Кукловод Ее Высочества

Глава 5

Пять против одного — хреновый расклад. Страх ударил в голову. Однако он уже был не липкий и противный. Не сковывал ноги и туманил голову. Нет. За спиной остался большой опыт схваток и теперь мозг работал стабильно, словно компьютер, подмечая каждое движение и рассчитывая шансы того или иного действия.

И конечности больше не холодели. Наоборот, в коленях появилась легкость.

— Ты поплатишься за смерть Отца Приама. — выцедил центральный клирик.

Я бросил на него быстрый взгляд — блондин с правильными чертами лица. Красавчик. И чего во дворце не сиделось?

— Кут, — бросил я, глядя на паренька. — уйди отсюда. Не хочу, чтобы тебя зацепило шальное заклинание.

— Ты сдохнешь, как плешивый пес. — лицо собеседника кривило, а в конце он еще и сплюнул на мостовую.

Я покачал головой. Нужно быть аккуратнее и не задеть ребенка.

— Эй! — попытался обратить на себя внимание. — Давайте поговорим! У меня есть, что Вам рассказать!

— Заткнись, еретик! — крикнул клирик в центре, остальные молчали. — Никто не будет слушать того, кто идет против Света!

Я поморщился. Фанатики гребаные! Даже не заболтаешь таких.

Свет раскручивался над головами клириков и тут же началась бомбардировка лучами. Я сразу же выставил левую ладонь и из земли выросли ледяные трехгранные пики. Резерв опустел на треть. Лучи попадали в прозрачные сосульки и… пролетели их насквозь. Вот ведь черт!

За меня сейчас играли две вещи — расстояние между нам было достаточно большим, и я был готов, что не смогу отразить атаку.

— Сдохни! — выпалил центральный.

Я прыгнул в сторону, уходя из-под бомбандировки. Ставить защиту изо льда оказалось глупой идеей. Уверен, будь тут физик, он бы объяснил мою ошибку. Больно ударившись о камни, откатился в сторону.

— Атакуем! — скомандовал главный.

Я вновь откатился, боясь попасть под атаку и попытался встать. Хрен там! Лучи прорезали воздух хаотично, но их было много. Шансов увернуться было мало и потому…

— А-а-а-а. — непроизвольно вскрикнул я, когда мое плеча правой руки прошило в двух местах.

Я тут же сделал еще оборот и резко встал. Повезло — оказался на ногах.

— Еще! — крикнул центральный.

Очередной поток магии осветил улицу. Черт-черт-черт.

Раз лед не помогает… Я переключил атрибут на ярость, с лихвой черпнув из резерва. Три плиты прикрыли меня. Однако и они не смогли сдержать весь поток заклинаний. Раздался треск и несколько лучей пробили преграду.

Я уже было хотел прыгнуть в сторону, когда…

Острая боль пронзила тело чуть выше поясницы.

— Атакуйте! — крикнул Кут, что тут же обхватил меня руками, вцепившись, как клещ. — Я держу его!

— Отпусти! — крикнул в отчаянии, хватая правой рукой за шкирку и пытаясь оторвать пацана.

Кинжал, что он воткнул в меня ранее, заелозил в ране и ноющая острая боль вновь пронзила все тело, словно разряд — с головы до пят. Я застонал от отчаяния.

— Стойте! — крикнул громко. — Я с места не сдвинусь! Пусть мелкий отойдет!

— Атакуем. — скомандовал центральный.

Я бросил все попытки оторвать от себя глупого парня и приготовился встречать целую орду лучей.

Надеюсь, они не дураки и не убьют служку. Парень ведь ни в чем не виноват.

Свет выстрелил почти пучком — ничего себе плотность. Я, пошатнувшись, завалился на бок. Однако это не спасло. Враг был готов к такому повороту событий и развернул конструкт прямо в меня.

Страх ударил в голову. Но теперь он сковал тело намертво. Это конец? Финал моей жизни? Вот так дешево?

Мышцы заныли от натуги. Злость смыла окаменение и заставила мозги включиться. Я обратился к атрибуту льда и мое тело начала покрывать броня. Все, кроме правой ноги. Там ко мне прижался пацан, закрыв глаза.

Меня накрыла пирамида льда и это помогло. В тело не попало ни одного заклинания, но…

— Пхах. — услышал справа и почувствовал острую боль в ноге.

Стеклянные глаза ребенка смотрели на меня напряженно. Лучи прошили и его тело, и мое, незащищенное броней, насквозь.

Кряхтя, я поднялся на левую ногу. Правая безбожно болела. Скуля, оторвал тело парня и аккуратно положил его на мостовую. Смотреть на правое бедро было страшно — сразу с пяток лучей оставили оплавленные дырки. Кое-где кусочки одежды смешались с мясом.

Но все это не имело значения. Я глядел в собранные глаза маленького человека.

— Я же просил дать ему возможность уйти. — сказал негромко.

Враги не атаковали. Видимо, думали, что уже победили и больше не хотели выкладываться на полную. Я приподнял взгляд — пятерка стояла и тяжело дышала. Неслабо напряглись маги.

— Он мужчина. — заявил главный. — Его поступок — подвиг.

— Он ребенок. — отозвался грустно. — Ваш соратник. Ему расти и расти еще.

— Он герой. — с достоинством выпалил центральный.

Я приподнял взгляд и почувствовал, как по щеке потекла одинокая слеза. Теперь по моей вине гибнут те, кого мы — чиновники — должны защищать. Женщины и дети самые уязвимые слои населения и не должны так просто погибать. Это… неправильно.

— Вы могли его уберечь. — сказал негромко. — Просто попросили бы постоять в стороне. Что я один смог бы против пятерых?

Я выдернул кинжал и приложил правую руку к ране. Зашипев от тупой боли, прижег рану. Видимо, я переступил какой-то порог и больше не чувствовал, что тело изранено. Только жуткую усталость. Хотелось лечь прямо тут и уснуть.

— Это его выбор. — гордо заявил главный. — Его деяние не забудут.

Я грустно ухмыльнулся. Сначала Приам оказался редкостной падалью, потом выяснилось, что Его Святейшество связан с темными, теперь вот это…

— Может что-то в консерватории подправить? — сказал негромко.

— Что ты несешь? — с насмешкой отозвался клирик. — Что такое консерватория?

Я же пытался сбросить эмоции, которые начали шалить. Боль и горечь вырвались на свободу и подогревали ярость. Резерв льда уже был заполнен до этого и посверкивал третью доступного объема и потому больше не получалось очистить голову.

Надо мной зажглись шесть точек и тут же разогнались до белого цвета. Волевое усилие и тени вокруг пропали, выжженые конструктом. Я услышал треск и на землю посыпались яркие белые искры. Огонь мне больше не доступен. Однако и ярость перестала разрывать душу.

— Всем приготовится! — услышал голос центрального.

На них я не смотрел. Я прощался с пареньком, который ради мрази пожертвовал своей жизнью. Один снаряд сорвался со своего места и медленно подлетел ко мне. После чего опустился в центр груди. Маленькое тело опало пеплом.

— Прощай, Кут. — прошептал и поднял взгляд.

Светлые окружили себя щитами и встали плечом к плечу. Думают, что количество спасет их от моего возмездия? Ну-ну. С другой стороны, оно и хорошо — значит мне хватит оставшегося резерва.

— Ты не убьешь нас! — заявил оратор.

Я же смотрел даже не на них, сквозь них. Мысленно я готовился к рывку. Будет больно. Очень больно, но так нужно.

— Я и не собирался. — отозвался я. — Вы не достойны быть убитыми.

Сделав три глубоких вдоха, приготовился действовать.

— Я вас казню. — сказал твердо и побежал вперед.

Бедро тут же отозвалось болью, но, скрипя зубами, я не сбавил темпа, хоть и чуть не полетел кувырком. Пять точек над головой слепили противников, они прикрывали свои глаза предплечьем или пытались сделать козырек ладонью.

Я ухмыльнулся и махнул правой рукой. Грудь прострелило — это рана от кинжала. До врагов всего-то с десяток шагов.

— Тресь. — осыпался первый щит света.

За ним второй, третий, четвертый…

Вокруг стоял звон битого стекла. Он оглушал, но я чувствовал, как мои губы растягивает ухмылка. Это будет уроком всем, кто решит перейти черту.

Доли секунды между звуком и мои снаряды пробились к церковникам.

Каждый из клириков получил свой снаряд в грудь и тут же мерзлую землю очертили белые ветки атрибута льда.

Я не дам вам так легко уйти.

Торос моментально взлетел вверх, сковывая пять тел. Сделав еще шаг, я уперся левой рукой в композицию.

Пять воинов смотрела на что-то с ужасом. Страх и неверие так и застыли на них посмертной маской. И только у центрального левая рука начала распадаться пеплом, в остальном они выглядели, словно я их заморозил живыми.

— Ха-а-а. — выдохнул сипло.

Оказывается, все это время задерживал дыхание. Я так устал… нужно поспать. Отойду сейчас за поворот и прикорну.

Оттолкнувшись рукой, поплелся к краю склада, что никак не хотел приближаться. Шаг. Еще шаг. И тут ноздри защекотал цветочный аромат.

— Господин Факир, что ж Вы так нализались-то? — услышал женский голос, наполненный издевкой и мою руку подцепили.

Я не смог удержаться в сознании, поняв, что ко мне пришли на помощь, и мир грез поглотил меня…

Я стоял в комнате принцессы в Лоэне. На полу лежал привычный красный ковер, за спиной кровать с тончайшими занавесками. Стены украшали картины гор, укрытые снежными шапками. Справа незаметная дверь скрывала удобства, а прямо передо мной зеркало в резной белоснежной оправе. Перед ним сидела дочь короля и вычесывала свои шелковистые волосы.

— Тон, — оттопырила нижнюю губу Орфейя. — вот снова ты все сделал по-своему! Я недовольна!

— Как скажете, госпожа. — поклонился в ответ, скрывая кислое выражение. — Я приму любое наказание.

— Прямо-таки любое? — раздался перезвон колокольчиков.

— Все, что прикажете. — попытался сгладить момент.

Нас окружил флер безмолвия, разбавленный мерным причесыванием волос.

— Тогда… — раздался серебристый голос. — будь всегда со мной.

— Ну нет! — вскинулся я в ответ. — Это похуже смертной казни!

— Ах ты ж! — возмутилась девушка и веселый смех разлетелся по комнате.

Я смотрел на развернувшуюся картину. Никогда такого не было. Мы постоянно ругались и ссорились, когда были на родине. Потому бросил взгляд по сторонам и увидел, как черный туман просачивается в комнату через щель под дверью.

— Ор… — захотел я закричать и меня вырвало из сна.

— Как он? — уши резанул жесткий женский голос.

— Бредит. — отозвалась другая девушка. — Нам бы связаться с церковниками…

— С ума сошла?

Я не смог удержать себя в сознании и вновь окунулся в сон.

В этот раз я видел комнату. Интерьер был размыт и вдруг меня потянуло. Словно у меня нет ног или рук. Передо мной открылись двери и впереди показалась гора золота. Вот ее я видел отчетливо. Чего тут только не было: украшения, оружие, кубки и монеты. Со всей дури я влетел в нее и…

Снова оказался в первой комнате, и вновь неведомая сила потянула меня к закрытой двери…

Я пришел в себя рывком. Очередной удар о горку золота позволил открыть глаза.

Я был в той комнате, которую мне выделили в борделе. Я тут же ошеломленно осмотрелся вокруг. Интерьер тот же, только на кровати, в ногах, посапывала Дора. Именно ее приставили ко мне и тогда ночью она подхватила мое плечо.

Откинув тонкую простыню, заметил, что лежал я совсем голый. Правая нога вся перебинтована и грудь опоясали серые полоски ткани. Бурые пятна намекали, что раны все еще кровоточат. Но… я подвигался. Очень хорошо — подвижность на месте.

Я нагнулся вперед и боль резанула грудь. Поморщившись, толкнул сиделку.

— Эй. — сказал негромко и поразился своему хриплому голосу.

Веки девушки затрепетали в следующее мгновенье открылись. Она сонно посмотрела на меня, после чего резко вскочила. Деревяный табурет с грохотом упал на пол.

— Господин! — воскликнула Дора. — Вы пришли в себя!

— Долго я был в бреду?

— Четыре дня. — сообщила девушка, отправляясь поднимать стул. — Мы уже думали…

Я сжал челюсти. Черт-черт-черт! Это очень плохо! График и так был плотный, а теперь вообще все на волоске повисло. Я просто могу не успеть все организовать!

— Я позову госпожу. — поклонилась сиделка и пропала из комнаты.

Только дверь мягко встала на место на прощание. Скинув одеяло, поплелся к своей одежде. Вот ведь! Штаны на выброс, рубаха на тряпки. Нужно попросить новое.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошла местная мамка. Она прикрыла за собой деревянное полотно и твердым шагом подошла ближе.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, оглядывая меня изучающим взглядом.

Я прикрыл самое дорогое. Уверен, она все и так видела, когда меня отмывали от крови, но все же… Стыдно как-то.

— Бывало и лучше. — поморщился в ответ.

Женщина подошла к кровати и грациозно уселась на табурет. Я же стащил с ложа одеяло и накрыл себя, словно халатом, сведя края на животе и придерживая их руками.

— Мы наказали ее. — сообщила женщина.

— Ее? — удивился в ответ.

— Да. — правое крыло носа собеседницы пренебрежительно дернулось. — Одна из наших девочек подкармливала бездомных и через них сообщила в церковь о твоем местоположении. Больше она никому ничего не скажет.

— Но ведь церковь вас отвергает… — ошеломленно выдал я.

— Она нас да. — кивнула женщина. — Но многие из нас верят в Свет.

Блин. Я об этом даже не подумал. Когда я решал, где остановиться, то основывался на том, что клирики сюда даже не ходят, а тут такое… М-да.

— Мы все это время скрывали твое присутствие от работников. — сообщила мамка. — Сейчас доктор освободится и осмотрит тебя. Если все нормально, то…

— Я покину вас тут же. — кивнул твердо, понимая, к чему ведет собеседница.

— Надеюсь, ты не в обиде. — поднялась со своего места женщина.

— Ни в коем разе. — выполнил легкий поклон. — Только…

— Только? — приподняла бровь мамка.

— Мне бы одежду. — отвел взгляд в сторону.

Собеседница кивнула и покинула комнату. Не прошло и пары минут, в нее вошла Дора и передала новые вещи, отводя взгляд в сторону.

— Что не так? — бросил я, поворачиваясь спиной и натягивая штаны.

— Мы приютили Вас, а теперь… — негромко сообщила девушка.

Накинув рубаху, повернулся и улыбнулся, надеюсь, подбадривающе.

— Все нормально. — отозвался и присел на кровать, чтобы намотать портянки.

Боль периодически напоминала о ранах, но как-то не смело, скромно. Стоило закончить наряжаться, поднялся и поправил рубаху.

— Веди, красавица. — скомандовал я и устремился следом за служанкой.

Мы вынырнули из комнаты и пошли к той двери, где был местный госпиталь.

Дора приоткрыла ее и указала войти.

Я смело шагнул в помещение и сразу же осмотрелся.

Пяток кроватей были расставлены у дальней стены, оставляя проход в метр. Украшений никаких, только окно между второй и третьей кроватью. Сейчас они пустовали, кроме самой дальней. На ней, укрытая одеялом до пояса, сидела девушка. На ней была легкая рубаха. И я бы сказал, что она была очень симпатичной, но…

Каштановые волосы были собраны на затылке, острый нос, пухлые губи и лицо, усыпанное бело-прозрачными точками. Рядом с ней сидел невысокий мужчина с носом-картошкой, и побитой оспой лицом. Сейчас его взгляд был собран, и он подавал ей деревяную ложку с каким-то порошком, держа вторую ладонь под столовым прибором.

Девушка открыла рот, принимая лекарство. После чего лекарь глянул на меня, а следом и на стену за своей спиной. Я прошел туда и прислонился, ожидая своей очереди.

Врач полез в сумку и достал какой-то пузырек. Сразу после этого в ту же самую ложку вылил содержимое. Серебристая жидкость качнулась в приборе, и мои глаза полезли на лоб.

Больная подалась чуть вперед, открывая рот.

— Стойте! — выпалил я, срываясь с места.

Движение рукой и ртуть — а это была именно она — улетела в стену, после чего стекла по ней на пол.

— Вы что творите? — возмутился я. — Это же яд!

На шум вбежала мамка. Видимо, она ждала меня за дверью. Женщина бросила свой вопросительный взгляд на местного шарлатана, на что он, тяжело вздохнув, полез в свою сумку.

— Парень, — сказал устало лекарь густым баритоном. — всё — яд, всё — лекарство, то и другое определяет доза.

За это время ко мне подошла возмущенная мамка и одарила злым взглядом.

— Выведите его. — добавил врач. — Я осмотрю парня позже.

— Да-да. — уверила шарлатана глава и, схватив меня за руку, потащила наружу.

— И еще, — вдогонку добавил специалист. — сумма увеличится на один серебряный.

— Конечно-конечно. — пропела женщина и мы оказались в коридоре, где она тут же прошипела. — Ты что творишь?

Ошеломленно глядя в глаза, наполненные неприкрытой злостью, я пытался найти логическое объяснение происходящему и… не находил.

— Но ведь это яд. — сказал потеряно. — Он убьет ее.

— Он вылечит ее от недуга. — продолжала притворяться змеей собеседница. — Ты думаешь она такая первая?

Меня с детства учили, что ртуть — это очень опасно. Особенно ее пары. А что будет если этот металл проглотить? Хорошо если потом выйдет естественным путем, а если нет? Кто вообще додумался лечить этим болезни?

— Меня не нужно осматривать. — заключил я. — Вы же не против, если я пойду?

— Ты взрослый мальчик. — обозначила свою зону ответственности мамка и, как ей казалось, незаметно облегченно выдохнула.

— Что по поводу графа Кипар? — уточнил перед уходом.

— Он в городе. — спокойно сказала женщина. — Прибыл вчера вместе с министрами и послами из Вунад.

— Уже здесь? — удивился в ответ.

— Да. Они сейчас должны быть во дворце.

Я крепко задумался. Вообще, мне нужно будет и с королевой встретиться. Хотя, конечно, пока не понятно, как я ей в глаза буду смотреть. В любом случае…

— Мне нужно любовное зелье или типа того. — заявил твердо.

— Тебе? — удивилась мамка, красноречиво опустив взгляд ниже и приподняв правую бровку. — Никогда бы не подумала.

— Вы можете выдать или нет? — напряженно уточнил у нее.

— Да. — задумчиво протянула женщина.

И тут мой желудок предательски зарычал.

— Зайди на кухню, перед уходом. — улыбнулась собеседница. — Я прикажу занести тебе таблетки туда.

— Премного благодарен. — одарил женщину поклоном и отправился в указанном направлении.

Все очень и очень плохо. У меня мало времени. Нужно успеть все состыковать. Более того, мне требуется срочно попасть во дворец. И я уже знаю, кто мне поможет с этим.

Но пока что…

Живот вновь предательски заурчал.

Нужно перекусить и… забрать местную виагру.