Мыс Доброй Надежды

Глава 14 ХРОНИКА ПИКИРУЮЩЕГО ВОДОВОЗА

Львы, расслабившись на утреннем солнышке, и не думали уходить. Вышка им явно приглянулась, хотя запертые на верхней площадке опера склонны были считать, что именно они, а не сооружение, являются объектом главного интереса наглых хищников.

Плахов снял футболку и снова соорудил у себя на голове тюрбан. Запасы марулы кончились еще вчера, хотя Игорь и не понял, как такое количество фруктов могло бесследно исчезнуть в желудке Уварова. Никита на все вопросы только пожимал плечами.

— Что это у тебя за штука такая? — Уваров указал на золотого крокодильчика, болтающегося на груди Плахова.

— Руками не трогать, — предупредил Игорь. — Это знак воина баквена, подарок вождя.

— Ты смотри, — удивился Уваров. — Классная штука, надо будет Петруху на такую же развести.

— Отдыхай, блюститель нравов. Ты посвящения не проходил, воинское зелье не пил, так что об-ло-мись.

— Ну-ну, крокодил, — осуждающе покачал головой Уваров. — Так если ты такой крутой — львов прогони. А то там бегемоты из мужиков котлет нашинкуют. Если уже не нашинковали.

— Типун тебе на язык…

Плахов вдруг резко вскочил на ноги и посмотрел вниз. Львы продолжали спокойно дремать в тени вышки.

— Петька говорил, они огня боятся! Попробую шугануть. У тебя зажигалка есть?

Игорь выломал палку из ограждения вышки и обмотал ее своей футболкой. Импровизированный факел быстро разгорелся и, размахнувшись, Плахов бросил его поближе ко львам. Животные лениво посмотрели на тлеющую головешку и равнодушно отвернулись.

— Ноль на фазе, — констатировал Уваров.

— Паразиты, — сквозь зубы процедил Плахов. — Футболку жалко…

— Хоть бы проехал кто, — размечтался Никита. — А то жрать уже охота.

— Куда тебе опять жрать? — возмутился Игорь. — Там же наши в плену. По твоей, между прочим, милости.

— Хочешь, чтоб я их отвлек? — Уваров кивнул на хищников.

Игорь промолчал, хотя это предложение стоило обдумать. Осада продолжалась.

К середине дня Васе удалось наколдовать всего одно маленькое облачко, которое даже с большой натяжкой нельзя было назвать тучей. Оно сиротливо примостилось на краю неба, как бы говоря Водяному Быку: «Колдуй, Вася…»

Вернулся Данилов. Он сел рядом с Роговым, посмотрел на небо и глубоко вздохнул:

— Постараюсь уговорить Тонго. Может, еще пару дней даст…

— Хорошо бы. — Вася вылил на землю горсть воды, закрыл глаза и прижал подбородок к груди, изображая погружение в мистический транс. — Так что там у вас с «Даймондом»?

— В общем, встретился я с этим Саливаном, — продолжил Данилов прерванный рассказ, — и он предложил продать им контрольный пакет нашей фирмы. За два миллиона долларов.

— Ничего себе! — присвистнул Вася. — Как же они пронюхали?

— Не знаю, но они владеют всей информацией по этим работам.

— А этот, из Минприроды, не мог? — предположил Рогов. — За долю малую?

— Вполне, хотя и не признался. Но это не суть. — Данилов осторожно посмотрел на охранников колдуна. — Я им все равно отказал.

— В цене не сошлись?

— Нет. Хочется самому месторождение открыть. С одной стороны, престиж и опять же прибыль, а с другой, хотите — верьте, — хотите нет, — патриотизм взыграл. Думаю, да пошли вы… Мало вам своего. Они ведь запросто могли купить, а разведку заморозить. Чтоб конкурентов похоронить.

— Компаньоны вас поддержали? — Вася не переставал опрыскивать землю.

— Да они-то как раз не против продажи были, — вздохнул Данилов. — Ребята молодые, деньги нужны, но я разубедил. А потом, у них всего тридцать процентов пая.

— Значит, если бы вас не стало, — стал рассуждать Вася, — и жена наследство получила, они б ее уломали?

— Думаю, да, — понуро ответил Юрий Антонович.

— И они знали о том, что вы в Африку едете?

— Конечно. Я к Войцеховскому летел, моему бывшему преподавателю. За консультацией. А сафари так, для отвода глаз.

— Мы его видели, — сказал Вася, — и Фишера вместе с ним.

— Как такое может быть? — удивился Данилов. — Войцеховский — ученый с мировым именем. Специалист по разведке и добыче алмазов. Его еще лет пятнадцать назад в ЮАР зазвали. Зачем ему водиться с этим наемником? Не понимаю…

Диалог прервали громкие крики, доносившиеся со стороны деревенской площади. Пленные увидели приближающуюся толпу воинов во главе с разъяренным Тонго.

— Ты меня обманул! — бросил вождь в лицо Данилова.

— Тонго, дай еще несколько дней, — умоляюще попросил Данилов и показал рукой на облачко, висящее на краю неба. — Видишь, уже и тучи появились.

— Время прошло, а дождя нет, — заявил Тонго и сделал знак рукой.

Бакубонги схватили Васю и потащили его на площадь, где уже почти сутки вялился привязанный к столбу Нгубиев. Вася громко орал, но его голос потонул в зловещем стуке тамтамов и утробном пении дикарей. Праздник бегемотов начинался.

Через приоткрытое окошко в кабину вертолета врывался холодный воздух. Даша, прильнув к стеклу, смотрела вниз, на проплывающие бесконечные просторы саванны. Володя сосредоточенно обозревал местность, время от времени бросая короткие взгляды на приборы.

— Ну, и где твое племя, штурман? — перекрывая рев двигателей, прокричал Володя.

— Где-то в этом районе, — Даша показывала пальцем вниз.

— Мы уже на границе с Зимбабве, — объявил Володя, заглядывая в карту. — Дальше лететь опасно.

— Тогда вдоль границы лети, — попросила Даша. — Может, чего заметим…

Серебристая дюралевая стрекоза плавно развернулась и, хлюпая лопастями, понеслась в направлении, заданном пилотом.

— Нам кердык, Петя, — обрадовал Рогов чернокожего земляка. — Натуральный кердык.

— Лучше б пристрелили, — мечтательно простонал Нгубиев, — не так мучиться…

— Не дождемся, — вздохнул Рогов. — Мы им жареными нужны.

Вязанки сухого хвороста, уложенные вокруг пленников, доставали им почти до груди. Воины бакубонгов танцевали финальный танец, после которого враги племени должны быть сожжены.

Пленники все еще надеялись на чудо и бросали полные отчаяния взгляды в сторону хижины вождя, возле которой Данилов разговаривал с Тонгой.

— Тонго, если ты их убьешь, год не будет дождя, — попытался угрозой пронять вождя Юрий Антонович.

— Мы принесем их в жертву духу огня, и он пошлет нам влагу, — довольно усмехнулся кровожадный Тонго. — Так учили предки.

— Тогда я не буду искать в земле воду, — Данилов привел последний аргумент.

— Ты много говоришь, земляной червяк, — сурово заявил Тонго и велел воинам увести с площади непокорного раба.

Рогов увидел, как утаскивают Данилова, и понял, что их последние надежды рухнули.

— Кажись, все. Прощай, брат Петруха!

Послышался гортанный крик Тонго, и чернокожий воин с факелом в руке, пританцовывая, медленно двинулся к кострищу.

— Слышишь? — поднял голову Рогов.

— Чего? — Нгубиев завороженно таращился на медленно приближающийся огонь.

— Вертолет… Точно — вертолет! — заорал Вася. — Наши!

— Где? — завертел головой Петруха, но ничего не увидел.

Дюралевая птица подобралась к деревне на маленькой высоте и совершенно неожиданно, пугая бакубонгов громким воем двигателей, сделала большой круг над поселком кровожадных бегемотов.

— Наши! — Приговоренные рвались на столбах, но страшный огонь уже начал лизать своим прожорливым языком сухой хворост у их ног. — Быстрее!!!

— Чего творите, падлы?! — орал Петруха на растерянных бегемотов. — Сейчас вас всех здесь покрошат, на хер! Тушите! Гоу!

Но тушить огонь никто не собирался. Пленники чувствовали, что их ноги уже начало припекать. Вертолет все не возвращался…

После первого захода на деревню бакубонгов Даша, нацелив вниз бинокль, сразу разглядела Василия Ивановича, висевшего на столбе посреди деревни, и какого-то чернокожего, привязанного рядом с ним. Пленники были обложены хворостом, что вызвало у экскурсовода ассоциацию со средневековой казнью ведьм или последними минутами несчастной ясновидящей девы Жанны д'Арк. Когда вертолет замер над площадью, Даша тоже замерла от ужаса — к кострищу приближался дикарь с факелом в руке. Это могло означать только одно: несчастных пленников сейчас предадут мучительной казни. Доброе сердце Даши сжалось от ужаса, включив материнский инстинкт и призывая спасать слабых и беззащитных.

— Володя, это они! — завопила Даша, дергая мужа за рукав. — К столбам привязаны! Бедненькие! Их поджигают! Быстрее!

— Не успеем, — вынес приговор Володя, взвесив шансы на спасение бедолаг.

— Сделай хоть что-нибудь! Это же наши, русские! — Даша уже орала нечеловеческим голосом, взывая к мужниному патриотизму. — Их же убивают у нас на глазах!

— Я не бомбардировщик, — буркнул Володя, выводя «восьмерку» на очередной заход. — У меня ни бомб, ни ракет…

Заводя машину на цель, он прикинул, сколько воды осталось в его «лоханке», подвешенной под фюзеляжем после возвращения с пожара в Грин Пойнте.

— Эх, была не была! — сказал Володя и, заложив лихой вираж, вывел вертолет прямо на центр площади.

— Горят уже! — закричала Даша. — Что же делать?!

Володя зажал штурвал между ног и нажал на рычаг сброса воды. Облегченный вертолет резво подпрыгнул.

— Стоять, дружище! — Вертолетчик плотно обхватил ладонями баранку штурвала. Машина уверенно подчинилась команде. Володя заложил вираж и понесся прочь от деревни бакубонгов, держа курс на лодж «Читва-Читва».

Даша гордо улыбалась, глядя на мужа. В ее глазах он стал настоящим героем, метким и бесстрашным. Впрочем, так оно и было на самом деле.

— Что, понял теперь, урод? — орал мокрый Петруха в лицо вождю бакубонгов: главный бегемот подбежал к кострищу и с благоговейным ужасом оглядывался вокруг. — Будешь знать, падла, как сжигать великого колдуна!

Вася глупо улыбался, все еще не веря в спасение. После дружеского «налета» о продолжении казни не могло быть и речи — кострище, как, впрочем, и вся площадь, превратилось в натуральное болото.

Перепуганные бакубонги метались вокруг, не понимая, что происходит. Тонго велел растерянным воинам отвязать пленников от столбов и отвести их в одну из хижин. По-видимому, чары этого червяка оказались сильнее традиций бакубонгов — против железных птиц бледнолицых с томагавками не попрешь. Это наводило на определенные мысли: связываться с колдовством белых дикарей — себе дороже…

Ленивые львы по-прежнему несли свою вахту рядом с вышкой в надежде на кусок деликатеса, а яркое африканское солнце жалило оперов безжалостными лучами. Это напоминало изощренную пытку, но ничего не попишешь — природа оказалась сильнее цивилизации, которую представляли здесь Плахов и Уваров.

Опера то и дело бросали полные надежд взгляды на близлежащую дорогу, но она оставалась пустой.

Уваров перегнулся через ограждение и выдал бешеный матерный залп по поводу наглости и цинизма львов, которые хладнокровно внимали ему, поводя ушами. Их реакция на брань этим и ограничилась.

— Вот гады, — сплюнул под ноги Никита, поднял глаза на дорогу и вдруг заорал во всю глотку: — Едут, Игорек! Смотри!

Плахов встрепенулся и, глянув вдаль, увидел джип, на большой скорости летевший к Крокодильему озеру.

— Сюда, сюда! — заорали опера.

Уваров, стянув футболку, стал призывно размахивать ею.

Джип свернул в их сторону, и осажденные поняли, что злоключения окончились.

Однако суровая реальность преподнесла очередной сюрпризец…

Внедорожник, вздымая широкими колесами клубы буро-коричневой пыли, резво приближался к вышке. Львы насторожились. А когда из машины сухо протрещала автоматная очередь, хищники трусливо поджали хвосты и быстро ретировались подальше от опасного места.

Опера провожали львов восторженным улюлюканьем, пока не разглядели в салоне джипа Рыбакова и Сэма Мурунди.

По сравнению с этими ребятами хищники показались страдальцам мягкими игрушками. Андрей Борисович мерзко ухмылялся. Он вылез из притормозившего около вышки внедорожника и, держа наперевес автомат, посмотрел наверх.

— На ловца и зверь бежит, — щурясь в лучах яркого света, сказал Рыбаков. — А мы уж думали, не найдем вас.

— Привет, братишка. — Уваров рассеянно потирал затылок. — Ты откуда?

— От верблюда. — Рыбаков направил ствол автомата на оперов. — Давай-ка вниз, — приказал он Никите.

Уваров открыл люк на дне площадки и стал медленно спускаться по лестнице. За ним подался было и Плахов.

— Ты, искусствовед, там останься, — остановил его Рыбаков. — Пока…

Присматривать за Плаховым военный советник поручил Сэму. Наемник вылез из машины и, передернув затвор карабина, направил оружие на Игоря.

Уваров продолжал медленно спускаться с вышки.

— Ты раньше резвее был, — заметил мистер Фишер. — Что, укатали сивку крутые горки?

— Плохое питание, — ответил Уваров, спустившись наконец вниз, и кивнул на Сэма: — А кореш твой чего не в тюрьме?

— Индун сжалился, — сказал Рыбаков. — И, кстати, шепнул, где вас искать. Главное — подход к человеку найти.

— Вот сука. — Уваров сплюнул на землю.

— Карманы выверни, — приказал Рыбаков, ткнув оппонента дулом автомата.

— Андрюша, кончай дурить. Давай лучше вискаря дернем и все обсудим.

Ствол «калаша» уставился в голову собеседнику.

— Я сказал — карманы выворачивай. Больше повторять не буду.

Никита вздохнул и вывернул карманы джинсов. На сухую траву прямо под ноги Рыбакову выпал сморщенный плод марулы.

— Смотри, Андрейка, даже закусь есть, — кивнул на ягоду Никита. — Давай по-хорошему, капитан.

— А друзья твои где? — усмехнулся Рыбаков. — Из Центра?

— Тебе нас мало? — нагло парировал Уваров. Рыбаков мягко надавил на спусковой крючок и выстрелил поверх головы Уварова. Никита присел от неожиданности:

— Ты чё творишь, Эндрю?

— Руки вверх! — заорал Фишер.

— Э-э, не шали, разведка. — Уваров нехотя поднял руки. — Мы их за бутылкой послали.

Рыбаков придавил Уварова ледяным взглядом. Никита сообразил, что бывший гэрэушни настроен серьезно.

— Ну, тогда пошли, Штирлиц. — Военный советник указал направление стволом автомата. — К озеру.

— Андрюшка, ты чего, искупаться решил? — обернулся к конвоиру Уваров.

— Нет. Ты один поплаваешь, — объяснил Рыбаков. — В компании местной фауны. А я посмотрю…

Свесившись с вышки, Плахов наблюдал, как уроженец города Энгельса под дулом автомата вел Никиту к берегу озера. Но помочь он ничем не мог — снизу на него пялился черный зрачок карабина Сэма. «Я следующий», — грустно подумал Игорь.

В магазинчике сувениров лоджа «Читва-Читва» Мотя Смирнов приобрел себе и своим спутницам пробковые шлемы. Примерив головной убор колонизатора, Мотя остался доволен собой. Он внимательно разглядывал в зеркале свой загорелый задумчивый фэйс. Его спутницы, завидев папика в таком мужественном головном уборе, почти одновременно выдохнули: «Круто!»

Винтовку с оптическим прицелом, дополнившую образ африканского охотника, Смирнову выдал Мартин. Мотя уверенно принял оружие, вытащил магазин, передернул затвор, заглянул в ствол и довольно хмыкнул. Мартин понял, что этот русский знает толк в оружии, поэтому разъяснять ему ничего не надо.

Еще Мотя захватил с собой на охоту литровую бутылку водки, которую стал хлебать из горла сразу после того, как джип выехал за ворота лоджа. Такого Мартин никогда еще не видел и в очередной раз подивился тому, какие непредсказуемые люди эти русские туристы. Причем их странности выросли в геометрической прогрессии после того, как погиб Патрик и пропал мистер Данилов.

Смирнов и его девушки расположились на заднем сиденье джипа. В руках блондинки был огромный бинокль, в который она обозревала окрестности, а брюнетка, переводя взгляд с соперницы на свои длинные ногти, брезгливо морщила носик.

— Алло, ковбой, где здесь твои звери? Уже битый час мотаемся. Я за что платил, в натуре?

Брюнетка перевела слова Моти рейнджеру.

— Скоро водопой, — пообещал Мартин, не отрывая глаз от дороги. — Поедем к озеру.

— Говорит, на водопой надо, — перевела брюнетка, недоуменно подняв брови.

— Какой еще водопой — у нас все с собой. — Мотя сделал большой глоток водки, сочно выдохнул и занюхал волосами блондинки.

— Ой, щекотно, Мотя! — захохотала та.

— У зверей водопой, — пояснил Мартин.

— Говорит — звери на водопое, — перевела брюнетка.

— Правильно, а мы люди, — хохотнул Мотя. — У нас всегда с собой есть!

Блондинка захихикала, брюнетка скривилась.

— Скажи ему, если косулю не завалим, я его седло на вертеле зажарю, — обрадовал Смирнов рейнджера. — Я чё, зря лицензию на отстрел покупал?

Прямо по курсу показалось Крокодилье озеро. Его зеркальная гладь отливала металлом в лучах утреннего солнца. Приближалось время водопоя…

— Братишка, полковник тебя не поймет. — Уваров покосился на конвоира. — Руководство не одобрит.

Он остановился у самой кромки воды и повернулся к Рыбакову. За его спиной резвились милые бегемоты, поднимая горы брызг. Крокодилов, слава Богу, на поверхности не наблюдалось, но проверять их наличие на собственном организме Никите совсем не хотелось.

— Иди в воду, клоун, — мрачно приказал Рыбаков. — Или все выкладывай.

— Сдурел, что ли? — с опаской взглянул на воду Никита. — Это ж не Финский залив.

Рыбаков снова направил ствол автомата в голову Уварова и положил палец на спусковой крючок.

— Ладно, ладно, — закивал опер. — Дай хоть кроссовки снять, а то подавятся.

— Снимай, — кивнул Рыбаков.

Никита сел на землю и начал медленно развязывать шнурки.

— Слушай, уж коль пошла такая пьянка, — он посмотрел на Рыбакова, — скажи откровенно, ты здесь по заданию родины или по своей воле?

— Нет, по твоей, — усмехнулся Рыбаков.

Что-что, а отвечать на вопросы он умел.

— Дезертир, значит, — горько вздохнул Никита. — Так я и думал.

Было видно, что Рыбакова покоробили эти слова. Дезертиром себя он явно не считал.

— Я не идиот на пенсию в сто баксов жить, — прошипел он, с трудом сдерживая гнев.

— Ты не прав, коллега, — закачал головой Уваров. — А бесплатный проезд в метро? А льготы? А, в конце концов, салют на похоронах?

— Будет тебе салют, — с мрачной решимостью пообещал Рыбаков. — Вставай!

— Да не гони ты, я не заводной. — Никита продолжал неторопливо стягивать кроссовки.

— Вставай, я сказал! — заорал Рыбаков и выстрелил в землю прямо у ног Уварова. — В озеро, быстро! Дезертир, говоришь! Льготы! Страну угробили, гады! Союз развалили! Ты развалил! Ты!..

С советником началась истерика. Никита испуганно попятился к озеру. Пятки коснулись теплой воды. Бегемоты насторожились. Они не любили посторонних на своей территории.

— Ладно, успокойся! — сдался оперуполномоченный. — Хрен с тобой. Скажу, где парень наш.

— Ну? — Лысину Андрея Борисовича покрыли блестящие бусинки пота.

— В Москве он, в Генштабе. Про тебя докладывает.

— Опять сочиняешь? — прорычал Рыбаков, поводя стволом автомата.

— Они ведь не знают, что ты жив, — исподлобья посмотрел Уваров. — Так что жди, Андрюша, черную метку. Из Центра.

— Испугал дикобраза голой задницей! — засмеялся Рыбаков и мрачно скомандовал: — Вперед, сказочник, в воду!

Уваров заметил, что в паре сотен метров от них притормозил джип, и из окна салона заиграли оптические блики — кто-то внимательно наблюдал за происходящей разборкой. Никита осторожно шагнул в воду. Ступня коснулась склизкого, как бок крокодила, мягкого дна.

— Вот Крокодилье озеро, — объявил Мартин пассажирам, не спуская глаз с дороги.

Брюнетка перевела слова рейнджера.

— Ищи зверье, — велел Смирнов блондинке. — Сейчас постреляем.

Девица прильнула к биноклю. Несколько секунд она пялилась на буш, высматривая подходящую дичь, и вдруг испуганно ойкнула.

— Чего там? — насторожился Мотя. — Тигр, что ли?

— Опять этот псих. — Блондинка протянула спонсору бинокль. — Ну, лысый, который в номер к нам залез. С ружьем…

— Дай-ка. — Мотя направил бинокль в сторону озера.

Сквозь гудение двигателя джипа послышался резкий щелчок выстрела. Девицы завизжали, машинально пригнувшись. Мартин нажал на тормоза и схватился за карабин.

Смирнов пялился в бинокль и едва не выпал из машины, когда джип резко замер на месте.

— Во, блин, гад нерусский, и сюда пробрался. — Смирнов передал бинокль Мартину, вскинул карабин и припал к окуляру оптики. — Мужика кончает. Совсем крышняк съехал. Щас…

Девицы сползли под сиденье и зажмурились.

Когда прогремел винтовочный выстрел, Уваров стоял по колено в воде. Пуля ударила в ствольную крышку автомата Рыбакова и выбила оружие у него из рук. Жалобно лязгнув, разбитое оружие отлетело метра на три. Обалдевший Рыбаков резко обернулся на звук выстрела, и в этот момент Никита, выставив вперед голову, ринулся на врага.

Обезоруженный шпион не успел увернуться и получил резкий удар в живот Никитушкиной репой, которая хоть и не была квадратной, но некоторой тупостью и тяжестью обладала. В смысле, конечно, формы и веса.

— Ах ты, сука, — зашипел он, впиваясь в Уварова руками.

По берегу озера покатился матерящийся клубок из двух намертво сцепившихся мужиков. Покрутившись на суше, клубок свалился в воду, поднимая веер брызг.

Кто возьмет верх в этой кутерьме — молодость или опыт, предсказать не взялся бы никто. В любом случае, ни Рыбаков, ни Уваров уступать друг другу не собирались. Каждый решил победить, но победить мог только один. На худой конец, оставались шансы на ничью. Если судьями будут крокодилы.

Сэм услышал выстрел и обернулся. Этого мгновения Плахову вполне хватило, чтобы ловко проскользнуть в люк смотровой площадки, слететь вниз по лестнице и оказаться на земле.

Перед Сэмом стоял нелегкий выбор — помогать хозяину или караулить пленника. Но мудрый африканец выбрал третий путь, самый правильный. Он опустил карабин и в одно мгновение ловко запрыгнул в кабину джипа. Машина, подняв пыльное облако, сорвалась с места и быстро скрылась из виду за ближайшим поворотом дороги. Сами разбирайтесь, белые носороги, гуд лак.

Плахов, не ожидавший такого подарка судьбы, помчался к берегу озера, где под пристальными взглядами крокодилов с переменным успехом мутузили друг друга опер полиции нравов и бывший офицер Советской Армии. Рыбакову на секунду удалось отцепиться, он вскочил на ноги, но снова был опрокинут в озеро слоновьим ударом русского богатыря. Крокодилы зафиксировали нокдаун.

Игорь на ходу поднял с земли автомат, подбежал к плюющимся водой противникам, примерился и нанес подлый выверенный удар по темечку военного советника, прервав поединок на самом интересном месте. Зрители возмущенно зарычали и захлопали хвостами.

Андрей Борисович охнул и обмяк. Плахов схватил его за воротник рубашки и с помощью тяжело дышащего Никиты вытянул на берег.

— Спасибо, Игорек, — задыхаясь, поблагодарил Никита, опустился на колени и стал жадно глотать ртом воду из озера, — хотя я б его и сам добил, кабы не спина…

— Не пей сырой воды, крокодильчиком станешь.

— Зато зубы крепкими будут.

— Давай свяжем его, — предложил Игорь, когда Уваров утолил жажду. Они вынули из рыбаковских брюк ремень и крепко стянули его руки за спиной.

Возле них, крякнув тормозными колодками, остановился синий джип с лоджа «Читва-Читва».

Смирнов, держа карабин наперевес, спрыгнул с высокой подножки машины и важно направился к незнакомцам. Следом за ним шел Мартин. Девицы поначалу предпочли наблюдать за происходящим из джипа, но любопытство взяло верх, и они тоже спрыгнули на землю.

— Чё тут за разборки? — приосанился Мотя, подойдя к веселой троице.

— Это ты стрелял? — не удивившись тому, что перед ним русский, уточнил Уваров. — Или рейнджер?

— Ну, я, — лениво кивнул Смирнов, — а чё, претензии есть?

— Молодец, — тихо похвалил Плахов, — ворошиловец.

— Ой, вы русские, — удивилась блондинка, выглядывая из-за широкой спины Моти.

— Цыц, Светка, — оборвал подружку Смирнов и снова посмотрел на Уварова. — Так чё за дела, в натуре?

— Да приятель чудит. — Тот подтолкнул ногой Рыбакова.

— Так мы этого урода знаем. Полный клин. В Африке снег ищет… А вы откуда сами будете, пацаны?

— Из Зимбабве, — ответил Игорь. — Беженцы. Уже вторые сутки бежим.

— Дела-а… — протянул Мотя и повернулся к блондинке: — Пузырь из машины принеси.

Девушка убежала и быстро вернулась, неся в руках бутылку водки. Мотя резким движением свернул крышку и протянул огненную воду Уварову:

— На, глотни, братан.

— Спасибо, сейчас не могу — на кремлевской диете.

Плахов протянул руку рейнджеру:

— Хай, Мартин. — Игорь с трудом подбирал английские слова. — Он убил вашего рейнджера.

— Я его знаю, — кивнул Мартин, — мистер Фишер… Он был у нас на сафари.

— Нам нужно на «Читва-Читва», — попросил Плахов, указывая на джип.

— Конечно. Только с клиентом договоритесь.

Плахов обернулся к Смирнову, но в этот момент зашевелился связанный Рыбаков. Кряхтя, он перевалился на бок и окинул присутствующих чумовым взглядом.

— Здорово, психушка, — радостно поприветствовал его Смирнов. — Мы тебе снежка привезли.

Надменная брюнетка автоматом перевела его слова на английский.