Мир

Глава 24

Утром Оливин принялся распоряжаться. Не успели доесть завтрак, как Страж начал строить планы на ближайший день и, как выяснилось, ночь.

— В этом городе мы ничего интересного более не найдём! — заявил он. — Пора перебираться в следующий.

Эса тут же схватила на руки кошку.

— Я её не оставлю, если мы уезжаем надолго! — воскликнула она.

— Мы на машине Мая, так что вернуться сможем в течение суток! — терпеливо объяснил Оливин. — Там, куда сунемся сегодня, будет опасно.

— И в какое же пекло ты нас посылаешь? — полюбопытствовал Май.

— Пока вы двое лазали по чужим электронным мозгам, я общался и собирал информацию. Самые крупные заводы по производству пластмассы для упаковок находятся в сотне километров к югу. Если мы там внедрим нашу передовую секретную технологию, это будет прорыв. Далее процесс сможет развиваться самостоятельно.

Май заинтересовался реакцией специалиста и посмотрел на Бориса. Вид у обитателя болот был озадаченный, но от возражений он удержался. Май понял, что парень быстро сообразил, что работа в любом случае принесёт пользу, а если амбициям небожителя не суждено сбыться, то ведь такова участь всех чрезмерных притязаний.

— Затем, — продолжал Оливин, — настанет пора решать вторую часть задачи. Нам понадобятся бактерии, способные разлагать до безопасного порога то, что произведут заводы, причём справляться они должны и с тем, что идёт на склад до нашего воздействия, и с тем, что после.

— Сложно! — сказал Май. — Такие технологии наверняка есть у экологов, но захотят ли они продать, и сможем ли мы купить образцы?

— А много нужно? — спросил Селен.

— Не слишком. Этот как раз тот случай, когда дело пойдёт само, если его правильно начать. Пищи здесь хватает и пандемия пустой посуды неизбежна. Кажется, это тоже полезно перефразировать, но вы меня поняли.

Оливин слегка переменил позу, готовясь подчеркнуть важным видом особую серьёзность момента.

— Я общался! — сказал он с нажимом. — А эти ребята на заводах очень хотели произвести на меня хорошее впечатление!

— Может быть — на Эсу! — вставил Май. — По крайней мере, я на их месте…

— Эса — моя сестра! — перебил Оливин. — Так я всем рассказывал, и все очень хотели верить. Сам понимаешь почему.

— Понимаю! — кивнул Май, и Эса поглядела на него с любопытством. — Что же секретного поведали тебе потерявшие бдительность парни?

— Что армейские лаборатории уже ведут разработки таких культур!

— И нам предстоит похищать военные тайны? Дорогой Олли! Эти ребята в одинаковых мундирах, конечно, просты и простодушны, но не до такой степени, чтобы совсем не выставить защиты, а мы не так глупы, чтобы пытаться её взломать!

Ему никто не ответил, и Май с растущей тревогой оглядел ребят:

— Или так?

— У тебя же есть великолепная машина и замечательный компьютер! — сказала Эса.

Май взглянул на неё и ощутил, как стремительно тает решимость остаться и никуда не ехать. Ничего себе оружие массового поражения, а что же тогда делать людям с гормонами? Правильно — идти похищать чужие секреты.

— Май, выйди и посмотри вокруг! — предложил Селен. — Нельзя видеть это и ничего не делать!

— Я могу закрыть глаза! — проворчал Май.

— А знаешь, друг демон, — сказал Оливин, — мы, марги, уже несколько веков этим занимаемся, и кому от этого стало лучше? Хорошо быть сытым и сидеть в тепле пока другие голодают и мёрзнут, но совестно. Да, я был дурак и полагал себя самым лучшим, а свою реальность единственной заслуживающей внимания, но умнеть полезно, хотя иногда и убыточно для морды, потому что бить её постараются чаще.

Май поднял руки, сдаваясь.

— Разве я против? Самому тошно смотреть, как люди уродуют мир потому, что красоту видеть неспособны. Меня смущает полное отсутствие у нас знаний, как о вооружённых силах в целом, так и о микробиологии в частности.

— Я служила в армии! — сказала Эса. — Могу пойти с тобой и помочь сориентироваться.

— Я тоже! — воскликнул Борис.

Осталось неизвестно, что он имел в виду, кроме желания показать себя героем в глазах красивой женщины.

— Ладно, поехали! — сказал Май.

Машина всегда готова к любым испытаниям. Демон ощутил тёплое чувство к механизмам: они так надёжны, всегда рады помочь и гадости не говорят, что особенно ценно. Притворяться местными все сто километров пути никакой нужды не было, и Май поднял машину к облакам. Здесь чистое небо и ясный свет и отсюда не тянет возвращаться на землю.

Город сверху выглядел большим. Воздух прогрелся, и неприятная дымка над скоплением домов и улиц стала заметнее. Май пошёл на снижение. Ему казалось, что воздух отталкивал машину от земли, словно желая уберечь от скверны. Жаль поздно слушать голос здоровых инстинктов, когда уже наслушался дурных советчиков.

Приземление прошло удачно. Преображённая машина легко влилась в поток транспорта и вскоре оказалась в городе. Здесь встретил всё тот же дикий пейзаж разлинованной помойки, и Май, всю дорогу твердивший себе, что зря ввязался в это дело, гораздо охотнее смирился с неизбежным. Грязь — плохо, но когда человек имеет возможность прибраться — это хорошо.

Первый завод, из тех, что Оливин наметил в жертвы, отработали легко и быстро. Привычная схема справилась здесь так же надёжно, как и везде. На втором случилось неожиданное. Оливин уверенно отворил дверь в комнату технологов и застрял на пороге. Взглянув через его плечо, Май понял причину напавшего на небожителя ступора. В кабинете сидели женщины, а не мужчины, да ладно бы юные прелестные особы — малыш Олли постарался бы развернуться — так нет же: сплошь пожилые дамы внушительной комплекции. Демон от души посочувствовал коллеге по продвинутым мирам.

Эса, недовольная задержкой, слегка подтолкнула застрявшего в дверях Стража и вышла на обозрение обитательниц комнаты. Май сообразил, что дело сейчас примет совсем скверный оборот. Оливин понял это ещё раньше. Молодая красивая девушка — не совсем то, что приятно видеть зрелым дамам, давно утратившим стройность фигуры и гладкость кожи.

— Простите, мы ошиблись! — пробормотал Оливин.

Он схватил «сестру» за руку и вытащил в коридор. Дверь захлопнулась.

Май широко раскрыл глаза:

— Ты отступил, малыш Олли? Испугался трудностей?

Небожитель смерил его сердитым взглядом.

— Попробуй сам! — предложил он. — Ты выше меня, а женщинам нравятся рослые парни.

— Я не мужчина! — заметил Май. — И у меня другое задание, если помнишь.

— У меня тоже! — поспешил проявить солидарность Борис.

Первый пункт отповеди он не принял во внимание или пропустил мимо ушей.

— Умеете вы демоны выкручиваться! — проворчал Оливин.

На этот раз Борис подать реплику не решился.

— О, да! — ответил Май. — Никогда не думал, что боевая модификация может сослужить такую хорошую службу. Я думал, что она полезна только в гуще сражения, а дело-то вот как повернулось!

— Издеваешься?

— Конечно! Такой шанс! Ты у нас дамский угодник, тебе и разруливать ситуацию. Действуй!

Оливин сердито топнул ногой.

— Я не могу! Эти женщины внушают мне ужас!

— Почему? — спросила Эса.

— Они старые и страшные!

Эса размахнулась, и Оливина отбросило к стене. Смачный звук пощёчины прокатился по коридору.

— О как! — сказал Май, весьма довольный бесплатным представлением.

— За что? — возмутился Страж, на всякий случай прикрывая лицо локтем.

Амазонка шагнула к нему, отчего бедняга попятился и съёжился.

— Эти женщины, — сказала Эса неожиданно тихо, — не виноваты в том, что их юность прошла, а прелесть поблекла. Такова жизнь. Мы все стареем и умираем. Это вы, марги, сидите в своих причесанных мирах неизменные как персики в компоте. Да, вы тут самые сытые, но это не даёт тебе права презирать тех, кому в жизни повезло меньше. Ты понял?

Оливин кивнул. Он внимательно слушал, хотя Май поклялся бы, что парень скорее любуется красотой амазонки, а главное тем, что дороже приятной внешности — темпераментом. Эса продолжала:

— Сейчас ты пойдёшь туда и будешь любезен и мил. Ты постараешься вести себя галантно. Ты будешь жать им ручки и целовать пальчики и смотреть затуманенным взглядом, как ты это умеешь. Ты смазливый мальчик и легко им понравишься.

— А боевая подруга права! — поддержал амазонку Май.

— Распусти волосы по плечам! — посоветовал Борис. — Сентиментальные романтические юноши нравятся дамам на возрасте.

— Отличная мысль! — Май выдернул скреплявший локоны ремешок. — Тем более что ты у нас специалист по поэзии. Стихи почитаешь!

Оливин болезненно зашипел и отодвинулся, пытаясь спасти остатки волос и самолюбия.

— Не знаю я стихов!

— Выучишь! — холодно сказала Эса. — Нужно будет — переспишь с этими женщинами. Всё затеял ты, и мы станем единым фронтом и не позволим тебе отвертеться!

Маю разговоры надоели. Он взял Оливина за шиворот и твёрдой рукой направил к двери в кабинет технологов.

— Иди, и докажи на деле, что честь маргов… Дальше сам придумай, что сказать.

Страж сердито вывернулся из крепких пальцев боевого демона и решительно распахнул дверь.

— Боря, присмотри за ним, — попросил Май, — прикрой спину.

Селен сам шагнул следом.

— Я тоже нравлюсь солидным дамам! — объяснил он свой порыв. — Они чаще всего и давали мне поесть в том мире.

— Вот и хорошо! — сказал Май. — Эса, вернись в машину. Сегодня не твой день.

— Ты прав!

Должно быть, общение с пожилыми леди оказалось не таким страшным, как рисовал себе Оливин. Когда команда собралась вместе, благополучно завершив операцию, Страж выглядел вполне живым и даже мало помятым. Пока ехали на следующий завод, Оливин молчал, приняв несвойственный ему задумчивый вид. Май поглядывал на него, но с расспросами не приставал: программа была уж очень насыщенная и на остаток дня и на первую половину ночи.

Во второй раз пережить тяжёлое испытание Стражу не пришлось: на двух следующих фабриках технологиями занимались молодые люди: мужчины и женщины. Действуя совместно, «брат» и «сестра» отлично справились с задачей. Май вынужден был признать, что мнимое родство двух самых красивых членов коллектива принесло делу пользу.

Для отдыха перед ночной операцией уехали за город. Май долго кружил по окрестным дорогам, пытаясь найти местечко посимпатичнее, пока Оливин не попросил его раздражённо остановиться где угодно, лишь бы остановиться. Небожитель соглашался на самый центр самой безобразной свалки, лишь бы лечь отдохнуть.

— Напустишь в защиту туману, и неприглядный мусор исчезнет из наших глаз, а этого пока достаточно.

— Жаль, что этим способом нельзя провернуть всю комбинацию в целом! — сказал Май.

Он внял желанию Оливина, и всего лишь съехал на обочину. Предстоящую операцию пока не обсуждали, И Май подивился беспечности Стража, да и своей тоже. Должно быть, малыш Олли полагал, что всё просто: пришли, схватили, ушли. Первый и второй пункт, в принципе, выглядели понятно, но вот что делать с серединой? В биологии все они профаны, кроме, может быть, Селена, который знает ботанику, да и ту прискорбно забыл вкупе с прочими деталями биографии. Как выяснить, что именно надлежит схватить, и как сцапать это искомое так, чтобы мало кто пропажу заметил?

Ребята заснули вповалку, Май сидел один, примостившись возле пульта и задумчиво глядя на туманное марево защиты. Он хотел немного поработать, и в воздухе парила одна из сказочно красивых схем, но разум не желал заниматься техникой. Грустно, что бедного марга довели до того, что работа перестала полностью поглощать внимание, но с другой стороны лишь теперь он изведал настоящую жизнь. Как ни прекрасны великолепные механизмы, люди к ним не относятся, а надо обязательно быть человеком, а не только инженером-конструктором.

Май посмотрел на прекрасное лицо Эсы, такое бледное в рамке тёмных волос, на милую мордашку Селена. Оливин спал на боку, и Май видел лишь разметавшиеся локоны. Борис приткнулся в самом уголке. Он дышал чаще и шумнее других, и Май подумал мельком, что, если не избавить мир от мусора, парню обеспечена астма, да и не ему одному.

Откуда взялось в душе столько нежности? Почему хочется укрыть всех одеялом и подоткнуть края, и поцеловать амазонку в чистый высокий лоб, а эльфа ушастого в лохматую макушку? Почему рука тянется вытащить из-под острого локтя Бориса длинный оливинов локон, чтобы небожитель мог повернуться с боку на бок, не выдрав при этом очередную часть причёски?

Пора, пора, должно быть, им с Еленой заводить потомство. Говорят, собственные дети — лучшее средство от излишков сентиментальности.