Кошмар в августе

3

Смеркалось, было то непонятное время суток, когда уже вроде не светло, но еще и не темно, а все предметы и люди будто сливаются в одну колышущуюся тень, наискосок крытую графитовым флером. Даша нервно всматривалась в скользящих мимо прохожих, она боялась упустить Полетаева. Но совершенно напрасно: полковника можно было распознать и в абсолютной темноте — запах его феромонов заставлял оборачиваться не только женщин, но и часть особо неустойчивых мужчин. Хотя, возможно, дело было в эксклюзивном парфюме и особом умении одеваться. К примеру, если на дворе стоял приятный августовский вечер, можно было не сомневаться — именно так и следовало выходить на улицу в конце лета.

Бросив легкую, спортивного покроя куртку на свободный стул, Полетаев сделал знак официанту принести пиво и вместо приветствия потребовал:

— Давай, негодная, рассказывай.

Конечно, стоило отреагировать, но, боясь сбить настроение собеседнику, Даша решила пропустить оскорбление мимо ушей.

— Полетаев, мне срочно нужен бесплодный мужчина, — решительно заявила она.

Синие глаза глянули с интересом.

— Знаю, что правдивого ответа не получу, но все же попробую. Зачем?

— По-моему, очевидно. Чтобы осчастливить его долгожданным дитя.

Полковник долго изучал ее сосредоточенным взглядом, потом зачем-то заглянул под стол.

— У тебя что, какие-то особые яйцеклетки? — вполголоса поинтересовался он.

Даша обернулась, не услышал ли кто-нибудь последнюю фразу.

— Думай иногда, что говоришь, — шикнула она. — Я серьезно.

Полковник сразу как-то весь скривился, словно устрица, на которую капнули лимоном.

— Угу, — промычал он. — Детка, ты и так не очень адекватна, а на родине с тобой начинает твориться и вовсе что-то странное. Теперь ты во что ввязалась? Ты же рыбами занималась, откуда дети взялись?

Перегнувшись через стол, Даша зашептала:

— Слушай меня очень внимательно. Судя по всему, Паэгле вешает лапшу на уши, никому ее рыбы не нужны...

— Тоже мне новость! Я тебе сразу об этом сказал.

— Но все хотят получить ее записи.

— Какие записи?

— Научные.

— Вполне возможно. — Полковник неторопливо распечатывал пачку сигарет. — А при чем здесь дети?

— Получена информация, — процедила Даша сквозь зубы.

— О чем?

— Она делает детей.

Прикурив, Полетаев придвинул высокий запотевший бокал пива.

— Жуть какую ты мне рассказываешь. И из чего же она их делает? Из бесплодных мужчин?

— Понятия не имею. Потому и хочу проверить.

Легкое облачко дыма на мгновенье скрыло иронию в глазах.

— Ты что, вступила в Гринпис? Не знал, что они мужчин охраняют...

— Иди к черту. Просто возникли обстоятельства, которые меня сильно напрягают.

— Например? — Сделав большой глоток, полковник довольно сощурился. — Кстати, пивка холодного не хочешь?

— Не хочу. Лучше ответь, почему Паэгле позвонила именно мне?

— А тебе все сумасшедшие звонят.

— Прекрати, я серьезно.

— Если серьезно, то понятия не имею.

— Смотри, у меня ведь нет детей?

— Откуда я знаю? — Полковник пожал плечами.

— Я знаю. Нет.

— Ты что, бесплодная?

— Какой ты бестактный, — возмутилась рыжеволосая.

Полетаев большим пальцем водил по запотевшему бокалу.

— Значит, когда ты меня об этом спрашиваешь, — заметил он, — это тактично, а когда я...

— Женщину после двадцати пяти о таких вещах вообще не спрашивают, — высокомерно перебила его Даша.

— А мужчина, по-твоему, должен отвечать на подобные вопросы до самой смерти?

Даша хотела ответить, но лишь досадливо отмахнулась:

— Ерунда, забудем это. Просто пришли ко мне кого-нибудь бесплодного.

Полетаев окончательно потерял интерес к пиву. Сложив руки на столе, он придвинулся ближе:

— Я не буду сейчас обсуждать это дикое предложение, просто поинтересуюсь, почему именно мужчину?

— Не знаю, — Даша отвела глаза. — Вопрос в стадии осмысления.

— Понятно. — Полетаев достал кошелек, бросил на стол пару купюр. — Разговор с тобой доставляет истинное наслаждение. Если у тебя все, я пошел.

— Куда? — Даша крепко уцепилась за его локоть. — А мужчина?

— Этой проблемой озабочены сотни тысяч женщин по всей планете, везет не всем. Единственное, чем могу тебе помочь, так это написать плакат: «Ищу импотентов, бесплодных и просто ненормальных».

— Полетаев, — Даша принялась хныкать, — я чую, крупное дело намечается.

— Слышать больше ничего не хочу! — взорвался полковник. — Изыди, сатана, и не смей мне больше звонить.

— А если со мной что-нибудь случится?

— Например?

— Например, убьют?

— Ничего страшного. Буду носить цветы на могилу. Может, памятник какой справлю. — На мгновенье синие глаза приобрели мечтательный оттенок. — Напишу: «Если вы думаете, что эта душа покоится с миром, то ошибаетесь. Снимите плиту, и ваша жизнь превратится в ад».

Даша укоризненно покачала головой.

— Во-первых, у тебя дурной слог, а во-вторых, таких длинных эпитафий не бывает.

— Если бы ты знала, какая это ерунда по сравнению с тем, что ты вытворяешь. — Вздохнув, Полетаев встал. — В целом мы договорились. Звонишь мне только в одном случае.

— В каком? — Даша оживилась.

— Если тебя некому будет хоронить.

— Гадина, — процедила ему вслед Даша.