Мы ничего им не должны!

Глава 17. Без названия

– Стой!!! Б…ть… – в последний момент Александр успел схватить за шиворот работавшего рядом с ним на крыше француза, опоздай он на долю секунды и от кровельщика Андре-Жака остались бы одни воспоминания. Здесь так… текучесть кадров большая, да только уходят люди не на другое место, а зачастую прямо на небеса.

19-й век, о технике безопасности никто и не слышал, а тут еще и предательский, невероятно скользкий металл под ногами, чуть зазеваешься и тебе конец – "вжик" и готово, очередные поминки. В этот раз французику повезло, ноги до колен уже над пропастью улицы у него были, когда Сашка спохватился. Вроде бы и не высоко с формальной точки зрения, да только четвертый этаж здесь почти как седьмой в ХХ-ом веке – потолки необычайно высокие, а внизу тебя ждут голые камни мостовой. Фигнер не обманул, и в самом деле работа у них выходит "близко к небу", даже слишком и в прямом смысле и в переносном. Им то с Самойловичем еще терпимо, выручают заокеанские туристические берцы, синтетика по металлу не скользит, а вот натуральная кожа из которой сделаны подошвы ботинок у остальных рабочих идет как по льду, сколько гвоздей туда не набивай.

Если по уму, то следовало бы дождаться лета, когда можно разуться и работать босиком, да только такие соображения не для подрядчиков, крыши на зданиях меняют или ремонтируют круглый год без перерыва, тепло или холод – хозяину наплевать. Профсоюзы запрещены добрым Бони, никаких страховых взносов работодатель не платит и никакой ответственности не несет, погиб у него рабочий – ничего страшного, на его место сразу же приходит другой. Кругом правит бал капитализм в чистом виде, незамутненный никакими вредными социалистическими извращениями. Сюда бы наверх кое-кого из "творцов перестройки" и поклонников рынка 90-х поднять, что запомнились Александру – вечно как не включишь "ящик", там какой-нибудь хмырь Явлинский проповедь толкает, расписывает в красках какой рай наступит, если дать волю частному предпринимателю. На свежий воздух бы их, теоретиков кабинетных, пусть оторвут задницу от мягких кресел и возьмут в нежные ручонки молоток кровельщика… Холодный апрельский ветерок очень способствует прояснению головы и трезвой оценке обстановки, но удивительное дело – люди быстро привыкают и к таким жестким условиям. Уже через неделю Александр как-то не замечал совсем "вопиющих нарушений ТБ", а поначалу было сильное желание сделать рукопашное "внушение" распорядителю работ.

Отец-командир в очередной раз угадал, оружие им тут не к спеху пока, пистолеты после посещения в первый и последний раз площади Вольтера так и остались во временном тайнике. Что до остального… коллектив попался хороший, ни "крыс", ни "особо хитрых" не заметно, нормальные работяги, почти как в той жизни у нашего современника. Они с Фигнером сразу нашли общий язык с этими парнями, тут оценивают в первую очередь не язык или внешность, а что ты можешь сделать руками. Он в далеком будущем успешно сдал норматив на промышленного альпиниста, а его напарнику и подавно "сам черт не брат", тот успел уже полазить по корабельным мачтам и высоты не боится ничуть. Скорее всего Фигнер этим и "подкупил" их нового работодателя, так или иначе им все время поручали самые опасные работы, от которых отказывались остальные члены бригады. Например – установку водосливных труб и прочей арматуры на стенах здания. Тут уж вертеться приходилось даже не на крыше, где есть хоть какая-то опора под ногами а за ее пределами.

Структура самого коллектива у французов оказалась почти такая же как везде, есть "старший" – мастер, он держит ответ перед подрядчиком в том числе и материальная ответственность на нем, остальные все рабочие – рядовые исполнители.

Их мастер, пару слов о нем… Франсуа-Дени Морa, солидный мужик, одни густые с благородной сединой баки у него чего стоили, судя по фамилии – предки из Голландии. И как заведено, обращались к нему все "папаша" только на удивление дальше шло не первое имя, а последнее – папаша Мора.

В первое время между ними и новыми товарищами по бригаде было некоторое заметное "отчуждение". Естественный процесс, люди присматривались и оценивали на предмет "что за черти". Вскоре случилось одно происшествие, в другое время его бы отнесли к категории ЧП, но права народная поговорка гласящая, что "не было счастья, так несчастье помогло". После этого события можно было и оружие при себе носить под одеждой, как они и поступали раньше. Случись новым друзьям заметить, хоть особо они старались пистолет и револьвер и не "светить", у Фигнера и Сашки необычные "стволы", то стопроцентная гарантия – местная полиция по прежнему осталась бы в неведении.

Солнечный апрельский денечек, весна идет, весне дорогу… так и тянет на природу к свежей зелени и юную подругу бы еще в придачу. Война или работа побоку, если время – обед, час и в этой реальности отводиться на прием пищи. Бригадир у них семейный, ему еду приносит дочка, а вот остальные "бойцы" – молодые еще парни и холостые. Заметное отличие от России, где у иного крестьянского семнадцатилетнего "мужика" уже жена и двое детей, а на "бобылей" в деревне смотрят косо. Традиция неукоснительно поддерживается и насаждается сверху помещиком, вплоть до принуждения при вступлении в брак. Молодая семья – "тягло", ее уже можно серьезно обложить оброком или эксплуатировать на барщине. Французы с таким порядком расстались еще в прошлом веке, крепостное право последнее столетие существовало у них скорее на бумаге, повсеместно вытесненное экономическими методами эксплуатации.

Куда податься парижскому пролетарию? Нет, не клошару убогому – точному аналогу бомжа века ХХ-го, а нормальному наемному работнику, что имеет вполне стабильный доход, не в ресторан же идти, да и нет их еще в Париже, кругом одни кофейни. Выбор невелик, или покупай что-то съестное у торговцев-разносчиков прямо на улице или к твоим услугам харчевня в подвальчике неподалеку, маленькое и немного грязноватое "заведение", как раз и рассчитанное на рабочий люд низкого и среднего достатка. В российской империи подобные места общепита известны под названием "чайных", хоть и чай там обычно не пьют никогда, широким массам он еще не доступен, его место занимают квасы, различные кисели, сбитни, кислые щи и совершенно вымерший в ХХ-му веку народный слабоалкогольный напиток – полпиво.

Покушать французы любят и толк в еде понимают, этого у них не отнять, недаром все изыски кулинарии в Россию пришли от них в основном. Все как положено – первое и второе и на десерт – настоящее вино, а не так называемое "снятое", что подают беднякам в "обжорках". Последнее производят по нехитрой технологии, это просто вода оставшаяся после промывания винных чанов или бочек. Есть и свои особенности, так "говядина", что идет в жаркое в свое время скорее ржала, чем мычала, местная специфика – французская кухня широко использует конину и в колбасы идет и просто так. Но особых претензий нет, мясо приготовлено искусно и специфический вкус и запах учует только профессиональный дегустатор. Чай, кофе и сахар в дешевых заведениях не подаются, нет их и в помине благодаря Наполеону, сумевшему полностью "убить" импорт. Если е придираться, то питание у местных рабочих на уровне хорошей заводской столовой, сходство усиливается тем обстоятельством, что обед хозяйка заведения отпускает в кредит.

У Сашки сохранилась полезная привычка со времен службы в СА – не засиживаться долго за столом, если конечно не какой-нибудь праздник, освободился он одним из первых. Полчаса он таким образом себе выкроил на праздное ничегонеделание, пустячок, а на душе приятно. Можно не торопясь прогуляться, движемся тихим шагом и пути разглядываем, все что попадается. Вроде бы и живет он тут уже полгода, но каждый день что-то новое для себя открывает. И сегодня заметил нечто, на что раньше внимание не обращал, оказывается в Париже домохозяйки сами на рынок за продуктами практически не ходят и прислугу не посылают, к их услугам многочисленные разносчики-посредники. С одним из таких мелких коммерсантов Александр только что разминулся, работенка у них не из легких, потаскай-ка день деньской на своем горбу огромную корзину с овощами. Деловая жизнь в Париже так и бьет ключом, несмотря на все титанические усилия императора, да только не в нужном направлении процесс идет, явный перекос в сторону разной мелочной торговли и посредников-перекупщиков. Но с другой стороны есть и свои плюсы, так захотелось Сашке утолить жажду, и вот – пожалуйста, на встречу как на заказ идет мужик в мятой шляпе с внушительным бурдюком за спиной и целым арсеналом медных кружек на груди и на поясе, блестит на ярком весеннем солнце все это его снаряжение. Достаточно сделать знак рукой любому уличному продавцу, и ждать долго не надо, минута и захлопали речитативом деревянные сабо по мостовой, чуть ли не бежит он уже к новому клиенту. Куда им деваться – с розничных продаж только и живут, тут еще не так забегаешь, когда дома жена и семеро по лавкам ждут.

– Что там у тебя приятель? Лимонад… пойдет. Дай самую большую кружку! – сделал выбор Александр, вина он за обедом почти не пил, лишь пару глотков, и потому испытывал если не муки жажды, то настоятельную потребность "промочить горло". Пять сантимов или одно су за скромное удовольствие, не сказать, что дешево по местным меркам, но российская казна от такой суммы не обеднеет. При желании на улице можно и кое-чего по крепче перехватить, точно в таких же кожаных емкостях торговцы с собой носят и водку в разнос. Скорее всего, та рябая баба неподалеку в некоем подобии казакина – оказывается носят такую одежду и в Европе, что сейчас с надеждой смотрит в сторону Александра, как раз горячительным и торгует, у нее тоже кружки висят на поясе, целая батарея, да только все емкости подозрительно мелкие.

Он отвлекся на минуту от смакования лимонада, посмотрел налево – в глубине двора один из его новых приятелей успешно "клеит" девицу, на вид "мамзелька" – не то белошвейка, не то из прислуги. Серенькое платье, цветная косыночка, что-то еще у нее такое-эдакое, Сашка и не знает, как эти элементы женской одежды называются, обычная парижская девица из низов. Любовь и флирт почти на рабочем месте? Для местных аборигенов – нормально, даже не поймут если отнестись иначе, тут вообще нельзя в одной бригаде собрать представителей обоих полов, вместо работы будет такое сплошное… цензурного слова не подобрать. Вот и этот, как его там Пьер или Поль, всех новых коллег Сашка еще не запомнил по именам, подцепил девушку прямо во дворе дома, на чердаке которого они и трудились в данный момент. Такое впечатление, что этот парень вообще знакомится со всеми смазливыми представительницами женского пола подряд, чем больше "пикапов", те лучше – глядишь какая-нибудь и даст. Похоже, что в этот раз надежды молодого кровельщика-ловеласа оправдались полностью, девушка улыбается, и на щеках у нее зацвел румянец. Мадемуазель дешевый полотняный платочек достала и кокетливо поднесла к губам, еще один элемент любовной игры, сейчас уронит его и Поль кинется подбирать, рыцарь криворукий и косолапый – но еще тот. Откуда только девчонка взяла, откуда вытащила носовой платок, для нашего современника загадка, которую он так и не разгадал за время пребывания в Париже. Карманов на платьях нет, и как женщины умудряются носить при себе столько различных мелких и не очень предметов?

О чем они там "чирикают" Александр не прислушивался особо, просто пропускал мимо ушей, как фоновый шум. Внутренний двор дома как "ухо Дионисия" усиливает и выдает на центральную улицу любой звук, не без искажений передача, но разобрать можно. Какой смысл вникать, ясно же, сплошное непрерывное "бла-бла-бла" – набор разного рода любезностей, благоглупостей и почти бессмысленных фраз, что так нравятся юным дурочкам, да еще и язык чужой вдобавок, понимаешь сказанное через раз. Французским разговорным Александр так до конца и не овладел, постоянно путался и зачастую смешил собеседников.

Глоток, еще глоток из луженой литровой кружки… приятная все штука местный лимонад, жаль совсем без углекислого газа, технологии пока не позволяют. Просто лимонная настойка на родниковой воде с какими-то травками и специями для вкуса. Неожиданно Александр почувствовал, что рядом – во дворе что-то резко переменилось, только что девчонка щебетала как птичка певчая и Поль-Пьер ее уговаривал на "любовь", и в друг разом оба замолкли, словно обрезало. У Сашки даже мысль мелькнула, что парочка вдруг да перешла от слов к делу… место только у них неудачное прямо под окнами стоят, всем на обозрение.

Быстрый взгляд в сторону влюбленных, парижских "Ромео и Джульетты", проблемы у них… Ого… это что там за странные "пасаны с райену" подошли, ранее таких субъектов Александру встречать не доводилось никогда. С бандитами они с Самойловичем уже сталкивались неоднократно, с разного рода "узкими специалистами" криминального мира вроде карманников тоже, а вот таких – ни разу еще не случалось видеть. Квартал вполне приличный – почти респектабельный, центр города, шпана из предместий не забегает, и "деловым людям" в просторечии именуемыми разбойниками здесь днем делать нечего. В темное время суток работники ножа и топора посещают и не такие места, но на часах полдень и сейчас вся эта полу-почтенная публика отсыпается после тяжелой "трудовой ночи".

Одеты пришельцы более-менее прилично, на одном новенький офицерский мундир без погон, но ниже пояса – чисто цивильная одежда. Другой по виду напоминал студента, вроде тех с кем уже доводилось сталкиваться зимой. Третий и вовсе "юноша бледный", про таких говорят в народе – метр с кепкой смахивает на мальчика на побегушках из бакалейной лавки. Беспокойство Александра вызвала специфическая манера держаться этой троицы, в точь-в-точь как те самые деятели в фуражках-восьмиклинках из 90-х и 2000-х годов, неужели "гопники"? Двое старших подошли к Полю как бы взяв его в "клещи", девчонка оказалась при этом сбоку от "офицера", третий – недомерок назначен стоять на "стреме", держится поодаль. В его задачу входит контроль обоих проходов во двор дома и он должен предупредить сообщников, если вдруг да кто появиться.

Александр незаметно нащупал холодный металл кастета- свое единственное оружие, "игрушка" на месте, в деле ее пока не удалось применить, хоть стычки разного рода и были, неужели настал час? Ан нет, просто совпадение, ему показалось, нет "наезда" – Поль со "студентом" разговаривают нормально и по-человечески, никакого там набившего оскомину "Ты че борзый такой, а?" не слышно и в помине. Другая страна, другие реалии… и все же поколебавшись он незаметно надел кастет руку, хорошая фирменная штучка, легла и как будто приросла к пальцам.

Интуицией Фигнера, а тот буквально "чуял", откуда в очередной раз может "прилететь" очередная плюха, Александр не обладал и все же успел уловить момент, когда мирный с виду разговор двух французов перерос в нечто совсем иное.

– Держи! – стакан с остатками лимонада летит обратно к продавцу, а сам Сашка бросается бегом в противоположную сторону – во двор.

Секунды стремительно размениваются на метры, он опаздывает, минутой или двумя бы раньше… как всегда, что за жизнь.

Быстрое движение и тихий хлопок – воспользовавшись тем, что его жертва отвлечена сообщником, "офицер" бьет ничего подозревающего Поля в ухо. Тот шатается, но остается на ногах, предательский удар цели не достиг. Но достойно ответить кровельщик не успел, едва он замахнулся на противника слева, как на его голову обрушилась трость "студента" справа, они все рассчитали, все… кроме появления и вмешательства Александра.

Пока он подбегал к ними "студент" уже занялся добиванием лежащего на земле Поля, а его приятель обратил внимание на девушку. Та дернулась было бежать прочь, но длинная коса подвела хозяйку, за нее беглянку и поймали.

– Я тебя сейчас проучу сучка, будешь знать, как с работягами, с плебсом якшаться! Нами побрезговала, получай! – раз, и звонкая пощечина, а затем и еще одна, пронзительный визг и слезы. Где-то наверху хлопнуло окно, подтянулись первые зрители бесплатного представления.

Так бы они и развлекались дальше, но подоспел Сашка, которого совсем не ждали. Стоявший на "стреме" недомерок успел свистнуть для своих, но эти двое были так увлечены любимым занятием, что не сразу обратили внимание на условный сигнал об опасности.

– Ты… – начал поворачивать голову в сторону новой угрозы "студент", но закончить маневр не успел.

Он стоял спиной к проходу, откуда появился Сашка и одна нога у него зависла в воздухе – как раз занес для удара но распростертому на земле телу кровельщика. Пнуть свою жертву этот обладатель сюртука, цилиндра и трости не успел, не смог и уклониться от кастета – Александр "отработал" его сходу. Вышло очень удачно, обычно удары в голову у него получаются так себе, но тут удалось застать противника врасплох, и тот пытаясь развернуться как бы сам упал на усиленный сталью кулак. Теперь на холодных камнях "отдыхают" двое и кто же составит им компанию?

Минус один в уме, боковым зрением Сашка уловил, как третий член преступной группы метнулся прочь спеша убраться подалее от места потасовки, струсил и уходит или побежал за подкреплением? Не до того сейчас, "офицер" вступил в схватку, первым делом он схватил за волосы и толкнул в сторону приближающегося врага рыдающую девицу, да еще и коленом ей в мягкое место "придал ускорение". Александр был вынужден совершенно по-хамски уклониться в сторону от такого нежданного сюрприза. Киногерою по закону жанра следует принять прекрасную даму в объятия и утешить, но не герой ни разу. Здесь не съемочная площадка, а реальная драка и иного выхода нет – повисни девчонка на нем и все, исход схватки ясен без объяснений.

Противник попался опытный, или может быть случайно угадал, куда метнется Сашка. Короткая и толстая дубинка ожгла левое плечо как огнем, ловкий и точный удар, не хотелось бы продолжения, печальный опыт уже есть. Опять профессионал попался, вроде того "ряженного" или просто совпадение? Но дальше мадам фортуна наставила рога обладателю полицейского оружия, "офицер" кошкой проворно отскочил назад – ему нужна дистанция для размаха и нового сокрушительного удара. И тут же он врезался спиной в стену дома, старая штукатурка от такого яростного тарана сверху потоком посыпалась на него. Вот до чего невнимательность некоторых особо прытких доводит, а мог бы… что там такой умелец способен был нашему Александру устроить узнать теперь уже не судьба никому. Тот немедленно воспользовался промахом врага, доли секунды ему хватило на блокирование у супостата руки с дубинкой, еще мгновение и следует короткий, но сильный тычок кулаком в солнечное сплетение. Угодившему в ловушку офицерику досталось сполна, "поплыл" на глазах, обмяк как тряпичная кукла и глаза закатил. Сашка останавливаться не стал, добавил еще пару раз в корпус и напоследок в голову, прямо в щегольские усики по последней моде. Это вам за девушку возмездие, господин… как вас там хрен знает, она сама не может так врезать, ну за нее и получите. От природы Александр не кровожадный и не агрессивный совсем, но не нравится ему когда женщин или детей бьют.

Готово, представление закончилось… можно аплодисменты и цветы, всегда бы так… Поле битвы, правда не куликовское, выглядит не особо внушительно и крови почти нет на голых камнях, ну и слава богу. Сидит в пяти шагах на земле девчонка на корточках и слезами заливается вовсю, все еще переживает или от шока отойти не может. Рядом с ней картинно раскинув руки как Христос на кресте лежит ее несостоявшийся кавалер, еще чуть дальше хрипло ругается и силиться встать на ноги оживший "студиоз", но пока заметных успехов у него не намечается. У стены дома ничком и разбитой мордой в грязь лежит последний и самый опасный член шайки, этот получил "плюшек" больше всех и придет в себя не скоро. Александр тупо разглядывает доставшееся ему трофейное оружие, пытаясь сообразить с кем на этот раз довелось рубиться, уж не с полицейскими ли в штатском? Опять везение вышло – у того дедушки зимой дрын внушительный был, чуть ли не метр с лишним, а тут едва ли всего на сорок сантиметров наберется. Скорее всего малютку-дубинку ее прежний хозяин носил в рукаве, или за голенищем короткого "гражданского" сапога, откуда он ее извлек Сашка так и не заметил. Трость "студента" его внимания не привлекла, видел он такие и не раз и не два, ничего нового, оружие импровизированное и потому неудачное. Покрутив в руках тяжелый деревянный цилиндр, он затем отшвырнул его обратно на камни мостовой, лучшее враг хорошего, с него вполне хватит и кастета, а к этому "дубью" надо еще привыкать.

Шаги за спиной и удивленные и негодующие голоса, это наконец подошли "свои" с обеденного перерыва, он оглядывается – Фигнера нет с ними и это плохо, очень плохо… ведь нужно срочно решить, что теперь делать.

Кто сказал, что баба – дура? Смотря какая, та же ситуация, что и с пулей, зависит от того, кто в кого стреляет. Девчонка, из-за которой сыр-бор и разгорелся долго сидеть и предаваться размышлениям не стала. Как только мадемуазель пришла в себя, так сразу же и рванула со всех ног в подъезд дома, дверь за ней хлопнула и только ее и видели. А вот они сами как бараны стояли и ни туда и не сюда, а время драгоценное неумолимо шло. По-доброму следовало быстренько поднять с земли этого самого Поля-Пьера и бежать вслед за девицей. Если вместо французов были бы у Сашки его бойцы из взвода он так и поступил, самое разумное решение. На обед они пошли в рабочей подменке, ножи, шила, свинчатки и прочие полезные предметы, предназначенные для нанесения телесных повреждений остались там же где и повседневная одежда – на чердаке. Александр и кастет свой хотел по примеру товарищей оставить там, да словно дар предвидения у него прорезался, или просто стал он "лишний раз на воду дуть", совсем неудивительно, после всего то происшедшего с ними за последний год. Наверху их ждет масса инструментов и материалов, что можно пустить в ход и не по прямому назначению, когда приспичит молоток или стамеска становятся грозным оружием. Дополнительный бонус нивелирующий любое численное превосходство противника, вход на чердак один, а лестничные пролеты скряга-архитектор сделал такими "экономичными", что два взрослых человека встретившись расходятся только боком по стенке. В Париже по той причине и мебель громоздкую в квартиры поднимают с улицы через окна с помощью талей, веревок и блоков, иначе просто не занести никак. За полицией или нацгвардейцами жильцы бы послали сразу, одно дело, когда под окнами побоище, можно и не торопиться, а обсудить как там "наши" и на кого стоит делать ставки. А вот если ходуном ходят родные стены и бой идет прямо на лестнице, уже иной расклад получается, вплоть до выстрелов через закрытую дверь в спину нападавшим. Несмотря на все усилия папы Жозефа почти в каждой парижской квартире без труда найдешь целый арсенал. Накопили местные хомячки немало разного оружия за годы непрерывных войн и восстаний, или как минимум двустволка имеется, если хозяин охотой балуется.

Ничего приказать членам бригады Александр не в силах, не получилось и убедить, и бросить их нельзя, так и простояли они до самой развязки. Если бы сразу пошли бы вслед за девчонкой, то отделались несравненно дешевле, а так…

Еще когда впервые Сашке попалась на та подозрительная троица, он обратил внимание, что у всех из них есть некий отличительный знак. У "студента" искусственный желтый цветок в петлице сюртука, "офицер" носил точно такую же штучку на слева на мундире, а у того, кто караулил цветочек был на картузе в качестве кокарды. Складывалось впечатление – члены какой-то корпорации или общества, пытались они было допросить единственного "пленного", да не вышло.

– П…ц вам придурки… – хрипит злобно "студент" с земли, и плюется кровью, больше ничего не добились, не пытать же его.

В принципе так и есть, не обманул вражина, честно предупредил о возможных последствиях. Могучий топот где-то совсем рядом, словно целый кавалерийский полк несется галопом, и вот уже во двор вваливается целая толпа и что характерно – у каждого тот самый цветочек куда-нибудь пришпилен, почти у всех видны в руках короткие дубинки.

– А-а-а!!! Бей!!! – орут как в настоящем бою, только разве что "ура" не кричат, на войне ведь не всегда так случается порой и "твою мать…" услышишь и еще чего-нибудь из той же оперы.

Тогда по первым прикидкам Александру показалось, что противников не менее двух сотен, позднее удалось подсчитать точнее – вышло около тридцати с гаком, почти сорок. Все равно много, слишком много против пяти далеко не былинных богатырей, двоих рабочих с утра папаша Мора послал на склад лесоматериалов в качестве грузчиков и к обеду они еще не вернулись. Застрял в харчевне и Фигнер, пришла ему не вовремя в голову идея поговорить с хозяйкой заведения.

Мог бы выручить ТТ, всего лишь один магазин веером в эту стаю, пули сами найдут в такой плотной массе достойные цели, и кинется она столь же резво в обратном направлении. Не солдаты это и даже не бандиты, они пришли не сражаться и умирать, а безнаказанно бить и убивать, не тот у них настрой. Пистолет остался во временном тайнике в пяти километрах от этого места, в руках у Сашки лишь кастет и то благодаря нелепой случайности… печально, у других его товарищей вообще ничего нет при себе, лишь кулаки. Подобрать трофеи легкомысленные французы не успели или не догадались, а время ведь было, стандартное "оружие пролетариата" и подавно недоступно, камни надо еще суметь выковырять из мостовой.

Очень все быстро в таких случаях происходит, совсем не как на экране, никто в "позу" не встает и не расшаркивается в стиле мушкетеров. Вместе с Александром к стене здания кинулись пятеро, один не добрался – набежавшая толпа его поглотила мгновенно словно вода, замелькали в воздухе дубинки, трости и хлысты и через пару секунд парень уже на земле валяется окровавленной тушкой. Не сбежать и к подъезду не пробиться, нечего и мечтать – отрезали все пути к отступлению, теперь надежда только на себя да на глухую стенку за спиной, иначе выйдет как с тем Жаком, что промедлил и опоздал.

– Вали его! Мать…!!! – хриплый выкрик, искаженное гневом холеное лицо и дубинка мелькает в воздухе, удар…

Вхолостую… лишь самым кончиком обладателю желтого цветка удается зацепить Сашку. Первый и самый бешеный натиск он сумел чудом пережить и вот уже двадцать минут идет своего рода игра. Он понял, что отсюда – от стены ему уже не уйти, а его партнеры по спаррингу научились боятся той маленькой стальной игрушки, что зажата у него в правом кулаке. Все же слишком короткое у них оружие, хочешь нормально ударить – будь добр сам подставиться. Согласованно действовать и бить одновременно как-то у "этих" не получается и пока ситуация стабильная, насколько вообще это понятие применимо к уличной драке.

С кем ему приходится драться он так и понял до сих пор, но явно эти чужие ребята не сидели полжизни на одной картошке, как многие парижане из предместий. Хорошо кормленный, гладкие и сильные как на подбор, да одна беда у них, нет ни капли "духа", если прибегнуть к военной терминологии века 19-го. Противник хоть и грозный и многочисленный, но… слишком уж "они" себя любят, если до сих пор не справились. Иначе с Александром толпа покончила бы в течении нескольких минут. Никакого сравнения с Россией, те же вечно полупьяные "чуйки", мастеровщина с окраин и даже убогие "золоторотцы" с которыми доводилось иметь стычку в смоленском притоне, за такое время без особого труда задавят массой любого мыслимого врага, если он один и у него нет автоматического оружия. Навалятся все разом на тебя, и конец, это только в кино белозубый голливудский супермен голыми руками легко раскидывает толпы, в жизни – не выйдет, просто сомнут и раздавят живой лавиной.

Почему он один, где остальные, их же четверо было вначале? Друзей-французиков нападавшие уже успешно "загасили", не выстояли они, не выдержали напора. Глупо все вышло, надо было действовать компактной группой, и сразу же прорываться на улицу, двор в сущности – ловушка.

Александр не настолько "крутой" лидер, чтобы собрать вокруг себя людей, с которыми знаком только неделю, Фигнеру такая задача по силам, а он не сумел. На войне получалось управиться со взводом, но там почти все – "свои" ребята, сколько лет вместе лямку тянули, коллектив давно слаженный, да и деревенский наш человек – он с ранних лет в "мире" живет, а не как здесь, где каждый бьется за себя одного.

Время как бы остановилось, такое впечатление, что обмениваются ударами они тут уже целую вечность. Достижений у Александра немного, его кастет отправил на брусчатку двоих, тех относительно "смелых" что подошли слишком близко и "вывести из строя" еще с пяток противников, за это пришлось расплатиться, получив три раза по голове дубинкой. Хоть и удавалось ему частично прикрыться, но и одного раза бы хватило, как тем его приятелям-кровельщикам. Он же чудом устоял, и все еще способен к активной обороне. Пусть левая рука и плечо онемели – туда основная тяжесть ударов и приходиться, пусть рубашка на боку пропиталась чем-то липким, ерунда и жить можно, слабости он чувствует. Ноги не подкашиваются еще – стоим твердо раз силы есть, глаза не залиты кровью и голова ясная. Противник же психует, не все разом конечно, но "старший" точно уже рвет себе волосы на заднице, не могут понять, как так – столько времени прошло и все еще не одолели одного единственного врага.

– Да убейте же его ослы гребаные! Сто франков дам тому, кто завалит пруссака! – надрывается где-то сзади предводитель "желтых цветков", его за спинами не видно.

Ставки повышаются, в самом начале было только тридцать, кто рискнет в этот раз, кто на новенького? Это только кажется, что приходиться отбиваться от всех разом, на самом деле непосредственных противников всего четверо, остальные толпятся сзади за их спинами и лишь мешают своим сообщникам. Крайне левый… ему толком не размахнуться, даже если подойдет ближе, его Сашка может смело игнорировать пока. Далее по порядку… еще одни "мундир", только в этот раз не военный, а гражданской службы. Этот "боец" исправно отбывает номер, может быть и сам не рад такому развлечению, охотно бы ушел за спины других при первом же удобном случае, за сто франков на рожон точно не полезет. Следующий – плотный, но не толстый парень в некоем подобии спортивного пиджака и картузе, что недавно вошли в моду. Враг расчетливый и опасный, такой только дай возможность и он тебя прибьет мигом. Александра "средний" здоровяк уже пару раз сумел достать кончиком своей дубинки. Однако и этот энтузиазма не проявляет, выжидает и надеется, что другой за него отработает, а ему доведется собрать сливки. Правый же "орел", что в одной рубашке, верхнюю одежду снял, чтоб махать дубиной сподручнее было, скорее всего сейчас и попрет. По глазам видно, человек уже прикидывает куда лишние деньги стоит потратить. Спешит месье, а ведь серебро еще и заработать надо…

Выпад, и снова дубинка противника в опасной близости от головы Сашки, в который уже раз враг совершает всю ту же ошибку, не туда бьет. Им бы по уму следовало сперва окончательно лишить его левой руки, ей он и закрывался. По плечу надо лупить, а им хочется и быстро и с минимальным для себя риском, поэтому упорно целяться в голову. Дилетанты собрались в нашем бойцовском клубе, лишь первый из них – "офицер" действовал грамотно, но поторопился и фактически сам себя и ликвидировал. Никакого сравнения с тем полицейским в штатском, что напал на "руссо туристо" зимой, тот вертел дубиной виртуозно, бил сверху-сбоку и наносил даже "колющие" удары временами. Когда только началось и совсем вышла комедия, один сильно умный попытался длинной трость дотянуться до Сашки издалека, прямо из-за спин первого ряда. Достал таки умник, да только не того кого хотел – своему собрату же и влепил, точно по макушке набалдашником попал.

В итоге опять размах на рубль приносит эффект ровно на копейку, Александр успевает увернуться и полированное дерево лишь слегка его задевает, в этот раз даже и ссадины не будет. Сто франков захотел… да ты у меня месье на лечение больше потратишь, как хорошо подставился! Ответный ход следует незамедлительно, удар в корпус и под кастетом что-то там хрустит и поддается.

"Графиня изменившимся лицом бежит пруду", как раз про нашего супостата, про того "левого" с претензией на аристократизм в лошадиной морде лица, как он скривился, точно жабу живьем проглотил… Хороший урок и очередной любитель легкого заработка выбывает из игры, со сломанными ребрами махать дубинкой неудобно, на его место незамедлительно заступает другой, их тут много, слишком много собралось… Александр не расслабляется ни на мгновение, собран весь как металл под прессом. Пока он разбирался с "левым", другой – средний решил воспользоваться промахом собрата и придвинулся ближе. Ничего у него не вышло, увидев своевременную реакцию Сашки "плотный" парень поспешно подался назад и статус-кво опять восстановлен, сто франков никому не достались в этот раз.

Наконец ему удается найти не противоречащее здравому смыслу и логике объяснение столь странному явлению, это же машина времени его так преобразила, "включив" что-то вроде ускоренной регенерации. Раньше он не замечал за собой такой нечеловеческой устойчивости к "негативному внешнему воздействию", не доводилось столь долгое время работать мальчиком для битья. Фигнеру об это открытии говорить не стоит, как бы он не захотел проверить лично, а "подопытным кроликом" скорее всего напарник и станет.

Как бы там ни было, дела идут не лучшим образом, он безнадежно проигрывает любителям желтых цветочков, если в ближайшие полчаса ничего не измениться, то Александру безусловно наступит конец. Это если враги по прежнему будут придерживаться все той же ущербной тактики, осознают свои ошибки, и пяти минут Сашка так не протянет.

Самойлович где-то застрял, на помощь местных обывателей особой надежды нет, сидят себе у открытых окон и делают ставки, сколько еще тот "ненормальный" продержится против всех… минуту, пять, пятнадцать – кто угадает?

– Прекратите!!! Убийцы! Пошлите же за полицией! – доноситься откуда-то сверху, женский голос.

Бабы одни лишь шумят, проявляют активность, мужская половина же наслаждается зрелищем. Не каждый же день такое увидишь, не шарманщик с мелкой обезьянкой заявился, и не бродячий акробат, а вполне себе гладиаторские бои с доставкой на дом.

Полицию вроде зовут, поможет или нет, тот еще вопрос на чью сторону встанут полицаи. Стражи закона во Франции охраняют не граждан и даже не порядок, а лишь власть имущих. Обладатели искусственных цветочков в петлице по всем признакам куда как ближе к местной элите, чем какой-то зачуханный пролетарий в грязной рабочей одежде.

Если только прорываться ему на центральную улицу, там скорее всего "они" преследовать не станут, хотя кто знает как здесь принято. Не выйдет, никуда Сашке от этой кирпичной стенки не уйти, никакая регенерация не спасет от нескольких ударов "по чайнику", если только они последуют один за другим без перерыва. Так то он уже трижды получил такие "подарки", в глазах на долю секунды темнело, боль дикая в голове, но затем прошло и вроде без последствий. Опытным путем удалось выяснить – пары минут для восстановления вполне достаточно, а если эти сволочи сразу без задержек и отсрочек ударят? Допустим, он пойдет через толпу напролом, в теории шанс проскочить вроде бы есть. На практике же… сплошное "трах-трах-трах", как очередь из пулемета: спереди, слева, справа и сзади обрушиться град ударов. Его завалят в этом сомнений нет, не столь уж он ловкий и вертеться юлой, отражать противников со всех сторон не сможет. "Желтые" вокруг только и ждут, что Александр вот-вот сорвется и побежит, специально стоят не сомкнувшись плечо к плечу, промежутки оставили, как бы нечаянно, приглашают – давай попробуй…

Между тем предводитель "команчей" снова начала вдохновлять своих подручных на ратные подвиги, но в этот раз ставку не повысил – жмется или и его кризис достал, все та же сотня франков на кону. Сам бы лез вперед, как у нормальных людей принято, а то противно гнусавит откуда-то издали, чуть ли не с улицы прямо, в упор не видно героя в поле зрения.

Александр уже смирился с тем очевидным и неприятным фактом, что его карьера так и закончиться здесь в течении ближайшего часа, время работает на противника… Возьмут его как крепость измором, он один против многих, он отнюдь не "железный" и враг имеет возможность менять уставших бойцов свежими.

Что-то случилось там у них в тылах, что-то необычное происходит, тот гнусавый уже не призывает и не требует, а вопит дурным голосом, словно его каленым железом жгут… Неужели между собой у "желтых цветков" конфликт возник? Очень бы кстати сейчас для Сашки, любое ослабление противника ему на руку.

Сплошная стена супостатов вокруг Александра постепенно редеет, такое впечатление – им одновременно приходиться бороться еще с кем-то, кто напал на них сзади и постоянно посылать против невидимого пока еще союзника людей. Один ушел, второй и еще один потянулся вслед, с кем они дерутся и не понять, действие происходит не во внутреннем дворе, а в одном из проходов – в левом ведущем на центральную улицу. Оттуда доносятся крики, шум отчаянной борьбы и ругань, каменный коридор исправно поглощает врагов одного за другим, словно сказочная гидра спутников Одиссея, вошли многие, а обратно не вернулся никто. Некоторые, наиболее благоразумные "желтые" предпочли судьбу не искушать лишний раз и направились не налево, а направо к другому выходу, с них на сегодня уже хватит приключений.

Пять минут прошло или чуть больше, он времени не считал, из противников остались только четверо, да и те уже оглядываются постоянно, хоть и продолжают исправно молотить Сашку своим дубьем. При таком раскладе можно и прорываться, пока силы еще есть, потом будет поздно. Для начала очень желательно хотя бы еще одного вражину вывести из строя, тогда расклад будет не столь неприятный. Трое "желтых цветков" как раз недавно сменились, пока толпа не исчезла, у них постоянно шла ротация. Из старого состава неприятельской команды только "плотный" и остался, настойчивый и жадный субъект, все ждет не ошибется ли Александр, караулит свои сто франков. Вышло иначе… подставился неожиданно сам "спинжак", оглянувшись назад в очередной раз, он непроизвольно сделал полшага вперед. Сашка отреагировал мгновенно, на "автомате" – тут же мысок его берца врезался противнику под коленную чашечку ноги. Травма не смертельная, но очень уж неприятная, спортивный пиджак от такого сюрприза зашатался как дерево на ветру, а затем и повалился, дружки его поддерживать не стали. Не повезло приятель и картуз шегольский потерян, дубинка и "ускакала от меня"… был ты боевой единицей и нет, можно смело тебя списывать в расход. Выходить из боя "плотному" пришлось в комическом виде, выбирался ползком на четвереньках, шикарные плисовые штаны у пижона испорчены, добавить бы на прощание хорошего пинка, да нельзя… на Сашке "висят" еще трое.

Трое… ан нет уже двое, еще один спортсмен из команды "желтых цветков" решил проявить благоразумие и дезертировал с места схватки. Худой и высокий дылда, что ранее исправно работал своей дубинкой слева, решил вдруг да повторить трюк недавно проделанный Сашкой, не иначе – жест отчаяния. Пнуть ногой самбиста, пусть даже такого скверного как Александр – ради бога, да только идея глупая и наказание последовало незамедлительно, ради такого случая не грех было и сбросить с правой руки кастет. Блок, захват, затем скручивание стопы и в заключение – резкий рывок вверх. Раз-два и вот уже "второй канадец носом пашет лед", а точнее – гладкие булыжники двора, и этого противника можно смело забыть. Падать правильно месье никто не учил, головой он впечатался в камни как положено, сам себя нокаутировав.

За скромное удовольствие, за прием самбо Александру пришлось поплатиться, последний оставшийся гад не преминул дважды угостить напоследок дубинкой, досталось на этот раз левому плечу, больно и обидно, но существенного урона для боеспособности нет. Он уже прикидывал, как разделаться с этим оставшимся французиком, да не успел, так уж вышло.

Едва уловимое движение в воздухе возле головы последнего противника, глухой звук удара – и перед Александром стоит капитан Фигнер собственной персоной. Как Самойлович подкрался к французу, Сашка так и не понял… Все встало на свои места, это он в проходе и орудовал, последовательно выбивая одного за другим "желтых", вот куда они все и подевались.

– Не маши руками попусту, еще убьешь кого! – последовало дельное распоряжение, схватка закончилась, кастет наконец можно убрать.

Позднее Александр неоднократно размышлял над этим феноменом, да так и до конца не понял, как тогда Самойловичу удалось в одиночку "приложить" такую массу народа, что вывозили потом полицейские сразу в двух "воронках", в один все тушки так и не поместились. Скорее всего, он начал с "часового", оставленного в проходе, тот успел заорать и "желтые" кинулись на выручку своего. Но поскольку основное внимание собравшейся почтенной публики привлекал Сашка, то на другой "раздражитель" реагировали вяло. В проход отправляли "желтые" по одному, затем по два-три бойца – как раз под отточенные тренировками удары Фигнера, с небольшой группой ему справиться было не так сложно. Сыграл им на руку и тот фактор, что к моменту появления Самойловича численность "желтых цветков" уменьшилась примерно вдвое, наиболее благоразумная часть хулиганов ретировалась прочь. Дела пошли у них с самого начала не так как обычно, вот и решили некоторые подстраховаться и почти половина ушла. Александра же "обрабатывали" и держали человек двадцать от силы, лишь те кого прельстили пресловутые сто франков, обещанные главарем за голову "пруссака". Раздавить "таракана" французам не удалось, вместо этого они сами улеглись "отдыхать" на землю.

Начало века 19-го, времена архаичные… рукопашный бой предполагает по умолчанию наличие холодного оружия – сабли, штыка, или хотя бы ножа на худой конец. Все остальное идет по разделу народных забав и развлечений, что бы там не утверждали апологеты всяких якобы тысячелетних "боевых гопаков" и прочих "кунг-фу". Сават – система, приемами которого Фигнер и "работал" еще не вышел за пределы своей родины – Марселя, классический бокс мало распространен даже на Британских островах, может и есть в наличии какая-то иная система боя без оружия, но Александру так и не довелось столкнуться с ее носителем ни в России, ни за ее границами. Неприятное исключение из общего правила составил один, случайно встреченный прошлой зимой, полицейский в штатском, но против Фигнера и у того "не прокатило", а при более благоприятных обстоятельствах с ним справился бы и наш современник. "Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате" – еще одна народная мудрость, на сей раз пришедшая из века ХХ-го. В сухом остатке только народный бокс… там техника уж очень примитивная до убожества, можно сказать, что ее и нет совсем, это даже Сашка заметил сразу, в первой же драке на кулаках в новом мире. Удары наносятся исключительно за счет одной лишь мускульной силы, сами бойцы не умеют ни блокировать, ни уклонятся – да и не пытаются совершенно, в результате выходит обычный бытовой мордобой. Для участников и зрителей такие состязания обычно сопряжены всегда с неумеренным употреблением горячительных напитков, тот еще "спорт" получается, потом смотришь – зачастую морды битые у всех, и у "чемпионов" и у проигравших.

В веке ХХ-ом его тезка вряд ли достиг бы столь впечатляющих результатов, а здесь и толковый боксер уровня КМС с хорошей техникой способен укладывать местных криворуких бойцов штабелями… "Молодец среди овец" – работает первая часть народной поговорки, а вторая осталась в далеком будущем, где "супротив молодца и сам овца". По крайней мере, так показалось нашему современнику, не исключено, что он ошибается, да проверить практически невозможно. Попытка отправиться в 21-й век провалилась у них с напарником, когда попробовали. После разбирательства и экспериментов удалось выяснить, что машина времени перемещает только в одном направлении – в прошлое.

Все меняется когда аборигены достают свои ножи, тут и великолепная техника Фигнера оказывается бессильной, одного-двух он еще способен "сделать", а третий клинок означает уже смертный приговор любому, самому лучшему саватисту. Револьвер всегда выручал их с Самойловичем в таких случаях, один выстрел в воздух и разошлись "мирно". В Париже на поражение довелось стрелять им только один раз. В местном уголовной среде огнестрельное оружие является признаком высокого статуса владельца, пистолеты носит только элита преступного мира. Пальнул для острастки в потолок – значит "крутой", в кабаке обычно этого достаточно, тебя оставляют в покое, или по крайней мере дают возможность уйти целым, какая бы там дикая поножовщина не шла. Как правило, оружие применял только Фигнер, капсюльный револьвер более-менее местным "знаком", по крайней мере грохот точно такой же, как от обычного гладкоствольного пистолета, огонь и дым идут в комплекте.

– Чего встал? Бегом за водой, надо своих убрать прочь, не ровен час фараоны набегут! – почти сразу же и последовало распоряжение.

Александр метнулся к подъезду, здание относительно новое и располагает редкой "роскошью" для начала века – к нему подведен водопровод. До квартир трубы поднять строители не захотели, а может опять решили сэкономить, приходиться прислуге бегать с ведрами к консьержке, в помещении у нее и находятся краны.

Толстая и скупая бабища сначала хотела вякнуть как всегда "Не дам!", в другое время у нее и воды даром не получишь, уже проверено. Но в этот раз взглянула мадам на Сашку и язык прикусила, такое впечатление, что испугалась не на шутку. Он беспрепятственно набрал столь необходимой им воды, деревянные ведра-кадушки взял в помещении у той же консьержки.

– Давай сюда! – зовет Фигнер, и пошла реанимация, отливают они водой сперва одного товарища, затем второго и так далее.

Собратья-кровельщики понемногу оживают, им повезло сегодня, их только сбили с ног и оглушили, а как следует "потоптать" поверженного противника у хулиганов не дошли руки.

– Все в дом! В префектуру захотели, по казенным хлебам соскучились? – подгоняет народ Самойлович, да и без его понуканий "ожившие", кто по стенке, кто так медленно бредут в сторону подъезда. Не обошлось, как всегда и без недоразумений.

– Стой, прекрати лить… Слышь мужик, а ты чей будешь?

– М-м-м…

– Эй… Арман, поди друг сюда! – зовет Фигнер одного из членов бригады, того что тверже других стоит на ногах, – Глянь на этого черта, это наш или нет?

Арман подходит к ним слегка пошатываясь из стороны в сторону, он еще не пришел в себя окончательно, парню досталось крепко, лицо в крови, один глаз полностью закрыт огромным синяком. Полминуты уходит на опознание, соображает кровельщик пока еще туго, еще бы удар дубинкой по затылку не очень способствует умственной деятельности Ответ выходит отрицательный, француз мотает головой из стороны в сторону.

– Обознатушки вышли братцы-кролики! – немного огорчился Фигнер, и сразу же нашел приемлемый выход, – Сашка одолжи кастет, а то у меня рука отваливается, устал уже этих уродов молотить.

Раз и готово, у Самойловича выходит как у анестезиолога, и аппаратура сложная не нужна… вроде бы пока врачи так и поступают при сложных операциях. Эфир сплошь и рядом заменяет дубинка или мешочек с песком в руках дюжего помощника хирурга.

Принятый по ошибке за одного из своих "желтый цветок" принудительно отправляется обратно в объятия Морфея.

"Руссо туристо" и самим уже давно пора уходить, с улицы слышен какой-то подозрительный шум, скорее всего полиция на подходе. Только дверь подъезда захлопнулась за спиной Сашки, как во дворе опять стало людно, нагрянул целый отряд, пришли полицейские и патруль национальной гвардии с собой притащили для усиления.

За тем, как стражи порядка и солдаты осматривали место происшествия Александр наблюдал уже с чердака, успели они все же вовремя смыться.

– Придется мне идти к ним и ответ держаьб, иначе будочники сюда полезут… – печально изрек "отец-командир" и в самом деле, попробуй теперь объяснить представителям полиции, что эти господа "сами упали и расшиблись", та еще задача.

Александр хотел было как непосредственный виновник ЧП присоседиться к соратнику, но его остановили.

– Куда? Ты же как с бойни ровно сбежал! Сиди здесь и никуда не ходи, пока я не вернусь. – приказал Фигнер и пришлось подчинится.

Объяснятся с представителями властей Самойлович вышел не один, к тому времени подоспел с обеда и бригадир кровельщиков – папаша Мора, и к удивления Сашки, третьим номером присоединилась консьержка. Две серебряные монеты достоинством пять франков, незаметно подсунутые ей в карман фартука Фигнером, убедили привратницу выступить на стороне кровельщиков в качестве свидетеля защиты.

С нацгвардейцами и полицейскими удалось договориться по-хорошему и даже взятку никто из них не вымогал. Последнее обстоятельство показалось особенно удивительным Сашке, уже успевшему привыкнуть в реалиям жизни в российской империи. С него мзды не требовали ни разу, он же нижний чин, а вот с мещан-обывателей на "пропой души" или "на день ангела" уездные полицейские чины брали дань регулярно и присутствие свидетелей их не смущало ничуть.

Но день не задался видно с утра, как назло – на место ЧП явился какой-то мелкий, но почитавший себя "особо важным" чин из префектуры и разбирательство пошло по второму кругу. В этот раз "власть" недвусмысленно встала на сторону пострадавших в драке хулиганов, что в данный момент все еще "тушками" валялись на земле под ногами. Может быть, чиновник был лично связан с этой странной корпорацией "желтых цветков", а может просто ему "вожжа под хвост попала" и захотелось всех согнуть в бараний рог, и такое бывает иногда.

– Я вас скопом засажу за решетку негодяи! Устроили тут Аустерлиц, вашу мать! – разбушевался чиновник на всю катушку, лицо красное, не дать не взять – самовар кипящий, вот-вот пар из ушей пойдет.

Возможно он и действительно произвел бы аресты "виновных" и полностью реализовал свои намерения, да не получилось и на него нашлась управа.

Совершенно неожиданно в спор вмешались местные жители, те что ранее наблюдали за "представлением" из выходящих во внутренний двор окон. Со второго этажа, где проживала семья какого-то высокопоставленного военного, приятный женский голос, совсем как у телефонного автоответчика, вежливо порекомендовал "главному полицаю" забрать всех своих полудохлых "котов" и убираться прочь. В противном случае, по компетентному мнению мадам генеральши, уже завтра утром уважаемый "господин чиновник" будет подметать улицу перед префектурой, если его вообще со службы не вышвырнут с "волчьим билетом".

После такого жесткого демарша сверху "важному чину" пришлось поневоле смириться. Махнул он рукой подчиненным, скомандовал – "Грузите!" и ушел, даже и смотреть не стал. Сама операция прошла очень быстро, такое впечатление – у полицейских опыт по этой части изрядный накоплен, "тела" подняли с земли и покидали как дрова в подъехавшие фургоны. Кое-кто из "желтых цветочков" к тому времени ожил и попытался улизнуть, но добросовестные служаки не дали, у них же приказ – "взять всех". С особо "вумными" беглецами поступили просто и без затей – прикладом или дубинкой по голове получите, и добро пожаловать вместе с остальными "гавриками" все туда же в "корзину для салата", так в Париже называют полицейский фургон.

Полчаса прошло, полиция и национальная гвардия исчезли, вечно недовольный дворник загружен работой, он убирает обрывки одежды, растоптанные головные уборы, сломанные трости, дубинки и присыпает песком пятна крови на брусчатке.

На самом последнем этаже доходного дома, на чердаке страсти потихоньку улеглись. А первое время было как после поражения, стоны, проклятие и традиционное уже махание кулаками после драки. Теперь наверху пахнет не только стружками и металлической окалиной но и кровью. Рабочий день полностью теперь пошел "псу под хвост", какая уж работа после такого приключения.

Есть время смыть кровь и грязь, если возможно. У него на голове вместо волос сплошная твердая масса образовалась, как кора у дерева, отмочить пробовали, но так ничего и не вышло. Вечером Фигнер с помощью безопасной бритвы Жиллет подстриг Сашку под "Котовского", с непривычки неприятно – холодок по всему голому черепу, но "скажи еще спасибо, что живой", кости целы, а волосы отрастут быстро.

Тело адски "ломает", стресс дает о себе знать и сказывается неимоверное мышечное и нервное напряжение, хоть и не так сильно как раньше, а вот мысли… Порядок под крышкой черепа у Александра особый, как бы два процессора в голове вместо одного, если уж использовать чисто технические термины. Данные обрабатываются в раздельных потоках: ненависть, страх, отчаяние или радость и прочая там любовь – этим заведует первый. Второй же задействован только в чрезвычайных ситуациях, у него ровным счетом никаких эмоций нет, это абсолютно тупой агрегат, рассчитанный на войну или нечто подобное. В драке, в бою или в ДТП второй процессор автоматом полностью перехватывает управление, первый при этом может психовать, или напротив всячески содействовать, иногда просто комментирует происходящее как сегодня в драке. Порой он может выдавать "фоном" что-то из воспоминаний, без разницы, ни на что не влияет. С учетом того фактора, что Александр и так от природы чрезвычайно спокойный – "нервы стальные", переключение между этими двумя "управляющими центрами" происходит у него совершенно незаметно для всех окружающих.

– Да у Вас друг мой шизофрения в начальной стадии, шизоидное расстройство личности налицо, все признаки… – вынес заключение психиатр на медкомиссии.

Не в военкомате он комиссию проходил, там на такие тонкости внимания не обращают, а в другом месте и позднее. Ушлый мужик попался, обычно у них разговор короткий "болит – не болит", подмахнут пару закорючек в медицинской карте и вперед, полностью годен. А этот сумел полностью "разговорить" пациента и залезть ему в душу. Правда сам Сашка полагал, что такое разделение функций очень даже способствует его выживанию в экстремальных ситуациях, и является очень ценным качеством, оказалось – отечественная психиатрия с ним категорически не согласна.

– У Вас две личности фактически… в принципе – не страшно, среди шизофреников и нобелевские лауреаты попадаются порой. – успокоил его врач, отчасти сняв возникшие опасения, – Но в органах Вам, Александр делать нечего. Недавно один такой "два в одном" перестрелял человек десять сослуживцев и просто случайных людей почем зря.

Его тогда забраковали полностью, да он и сам не особо стремился снова одеть погоны, хватило и срочной за глаза. Едва Сашку уговорили-уломали "попытать счастья" в МВД тренер и его старый комитетчик-приятель. Лечиться теперь, глотать какие-то сомнительные препараты, этого еще не хватало? Да пошли они, эскулапы на… со всеми своими хитро-мудрыми латинскими терминами и заморочками, Сашка себя прекрасно знает, он не псих… чего теперь вспоминать, было давно и неправда, как говорил один знакомый прапорщик.

Местные жильцы оказались на высоте, едва все закончилось, как сразу же прислуга притащила наверх и кувшины с водой и чистые тряпки и даже крепкая водка виноградная появилась и кое-какая закуска. Зря Александр на них грешил, что не вмешались или не послали за помощью, он забыл – день будний, все мужчины на работе или на службе и в квартирах остались только женщины и дети. Люди среднего достатка обычно и в услужении держат в основном баб и подростков, их труд обходиться нанимателю дешевле. За полицией гонцов отправили сразу же, да только шли стражи порядка от ближайшего участка своим ходом, пешком. Машины с мигалками пока еще не появились на парижских улицах, есть экипажи… для начальников разных, остальные служители правопорядка как и пехота на своих двух передвигаются. Вторая причина задержки – полицейские сразу не смогли собрать достаточные силы и ждали национальную гвардию, а идти на массовую драку вдвоем или втроем… Герои у них свои есть, а вот дураков нет, вывелись или вымерли давно. Законопослушность на нижнем уровне в Европе века 19-го ничуть не выше, чем в России-матушке, и там и там стремиться к нулю. И если "православные" дорвавшиеся до мордобоя вежливо пошлют некстати заявившегося будочника на три буквы, то экзальтированные и пылкие французы могут своего "фараона" покалечить ненароком, чтоб не лез куда не следует.

Заявилась вскоре и та молодая особа, из-за которой сыр-бор и разгорелся, и сразу же кинулась к "своему" кавалеру. Александр наконец-то узнал, как правильно парня зовут… Пьер-Поль, двойное имя оказывается. Совсем как у того художника, что рисует для Бони портреты и позже полезет в политику, да как там у него… "Анархия – мать порядка"? Хотел было Фигнер того самого П-П Прудона использовать, был ранее и такой вариант выйти к намеченной цели через "людей искусства", да почти сразу же и отказались от подобной затеи.

Девица, закончив со своим Полем-Пьером, и убедившись в его здравии и дееспособности, решила и главному "герою" уделить небольшую долю внимания.

Пришлось Александру выслушивать добрых полчаса извинений, оправданий и прочей чуши. Все он ждал, рано или поздно эта вертихвостка, как ее – Франсуаза предложит заслуженное вознаграждение, или хотя бы намекнет. Он уже заранее собрался сделать благородный жест и отказаться, девчонка не в его вкусе, не до женщин ему в последнее время и презервативы закончились, а бежать за ними к тайнику лень.

– И это все? – чуть было он у девицы не спросил, когда та закончила наконец. Облом-с вышел полный и жестокий, ничего не предложили и даже не поцеловали на прощанье.

Ладно, можно утешить самолюбие, тем фактом, что не очень и хотелось. Пока мадемуазель увлеченно трепалась, удалось разглядеть во всех подробностях эту "прекрасную даму" и-за которой час назад почти два десятка человек сильно избили, минимум пятерых еще и серьезно покалечили, и не исключено – кое-кто отбыл прямым ходом на небеса. Когда солдаты национальной гвардии грузили в фургон "офицерика", того самого в мундире без погон, у Александра нехорошие сомнения появились, выглядел пострадавший почти как труп. Есть вероятность, что перестарался Сашка и ударил сильнее чем следует, или просто не рассчитал сил, ранее кастет применять не доводилось. Идиотизм еще тот, и все из-за прекрасного создания, про каких в России говорят – "ни рожи, ни кожи", только и привлекательного в ней, что блондинка и почти метрову косу отрастила на зависть любой русской деревенской девке. Девушка ухитрилась дожить в Париже до 17 лет, и ни кому до сих пор не понадобилась? Если не врет, то ее надо в Лувр на постамент, рядом с безрукой Венерой поместить, станет местной достопримечательностью.

А если задуматься… ладно, война побоку и "свалку" на штыках мы опускаем, что там еще в коллекции есть? За "так" драться уже приходилось неоднократно, в провинции зимой самое популярное развлечение раз в неделю по воскресеньям. Сашка всегда старался не столько сам бить, сколько уклонятся, чем порой вызывал искренне негодование очередного "противника" из числа мещан и купчиков – "ишь хитрый… почто ударить не дашь?".

В СА довелось поучаствовать однажды и вовсе в идиотском месиве, бились советские воины из-за окурка. Александр ни разу не зачинщиком там выступал, напротив – как сержант он полез разнимать дерущихся. На фоне всех подобных "развлечений" последнее происшествие и некоторый благородно-романтический оттенок даже имеет. Ему все равно, от драки он ни малейшего "кайфа" как Самойлович не получает, темпераментом не вышел. Фигнер тот да… когда местные под его кулаки долго не попадают, то приходиться напарнику выступать в роли спарринг-партнера, или боксерской груши, как уж повезет.

Белокурая сорока-"мамзель" торопливо откланялась и убежала опять к своему ненаглядному Полю в уголок, ее место рядом с Сашкой немедленно занял Фигнер и тут же оправдываться пришлось перед отцом-командиром за содеянное.

– Какого хрена? – сразу же последовал четкий вопрос.

Александр вздохнул, и принялся излагать как было дело, чуть ли не поминутно, разве, что сам процесс драки описывать подробно не стал. Не виноват, так вышло… даже не вмешайся он тогда, все равно бы закончилось таким побоищем. Он лишь немного опередил остальных кровельщиков на пару минут.

– Ладно, хватит каяться, не на исповеди чай… твое счастье, что нарвались вы на сутенеров. У них тут рядом в кофейне не то клуб, не то притон, не то биржа… Полиция не вмешивается, видать прикормлена давно.

Так вот все неожиданно и прояснилось, со слов Фигнера стало понятно, почему нападавшие столь необычно были вооружены. Против трех-четырех бойцов с ножами Александр не продержался бы и пяти минут. Оказывается эта специфическая каста преступного мира колющего и режущего оружия с собой не носит. С одной стороны их к этому принуждает полиция, с другой – следят за ними парижские бандиты.

– Чтоб девок своих не резали! – коротко пояснил Самойлович причину странного ограничения.

Данный "бизнес" в столице Франции возник недавно и пока еще господа сутенеры пребывают на правах изгоев или париев преступной среды. Отчасти объясняется тем фактом, что в корпорацию "котов" люди приходят не с низов, а опускаются из других, более респектабельных слоев населения. Кого там только у них не встретишь, есть и актеры "погорелого театра", проворовавшиеся чиновники, "вечные" студенты и так далее вплоть до изгнанных с позором со службы офицеров. Когда Александр услышал, про последнюю категорию у него сразу же возник законный вопрос – что же такое надо сотворить, чтоб из рядов Великой Армии "их благородие" выпнули? По всему видно, люди достойные собрались… Кто первый и когда догадался закабалить с дюжину "жриц любви" и жить за их счет история умалчивает, но явление относительно новое даже для "столицы мира". Фигнер на правах знатока утверждает, что еще несколько лет назад в Париже ничего подобного не было.

– Бог миловал, ежели бы не генеральша со второго этажа, забрали бы всех скопом в префектуру… Придется все же нам достать из тайника стволы, работяги теперь нас не заложат – своими стали, да и времени немного осталось. – полушепотом подвел итоги "веселого дня" напарник Александра, хоть и никто и не мог их подслушать, не до них сегодня на чердаке.

– Что теперь делать?

– Вперед на крышу и работать! Надо быстрее закончить с этим домом. – и Фигнер погнал тычками своего непутевого соратника наверх.

Сделали они до вечер самую малость, уложили и закрепили один лист и пропаяли стыки еще на трех. Вкалывать им пришлось лишь вдвоем, остальные друзья-соратники по бригаде так и не приступили к работе, им на реабилитацию потребовалось от одного до трех дней в зависимости от тяжести полученных травм. Не было на месте до самого позднего вечера и старшего – папаша Мора, хоть и в общей драке не участвовал, однако доказывать, что "не верблюд" довелось в префектуре именно ему.

На удивление, народ после жесткой встряски оправился очень быстро. Прав был покойный дедушка Александра, когда утверждал, что раньше мужики были "на кулак крепче". Три дня минуло и как будто ничего и не произошло, в ХХ-ом веке полгода бы лежали люди по больницам и усиленно лечились, а тут уже на следующий день работа возобновилась, никаких больничных и единственное лекарство – виноградная водка и хорошая закуска.

Первое время они с Фигнером жили, как и раньше на съемной квартире, а вот затем… на второй неделе Мора вдруг да сделал предложение, от которого отказаться не получилось.

– Чего вы таскаетесь в такую даль? Оставайтесь на ночь у меня, я здесь недалече квартирую, места хватит.

Пришлось согласиться, иного выбора не было, хорошими отношениями с бригадиром Фигнер дорожил. Особых проблем смена обстановки по идее не должна была создать, оружия и других "артефактов" у них при себе до момента последнего ЧП не было. И все же вышло не так гладко и в первую очередь из-за Александра. То что у него начнутся неприятности он понял сразу, как только переступил порог жилища папаши Мора. Их встретило все семейство, хозяйка, по имени ее никогда не называли – Сашке так и запомнилось "мамаша", изредка "мадам" Мора. Последнюю форму обращения обычно использовал сам глава семьи, когда после пары рюмок анисовой настойки пребывал в веселом и игривом настроении. Женщина средних лет, некрасивая – заботы и труды состарили преждевременно, но не злая и не склочная. А и источник проблем… ее потомство. Младшая – Фаншетта, что цепляется пока за юбку матери – обычный парижский городской ребенок лет восьми, лицо в веснушках, с ними уже "гость из России" ладить худо-бедно научился. Плохо было со старшей девчонкой, ей уже одиннадцать или двенадцать стукнуло, а может и больше. С определение возраста на вид у Сашки постоянно проблемы, в ХХ-ом веке дети и подростки заметно крупнее, акселерация сказывается. Вроде девочка, как девочка, если не присматриваться, но… Едва она – Нанетта глянула на Александра, так ему и невольно вспомнилось, непонятно откуда, но такое впечатление, что к месту… и зачем только французы дают своим женщинам такие имена?

Мой папаша пил как бочка,

И погиб он от вина,

Я одна осталась дочка

И зовусь мамзель Нана.

Избранный ими вариант маскировки одного из членов боевой группы под "дурака", как и любой другой имеет свои определенные плюсы и минусы. С одной стороны снимается частично вопрос владения местным языком, для такого "француза", как Сашка прямо так и спасение. Зато с другой… дети сплошь и рядом воспринимают тебя как себе подобного, почти как сверстника. До последнего времени вплотную сталкиваться с этой бедой не приходилось, а вот как только поселились у Мора, так сразу и началось.

Первое время все выглядело все относительно безобидно и по-домашнему. После того, как юные Мора убедились, что данный "дурак" не злой сразу и начали приставать к нему на предмет "поиграть". Затем малолетние "мамзельки" решили немного поэксплуатировать нового приятеля. Была поставлена Александру задача укротить дворового хулигана, обижавшего и сестер, и остальную местную "мелкоту". И с этим ответственным поручением наш "дурачок" справился без особого труда, одного хорошего тумака хватило для "внушения" бы и иному взрослому дебоширу, а уж обычному балбесу-переростку и подавно. Бить сильно французского "Квакина" не пришлось, основная проблема была – найти его без посторонней помощи.

Может быть, так бы он и мирно "дружил" с хозяйскими дочками до самого финала, да надо же такому случиться, после той памятной драки с "котами"-сутенерами, Нанетта определенно "положила глаз" на Сашку. Нашла красотка "героя"… как же – выстоял один против целой толпы. Ладно бы, она просто играла или кокетничала, в этом раннем возрасте у девиц бывает подобное поведение, однако запросы "мамзель Нана" оказались совсем иные.

Первый принцип конспирации для дилетантов, да и для профессионалов тоже гласит – где живем, там не гадим… что теперь делать Александру с этой новой "возлюбленной", что чуть ли не открыто вешается ему на шею? Надо как-то от нее срочно избавиться. Самойлович дал напарнику своего рода карт-бланш на любые действия. Делай, что хочешь дорогой соратник, хоть топи обоих малолетних дурочек в сортире, но кровь из носу надо один месяц продержаться любой ценой. Конфликт с семейством Мора в их планы не входит никоим боком.

В очередной раз, когда девки полезли к нему "бороться", появилась у них такая забава, Сашка намеренного грубо помял Нанетту за кое-какие интимные места, расположенные и выше, и ниже пояса. Была у него надежда, что обидится на него девица, разозлиться и тогда конец всем потенциальным "амурам". Он просчитался, не вышло, даже хуже стало – эффект получился прямо противоположный ожидаемому.

Вечер после работы… самое время отдохнуть, наломались труженики за день изрядно. Только перекусили за общим столом и Александр было пошел в отведенный им угол прилечь, как хозяйские дочки за ним следом увязались. Вроде бы "просто так" к нему они потянулись из детского любопытства, но на проверку оказалось немного иначе.

– Что вам, играть? Опять в рукопашную? Я сегодня устал девочки, сходите во двор к ребятишкам, пока еще светло.

– Да нет, ты нам покажь! – сразу же насела старшая из сестер.

– Не понял…

– Совсем дурачок? Пипиську нам свою, женилку достань из штанов и покажи! – задорно сверкнули невинными голубыми глазками Нанетта, личико у нее еще совсем детское, а фигурка уже с "формами", но чего не отнять – красивая она. Вырастет такая девка, расцветет как орхидея и будет мужиков с ума сводить, все задатки уже видны невооруженным глазом.

– Нана… может не надо, а? Еще матушка наша узнает и нам попадет. – попыталась было урезонить ее младшая сестренка.

– Молчи соплюха, не то побью! Экий ты бестолковый, мой кузен и то умнее тебя будет во сто крат!

– Тебе так прямо и…? – опешил Сашка от такого удивительного предложения, ничего подобного он и не ожидал, полагал сперва, что дальше безобидного заигрывания дело у них не зайдет.

– А чего? Я у мальчишек наших уже видала… Мелкие стручки, а у дураков, люди говорят, как у жеребцов здоровенные, сравнить хочу. Давай живее, тут занавеска и никто нас не видит! – шепчет на ухо и одновременно тут же приживается всем телом к Александру старшая их девиц – Нана, такое впечатление, что пытается соблазнить, только уж больно неуклюже у нее получается, опыта еще нет, но есть желание его приобрести. Младшая девчонка никакой инициативы не проявляет, просто сидит рядом на корточках и ждет, что последует.

С большим трудом он от них едва избавился, пришлось сочинить целую историю, что упал Сашка сегодня с крыши, расшибся об мостовую и поэтому еле-еле на ногах стоит. Фаншетта вроде бы поверила в сказку – милая девочка и доверчивая, а вот ее сестра та еще чертовка вряд ли "купилась", но отвязались на время.

Эпопея с "пиписькой" уложилась ровно в три дня… в первый день Сашку только просили по-хорошему. На второй день Нанетта прибегла к решительным действиям. Время выбрала она самое подходящее с ее точки зрения.

Вечер, ужин в семейном кругу, давно уже так посидеть не доводилось за последние годы. Трапеза незамысловатая. Картофель, печеные гусиные яйца еще какая-то простейшая местная снедь, но не в этом дело. Просто приятно посидеть за столом, накрытым скатертью послушать разговоры и даже опрокинуть рюмочку домашней настойки.

Только Сашка и поднес чарку ко рту, как вдруг да почувствовал, что словно кто-то пытается нащупать у него прямо через ткань штанов тот известный орган… Он чуть было не подавился алкоголем, что за шутки дурацкие? Быстрый взгляд влево на мамашу Мора – не она, да и не сможет так изогнуться даже если захочет, посмотрел он на Фаншетту, что сидела рядом с ним по правую руку. Та видимо, сразу поняла в чем дело, тряхнула кудрявой головкой, показывает ручки, смотри сам – я не при чем. Александр поднял глаза, напротив него как раз Нана и располагалась. Нет ее нет на месте, куда делась? Отсутствие старшей дочери одновременно заметила и хозяйка.

– Доченька, что ты под столом делаешь? – сразу спросила ее мать.

– Матушка, у меня пуговка оторвалась и туда закатилась, сейчас достану! – донеслось оттуда, к счастью для Сашки, помогать дочери матушка Мора не стала.

Злополучную пропажу мадемуазель настойчиво искала минут пять и все там же – в штанах у Александра. Ситуация комическая, кому потом он только не рассказывал из мужиков, все надрывались от смеха. Однако в данный конкретный момент ему было не до веселья, ситуация близка к критической. Мало того, что приходиться балансировать на грани провала, вдруг да кому-нибудь из родителей захочется заглянуть под скатерть, так еще и девчонка, не то специально, не то от неопытности чуть ли не рвет его там за причинное место как кошка когтями мышь, могла бы и по-нежнее тискать. Наконец ей это занятие видимо надоело, вылезла она вся растрепанная и расстроенная, села обратно на свой стул, заметно – злиться…

– Ну что дочка, нашла? – участливо спросила ее матушка Мора.

– Не-а, видать далеко закатилась пуговка моя, вот зараза…

После этого случая Александр объяснится с этой юной особой, судя по всему, упертости ей не занимать, и надо как-то разрешить возникший конфликт. Можно и через папашу Мора, но есть риск, что не поймет родитель, а это провал всех дальнейших планов. Он уж подумывал и о другом возможном варианте – просто отлупить как следует Нанетту, выколотить из нее дурь, но бить женщин и детей как-то ему не с руки, и не угадаешь заранее, какой результат будет в итоге.

– Коли не покажешь – не отстану от тебя! – так и заявила она Сашке в ультимативной форме, когда тот попытался было ее вразумить словами.

– Ладно уж, только не сегодня и не здесь, – смирился он, уступив давлению, решил, что черт уж с ними, ради общего дела можно и поступиться некоторыми вынесенными и ХХ-го века предрассудками.

– Тогда завтра на чердаке, мы все равно обед батюшке носим на работу, там и покажешь свое сокровище.

У Сашки натура такая по природе, если обещал, то слово сдержит, пришлось остаться без обеда в тот день, рабочие питаются в недорогой забегаловке на соседней улице, они ушли, а ему пришлось дожидаться сестричек. Хотел было он сразу младшую отослать прочь, да не получилось… Нанетта опять уперлась или так или никак, одно хорошо – такое впечатление, что постоянной привязанности к Александру пока нет, лишь эпизодически что-то на нее "находит". Взглянула Нана раз-другой на "женилку", ожидаемых чудес не заметила, моментально охладела к "дураку" и сразу же и обратно домой засобиралась, скатетертью и дорога.

– Ну что, ублажил своих пассий? – послышалось их дальнего угла, первым после обеденного перерыва явился Фигнер и прямо на дверном проеме столкнулся сначала с Нанеттой, а затем и ее младшей сестрой, его они чуть не сбили с ног, так торопились уйти.

– Не больно довольные они, как я погляжу?

Сашка к тому времени вышел из-за перегородки, где он и девчонками общался ранее, до появления отца-командира. Яркое солнце через окна бьет в глаза огнем, приходиться прищуриваться, апрель на исходе, весна… необыкновенно хорошо. Воздух то изумительный хоть на вес литрами не продавай такой, первый дождик с утра прошел с грозой и до сих пор стоит аромат озона, какое блаженство… Зачем им этот долбаный Бонапарт сдался, плюнуть бы на него, да жить как все нормальные люди.

– Я что сделаю… если мадемуазель Мора-старшая захотела странного? – неохотно, как бы через силу ответил он Фигнеру.

На самом деле было не совсем так, младшая из девиц выразила удивление "O-o-o" и рот раскрыла в виде большой буквы "О", словно для ловли мух. Нана же напротив недовольно скривила прекрасные уста, и тоном ученого эксперта вынесла компетентное заключение, что у жеребца соответствующий орган больше размером, она лично видела, не уточнила только где.

– Бог с ними с глупыми… к выходным мы здесь заканчиваем, на следующей неделе будем работать на другой улице, откуда я надеюсь узреть кое-что… – продолжил Фигнер, давая понять напарнику, что пока надо терпеть и приспосабливаться, иного выхода нет.

На этом разговор пришлось прервать, стали слышны шаги на лестнице, возвращаются с обеденного перерыва остальные кровельщики и вскоре им предстоит снова совершать "трудовые подвиги".