Кровь убийцы

Глава 21

– Как думаешь, что теперь будет с женой Штольца? – спросил Андрей, помешивая лопаткой на сковородке аппетитно пахнущие кусочки.

Даша е могла не признать, что в старых домашних джинсах и растянутой футболке он выглядит крайне привлекательно. Возможно, свою роль в этом сыграл и ужин, который он мастерски готовил. Даша уже не помнила, когда ела в последний раз, и сейчас сочетание сексуального мужчины и запаха еды просто сводило ее с ума, не давая сосредоточиться.

Когда они вышли на улицу после разговора с Аней, солнце уже уходило за горизонт. Пролетел еще один день, за который они так и не приблизились к разгадке. Андрей справедливо заметил, что после всех волнений им необходим отдых, и пригласил ее поужинать. Силы у Даши были уже на исходе, и она, не раздумывая, согласилась. Вот только она думала, что они сходят в какую-нибудь забегаловку, возможно, в павильончик с лучшей шавермой в городе. Она совсем не ожидала, что он привезет ее к себе домой и начнет готовить жаркое.

Это не укладывалось в образ любителя фаст-фуда и знатока шавермы. Однако сейчас она сидела на табуретке в слишком уютной для холостого мужчины кухне и потягивала томатный сок, пока Андрей колдовал у плиты.

– Сомневаюсь, что ей грозит опасность, – пожала плечами Даша. – Пока наш убийца корчит из себя благородного карающего ангела, он не должен заинтересоваться затюканной домохозяйкой.

– Я не об этом, – Андрей щедро сыпанул в сковороду какую-то приправу, и запах стал совсем умопомрачительным. – Она сможет забыть все эти издевательства и жить нормальной жизнью?

Даша ответила не сразу. Она была не слишком оптимистична в своих прогнозах.

– Все зависит от нее, – сказала она, наконец.

– Тебе, наверно, часто приходится сталкиваться с жертвами насилия. Как они все это терпят? Почему не уходят от этих садистов?

– Это психология жертвы, – устало сказала Даша.

– То есть они что, сами виноваты? – Андрей отвернулся от плиты и удивленно посмотрел на Дашу.

– Не совсем так. Знаешь, как сварить живую лягушку? Если ты бросишь ее в горячую воду, она тут же выпрыгнет. А если посадить ее в кастрюлю и постепенно нагревать, то она спохватится, когда будет слишком поздно. Так и тут. Кроме того, садисты обычно хорошие психологи.

– Козлы они, – Андрей раздраженно швырнул лопатку в раковину. – А ты ими как будто восхищаешься.

– Я их понимаю, поэтому так хорошо их ловлю, – парировала Даша. – Пойми, я не говорю, что все они умны или что-то в этом роде. Домашние садисты могут принадлежать к совершенно разным слоям общества и отличаются друг от друга практически всем, кроме двух неизменных качеств: повышенная жестокость, часто в сочетании с трусостью, и отличное чутье. Они находят подходящую лягушку из тысяч подобный и инстинктивно знают, когда можно подогреть воду еще на один градус и не спугнуть при этом свою жертву.

Даша отхлебнула сока, в горле у нее внезапно пересохло. Перед глазами проплывали лица женщин, которым она помогла, и которых не успела спасти. Говорить об этом было тяжело, но она решила закончить. Нужно просто представить, что читаешь лекцию студентам.

– События всегда развиваются по одному сценарию. Сначала садист выбирает жертву. Он никогда не ошибается. У этой женщины обязательно низкая самооценка. Очень часто она из авторитарной семьи, в которой ее не считают самостоятельным человеком и всегда говорят, что делать и как поступать. Встретив такую личность, хищник начинает свой ритуал. Сначала девушка думает, что попала в сказку. Поверь, они умеют красиво ухаживать и играют на нужных струнах. Бдительность жертвы притупляется, ведь чего можно бояться с человеком, который носит тебя на руках?

Даша прочистила горло и продолжила:

– Обычно проблемы начинаются, когда пара решает жить вместе. Сначала под благовидным предлогом девушка изолируется от друзей и родни. Обычно в ход идут манипуляции или игра на чувстве вины. А, как ты помнишь, девушка уже привыкла слушаться своих родителей. Поэтому она перестает встречаться с подругами и наивно полагает, что это ее собственное решение. С этого момента она почти всегда будет чувствовать себя виноватой: не так готовит, не так убирает, не ценит своего партнера. Этот бесконечный список ее недостатков будет постоянно озвучиваться, моменты прежнего счастья станут теперь редкостью. На этой стадии эти редкие проблески и держат жертву, не дают ей уйти. Она думает, что изменится, станет лучше, и тогда отношения наладятся. Обычно в этот момент садист вынуждает ее бросить работу.

– Не понимаю, – перебил ее Андрей. – Ведь без работы у нее будет больше времени, а значит больше самостоятельности. Разве не так?

– Не так, – покачала головой Даша. – Без работы у нее не будет собственных денег и контакта с людьми. А еще у нее не будет организованного графика жизни. Все это окончательно выбивает почву из-под ног жертвы, а у ее мучителя появляется новое оружие: теперь она зависит от него и материально. На этой стадии у нее уже развивается разновидность Стокгольмского синдрома и еще букет разных психологических нарушений. Выбраться из западни самостоятельно становится практически невозможно, а другие люди редко замечают, что с ней что-то не так. Со стороны это обычная семья, в которую никто не хочет лезть. На этой стадии начинается систематическое физическое насилие.

Даша снова замолчала, допив свой сок. Потом она посмотрела Андрею в глаза и сказала:

– Надеюсь, я ответила на твой вопрос, и мы можем перейти к более насущным проблемам.

– Один вопрос у меня все же остался, – Андрей выключил газ и вернулся у столу, – почему эта темя тебе так неприятна?

– Мне часто приходится видеть последствия жестокого обращения, – ответила Даша. – Когда я смотрб на то, что осталось от некогда веселой и здоровой девушки, мне хочется душу вытрясти из ее бывших друзей и соседей – всех, кому проще закрыть глаза и сказать себе, что дела чужой семьи их не касаются. Хочется ударить каждого, кто смеется над этой женщиной и говорит, что надо было уходить раньше. Да не могла она уйти, она была заложницей собственных отношений!

Даша поняла, что почти кричит. Так не пойдет, нужно срочно успокоиться. Она и так чуть не сболтнула лишнего. Усталость, голод и близость этого мужчины слишком сильно притупили ее бдительность.

– Если бы я был поглупее, я бы решил, что ты сама была такой жертвой, – прищурился Андрей.

– И что же не дает тебе сделать такой вывод? – с вызовом спросила Даша.

– Ты жалеешь этих женщин, ты понимаешь их и вроде как болеешь за них всей душой. Но все же я чувствую какую-то враждебность. Как будто ты сама стала жертвой такой жертвы, извини за тавтологию.

– Не я, – тихо сказала Даша, – один близкий мне человек. А теперь давай закроем тему!

– Я сгораю от любопытства, но вынужден подчиниться, – Андрей обезоруживающе улыбнулся и подвинул ей полную тарелку. – Давай поедим.

Даша опустила глаза на дымящееся перед ней жаркое и с удивлением поняла, что совсем не хочет есть. Нахлынувшие воспоминания напрочь отбили аппетит. Это было совсем некстати, и Даша злилась на Андрея за эти дурацкие расспросы и на себя за такую непозволительную чувствительность. Все ее нервы реагировали на малейший раздражитель, словно оголенные провода. Даша понимала, что голодовка только обострит ситуацию, но ничего не могла с собой поделать.

Некоторое время они ели молча. Точнее, ел Андрей, а Даша только ковыряла вилкой в тарелке.

– Что такое? – Андрей заметил, что она не притронулась к еде. – Не вкусно?

– Просто перебила аппетит соком, – Даша натянула улыбку.

– Так не пойдет, тебе надо поесть!

– Я ем, просто медленно.

– Ты и так тощая, – заметил Андрей. – Если не будешь нормально питаться, то вообще свалишься.

– Есть, сэр! – шутливо отсалютовала Даша. – Чем тратить время на обсуждение моих тощих прелестей, давай лучше еще раз посмотрим, что у нас есть.

Андрей кивнул и сунул в рот очередной кусок мяса. Даша еле подавила тошноту.

– Итак, – сказала она, стараясь не смотреть, как он жует, – у нас на руках два трупа, но убийца никак себя не выдал.

– Не делай поспешных выводов, – не согласился Андрей. – Мы еще не знаем результатов вскрытия Штольца. Да и туфли с ланчбоксом могут сохранить какие-нибудь следы.

– Сомневаюсь, – покачала головой Даша. – Он специально оставил нам эти вещи. Эксперты ничего на них не найдут, наш парень не дурак.

– Ты так говоришь, как будто знаешь его, – усмехнулся Андрей.

– Думаю, тебе не нужно объяснять, что такое психологический портрет преступника. Так вот, анализируя места преступлений, я составляю такой и в этот раз. Так что в некотором роде да, я его знаю.

– Познакомишь нас?

– Это мужчина 35-45 лет. Он относится к организованному типу, поэтому со стороны кажется нормальным человеком. Скорее всего, знакомые считают его открытым и приятным в общении. Он хорошо скрывает свое безумие. Именно про таких убийц соседи и приятели потом говорят: «Никогда бы на него не подумал».

– И что, даже самые близкие друзья ничего не замечают? – удивился Андрей.

– У нашего убийцы нет друзей. Он всегда сохраняет дистанцию. При этом у него может быть широкий круг общения, но близкие друзья ему просто не нужны.

– Блин, а я надеялся, что мы ищем настоящего психа. Ну знаешь, такого в старом плаще, с топором и бормочущего всякую белиберду себе под нос.

– Это было бы легче, – согласилась Даша. – Но что есть, то есть. Этот убийца умен, его интеллект выше среднего. При этом он имеет представление о работе криминалистов и отлично умеет заметать следы.

– Они всегда на чем-то прокалываются, ему не может везти вечно, – Андрей беспечно махнул вилкой и снова принялся за еду.

Некоторое время в кухне царило молчание. Наконец, Андрей заметил Дашин взгляд и не выдержал:

– Что?

– Тебе не интересны мотивы этих убийств? Обычно это первое, что интересует нормальных людей, – Даша сделала акцент на слове «нормальных».

– Попрошу без намеков! – Андрей отложил вилку. – Его мотивы яснее ясного. Черт, да с нашим убийцей согласится полгорода!

– И все же убивает один человек, – парировала Даша.

– Послушай, – устало сказал Андрей, – я не знаю, как в вашей Москве, но тут у нас для убийства бывает достаточно недопитой бутылки или одного грамма порошка. А уж таких выродков я и сам готов перестрелять.

– Я не об этом, – сказала Даша. – Почему именно они? Почему не наркоторговцы, не известные бандиты, которые, я уверена, тут имеются, не Волки, в конце концов?

– Наверно, не хочет размениваться на мелочевку, – пожал плечами Андрей. – Или считает их преступления недостаточно серьезными.

– Но как он вообще узнал о них?

Андрей ответил не сразу. До него, наконец, дошло, о чем говорила Даша.

– Ты считаешь, что он работает в полиции?