Конфликты и войны после распада СССР

Конфликты и вооруженное насилие сопровождали человечество на протяжении всей истории его развития. Так, только в послевоенный период после 1945 года в мире было развязано около 200 локальных войн и военных конфликтов. Несмотря на то что они носили ограниченный по времени и месту характер, это привело к многочисленным человеческим жертвам, большим материальным потерям, трудно восполнимым экологическим издержками, оказавшим крайне негативное влияние на политическую и морально-психологическую атмосферу во все мире. В современных условиях влияние региональных и локальных конфликтов на развитие отношений между государствами неуклонно возрастает. Становится все более очевидным, что в нынешнем взаимосвязанном и взаимозависимом мире политический климат планеты все в большей степени определяется ситуациями в «горячих точках».

Факты последнего времени убедительно свидетельствуют, что любой вооруженный конфликт (даже внутренний) легко может втянуть в свой водоворот участников международных отношений, перерасти в многосторонний, выйти за узкорегиональные рамки и приобрести глобальный характер.

На сегодняшний день человечество тратит на оружие 800 млрд долл, в год. Около 3 % валового внутреннего продукта всего мира. Почти такая же сумма — это коллективный доход половины жителей Земли, то, на что они живут. Эти данные статистики ООН не учитывают расходы на развитие военной науки и военной мысли.

Сегодня все рельефнее обозначается столкновение интересов индустриально развитых христианских стран севера Европы и Америки и исламским миром и рядом стран Южного полушария. Это если иметь в виду вектор общемировых противоречий. Но конкретные причины, мотивы и источники отдельных межгосударственных и внутригосударственных конфликтов значительно многообразнее.

Судя по всему, силы национализма отнюдь не исчерпаны. Можно опасаться, что они будут доминирующими и в XXI веке.

Две войны 1991 и 2003 годов в зоне Персидского залива наложили отпечаток на весь регион.

Крупнейшая военная операция 1991 года, известная под названием «Буря в пустыне», длилась 43 дня.

Операция «Буря в пустыне». Анализ хронологии событий в зоне Персидского залива показывает, что военно-политическое руководство США начиная со 2 августа 1990 года (вторжение Ирака в Кувейт] и по 17 января 1991 года (начало боевых действий) стремилось не к поиску мирных путей урегулирования конфликта, а шло к углублению конфронтации, отсекая Ираку пути к отступлению в достойной форме. Самого пристального внимания и анализа заслуживает та поспешная сверхактивность, с которой Соединенные Штаты побуждали союзников из всех вариантов принять как единственно возможный, не имеющий альтернативы — военное вмешательство.

На это, в частности, указывают следующие действия: быстрота реакции администрации США на действия Ирака (спустя несколько часов после нападения Ирака на Кувейт 2 августа 1990 года было принято решение о начале операции «Щит пустыни»; 6 августа принято решение о развертывании группировки войск объединенного центрального командования (ОЦЮ в зоне Персидского залива; 8 августа — начало переброски тактической авиации, войск и грузов); проведен целый комплекс взаимодополняющих мероприятий — от политического давления и экономической блокады Ирака до подготовки к применению вооруженной силы в случае отказа агрессора вывести свои войска из Кувейта; нажим на союзников по НАТО и другие страны с целью вовлечения их в конфликт; отказ администрации США от увязки рассмотрения вопроса о выводе иракских вооруженных сил из Кувейта с одновременным выполнением решения ООН об освобождении Израилем оккупированных земель, а также другие ультимативные заявления американского руководства, отрицающие возможность поиска компромиссных путей и решения проблемы.

Объективность анализа событий, произошедших в районе Персидского залива, требует учета того факта, что вооруженные силы и военно-промышленный комплекс Ирака всерьез готовились к боевым действиям в своем регионе. Не случайно армия Ирака считалась, пожалуй, самой сильной на Ближнем Востоке и наиболее подготовленной, имеющей девятилетний опыт войны с Ираном и сравнительно высокое морально-психологическое состояние личного состава. Уязвимым местом Ирака было почти полное отсутствие военно-морских сил. Были только отдельные корабли и катера.

Однако в задачи иракской армии не входила подготовка к противоборству с такой сверхдержавой, как США, а тем более — с войсками коалиции. К этой войне Ирак оказался не готов. Его система ПВО и ВВС не могла выдержать подавляющего преимущества многонациональных сил в средствах воздушного нападения (СВН). Это априорно понимали и в США, и в Европе, и в самом Ираке. Надежды иракского руководства на помощь извне не оправдались. Видимо, из этого и вытекают основные его «просчеты», повлекшие такие колоссальные и материальные, и политические, и моральные потери.

Оборонительный план ведения боевых действий, принятый Ираком, имел достаточно много изъянов. Войска многонациональных сил в процессе их накопления в пустынной местности и, особенно, изготовленные для наступления были сильно уязвимы, они не имели и 10 % тех инженерных сооружений, которые возвел Ирак для своей обороны, но ударов по ним так и не последовало. Возможно, это и явилось одной из важнейших причин поражения Ирака. Оборонительный план Ирака не позволил решительно использовать все имеющиеся у него средства ведения вооруженной борьбы и сковывал инициативу военного руководства всех уровней. В этом случае стратегическая и оперативная инициатива заведомо принадлежала нападающей стороне — многонациональным силам, что в конце концов дало им определенные преимущества за счет навязывания противнику невыгодных для него форм и методов вооруженной борьбы. Таким образом, Ирак не предприняв упреждающих действий, дождался удара коалиционных сил. И сразу же был деморализован не наземным вторжением, на которое настроил себя, а неожиданным, электронно-огневым началом войны. В результате: понеся значительные потери, Ирак попросту не нашел сил для достойного сопротивления. Очевидно, что подобное ждет всех приверженцев тотальной верности «оборонительной стратегии».

Видимо, не проводя, конечно, прямых аналогий, здесь уместно вспомнить о том, что и в нашей стране принята сугубо оборонительная военная доктрина, и сделать определенные выводы. Представляется весьма существенными и собственно военные итоги конфликта, в ходе которого проводилась, по оценкам экспертов, крупнейшая по размаху боевых действий операция после Второй мировой войны. Среди них можно выделить следующие.

Война в зоне Персидского залива показала возросшее значение хода и исхода борьбы в воздухе для достижения успеха не только в операциях Сухопутных войск, но и в войне в целом. Она сделала очевидным, что противовоздушная оборона давно переросла тактические рамки и превратилась в важнейший оперативно-стратегический фактор, а одной из характерных черт современного сражения и боя стало ожесточенное противоборство между средствами воздушного нападения и средствами ПВО. То, что разыгрывалось в ночном небе над Ираком, открывает новую эпоху войн, для которой уже найдено название: «Эра войн высоких технологий». Речь по сути дела идет не о шквалах огня, а о «хирургических операциях» по уничтожению важнейших объектов посредством интеллектуальных систем оружия.

В предыдущих войнах и конфликтах военно-воздушные силы, как правило, решали задачи поддержки и обеспечения действий Сухопутных войск в наземных или совместных операциях. В настоящее время ВВС способны проводить самостоятельные воздушные наступательные операции с решением задач стратегического масштаба, а в локальных войнах вообще решать судьбу всей кампании.

Как отмечает зарубежная печать, «война в зоне Персидского залива открыла многим глаза на значение совершенной воздушной мощи, но ни у кого глаза не были открыты так широко, как у Саддама Хусейна».

Благодаря действиям средств воздушного нападения был обеспечен более чем 30 % уровень потерь противника на земле, сломлена воля к активному сопротивлению у оставшихся в живых после ударов с воздуха иракских солдат, полностью дезорганизованы системы управления войсками и оружием, нарушены коммуникации. Наряду с этим, возложив основную миссию по достижению цели операции на воздушный компонент своей группировки, союзное командование сумело ограничить потери своих Сухопутных войск. Превосходство СВН многонациональных сил в войне с Ираком было подавляющим, а боевые возможности и, особенно, уровни организованности и четкости управления привлекаемыми силами и средствами даже потенциально не сопоставимы. Поэтому и неудивительно, что система ПВО Ирака не оказала должного сопротивления. Из всех средств ПВО только старая ЗСУ-23-4 «Шилка» подтвердила свое высокое реноме.

Авиация многонациональных сил совершила за время ведения боевых действий свыше 109 876 боевых вылетов, обрушив на Ирак такое количество бомб и ракет, что по суммарной мощности их взрывы сопоставимы со взрывами нескольких ядер-ных бомб.

Между тем потери союзников составили: сбито самолетов — 47 (небоевые потери — 8), вертолетов — 21 (14).

В целом потери авиации многонациональных сил составили 0,62 самолета на 1000 вылетов, соответствующие показатели для авиации ВВС США — 0,22, авиации ВМС США — 0,4, для авиации морской пехоты — 0,81. Для сравнения: в ходе операции «Роллинг тандер» (Вьетнам, 1966 г.) они были — 3,5 самолета на 1000 вылетов. Сравнительно высокий уровень потерь авиации морской пехоты, как отмечают американские военные специалисты, объясняется тем, что она в основном решала задачу непосредственной авиационной поддержки.

Авиация ВМС США в ходе боевых действий выполнила 23 % всех боевых вылетов авиации МНС. Как сообщает зарубежная печать, произведено 28 929 боевых вылетов, из которых 36 % были направлены на решение штурмовых задач, а 30 % — на ПВО корабельных соединений и боевое патрулирование. За это время авиация флота и морской пехоты израсходовала 4500 т боеприпасов. Потери авиации флота составили 7 самолетов, а морской пехоты — 8.

По оценкам зарубежных специалистов, с 17 января по 1 марта 1991 года на войска и объекты в Ираке и Кувейте авиацией многонациональных сил было сброшено 88 500 т боеприпасов различных типов, в т. ч. 81 980 т бомб свободного падения и 6520 т управляемого оружия. Для сравнения: во Второй мировой войне было сброшено 2,7 млн т, во Вьетнаме американцами в период с 1965 по 1972 год было израсходовано 15 млн т авиационных боеприпасов. Некоторые зарубежные источники утверждают, что на долю США приходилось 5900 т управляемого оружия на сумму 590 млн долл., если бы это были КРМБ «Томагавк», то сумма составила бы 12 млрд долл.

При этом около 70 % из них, или 62 137 т, боеприпасов не попали в назначенные объекты и лишь 26 363 т бомб поразили свои цели [1].

По утверждению командующего авиацией многонациональных сил Чарльза Хорнера, «военные специалисты были приятно удивлены боевыми возможностями американского оружия». Однако, по словам другого представителя руководства боевыми действиями, «еще предстоит выяснить, в какой степени на низкую эффективность ПВО Ирака повлияли трудности, связанные с укомплектованием расчетов ЗРК и ЗАК личным составом, его обучением, а также моральное состояние иракских военнослужащих».

И все же мнения экспертов сходятся в одном. Ключ к достигнутому успеху они видят, в первую очередь, в полномасштабном решении наиболее важных задач: подавлении системы ПВО Ирака и обеспечении безусловного превосходства в воздухе коалиционных ВВС. При этом в качестве характерных выделяются следующие средства достижения поставленных целей:

• массированное применение средств РЭЕ, обеспечивших создание помех во всех частотных диапазонах иракских радиоэлектронных средств;

• дезорганизация ПВО, в первую очередь, за счет подавления РЛС раннего обнаружения, систем управления и связи, наведения истребительной авиации, наряду с продуманной радиодезинформацией;

• широкое использование УР класса «воздух-земля» и ПРР, запускаемых с самолетов, находящихся вне зон зенитного огня;

• демонстративные действия авиации с применением ложных целей; нанесение мощных сосредоточенных ударов по аэродромам; поражение средств ПВО крылатыми ракетами «Томагавк» и тактическими ATACMS; организация комплексного подавления радиолокаторов обнаружения и радиоэлектронных средств зенитных комплексов путем привлечения как воздушных (самолетов, вертолетов), так и наземных (артиллерии, танков, спецподразделений) сил [2].

И, наконец, важнейшим гарантом впечатляющей победы США и их союзников в войне было четкое планирование операции и непрерывное управление всем ее ходом с привлечением самых современных технических средств, вплоть до космических, что, очевидно, явится неотъемлемым атрибутом и будущих, если они возникнут, вооруженных конфликтов.

Анализ характера боевых действий многонациональных сил во главе с США показывает, что состоялось первое опробование концепции «воздушно-наземная операция» и, в первую очередь, ее составной части — воздушной наступательной операции. По классической теории и практике учений последних лет на самостоятельные действия ВВС в такой операции отводится 2–3 дня. Но с учетом ожидаемого ожесточенного сопротивления иракских войск американское командование коренным образом изменило свои действия и проводило самостоятельные действия ВВС не 3, а 40 суток. В ходе воздушного наступления, кроме системы военного и государственного управления и противовоздушной обороны, удары наносились по стартовым позициям ракет «Скад», аэродромам, ядерным и химическим центрам, нефтедобывающим и перерабатывающим предприятиям, заводам военно-промышленного комплекса, коммуникациям. А одновременно с этим по четкому графику завершалось создание ударных группировок многонациональных Сухопутных войск на избранных направлениях ударов и непосредственно готовилась операция Сухопутных войск — заключительная фаза воздушно-наземной операции.

В результате мощных ударов с воздуха управление войсками было нарушено, иракская армия была деморализована и потеряла боеспособность. Это предопределило в последующем скоротечность и высокую эффективность действий сухопутных сил коалиции. Авиацией в полном объеме были решены ставшие уже «классическими» задачи завоевания превосходства в воздухе, изоляции района боевых действий и непосредственной авиационной поддержки. Между тем при проведении воздушной наступательной операции можно отметить и новые черты:

• массированное использование КР «Томагавк» с обычным зарядом для ударов по точечным целям, прикрытым сильной ПВО;

• применение стратегических бомбардировщиков B-52G для ударов как обычными средствами поражения, так и КР ALCM и УР «Попай» по важным объектам в оперативной глубине Ирака;

•высокая интенсивность наносимых ударов авиацией (на отдельных этапах до 2–3 тыс. самолето-вылетов в сутки);

• использование самолетов ДРЛО для контроля за воздушной обстановкой и наведения истребительной авиации; применение малозаметных самолетов F-117 «Стеле»; широкое использование для прорыва системы ПВО и дезорганизации системы управления и связи самолетов РЭБ EF-111A RAVEN, ЕА-6В PROWLER, F-4G WILD WEASEL, EC-13 °COMPASS CALL, ES-3 ELECTRONIC VIKING, EH-60 QUICKFIX и EC-160 TRANSALL ELINT;

• использование для подавления средств ПВО на позициях ракет ATACMS;

• значительное повышение точности бомбовых ударов благодаря широкому использованию новейших авиационных средств [3].

Таким образом, США впервые в истории практически использовали против стран «третьего мира» весь свой авиационный арсенал, что позволило им в реальных условиях выявить сильные и слабые стороны каждого вида вооружения и военной техники и наметить рациональные пути их дальнейшего совершенствования.

Судя по отзывам в зарубежной прессе военных экспертов, результаты реализации основных положений теории ведения современных операций войсками НАТО подтвердили их перспективность. Вместе с тем, выявлены некоторые недостатки, к изучению и ликвидации которых США, судя по всему, намерены приступить уже в ближайшее время.

Так, например, признана недостаточно эффективной противоракетная оборона (ПРО) войск, складывающаяся, как известно, из двух составляющих: борьбы с ракетами в воздухе и уничтожение их (а также средств транспортировки и запуска) на земле. Что касается опыта решения первой части проблемы, то хотя дебют основы создаваемой ныне ПРО — зенитной ракетной системы «Патриот» и был достаточно впечатляющ, тем не менее расход этих ЗУР признан неприемлемо большим (для уничтожения одной ракеты «Скад» стоимостью 300 тыс. долл, требовалась от двух до шести ЗУР по 900 тыс. долл, каждая).

Имеются сведения о пусках 82 ракет «Скад», которые были обстреляны ЗРК «Патриот». Всего было обстреляно 42 ракеты, из которых 29 — уничтожены, 13 — повреждены [4].

Не все гладко было и с организацией наземных ударов по стартовым позициям ракет «Скад». По утверждениям ряда экспертов, сообщения на эту тему из района боевых действий носили скорее пропагандистский характер и не отражали реальной ситуации. Так, по заявлению эксперта по баллистическим ракетам в специальной комиссии ООН для наблюдения за уничтожением иракского оружия Скотта Риттера, бывшего капитана морской пехоты, в ходе войны вообще не было уничтожено ни одной мобильной пусковой установки «Скад». Несмотря на неоднократные заверения главнокомандующего многонациональными силами генерала Н. Шварцкопфа, американцам не удалось «стереть с лица земли» и стационарные пусковые установки. После войны комиссия определила, что Ирак имел их 28, а не 30 единиц. Причем, две были полностью боеготовы, а из остальных 26 незначительные повреждения имели 14. Таким образом, фактически уничтоженными являлись 12 пусковых установок.

Более того, операция «Контрскад» практически не нанесла никакого ущерба самим ракетам «Скад». За исключением 5 не находившихся на боевом дежурстве ракет, накрытых бомбами в хранилище, а также израсходованных иракцами, все остальные остались невредимыми. «Все это указывает на то, — отметил Риттер, — что бомбардировками союзников не было уничтожено во время войны ни одной ракеты».

Война в районе Персидского залива заставляет совершенно по-новому взглянуть на повышение значимости противоракетной обороны сегодня и в ближайшем будущем. Об особой актуальности проблемы ПРО свидетельствует тот факт, что десятки стран уже имеют баллистические ракеты и (или) располагают технологическими возможностями для их производства.

В современной войне все большую роль играют автоматизированные средства, комплексы и системы боевого обеспечения, которые целесообразно интегрировать в единую систему разведки и управления, что убедительно было доказано успехом операции «Буря в пустыне». Причем основой таких систем становятся их компоненты, размещаемые на воздушных носителях (самолеты Е-ЗА AWACS, Е-8А JSTARS и TR-1) и космических средствах. Последние, кстати, на столько хорошо себя зарекомендовали, что рядом стран, судя по сообщениям прессы, уже сделаны заявки на их приобретение и использование.

Особо следует отметить важность роли, которую играют сегодня средства РЭБ. Результаты их применения в зоне Персидского залива делают понятным внимание, которое им уделяется за рубежом и в очередной раз доказывают правомочность выделения радиоэлектронной борьбы в самостоятельный вид боевых действий. Катастрофические для Ирака итоги войны, проигранной им в течение одной операции, являются, в первую очередь, следствием недостаточной его заботы о собственной противовоздушной обороне и недооценке роли средств ПВО в современных условиях. В этой связи представляются вполне очевидными следующие выводы.

I. Значительная часть зенитных комплексов Ирака, особенно ракетных, была уже хорошо изучена его противниками в ходе предыдущих вооруженных конфликтов, начиная с войны во Вьетнаме и кончая серией ближневосточных столкновений, поэтому задача борьбы с ними существенно облегчалась.

Применение активных помех мощностью 1…5 кВт на 1МГц парализовало работу ЗРК SA-2 (С-75), SA-3 (С-125) и SA-6 («Куб»), которые являлись основой системы ПВО Ирака. В ходе завоевания превосходства в воздухе авиацией многонациональных сил первый и более половины последующих наносимых ею ударов выполнялись в ночное время, когда оптические и телевизионные каналы ЗАК и ЗРК не функционировали. Следствием этого было не обнаружение, позднее обнаружение СВН, недостаточная точность определения координат и параметров движения целей, недопустимо высокие промахи ЗУР.

Приведенные в открытой печати оценки показывают, что в итоге на всех операционных направлениях действий СВН многонациональных сил плотности их в налете превосходили пропускные возможности средств ПВО Ирака не менее, чем в 1,5…2,5 раза.

II. Ощущался недостаток зенитных средств, способных вести борьбу с новыми типами СВН, такими как истребитель-бомбардировщик F-117 «Стеле», крылатые ракеты, поражающие элементы высокоточного оружия (противорадиолокационные ракеты, управляемые бомбы), а также многоканальных ЗРК, обладающих высокой пропускной способностью.

III. Несмотря на важность технического совершенствования зенитного вооружения нельзя признать, что именно этот фактор решительным образом сказавшийся на крайне низком качестве противовоздушной обороны иракской стороны. Причина здесь, очевидно кроется в другом. Ведь надежную защиту от ударов с воздуха невозможно организовать за счет простого накопления средств ПВО — нужны их грамотные организация и управление боевыми действиями. Ирак же, имея более чем внушительный арсенал зенитных комплексов различных типов, с этой задачей не справился. Этому, кстати, имеется и косвенное подтверждение американских экспертов, которые были крайне удивлены низким уровнем потерь своей авиации (менее 1 %) по сравнению с собственными прогнозами, по которым ПВО Ирака должна была уничтожить до 10 % самолетов многонациональных сил.

IV. Истребительная авиация Ирака действовала эпизодически, что не позволяло снять часть нагрузки с дезорганизованной и «захлебывающейся» системы ПВО.

V. Малоподвижные ЗРК SA-2 и SA-3 представляли собой идеальные цели для авиации, крылатых и тактических ракет. Для летчиков это были главные цели, их первоочередное и быстрое уничтожение позволило авиации уйти с малых на средние высоты, обеспечивая наиболее эффективное применение бортового оружия.

VI. Доказана важность морально-психологической и профессиональной подготовленности личного состава подразделений ПВО. Профессионализм и навыки иракских военнослужащих оставляли, судя по всему, желать много лучшего. По сообщениям зарубежной печати, тренировки расчетов ЗРК и РЛС почти не проводились, низкий уровень их знаний техники и оружия не позволял поддерживать требуемый уровень их боевой готовности. Эти же причины не позволяли иракцам освоить захваченные в Кувейте ЗРК HAWK (они так и не были ими использованы для отражения ударов с воздуха) равно как и восстанавливать после повреждений свои средства и возвращать их в строй.

Совсем иначе вели себя будущие победители. Сразу же после переброски в зону предстоящих боевых действий Сухопутные войска США (и в этом, кстати, можно было убедиться, глядя на экраны телевизоров) начали отработку способов боевых действий в условиях пустыни при применении противником отравляющих веществ. Особое внимание уделялось организации тесного взаимодействия с войсками союзников и авиацией. Летчики американских ВВС осваивали технику пилотирования и ориентирования при полетах над пустыней на малых высотах, изучали особенности построения системы ПВО Ирака, обучались способам ее прорыва, выполняли тренировочные полеты по нанесению ударов по наземным целям, в том числе ночью. Все это наилучшим образом проявилось в ходе войны.

VII. Эволюции в тактике действий воздушного противника не сопровождались соответствующими переменами в способах боевого применения иракских сил и средств ПВО. Не было ни попыток трансформации не оправдавшей себя жестко централизованной схемы управления и взаимодействия, ни стремления изменить стандартный рисунок стартовых позиций огневых средств, перейти к использованию тактики динамичной смены позиций, организации засад. Единственным положительным моментом явилось введение противника в заблуждение за счет массового использования надувных макетов средств ПВО, а также мощное фортификационное оборудование позиций.

VIII. С началом концентрации войск и кораблей ВМФ многонациональных сил командование войск ПВО Ирака не приняло необходимые меры по обеспечению живучести сил и средств ПВО: позиции зенитных комплексов, радиолокационных станций обнаружения, оставаясь в прежних районах, были заблаговременно вскрыты воздушной и космической разведкой США и их союзников; частоты радиосетей войск ПВО своевременно не менялись, что позволило многонациональным силам успешно блокировать их работу применением радиопомех; преждевременное включение станций раннего обнаружения воздушного противника позволило последнему засекать их позиции и наносить по ним ракетно-бомбовые удары либо подавлять их помехами; нежелание командования ПВО осуществлять маневр ЗРК средней и малой дальности привело к уничтожению их на занимаемых и известных противнику позициях; воздействие на воздушного противника смогли осуществлять лишь маневренные автономные зенитные комплексы (ЗСУ-23-4, ПЗРК). [5]

Как и во всех предыдущих вооруженных конфликтах с их участием, США в ходе операции «Буря в пустыне», как на большом полигоне, проводили испытания новых систем и образцов вооружения, отрабатывали тактику их применения. Отличия состоят, пожалуй, лишь в том, что испытаний этих проведено очень много и в основном они были связаны с воздушным компонентом американских вооруженных сил.

Так, в числе удачных премьер можно назвать: использование в войне истребителя-бомбардировщика F-117A «Стелс»; ряд поражающих элементов высокоточного оружия воздушного базирования, а также подсистемы их разведки, управления и наведения; крылатые ракеты, массированное применение которых заслужило самые высокие оценки специалистов; противоракетная система «Патриот», впервые обеспечившая борьбу с баллистическими ракетами в воздухе; высоко интегрированные многоуровневые системы разведки и управления на основе ИСЗ и воздушных пунктов сбора, обработки и распределения информации.

Сокрушительное фиаско, которое потерпела внушительная в своей первооснове система ПВО Ирака, убедительно подтвердило непреложность закона: оборонительная система должна создаваться не абстрактно, а в расчете на конкретные характеристики оружия нападающей стороны. Иначе это становится напрасной тратой средств и добровольным пленением иллюзиями о собственном могуществе. В этой связи итоги боевых действий в зоне Персидского залива диктуют настоятельную необходимость расширения боевых возможностей наземных средств ПВО и истребительной авиации.

В первую очередь заслуживает внимания технический аспект: особую актуальность приобрела проблема создания средств ПВО, способных надежно функционировать в условиях жесткого радиоэлектронного подавления; обеспечивающих борьбу с высокоточным оружием; защищенных от противорадиолокационных ракет; имеющих высокую огневую производительность за счет многоканальности по цели, так и за счет малого времени реакции, большой скорости полета ракеты; использующих системы активного и пассивного наведения; обладающих универсальностью и гибкостью алгоритмов боевого применения и позволяющих поражать как аэродинамические, так и баллистические цели; способных осуществлять поиск, обнаружение, а в ряде случаев вести стрельбу по воздушным целям в пассивном режиме, за счет чего достигается необходимая скрытность, а следовательно, и живучесть. Война в зоне Персидского залива показала, что на безопасность страна может рассчитывать только при наличии современной противовоздушной и противоракетной обороны. Размеры территории и удаление агрессора при современных характеристиках СВН сегодня уже не являются доминирующими факторами.

Ирак потерпел поражение. На первый план в этом регионе выдвинулись проблемы обеспечения стабильности, которые, к сожалению, не решены до сего времени.

Сама война, ход и уроки боевых действий, дипломатические хитросплетения, сопровождавшие и многом определившие развитие кризиса еще долго будут предметом пристального внимания.

Первая война новой эпохи — конфликт в зоне Персидского залива (17 января — 1 марта 1991 года, завершившийся разгромом Ирака и освобождением Кувейта, казалось, стал проверкой в деле справедливого мирового порядка. Представлялось, что единство воли и эффективность действий десятков стран, объединенных принципами Устава ООН, являются достаточной гарантией от международного произвола. Потенциальные агрессоры получили наглядный урок, а потенциальные жертвы агрессии приобрели уверенность в защите со стороны сил, обеспечивающих мировой порядок. Между тем американцы после распада СССР почувствовали, что их руки развязаны. В течение всех последних лет они активно с помощью ракетно-бомбовых ударов пытались утихомирить неспокойный Багдад.

Операция «Лис пустыми» (16–19 декабря 1998 г.). В середине декабря глава Unscom Ричард Батлер объявил, что Ирак продолжает мешать деятельности инспекторов. В последовавшие часы сотрудники ООН были эвакуированы из Багдада, и началась военная операция.

Операцию «Лис в пустыне» США и Англия осуществили — впервые — без санкции международного сообщества и даже без видимых поводов к ней. Пострадавшая сторона утверждала, что в бомбардировке погибли 45 мирных жителей, 200 получили ранения. «Это печальный день для ООН и всего мира», — заявил тогда Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан.

Итак, то был первый день нового мирового порядка.

Американо-британская операция против Ирака отгрохотала ракетно-бомбовыми ударами 72 часа — с 16 по 19 декабря и закончилась диаметрально противоположными заявлениями. Еще не развеялись дым и пепел от взрывов и пожаров, как Президент США Билл Клинтон во всеуслышанье всего мира рапортовал перед телекамерами о победе — «достигнуты поставленные цели». Со своей стороны Саддам Хусейн в специальном обращении к иракскому народу провозгласил о «позорном» поражении американо-британских агрессоров и поблагодарил население за оказанное стойкое сопротивление.

Война и лживая пропаганда — давние попутчики. Поэтому не будем выяснять, в чьем спиче и чего было больше — истины или «идеологического коктейля». Попробуем посмотреть объективно: почему и как произошел и какие последствия имеет этот отнюдь не предновогодний, а жестоко-кровавый «фейерверк» в зоне Персидского залива?

Ракетно-бомбовому обстрелу подверглись около 100 целей на территории Ирака. Цель операции, как было объявлено, состояла в «снижении возможностей» режима Саддама Хусейна по созданию оружия массового поражения.

Кроме объектов, связанных, по словам западных военных, с производством химического и биологического оружия, в число целей попали и штаб-квартиры иракской секретной полиции и элитной Республиканской гвардии, а также оборонные объекты и нефтеперерабатывающее предприятие в Басре.

Официальной причиной операции, получившей название «Лис в пустыне», стал доклад председателя спецкомиссии ООН по Ираку Ричарда Батлера, утверждавшего, что Багдад не идет на сотрудничество с его экспертами. За несколько часов до удара он эвакуировал свой персонал. Но эта причина похожа на отговорку, поскольку именно в момент первых бомбардировок Совет Безопасности ООН рассматривал доклад Батлера и никаких выводов еще не сделал.

Первопричину, скорее, следует-искать во внутриполитических проблемах Президента США Билла Клинтона. Не исключено, что он пытался отвлечь внимание общественности и Конгресса от сексуального скандала с Моникой Левински и избежать импичмента. Подобные удары были нанесены по Афганистану и Судану в августе (официально — в ответ на действия террористов).

Военная акция против Ирака имеет и более глубинные, геополитические причины. Вашингтон явно стремится доминировать в мире на рубеже XXI века, определять правила игры в мировой политике. Гигантская избыточная военная мощь рассматривается администрацией Клинтона как эффективный инструмент наведения нового мирового порядка по американским правилам.

Нынешняя операция против Ирака также свидетельствует, что США и Великобритания пренебрегли мнением трех других постоянных членов Совета Безопасности ООН — России, Франции и Китая и применили силу, сославшись на Резолюцию 687. Однако она позволяла силовое воздействие, но совершенно в иной ситуации —1991 год, когда Ирак совершил агрессию против Кувейта.

Безусловно, следует также обратить внимание и на столкновение геоэкономи-ческих интересов в данном регионе.

На мировом рынке — избыток нефти. Доля же Ирака составляет около 2,5 % ее добычи. Последние бомбежки затронули нефтеперерабатывающий завод и терминал в Басре, что снизит поставки нефти из этой страны. То есть данная операция благоприятно скажется на мировом нефтяном рынке, так как снимает вопрос о его перегруженности. Поэтому за кулисами войны просматриваются если и не крупные фигуры нефтяных магнатов, то их объективные интересы точно.

Похоже, что охота за «лисой в пустыне» была выгодна и для американского военно-промышленного комплекса. Израсходованные боеприпасы и изношенная военная техника потребуют замены, что сулит многим хорошенькие прибыли.

Вряд ли отговаривали Клинтона от акции против Ирака и американские военные, если их мнением интересовались, так как после победоносных рапортов всегда следует звездопад на погоны и пр.

Вполне возможно, что небольшая война против США то ли входила в планы, то ли просто соответствовала стратегическим интересам и Саддама Хусейна. Ведь американцы распрощались со славой миротворцев, которую приобрели здесь в 1991 году, а Ирак предстал перед мировой общественностью как жертва агрессии, как борец против американского империализма. Хусейну это было выгодно, чтобы снять санкции ООН против его страны и восстановить свой имидж как в арабском, так и во всем мире.

Из всех стран Россия заинтересована наиболее в снятии санкций. Во-первых, Багдад весьма задолжал ей за былые поставки оружия и готов приобрести новое. Во-вторых, Российская нефтяная компания «ЛУКОЙЛ» владеет 68,5 % долей в проекте разработки нефтяного месторождения Западная Курна-2 в Ираке. Суммарные прогнозные ресурсы этого месторождения составляют около 2 млрд т, однако работы по его освоению не могут быть начаты до снятия международных санкций с этой страны. «ЛУКОЙЛ» в числе других российских компаний участвует и в проекте по экспорту иракской нефти в пределах разрешенной ООН гуманитарной квоты.

Таким образом, стратегические интересы всех участников ближневосточной геополитической игры подталкивали их к небольшой победоносной войне.

Характер операции. В целом операция «Лиса в пустыне», в которой было задействовано свыше 30 тыс. американских и британских военнослужащих, больше похожа на военную акцию многонациональных сил в Ираке в 1991 году, получившую название «Буря в пустыне», а именно на ее воздушный компонент, чем на удары последующих лет. Как известно, вооруженные силы США и их союзников наносили удары по Ираку (13 января 1993 г. и 3–4 сентября 1996 г.), боснийским сербам (10 сентября 1995 г.), Судану и Афганистану (20 августа 1998 г.). Но если в 1997—1998 годах использовались ВВС или ВМФ, и, в частности, средства поражения одного типа (самолеты, крылатые ракеты морского или воздушного базирования), то нынешней операции вновь был присущ комплексный характер.

К декабрю в районе Персидского залива были развернуты 5-й флот ВМС США с авианосцем «Энтерпрайз» и 22 боевыми кораблями, 8 из которых вооружены крылатыми ракетами большой дальности «Томагавк». Такие же ракеты несла и находящаяся в этом районе атомная подводная лодка. В операции участвовали 15 бомбардировщиков В-52, оснащенные крылатыми ракетами ALCM, которые действовали с авиабазы Диего-Гарсия, находящейся на расстоянии свыше 4 тыс. км от Ирака. Позже в зону Персидского залива прибыл еще один авианосец — «Карл Винсон» с 60 самолетами.

Всего было привлечено примерно 200 боевых самолетов США и 22 — Великобритании. Армия и корпус морской пехоты насчитывали соответственно 5600 и 1870 солдат и офицеров.

Вкратце остановимся на самой операции. Всего были нанесены ракетно-бомбовые удары по 93 иракским объектам, 30 из которых якобы использовались для создания оружия массового поражения, 27 входили в систему ПВО, 20 являлись пушкгами управления войсками и связи, 10 — местами дислокаций элитной Республиканской гвардии, 6 — авиабазами.

По заявлению Пентагона, главными целями атаки были выбраны объекты, на которых, по подозрениям Вашингтона и по докладу главы спецкомиссии ООН Ричарда Батлера, разрабатывались ракетные и ядерные программы.

Первые удары были нанесены крылатыми ракетами с группировки кораблей в Персидском заливе. Основной их целью было вывести из строя системы ПВО и нарушить управление войсками. Затем были задействованы американские и британские ВВС. Самолеты совершили 650 боевых вылетов и выпустили 415 ракет, из них 90 — со стратегических бомбардировщиков В-52. Массированные удары наносились по ночам, чтобы избежать потерь при визуальной работе противовоздушной обороны.

Для сравнения. Предыдущая война в зоне Персидского залива началась 17 января 1991 года и длилась 43 суток. Авиация многонациональных сил совершила тогда 109 876 боевых вылетов, обрушив на Ирак 88 500 т боеприпасов различных типов, в т. ч. 81 980 т бомб свободного падения и 6520 т управляемого оружия. В годы же Второй мировой войны было сброшено 2,7 млн т, во Вьетнаме американцами с 1965 по 1972 год —15 млн т авиабоеприпасов. Только США во время боевых действий в Персидском заливе в 1991 году применили 5900 т управляемого оружия на сумму 590 млн долл. При этом около 70 % или 62 137 т боеприпасов не попали в назначенные объекты и лишь 26 363 т бомб поразили цели. Операция же «Контрскад» практически не нанесла ущерба ракетам «Скад». За исключением 5 не находившихся на боевом дежурстве ракет, накрытых бомбами в хранилище, все остальные остались невредимыми.

Конечно же, говорить о строго «хирургических» бомбардировках исключительно военных целей теперь вновь не приходится — одна из ракет залетела даже в соседний Иран. По предварительным данным, в цели попала только каждая пятая ракета или бомба, причем преимущественно — в гражданские объекты. Вице-премьер Ирака Тарик Азиз официально объявил, что погибли 62 военнослужащих и 180 ранены. В то же время среди гражданского населения есть более тысячи убитых и раненных.

По данным из дипломатических источников Ирака, были убиты и ранены 1200 человек. Среди жертв — гражданские и военные лица, в том числе генералы Республиканской гвардии Массааб Рашид и Саджет Авад Салех, а также генерал Муза-хем Ахмад Сулейман, отвечавший за личную безопасность Саддама Хусейна.

Таким образом, убиты преимущественно мирные граждане. А это имеет одно название — преступление. Во имя чего это произошло и какие будет иметь последствия для воевавших сторон и всего мира?

О некоторых геополитических итогах войны.

Прежде всего, вспомним, что против Ирака уже проводилась военная операция «Буря в пустыне». В результате, как заявлял Вашингтон, Ираку нанесен ущерб в 120 млрд долл, и он никогда не восстановит свою мощь. Зачем же теперь надо было посылать туда еще и американо-британскую «лису»?

С нашей точки зрения, в геополитическом и стратегическом плане очевидно, что ни одной конечной цели в результате последней войны против Ирака США и Великобритания не достигли. Режим Саддама Хусейна устоял, а отдельные попытки протеста в дни бомбардировок были немедленно подавлены. Вряд ли приходится говорить также о полной военной победе — вооруженные силы Багдада и его военный потенциал не уничтожены. Поэтому можно сделать главный вывод — геополитическое поражение потерпел не Ирак, а США (вкупе со своей старой союзницей). Что подтверждает такой вывод?

Bo-первым, потерпел окончательный крах американский миф о США как главном защитнике мира, свободы и демократии. Одержав победу в «холодной войне» против Варшавского блока и СССР, США почти 10 лет были признанным мировым лидером во всех отношениях. Совершив нападение на Ирак без санкции Совета Безопасности ООН, вопреки принципам и нормам Устава ООН и международного права, Вашингтон еще с первым залпом ракет потерпел полное морально-политическое поражение в глазах почти всей мировой общественности. Ответом на эту барскую попытку «наводить порядок» во всем мире, как в своей вотчине, стал повсеместный рост антиамериканских настроений и взглядов.

Во-вторых, очевидно, что США, не имея достаточно веских и убедительных политико-правовых аргументов, не смогли создать сколь-нибудь широкую военнополитическую коалицию государств против Ирака даже из числа своих ближайших союзников по НАТО. Предприняв этот поход в персидскую пустыню почти в одиночку, США в международно-политическом плане оказались не хитрой лисой, а общипанным индюком или, как говорится, «лидером без штанов».

Издержки этого стратегического просчета уже очевидны. Во многом сведены на нет положительные сдвиги, достигнутые в развитии сотрудничества бывших соперников по «холодной войне». Особенно в отношениях Россия — США и Россия — НАТО. В частности, отказ Госдумы РФ от ратификации договора СНВ-2 может затормозить весь процесс ядерного разоружения. В целом возникла угроза отката назад, к миропорядку, в котором господствовала политики силы. Об этом прямо заявил министр иностранных дел РФ Игорь Иванов. Оценивая ситуацию после операции в Персидском заливе и возможное развитие дальнейших событий, он отметил, что «это вопрос — не иракский, а уже глобального характера — в каком мире мы будем жить в XXI веке. Речь идет не о конфронтации, а о будущих основах миропорядка».

В-третьих, не вызывает ни у кого сомнений, что Президент США Билл Клинтон безусловно потерпел личное поражение. Было или не было связано его решение о начале акции против Ирака с попыткой избежать импичмента — этот вопрос уже оставлен для историков. Реальность такова, что по воле Конгресса США процесс, как говаривали у нас, уже пошел. И хотя республиканцы не имеют подавляющего большинства в верхней палате Конгресса, своеобразный суд над Клинтоном там уже неизбежен. Только в роли присяжных выступят сами сенаторы.

Как подставляется, при всяком исходе конец этой «публичной порки» один — унижение, а, может быть, даже моральное уничтожение президента и человека, который сексуальную интрижку — и связанные с ней ложь и нарушение судебной присяги — пусть даже по роковому случаю, но все же пытался прикрыть, точнее выжечь пламенем войны. Такой — воистину зловещий — ход событий не может не иметь бесславного конца.

В-четвертых, де-факто война в зоне Персидского залива не завершена, а перешла в новую стадию. После американо-британской агрессии Багдад официально заявил, что никогда не признавал и не намерен признавать зоны, закрытые для полетов иракских ВВС, и, соответственно, будет наносить удары по «вражеским самолетам, вторгающимся в воздушное пространство» страны.

Отметим, что одна из запретных для полетов зон была установлена в Ираке к северу от 36 параллели в апреле 1991 года после «Бури в пустыне». Она призвана защитить курдское население от нападений со стороны иракских правительственных войск. Другая зона была создана на юге страны в августе 1992 года для защиты иракских мусульман-шиитов. В 1996 году она была расширена вплоть до 33 параллели и доходит до окрестностей Багдада. Режим обеих зон поддерживают самолеты США и Великобритании.

Уже спустя неделю после операции «Лис в пустыне», когда американские и британские самолеты вторглись в воздушное пространство Ирака, ПВО этой страны открыли по ним огонь. Завязался бой, в результате которого погибли 4 иракских военнослужащих и столько же были ранены.

30 декабря, как заявил иракский военный представитель, со стороны воздушного пространства Саудовской Аравии появилась группа «вражеских самолетов», которые приблизились к иракским объектам ПВО. По этим самолетам было выпущено несколько зенитных ракет, в результате чего, один самолет «почти наверняка» был сбит. Примерно через 50 минут появилась новая группа «вражеских самолетов», которые выпустили несколько ракет по расположенной в том же районе деревне, убив одного и ранив двух местных жителей.

Министерства обороны США и Великобритании, со своей стороны, заявили, что иракские ПВО обстреляли самолеты союзной авиации, которые патрулировали закрытую для полетов иракских ВВС зону на юге страны. В ответ на это по установкам ПВО Ирака был нанесен ракетно-бомбовый удар. Вашингтон и Лондон заявили при этом, что все самолеты благополучно вернулись на базу.

Словом, бои продолжаются, льется кровь, в том числе мирных граждан, поэтому говорить о завершении войны или чьей-либо победе пока не приходится.

В-пятых, военная операция США против Ирака не только была безрезультатной, но и, «вероятнее всего, разрушила любые шансы на то, что Спецкомиссия сможет эффективно выполнить свою задачу». Об этом заявил бывший эксперт Спец-комиссии ООН по иракскому разоружению Скотт Риттер. Минувшим летом он ушел из состава комиссии, протестуя против недостаточной поддержки в ее деятельности со стороны США и ООН.

Риттер считает, что предпринятая США военная акция «не добилась ничего с точки зрения уменьшения возможности Ирака скрывать и оберегать свое оружие массового уничтожения» и что в результате воздушных налетов иракская промышленная база для производства такого оружия пострадала «в лучшем случае минимально» По его мнению, американские самолеты «бомбили здания, совершенно не имевшие отношения к запрещенной деятельности, или те постройки, содержимое которых было вывезено заблаговременно до воздушной атаки».

Скотт Риттер отметил также, что американские политики и военные, разрабатывавшие операцию «Лис в пустыне», исходили не из сложных иракских реалий, а из собственных представлений о том, что является «критически важным». При этом «настоящие возможности Саддама остались нетронутыми».

Указывая на «близкие связи с США» председателя Спецкомиссии Ричарда Батлера, Риттер подчеркивает, что представленный им в ООН доклад «может рассматриваться только как обеспечение предлога для военной акции». «Спецкомиссия господина Батлера больше уже не выполняет работу ее юридического хозяина — Совета Безопасности, а выполняет только работу ее фактического хозяина — США», — утверждает бывший инспектор. По его мнению, Батлеру необходимо покинуть свой пост: «Он должен сейчас уйти в отставку, чтобы Спецкомиссия ООН могла спасти то, что осталось от ее пошатнувшейся репутации».

Ирак не даст согласия на возвращение в страну экспертов Спецкомиссии ООН по ликвидации иракского оружия массового поражения и ракетной техники (ЮНСКОМ). Об этом говорилось в специальном заявлении Национального совета (парламента) страны, принятом 26 декабря. Тем самым законодатели выразили поддержку позиции багдадского руководства, объявленной еще во время ракетнобомбовых ударов США и Великобритании.

В то же время администрация США не поддерживает идею о какой-либо реорганизации ЮНСКОМ, считает нецелесообразным вмешательство в ее работу или изменение ее статуса и выражает полную поддержку председателю Спецкомиссии Ричарду Батлеру. Об этом заявил 29 декабря заместитель государственного секретаря США по политическим делам Томас Пикеринг.

Работу председателя Спецкомиссии он назвал «выдающейся» и подчеркнул, что США «и впредь будут его поддерживать». Пикеринг фактически дал понять, что администрация США не намерена «жертвовать» Батлером, если такая идея возникнет в ходе поиска возможных путей для продолжения работы инспекторов ООН в Ираке. Он категорически заявил, что США не поддержат в Совете Безопасности предложения о каком-либо «ослаблении» ЮНСКОМ, если таковые будут высказаны.

Россия же, наоборот, считает необходимым обсудить в Совете Безопасности ООН вопрос о будущем Специальной комиссии ООН по разоружению Ирака. Об этом заявил постоянный представитель РФ при ООН Сергей Лавров. «Некоторые члены СБ считают, что нет необходимости отдельно поднимать вопрос о положении со Специальной комиссией, но мы высказываемся за то, что это необходимо», — указал он.

Необходимость полного восстановления роли Совета Безопасности ООН и быстрого рассмотрения вопроса о снятии нефтяного эмбарго с Ирака, подчеркнул также премьер-министр Франции Лионель Жоспен. «Мы считаем необходимым как сегодня, так и на будущее полностью восстановить роль Совета Безопасности ООН как гаранта мира и международной безопасности, который некоторые слишком рьяно стремятся обойти или игнорировать», — заявил он, выступая в конце декабря перед депутатами французского парламента.

Представитель МИД КНР Чжу Банцзао заявил, что Китай готов вместе с международным сообществом приложить усилия для справедливого и разумного урегулирования проблем, касающихся инспекции оружия массового уничтожения и в целом ситуации вокруг Ирака. Он также отметил, что Китай приложил активные усилия для того, чтобы побудить США и Англию как можно скорее прекратить военные операции против Ирака во избежание дальнейшего ухудшения ситуации вокруг этой страны. В устном сообщении Президенту США Биллу Клинтону и в телефонном разговоре с Президентом России Борисом Ельциным председатель КНР Цзян Цээ-минь высказал негативное отношение Китая к применению силы в одностороннем порядке, без санкции Совета Безопасности ООН. Это нарушило Устав ООН и нормы международного права.

Все это свидетельствует, что позиции членов Совета Безопасности весьма различны и политических перспектив разрешения конфликтной ситуации вокруг Спец-комиссии ООН да и Ирака в целом пока не видно. Противостояние США и Великобритании, с одной стороны, и остальных членов СБ ООН — с другой, не способствует восстановлению конструктивной работы этого важнейшего органа поддержания мира и безопасности во всем мире.

Развитие событий вокруг Ирака после американо-британского удара однозначно подтверждает, что поход «лисы в пустыню» вряд ли можно считать удачным. Наоборот, оттуда она вышла вся не только в пыли и грязи от неправого дела, но и навсегда запятнанной кровью невинных жертв из числа мирного населения. Крылатые ракеты потрясли не только объекты в Ираке, но нанесли сильный удар по сбалансированной системе международных отношений.

Сегодня США потеряли самое главное свое достижение последнего времени, самое ценное из своего имиджа — честь и достоинство мирового лидера. Образно говоря, эта страна теперь выглядит так же, как ее известная сказочная подруга, которая решилась порыбачить хвостом в проруби, да потеряла главный элемент своей красоты и гордости.

Если же всерьез и по большому счету, то 42-й Президент США Билл Клинтон во имя спасения от импичмента своими руками разрушил вполне заслуженную славу своей страны как победителя в прошлой «холодной войне» — против Варшавского Договора и СССР — и подвел США к порогу новой «холодной войны» — теперь уже против большинства мирового сообщества, желающего строить свои отношения, укреплять свою и всеобщую безопасность в соответствии с принципами и нормами Устава ООН и международного права.

Противостояние незакоичено. События 16 февраля 2001 года, когда в бомбежках Ирака участвовали 16 американских и 8 британских самолетов, показывает, что 43-й Президент США Буш будет продолжать политику использования военной силы против Багдада.

То, что американцы и англичане совершают практически еженедельно налеты на территорию Ирака, знали все, но, кроме краткого осуждения на уровне внешнеполитического ведомства той или иной страны и возмущения иракских дипломатов и политиков, до другого дело не доходит, и в худшем случае об этой бомбардировке забывают через день. В этот раз удары были нанесены в 32 км от Багдада. В такой близости от иракской столицы удары наносились ровно два года назад (24 февраля 1999 года). В последнее время бомбардировки союзников в основном происходили в пределах зон, запрещенных для полета иракской авиации, или же на их границах. Официальный Лондон и Вашингтон заявляют, что бомбардировка была вызвана активизацией сил ПВО Ирака и объектами ее стали 5 радиолокационных станций, усложняющие патрулирование ВВС США и Великобритании зон, закрытых для полетов. Иракское же руководство заявило, что и дальше будет препятствовать контролю этих зон, а командующий иракскими силами ПВО генерал-лейтенант Шахин Ясин Мухаммед сообщал, что с декабря 1998 года около 15 западных самолетов поражены иракскими военными. В Лондоне и Вашингтоне отрицали подобную информацию.

В рамках операции «Южный фокус» американские летчики открыли военные действия против Саддама Хусейна задолго до официального начала военной кампании в марте 2003 года. Еще в начале 2001 года предшественник генерал-лейтенанта Мозли на посту главнокомандующего союзными военно-воздушными силами на Ближнем Востоке генерал Чарлз Уолд (Charles Wald) — именно Уолд обратился с подобным предложением в администрацию только что избранного президента Буша с планом по разрушению с воздуха военной машины Саддама. Однако в Белом доме тогда еще не собирались воевать с Ираком, поэтому предложения положили под сукно. Однако уже к концу того же года, когда на место Уолда пришел Мозли, ветер переменился, и Америка стала тайно готовиться к войне.

В общей сложности с июня 2002 года по 20 марта 2003 года, когда официально началась война, американские ВВС совершили 21 736 боевых вылетов над территорией Ирака, сбросив в общей сложности 606 бомб и ракет на 390 тщательно разведанных целей.

Все это, отметил генерал Мозли, «здорово помогло генералу Фрэнксу», когда дело дошло до наземных боев, — собственно, в рамках «Южного фокуса» заранее были решены те задачи, с которыми обычно наступающей армии приходится справляться в ходе первых дней войны с помощью массированных воздушных налетов на военные объекты противника.

Помимо собственно уничтожения иракских военных объектов, одной из целей «Южного фокуса» было испытание новой техники и новых тактических приемов ведения воздушного боя. Так, именно в ходе этой фазы американцы впервые снабдили беспилотные разведывательные самолеты Predator противовоздушными ракетами Stinger, чтобы они могли вступать в бой с иракскими летчиками.

Операция «Союзная сила». Развязанная война НАТО против суверенной Югославии (24 марта - 10 июня 1999 года) продемонстрировала возросшее значение информационного обеспечения и демонстрации нового оружия. Здесь, в Европе впервые после окончания Второй мировой войны была использована вся авиационная мощь ОША и их союзников по НАТО.

Причины войны. Косовские албанцы неоднократно провоцировали противостояние югославским властям, добиваясь — и это всем хорошо известно — не автономии, а независимости. Эти силы заведомо сепаратистские и, что гораздо хуже, не чуждые терроризму. Запад возмущался действиями официального Белграда, но в то же время на албанские «художества» смотрел сквозь пальцы.

Формально официальный Белград был обвинен в нарушении прав албанского этнического и религиозного меньшинства и превышении силовыми структурами мер воздействия на албанских сепаратистов.

Политические цели войны:

• ликвидировать очаг межэтнической напряженности на Балканах;

• реализовать на практике новою концепцию НАТО и обеспечить новую роль НАТО в Европе (и мире);

• резко ослабить роль и влияние всех международных организаций — наглядно показать, что НАТО, а не ООН и ОБСЕ, является организацией, гарантирующей мир и стабильность в мире;

• закончить «идеологическую чистку» в Европе, устранив «режим Президента Югославии Слободана Милошевича», который не вписывается в натовские стандарты.

Геополитические цели:

• завершить геополитическую перегруппировку сил в Европе, перенеся границы НАТО Восток и создав новый железный занавес, вытеснив этим самым Россию из Европы.

Экономические цели:

• дестабилизировать евро и исключить возможность его превращения во вторую мировую резервную валюту;

• разрушить экономику СРЮ, и устранении всех препятствий на пути западных транснациональных корпораций;

• обновить экономику и поднять ее уровень относительно стран Европы за счет огромного увеличения валютных расходов, затраченных на ведение войны;

• избавиться от устаревших боеприпасов, тем самым обеспечить возмещение истраченных боеприпасов и открыть многим подрядчикам дополнительный «клапан», продлевающий их поставки министерству обороны США;

• оценить эффективность новых систем вооружений и военной техники для последующего заказа их предприятиями ВПК, а также разработки способов их боевого применения.

Краткая характеристика конфликта: 78 дней, привлекаемая авиация — 1259 самолетов, в том числе 983 американских, применяемое вооружение бомбы свободного падения и управляемые ракеты, использующие различные методы наведения, крылатые ракеты морского «Томагавк» и воздушного базирования CALCM, способы ведения войны — воздушная операция — командование альянса следует в своих действиях тактике, опробованной ранее в Ираке. С начала конфликта и по сегодняшний день основную роль играет авиация и крылатые ракеты морского и воздушного базирования.

За 78 дней операции авиация НАТО совершила 35 219 вылетов, было сброшено и выпущено более 23 000 бомб и ракет. В том числе по объектам на территории Югославии было выпущено американцами 218 крылатых ракет морского базирования по 66 целям, из которых 181 достигла основных целей, и 60 крылатых ракет воздушного базирования, в то время как Британия выпустила с подводной лодки Splendid лишь — 20, из которых 17 поразили назначенные цели. Вероятность поражения цели составила 0,85 [6].

Начав войну с 430 самолетов, к началу второго месяца операции воздушная эскадра НАТО состояла уже из 1000 машин, к концу мая их численность возросла до 1260 самолетов. За месяц авиация альянса совершила 5924 вылета, рекорд интенсивности — 679 самолето-вылетов в сутки.

Общий вес смертоносного металла, обрушившегося на Югославию, составляет около 22 тыс. т. Ударам подверглись 995 объектов. Было разрушено 300 промышленных объектов, 200 школ, 20 больниц, 30 клиник, 60 мостов и 5 аэропортов.

В операции в Югославии участвовали 9 из 20 самолетов В-2А «Спирит», находящихся на вооружении ' ВВС США, причем одновременно были задействованы только 6 из них. В ходе операции НАТО против Югославии В-2 осуществляли беспосадочные 30-часовые перелеты с авиабазы Уайтмэн до территории СРЮ и обратно. Хотя эти самолеты совершили около 50 вылетов, что составляет 1 % от более 35 тыс. вылетов натовской авиации, они сбросили 11 % бомб.

На американский контингент пришлось 75 % всех операций сил альянса, выполненных за 11 недель ведения боевых действий, на долю — Франции 11 %, Италии — 5,3 %, Великобритании — 4,8 % и Германии — 2,1 %.

Во время проведения военной операции НАТО в Югославии боевые машины, расположенные на венгерской военной базе Тасар, совершили более 200 вылетов для осуществления бомбовых ударов по объектам в соседней стране. Несмотря на завершение военной операции, они продолжали осуществлять контрольные полеты.

Американцы сбросили 1 100 кассетных бомб в течение 78 дней бомбежек Югославии. В большинстве случаев использовались кассетные бомбы CBU-87, каждая из которых имеет 202 суббоеприпаса. 5 % в среднем из них не взорвалась, что составляет 11 000 единиц.

По данным СРЮ, страны НАТО потеряли в небе над Югославией 61 боевой самолет и 30 беспилотных самолетов-разведчиков. Части противовоздушной обороны страны сбили также 7 вертолетов противника и 238 крылатых ракет.

Командующий югославской Третьей армией генерал Небойша Павкович (Nebojsa Pavkovic) заявил, что Третья армия и Приштинский корпус выполнили свою задачу.

За 78 дней сбито 34 натовских самолета, 25 беспилотных летательных аппарата, 5 вертолетов и 52 крылатые ракеты.

Во время налетов авиации НАТО на Югославию ракетой ЗМ9МЗ зенитного ракетного комплекса «Куб» был сбит «самолет-невидимка» F-117, сделанный по технологии STELTH. (Факт поражения F-117 ЗРК «Куб» подтвержден автору бывшим послом СРЮ в России Болеславом Милошевичем на встрече в Москве 29 мая 2003 г., а также генерал-лейтенантом в отставке Авдеевым В. К)

Хотя московское руководство «Оборонительных систем» утверждает, что самолет был сбит ЗРК С-125. Кроме того, по данным московского руководства «Оборонительных систем», приведенным на выставке в Абу-Даби в марте 2001 года, было еще 2 таких же сбитых самолета: второй упал на территории Македонии, третий — садился на «брюхо» в Италии.

Потери югославской стороны составили: 161 военнослужащий убит, 299 — ранено. 13 танков уничтожено, из которых 7 уничтожено авиацией НАТО, 6 БМП, 8 пушек, 19 зенитных пушек и радиолокатор.

По данным НАТО, потери альянса составили: самолетов — 2, беспилотных летательных аппаратов (БЛА) — 21, повреждено 2 самолета, небоевые потери составили 1 самолет и 2 вертолета.

НАТО потеряла в боевых действиях в Югославии 21 БЛА, Из 13 разведывательных беспилотных летательных аппаратов (БЛА), которые использовала Франция для ведения операций разведывательного характера над территорией Югославии, 5 было потеряно (сбиты, либо потерпели аварию). Из них два БЛА CL-289 «Пайвер», предназначенные для ведения стратегической разведки в глубине территории противника и 3 тактических БЛА «Кресерель».

Авиация Югославии потеряла 14 самолетов МиГ-29 и 24 МиГ-21.

Уничтожено танков 122, БТР и БМП -222, орудий и минометов — 454.

Таким образом, потери Североатлантического альянса, по их собственным данным, составили: боевые 2 самолета (F-117A и F-16C); эксплуатационные 2 самолета и 2 вертолета (АУ-8В Harrier, С-130 и 2 АН-64А Apache).

Таблица 7.1[11]

Первые итоги военной акции НАТО были подведены в июне 1999 года, через несколько дней после того, как югославский президент Слободан Милошевич согласился вывести войска из Косово. Тогда министр обороны США Уильям Коэн объявил о победе американского оружия, заявив, что силы НАТО уничтожили более 50 % артиллерии и треть всей бронетехники югославской армии. Генерал Генри Шелтон рапортовал об уничтожении 120 танков, около 220 БТР и БМП и до 450 орудий и минометов.

В документе, подготовленном американским генералом Хьюзом Шелтоном и принятом как официальный итог натовской кампании против сербов, говорится: уничто: жено 120 танков, 220 бронетранспортеров, 450 артиллерийских орудий. Этими данными и козырял верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк (настоящая фамилия Якубовски-Канн).

На первый взгляд, казалось, что длившаяся 78 дней воздушная кампания была «самой эффективной воздушной кампанией из когда-либо осуществленных», и «доказательством того, что война может быть выиграна исключительно в воздухе», и являлась «переломным моментом в истории военной авиации».

Однако, как показали дальнейшие события, война Югославии высветила также неприятные данные для НАТО о результатах боевых действий. Тайное сделалось явным: достоянием СМИ, широкой общественности стал совершенно секретный доклад о реальных результатах действий Североатлантического союза против Югославии. Подлинные факты оказались весьма далекими от тех победных реляций, которыми НАТО сопровождала свои бомбовые и ракетные удары по сербам.

По данным журнала Newsweek — танков выведено из строя всего 14, бронетранспортеров, 18, артиллерии — 20 единиц. И это за два с половиной месяца практически беспрерывных бомбардировок! (7]

Если вы внимательно следили за передачами телевидения, то поймете, что натовцы были в настоящем шоке, когда увидели, выходящие из Косово вполне боеспособные югославские войска. Поэтому и не секрет, что во избежание собственных потерь в ходе наземного сражения натовцы активно готовили для действия в первом эшелоне подразделения косовских албанцев.

Плотную завесу секретности, окружающей цифру потерь НАТО в агрессии против Югославии, удалось приоткрыть издающемуся в Париже бюллетеню «Балкан-инфо». Приведенные в одном из последних его номеров документы свидетельствуют о том, что в ходе 78-суточных военных действий в марте-июне 1999 года среди натовских военнослужащих были убитые и раненые.

Пожалуй, самая большая сенсация — это число натовских потерь в живой силе, в Югославии гибли не только натовские пилоты, но и спецназовцы, участвовавшие в поисково-спасательных операциях по обнаружению сбитых летчиков.

Из доклада следует, что югославские ПВО уничтожили не менее 5 натовских вертолетов, в которых погибло около 100 военнослужащих альянса.

18 апреля 1999 года в 13.30 по местному времени югославы совершили налет на аэродром в боснийской Тузле, превращенной в военную базу НАТО.

В налете участвовало 9 югославских самолетов в составе одного штурмовика «Супер Галеб», шести штурмовиков «Орао» и двух истребителей МиГ-21.

Итог этого налета — 17 выведенных из строя на земле натовских машин и 3 поисково-спасательных вертолета. Потери югославов составили один штурмовик «Орао», пилотируемый подполковником Михайло В., уничтожен ракетой «земля-воздух», один истребитель МиГ-21 подбит, летчик майор Зейко М. приземлился на парашюте в 10 км от аэродрома Пониква (вблизи г. Ужице) [8].

В апреле 1999 года из Германии в Албанию были переброшены боевые вертолеты «Апач», которые образовали оперативную группу «Хок», которая длжна была действовать против сербских сил в Косово. В итоге США затратили не менее 700 млн долл., организовали 550 вылетов самолетов С-17, развернули 10300 единиц техники, переместили штаб целого корпуса, разбили 2 боевых вертолета во время тренировочных полетов и не осуществили ни единого боевого вылета [9].

Как видим, официально американское командование отказалось от применения боевых вертолетов «Апач». Причина этого решения — нетехнические неполадки вертолетов и недостаточная подготовка летных экипажей.

Реально разгадка кроется в другом. Подобную операцию провели югославские летчики на территории Албании. 26 апреля югославские штурмовики «Галеб» совершили налет на аэродром Ринас, расположенный вблизи столицы Албании Тираны, где базировались бовые вертолеты «Апач». В тот день две группы этих легких машин уничтожили и повредили на летном поле свыше 10 американских вертолетов.

Несмотря на огромное преимущество в группировке натовской авиации американских самолетов, не только их сбивали силы югославской ПВО. Так, в докладе есть данные об уничтожении пяти немецких «Торнадо», нескольких английских «Хар-риеров», двух французских «Миражей», бельгийских, голландских, канадских самолетов. ВВС США потеряли над СРЮ 20 мая стратегический бомбардировщик В-2А «Спирит», а 7 июня стратегический бомбардировщик В-52.

Несколько натовских летчиков были пациентами югославских военных госпиталей. Не один раз через македонскую границу, а затем в Грецию отправлялись партии гробов с погибшими американскими солдатами. Об этом сообщали македонские и греческие газеты. В Интернете можно было найти и фотографии передачи останков американским военным на пограничных постах.

Почему югославская сторона не пошла на показ по телевидению свидетельств огромных натовских потерь? Данному вопросу авторы доклада уделяют пристальное внимание, объясняя это политическими причинами.

Во-первых, Белград не был уверен, какой именно эффект окажут на общественное мнение в США показы в телеэфире обгоревших трупов американцев или обломков десятков сбитых боевых машин. Последуют ли после этого протесты общественности США против агрессии или, наоборот, требования незамедлительного начала сухопутной операции.

Во-вторых, НАТО негласно потребовала от СРЮ не показывать конкретные свидетельства потерь, обещая взамен не разрушать мосты через Дунай в Белграде и другие важные объекты. Мосты в столице остались целы, а официальные сообщения югославского Генштаба о натовских потерях объявлялись пропагандой [10].

А когда у западной агентуры появились сведения, что югославское телевидение планирует показать результаты действий своей ПВО, авиация НАТО нанесла 23 апреля ракетно-бомбовый удар по зданию РТС в Белграде, крупнейшему на Балканах радиотелевизионному комплексу с 7000 сотрудниками и современной инфраструктурой, которой пользовалось 700 иностранных корреспондентов. При этом погибли 16 и ранены 19 сотрудников РТС, кроме того, 21 и 27 апреля разрушен бизнес-центр «Ушче», в котором среди прочего уничтожена штаб-квартира и продюсерско-вещательная инфраструктура трех частных телевизионных и четырех частных радиостанций.

Была уничтожена телебашня на Авале, крупнейший телепередатчик в СРЮ. Уничтожена спутниковая станция «Югославия» близ Иваницы, через которую транслировались на весь мир телевизионные сигналы.

В общем, если по первому докладу доблестные ВВС НАТО уничтожили почти 800 единиц боевой техники сербов, то фактически лишь около 50…

Весьма любопытным во всей этой истории является и такой факт: оказывается, генерал Кларк имел в своем распоряжении этот второй доклад, подготовленный объективной комиссией, но запрятал его подальше. Однако документ всплыл именно в то самое время, даже именно в тот день, когда Кларк сдавал полномочия своему сменщику на посту военного руководителя НАТО. И это отнюдь не случайное совпадение. Утечка содержания второго доклада была сделана преднамеренно и в точно рассчитанный момент, когда Кларк покидал свою резиденцию в Бельгии с намерением хорошо устроиться дома — в Соединенных Штатах — на госслужбе или в частном секторе, пока не увяли лавры героя балканской операции.

Данные, которые приведены выше, заставляют нас задуматься, вероятно, еще будут проводиться поиски правды об этой войне и не исключено, что в скором времени будут получены более точные результаты итогов этой войны.

Цели операции НАТО в Косово фактически не достигнуты, экономика Балканских стран подорвана, а Югославии нанесен невосполнимый ущерб. Условия для углубления зтнонационального конфликта остаются, а гарантии мирных соглашений со стороны НАТО не исключают масштабных операций альянса за пределами его территории, в точном соответствии с «новой стратегией» [11].

Операция «Свобода Ираку» (Ирак, 20.03.-1.05 2003 г.). Последнюю войну — войну США и Великобритании против Ирака — оправдывали, в первую очередь, мнимым наличием запрещенного оружия массового уничтожения. Это утверждение, не выдерживающее никакой критики с международно-правовой точки зрения, которое к тому же оказалось откровенной дезинформацией.

Багдад так и не капитулировал, США осуществили его оккупацию, и, несомненно, Вашингтон решил ряд важнейших задач, среди них:

Геополитическая — оккупировал Ирак, страну важную не только как источник практически неистощимых запасов нефти, но и как стратегический центр Ближневосточного региона, и создал условия для преобразования Ближневосточного геополитического пространства в интересах США и их союзника Израиля.

Геостратегическая — осуществлено проникновение в регион, обладающий мировыми запасами энергоносителей, обеспечили установление контроля над нефтяными ресурсами Ирака и закрепили свое военное присутствие в этом важном стратегическом регионе, установили контроль за стратегически важными транспортными коммуникациями и приблизились к территориям стран, являющихся источником опасности.

Политическая — низвержен режим Хусейна и осуществляется принудительная демократизация Ирака.

Экономическая — получен доступ к иракской нефти и возможность перераспределения нефтяных потоков.

Военио-техиическая — оживлена деятельности ВПК за счет получения заказов на производство нового вооружения и военной техники. Война была крайне необходима США, ибо миллиарды, вложенные в вооружение и военную технику на протяжении десятилетий, наконец, оказались востребованными и рентабельными. А полученные нынче заказы на обновление военной машины Пентагона будут быстро стимулировать нуждающуюся в этом экономику. Сегодня бюджет ВПК составляет 3 % от ВВП, то есть лишь половину того уровня, который ежегодно фиксировался в период «холодной войны». В создавшейся ситуации Пентагону нужно обеспечить предприятия ВПК постоянными заказами, чтобы поддержать на должном уровне их основные трудовые ресурсы и инфраструктуру.

Военная — расширено военное присутствие американских и британских войск [12].

В 2003 году 68 % всех ракет и бомб, использованные боевой авиацией ОША, были высокоточным оружием — 6,5 % в 1991 году. За счет этого, в 2003 году США и Великобритания использовали значительно меньше бомб и ракет — 29,2 тыс. (227 тыс. в 1991 году). Динамика наращивания ВТО в войнах приведена в таблице 7.2.

Таблица 7.2

Военную акцию против Ирака следует рассматривать, с одной стороны, как наиболее четкое за последние годы проявление военно-политического курса США, выражающееся в силовом с нарушением всех норм международного права подчинении «взбунтовавшегося» регионального центра силы, так и в качестве одного из начальных шагов на пути обеспечения безусловной гегемонии Вашингтона в мире. В целом можно констатировать, что была подготовлена и проведена операция сильного государства против откровенно слабого, подвергшегося жесточайшему эмбарго со стороны США. В этом, пожалуй, заключается главный урок, который преподнесли США всему миру.

Среди других особенностей следует выделить увязку действий Вашингтона с политикой Израиля, который незримо присутствовал и в первой, и второй войне, развязанной США в зоне Персидского залива.

Война против Ирака — это война против мотивированного противника не только США, но и Израиля для которого Саддам Хусейн был врагом номер один. Практически руками Соединенных Штатов и Великобритании, Израиль решил важнейшую стратегическую задачу — убрал своего главного оппонента, особо не напрягая усилий.

В войне в Югославии стояла задача не разгром военной мощи, а принуждение к условиям, поставленных НАТО и США, поэтому удары наносились по экономическим объектам и инфраструктуре.

Практически в течение 78 дней Югославия ударами ВТО лишалась атрибутики страны — государствообразующих структур и символов, рабочих мест, а также позиции ее гражданина относительно внешней и внутренней (для страны) прежней привычной государственной реальности — выходишь на улицу, город третий месяц бомбят, но дома безопасно, однако идти некуда — работы и учебы нет, лидер страны — невнятен, государство — пассивно (оно не в состоянии имеющимися средствами противостоять ударам с воздуха), мировому сообществу безразлично, что там происходит, время как будто остановилось. Ущерб Югославии от натовских бомбежек превысил 125 млрд долл.

И понятно, что при таком положении дел в стране начинается брожение. Лидер теряет нити управления, либо он становится недееспособен во внешней политике. Создается ситуация, когда лидер должен уйти или его уходят, как это было в Югославии, или подкупленная верхушка страны игнорирует лидера и тогда неминуемый коллапс государства — нет лидера, нет армии, которая растворилась среди населения. Это особенно отчетливо было видно в ходе операции «Свобода Ираку».

В американском оперативном плане военной кампании против Ирака, получившем кодовое название OPLAN 1003, предусматривалось три основных компонента:

• мощная атака с воздуха против целей, олицетворяющих режим Саддама Хусейна, и разрушение объединенной системы ПВО Ирака;

• нанесение ударов по пусковым установкам ракет «Скад» в Западном Ираке, а также полное уничтожение ВМС противника вблизи Умм-Касра;

• максимально быстрое продвижение в Багдад частей Сухопутных сил, уничтожающих на своем пути все оставшиеся очаги сопротивления.

Предполагалось, что все три компонента плана будут реализовываться параллельно, чтобы иракцы не успели подготовить глубоко эшелонированную оборону Багдада. При этом от сухопутных частей англо-американской коалиции требовалось вынудить противника «маневрировать и таким образом обнаружить себя для атак с воздуха» ИЗ].

В Ираке сценарий войны также предусматривал не полное уничтожения армии, а создание условий для взятия территории под контроль. И действительно, сложно определить, кому отдать первенство в победе: армейскому генералу или директору ЦРУ, использовавшему «финансовое оружие».

Похоже, что первоначальные сообщения о готовности иракских генералов перейти на сторону США были пропагандой лишь отчасти. Была осуществлена многоходовая рефлексивная игра: генералы якобы водили за нос американцев, вели тонкую игру с ведома разведслужб Ирака, но при этом реально были готовы заключить сделку с США. Пока на юге воевали части «простого народа», «партийные массы», не связанные с «элитой» — было и сопротивление.

Соблазнения руководящей элиты на предательство, разложение изнутри спецслужб, дипломатов и армии — бессильны военные методы. Можно иметь современную, или, по крайней мере, вполне боеспособную армию — которая, при всем превосходстве США, реально была и у Ирака. Можно иметь в армии умных стратегов, какими, судя по всему, были советники Хусейна. Все равно нет выигрыша, если у рыбы гнилая голова.

И если для верхушки не существует ничего, кроме своих денег, собственной шкуры и личной власти — страна обречена умереть, что реально и произошло. Деньги сыграли свою роль в падении Ирака.

По состоянию на 10 марта 2008 года, в Ираке погибли 3 973 американских военнослужащих, 29 275 получили серьезные ранения и контузии. Примерно каждый третий американский военнослужащий, вернувшийся из Ирака, имеет серьезные психологические проблемы. Кроме этого, в Ираке погибли 174 британских солдат и офицеров, 33 военнослужащих Италии, 23 — Польши, 18 — Украины, 13 — Болгарии, 11 — Испании, 7 — Дании, 5 — Сальвадора, 4 — Латвии, 3 — Румынии, по 2 — Австралии, Эстонии, Нидерландов и Таиланда, по одному — Чехии, Венгрии, Южной Кореи, Казахстана и Грузии. Среди контракторов и гражданских служащих насчитывается около 600 убитых иностранцев (они имели паспорта десятков государств мира).

За период, прошедший после уничтожения режима Саддама Хусейна, в Ираке погибли более 8 тыс. иракских военных, полицейских, пограничников и сотрудников служб безопасности. Число жертв среди мирного населения превышает 96.3 тыс. (по состоянию на февраль 2008 года).

Операция «Достойное возмездие» (Ливан, 12.07.-14.08.2006 г.). Асимметричные войны. XXI веку досталось в наследство большое количество этнических, конфессиональных и региональных конфликтов. Политологи называют их конфликтами низкой интенсивности, а при несоизмеримости потенциалов воюющих сторон — асимметричными. Развернутую характеристику такой войны дал полковник Тим Спайсер, бывший офицер британских сил специальных операций SAS, ветеран Фолклендского конфликта и действующий директор частной военной организации Sandline International:«… концепция асимметричной войны — коктейль терроризма, организованной преступности, обычного регионального конфликта, проблем с природными ресурсами, массовой миграцией, контрабандой людей, заболеваниями…» Именно такие конфликты обнажают все то, что в мирное время остается незамеченным.

Был ли прав Клаузевиц? Немецкий стратег фон Клаузевиц еще в XIX в. рассматривал войну исключительно как рациональное внешнеполитическое действие, «как продолжение государственной политики иными средствами», а именно силовыми. «Война, — отмечал он, — это акт насилия, направленный на подчинение наших противников нашей воле». При этом он подчеркивал, что «физическое насилие (ибо морального насилия вне понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю» [14].

Идея иррегулярных (партизанских) войн получила достаточно полное обоснование в немецком генштабе времен Второй мировой войны. Автором данной военной доктрины был сотрудник немецкого генштаба Фридрих Август Фрейхер фон дер Хейт, считавший, что помимо классических типов войн существуют еще неправильные, иррегулярные, войны не по правилам. Такая война имеет ряд особенностей: ее предметом является подавление сознания населения противника, которое должно быть сломано и разрушено. Отсюда принципиальная роль в этой войне действий по манипулированию средствами массовой коммуникации противника. Эта война никогда не начинается с объявления о начале боевых действий и никогда не заканчивается подписанием договора о капитуляции, она является мультидимен-сиональным (развертывающимся во многих измерениях) способом изменения политических пространств.

Спустя почти два века после Клаузевица и более полувека после Второй мировой войны многие военные теоретики настаивают на незыблемости его формулы, отрицая иные формы противоборства, кроме вооруженной борьбы. При этом примечательно, что отсутствие единого управляющего центра (что является основным условием осуществления традиционных и тотальных войн) компенсируется наличием некоей концепции, объединяющей и регулирующей действия парамилитарных (военизированных, полувоенных) формирований. Наиболее ярко это проявилось в афганской войне против советских войск, когда десятки полевых командиров враждующих группировок вели согласованные действия, объединенные единой целью. Это же проявилось в чеченском, сомалийском и многих иных конфликтах. Сейчас мы можем наблюдать это в Ираке.

Таким образом, конвенциональные и тотальные войны государств и коалиций постепенно сменяются войнами нового типа, которые ведут различные социальные и политические негосударственные группировки, даже вступая в конфликт с собственным государством. Такие формы вооруженной борьбы, получившие название ассиметричные войны, становятся все более привычным явлением в современном мире.

Кто лучше усвоил уроки? Основными субъектами асимметричных войн, разворачивающихся на обширных геополитических пространствах в различных частях света, являются негосударственные военизированные структуры. Типичный пример такой войны — противостояние Израиля и сосредоточенного в южном Ливане шиитского исламистского движения «Хезболла».

Кризис начался в июле 2006 года с двух не связанных между собой похищений израильских солдат. В результате этих действий израильские войска заняли южные территории Ливана, начав таким образом локальную войну. Это была типичная асимметричная война — партизанской армии против государства, политической хитрости против раздраженного правительства — с естественной тенденцией постоянно выходить из-под контроля обеих сторон.

Израильтяне считали боевые действия операцией по освобождению захваченных солдат и надеялись в короткие сроки не просто вызволить похищенных, но и наказать террористов. Однако уже на третий день боевых действий лидер группировки «Хесболла» шейх Хасан Насралла объявил открытую войну Израилю. На столь серьезный шаг шейх пошел после бомбардировки израильскими войсками штаб-квартиры боевиков в Бейруте.

Активные бои продолжались 34 дня. Армии Израиля, традиционно считающейся одной из мощнейших на Ближнем Востоке, противостояли примерно 10 тыс. боевиков, которых инструктировали военные советники из Ирана и Сирии. Израильтяне, обладая самым современным вооружением, используя всю мощь своих ВВС, ВМС и Сухопутных войск, нещадно ровняли с землей Южный Ливан, но так и не добились успеха. Они не смогли разгромить иррегулярные формирования «Хезболлы», которые обладали современным вооружением. Кроме автоматов Калашникова, на вооружении боевиков были противотанковые средства — иранские «Toophan» и «Toophan-2», советские ПТРК «Малютка», «Фагот», «Конкурс» и их иранские варианты. «Хезболла» располагала устаревшим советским ручным противотанковым гранатометом РПГ-7 и его иранской копией «Sagegh», а также современным РПГ-29, поставлявшимся Россией в конце 90-х годов XX в. Сирии. Особо зарекомендовал себя РПГ-29 «Вампир», который эффективно использовался против израильских танков «Меркава». РПГ-29 был разработан и принят на вооружение в конце 1980-х годов, он предназначен для поражения выстрелом ПГ-29В всех видов современной бронированной и небронированной техники, а также живой силы противника. Кроме того, боевики имели переносные зенитные ракетные комплексы «Стрела-2М» и более современные «Игла», обеспечивающие поражение воздушных целей на встречных и догонных курсах. Основой ударной мощи «Хезболла» была реактивная артиллерия — 76 самоходных установок залпового огня (системы «Град», калибра 122 мм) и 144 буксируемых установок (Тип-63 китайского производства, 107 мм). Использовались и 82-миллиметровые безоткатные орудия модели В-10 и 107-миллиметровых орудия В-11 китайского производства, а также большое количество 60-, 82- и 120-миллиметровых минометов.

Израильские ВВС совершили около 15 тыс. боевых вылетов. ВМС Израиля и артиллерия выпустили более 100 тыс. снарядов. В результате были поражены 7000 целей, в том числе 600 км дорог, 73 моста, 31 стратегическая цель (морские порты и аэропорт, электростанции). Кроме того, согласно данных Программы ООН по обеспечению развития, были разрушены 350 школ, 2 госпиталя и более 35 тыс. частных домов. Израиль атаковал все объекты транспортной инфраструктуры, которые использовались «Хезболлой» для доставки вооружений и боеприпасов, а также укрепления, склады и командные пункты.

К моменту заключения перемирия потери израильской армии составили 116 человек убитыми, а потери ливанцев — около тысячи человек, примерно 500–600 из них Израиль считает боевиками. Кроме того, в результате обстрелов Израиля боевиками «Хезболла» погибли более 40 мирных израильтян. Более миллиона человек остались без крова. Общий ущерб, нанесенный Ливану, превысил $10 млрд.

«Хезболла» выпустила по северным районам Израиля около 4000 ракет. Были повреждены или уничтожены 18 танков «Меркава» (по данным арабских СМИ, около 50), израильский боевой корабль, сбиты два самолета и вертолет. Израильская армия потеряла 118 солдат убитыми (для сравнения: в первую неделю войны в Ливане в 1982 г. потери израильских войск составили 180 человек).

Чем легче достижима цель, тем слабее к ней стремлеиие. Война, продлившаяся месяц, не дала ответ на главный вопрос: достиг ли Израиль своих целей? Даже члены правительства и Кнессета Израиля считают, что нет, не достиг. Израильтянам не удалось ни освободить из шиитского плена захваченных солдат, ни уничтожить «Хезболлу» или хотя бы вытеснить боевиков за реку зль-Литани.

Почему же Израиль оказался втянутым в асимметричную войну, из которой он не вышел победителем?

Во-первых, успокоенное уверенностью в собственной непобедимости, — командование ЦАХАЛ просто недооценило противника. Достигнув определенных успехов в противостоянии террористам ХАМАС, израильские военные были уверены в том, что смогут расширить свой успех и на своего противника на севере. Современные средства, имеющиеся в арсенале израильской разведки, позволили ей получить точные данные о местах расположения ракетных установок «Хезболлы», о месте нахождения некоторых складов и транзитных пунктов, а также быть в курсе того, что происходило в районе Харет Хрейк в Южном Бейруте, где находился штаб «Хезболлы». Именно поэтому Генштаб ЦАХАЛ не сразу правильно оценил ситуацию, возникшую после провокации «Хезболлы» 12 июля. После своего ухода в отставку начальник Генштаба Дан Халуц так охарактеризовал этот промах: «Первые три дня я думал, что это еще не война, а затянувшаяся перестрелка… Мы во многом утратили «фокус», современные технологии помешали увидеть картину, такой, какой ее видит пехотинец». Халуц признал, что ошибся, когда не объявил о призыве военнослужащих запаса в первые дни войны. Кроме того, первоначально ЦАХАЛ планировал ограничиться воздушными атаками и не собирался вести длительные военные действия. Начальник Генштаба также упомянул различные ограничения, с которыми столкнулась армия до начала войны, включая бюджетный дефицит, и распределение сил, часть из которых участвовала в операциях в секторе Газы.

«Ситуация вышла из-под контроля израильской стороны, — говорит Пол Шэм, младший научный сотрудник Института по проблемам Ближнего Востока, Вашингтон, D.C. — Израильская разведка работает первоклассно, но ей не удалось понять того, насколько члены «Хезболлы» преданы своему делу. С ними намного тяжелее справиться, чем с членами ХАМАС. Традиционная армия не может выполнить своего предназначения, если сталкивается с партизанскими группировками, подобными «Хезболле», даже если принять во внимание, что у Израиля на сегодняшний день одна из самых сильных армий в мире».

Во-вторых, с 1982 года армия Израиля не участвовала ни в одной серьезной военной операции. «Хезболла» в свою очередь оказалась значительно более подготовленной к войне. Судя по всему, она извлекла уроки из военной истории, применив партизанскую тактику. Кстати, эта тактика уже помогла ливанцам вытеснить в 1996–2000 годах израильтян из Южного Ливана. По словам Хасана Насраллы, готовясь к войне в течение последних шести лет, «шиитские радикалы сумели тщательно изучить тактику израильских войск, особенности военной техники ЦАХАЛ, выработать тактические контрприемы, изрядно обновить военный арсенал, создать на юге страны практически «линию Мажино». Израильские бомбардировки не только не сумели сломить «Хезболлу», но и оказались неэффективными в попытках блокировать ракетные обстрелы израильских городов. Построение широкой военной инфраструктуры, расположенной и спрятанной в населенных районах, было призвано минимизировать уязвимость «Хезболлы».

Возможности сопротивления «Хезболлы» оказались неожиданно высокими. Можно сказать, что она стала самой эффективной военизированной группировкой в мире. По сравнению с ХАМАС, который пережил длительное противодействие со стороны Израиля, «Хезболла» развивалась свободно, не испытывая никакого давления за последние годы, не говоря уже о поддержке со стороны местного населения.

Глава «Хезболла» Хасан Насралла объявил о «стратегической победе над Израилем». По окончании ливанской кампании израильские войска были вынуждены покинуть ливанскую территорию, передав контроль в так называемой буферной зоне миротворцам НАТО и подразделениям ливанской армии.

Две точки зрения, одна реальность. Оглядываясь на события полугодовой давности, шейх Насралла клянется ливанцам, что если бы он тогда знал, как будет реагировать Израиль, то не похищал бы солдат. По его словам, проблема началась с Палестины после того, как в стране в 2006 году в результате парламентских выборов победу одержало радикальное движение ХАМАС, поставив в затруднительное положение пропрезидентское ФАТХ. Исламисты взяли под контроль правительство, но наотрез отказались признавать Израиль. Над палестинским народом нависла угроза раскола. Позднее в Газе был взят в плен израильский солдат. В результате умелого политического хода акцент был перенесен с внутреннего конфликта между палестинцами на подлинную и основную борьбу с общим врагом.

Координация военных операций боевиков шиитской «Хезболлы» и суннитского ХАМАС впервые продемонстрировала возможность совместных действий шиитов и суннитов. А успех «Хезболлы» в войне в Ливане свидетельствует о том, насколько энергично и всерьез осваивает она асимметричную войну, получая из Ирана новейшие образцы оружия, вплоть до противокорабельных ракет и самолетов-беспилотников. Другими словами, антиизраильские угрозы иранского президента Махмуда Ахмадинежада переросли в активную подготовку «Хезболлы» к асимметричной войне.

Однако некоторые западные обозреватели считают, что причины ливанской войны были иными. По словам известного американского журналиста Сеймура Херша, решение о проведении Израилем силовой акции стало неизбежным еще за несколько недель до похищения израильских солдат. В конце весны разведгруппа радиоперехвата Армии обороны Израиля перехватила воинственные переговоры между представителями ХАМАС и «Хезболлы». Результатом этих переговоров стало решение о возвращении к террористической деятельности, от которой ХАМАС отказался за год до своей победы на выборах в Палестинской автономии. Вывод, к которому пришли лидеры ХАМАС и «Хезболлы», был такой: «Отказ от террора больше не приносит никакой пользы. Давайте вернемся к терактам». Перехваченная информация была передана официальными лицами Израиля вице-президенту США Дику Чейни, который с энтузиазмом поддержал идею «полномасштабного ответа» на возможные действия со стороны ХАМАС и «Хезболлы». Израильский план бомбардировок был «зеркальным отражением» того, что его собственная команда планировала сделать с Ираном.

Другими словами, похищение 25 июня капрала Шалита боевиками ХАМАС и было тем самым терактом, который ожидали израильтяне и который спровоцировал их «полномасштабный ответ» по сектору Газа. При этом введенные в сектор Газа израильские войска быстро сломили сопротивление боевиков. И тогда в дело вступили боевики «Хезболлы» —12 июля они устроили засаду на ливано-израильской границе, чем спровоцировали второй «полномасштабный» ответ израильтян — уже по Ливану. И хотя провокации ХАМАС и «Хезболлы» налицо, нельзя отрицать тот факт, что Вашингтон рассматривает эту войну как центральную часть разворачивающейся глобальной войны с терроризмом, где Израиль играет важную роль в рамках более широкого конфликта.

Необходимо помнить, что преобладающая точка зрения израильского руководства заключается в том, что Хезболла — это действующая рука Ирана. Еще более важно то, что эту точку зрения разделяет администрация Буша. Так как война Израиля в Ливане — это часть войны Америки против терроризма, (которая последнее время протекает довольно вяло в Ираке и Афганистане), эту часть войны в Ливане нельзя проиграть. И только по этой причине можно предположить, что ливанская война не только не окончена, а может в скором времени расшириться на более широкую территорию.

Августовские события 2006 года свидетельствуют, что «долгая война» Америки с террором постепенно переходит в новое качество — в ассиметричную войну. Столкновение Израиля и «Хезболлы» было так же неизбежно, как неизбежно столкновение в будущем между Израилем и Ираном. США, которые не менее Тель-Авива заинтересованы в разгроме проводника региональных интересов Тегерана — «Хезболлы», будут и далее оказывать израильтянам помощь в борьбе против ливанских шиитов. И в Белом доме и в Тель-Авиве, сделав выводы из нынешней неудачи, в следующий раз подойдут к делу более тщательно. Можно уверенно ожидать витка ливано-израильской напряженности. На этом фоне Иран, имея опыт успешного противодействия региональным устремления США и Израиля, усилит поддержку «Хезболлы» и активизирует контакты с шиитской общиной Ирака. А это чревато эскалацией напряженности в Ираке, который и без того находится на грани развала и гражданской войны.

Сегодня исламский мир — это культурная концепция, а не политический фактор. По нему проходит глубокая трещина: между Ираном, Турцией и арабами, а также между суннитами и шиитами. С тех пор как перестал существовать Ирак Саддама, Иран выиграл больше всех. То, что мы видим в Ливане, — это не конец, а, скорее всего, начало долгой войны между суннитскими государствами и шиитским Ираном за души арабов, нефть и власть.

Наступление Израиля на Ливан значительно изменило ситуацию в регионе и подняло статус «Хезболлы» от уровня «регионального героя» до уровня «международного». Арабский мир стал более антиизраильским. Хотя Израиль и правительство США внесло «Хезболлу» в список террористических группировок, эта организация имеет полную поддержку в обоих ливанских политических кругах и среди населения. Она не только успешно переросла из военизированной организации в политическую партию, которая смогла обеспечить себе 14 мест в парламенте, но и занялась социальной работой, открывая больницы и школы, что помогло ей занять особое положение в сердцах ливанцев. Она уже не то, чем когда-то была. Эта война продемонстрировала, что некоторые современные вооруженные иррегулярные структуры постепенно становятся похожими на регулярные армии, а традиционные методы боевых действий против них недостаточно эффективны.

Парадоксы конфликта неравных: или как победить сильного. Концепция асимметричной войны не нова, ее корни уходят еще к схватке Давида и Голиафа. Неудивительно, что «Хезболла» применяет для решения своих задач такую же тактику: боевики используют слабости системы обороны Израиля и стараются избегать ее сильных сторон.

К асимметричным войнам готовятся, прежде всего, политические группировки, которые приходят к выводу о необходимости проводить свою политическую линию силовыми методами. Исходя из имеющихся у них средств, они строят тактику ведения вооруженной борьбы. Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен — вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа. При этом довольно затруднительно внедрить агентов в современные террористические организации, так как они строятся по принципу микроколлективов, каждый из которых не знает другие коллективы, и работают по кодовым сигналам через почту или Интернет. Многие подобные террористические организации включают в себя только клановых родственников или жителей одной деревни, которые знают друг друга с детства и биография которых прозрачна. Неслучайно асимметричная война, начатая против США в сентябре 2001 года, застала врасплох не только спецслужбы страны, но и ее руководство.

Безусловно, это принимают во внимание ведущие военные стратеги Запада. Однако они, похоже, порой упускают из виду одно существенное обстоятельство. Современная асимметричная война все более тяготеет к мятежевойне. Этот термин ввел в оборот видный военный теоретик Евгений Месснер — русский эмигрант, полковник Генерального штаба царской армии. Он предрек наступление эпохи «мятежевойн», дал исчерпывающий анализ этого нового вида вооруженных конфликтов, призвал цивилизованное человечество сконцентрировать свои усилия на борьбе с надвигающейся угрозой.

Никаких норм, шаблонов, классических, грандиозных сражений мятежевойна не признает. Против массовых армий — «тактика комаров» и иные приемы: террор, бандитизм, восстания, беспорядки и даже демонстрации и манифестации. Мятежевойна развивается по таким фазам: деморализация, беспорядки, террор, постепенная вербовка в революционность, перестройка душ. Стратегия мятежевой-ны имеет конечной целью разрушение государственной структуры, а «разрушенное государство не может быть восстановлено, мертвый не может быть пробужден к жизни» (Сунь-цзы).

Террористическая атака на Америку 11 сентября 2001 года, наглядно показала, что такое асимметричный ответ террористов. Конфликт Израиля с «Хезболлой» продемонстрировал, что неправительственные, во многом полупрофессиональные армии способны воевать на равных с мощнейшими вооруженными силами.

В завершение отметим, что если в прежних войнах наиболее важным считалось завоевание территории, то впредь важнейшим будет завоевание душ во враждующем государстве. Воевать будут не на двухмерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было во времена становления военной авиации, а в четырехмерном, в котором психика воюющих народов является четвертым измерением.

Армия обороны Израиля оказалась неспособной утихомирить такую страну, как Ливан с населением в четыре миллиона человек. «Стоит дважды подумать, прежде чем переносить подобную модель на Иран с его стратегическими просторами и населением в семьдесят миллионов, — говорит бывший заместитель госсекретаря США Ричард Армитидж. — Единственное, чего удалось достичь бомбардировками — это сплочения всего населения Ливана против Израиля». Для арабского мира война регулярной израильской армии против «Хезболлы» — это этап естественной консолидации, это опыт ведения непосредственной войны против технически превосходящего противника и опыт подчинения своим интересам мирового общественного мнения, это обкатка новых форм сопротивления и организация обеспечения возможного противостояния с Западом (15].

Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен — вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа.

Как видим, симметричный ответ на асимметричные военные угрозы потребует не только новых принципов организации вооруженных сил, специальной и финансовой разведки, но и новых принципов международного сотрудничества и новых межгосударственных союзов. А пока мир оказался в состоянии войны на истощение, призванной ввергнуть нас в состояние ужаса.

Выводы. Локальные войны в зоне Персидского залива и 78-дневная война в Югославии показали:

• центр тяжести вооруженной борьбы перенесен в воздушно-космическую сферу;

• повышается роль межконтинентальных меж ТВД перебросок войск;

• информатизация вооруженной борьбы;

• высокий уровень задействованности всего спектра стратегического и технического обеспечения.

Вместе с тем, нужно отметить, что действия вооруженных сил США и их союзников развивались в полном соответствии со стратегией лишения воли противника сопротивлению. А такие действия требуют значительного времени, что объясняет продолжительные сроки проведения воздушных и специальных операций. Следует подчеркнуть, что в ходе локальных войн существенно изменились приоритеты стратегических задач.

Главной стратегической задачей является завоевание господства в воздухе, без решения которой дальнейшее применение вооруженных сил становится невозможным: сражения многочисленных группировок становится неприемлемой ценой за достижение ограниченных военно-политических целей.

Среди других стратегических задач следует выделить:

• завоевание информационно-технического и информационно-психологического превосходства в ходе подготовки военных действий в мирное время и в угрожаемый период, информационной поддержки и информационного сопровождения военных действий в ходе их ведения и после их окончания;

• всестороннее тыловое и техническое обеспечение военных действий;

• существенное снижение экономического и морального потенциалов противника.

Наметилась тенденция к смещению центра военно-стратегического противоборства из открытого вооруженного столкновения (стратегия сокрушения) в область специальных методов ведения борьбы (стратегия непрямых действий) и практически она сегодня применяется в зарубежном военном искусстве.

• цели войны (при определенных условиях) могут быть в основном достигнуты путем проведения интенсивного длительного электронно-огневого воздействия без вторжения на территорию противника;

• экономическая база и инфраструктура стали объектами первоочередного воздействия;

• определился новый класс объектов ударов — экологически опасные производства и сырьедобывающие предприятия;

• возрастание роли мобильности вооруженных сил;

• несостоятельность статичной позиционной обороны;

• многие виды обычных наступательных вооружений, включая ракеты и авиационные бомбы, приблизились к поражающим возможностям тактического ядерного оружия;

• опасность применения оружия массового поражения, химического и бактериологического заражения населения и местности;

* изменение соотношения в решении боевых задач между ударными системами и видами оружия такими, как боевые самолеты и вертолеты, танки, артиллерия и ракеты — с одной стороны, и системами боевого управления и информации — с другой;

• широкое применение высокоточного оружия в ходе боевых действий, которое, судя по масштабам, станет неотъемлемой частью военных арсеналов армий стран мира.

Опыт войн показал, насколько остро сейчас стоит проблема защиты вооружения, военной техники и объектов от высокоточного оружия противника, использующего тепловизионные, лазерные и телевизионные системы наведения.

Использование новейших технологий и создание высокоточного оружия привело в дальнейшем к слиянию оружия со средствами боевого управления в единые разведывательно — ударные системы, коренному изменению в средствах и способах ведения войны.

Так, например, появление управляемых ракет и бомб (средств) резко сократило состав боевых групп самолетов (артиллерийских орудий) необходимых для поражения цели. Это привело к тому, что теперь один-два хорошо подготовленных экипажа (расчета) могут выполнить такую боевую задачу, на выполнение которых привлекались значительные силы (эскадрилья, дивизион и т. п.).

Такая революция в военном деле неизбежно связана с развитием систем СЗ1 (Command, Control, Communication and Intelligence — командование, контроль, связь и разведка. В специальной литературе, как правило, рассматривается под единым названием «Боевое управление), в том числе и космических, с помощью которых можно вести не только разведывательные операции и осуществлять постоянную и надежную связь, но и непосредственно руководить всем ходом боевых действий.

Экологические проблемы. Разрушение элементов инфраструктуры, в первую очередь канализации и водоснабжения, а также предприятий фармацевтической промышленности, пищевых и кормовых добавок приводит к появлению и (или) продуцированию в атмосфере биологически активных агентов до концентраций, сравнимых с применением биологических вооружений, воздействующих как на население, так и на животных. Возникающие при этом эпидемии на фоне неблагоприятных экологических условий могут легко «соскользнуть» в пандемии, для которых не существует континентальных границ.

Уничтожение авиацией НАТО в Югославии нефтеперерабатывающих заводов и нефтехранилищ нанесло непоправимый ущерб экосистеме Европы. И особенно химического комбината в Бариче и завода полимеров в Приштине. Кроме того, в ходе бомбежек были уничтожены производства по переработке боевых отравляющих веществ.

Разрушение исследовательских и медицинских центров в Югославии, применяющих на практике радиоактивные изотопы, ведет ко множественным мини-Чернобылям, и, кроме того, даже незначительное превышение радиационного фона вызывает триггерные эффекты развития поражений по механизму воздействия сверхмалых доз на специфически чувствительную часть населения.

Дополнительным неблагоприятным экологическим фактором является снижение прозрачности атмосферы за счет дымов и аэрозолей, приводящее к нарушению теплового баланса значительных территорий, нарушению установившихся климатических циклов, что равнозначно применению климатических вооружений.

Последствия воздействия климатических вооружений пока надежно не установлены. Последний натурный эксперимент проводился вооруженными силами США во Вьетнаме около 30 лет тому назад, и до настоящего времени регенерация биосферы на Индокитайском полуострове еще не произошла.

Целенаправленные бомбардировки ВВС стран НАТО экологически опасных объектов и все возрастающие масштабы поражения окружающей среды свидетельствуют о том, что даже так называемые «локальные» военные действия переходят нередко в фазу масштабной экологической войны, последствия которой не знают границ.

Анализ локальных войн последнего десятилетия позволяет сделать вывод: характер и возможные масштабы воздействия новых военных технологий на инфраструктуру экономической и социальной сферы могут лечь невиданным прежде грузом испытаний на плечи простых граждан любого государства и вызвать гуманитарную катастрофу невиданных никогда прежде масштабов.

Уже сейчас ясно, что есть множество оснований для безотлагательного принятия международной конвенции о запрете применения ряда таких технологий для поражения социальной и экономической инфраструктуры государств, поскольку это неизбежно приводит к куда более зловещим последствиям, как, к примеру, запрещенные недавно к применению противопехотные мины.

Роль авиации. Авиация в настоящее время превратились в мощное, дальнобойное, универсальное, высокоманевренное и эффективное средство вооруженной борьбы.

В современных войнах захват стратегической инициативы и успех военных действий могут быть осуществлены только в результате активных и решительных действий в воздухе.

Войны последних лет показали, что развитие вооружения и военной техники, а также установление однополярного мира породило достижения политических результатов войны средствами ВТО, основным носителем которого является авиация.

При этом цели войны достигались систематическим давлением в основном на невоенный организм противника — экономические объекты и структуры управления.

Очевидно, что авиации принадлежала, принадлежит и в обозримой перспективе будет принадлежать ведущая роль в завоевании и удержании господства в воздухе — одного из главных условий успеха в достижении целей операции (боевых действий) Сухопутных войск и флота.

Анализ военных конфликтов последних десятилетий XX века показывает, что сегодня именно авиация определяет успех. Она сыграла главную роль в войне в Персидском заливе в 1991-м, где многонациональные силы (под флагом ООН) мощнейшими воздушными ударами заставили Ирак вывести свои войска из оккупированного Кувейта.

Три операции в Ираке — «Буря в пустыне», «Лиса в пустыне» и последняя «Свобода Ираку» — и сегодня в поле внимания военных экспертов. Авиация сыграла главную скрипку в ходе проведения операции «Решительная сила» — в воздушной агрессии против Югославии в марте — июне 1999-го.

Почти через 80 лет после опубликования известного труда итальянца Джулио Дуэ о ведущей роли авиации в войнах американское военное руководство подтвердило верность его выводов, выдвинув свою аксиому: «Нам сегодня нет нужды оккупировать неприятельскую страну для достижения стратегической победы. Мы можем снизить боевые возможности противника и во многих случаях разгромить его вооруженные силы с воздуха».

В современных войнах и конфликтах с применением обычных средств поражения на долю авиации приходится более 60 % боевых задач. Она является наиболее маневренным видом вооруженных сил, способна поражать малоразмерные цели на значительном удалении от линии фронта, успешно действовать над сушей и над водной поверхностью, вести детальную разведку в обороне и наступлении, обеспечивать прикрытие войск и объектов тыла от ударов воздушного противника, оперативно перебрасывать войска, материальные средства, гуманитарную помощь на большие расстояния. В мирное время авиация эффективно осуществляет превентивные действия.

Войны в Югославии и Ираке продемонстрировали, что цели войн достигались систематическим изнуряющим давлением в основном на невоенный организм противника — экономические объекты и структуры управления.

По сути, страна-изгой ударами ВТО лишалась атрибутики страны — государствообразующих структур и символов, рабочих мест, а также позиции ее гражданина относительно внешней и внутренней (для страны) прежней привычной государственной реальности — выходишь на улицу, город третий месяц бомбят, но дома безопасно, однако идти некуда — работы и учебы нет, лидер страны — невнятен, государство — пассивно (оно не в состоянии имеющимися средствами противостоять ударам с воздуха), мировому сообществу безразлично, что там происходит, время как будто остановилось. И понятно, что при таком положении дел в стране начинается брожение. Лидер теряет нити управления, либо он становится недееспособен во внешней политике. Создается ситуация, когда лидер должен уйти или его уходят, как это было в Югославии, или подкупленная верхушка страны игнорирует лидера и тогда неминуемый коллапс государства — нет лидера, нет армии, которая растворилась среди населения. Это особенно отчетливо было видно в ходе операции «Свобода Ираку».

Существенный рост летно-технических характеристик авиации, повышение боевых возможностей бортового оружия вызванное научно-технической революцией в конце 60-х годов XX столетия, а в последующем начавшаяся разработка высокоточного оружия создали реальные предпосылки к нанесению значительного поражения Сухопутным войскам на поле боя, возможности целенаправленного разрушения инфраструктуры противостоящего государства.

Развитые в технологическом отношении страны имеют возможность воздействовать на всю территорию обороняющейся стороны с воздуха и избирательно уничтожать наиболее уязвимые объекты, от которых зависит устойчивость военноэкономического потенциала.

Это заставляет рассматривать противовоздушную оборону как важнейший фактор обороноспособности государства, а противоборство СВН и ПВО становится важнейшей составной частью вооруженной борьбы, особенно в начальный период войны. Анализ войны в Югославии показывает, что массированным ударам авиации могут противостоять только современные и хорошо, оснащенные самым современным оружием силы противовоздушной обороны. Решение задачи защиты объектов и группировок войск от ударов с воздуха сегодня возможно только совместными усилиями всех сил привлекаемых к противовоздушной операции, а это войска ПВО, РВиА и ВВС.

В военно-экономическом плане главный урок локальных войн конца заключается в том, что эпоха, когда качество оружия можно было компенсировать его количеством, прошло, что будущее за высокоточным оружием, особенно большой дальности, в том числе размещаемым на кораблях и самолетах, для применения которого не обязательно будет иметь согласие союзников по военно-политическим блокам.

Особое значение приобретают высокотехнологические средства — массированный ввод в действие ранее не применявшихся видов оружия, боеприпасов и средств РЭБ с тем, чтобы обезоружить противника неожиданностью действий, вызвать у личного состава психологический шок, чувство обреченности, бессилия, подавленности, бессмысленности сопротивления.

Военно-технический аспект политики ведущих стран в перспективе будет сводиться к следующему.

Идет углубление проработки по созданию «интеллектуального оружия», которое позволит разрешить диалектическое противоречие современной вооруженной борьбы между все возрастающим динамизмом и напряженностью боевых действий и ограниченными психофизиологическими возможностями человека. Главная задача при этом будет заключаться в удалении человека из зоны противоборства и обеспечении возможности применения боевых средств без риска быть уничтоженным противником.

Массированное применение в операциях беспилотных и высокоточных ударных средств подтвердило устойчивость тенденции на дальнейшую интеллектуализацию средств вооруженной борьбы с переходом к созданию роботов, а в перспективе и боевых автоматических средств и систем различного целевого назначения.

Локальные войны в зоне Персидского залива и в Югославии показали, что на безопасность страна может рассчитывать только при наличии современной противовоздушной и противоракетной обороны. Размеры территории и удаление агрессора при современных характеристиках СВН сегодня уже не являются доминирующими факторами.

Локальные войны доказали высокую эффективность многих систем вооружений нового поколения. Поэтому очевидно, что оборонная промышленность развитых государств пойдет по пути создания систем высокоточного «умного» оружия. Наиболее вероятно работы будут вестись в следующих направлениях:

• модернизация систем командования, управления, связи и разведки;

• совершенствование информационных систем;

• поиск новых возможностей обнаружения и поражения баллистических ракет в рамках национальной ПРО;

• широкое использование технологии «Стелс» в перспективных летательных аппаратах как пилотируемых, так и беспилотных;

• создание совершенных систем ночного видения и всепогодной навигации;

• совершенствование и разработка электронной начинки для «умного» оружия, самостоятельно обнаруживающего цель;

• повышение точности систем управления оружием;

• дальнейшее совершенствование и разработка новых эффективных систем РЭБ.

Прорыв в области высоких технологий изменил расстановку приоритетов в системе вооружений и естественно оказывает существенное влияние на рынок оружия. Изменение приоритетов будет оказывать существенное влияние на развитие вооружений в XXI веке и что уже заметно по последним двум десятилетиям XX века: не то оружие, которое дает вам преимущество только тем, что уничтожает все вокруг, уничтожает мирное население и при этом грозит ядерной катастрофой, а оружие, которое, конечно, тоже очень смертоносно, но не до крайности: очень выборочное, сверхточное. То, что произойдет в XXI веке, и уже практически происходит: ядерное оружие перестает быть оружием как таковым, оно превращается в политическую поддержку государства, которое ведет войну. Воевать, безусловно, будут так, чтобы не пришлось применять ядерное оружие.

В целом, развитие обстановки в мире, и особенно в Европе, коренные изменения геополитического и военно-стратегического характера, новые явления и тенденции в международной жизни настоятельно требуют серьезного анализа всех этих процессов, осознания реальностей современного мира.

Анализ войн и конфликтов последнего времени говорит о том, что в их характере происходят существенные изменения и даже классификации войн по масштабу на мировые, региональные, локальные и вооруженные конфликты в настоящее время требует несколько иной трактовки. Перенос центра тяжести вооруженной борьбы в воздушную сферу, космос, ее тотальная информатизация говорят о глобализации практически любого вооруженного конфликта.

Оценивая последствия войн в Югославии, Афганистане, можно констатировать, что так называемые «миротворческие действия НАТО» не принесли желаемого мира и как «событие имеют продолжение», демократизации Ближневосточного региона не получилось.

Можно констатировать, что после окончания «холодной войны» не удалось создать надежную систему международной безопасности на глобальном и региональном уровнях. Позиция Запада помешала превратить ООН и ОБСЕ в эффективный механизм обеспечения безопасности в мире и в Европе. На первый план выдвинулись сверхдержавные претензии США.

1. Маначинский А., Чумак В. Эра войн высоких технологий//(Независимое военное обозрение. — 1997.— № 2.— С.З

2. Маначинський О. Я., Чумак В. Н. Операцiя «Буря в пустели пiдсумки та наслiдки»// Н1СД — 1992.— Випуск № 2.— С. 1–24.

3. Маначинский А. Я., Чумак В. Н. и др. Проблемы и опыт противовоздушной обороны в операции «Буря в пустыне»//Издание Академии Вооруженных Сил Украины. — 1994.— 106 с.

4. Маначинский А. Я., Чумак В. Н. Тактическая противоракетная оборона — начало положено//Военный вестник. — 1991.— № 12.— С. 66–69.

5. Маначинский А. Я., Чумак В. Н., Пронкин Е. К. Операция «Буря в пустыне»: итоги и последствия//Военная мысль. — 1992.— № 1.— С. 88–92.

6. Jane'S DEFENCE WEEKLY. V0L.34.— 19 JULY 2000. ISSUE № 03.— P. 3.

7. Зарубежное военное обозрение. — 2000.— № 6.— С. 9.

8. Маначинський О. Нова статистика операцii НАТО проти Югославii День. — 2000.— 6 липня. — С. 3.

9. Priest D. Army's apache Helicopter Rendered Imporotent in Kosovo/ZWashington Post. — 1999.— Dec.29.

10. Против НАТО в войне с Югославией//Зарубежное военное обозрение. 2000.— № 3.— С. 63

11. Маначинський О. Косово i Метоxiя: iсторичнi прехрестя: Монографiя.—К.: МАУП, 2001.—110 с.

12. Маначинский А. Я. Тайные пружины войны//Неизвестная разведка. — 2004.— № 2.— С. 6–9.

13. Ефимов Николай. Новое лицо войны//Красная звезда. — 2004.— 27 мая.

14. Маначинский Александр. Когда слабый побеждает сильного//Независимое военное обозрение. — 2006.— 22 декабря.

15. Маначинский Александр. Асимметричные войны. Конфликт на Ближнем Востоке// Атташе. — № 1.— 2007.— С. 79–83.