Мыс Доброй Надежды

Глава 10 СОЛДАТЫ НЕУДАЧ

Никита очнулся под утро. Сжимая ладонями бешено пульсирующие виски, он с трудом сел на топчан и осоловелыми глазами осмотрелся. Окружающая обстановка была незнакомой, но в поле зрения Уварова попала большая пластиковая бутылка, наполненная нежно-зеленой жидкостью, которая полностью поглотила его внимание. Бутылка стояла рядом на столе, но дотянуться до нее Уваров не смог — руки отказывались подчиняться.

— Смотрите, мужики, очнулся, — послышался знакомый голос откуда-то сбоку. Перед Никитой возник расплывчатый силуэт Петрухи. — Никита Андреич, как вы?

— Плохо мне, Петя, — едва смог выдавить из себя Уваров, с трудом двигая распухшим сухим и шершавым, как наждак, языком. — Попить дай…

— Попить ему, — послышался недовольный голос Рогова. — Попил уже, ешкин кот…

Нгубиев взял со стола бутыль и протянул Уварову, который принял напиток как величайшую драгоценность и трясущимися пальцами стал отвинчивать пробку.

— С похмелья эта штука лучше рассола, — авторитетно заявил вождь баквена. — За полчаса на ноги ставит. Шаман мой большой специалист по этому делу.

— А как называется? — заинтересовался Вася, у которого время от времени возникали те же проблемы.

— Сок марулы. Плод такой, типа финика, только спирт содержит. Слоны его любят. Нажрутся и гоняют всех по саванне.

— Неужели спирт?

— Отвечаю, — уверенно кивнул Петруха. — Оборотов пятнадцать. Потом попробуешь.

— Значит, не соврал твой тесть. — К ним подошел Плахов. — Смотрите, он опять вырубился…

Уваров, уничтожив половину бутылки волшебного напитка, снова провалился в забытье.

— Меня тесть просил как раз такое растение найти, — поведал Вася, — чтоб на даче посадить.

— У нас климат не тот, — усомнился прагматичный Плахов. — Не вырастет.

— Зато люди те. Ничего, он парник поставит, — убежденно заверил Вася. — Ты папу не знаешь.

— Никита Андреич! — попытался растолкать Уварова Нгубиев. — Никита Андреич!

— Бесполезно, — вынес свой приговор Плахов. — Теперь он вернется к нам только через полчаса.

— Минут через сорок, не раньше, — сказал Вася.

— Вот человечище, — глубоко вздохнул Нгубиев.

В бунгало вождя повисла напряженная тишина, пропитанная легким ароматом сивушных масел.

Спустя сорок минут, как и предсказывал Рогов, Уваров снова открыл глаза и резко сел на кровати.

— С добрым утром, — мрачно поприветствовал его Плахов.

— А Андрюша где? — осторожно спросил Уваров, протирая ладонями небритое лицо.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Рогов. — Только это тебя спросить надо.

Нгубиев молча протянул Уварову бутылку, и тот сделал несколько жадных глотков. Сок марулы начал действовать почти сразу: под щетиной на щеках проступил легкий румянец, в широко раскрытых глазах заблестели искорки.

— Я ж его почти расколол, — заявил Уваров, бодро вскакивая с царского ложа и потягиваясь. — Ста граммов не хватило… На хрен вы влезли?

Компаньоны на мгновение растерялись от такой наглости. Первым опомнился Плахов:

— Ах, значит, мы во всем виноваты?

— Где Рыбаков? — жестко спросил Рогов.

Уваров вновь потянулся к бутылке, как теленок к соску матери, и отпил еще несколько глотков. Глубоко вздохнув, он почесал небритый подбородок и, не глядя на товарищей, принялся вспоминать вчерашнюю эпопею:

— Пили… Мы допили, и он ушел. Я думал, за водкой… А я?.. Я остался. Прилег и… — Уваров поднял верх палец: — Все нормально, мужики, вспомнил!

— Что вспомнил?

Но Уваров, ничего не объясняя, засунул ноги в тапочки, стоящие у его кровати, одернул свой помятый BOSS и взял со стола бутылку сока.

— Я пойду, — объявил он.

— Куда еще?

— Он уже вернулся, надо партию доиграть!

— Хватит, гроссмейстер, — раздраженно бросил Вася. — Профессора прозевал, теперь и этого.

— Ты хоть что-то узнал? — мрачно спросил Плахов.

— Конечно. Не наш он, — уверенно заявил Уваров. — В смысле, не засланный.

— С чего ты взял?

Никита выдержал паузу.

— Водку совсем не пьет. Только виски.

Плахов удрученно вздохнул.

— Сейчас съезжу и все узнаю, — вступил в разговор Нгубиев. — Если он на месте, дам команду — его махом доставят.

— Я с тобой. — Уваров порывисто поднялся с кровати.

— Спать ложись лучше, Каспаров недоделанный…

— Сказал, поеду, — отрубил Никита, зажал под мышкой бутылку и шагнул к выходу из бунгало.

— Ты только из машины его не выпускай, Петя, — тихо попросил Плахов, когда Уваров исчез на улице.

Нгубиев пообещал, но без гарантии.

Яркое утреннее солнце пробивалось сквозь шторы, освещая поле вчерашнего бурного застолья. В номере уже всё было прибрано, и подтянутый загорелый Рыбаков разговаривал с Сэмом, который только что вернулся с поисков пропавшего Никиты. Рыбаков чувствовал себя собранно и уверенно.

— Он же не мог далеко уйти. Ты в ресторане спрашивал?

— Конечно, мистер Фишер.

— А в баре около бассейна? — продолжил Рыбаков.

Сэм отрицательно покачал головой:

— Там его тоже нет, мистер Эндрю…

— Неужели придуривался? — наморщил лысину Рыбаков. Затем хлопнул себя по коленкам и, переведя взгляд на Сэма, велел: — Иди к его номеру и жди.

В дверь сильно постучали. От резкого стука Сэм вздрогнул, а Рыбаков, заметив это, презрительно улыбнулся.

Он знаками велел негру задвинуть шторы и спрятаться за одной из них. Когда приказ был исполнен, Андрей Борисович подошел к двери и распахнул ее. Перед ним возникла улыбающаяся небритая физиономия Никиты.

Птичка вернулась в клетку. Рыбаков холодно улыбнулся.

От Никиты дохнуло ностальгическим запахом водочного перегара. Андрей Борисович заметил у него в руке большую бутыль со светло-зеленой жидкостью.

— Привет, братишка! — Собутыльник радостно раскинул объятия. — Как самочувствие?

— Ты куда вчера подевался? — спросил Рыбаков, пропуская гостя в комнату.

Никита по-хозяйски прошел к столу, поставил бутылку, выложил из кармана шоколадный батончик, взял из бара стаканы и, удовлетворенно вздохнув, развалился в кресле.

— Я тебя ждал, ждал, а потом искать пошел, — стал он объяснять причину своего таинственного исчезновения. — У фонтана присел и вырубился. Сам не заметил как…

— А говоришь, из Центра. — Тонкие губы Рыбакова растянулись в презрительной улыбке. — В центрах таких не держат.

— Обижаешь, Андрюша, — делано насупился Уваров. — С кем не бывает… Ты лучше посмотри, что я притаранил: мечта разведчика!

— Что это? — с легкой брезгливостью в голосе покосился на бутыль Рыбаков. — Самогон?

— Да откуда ему здесь взяться! — рассмеялся Никита. — Это настойка целебная. Африканское народное средство. Мертвого поднимает.

— Да мне и так хорошо. — Рыбаков сел во второе кресло и закинул ногу на ногу.

— Тогда давай за виски сгоняю, — с готовностью приподнялся со своего места Уваров. — Мигом, туда и обратно.

— Ладно, банкуй эту, — жестом остановил его Андрей Борисович. — Попробуем твою настоечку.

— Не пожалеешь, Эндрю, — хитро подмигнул Уваров и аккуратно разлил напиток по стаканам.

Уваров поднял свой стакан и приготовился сказать похмельный тост: «За то, чтоб хотелось и моглось». Но на этот раз выпить Никите не пришлось. Рыбаков резко кивнул, глядя куда-то за спину опера. Никита услышал легкий шорох и через мгновение почувствовал, что в его затылок уперлось что-то неприятно-холодное.

— Если дернется, стреляй, — по-английски приказал Рыбаков своему невидимому сообщнику. До Никиты сразу дошел смысл этой фразы. Уваров зябко поежился.

— Только без резких движений. Руки за голову, ноги врозь.

— Эндрюшенька, ты чего? — прошептал Никитушка.

— Я сказал, руки за голову! — угрожающе прошипел Рыбаков, и ствол револьвера болезненно ткнулся в шею опера.

Никита вздохнул, неудобно раскорячил ноги и осторожно положил ладони на затылок. При этом он стал похож на огромного рака с оборванными клешнями.

Рыбаков внимательно проследил за всеми действиями опера, отвернулся, достал из кармана маленькую никелированную фляжку, отвинтил крышку и намочил салфетку, которую взял со стола. Резко обернувшись, он прижал салфетку к мясистому уваровскому носу, так что бедняга не успел ничего сообразить. Тело капитана мгновенно обмякло, и он как куль свалился на пол. Послышалось бодрое посапывание. Никита снова заснул.

— Возьми его за ноги, — велел Рыбаков Сэму и наклонился над Никитой.

Они с трудом переложили грузное тело сотрудника полиции нравов на тот самый диван, откуда он вчера исчез волшебным образом.

— Что теперь, мистер Эндрю? — Сэм воткнул револьвер за пояс.

— Вывезем его, как стемнеет. Я поеду с тобой…

Сэм согласно кивнул кучерявой головой. Его бегающие глазки не останавливались ни на секунду.

«Послал Бог помощничка, — подумал Рыбаков. — Но выбирать сейчас не приходится».

— Где твоя машина?

— На стоянке отеля, — ответил Сэм. — Место D-IV.

— Давай ключи.

Сэм порылся в карманах и протянул Рыбакову ключи с огромным просверленным когтем вместо брелка.

— Это что за зверь?

— Коготь льва!

«А я думал, гиены», — подумал Рыбаков, а вслух сказал:

— Пойду перегоню машину к пожарному выходу.

Уже у двери он вспомнил что-то и вернулся.

— Если очнется, еще добавь ему вот этого, — Рыбаков поставил никелированную фляжку на стол, — и дверь никому не открывай.

В коридоре Андрей Борисович заметил двоих служащих отеля в компании с каким-то молодым человеком в шикарном белом костюме и широкополой шляпе. Рыбакову не понравился взгляд этого чернокожего — в нем было слишком много высокомерия и наглости.

— Совсем оборзели черномазые, — по-русски прошипел он, заходя в лифт.

— Сам баран лысый, — заочно ответил Рыбакову Петруха, когда за «шпионом» закрылись двери лифта.

Вождь обернулся к молодым баквена в форме служащих отеля — Джо и Патрику, почтительно стоящим рядом с ним:

— Куда это он? За водкой, что ли, намылился? А где тогда Никита Андреич?

В ответ парни только пожали плечами.

— Ну, пойдем посмотрим, что там у них за шахматы. — Нгубиев направился к номеру Рыбакова.

За дверью, на ручке которой висела табличка «Не беспокоить», стояла мертвая тишина.

Нгубиев несколько раз постучал и, не дождавшись ответа, велел Патрику открыть замок.

Чернокожий кивнул, достал из кармана пластиковую карточку — ключ, подходящий ко всем замкам отеля, — приложил ее к полоске электронного декодера и разблокировал замок. Раздался легкий щелчок. Нгубиев толкнул дверь.

Патрик вежливо задержал вождя и вошел в номер первым. Следом за ним последовал Нгубиев, а замыкал шествие Джо, который, как только они оказались внутри, бесшумно закрыл дверь.

Никита, заботливо укрытый клетчатым пледом, сладко посапывал на диване.

— Когда это он успел? — обалдел Петр Первый и осмотрелся.

Его внимание привлекла миниатюрная никелированная фляжка, стоящая на столе. Нгубиев взял ее в руки, отвинтил крышку, осторожно понюхал содержимое и поморщился.

— Ну и дрянь! Как они такое пьют? — Петруха бросил фляжку обратно на стол.

Тем временем молодые баквена начали осматривать номер, не забывая при этом наблюдать за своим вождем.

— Откройте шторы, парни, — Петруха уселся в кресло.

Джо подошел к окну, резко отдернул занавеску и оказался лицом к лицу с Сэмом, который, выпучив глаза, сжимал в руках кольт. Джо среагировал мгновенно и, выбив оружие из рук чернокожего наемника, мощным ударом кулака отправил Сэма в нокаут.

— А это что за хорек? — вскочил Нгубиев. — Ты ему не мало дал, Джо?

Джо, как обычно, невозмутимо пожал плечами. В этот момент на диване зашевелился Уваров.

Рыбаков перегнал старую «тойоту» Сэма к пожарному выходу отеля, на ходу обдумывая наилучший способ выноса наружу тяжелого «тела» плененного Никиты. Решение снизошло внезапно.

Выйдя из машины, Андрей Борисович вернулся к главному входу и, пройдя через просторный холл, остановился у стойки администратора:

— Скажите, у вас есть инвалидные коляски?

— Да, конечно, — участливо отозвался портье.

— Я бы хотел взять одну на время, — озабоченно попросил Андрей Борисович. — Мой друг повредил ногу. Я живу в пятьсот втором номере. Доставьте ее туда, если не затруднит.

— О'кей, сделаем, — кивнул портье и тут же поднял трубку телефона. — Коляску оставят возле номера. Мы можем также предоставить врача и специализированную машину.

— Нет, спасибо, только коляску, — поблагодарил Рыбаков. — Со всем остальным я справлюсь сам.

Полусонный Уваров сидел на диване и периодически прикладывался к бутылке с соком марулы.

— Ох, — глубоко вздыхал он после каждого «захода», потирая свободной от бутылки рукой переносицу и виски, — силы уже не те. Старею…

— Что, совсем плохо, Никита Андреич?

— Уже лучше. — Уваров кивнул на револьвер, который Петруха крутил в руках. — Настоящий?

— Реальный ствол, — подтвердил тот. — Кольт сорок пять. И маслят полная обойма.

— Понятно. А что этот лопочет? Куда Эндрю свалил? — Никита кивнул на неподвижного Сэма, лежащего на ковре со скрученными за спиной руками.

— Пока ничего не сказал, — развел руками Петруха. — Джо его слишком крепко приложил. Андреич, а если он не придет? Уже полчаса прошло.

— Должен.

— Так давайте пока этого черта отвезем! — не унимался вождь.

— Слушай, Петя, не в обиду, помолчи немного, а то в башке как молотками стучат. — Уваров изобразил молоток, бьющий его по черепной коробке.

Нгубиев понимающе замолчал. Послышалось легкое бульканье — Никита Андреевич продолжал похмеляться.

Выйдя из лифта и направляясь к цели по широкому, мягко освещенному коридору отеля, Рыбаков сразу заметил сложенную инвалидную коляску, прислоненную к стене у двери его номера. Он порадовался оперативности служб отеля, так быстро выполнивших просьбу гостя. Даже прожив вдали от родины больше десяти лет, Андрей Борисович не преставал удивляться разным бытовым мелочам. Правда, удалось ему увидеть и изнанку этой жизни — сожженные деревни, разоренные города и горы трупов во время бесконечных войн в Анголе, Мозамбике и Зимбабве.

Когда-то он был впечатлительным молодым офицером, которого его коллеги, советники Народной Армии Анголы, называли не иначе как Андрюша Рыбаков. Но через год он резко изменился. Приехав домой в отпуск, он не смог долго оставаться в Москве — все происходящее вокруг показалось ему фальшивым и ненастоящим. Иное дело здесь, в Африке. В конце концов, когда стало понятно, что Союз вот-вот развалится, он «пропал без вести», как делали некоторые из его коллег, перебежал в ЮАР и в компании таких же «потерянных» воинов из разных стран стал «солдатом удачи» — наемником-профессионалом. Он сменил и фамилию — Рыбаков на Фишер. Потребность в таких людях всегда очень высока. Вскоре нашлись серьезные хозяева, готовые хорошо оплачивать услуги Рыбакова. Жизнь бывшего офицера Советской Армии стабилизировалась и была относительно спокойной и прогнозируемой, пока не произошла эта досадная история, которой Андрей Борисович все еще не мог найти объяснения, а только строил догадки.

Приблизившись к двери номера, Рыбаков заметил, что табличка «Не беспокоить» на ручке замка висит совсем не так, как он ее оставил. Андрей Борисович осторожно приложил ухо к двери и прислушался. Внутри стояла мертвая тишина, но Рыбаков ей не поверил.

Он отошел в конец коридора, достал мобильный телефон и набрал номер Сэма.

На столе беззвучно задергался телефон. Уваров поднял красные глаза и с ненавистью посмотрел на трубку. Медленно сползая к краю стола, телефон продолжал подрагивать мелкой дрожью.

— Отвечать или нет? — засуетился Нгубиев.

— Подожди, — поднял руку Уваров, продолжая гипнотизировать телефон.

— Может, этому дать? — Петруха кивнул на валявшегося на полу связанного Сэма, который уже разлепил веки и с ненавистью вращал налитыми кровью глазами.

— Не надо, Петя, — остановил его Уваров, и телефон, посигналив еще некоторое время, замолчал, так и не добравшись до края стола.

А в коридоре Фишер-Рыбаков спрятал телефон в карман, огляделся по сторонам и неторопливой пружинящей прходкой направился к пожарному выходу. Через пять минут он уже сидел в «тойоте» Сэма, которая уносила его по широкой трассе в сторону Йоханнесбурга.

Судьба чернокожего наемника беспокоила его сейчас меньше всего. С ним Рыбаков работал втемную, и, даже если бы тот развязал язык, это не грозило бы Андрею Борисовичу фатальными последствиями. Африка большая — поди найди его…

Нгубиев и Уваров с пленным Самуэлем Мурунди в багажнике джипа добрались до поселка баквена уже ночью. Рогов и Плахов, разумеется, не ложились, дожидаясь их приезда. Основные подробности произошедшего сегодня в отеле «Шаттл» им уже были известны из телефонных переговоров.

Услышав о бегстве Фишера, Вася выдал в прямой эфир тираду, обычно заглушаемую звуком «пи-и-и-б». Плахов оставался спокойным. Весь негативный запал к возвращению Никиты уже перегорел. Теперь им приходилось довольствоваться тем, что есть.

А ничего, кроме Сэма, у них не было, и они планировали раскрутить его по полной. Но черный наемник, которого они сначала затащили в бунгало и пытались разговорить, используя Нгубиева как переводчика, колоться категорически отказывался, ссылаясь на апартеид.

— Говорит, не понимает, сука, о чем идет речь. И что мы его, козла, угнетаем! — возмутился Нгубиев, а затем предложил: — Давайте, мужики, его шаману моему отдадим — он и глухонемого говорить заставит.

«Убойщики» согласились с этим предложением сразу, но Уваров недоуменно посмотрел на них:

— Вы чего, мужики? Какой шаман? Мы же европейцы! Пара ударов по почкам — и явка с повинной на столе!

Уваров кровожадно усмехнулся и врезал кулаком о кулак.

— Ты не в России. Здесь Африка. Свои законы, — возразил Рогов.

— Законы, может, и другие, а почки у него там же! Я человек добрый, но злоупотреблять этим не позволю!

— Действительно, Никита, завязывай, не позорь державу, — поддержал Васю Плахов. — Ты свою работу уже выполнил — теперь сиди, хлебай марулу.

Уваров сделал вид, что обиделся, и демонстративно налил себе большой стакан чудесного сока.

«А ведь сочок-то шаман делал, — вдруг вспомнил Уваров, наслаждаясь терпким кисло-сладким вкусом. — Видать, дельный мужичок. Ну, пусть попробует поколоть, посмотрим, что из этого выйдет…»

— Значит, ты так ничего и не вспомнил? — в последний раз спросил Нгубиев привязанного к стулу Сэма.

— Я ничего не знаю, — нагло повторил тот, выпучив глаза.

Нгубиев вышел из бунгало и велел двум воинам, которые дежурили снаружи, оттащить Сэма к хижине шамана. Затем вернулся и попросил сотрудников правоохранительных органов в процесс не вмешиваться.

— Ты, это, Петруха, не сильно его там, — попросил вождя Плахов. — Нам его еще в полицию сдавать. Без жертв, короче, постарайся.

— Все будет по закону, — успокоил его Нгубиев. — Что мы, звери, что ли? Цивилизованные же люди.

Вскоре после того, как Нгубиев ушел, опера услышали глухой бой тамтамов, доносившийся со стороны хижины шамана. Плахов и Рогов тревожно переглянулись, а Уваров налил себе очередной стакан.

Первым делом шаман, четко уяснив поставленную перед ним руководством задачу, велел закопать Сэма в землю, оставив наружи только голову. Когда черного наемника воткнули в узкую ямку и стали засыпать землей, наглое выражение постепенно сползло с его лица, но говорить он по-прежнему отказался.

— Продолжай, — скомандовал шаману Нгубиев, и тот расставил вокруг головы допрашиваемого глиняные плошки, в каждую из которых насыпал по изрядной горсти серого порошка.

По знаку шамана его помощники начали бить в барабаны, а он сам, приплясывая вокруг головы Сэма, головешкой из костра зажег порошок в плошках. Порошок начал тлеть, испуская удушливый дым.

Голову наемника со всех сторон окутал сизый туман, рассеяться которому не давал шаман, сгоняя его в один плотный клубок своим быстрым и плавным танцем.

Нгубиев завороженно наблюдал за этим процессом, в глубине души поражаясь происходящему. Из темноты появился индун Джембо и наклонил голову в приветствии.

— Чего тебе? — спросил Нгубиев.

— Питер, что это за человек? — Джембо показывал на едва заметную в дыму голову Сэма.

— Не твое дело, — отмахнулся от индуна Петруха.

— Он не из сохо?

— Какая разница, Джембо? — стал раздражаться Нгубиев. — Шакил деньги отдал?

— Отдал, — кивнул Джембо.

— Ну вот иди к себе и считай, — приказал индуну вождь баквена, — а здесь я сам разберусь…

Джембо растворился в темноте так же незаметно, как и появился. Нгубиев продолжал наблюдать за ходом «допроса».

Сэм вдруг истошно заорал, шаман дал отмашку, и барабаны замолчали. Дым вокруг головы наемника рассеялся.

— Я все скажу, — увидев Нгубиева, заверещал Сэм. — Только больше не надо этого!

В его голосе звучал животный ужас. Шаман плотоядно улыбнулся.

Опера услышали, как неожиданно замолкли тамтамы, и посмотрели друг на друга.

— Что-то Петьки долго нет, — забеспокоился Плахов, — как бы не перестарался сгоряча. Загубят единственного свидетеля, на фиг.

— Может, сходить посмотреть? — предложил Рогов и уже встал из-за стола, но Уваров его остановил.

— Не волнуйся, Василий, — покровительственно заявил изрядно «подлечившийся» нравственный полицейский. — Петруха с головой дружит.

— Как и ты…

— Не ждал я от шпиона подобной подляны, — вздохнул Уваров. — Честное слово, мужики, еще немного, и я бы его дожал.

— Угу, диваном… У вас в полиции нравов все так бухают?

Уваров не успел ответить. Только он раскрыл рот, как в бунгало бодрой походкой ворвался довольный Нгубиев.

— Порядок! — улыбаясь, объявил он.

— Этот живой? — спросил человеколюбивый Плахов.

— Пальцем не тронули! — Петруха сел за стол и, живо жестикулируя, продолжил: — Шаман поколдовал — и полный расклад. Короче, Рыбаков его нанял. Киллером.

— А Рыбаков кто такой?

— Божится, что не знает. Тот его втемную использовал… А Войцеховского он вообще никогда не видел. Вас, — Петруха кивнул Игорю и Васе, — он тоже пас по заданию Рыбакова. Тот боялся, что вы нос начнете свой совать не туда, куда положено. А вчера он его вызвал, чтобы Никиту Андреича увезти в Растенбург — говорит, у него там какие-то друзья есть.

— Что за городишко?

— Жуткое место, — поморщился Нгубиев, — сплошные сквоты. Вот и тусуются там всякие отморозки.

— Да, зря я ему сока принес, — грустно улыбнулся Уваров. — Эх, Андрюша, Андрюша…

— Данилов — их работа? — задал Плахов очередной вопрос.

— Их. Но там не срослось. Сэм со своим братом за Даниловым поехал, а когда те возле озера остановились, огонь открыл. Рейнджера успел снять, а Данилов выпрыгнул — и ходу. Они погнались, но потеряли.

— Не врет? — Вася вскочил с царского трона.

— Духами предков клянется. А это у них самая крутая клятва, — заверил Петруха так, что все сразу поняли, что Сэм действительно не соврал.

— Значит, Данилова, скорее всего, звери задрали, — грустно резюмировал Плахов, — иначе бы объявился.

— Слушай, Петя, — спросил Рогов, — а в тех краях, где Данилов пропал, живет кто-нибудь?

— А черт его знает, — пожал плечами вождь баквена. — Надо у индуна узнать. У него и карта есть.

— Зови его, — попросил Плахов, и Нгубиев, подойдя к двери, выглянул наружу и отдал распоряжение охране.

— Ну и за каким бесом беглый военный советник хотел убрать питерского фабриканта Данилова? — Плахов потер ухо, которое едва не прокололи шипом акации во время посвящения в воины — хорошо, вождь вмешался и наложил вето…

— Смотри сам, — подумав, выдвинул свою версию Вася. — У Данилова были какие-то дела с Войцеховским. Так? Рыбаков — садовник Войцеховского. Так? Рыбаков нанимает киллера на Данилова — значит, у того были нелады с профессором…

— И что дальше?

— А дальше надо искать профессора. Мы же не знаем, какие дела у Данилова были с Войцеховским, и тот ли он вообще, за кого себя выдает.

— Думаешь, он гений преступного мира? — спросил Игорь. — Доктор Мориарти из Южной Африки?

— А чего он тогда сразу сбежал, как только мы на него вышли? — переспросил Вася. — Нет, тут явно что-то не так…

— Его мог и Жданович заказать, — вдруг заявил Уваров. — А чего? На него-то очень трудно стрелы двинуть. Может, он сюда для того и летал, чтобы всех, кого надо, замазать. А нас сюда закинул, чтобы продемонстрировать, как он заботится о судьбе своего компаньона… Вы что, их отношения знаете?

— Не очень…

— Короче, надо домой собираться, — подвел черту Плахов. — Киллера в полицию сдадим, пусть раскручивают. И Рыбакова ловят. А с Даниловым, похоже, все ясно.

— Что ясно-то, Игорь? — горячо возразил Вася. — Его мертвым никто не видел.

— Так как увидеть, если одни кости остались? Глянь, сколько костей в саванне.

Дверь бунгало скрипнула, и на пороге показался индун. Под мышкой он нес свернутую в рулон карту.

— Разворачивай, — велел индуну Петруха, показав на стол, и опера сдвинули в сторону посуду, расчищая место для карты.

— Вот лодж «Читва-Читва», — быстро сориентировался Плахов и ткнул пальцем в точку на карте, — вот Крокодилье озеро. И сплошные дебри кругом.

— Да, даже деревень никаких нет, — согласился Рогов.

Нгубиев посмотрел на Джембо, внимательно прислушивающегося к незнакомой речи.

— Здесь люди есть? — Петруха очертил пальцем приблизительный район исчезновения Данилова.

— Да, вот тут, в Зимбабве, — кивнул Джембо. — Племя бакубонгов. Бегемотов. Их на карте нет.

— Большое?

— Человек двести. Они во время войны от англичан ушли и живут там по своим законам.

— Ну что, мужики, — обратился к операм Нгубиев, — он говорит, что здесь рядом, в Зимбабве, какие-то бегемоты живут. Человек двести.

— Не людоеды? — уточнил Вася. Нгубиев перевел вопрос Рогова индуну.

— Нет, — замотал головой Джембо. — Они мирные. Землю пашут.

— Говорит, нормальные бегемоты. Людей не жрут.

— Тогда бы они Данилова отпустили, — заметил Плахов. — Значит, все-таки звери…

— Надо проверить, Игорь, — твердо заявил Вася. — Для очистки совести.

— В натуре, мужики, — поддержал Рогова вождь баквена. — Куда торопиться? Давайте прокатимся к бегемотам. Заодно пикничок сбацаем, шашлыков из бородавочника пожарим. Мангал у меня есть, а мясо и все остальное в ресторане купим. Давно я на природе не был.

— Я — за! — подал голос Уваров.

— Еще бы, — усмехнулся Плахов.

— Ты, Игорек, чего, по службе соскучился? Бумажки давно не писал? С проверяющими не общался?.. Потолкуем с этими бегемотами, трубку мира выкурим. Может, что и узнаем.

— А киллера индун в полицию сдаст, — привел еще один веский аргумент Петруха.

— Сколько туда ехать? — спросил Нгубиева Игорь.

— До «Читва-Читва» часов восемь, а там спросим… В принципе, недалеко…

— Да, но здесь же граница с Зимбабве. — Рогов обвел пальцем вдоль извивающегося красного пунктира.

— Там вместо погранцов львы да гиены, — усмехнулся Петруха, — больше никого.

— Ладно, едем, — согласился Плахов.

— Вот и хорошо, — обрадовался Уваров и налил себе стаканчик веселящего сока.

— Так, может, и девчонок с собой возьмем? — подмигнул операм Нгубиев.

— Не возражаю, — оживился Никита Андреевич.

— Наша справка, — холодно сообщил Рогов. — ЮАР занимает первое место в мире по числу больных СПИДом.

— Тогда обойдемся, — успокоился Уваров и, повернувшись к Нгубиеву, радостно провозгласил: — И да поможет нам, Петя, дух шашлыка!

— И дух моих предков, — добавил Нгубиев.