Монархия предпринимателя. Как стать царем?

Глава 9. Рабство свободы

Почтенный господин встал из-за стола и прошелся по замызганной кухне, размашисто, с особым достоинством, выставляя перед собой трость с золотым набалдашником. Хозяйка дома испуганно наблюдала за ним, в ее глазах отражалось недоверие к малоизвестному мужчине и любопытство.

— Ну что ж, начнем твое преображение, Украина, — произнес он. — Зачем это тебе? — и указал на стену, где висела дедовская кобза.

— Память о казацких временах, о вольных степях, свободном духе… — начала было отвечать она.

— Выбросить это старье немедленно! — приказал надменный гость.

— А как же историческая память, культурное наследие? — женщина загородила собой реликвию, защищая ее от посягательств.

— Да кому нужно ваше наследие, дамочка?! — неожиданно подключился к беседе появившийся на подоконнике толстый кот. — Мессир, позвольте…

Животное взяло в лапки старинный музыкальный инструмент и принялось наигрывать на нем песню Бритни Спирс. Ни капли не смущаясь от того, что не попадает в ноты, кот истошно заорал: Mama, I’m in love with the criminal! Украина открыла рот, чтобы одернуть поющего кота, но струна, не выдержав надрыва, неожиданно лопнула, и зверек разочарованно отставил кобзу в сторону.

— А ну брысь отсюда! В моей хате четвероногим, пусть даже говорящим, не место!

Мессир пренебрежительно ткнул тростью кобзу и обратился к хозяйке:

— Глупо злиться на кота, Украина. Ты лучше подумай, кто слушает твои песни в XXI веке. Да что там это столетие, кому вообще нужен твой фольклор, диски кто-то покупает? Американские поп-дивы известны по всему миру, их песнями, ставшими суперхитами, заслушиваются на всех континентах. То же самое относится и к киноиндустрии. А что знают про тебя, Украина?..

— Послушайте, товарищ! — возразила огорченная женщина.

— Оставь свои пролетарские замашки. Или ты по-прежнему предпочитаешь называться товарищем, вместо того, чтобы стать наконец леди? — поправил ее гость.

— Ну, мессир, или как вас там… Мир просто еще не успел понять, как мелодичны и душевны украинские песни. Я берегу лучшее, что досталось от предков. И если все мои соседи посходили с ума, то я в этом участвовать не собираюсь!

— В том-то и дело, Украина, что ты эти глобальные процессы не разделяешь. Ответь мне, ты хочешь что-то изменить в своей судьбе или нет?

— Хочу, но…

— Тогда забудь об этом хламе, на нем не заработаешь.

— А причем здесь деньги?! — вспылила Украина, рьяно защищая свои принципы. — Культура и искусство — ценности духовные, а не материальные!

Мессир принялся разглядывать портреты выдающихся личностей, заботливо развешенные поверх ободранных обоев, среди высушенных метелочек травяных сборов и чесночно-луковых косиц. Выдержав театральную паузу, он повернулся к ней и строго произнес:

— Если искусство не интересует людей и не приносит денег, оно никому не нужно. Пустая трата времени, ясно?

— Что?!!

Хоть перед Украиной лежала манящая, дармовая пачка купюр, небрежно брошенная мессиром, как кость собаке, она начала сомневаться, стоит ли слушать этого надменного типа. Заметив едва уловимые эмоции на прекрасном, но уставшем лице женщины, господин как бы между делом кинул на стол еще одну туго перевязанную часть наличных и продолжил:

— Самое главное — это деньги, все остальное в современном мире не имеет значения. Чем состоятельнее страна, тем богаче ее культурное наследие, потому что историю пишут тузы, а не двойки. А все это, — мессир обвел тростью кухню с портретами выдающихся исторических личностей, нарядными рушниками и глиняными глечиками, — убрать нужно! УБРАТЬ!!!

На последнем слове он сделал сильное ударение, и вдруг в самом центре комнаты образовалось небольшое завихрение, за мгновение увеличившееся в размерах до самого потолка. Воронка вихрем пронеслась мимо ошарашенной Украины, засосав в своей сумасшедшей пляске утварь и предметы искусства, оставив нетронутыми лишь стол с нехитрой снедью да две табуретки. Хозяйка огляделась по сторонам и тихонько, жалостно захныкала.

— Только я тебя очень прошу, дорогая моя, не надо слез! — брезгливо подал ей свой шелковый платок мессир. — Разбогатеешь — повесишь обратно. Не выношу нищих женщин, а также дам в расстроенных чувствах, и в твоем случае я вынужден делать над собой двойное усилие. Войди в мое положение, общаться с тобой крайне затруднительно.

Украина вытерла слезы и указала на пустой прямоугольник выцветших обоев, оставшийся от картины:

— Где Шевченко?

— Не переживай, он в лучшем месте, в отличие от тебя, Украина. Повесишь потом в золоченой раме, если захочешь. Итак, от лишнего мы избавились…

Однако женщина моментально перешла из состояния жалости к себе на истеричный, воинственный вопль:

— Это Тарас Григорьевич — лишнее?! Забирай свои вонючие деньги и верни мне Шевченко! Сейчас же! Я требую! Позор!!! — по-волчьи завыла Украина.

Видя, что дело принимает серьезный оборот, мессир, пожав плечами, явил в красном углу хаты портрет великого украинского поэта. Хозяйка тут же успокоилась и посветлела лицом. Каким бы грозным и всемогущим ни был странный посетитель, свое она сумела отстоять.

— Теперь скажи-ка, милая, на что ты живешь? — вкрадчиво продолжил разговор незнакомец в черном костюме.

— Свеклу выращиваю, кур держу, зерно, молоко на базаре продаю, оружие вот от прежних хозяев осталось, — начала отчитываться расстроенная Украина, вешая обратно картину. — И потом налоги в бюджет капают.

— Бедняжка, тебе же совсем ни на что не хватает, — протянул сердобольно кот, уютно умостившийся у ног своего хозяина. — Бюджет весь крысы растащили, я лично наблюдал.

— Это правда, еле концы с концами свожу, — подтвердила сокрушенная Украина.

— И как же ты выкручиваешься? — поинтересовался мессир.

— У соседей в долг беру.

— А отдаешь с чего?

— У других занимаю. Или перезанимаю еще больше, с походом.

— Очаровательно! — захохотал высокий гость. — Примитивное для века высоких технологий сельское хозяйство, продажа природных ресурсов и никаких ноу-хау! Как у вас говорят, сырьевой придаток… — Чуть успокоившись, он окинул собеседницу насмешливым взглядом.

— Зато я независимая и самостоятельная! — гордо заявила уязвленная Украина.

— Ты еще забыла добавить «демократическая», — улыбался мессир. — Вроде и свободная страна, а в рабстве у собственных иллюзий. Соседи от тебя шарахаются, зная, какая ты неблагонадежная и продажная. Сидишь в своей хате, свеклу выращиваешь, любуешься Шевченко и ждешь, что вот-вот станет жить лучше. А ведь просто так, ни с того ни с сего улучшения не начнутся.

— Послушайте, что вы вообще от меня хотите? — встала заплаканная, раздраженная Украина.

— Помочь тебе! Кот, продемонстрируй.

На столе появилась тарелка с логотипом Apple и мерно катающимся по ее краям яблоком. Зверек стал бормотать что-то неразборчивое, делая загадочные пассы передними лапами, в центре начала появляться картинка… И увидела Украина диво дивное — засияли огнями яркими ее мегаполисы, села и поселки, кипит жизнь в городах и поздно за полночь — иностранные инвесторы спешат вложиться, деньги круглосуточно оборот свой продолжают, обогащая ее артерии свежим притоком. Налоги мягкие, как перина, кредиты на бизнес доступные, процентные ставки ласковые, деликатные. Стало будто дышаться легче. Почувствовала Украина прилив сил и радости, глядит дальше. Вместо полуразрушенных заржавелых шахт и покинутых заводов — роботизированные производства, вместо старых больниц — огромные комплексы с комфортабельными условиями и лучшими врачами, дипломы украинских вузов высоко котируются по всему миру. Зацвели сады вишневые, и люди стали добрее друг к другу. Работают себе в удовольствие, и на все хватает — и жильем обзавестись, и на отдых съездить, и налоги любимому государству заплатить. По вечерам смотрят в кинотеатрах фильмы отечественного производства, а совсем перед сном книги читают и музыку слушают под авторством своих же соплеменников. Вот оно какое, чудо украинское!

— Что же это, — в полубессознательном состоянии пролепетала Украина.

— Деньги творят чудеса, — ответил таинственный наставник. — Нужно только избавиться от плена предубеждений. На вот яблочко, отведай…