Когда боги рыдают (СИ)

Глава 12

Всю дорогу до больницы бандиты молчали, подавленные новыми смертями. Габай, несмотря на свойственное ему самообладание, был испуган и растерян. За каких-то три дня полегла почти половина его банды, не говоря уже об исчезновении камней и крупной ссоре с Жихарём. Бандит не знал, что и подумать. Наверное, в его жизни наступила чёрная полоса, и как долго она будет продолжаться — одному Аллаху известно.

Уже подъезжая к больнице, Габай созвонился с доктором. Леонида Аркадьевича, судя по голосу, его новый визит не обрадовал. Эскулап начал просить приехать завтра, поскольку Денис сейчас отдыхает, но Габай рявкнул в трубку:

— Мы бабки тебе заплатили? Заплатили! Значит, давай, готовь его к базару.

Он, Качок и Гугнивый вошли в морг и поднялись по лестнице. Доктор встретил их у дверей лаборатории.

— Сожалею, — он разводил руками, — но Денис спит… Его нельзя беспокоить…

— Ни хрена себе — нельзя беспокоить! — разозлился Качок. — Эту крысиную рожу!

— Тише! — испугался доктор. — Говорите тише!

— Лапши нам на уши навешал, а теперь, вишь ли, спит, — и не думал понижать голос Качок, грубо оттирая доктора от дверного проёма.

Братки обступили аквариум. Динамик молчал. Из него не доносилось даже монотонного хрипа, как в прошлый раз.

Габай, выругавшись, схватил микрофон:

— Михаль! Слышь?

— Я же вам говорю, он спит, — проблеял доктор.

— Разбуди его, быстро!

Леонид Аркадьевич посмотрел на часы.

— Я ввёл ему в кровь снотворное и он будет спать ещё как минимум полтора часа. За это время разбудить его невозможно, при всём желании.

— А ты введи ему чего-нибудь, чтоб проснулся, — сказал Гугнивый.

— Говорю вам, это невозможно. Любое возбуждающее средство немедленно убьет его.

— И х… с ним! — рявкнул Качок.

Габай недовольно толкнул его локтем.

— Потише! Пока он не откинулся, я должен с ним побазарить… Полтора часа, говоришь? — обернулся он к доктору.

— Как минимум.

Габай кивнул.

— Лады. Тогда через полтора часа мы подвалим. И смотри, — прибавил он с угрозой, — очень тебе советую, чтоб Дениска был в форме!

Гугнивый заглянул в кабинет. Ассистентки там не было.

— Да, ты смотри! — Он зверски оскалился и по-бандитски раскинул перед доктором пальцы. — Чтоб Дениска был в форме, понял, нет?

Доктор удивлённо воззрился на него.

Бандиты «обмыли» гибель товарищей в ближайшем кафе и в намеченное время вновь появились в аллеях больничного сада. Возбужденные выпивкой, все трое были настроены на самый решительный разговор с «козлом» и «жмуриком». По-другому Михалёва они в своих разговорах не называли.

Леонид Аркадьевич поджидал их на пороге морга.

— Только что очнулся, — сообщил он. — Буквально пять минут назад. Но нельзя сказать заранее, насколько он будет адекватен. Сознание его неустойчиво в психосоматическом плане. Оно то проясняется, то становится путаным. Вы это почувствуете по его ответам… — Вместе с бандитами он поднялся по лестнице. — Причину я пока объяснить не могу, необходимо провести ещё целый комплекс исследований…

Габай подошёл к аквариуму.

— Михаль! — гаркнул он в микрофон. — Ты проснулся?

— Это кто? — отозвался динамик после секундной заминки.

— Ильяс, — ответил бандит. — Пришёл тебя проведать, братишка.

— Братишка… — злобно скривившись, пробурчал Качок.

— Ильяс? Добрый день. Хотя, может быть, сейчас вечер.

— Точно, вечер уже. Короче, братан, туфту ты нам напорол про колодец, — говоря это, Габай глазами показал Гугнивому на доктора: дескать, убери его отсюда. — Были мы там только что…

— Ступай, Аркадьич, у нас свои дела с Денисом, — зашептал Гугнивый.

Того не нужно было просить дважды. Он подскочил к двери кабинета и скрылся за ней, но захлопнуть её перед носом братка не успел. Схватившись за ручку, Гугнивый удержал её и заглянул в кабинет.

— Куколка, — его губы сами собой растянулись в улыбке. — Не могу спокойно пройти мимо, как видишь. Что ты делаешь сегодня ночью?

Ольга сидела за столом спиной к двери. Когда Гугнивый заглянул в комнату, она даже не обернулась, только при звуке его голоса испуганно втянула голову в плечи.

За неё ответил доктор:

— Ольга Николаевна сегодня на ночном дежурстве. Не беспокойте её, пожалуйста, — и он попытался закрыть дверь.

— На ночном? — Браток продолжал держать ручку. — Обалдеть! А я как раз свободен всю ночь.

— Ей необходимо следить за больным!

— Вместе последим, — Гугнивый засмеялся. — От нас он не слиняет…

— Гуг, сюда иди! — рявкнул раздражённый Габай, у которого что-то не заладилось со связью. — Денис, Денис, слышишь меня?

В хрипе, доносившихся из динамика, ничего невозможно было разобрать. Гугнивый вынужден был отпустить дверь. Она тотчас с треском захлопнулась.

— Аркадьич, он опять не отвечает! — закричал Габай, но тут динамик ожил, видимо продолжив прерванную технической неполадкой фразу:

— … а я до того замотался, что ног под собой не чуял. Мы целый час пешком тащились по лесу.

— Что? — насторожился Габай. — По какому лесу? Это когда было?

— Мы возвращались из Ярославля и у нас сломалась машина. Её в Ярославле угнали Колян с Дугиным, а она возьми и остановись на дороге. А кругом лес.

— Это ещё весной было, — буркнул Качок.

— Денис, это было весной, — повторил Габай, — а нас интересует тот день, когда ты с Папаней и Сеней на «Вольво» хренакнулся. Тот день, понимаешь?

Динамик замолчал.

— Щас опять какую-нибудь лажу выдаст, — прошипел Качок.

— Да, я жил у Папани в деревне, — заговорил Михалёв. — Лидия поила нас квасом собственного изготовления. Я помню её белые руки с пухлыми пальчиками. На одном пальчике было золотое колечко с розовым камушком. Что это был за камушек? Брильянт?

— Хоть это помнит, козёл… — шепнул Качок.

— Нет, фальшивка, — ответил в микрофон Габай. — Ты нам не про Лидию, а про Папаню расскажи. Что он делал перед отъездом в Москву?

— Папаня? — Последовала очередная пауза. — Папаня спал, квас пил. А потом мы с ним пошли прогуляться.

— Прогуляться? — Габай переглянулся с братками. — На хрена?

— Да в соседнюю деревню пошли. Ходили к этой, как её. Толстуха, красится под блондинку, знаешь?

— Раиска! — воскликнул Гугнивый. — Любовница Папани. Ну, точно, значит, Папаня в тот день у неё побывал! — И он с ухмылкой прищурил глаз. — Зашёл к ней потрахаться…

— А Михаля он зачем с собой потащил? — спросил Качок.

Габай переадресовал вопрос Михалёву.

— Чтобы я на стрёме постоял, — ответил тот. — У толстухи муж мог вернуться в любую минуту, так я должен был сидеть на сене и сечь за дорогой. Когда, значит, придёт муж, я должен был свистнуть.

— Ладно, ходили вы к Раиске, — продолжал допрос Габай. — А мешочек с камнями где был? Куда его Папаня дел?

— Не знаю. Вообще-то, Папаня в тот день всё время с каким-то пакетом таскался, из рук его не выпускал. Даже к толстухе с ним ходил.

— К Раисе?

— Да-да, теперь я вспомнил. Её Раисой звали.

Габай задумался.

— Ну, а дальше? — спросил он.

— Что дальше?

— Куда он пакет дел?

— Не знаю.

— Ты должен знать, потому что кроме тебя некому! — взревел главарь. — Думай, думай!.. Папаня таскался с пакетом всё время или иногда без пакета?

Гугнивый подтолкнул его локтем:

— Ты спроси, трахнул Папаня Раиску или нет, — он хохотнул. — А то, может, муж подвалил в самый момент?…

Габай отмахнулся:

— Иди ты… У тебя одна гребля на уме, — он снова повернулся к аквариуму. — Стало быть, Папаня с этим пакетом и к Раиске ходил?

— Да, — бесстрастно подтвердил динамик. — Только вот когда назад возвращались, у него, по-моему, пакета не было.

— Так не было или был?

Михалёв несколько секунд думал.

— Не было. Точно не было.

Гугнивый удивлённо посмотрел на главаря.

— Неужели он камни у этой дуры оставил? Вот мудило!

Мысли с трудом, как мельничные жернова, поворачивались в голове Габая. Какое-то время он молчал, наморщив лоб, а потом произнёс глубокомысленно:

— Не оставил, а спрятал.

— Точно, — закивал Гугнивый. — У Раиски их никому и в голову не придёт искать!

— Она их так просто не отдаст, — сказал Качок. — Я её знаю. Такая стерва, что удавится, а не отдаст.

— Пусть попробует, — хмыкнул Гугнивый.

— Папаня мог спрятать их у неё тайком, — словно думая вслух, проговорил Габай. — К примеру, когда она вышла на пять минут.

— Точно-точно, — подтвердил Гугнивый. — Папаня сделал в доме у Раиски тайник и заныкал туда камни с бабками! Элементарно, Ватсон!

Главарь взглянул на часы. Был девятый час вечера.

— Придётся ехать. Завалимся к ней всей кодлой, покажем ствол и она сразу расколется. — Он подошёл к кабинету. — Аркадьич, мы сваливаем! Сеанс окончен!

Из кабинета, стараясь не слишком широко раскрывать дверь, высунулся доктор.

— Что-то на сей раз вы недолго говорили, — заметил он, косясь на Гугнивого.

— Некогда потому что, — Габай устремился к лестнице. — Я тебе ещё позвоню.

Гугнивый с Качком заторопились за ним.

Леонид Аркадьевич проводил их до выхода из морга.

— Скажите пожалуйста, какое Денис произвёл на вас впечатление? — спрашивал он на ходу. — Он был адекватен или путался в ответах? Мне это нужно для дневника наблюдений.

— Он в нормальной форме, — сказал Габай.

— Как был бревном, так бревном остался, — буркнул Качок. — Так и напиши в дневник.