., причем 85% приходится на льготный кредит, предоставленный Экспортно-импортным банком Китая. Уганда предоставила остальную часть финансирования. Построенная China International Water & Electric Corp., электростанция мощностью 183 МВт является третьей по величине электростанцией в Уганде, увеличила мощность производства в стране с 984 до 1167 МВт. Электростанция предназначена для решения проблемы нехватки электроэнергии, которая, по мнению экспертов, влияет на экономическое развитие Уганды. Строительство началось в 2015 г., было нанято более 3 тыс. рабочих, из которых 85% — местные жители.
Боливия. Калийный завод «Уюни». Завод Uyuni в Боливии, построенный China CAMC Engineering, начал свою работу 7 октября 2018 г. Это третий по величине калийный завод в Южной Америке. Проектная заявка была успешно выиграна в мае 2015 г. компанией China CAMC Engineering на общую сумму 1,2 млрд. боливиано (170 млн. долл. США).
Беларусь. Китайско-белорусский индустриальный парк «Большой камень», расположенный в 25 км от Минска и занимающий территорию в 91,5 кв. км, является первым особым экономическим районом в Беларуси и крупнейшим проектом межправительственного сотрудничества с Китаем. Из 43 зарегистрированных в парке компаний 26 — из Китая, 10 — из Беларуси и семь — из других стран, включая США и Россию. Компании подписали соглашения об инвестициях в парк на сумму более 1 млрд. долл.
Египет. Китайско-египетская Суэцкая зона экономического и торгового сотрудничества, расположенная в районе Айн-Сохна провинции Суэц в 120 км к востоку от Каира. Зона, в которой началось строительство более десяти лет назад, находится в ведении китайско-африканской инвестиционной компании TEDA. Она привлекла около 80 предприятий с инвестициями более 1 млрд. долл.
Камбоджа. Гидроэлектростанция на реке Сан. Крупнейшая гидроэлектростанция Камбоджи, общая установленная мощность 400 МВт.
Туркмения, Узбекистан, Казахстан. В 2010 г. был завершено строительство второй ветки газопровода длиной 1833 км из туркменского Гедаима в Хоргос Синьцзян-Уйгурского автономного района. Туркменистан обязался поставить по 30 млрд. кубометров газа в течение 30 лет в Китай. Проект был реализован за несколько лет до оглашения инициативы «Пути».
Узбекистан. Электрификация железнодорожной линии Ангрен – Пап протяженностью 127 км. Модернизация должна быть завершена к 2019 г.
Казахстан. Модернизация порта Актау.
Кения. Железная дорога Момбаса — Найроби. Линия, связывающая центр страны с крупнейшим портом, была профинансирована в объеме 3,6 млрд. долл. Первые пассажиры, оплатившие проезд, сели в «Мадарака Экспресс» в День Мадарака (1 июня 2017 г.), 54-й годовщины достижения Кенией независимости от Великобритании. Коммерческие грузовые перевозки начались 1 января 2018 г.
Сербия. Автомобильная трасса Сербия – Черногория.
Сербия и Венгрия. Высокоскоростная железнодорожная линия Будапешт – Белград стоимостью 2,89 млрд. долл. США, протяженностью 350 км, является частью и первым этапом планируемого международного сообщения железной дороги Будапешт – Белград – Скопье – Афины, соединяющей китайский порт Пирей в Греции с «сердцем» Европы.
Таиланд. Китайско-тайская скоростная железная дорога.
Иран. Модернизация железнодорожной линии Тегеран – Мешхед совместно с германской «Сименс».
Чад, Камерун, Судан. Проект строительства железнодорожной линии Камерун – Чад – Судан.
Ангола, Конго. Проект строительства железнодорожной линии, связывающей морское побережье Анголы с южной частью Конго.
Крым. Глубоководный порт в Евпатории. Проект планировался к реализации военной госкорпорацией «Синьцзянский производственно-строительный корпус» в 2013 г., однако был свернут в связи с изменением политической обстановки.
Грузия. Проект строительства глубоководного порта в Анаклии. Свернут в связи с перехватом проекта американской корпорацией «Конт».
Грузия. ГЭС «Ненскра». Проект одной из крупнейших ГЭС на Кавказе должен быть начат в 2020 г.
Израиль. Проект модернизации порта Хайфа.
Турция. Модернизация Контейнерного терминала Кумпорт. Мраморное море.
Мьянма. Проект глубоководного порта Кяупкью. Реализуется китайским консорциумом во главе с государственным конгломератом Citic Group и Комитетом по управлению особой экономической зоной Кяукпью. В рамках сделки Китай обеспечит 70% финансирования, а Мьянма предоставит 30% инвестиций. Будет построено два причала общей стоимостью 1,3 млрд. долл.
Малайзия. Модернизация железнодорожных сетей.
Азербайджан. Трансанатолийский газопровод, модернизация портовой инфраструктуры на побережье Каспия.
В списке перечислены далеко не все проекты, охваченные масштабными вложениями проекта «Пути», тем не менее анализ проектов наталкивает на очевидный вывод: система инфраструктурных инвестиций подразумевает создание альтернативной существующим сугубо китайской мировой транспортной системы, стягивающей все логистические потоки к Китаю, с максимальной концентрацией этих потоков в регионе Западного Китая, а наиболее незащищенный узел этих потоков находится в Средней Азии и Кавказе — Закавказье, Восточном Афганистане, Киргизии, Таджикистане, Южном Казахстане, Кашмире и Кашгаре (Синьцзян).
План по внедрению таких инвестиций вполне можно сопоставить с масштабными проектами «плана Маршалла», однако охватывающими весь мир — инициатива Си Цзиньпина подразумевает освоение средств в сумме 8 трлн. долл. в рамках реализации проекта, по сравнению с которыми «план Маршалла» по «восстановлению» послевоенной Европы с объемом финансирования, эквивалентным 150 млрд. долл., выглядит просто ничтожным. На первом этапе речь идет лишь о перераспределении долларовой ликвидности Китая, тогда как на втором, когда большая часть реципиентов войдет в орбиту долгового влияния Китая, система «Одного пояса — одного пути» будет представлять единую замкнутую финансово-промышленную систему с финансовым сердцем в Пекине, кровью для которой будут служить уже не доллары, а китайские юани. Критики такой системы не называют вещи своими именами, однако в качестве основного аргумента против нее традиционно используют внутренний долг Китая, который оценивают до 300% ВВП, чему и будет посвящена отдельная глава данного исследования. Критика исследования, указывающая на невозможность реализации масштабного плана кредитования, рассчитанного на 2016–2030 гг., игнорирует факт того, что другой мировой эмиссионный центр — США использовали аналогичные методы в XX в. в деле завоевания контроля над британскими колониями и Европой.
Не вызывает сомнения, что основные точки реализации данного плана сформированы не в Народном банке Китая, а в недрах Генерального штаба НОАК, серьезно отработавшего данные схемы в рамках реализации сотрудничества с военной элитой Пакистана в период строительства Китайско-пакистанского экономического коридора и его аналога в Мьянме, что означает, что проект «Пути» прежде всего имеет не экономический или политический, а военно-политический подтекст. Более того, такие планы имеют давнюю и отработанную историю: достаточно указать, что строительство китайского порта Гвадар на территории Пакистана планировалось в далеком 1959 г. — еще не до конца выйдя из социалистического лагеря, китайская элита уже имела выверенный проект глобального доминирования как ответ на более чем столетние попытки Запада колонизировать Китай. Истоки этой группы в НОАК, очевидно, корнями уходят к руководителям военной операции Китая в Афганистане в период Афганской войны СССР и связаны с военно-политическими группировками Северо-Западного Китая, активно сотрудничающими с мусульманским населением Китая, а также бывшими британскими колониями.
Важно отметить, что крупные внешние инициативы КНР за рубежом курируются через уже упомянутый Комитет по развитию и реформам, который возглавляет Хэ Лифэн — давний соратник Си Цзиньпина и один из ведущих игроков «фуцзяньской группы». Инструментом работы с должниками выступает Импортно-экспортный банк Китая, Торгово-промышленный банк Китая (ICBC) и Банк развития Китая. Таким же инструментом может выступать и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (AIIB) – однако его появление имеет иную природу.
Дополнительно важно отметить, что часть стран в ареале китайского влияния не манифестируют свои тесные связи, при этом в рамках внешнеторговой кооперации тотально завязаны на экономику Китая. К странам, для которых Китай является одновременно крупнейшим источником импорта и направлением экспорта на 2016 г., относились: Австралия, Чили, Индонезия, Ирак, Монголия, Мьянма, КНДР, Перу, Сингапур, Южная Корея, Судан, Тайвань. Таким образом, эти страны готовы к вхождению в юаневую валютную зону при условии сохранения возможности дальнейшей их модернизации с учетом разрыва с западным научно-технологическим промышленным сектором. К странам, для которых Китай был крупнейшим экспортером в 2016 г., относились: Ангола, Бразилия, Конго, Заир, Эритрея, Иран, Мавритания, Саудовская Аравия, Соломоновы острова. Они также находятся в зоне контроля китайского правительства и Министерства коммерции КНР. На продукцию китайского импорта, в свою очередь, завязаны государства, в которые ввозится больше продукции восточного соседа, чем какой-либо другой страны: Бангладеш, Боливия, Камбоджа, Куба, Эфиопия, весь Европейский союз, Индия, Япония, Киргизстан, Мадагаскар, Малайзия, Руанда, Шри-Ланка, Таиланд, Вьетнам и, наконец, сами США.
Наблюдая такую обширную картину китайского влияния, вполне сопоставимую с Советским блоком на пике его могущества в 1970-х гг., невольно с иронией ощущается недальновидность западных сил, вскормивших такого дракона у себя под боком с одним лишь желанием — ослабить СССР. Сегодня коллективный Запад, обрюзгший после десятилетий спокойствия и празднования победы над социалистической системой, парализован развернувшейся в одночасье картиной беспрецедентного китайского величия. Истерия американского истеблишмента в отношении Китая — одно из лишних доказательств того, что ни рецептов, ни реальных рычагов ликвидации китайского государства у Запада не разработано. Упоенно уничтожая советскую сверхдержаву, по-юношески наивный Запад просто проморгал спецоперацию китайского Генерального штаба, которая длилась и этапно, методично претворялась в жизнь пять десятилетий подряд и цель которой — мировое господство Китая, «Срединного государства» во всей ойкумене.
[1] http://www.xinhuanet.com/fortune/2019-01/04/c_1210030568.htm
[2] http://www.xinhuanet.com/english/2019-03/21/c_137913400.htm
[3] Показатель численности участников проекта колеблется в официальных оценках.
[4] По другим оценкам, составляет почти 40%.
[5] http://obor.sh-itc.net/article/shiwunew/dwmynew/201908/1479588_1.html
[6] http://www.gov.cn/xinwen/2019-05/22/content_5393842.htm
[7] Существует мнение, что термин «пояс» был взят китайской стороной после ряда раундов обсуждений совместных интеграционных процессов с российской стороной, в частности о «поясном» типе развития территорий при создании железнодорожной инфраструктуры в рамках переговоров с китайской стороной неоднократно заявлял В.И.Якунин в бытность главы Российских железных дорог.
[8] 长江经济带, с экономическим центрами в Шанхае, Ухань и Чунцине. 11 сентября 2016 года программа по развитию проекта была официально опубликована http://www.gov.cn/xinwen/2016-09/12/content_5107501.htm.
[9] Regional Comprehensive Economic Partnership.
[10] Китайское название проекта «Цзин-Цзинь-Цзи» 京津冀 по скоращенному принятому наименованию трех регионов.
[11] Часто термин переводят как «Сообщество единой судьбы человечества», тогда как иероглиф 体 «ти» «тело» имеет значение единого организма, системы, неделимого тела.
[12] https://www.fmprc.gov.cn/ce/ceuk/chn/zgyw/t824321.htm «在自然灾害面前，人类是命运共同体»
[13] https://www.cgdev.org/sites/default/files/examining-debt-implications-belt-and-road-initiative-policy-perspective.pdf roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Газовое сотрудничество блока Си Цзиньпина с Россией
(без изменений) Газовое сотрудничество блока Си Цзиньпина с Россией
Пока стратегическая линия на создание беспрецедентных по масштабам геотермальных мощностей в Северном Китае медленно, но верно набирает обороты, в вопросах вытеснения конкурентной комсомольской угольной энергетики Си Цзиньпин использует российский газ.
Энергетика лояльной России группы Си Цзиньпина подразумевает и расширение присутствия российского газа в энергетике КНР: вопреки масштабному «наступлению» на китайский рынок американского сжиженного газа, которое поддерживается «комсомольской группой» Ли Кэцяна, а также вице-премьером Лю Хэ, главой аппарата Госсовета, главой Тарифного комитета Сяо Цзе. США не на шутку обеспокоены российским «вторжением» в Северный Китай, где группа Си Цзиньпина российским газом уничтожает энергетическую угольную монополию комсомольской корпорации «Шэньхуа» и комсомольских лидеров провинции Шаньси. По прогнозам, Россия может занять до 15% рынка газа в Китае — или, по сути, доминировать в энергетике Северного Китая со всеми вытекающими последствиями. Любопытно, что китайская часть газопровода «Сила Сибири» идет вовсе не в глубь континента от границ с Россией – а вдоль морского побережья Китая, словно исключая саму возможность поставок сжиженного газа по морю – на конец 2020 года трубопровод дотянулся до Тяньцзиня и в течение следующего года достигнет Шаньдуна и Цзянсу, уперевшись в Шанхай.
По экспертным оценкам, в 2020 г. потребление газа в Китае возрастет на 8,6%, до 330 млрд. кубометров. При этом собственное производство увеличится на 8,2% и составит, по прогнозам, 187,5 млрд. кубометров. Что важно, зарубежные поставки природного газа на китайский рынок прибавят 9,3%, «добравшись» до 150 млрд. кубометров. Согласно плану, доля газа в энергогенерации страны должна вырасти до 10% уже в 2020 г.
Основные экспортеры газа в Китай — Австралия, Туркмения, Катар и Индонезия. За «безоблачное небо» над всем Китаем также борются Россия и США: в декабре произошел пуск в эксплуатацию газопровода «Сила Сибири» мощностью до 35 млрд. кубометров (до 10% от потребления в Китае), а США в рамках торговой сделки навязало Китаю покупку сжиженного газа на сумму 52 млрд. долл. в 2020–2021 гг.
Победа США выглядит на порядок больше в стоимостном выражении, чем успехи России. Однако исход реализации китайско-американских соглашений неочевиден, особенно на фоне событий начала 2020 года, имевших очевидный политический характер: эпидемия коронавируса заставила власти Китая отказываться от контрактов по поставкам из США, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства, но не от российского газа.
Клинч, в котором сошлись суверенная пророссийская и проамериканская группы в Китае, налицо: комсомольский Комтарифов стимулирует исполнение по сделке, лояльные корпорации — срывают его, это касается первых случаев форс-мажорных отказов от исполнения сделок с американскими поставщиками в южнокитайском терминале СПГ Хуэйчжоу провинции Гуандун в I квартале 2020 г.
Важной вехой в российско-китайском газовом сотрудничестве стал досрочный выход, 20 мая 2020 г., на два месяца раньше срока открытия навигации по Северному морскому пути, российского газового танкера «Кристоф-де-Маржери» из порта Саббета в Китай. Путь танкеру прокладывает атомный ледокол «Ямал»: обычно до июля газовые танкеры доставляют сырье в Китай через Суэцкий канал по южному маршруту. Считается, что к 2024 г. Северный морской путь станет судоходным круглогодично благодаря использованию нового ледокольного флота РФ. В 2019 г. с проекта «Ямал СПГ» по восточному направлению отгружено около 1,2 млн. т СПГ (6,5% общего производства).
Несмотря на кризисные явления 2020 г., потребление природного газа в Китае увеличилось на 1,6% в I квартале, импорт — на 1,8%. Потребление газа увеличивалось на фоне резкого сокращения потребления угля и экономического кризиса. 16 мая 2020 г. Шаньдун приступил к реализации проекта нового СПГ-терминала в Северном Китае. Первый проект корпорации PipeChina к 2023 г. будет обрабатывать 20 млн тонн СПГ и поставлять в провинцию Шаньдун около 28 млрд. кубометров природного газа в год. Проект поможет провинции Шаньдун сократить выбросы углекислого газа на 32 млн. т в год. Китайская корпорация нефтяных и газовых трубопроводных сетей PipeChina (国家石油天然气管网集团) была создана 9 декабря 2019 г., собственниками ее являются Комитет по управлению государственным имуществом, а также три крупнейшие нефтегазовые корпорации Китая. Генеральный директор PipeChina — уроженец Шаньдуна Хоу Цицзюнь (侯启军). roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Госсовет КНР и премьер Госсовета КНР (国务院与国务院总理)
(без изменений) Госсовет КНР и премьер Госсовета КНР (国务院与国务院总理)
Детальное изучение состава и политических групп, представленных в центральных органах исполнительной власти Китая, служит очередным обоснованием тезиса о многовекторности китайской внутренней политики, в результате чего конечные решения, оформленные в коллективное мнение ЦК Компартии или Госсовета, зачастую являются итогом компромиссного согласования между ведущими, подчас противостоящими друг другу силами, а в момент обострения политических противоречий носят хаотичный, иногда взаимоисключающий характер.
Согласно Главе 3 разделу 62 Конституции КНР, формирование органов исполнительной власти КНР происходит следующим образом: собрание Всекитайского собрания народных представителей, которое проходит ежегодно, голосованием утверждает кандидатуру премьера Госсовета КНР, которую представляет парламенту председатель КНР. Утвержденный парламентом ВСНП премьер Госсовета представляет на утверждение парламента кандидатуры вице-премьера, членов Госсовета, министров, председателей комитетов Госсовета, начальника ревизионного управления, главу Аппарата правительства. Эти же назначения может провести Постоянный комитет ВСНП согласно главе 3 разделу 67 Конституции КНР, также по представлению кандидатур премьером Госсовета КНР. Обычно кардинальные изменения в составе руководителей Госсовета КНР происходят каждые пять лет и следуют за очередным съездом Компартии Китая, как, например, за 19-м съездом КПК в октябре 2017 г. последовала сессия парламента ВСНП в марте 2018 г. и утвердила ряд ключевых изменений в составе Госсовета КНР.
Тем не менее по мере роста противоречий между основными группами в политической системе КНР и стремительно меняющимся международным фоном в 2020 г. впервые за более чем 40 лет сессия парламента была отложена с начала марта на 22–29 мая 2020 г. Обращает на себя также внимание то, что утверждение новых кандидатур руководителей Министерства юстиции и Министерства экологии КНР прошло не во время собрания основного состава ВСНП, а за месяц до него. Назначение было проведено специальным Указом Председателя КНР №44, что хотя бы и формально, но произошло не в духе Конституции о «представлении премьером кандидатур министров», а формулировка «кандидатуры, представленные премьером» не фигурировала ни в одном официальном заявлении, посвященном новым главам ведомств.
Отметим, что ранее, в марте 2018 г., вслед за изменениями в Конституции КНР, которые сняли ограничения на количество сроков правления председателя КНР, последовала реформа Госсовета КНР. Эти изменения уже поверхностно были рассмотрены выше и будут детально изучены в данной главе: коротко их можно свести к тезису о дальнейшей поляризации исполнительной власти между сторонниками проармейской суверенной группы Си Цзиньпина и левоглобалистской проамериканской группой Комсомола.
[1] http://www.gov.cn/guoqing/2018-03/22/content_5276318.htm
[2] Несмотря на то что верный перевод для правительства КНР не имеет отношения к семантике слова «совет», а ближе к слову «палата», «двор» и имеет семантику функциональной постройки с большим внутренним двором, в данной книге мы будем использовать общепринятый и неверный перевод «Госсовет». Более верный перевод был бы «Палата государственных дел», или просто «Правительство», но никак не «совет», так как совещательная или представительская функция («собрание») в китайском оригинальном варианте названия отсутствует. Вероятно, что в советском китаеведение перевод «Госсовет» был принят с целью указать его общнось с «Советом министров СССР». Аналогичные названия с использованием термина «юань» 院 «двор», «палата», «дом» используются в наименовании органов власти Китайской Республики (Тайвань), и использовались в период династии Цин.
roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Центральные органы исполнительной власти: функции, руководство, структура, бюджет
(без изменений) Центральные органы исполнительной власти: функции, руководство, структура, бюджет
В детальном изучении органов исполнительной власти, входящих в Госсовет КНР, будут в общем рассматриваться функции, состав руководства ранга замминистра и выше, описываться их структура и ее особенности, а также размер бюджетных трат на каждое министерство, фактически отражающий его внутреннюю иерархию по степени влияния в среде иных ведомств. Бюджет КНР на 2019 г.[1]
Общие доходы центрального бюджета КНР в 2019 г. составили 21,25 трлн. юаней, что будет пиковым значением относительно ближайших нескольких лет в свете сокращения бюджетных доходов во время начавшегося в 2020 г. мирового экономического кризиса. Доходы состоят из: 15,8 трлн. юаней налоговых поступлений, неналоговых поступлений — 3,23 трлн. юаней, переноса неизрасходованных остатков с 2018 года — 2,22 трлн. юаней.
Запланированные траты бюджета составили 24,01 трлн. юаней.
В связи с поздним принятием бюджета на 2020 г. на отложенной на конец мая сессии парламента КНР, данных по сравнению бюджетов 2019 и 2020 гг. на момент написания книги (в мае 2020 г.) привести невозможно.
[1] http://www.gov.cn/xinwen/2020-05/23/content_5514038.htm roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Гражданский силовой блок: Министерство общественной безопасности
(без изменений) Гражданский силовой блок: Министерство общественной безопасности
Сущностные крупные изменения в гражданском силовом блоке КНР произошли сразу же после 19-го съезда КНР (октябрь 2019 г.): Си Цзиньпин был второй раз избран генеральным секретарем Компартии, председателем Центрального военного комитета Компартии, а группой сторонников Си Цзиньпина была подтверждена линия на отмену ограничений сроков правления Председателя КНР и изменения Конституции. 1 января 2018 г., в преддверии голосования парламента ВСНП по изменениям в Конституцию, которое должно было пройти в марте 2018 г., Вооруженная народная полиция была выведена из подчинения правительства Госсовета КНР и подчинена напрямую Центральному военному комитету КНР и ее председателю Си Цзиньпину. Это ознаменовало коренные изменения в структуре силового блока с 1994 г., когда аналог национальной гвардии или внутренних войск вновь оказался в руках первого лица, что означало восстановление позиций НОАК, серьезно пошатнувшихся после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. Армейская группировка суверенных сил, таким образом, с 1 января 2018 г. получила «контрольный пакет» в силовом блоке страны и способность серьезно и легально вмешиваться в политический процесс в стране, что, вероятно, стало весомым аргументом в период подготовки к голосованию по изменениям в Основной закон и сессии парламента ВСНП в марте 2018 г.
Министерство общественной безопасности (公安部)
Министерство общественной безопасности, аналог российского МВД, является ключевым в решении ряда вопросов, касающихся социальной стабильности, а также оказывает значительное влияние на внутриполитические процессы.
В частности, в период Культурной революции Министерство общественной безопасности под руководством хубэйца Се Фучжи стало пассивным наблюдателем бесчинства хунвэйбинов, которые фактически работали на слом партийного и государственного аппарата Китая. Нейтральная позиция Министерства общественной безопасности в период руководства министра-шаньдунца Ван Фана (Ван Чуньфан) с апреля 1988 г., невмешательство в политический процесс позволили движению студентов обрести масштабность, в процесс по противостоянию вынуждена была вступить армия и проиграть.
Возглавляющий министерство шаньдунец и выходец из руководящего звена Комсомола Чжао Кэчжи, похоже, занимает аналогичные позиции и даже позволил себе впервые в Китае в январе 2018 г. публично заявить о возможности сценария цветной революции в стране.
Тем не менее в 2020 г. в министерстве произошли серьезные кадровые потрясения: 23 января, почти в день начала блокады города Ухань, был осужден замминистра Мэн Хунвэй, ответственный за взаимодействие с Интерполом, а 19 апреля арестован второй заместитель министра Сунь Лицзюнь, ответственный за общественное здравоохранение. Оба министра были тесно связаны с «шанхайской группой», а Сунь Лицзюнь был также уроженцем шаньдунского города Циндао.
Чжао Кэчжи, хотя и провел в руководстве шаньдунского регионального Комсомола многие годы, является больше представителем своей региональной группы интересов, в противном случае он не поднялся бы по региональной карьерной лестнице до позиции вице-губернатора Шаньдуна в 2001–2006 гг. Помимо этого, у него серьезный региональный послужной список: в 2006–2010 гг. — вице-губернатор Цзянсу, в 2012–2015 гг. — секретарь обкома Гуйчжоу, в 2015–2017 гг. — секретарь обкома Хэбэй, — благодаря чему Чжао Кэчжи, который даже не является членом Политбюро, входит в список самых влиятельных лидеров Китая, и, без сомнения, он — один из самых влиятельных представителей «шаньдунской группы», наряду с Ван Цишанем, с которым их разделяет «классовая принадлежность», но вовсе не региональная. Как и Ван Цишань, Чжао в период вспышки респираторной инфекции 2020 г. занял нейтральное положение, строго исполняя свои инструкции. При стабильном развитии внутриполитического процесса Чжао может ожидать повышение до начальника Политико-юридического комитета ЦК, который контролирует весь гражданский силовой блок. Однако к 2022–2023 гг. Чжао достигнет предельного возраста в 70 лет, что может заставить его по-иному решать карьерный вопрос.
Важно, что, несмотря на ведущую роль министра, постоянным заместителем у Чжао работает выходец из провинции Фуцзянь Ван Сяохун (王小洪), а партийный контроль над МОБ осуществляет Сунь Синьян (孙新阳) уроженец района Фупин в провинции Шэньси, выпускник Сианьского университета коммуникаций.
Важно отметить, что Министерство общественной безопасности имеет мощное региональное представительство — в каждой провинции один из вице-губернаторов является и руководителем местной полиции и имеет, как следствие, двойное подчинение.
После реформы Министерства железных дорог полиция на железнодорожном транспорте выведена из двойного подчинения и подчинена только Министерству общественной безопасности.
Бюджет МОБ составляет 23 млрд. юаней.
[1] https://app.mps.gov.cn/n2257048/n2257065/c6103376/part/6103391.pdf roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Министерство иностранных дел ( 外交部)
(без изменений) Министерство иностранных дел ( 外交部)
Министерство иностранных дел отвечает за реализацию внешнеполитического курса страны, осуществляет деятельность зарубежных представительств за рубежом, в том числе в Гонконге (Сянгане) и Макао (Аомэнь), финансирует участие Китая в международных организациях, регулирует деятельность структур зарубежных стран на территории Китая, Китайской ассоциации дружественных связей с зарубежьем, Китайского Красного Креста, а также Фонда имени Сун Циньлин. Из бюджета МИДа осуществляется финансирование Китайского института исследования международных проблем, а также шести институтов международных отношений. Бюджет министерства составляет 14,543 млрд. юаней.
Традиционно руководство МИДа плотно находится в руках «шанхайской группы», в частности, нынешний министр иностранных дел, член Госсовета КНР Ван И, уроженец Пекина, является зятем бывшего министра иностранных дел Цянь Цзядуна. Такая традиция была положена в 1954 г., после принятия первой Конституции КНР, когда на долгое время внешние связи взял под контроль «патриарх» «шанхайской политической сетевой группы» Чжоу Эньлай.
До установления Народной Республики, когда в политической элите Китая велась острая политическая борьба между сторонниками советского и американского контроля, короткий период МИД возглавлял Ху Ши (胡适), культовая фигура для комсомольской организации, а после образовании КНР — Е Гунчао (叶公超), уроженец Гуанчжоу, корнями из Чжэцзяна. На официальном сайте МИДа, однако, отсчет министров ведется с Чжоу Эньлая (1949–1958), Чэнь И (陈毅), товарища Чжоу Эньлая по обучению во Франции, руководителя Шанхая (1958–1972). Во время разгара Культурной революции министерством руководит Цзи Пэнфэй (姬鹏飞; с 1972 по 1974), выходец из армейской среды, в дальнейшем руководитель Комитета по внешним связям ЦК, занимавшийся вопросом возвращения Гонконга. Его сын — заместитель начальника Разведывательного управления Генерального штаба НОАК Цзи Шэндэ был приговорен к смертному приговору в 1999 г. по обвинению в получении взяток. Цзи Пэнфэя на посту сменяет уроженец провинции Цзянсу Цяо Гуаньхуа (乔冠华; с 1974 по 1976), основной переговорщик с советской стороной по конфликтной ситуации на острове Даманском, один из основных организаторов визита президента США Никсона в Китай, разработчик итогового заявления по итогам визита президента с Г. Киссинджером. Сменщиком Цяо Гуаньхуа становится Хуан Хуа, известный как переговорщик между частями НОАК, вступившими в Пекин с частями Нацпартии Гоминьдана и армии США, уроженец Хэбэя. В период руководства МИДом (1978–1982) обеспечил подписание соглашения между КНР и Японией о мире и дружбе, а также обеспечил визит Дэн Сяопина в США.
В 1982–1988 гг., в период прихода к власти в Компартии комсомольских лидеров Ху Яобана и Чжао Цзыяна, МИД возглавляет уроженец Шанхая У Сюэцянь (吴学谦), во время Гражданской войны — секретарь горкома Комсомола Шанхая, глава Международного департамента Комсомола.
В 1988–1998 гг. власть в МИДе остается в руках шанхайских «комсомольцев»: руководителем министерства становится Цянь Цишэнь (钱其琛), уроженец Тяньцзиня, корнями из Шанхая, окончивший в СССР Университет им. Ленинского комсомола, тесть нынешнего главы МИДа Ван И. В 1972–1974 гг., в период обострения советско-китайских отношений, — на работе в посольстве в Москве. Цянь Цишэня сменяет Тан Цзясюань (唐家璇; с 1998 по 2003), уроженец Цзянсу, выпускник Фуданьского университета, посол в Японии. Монополию шанхайских «комсомольцев» в МИДе на время нарушает уроженец шаньдунского Циндао Ли Чжаосин (李肇星; с 2003 по 2007), глава новостного департамента МИДа, пресс-секретарь МИДа, посол в США: официально ушел с должности по достижении предельного возраста, однако, по слухам, причиной отставки стал неудачно организованный визит Ху Цзиньтао в США, где комсомольский генсек столкнулся с акцией оппозиционных китайских сил.
В 2007–2013 гг. МИД вновь контролирует уроженец Шанхая Ян Цзечи, посол в США в 2001–2004 гг. Сегодня Ян Цзечи — член Политбюро, секретарь Комитета по внешним делам ЦК. По сути дела, Ян Цзечи является куратором внешней политики «шанхайской группы» Цзян Цзэминя.
[1] http://www.mof.gov.cn/zyyjsgkpt/zybmyjs/bmys/index_28.html. С. 24.
[2] Уроженец Шанхая, корнями из Аньхоя, ректор Пекинского университета.
[3] По непроверенным данным, освобожден в мае 2020 г. Также существуют ложные слухи, что через Цзи Шэндэ осуществлялось попытка финансирования Демократической партии США. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Социализм в новую эпоху 习近平新时代中国特色社会主义思想
(без изменений) Социализм в новую эпоху 习近平新时代中国特色社会主义思想
В то время как внимание западных и российских СМИ было привлечено прижизненным включением в Конституцию Китая «идей Си Цзиньпина», который, по их мнению, «сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть», анализ изменений в Основной закон показывает совсем иную картину. В его преамбулу вошли не только «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху», но и предшествующая им, а значит, более первостепенная «Концепция научного развития»（科学发展观） предыдущего и ныне здравствующего генсека Ху Цзиньтао, лидера прозападной политической группы китайского комсомола. Тем не менее вокруг по-андроповски скромной фигуры «комсомольского генсека», который проводил в жизнь идею Chimerica — единого пространства Китая и США, западная печать не раздувает истерию о красном тоталитарном вожде, меняющем Основной закон по своей прихоти и в угоду собственному властолюбию.
Другой «комсомольский мем» о «гармоничном развитии», также привитый на идеологической почве Китая в эпоху Ху Цзиньтао, фигурирует в поправках в Конституцию гораздо чаще, чем лозунг Си Цзиньпина о великом возрождении китайской нации, а если учесть иные мемы того же происхождения, как то «экологическая цивилизация», «мирный путь развития», «стратегия взаимной выгоды и общего выигрыша», доминирование идей товарища Си и вовсе кажется абсолютной дезинформацией.
На практике идеологические изменения в конституцию проводятся в интересах как «красной военной аристократии» Си Цзиньпина, так и группы либеральных «комсомольцев» — бывшего генсека Ху Цзиньтао, нынешнего премьера Ли Кэцяна, других руководителей центральных ведомств и регионов.
Сам Си Цзиньпин, согласно его официальной доктрине «Социализм с китайской спецификой в новую эпоху», официально манифестирует себя в качестве идеологического преемника армейского лидера Дэн Сяопина. Важно также понимать, что новый лидер Китая, объявив себя преемником Дэн Сяопина, обозначил независимость от «шанхайской» группы, одним из модулей которой некогда являлся, как и потенциальный заместитель председателя КНР Ван Цишань — человек, организовавший в партии «погром».
Идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху подробно изложены в учебной программе для членов партии, однако постоянно дополняются.
На данный момент идеология, предложенная Си Цзиньпином базируется на следующих тезисах: 1) социализм в Китае вошел в новую эру и требует новой теории, соответствия новым целям и задачам страны, что косвенно воздействует на закрепленный в китайской идеологии тезис о том, что Китай находится на начальном этапе построения социализма; 2) генезис социализма в Китае имеет корни в мировом социалистическом движении; 3) поддерживать практику работы в интересах народа; 4) «Необходимо реализовать мечту о великом возрождении китайской нации: китайская нация создала великолепную китайскую цивилизацию, внесла выдающийся вклад в развитие человечества и стала великой мировой нацией. После Опиумных войны из-за вторжения западных держав и коррупции феодального правления Китай постепенно погрузился в темную пропасть полуколониального и полуфеодального общества. Китайский народ испытал глубокие страдания от частых войн, разрушенных гор и нарушенных рек, отсутствия средств к существованию. В самоусилении и совершенствовании китайский народ никогда не отказывался от своего стремления к достижению прекрасной мечты». В программу также включены и другие принципы.
В рамках последних своих ключевых заявлений 23 октября 2020 года в рамках речи о Войне помощи Корее в борьбе с американской агрессией Си Цзиньпин обозначил пять ключевых направлений деятельности в рамках развития Социализма с китайской спецификой в новую эпоху: усилиение партии, принцип служения народу, непрерывное укрепление совокупной мощи Китая, ускорение модернизации вооруженных сил и национальной обороны, защита мира и справделивости во всем мире.
[1] http://theory.people.com.cn/GB/68294/428935/index.html roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Китайская модель мировой экономики: от китайско-американского союза к мировому господству с китайской спецификой
(без изменений) Китайская модель мировой экономики: от китайско-американского союза к мировому господству с китайской спецификой
Силы, пришедшие к власти в Китае в 2012 г. и в США в 2016 г., внешне являются абсолютными антагонистами. Однако их реальный антагонизм направлен в первую очередь на те внутренние политические силы собственных стран — «глубинное государство», которые в период 1982–2016 гг. стали основными выгодополучателями китайско-американского участка глобализации. Причины широкой политической поддержки Си Цзиньпина, выдвинувшего лозунг мирового порядка с китайской спецификой под названием «Один пояс — один путь» (ранее «Экономический пояс Шелкового пути»), требуют отдельного изучения, так же как и множество факторов, приведших достаточно неоднозначного политика Трампа к власти в США под лозунгами отказа от китайского присутствия в экономике белых протестантов.
Тем не менее антагонизм двух крупнейших игроков в мировой торговле и мировой политике налицо и несет характер тектонических изменений в мировой политике XXI в., составляя сущность и основу третьей мировой войны, вероятность которой объективно возрастает по мере разрушения старого торгово-финансового мира, основой которого был рост добавленной стоимости и капитала в ряде западных игроков через эксплуатацию криптоколоний Азии и Африки, прежде всего Китая, и перерождение бывших колоний в конгломерат, прежде всего Китая и прокитайских государств, противопоставивших себя коллективному Западу во главе с США и Великобританией и опирающихся на союз с проигравшими во Второй мировой войне западными странами — Германией, Италией и Турцией, а также имеющих достаточную базу для создания научно-технологической автаркии в основных точках, необходимых для развития в супериндустриальный период XXI в.
Одна из задач данной книги — очертить картину готовности Китая к такому развитию событий, выявить иные варианты и их вероятность, а также подводные камни и стратегии противников США, которые встретятся на пути Китая к реализации сценария прихода к мировому экономическому господству к середине XXI в., а кроме того, очертить основные грани и этапы «заката Китая» через попытку экстраполяции тех проблем, которые были вызваны перерасходом ресурсов для выполнения задачи прихода к мировому господству.
В первый срок нахождения Си Цзиньпина на посту Председателя КНР (2013–2018), даже несмотря на огненный смерч борьбы с коррупционерами, большая часть которых оказалась приверженцами социал-демократического лагеря проамериканского китайского Комсомола прежнего генсека Ху Цзиньтао, а также разрастающееся напряжение между Китаем и Западом в регионе Южно-Китайского моря, объем китайско-американской торговли рос прежними темпами. Аналогичная ситуация наблюдалась и в случае первых лет президентства республиканца Дональда Трампа: с 2016 по 2018 г. антикитайская риторика предвыборной кампании, перетекшая в грозные сообщения президента в «Твиттере», для противников Трампа из демократического лагеря казалась клоунадой и сотрясанием воздуха. В особенности скептиков китайско-американского конфликта подбадривала торговая статистика: после двух лет «непримиримой» борьбы их товарооборот в 2018 г. вовсе не снизился, как следовало бы ожидать, а вырос на 8,5% и достиг исторического рекорда в 633 млрд. долл., что примерно в шесть раз больше товарооборота Китая со своим новым (с 2013 г.) стратегическим союзником — Российской Федерацией.
Такова была объективная реальность китайско-американских отношений вплоть до начала 2019 г., когда сила политической группы сторонников Си Цзиньпина, прежде всего в виде «локомотива» китайско-американского противостояния министра коммерции Чжун Шаня, яркого представителя «чжэцзянской группы», не обрела доминирующего влияния на китайскую экономику, а Дональд Трамп не вошел в решительную стадию ликвидации политических оппонентов прежде всего в экономическом блоке страны. Только за 2019 г. товарооборот США и Китая сократился на 14,6%, к концу года этот показатель сократится на сумму около 150 млрд. долл. Только эта разница в 1,5 раза больше, чем товарооборот России и Китая. На 11,3% сократился экспорт китайских товаров в США и составил 347,787 млрд. долл., а также на 25,4% упал объем импорта американских товаров в Китай — до 100,043 млрд. долл. У этого процесса были и объективные причины – совокупные долги конечных потребителей продукции в США и в Китае достигли своего пика – и общий спрос на товары торговли – стал снижаться, что стало главным триггером масштабного кризиса первого квратала 2020 года.
Учитывая, что, по оценкам самых критически настроенных к Китаю американских изданий, например Bloomberg, Китай вышел в лидеры мировой торговли уже по итогам 2012 г., обогнав США, которые удерживали это звание практически с конца Второй мировой войны, антагонизм двух держав имеет характер куда более глубокий, чем приковавший внимание широкой публики шумный обмен «санкциями» между Китаем и США в рамках взаимного повышения пошлин на ряд категорий товаров.
Таким образом, антагонизм двух стран носит глобальный, а не локальный азиатско-тихоокеанский характер, а характер последствий такого противостояния будет иметь не локальный, а системный для всей мировой экономики и политики характер. Иными словами, то американо-китайское противостояние, о котором было модно рассуждать в 1970-х и 1980-х гг., обрело объективный и очевидный облик, а Китай, пробуждение которого предрекал еще 200 лет назад Наполеон, де-факто приступил к масштабной и вполне конкретной программе глобального доминирования, как стандартной для своей исторической парадигмы активной обороны «внутреннего государства» против «внешних окраин» путем их оптимальной ассимиляции (торговой, этнической, культурной, политической).
Однако в этот раз доминирование предусмотрено не в разрезе череды локальных политических стратегий по ассимиляции соседних кочевых государств модели династии Тан, а в полноценной и окончательной инкорпорации всех образований Поднебесной — в составе единой империи по образцу великого завоевателя и интегратора Цинь Шихуанди, модель которого, очевидно, использует его земляк из провинции Шэньси Си Цзиньпин в рамках своего неограниченного для этой задачи срока правления.
В анализе торговой мощи, которая является базисом валютного доминирования и современного типа эксплуатации криптоколоний через эмиссию валюты метрополии и опосредованное присваивание результатов труда и капитала колоний в пользу метрополии, важно учитывать, что политика масштабной эмиссии доллара и ряда национальных валют, в том числе юаня, обозначенная в США термином «количественное смягчение», исчерпала свои резервы для дальнейшего стимулирования роста мировой экономики и ее дальнейшее продолжение приведет лишь к коллапсу гиперинфляции, что осознается всеми игроками финансовой сферы. Таким образом, те модели расширения внешней торговли государств, которые были основаны на кооперации, конкуренции согласовательного типа, исчерпали себя вместе с исчерпанным ростом как объема, так и ниш мирового рынка. На их место приходят иные стратегии, которые предполагают острую борьбу с конкурентами за уже имеющиеся ниши экспорта товаров и услуг. Надо признать, что, как лидер новой экономической эпохи, Си Цзиньпин абсолютно соответствует новой парадигме борьбы за рынки, чему будет посвящена отдельная глава.
Одной из предпосылок для такой смены парадигмы мировой торговли, которая теперь будет напоминать борьбу за рынки империалистических держав конца XIX — начала XX в., является общая стагнация мировой и китайской, в частности, торговли: если в 2018 г. совокупный товарооборот Китая вырос на 9,7%, согласно данным китайской статистики достигнув 4,5 трлн. долл. при объеме мировой товарной торговли 19,67 трлн. долл. в 2018 г.[4], то уже в 2019 г. за первые десять месяцев года товарооборот Китая вырос лишь на 2,4%[5] — китайская политическая элита встала перед сложными решениями в период 4-го пленума 19-го съезда, состоявшегося 29–31 октября 2019 г. в Пекине.
Стоит также отметить, что разрыв китайско-американских торговых связей идет в том числе и по одной из основных линий — Гуандун – Калифорния, на базе отношений которых выстраивался масштабный американо-китайский диалог еще с середины XIX в. Крупнейший порт Калифорнии Лос-Анджелес, чье китайское (преимущественно кантонцы — выходцы из Гуандуна) население составляет около 8%, испытал сильнейшее падение товарооборота в октябре 2019 г.: число контейнеров в порту сократилось на 19% по сравнению с октябрем 2018 г.[6] — это самый низкий показатель с 1995 г. Стоит ли сомневаться, что это падение остановится в следующем 2020 г. При этом падение приходится, на казалось, бы «высокие месяцы» — в преддверии китайского нового года, когда товарооборот должен только расти. Повторимся, спад в американо-китайской торговли, острые кризисиные явления проявились задолго до первых месяцев 2020 года.
Важным отвлечением от темы будет напоминание о росте китайско-германских связей: на фоне резкого падения товарооборота Китая и США за аналогичный период 2019 г. непропорционально быстро относительно общего показателя роста китайской торговли росла торговля с Европейским союзом — на сопоставимый с падением торговли с США показатель, что для любого наблюдателя означает переориентацию Еврозоны на Китай — одна из ключевых задач в рамках реализации политики «Одного пояса — одного пути», наряду с созданием устойчивых путей доставки углеводородов из стран Персидского залива и устойчивой торговли с Африкой. Согласно китайской статистике, товарооборот Китая и Германии составил в 2018 г. 199 млрд. долл.[7], увеличившись по сравнению с показателем 2008 г. — 135 млрд. долл. — почти на 50%.
Восхождение Китая к позиции крупнейшей торговой державы было стремительным. Если в 1979 г., когда Китай только формулировал идею новой экономической политики, или, по сути, государственного капитализма, совокупный товарооборот страны составлял лишь 13,61 млрд. долл. (32-е место в мире), то к 2009 г., когда Си Цзиньпин был избран на пост заместителя председателя КНР, этот показатель уже равнялся 1,2 трлн. долл., а доля Китая в мировой торговле выросла с 0,82 до 9,62%. С 2009 по 2018 г. — период частичного, а потом и полного руководства Си Цзиньпина — страна учетверила этот показатель, доведя его до 4,5 трлн. долл., что не без оснований приводит к поэтическим сравнениям о настоящем взлете дракона — такой невероятный рывок сделал Китай за прошедшее десятилетие, заняв 23% мировой экономики. Без сомнения, силы, манифестом которых стало избрание сына военачальника гражданской войны в качестве преемника (но не последователя) сторонников вектора американской интеграции, осознавали эту тенденцию Китая к мировому лидерству, возможность бросить вызов мировому гегемону досрочно, не дожидаясь 2050 г., предсказанного Дэн Сяопином. Насколько эти силы были верны в расчетах — покажет самое ближайшее будущее[8].
Интересна и динамика колебаний объемов импорта и экспорта в КНР, когда в период острой политической борьбы между младореформаторами комсомола (Ху Яобан, Чжао Цзыян и другие) и армейскими группами Дэн Сяопина, в преддверии событий на площади Тяньаньмэнь произошел резкий рост импорта зарубежной продукции: на 10% — в 1983 г., на 30% — в 1984 г. и на 55% — в 1985 г., в 1986–1987 гг. рост импорта упал до нуля, а в 1988 г. вновь превысил 30%, при падении экспорта из Китая в этот же период, что по сути напоминало по объемам последствий для финансовой системы Китая ситуацию Опиумных войн, когда Запад выкачивал финансовые ресурсы из страны через экспорт опиума. Эта ситуация резко прервалась после событий на Тяньаньмэнь — рост экспорта никогда более не превышал роста импорта в страну: решительное подавление «трибунов», выведших на улицы плебс, стоило «легионерам» их власти, но остановило очередную попытку сделать из Китая колонию западных стран, китайские кшатрии выполнили свой кармический долг. Самопожертвование касты военных, ушедших в тень на долгие 20 лет, подтвердило заложенный военными группировками курс на создание в Китае автономной промышленности и стимулирование экспорта через создание особых военных экспортных зон в Шэньчжэне, Сямэне, Шаньтоу и других важнейших пунктах концентрации субэтнических групп Южного Китая.
Интересно и как менялись основные торговые партнеры Китая в период новой экономической политики в 1979–2009 гг.: очевидно, что, как и в период Культурной революции, первым бенефициаром разгула радикальных реформаторов стала соседняя с Китаем Япония. После кризиса 1990-х гг. роль Японии была колоссальна и сопоставима с ролью США: в 1995–1996 гг. до четверти всей внешней торговли Китая приходилось на Японию, что традиционно подтвердило тесные связи с Японией «шанхайской группы», пришедшей к власти 1993 г. Доминирование Японии во внешней политике (так же как и в научно-техническом развитии и, как следствие, в модернизации Китая целиком) сохранялось на протяжении всех девяностых годов XX в. и было преодолено только в 2002 г., что совпало с формальным уходом «шанхайцев» от высшей власти во главе с Цзян Цзэминем и восхождением на вершину власти комсомольского секретаря Ху Цзиньтао. С 2002 г. крупнейшим экономическим партнером Китая становятся США, и роль Японии и других стран теперь гораздо менее существенная.
Важно, что в период острой борьбы групп за будущее Китая, которая развернулась на уровне армейских кланов в 2007–2009 гг. и предваряла политические события 2012–2013 гг. и начало масштабной антикоррупционной кампании, во внешней торговле наметился важный разворот: впервые за почти 40 лет современной китайской истории товарооборот с тремя европейскими странами — Германией, Францией и Британией — сравнялся с китайско-японским. Эта тенденция продолжает усиливаться на фоне колоссального падения товарооборота с США и воплощает тенденцию первого этапа китайского доминирования в мире к достижению китайско-европейской интеграции.
В 2018 г. торговля Китая с Германией достигла 199 млрд. долл., с Францией — 63 млрд. долл., с Великобританией — 67 млрд. долл., с Италией (первой официально вошедшей в проект «Один пояс — один путь») — 48 млрд. долл., общая сумма — 377 млрд. долл. Таким образом, торговля Китая и Европы сравняется с американскими показателями в 2021 г., что будет означать очевидную отвязку Китая от экономики США как основного внешнего партнера, в первую очередь — в модернизации страны по американскому образцу: ведь взамен на китайский импорт продукции легкой промышленности страны Европы импортом передовых образцов техники участвуют в модернизации китайской экономики. В 2021 г. Китай получит свободу в деле масштабной и агрессивной конкуренции с опускающимися в пучину социальной нестабильности Соединенными Штатами, а слабеющая Европа станет более сговорчивой в вопросе ускоренной модернизации китайского научно-технологического и, как следствие, промышленного сектора.
[1] https://regnum.ru/news/economy/2771664.html
[2] В передаче термина «Китай» на русский язык зачастую фигурирует только один перевод — «Срединное государство», тогда как иероглиф «чжун» имеет и значение «внутри», противопоставленное корню с негативной коннотацией «вай» — «внешний». Таким образом, современное название Китая «Чжун-го» в достаточной степени приемлемо переводить и понимать как «внутреннее государство». Такая семантика дает больше понимания концепций мироустройства и как следствия внешней политики Китая.
[3] «Тянься», «под небом», 天下 — этот термин неквалифицированные специалисты используют для обозначения Китая, тогда как в китайской традиции этот термин обозначает всю населенную поверхность, или ойкумену, проще говоря — весь мир.
[4] https://www.wto.org/english/res_e/statis_e/wts2019_e/wts19_toc_e.htm
[5] http://www.xinhuanet.com/english/2019-11/08/c_138539561.htm
[6] https://www.freightwaves.com/news/los-angeles-sees-biggest-october-box-volume-drop-in-23-years
[7] Отчет Министерства коммерции КНР. https://countryreport.mofcom.gov.cn/record/view110209.asp?news_id=63760
[8] http://www.esri.go.jp/jp/prj/int_prj/2010/prj2010_03_05.pdf 中国对外贸易主要特征及未来展望 胡江云 Ху Цзянюнь. Основные особенности и обзор перспектив китайской внешней торговли. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Министерство по чрезвычайному управлению КНР (应急管理部)
(без изменений) Министерство по чрезвычайному управлению КНР (应急管理部)
В результате масштабной реорганизации Госсовета КНР в марте 2018 г. на сессии парламента ВСНП, который также утвердил изменения в Конституции, в Китае возникло ведомство, аналогичное российскому Министерству по чрезвычайным ситуациям. Статус организации уровня министерства является беспрецедентным в истории центральных органов власти современного Китая и отражает объем потенциальных угроз от возникновения стихийных бедствий и антропогенных катастроф.
Министерство, чье название с китайского языка переводится как Министерство чрезвычайного (или экстренного) управления, в отличие от своего формального предшественника — Главного государственного управления по управлению и контролю над безопасностью на производстве, имеет качественно новую сущность: ведомство, осуществляющее сугубо инженерный контроль, превратилось в силовую структуру с включением в свой состав частей Вооруженной народной полиции Китая — Пожарной охраны, а также значительного числа военных руководителей НОАК, которые и потеснили управленческий костяк структуры, придав ему оттенок и частично сущность военного министерства в гражданской сфере. На передний план новой структуры выводится не борьба со стихийными бедствиями, а ликвидация последствий диверсий и саботажа, в том числе такого характера, как взрыв складов ядовитых веществ в Тяньцзине в августе 2015 г., в результате которого верхушка ведомства Контроля на производстве была частично снята, подвергнута наказаниям, а также принято решение о формировании нынешнего министерства. Более того, последний кадровый тренд фиксирует замену руководителей полиции, зачастую близких к комсомольской организации, на должностях заместителей мэров и заместителей губернаторов, курирующих общественную безопасность, на бывших сотрудников МЧУ с карьерой в НОАК.
Если ранее основным направлением работы Главного госуправления контроля на производстве были аварии на угольных шахтах, которых ввиду специфики добычи угля в Китае насчитывается десятки тысяч, то теперь перечень вопросов многократно расширился, в том числе сюда входит и контроль за ядерной сферой и другими крупными техническими проектами, аварии на которых могут быть связаны с масштабными угрозами экологии не только самого Китая, но и окружающих его стран.
Структурно МЧУ подчинены Управление по землетрясениям (中国地震局) и Управление по надзору за безопасностью на угледобывающих предприятиях (国家煤矿安全监察局). На балансе МЧУ находятся 36 организаций, кроме исполняющих непосредственные задачи ведомства по ликвидации ЧС, такие как Китайская ассоциация угледобывающей промышленности (中国煤炭工业协会), три санатория в Бэйдайхэ (традиционный партийный курорт для руководителей), Даляне и Куньмине, ведомственные больницы, структуры мониторинга, а также Северокитайский институт науки и техники (Пекин) (华北科技学院).
Деятельность МЧУ проходит в том числе в пяти совещательных органах управления в рамках Госсовета КНР (Командные управления по засухам и наводнениям, землетрясениям, Комитет по безопасности на производстве Госсовета КНР, Командное управление по предотвращению пожаров в лесах и степях и Комитет по сокращению стихийных бедствий), а также проводится через 22 ведомства МЧУ, функциональные управления из которых сформированы по типам угроз — борьба с химическими источниками опасности, пожарами, засухами и наводнениями, землетрясениями и безопасность на производстве.
Бюджетные траты на МЧУ в 2019 г. составили 6,63 млрд. юаней.
Руководство МЧУ[3]
Глава партийной организации МЧУ, замминистра МЧУ[4] Хуан Мин (黄明; р. 1957) — уроженец провинции Цзянсу (Шанхайский регион), замсекретаря комсомольской организации района И-хуа провинции Цзянсу в завершающий период Культурной революции (1975–1978) и ренессанса Комсомола, окончил Школу полиции провинции Цзянсу. До 2006 г. работал в структуре руководства Министерства общественной безопасности провинции, до 2008 г. — помощник губернатора Цзянсу[5], секретарь партийной организации отряда Вооруженной народной полиции. С 2008 г. — помощник министра общественной безопасности, с 2009 г. — заместитель министра общественной безопасности (аналог МВД), замсекретаря парторганизации министерства. В марте 2018 г. назначен заместителем министра, партийным секретарем парторганизации МЧУ. С марта 2020 г. — партийный секретарь партийного комитета МЧУ. Член ЦК Компартии. Поскольку Хуан Мин достигнет предельного возраста для занятия руководящих должностей в 2027 г., скорее всего, в 2023 г. он продолжит государственную службу.
Следующим в иерархии руководителей министерства идет непосредственно министр по чрезвычайному управлению Ван Юйпу (王玉普), который в партийной организации МЧУ является заместителем Хуан Мина и как член партии подчиняется, по сути, решениям своего зама в иерархии исполнительной власти. Ван Юйпу родился в 1956 г. в провинции Ляонин, окончил Дацинский институт нефти (в провинции Хэйлунцзян, приграничной с Россией) и получил дополнительное образование в Китайском университете нефти. До 2013 г., практически всю жизнь, делает карьеру в провинции Хэйлунцзян в отрасли нефтяного регулирования крупнейшего месторождения нефти в Северном Китае. Необычно, что пост вице-губернатора провинции Хэйлунцзян (2010–2013) Ван Юйпу совмещает не только с постом секретаря партийной ячейки Всекитайской федерации профсоюзов — он также входит в Комитет по духовному и цивилизационному строительству ЦК Компартии, который возглавляет его земляк по провинции Ляонин, тоже некоторое время учившийся в столице Хэйлунцзяна Харбине Ли Чанчунь (李长春; р. 1944)[6], член Постоянного комитета Политбюро в 2002–2012 гг. Можно говорить о том, что именно к нему Ван Юйпу наиболее близок в качестве одного из ведущих лидеров «нефтяного крыла» «шанхайской политической группы», самыми известными из которой были Цзэн Цинхун — зампредседателя КНР на первом сроке комсомольского генсека Ху Цзиньтао — и Чжоу Юнкан.
В период активного судебного процесса против Чжоу Юнкана, в 2013–2015 гг. Ван Юйпу находится в руководстве Китайской академии инженерных наук, однако уже с мая 2015 г. вновь возвращается в активную жизнь в качестве директора более лояльной к западным поставщикам и партнерам китайской нефтяной корпорации Sinopec[7]. С августа 2017 (за два месяца до 19-го съезда) по март 2018 г. Ван Юйпу возглавляет основного предшественника МЧУ — Управление безопасности на производстве[8]. С марта 2018 г. Ван Юйпу — первый министр чрезвычайного управления. Член ЦК Компартии.
Из семи заместителей и иных членов руководства МЧУ, среди которых нет ни одного выходца из Комсомола, стоит выделить чжэцзянца Сунь Хуашаня (孙华山), руководителя Центра по экстренной помощи в сфере безопасности на производстве, который, по сути, является первым замом Ван Юйпу. Сунь сделал карьеру в Китайской алюминиевой корпорации, так же как и нынешний руководитель Государственного комитета по регулированию и надзору за рынком Сяо Я-цин (肖亚庆), биография которого подробно описана выше. Бывший заместитель директора алюминиевой корпорации Сунь Хуашань находится в Управлении по безопасности по производству с 2000 г. — в течение 20 лет.
Второй заместитель Чжэн Гогуан (郑国光), курирующий Управление по землетрясениям в качестве его партийного секретаря, родился в Цзянсу (Шанхайский регион), как и сын одного из премьеров «шанхайской группы» Чжу Жунцзи, окончил Нанкинский метеорологический институт и, получив образование в Канаде, в 2007–2016 гг. возглавлял Метрологическое управление Китая.
Курирующий безопасность в угольной отрасли Хуан Юйчжи (黄玉治) — уроженец Ляонина, как и глава МЧУ, наиболее нейтральный заместитель министра в ведомстве, с 2014 г. возглавлял Госуправление по надзору за безопасностью в угледобывающей отрасли (国家煤矿安全监察局), а сейчас курирует его в качестве секретаря его партийной организации.
Новый заместитель министра Чжоу Сюэвэнь совмещает свой пост с должностью заместителя министра водного хозяйства, при этом, в отличие от своих коллег, более чем год был в составе руководства провинции Ганьсу, входящей в «ареал влияния» родной провинции Си Цзиньпина Шэньси.
Из Ганьсу также родом и начальник Политического управления МЧУ Сюй Эрфэн (许尔锋), окончивший Северо-Западный политико-юридический университет в Сиань, провинция Шэньси.
Важно отметить, что министр и партийный секретарь МЧУ не входят в основной состав Политбюро ЦК (на момент 19-го съезда — 25 человек), что отражает их относительно низкий статус в иерархии.
[1] 国家安全生产监督管理总局.
[2] https://www.mem.gov.cn/gk/tzgg/qt/201904/P020190409658377437459.pdf. Бюджет МЧУ на 2019 год. С. 30.
[3] Официальный сайт МЧУ, структура и руководство: https://www.mem.gov.cn/jg/
[4] 党委书记、副部长.
[5] При губернаторе Лян Баохуа — уроженце данной провинции, ставшем губернатором в переходный период между уходом шанхайца Цзян Цзэминя и приходом комсомольца Ху Цзиньтао. Лян Баохуа — первый руководитель ранга секретаря обкома, посетивший Тайвань с официальным визитом.
[6] Ли Чанчунь вошел в состав ПК Политбюро после ухода Цзян Цзэминя от власти и прихода комсомольского генсека Ху Цзиньтао. Большинство комментаторов политической ситуации причисляют Ли к блоку Цзян Цзэминя, оставшегося после ухода основателя группы с поста генсека. Специалист в области электротехнического оборудования, как и Цзян Цзэминь, стал секретарем Шэньяна, столицы провинции Ляонин, перейдя с поста вице-мэра и председателя Комитета по экономике города (орган, который «шанхайская группа» использовала для перехвата повестки по регулированию экономики от существовавшего Госплана, в частности показательна история премьера Чжу Жунцзи). Мэр Шэньяна с 1983 г., руководит провинцией Ляонин с 1986 по 1990 гг., провинцией Хэнань — до 1998 г. После руководства парткомом Гуандуна переходит в Постоянный комитет Политбюро. Фактически по следам Ли Чанчуня идет по карьерной лестнице премьер Ли Кэцян (с. 2013), однако с иной — комсомольской повесткой.
[7]中国石油化工集团.
[8] Предшественники Ван Юйпу на посту начальников Управления: снятый с должности и осужденный на 13 лет и 6 месяцев после инцидента в Тяньцзине выходец из нефтяной отрасли и провинции Хэбэй (из уезда Цин, примыкающего к Шаньдуну) Ян Дунлян (杨栋梁), а также его однофамилец шаньдунец Ян Хуаньнин (杨焕宁) — выходец из структур уголовного розыска полиции Харбина, которую позже возглавлял, с 2001 по 2005 гг. замминистра общественной безопасности. В 2005 г. понижен до члена посткома обкома Хэйлунцзяна «для восполнения опыта работы на местах», в 2008 г. возвращается в Пекин, становится постоянным заместителем министра общественной безопасности во время проведения Олимпиады в Пекине. В 2009 г. — во главе Малой группы руководителей по вопросам стабильной работы, целью которой, по сути, является предотвращение крупных проблем с внутренней безопасностью в Китае. После инцидента в Тяньцзине сменяет описанного выше Ян Дунляна — по сути новое понижение для бывшего первого замминистра Министерства общественной безопасности, 31 июля 2017 г. было начато расследование ЦКК, в результате которого Ян Хуаньнин был отстранен с поста начальника управления. В качестве меры наказания был выбран партийный надзор в течение двух лет. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) «Похищение Европы»: зачем и сколько китайские компании инвестируют в страны Восточной Европы [1]
(без изменений) «Похищение Европы»: зачем и сколько китайские компании инвестируют в страны Восточной Европы [1]
В ходе четвертого саммита Central and East Europe + China (CEEC) премьер-министр Китая Ли Кэцян в 2015 г. объявил о планах двукратного увеличения инвестиций Китая в 16 европейских стран, а также годового объема торговли государств, который в настоящий момент составляет около 45,5 млрд. долл. Это означает, что Восточная Европа, по планам Госсовета КНР, вначале сравняется, а потом и обгонит товарооборот России и Китая.
Названный «инвестиционным преемником Африки», регион Центральной и Восточной Европы станет одним из важных звеньев по осуществлению «китайской мечты» — создания «Экономического пояса Шелкового пути»: европейские страны подписали с Китаем десятки инвестиционных проектов по развитию инфраструктуры стран в сфере транспорта, торговли, возобновляемой энергетики, сельского хозяйства, туризме, науке и технике. Каковы интересы Китая в странах Центральной и Восточной Европы?
Протянуть Шелковый путь до Западной Европы
Тесное сотрудничество с Центральной и Восточной Европой должно распахнуть окно в Западную Европу — к главному партнеру Китая, одному из главных объектов привлечения китайских инвестиций.
Реализуя цель создания «сухопутного и морского экспресса» между Европой и Азией, в настоящее время Китай осуществляет большое количество инфраструктурных проектов по улучшению транспортной системы — железнодорожные магистрали «Экономического пояса Шелкового пути» соединят северо-западную часть Китая со странами Центральной Азии, Ираном и Турцией, Балканскими странами и странами Восточной Европы, создав крупный торговый путь и большие возможности реализации китайских товаров во всем мире.
Преследуя цель к 2020 г. увеличить товарооборот со странами Европейского союза до 1 трлн. долл., Китай предложил странам Центральной и Восточной Европы инвестиционные инфраструктурные проекты по созданию сети портов, логистических центров, магистралей и железных дорог.
Китай также инвестирует в проект развития скоростной железной дороги Белград – Будапешт – Скопье – Афины и модернизацию крупного незамерзающего морского порта в городе Клайпеда (Литва), на восточном побережье Балтийского моря.
Для китайских компаний уже открыты тендеры на инфраструктурные проекты по строительству дорог, мостов, электростанций в Польше, Венгрии, Румынии, Хорватии. Также подписано соглашение о строительстве китайской атомной компанией двух реакторов для единственной АЭС в Румынии, ведутся переговоры по укрупнению порта в Словении.
Новые рынки для китайских товаров
Балканские страны и страны Восточной Европы являются крупным потенциальным рынком сбыта продукции китайской промышленности. Китай намеревается открыть заводы по производству оборудования и материалов для осуществления инфраструктурных проектов, а также привлечь китайские компании на территорию стран Центральной и Восточной Европы, через которые пройдут железнодорожные и транспортные магистрали. Таким образом, вместе с китайскими инвестициями на рынки стран Центральной и Восточной Европы поступят многочисленные китайские товары.
Для Пекина торговые отношения с Юго-Восточной Европой очень выгодны: торговля в новых странах Европейского союза позволит Китаю обойти некоторые антидемпинговые законы ЕС и экспортировать продукцию непосредственно на рынок 500-миллионного европейского населения.
Переориентация восточноевропейского сельского хозяйства
Инвестиционные вложения Китая также рассчитаны на возможность использования богатой сельскохозяйственной индустрии Балканских стран и стран Восточной Европы для удовлетворения потребностей растущего китайского рынка. Проблема продовольственной безопасности — одна из ключевых в Китае, почвы которого серьезно истощены.
Вынужденные переориентировать свою продукцию из России и Украины, восточноевропейские и балканские фермеры в 2014 г. заключили договоры с Китаем на поставку молочных продуктов, мяса, фруктов и овощей — необходимых товаров продовольственного дефицита Китая. Уже с 2014 г. около 60 видов молочных продуктов было отправлено из Польши по новому транспортному маршруту в экономическую зону в Шанхае, а в этом году Китай подписал соглашение на импорт мяса, несмотря на то что он является главным производителем мира, производя около половины мирового объема свинины.
В настоящее время Европа занимает пятое место в импорте сельхозпродукции Китая, но улучшение инфраструктуры региона, а также транспортной системы стимулируют европейских фермеров на торговлю сельхозпродукцией с Китаем.
Китай стал опорой экономики Украины
Изменение политического режима на Украине также не помешало Китаю провести политику инвестирования в обмен на сельхозпродукцию еще в одной стране Восточной Европы. По заявлению властей Украины, в марте 2015 г. Китай предоставил кредит государству на сумму в 15 млрд. долл., а также подписал соглашение о реализации инвестиционного проекта в Украине в 1 млрд. долл.
Инвестиционные отношения двух стран начались еще до событий 2014 г. Будучи одним из партнеров Китая по экспорту аграрной продукции, Украина заключила с сделку ним по передаче собственных территорий на сельскохозяйственные нужды. В сентябре 2013 г. Украина передала 5% (около 3 млн. га) своих территорий в аренду Китаю на срок в 50 лет. Территории к востоку от Днепропетровска были переданы военизированной госкорпорации «Синьцзянский производственно-строительный корпус» за 1,7 млрд. долл.
В 2015 г. Украина и Китай продолжили расширение торговых связей: по сообщению министра аграрной промышленности и продовольствия Украины, товарооборот стран за семь месяцев увеличился вдвое, до 0,9 млрд. долл., а Украина стала самым крупным экспортером кукурузы в Китай, заняв более 90% китайского рынка. Если верить данной статистике, то Китай стал одной из главных опор украинской экономики после прихода новой власти, заместив утраченный российский рынок. Спустя лишь три года за январь – ноябрь 2018 г. товарооборот Украины с Китаем составил 8,82 млрд. долл.
Китай и Беларусь
Являясь еще одним приоритетным районом «Экономического пояса Шелкового пути», Беларусь также привлекла внимание китайских инвесторов: в мае 2015 г. было объявлено о предоставлении около 700 млн. долл. на развитие строительства и модернизацию белорусской инфраструктуры. Кроме того, около 300 млн. долл. было предоставлено в кредит Банком развития Китая.
В обмен на инвестиции Беларусь согласилась поставлять калий, который используется в качестве сельскохозяйственного удобрения и самым большим потребителем которого в мире является Китай.
Власти Беларуси неоднократно делали громкие заявления о том, что могут стать китайским форпостом в Европе, чему благоприятствует положение страны между ЕС и Россией. Основным проектом сотрудничества, как предполагается, должен стать технопарк «Большой Камень». Кроме этого, Беларусь заявила о своей решимости стать центром китайского телевещания на Европу и Россию.
Чехия и Греция
Две эти страны Восточной Европы постепенно становятся основными опорными пунктами в стратегии китайского «Похищения Европы». Помимо громких заявлений лидеров, а также демонстративных жестов, таких как посещение президентом Чехии Милошом Земаном военного парада в Пекине 3 сентября, который бойкотировал весь ЕС, между странами расширяется и практическое взаимодействие.
В сентябре этого года между Прагой, которая считается одним из основных центров европейского и даже мирового китаеведения, и Пекином открылось прямое авиасообщение, а Банк Китая объявил о планах открытия здесь своих отделений.
Флагманом развития чешско-китайского сотрудничества является корпорация CEFC. Глава корпорации стал советником чешского президента по экономическим вопросам, а в сентябре компания объявила о покупке в центре Праги двух исторических зданий для размещения там своих офисов. Свое влияние в Чехии корпорация подчеркивает такими пиар-ходами, как покупка чешских футбольных команд — «Славиа Прага», а также пивной компании Lobkowitz. Кроме этого, корпорацией были приобретены акции в Travel Service, которая имеет доли в «Чешских авиалиниях», а также доли в компаниях Empresa Media и Medea Group.
Если Чехия — это страна, на которую ставят «красные генералы» из команды Си Цзиньпина, то «комсомольцы» премьера Ли Кэцяна серьезно рассматривают свое влияние в Греции как альтернативу инициативам первого лица. Самый главный проект, который пытается пролоббировать команда Ли, — это строительство крупного глубоководного порта в Греции. Основной целью «комсомола» является порт Пирей в непосредственной близости к Афинам. Комсомольская «мечта» «похищения Европы» на острове Крит, однако, осталась только в проекте. В очередной раз прокол комсомольцев случился в политической сфере — ультралевая партия «Сириза» заблокировала решение греческого премьера о сотрудничестве с китайцами. Сегодня единственной альтернативой Пирею остается глубоководный порт в крымской Евпатории, однако для его строительства существует маленькое препятствие — большинство мировых игроков пока не признают новый юридический статус полуострова. Ли Кэцян не сдается и продолжает искать альтернативы Пирею. 25 ноября 2015 г. в ходе визита в Китай президента Словении Мирослава Церара было заявлено, что Китай готов начать работы по расширение порта Копер.
Энергетические рынки
За счет инвестирования в страны, богатые природными ресурсами, Китай также планирует расширить свою энергетическую безопасность и обеспечить настоящий и будущий спрос на сырьевые товары.
Китай инвестирует в гидроэнергетический сектор Албании, Черногории и Боснии и Герцеговины, сектор ветроэнергетики Македонии, Сербии и Хорватии. В 2014 г. Китай подписал соглашение о строительстве крупной угольной электростанции в Румынии с объемом инвестиций около 1 млрд. долл., а также о создании трех объектов румынской атомной электростанции.
Погоня за европейскими инновациями
Одной из стратегических целей китайских инвестиций является более тесное взаимодействие с исследовательскими группами европейских стран. В какой-то степени Китай по-прежнему зависит от технологий Европы и США, оставаясь крупным импортером инноваций — около 90% китайского экспорта высокотехнологичной продукции в своей основе имеют иностранные разработки.
Сотрудничество или зависимость?
С точки зрения стран Центральной и Восточной Европы, которые в настоящий момент переживают период кризиса, китайские инвестиции являются светом в конце тоннеля — инвестиции в инфраструктурные и энергетические проекты как никогда нужны менее развитым странам Европы.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги