Мыши

5

Атмосфера в подъезде сразу напомнила Комову о старушке-попрошайке, стоящей на Тверской с плакатиком: "Помогите! У меня 43 собаки и 21 кошка". Правда, пока Алексей добрался до третьего этажа и нашел нужную дверь, обитую дермантином и в пупках, все ароматы вытеснил запах щей. Кроме того, экологию обременяли многочисленные звуки, сочащиеся сквозь стены: орало радио, ныл ребенок, шумела вода.

Комов нажал на кнопку и почувствовал, как звонок (свободно висящий, как оказалось, на проводе) ерзает, ускользая из-под пальца.

"Фундаментальная наука! Очень узкие специалисты, черт побери! Звонок приделать не могут!"

Крякнула паркетная доска, потом за дверью появилось тихое дыхание. Кто-то разглядывал следователя в глазок. Комов снова нажал на кнопку. На сей раз ладонью. После чего не очень приятный женский голос спросил:

— Кто там?

— Можно Ивана Алексеевича Петросорокина?

— Его нет.

Тишина.

Подождав, Комов позвонил в очередной раз и подольше. Потом забарабанил в дермантин.

По рассохшемуся дереву снова заскрипели шаги, тот же голос сварливо сообщил:

— Я уже позвонила в милицию!

— Во-первых, телефон у вас не работает, отключен за неуплату. А во-вторых, я сам милиция.

С той стороны некоторое время раздумывали: может ли такое быть?

— Да вы откройте, не бойтесь. Я вам удостоверение покажу.

Дверь приотворилась. Из-за нее на Комова смотрело перечеркнутое цепочкой типичное для такого жилища женское лицо постбальзаковского возраста.

— Вы его в тюрьму хотите посадить?

— Кого?

— Ивана.

— Нет, он нам нужен, чтобы кое-что выяснить.

— Может я знаю? — спросила она, оживившись от любопытства.

— К сожалению, вряд ли. Дело касается его работы. Его опытов.

— Э! Когда это было!

— Неважно. Нам всё равно нужно его повидать.

Голос у нее снова стал стервозным:

— Он тут не живет.

— Как не живет? Он же прописан.

— Не живет. Давно!

— А где живет?

Она поколебалась, потом отчего-то усмехнулась.

— В Икарии.

— Это что за место? За границей?

— Что же ты за сыщик, если не знаешь! Это ты мне должен объяснить, где это.

— Придется всё же вам объяснить мне, — сказал Комов, не давая себе воли тоже перейти на "ты" в подражание этой плебейке.

— Да говорю: не знаю! — в ее голосе неожиданно послышались слезы.

— А как найти эту… Икарию?

— Как, как! Не знаешь, что ли! На 29 красном маршруте. Сыщик!

Захлопнула дверь и на звонки больше не откликалась.

Из ближайшего автомата Алексей позвонил Марату.

— Слушай, посмотри, где ходит 29-й красный маршрут.

— Троллейбус — между улицей Милашенкова и Савеловским вокзалом.

— Смотри-ка! Как раз рядом. А автобус?

— А автобуса и трамвая такого нет.

Комов отыскал остановку, сел на 29-й маршрут и доехал на нем до ближайшего метро. Ничего особенного. Маршрут как маршрут. Когда Комов попросил не толкаться, ему, как везде, миролюбиво ответили: "Ничего, не подохнешь". Наобум он спросил у монументальной женщины с сумками, как доехать до Икарии. Монументальная женщина презрительно пожала плечами и отвернулась. Все-таки надо найти время и выяснить, почему баба стервозная… то есть, жена гражданина Петросорокина, указала на этот троллейбус. Так решил Комов. А он, скажу я вам, относился к тем упрямым людям, которые в "Макдональдсе" способны требовать квадратный гамбургер.