Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора сост.: Людмила Николаевна Виноградова (Глава 24. ПЕРСОНИФИКАЦИЯ СУДЬБЫ-ДОЛИ.) #12

Глава 24. ПЕРСОНИФИКАЦИЯ СУДЬБЫ-ДОЛИ.

персонажи, назначающие человеку ЕГО СУДьБУ

В круге славянских народных представлений о предначертанной для каждого человека судьбе фигурируют персонифицированные образы разного типа. Во-первых, это персонажи, которые по своей воле наделяют человека хорошей или плохой судьбой. Во-вторых, это олицетворение самой Судьбы, Доли, которая в восточнославянских поверьях и сказках чаще всего предстает в женской ипостаси. Наконец, в качестве посредников между божественными силами и людьми в поверьях и быличках действуют также «знающие» люди, способные раскрыть это судьбоносное предначертание (странствующие люди, цыгане, баба-повитуха).

Во всех славянских мифологических традициях преобладают народно-христианские воззрения, в соответствии с которыми весь жизненный путь новорожденного, продолжительность его жизни и характер смерти определяется Богом, и все удачи и неудачи объясняются «Божьей волей». Однако, наряду с этим, в роли подательниц судьбы в южнославянской мифологии выступают некие д е м о н и -зированные образы трех (или другого количества) мифических женщин; в их названиях отражаются понятия ‘судьбы’ и ‘наречения’: серб. сушенице, суд-бенице; макед. наречнице, реченици; болг. орисници, наречници; словен. sojenice, rojenice. Они появляются ночью в доме, где родился ребенок, и спорят друг с другом о том, какую судьбу ему назначить. Каждая изрекает свое предсказание («умрет» — «выживет» — «погибнет в семилетнем возрасте или на своей свадьбе»), но окончательным становится последнее из трех высказанных решений (Плотникова, Седакова 2012: 199—203).

У восточных и западных славян подобных массовых свидетельств о демонах судьбы не зафиксировано. Согласно единичным карпато-украинским данным, в хате, где родился младенец, ночью появляются двенадцать невидимих судщв (т. е. невидимых судей); одиннадцать из них присуждают ребенку — каждый свое, но окончательным будет вердикт двенадцатого, самого старшего из духов судьбы: «...з дитиною стане ся то-то, шо скаже 12-тий, найстарший» (Шухевич 4: 2). Еще одно редкое сообщение о мифической бабе, выступающей в роли распорядительницы человеческих судеб, зафиксировано в с. Холмеч Лоевского р-на Гомельской обл.: одному путнику пришлось заночевать у некой одиноко живущей в лесу старой бабы; ночью он услышал стук в окно и чей-то голос: «Нарадзшася 12 млад-зенцау. Якая ix судзьбша?» Бабка отвечает, что у родившихся в это время будет счастливая судьба. Через два часа снова слышен стук в окно и вопрос о судьбе следующих новорожденных; ответ бабки: «Чакае ix у жыщ i радасць, i бяда». На третий подобный вопрос она в раздражении кричит: «Будзь ты пракляты са сваiмi младзенцамй» — обрекая их на злую долю (Козлов 1983: 144—145). Этот текст имеет жанровые признаки сказки, а не мифологического верования.

За исключением таких единичных фактов, судьбу новорожденных — согласно восточнославянским данным — определяет сам Бог либо Бог и Иисус Христос, иногда Бог и св. Николай, а также ангелы. В одном из полесских рассказов (текст № 1) подателями судьбы выступают три ангела, которые (подобно южнославянским «наречницам») спорят возле колыбели новорожденного о том, какую дать ему судьбу: «будет болеть» — «умрет» — «проживет до семи лет и затем утонет в колодце». Окончательным решением признается предсказание последнего из них. В этом полесском варианте содержатся явные отголоски южнославянского сюжета о тройном количестве творцов человеческих судеб и о принятии как окончательного вердикта лишь третьего изречения.

Поскольку в задачи этнолингвистических экспедиций в Полесье не входил целенаправленный сбор сказочных текстов (и в программе-вопроснике отсутствует специальный вопрос о персонификации судьбы), в Полесском архиве хранится всего несколько — чуть более двадцати — записей на обозначенную тему. Однако можно предположить, что степень популярности подобных поверий и рассказов в Полесье к концу XIX — началу XX вв. оставалась действительно невысокой. Об этом свидетельствуют и старые фольклорно-этнографические источники, и личные комментарии собирателей. Работавший в двадцатые годы XX в. в Центральном Полесье польский этнограф К. Мошиньский отметил почти полное отсутствие в этом регионе (равно как и на территории Польши) представлений о персонифицированной Судьбе (Moszynski 2: 698).

Более значимой тема судьбы оказывается в круге полесских представлений о «знающих» людях, способных распознать смысл судьбоносного (данного высшими силами) предначертания. С одной стороны, назначенная Богом судьба считалась в поверьях полешуков невидимой простому смертному и непознаваемой. С другой — эта тайна могла быть открыта особым «знающим» людям (например, бабе-повитухе) либо пришедшим в дом роженицы странствующим путникам (нищему, солдату, случайному прохожему, цыганке). Таким образом, в качестве мифических персонажей, наделяющих человека судьбой, выступают в Полесье Бог, ангелы и святые, а в качестве неких сакральных посредников, способных раскрыть эту заранее предначертанную судьбу, — люди, наделенные неким сверхзнанием.

Хранящиеся в Полесском архиве рассказы на известный в восточнославянском фольклоре сюжет: «Бог (ангелы) назначают новорожденному утонуть в колодце;

это слышит заночевавший в доме прохожий и сообщает родителям; те пытаются предотвратить беду, но тщетно» — зафиксированы в Брестской, Гомельской и Житомирской областях. Он фигурирует в Указателе восточнославянских сказок под названием «Смерть в колодце» (СУС 932-I). Большая подборка украинских харьковских вариантов сказок с этим же сюжетом опубликована в материалах П. В. Иванова «Народные рассказы о Доле» (Украшщ 1991: 342—374). Среди зафиксированных этим этнографом украинских поверий о судьбе-доле особое значение имеет следующее сообщение: из родственников новорожденного младенца никому не дано узнать его судьбу, она может быть открыта лишь постороннему пришельцу, который специально с этой целью приходит в дом, где происходят роды (Там же: 350). Это объясняет роль людей-посредников, обладающих тайным знанием о судьбе младенца и предпринимающих попытки избавить его от злой участи. Аналогичные былички с этим сюжетом фиксировались среди русского населения Восточной Сибири (МРВС 1987: 303—304).

Еще одна, очень популярная в восточнославянской мифологической прозе, версия отмечается в нескольких текстах, включенных в настоящую главу: Бог (в виде заночевавшего в доме странника) подсказывает бабе-повитухе, которую позвали к роженице, как узнать судьбу новорожденного: он советует ей посмотреть в среднее окно дома, где происходят роды (тексты записаны в Гомельской, Житомирской и Киевской областях). В большинстве случаев речь идет о предсказаниях трем родившимся в одну ночь в разных семьях младенцам: один из них утопится, второй повесится, и лишь третьему предначертана счастливая судьба (аналогичные версии см.: Афанасьев 1994/3: 392—411; Гнатюк 2000: 162; Салавей 2011: 155; Власкина 1998: 15—17; ТФНО 2001: 401; Кабакова 2001: 76—78; Седакова 2012: 203—208).

Другой круг верований и рассказов о судьбе связан с представлениями о п е р -сонифицированном образе Доли (счастливой или несчастливой, т. е. Недоли), сопровождающей человека повсюду в виде женщины с распущенными волосами или горбатой старухи в рваной одежде. В виде трех танцующих на поляне красивых девушек изображаются три разные Доли, из которых одна предназначается бедняку, другая — рыбаку или охотнику, а третья — хлеборобу (Сержпутоусю 1930: 260—262). Сказки о том, как невезучий человек находит свою «ленивую Долю» и заставляет ее служить себе, записывались в Гомельской обл. в 70-е гг. XX века (Козлов 1983: 144). Тот, кому выпала несчастливая Доля, не может избавиться от нищеты и бедствий, хотя трудится в поте лица. Персонификация злой доли, несчастья, беды называется у русских Лихо одноглазое, образ которого сближается с типичной нечистой силой; но этот персонаж обычно действует в сказочной прозе, а не в жанре мифологических верований (Власова 1998: 307). По украинским поверьям, избавиться от Недоли очень трудно, единственным способом считалась попытка утопить ее в реке (Левкиевская 1999: 114—116). В Полесском архиве хранится лишь один краткий вариант сказки о том, как бедный брат утопил свою Злую Долю в реке (текст № 15).

В группу народных рассказов о судьбе (в разных сборниках быличек) часто включаются описания способов девичьих гаданий, направленных на угадывание своего будущего жениха, поскольку образ суженого, якобы появившегося во время гадания, часто обозначается выражениями «я свою судьбу видела», «мне моя доля показалась». Именно к этой группе сообщений принадлежит текст, записанный в с. Радутино Брянской обл. (текст № 18).

СХЕМА ОПИСАНИЯ

1. Новорожденному суждено утонуть в колодце

2. Ангел назначает, какой смертью суждено умереть человеку: в момент его рождения приносит горсть земли с могилы либо пьяницы, либо утопленника, либо висельника

3. Баба-повитуха (по подсказке странника) заглядывает в окно дома роженицы, чтобы узнать судьбу новорожденного

4. Плохая судьба настигнет человека, если ему при рождении дважды перевязали пупок

5. Кому суждено погибнуть от грома, тот не утонет

6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима

7. Человек избавляется от своей Злой Доли, утопив ее в реке

8. Во время гаданий можно увидеть свою судьбу (т. е. суженого); гадающий окликает свою Долю

1. Новорожденному суждено утонуть в колодце БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 1. Када-то быу таки расказ, шчо прыходыть одын нишчый, заходыть, просиц-ца и говорыть: «Пусты мэнэ на ноч». Хозяин кажэ: «Я б табе пустыл, алэ у мэне невестка у родах». [Нищий упросил его пустить.] Хозяин положыу яго на печки. Да ноччу рождаецца рэбенок. А ноччу смотрыть [нищий]: прыходыть трох ангелоу. Ну, говорить, какую судьбу ему? Одын кажэ: «Надо даты, шоб вин болиу». А други кажэ: «Нет, надо даты, шоб вин умэр». А трэти кажэ: «Нет, он будэ годовацца до сэми лет, а потэм он у колодезе утонеть». А той старэць слышау. Назаутра хозяин кажэ: «Уставай, народиуса внук!» Пообидалы, кончылы, а старэц кажэ: «Родыуса у вас внук, пожывэ сэм лет, а у сэм лет утонеть у колодезе». Хозяин на сэдьмой год забиу волы и кожэй затянуу колодезь. Пошоу лывэнь — и той мальчык на той кожэ [лег] и захлебнууса.

с. Ласицк Пинского р-на Брестской обл., 1985 г., зап. О. В. Санникова от Романовича Тита Ивановича, 1910 г. р.

+ 24.6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 2. Колись только росказывала моя боба, што ишоу солдат до дому пешки. Пришоу до дярэвни, нихто яго на ноч не пускае, ужэ дойшоу до последнёй хаты. А яго не пус-кають, хозяин кажэ: «Мое золотко коханэ, я б тебе и пустиу, ну жонка акурат роджа-ецца». Лёг он на призьбе пуд хатой. А иде там два чоловека и разговаривают Кажэ: «Тут родиуса мальчик. А тут родиласа девочка. Ну, девочка силно шчасливая, а хлопчик етый у сем гуд уто пицца». А етый [солдат] чуе, на призьбе лежачы. А гэто шоу Исус Христос и, уроди, Бог. Ну, и пошли воны сабе, пошли вулицэю. Ну, ужэ родила жонка, ужэ тамака баба [повитуха] тое дитятко убрала. [Солдат пересказывает родителям предсказание, которое слышал ночью. И он стал кумом ребенка, купил ему подарок — костюмчик на семилетнего мальчика: в таком возрасте ребенок утонет. Родители не верят:] «Ну, непрауда: а где ж вон можэ утопицца?» — «А край села», — кажэ. [А он слышал ночью, как Иисус Христос] у Бога пытауса: «А где ж вон, Г осподи, утопитса?» И тот называе, кажэ: «У криницы, край села». Отец ребенка кажэ: «О-о-о, я тую криницу заложу». И заложиу шо и знаку нема. Ужэ вон спокоен, той чоловэк, шо заложиу крыницу. Собралися дети и пошли гулять. Вот вышла хмара, грэмить, блискае. Этые дети кинулися бегти, да, — каа, — стау дожь крапать. А этого хлопца як схватиу ветер, пуд самую криницу пудкотиу и утопиу То это навэк наша баба россказывала. Это уроди убеждали, штоб слушали батькоу, матерей.

с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. О. В. Санникова от Стельмах Зинаиды Марковны, 1900 г. р.

+ 24.6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима

№ 3. Ишли два солдаты додому. Наступила ноч. Попросились солдаты на ночлег у хату з краю. Хозяйка пустила у хату, положила на чердаке. Ночью родила ребенка. Солдаты слышали, как приходил колдун и колдовал над ребенком: «Як выростэ, як будэ жаниц-ца та свадьбу гулять, то сяде на посаде — и воуком стане. А если воды выпьет, то уто-пицца». [Солдаты решили уберечь ребенка от такой участи, попросили хозяйку, чтобы та позвала их на свадьбу сына.] Пришла пора. Посидали солдаты на посаде, не давали хлопцу воды, штоб не помер. [Но парень не послушал, побежал напиться и умер. А говорят, что волком стал.]

с. Пирки Брагинского р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. Т. З. Лепская от Шубенок Марии Герасимовны, 1908 г. р.

+ 24.6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима РОВЕНСКАЯ ОБЛ.

№ 4. Як родытся дитя [можно предсказать], шо яму утопытыся... От, одным цыганка нагадала. Кажэ: «Глядитэ свого пацаньчыка, бо вин, каа, у вас утопицца». Воны ужэ скризь слэдилы, шоб вин нигде не доходыл, и на колодезь крышку зробылы, замыкалы, и сусиды скризь ужэ замыкалы. А шчо ж — як пришло врэмья, то вин от так лиг на колодезь и умэр. От, як как раз [пришла] ему утопытыся судьба, так вин тамачки и лиг [на крышку колодца] и умэр.

с. Нобель Заречнянского р-на Ровенской обл., 1984 г, зап. О. В. Санникова от Ходневич Ульяны Ивановны, 1910 г. р.

+ 24.6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 5. Ишоу один дядька и попросиуся на ночь. А жынка хозяина родила дитя. Он [дядька] вышеу на двур поглядеть и бачэ: подходять два мужыки. Один кажэ: «Шо мы цэму дитяти назначым — чы жыть, чы умирать?» А другий кажэ: «Хай жывэ!» А цэй [первый] кажэ: «Хай вин прожывэ до 21-го года. Потим будэ жэницца и у дэнь свадьбы утопицця». И цэй дядька сказау [хозяевам дома]: як будэ у цэго хлопца дэнь вэсилля, шоб и цэго дядька погукали. Пройшоу 21 год, и цэй хлопец жэницця. Цэй дядька на весилле прышоу Взяу медвежью шкуру и обтянуу колодец поуностью. А дожь прошоу. Цэй молодой вышэу на дорогу, у его шнурок буу розвьязаный. Он стау завьязы-вать шнурок и упау спаткнууся у ту колюжу — и утопиуся. И цэй жэ мужык там стоит. До дядька пришоу старый дид и кажэ ему: «Напрасно ты стилько лет старауся и до-бывау ту шкуру. Вин [парень] будэ жыть стилько, скилько ему назначено, а нэ стилько, скилько ты хочэш». И пошоу цэй старый дид.

с. Вышевичи Радомышльского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. Л. М. Ивлева.

+ 24.6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 6. Нараждаеца младенец — и янгел лятае и, значить, з каторая магилы земли ухватить — у руки, у рот, — такое рэбьёнку щастье: схватит с [могилы] пьяницы, будет пьяница, а с [могилы] висельника — буде висельник...

с. Малые Автюки Калинковичского р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. А. Г. Кравецкий от Малащенко Федосьи Максимовны, 1908 г. р.

3. Баба-повитуха (по подсказке странника)

ЗАГЛЯДЫВАЕТ В ОКНО ДОМА РОЖЕНИЦЫ,

ЧТОБЫ УЗНАТЬ СУДЬБУ НОВОРОЖДЕННОГО

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 7. Жила бедна баба, бедна-разбедна. Приходить к ей дедок, просицца к ей ночевать. Зимой дело было. «Знаеш, дедок, иди в велику хату. Холодно у меня» — «А я у тебе хочу» — «Ну ночуй!» Полезла бабка на печку, а дед за столом спить. Кто-то стучит: «Кто такий?» — «Степан. Моя жонка рожает. Иди принять» — «Да мне нема чым отведать. Мне самой нечего есть!» Каже той дед: «Иди, баба, спасай душу»... Вернулась бабка. «Ну, что, баба, себе там родила?» — «Унучка!» Тольки спать легла — зноу стучат. [Так за ночь трижды ходила повитуха принимать роды. Назавтра надо идти всех отведать с подарками.] Каже той дед: «Иди у свою комору да там погляди — може, Бог чого дал?» А там — мука. Спекла она [хлеб], а дед говорит: «Бабо, як будеш идти, дак у середне акно у хати зайди погляди». [Вернулась повитуха от первого ребенка.] Дед каже: «Шо ж ты бачыла?» — «Бачыла: в небе птица, а в птице чоловек сидит». А ён говорит: «Етый унук буде лётчиком». Иде она к другому. Дед каже: «Шо ж ты бачыла?» — «Бачыла: на море лодка, а в лодке чоловек сидит» — «Етый унук твой буде капитаном корабля». Пошла отведать трэтьего внука. [Дед спрашивает:] «Шо ты бачыла?» — «Ой, дед, не пытай, шо я бачыла: два столба, перекладина, верёвочка, а на веровочке чоловек» — «Етый унук твой вырастет да повесица». А той старик — сам Бог быу Дае Бог шчастья, як рождаецца дитё. Говорят: «Бог шчастье на вилах носить: от того однимает, а тому — дае!»

с. Симоничи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г, зап. Е. В. Тростникова от Зуевич Марии Антоновны, 1924 г. р.

№ 8. Пошёл Господь по селу, просится ночевать. Нихто у хату не пускае. Он зашол на крае [села] у хату, де жили двое старых. До тех дедоу прыходе чоловек под окно: «Баба, баба, поди ко мне — моя баба рожае!» [Она отвечает, что не пойдет, уже поздно, устала], а Господь говори: «Нельзя отказывацца. Иди и зразу погляди в окно — шо новорождэнэ делать буде». Она пошла, поглядела в окно: а дитя у колысочке колышец-ця (а воно шчэ й не родилось). Вот, оно народилося, и приходит баба и рассказывает, што у колысце дитя колыхалось. Он [Господь] говорэ: «То дитя повесицца». [Опять пришли за повитухой, вновь Господь велел ей посмотреть в том доме в окно.] Пошла та баба и зноу поглядела у окно — а то дитя купаецца в воде. Пришла и кажэ: «В воду купалося [дитя]». Он говорит: «То утопицца». Приходе трэтий мужык до её. Побачэ вона шчэ и трэтья [новорожденного]. Видит, што дитя сидит за столом, у такой одежде хорошей и пише. «Это буде, кажэ, Государь».

с. Симоничи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г, зап. Е. В. Какорина.

№ 9. От, жонка ужэ на поготови — хочэ родить. Приходэ до ей баба. Той баби пока-зуецца у окно, шо ребёнок у воду упало. А младенец шче из матери не вышеу. От, той ребёнок родилося, да пожыло оно годоу до дэсяти, да упало у воду. Пойшла та баба к другой [роженице]. А тэя дитя вэсить на вероуцы — як позирнула у окно. А младенец ще у жонки. От, пожыло годоу двадцать пьять — да завесилось.

с. Замошье Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. М. Герус от Богданович Антонины Александровны, 1912 г. р.

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 10. Колысь росказывали. Бабка [повитуха] иде до родуу и бачыт у окно. Кажэ: «Тэ дытя утопленик буде, тэ — повесицца, а тэ — министр, буде жыть хорошо»

с. Журба Овручского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. Е. Б. Владимирова от Шаги Екатерины Адамовны, 1918 г. р.

КИЕВСКАЯ ОБЛ.

№ 11. Сколько от дитя рождаеца, и ему тожэ дае Бог тэ врэмя, шоб он жыу и такое врэмя, шоб померти, от такее болести померти. Жыла бабушка, старенька така, як я сама. От, бухае у окно мужчына: «Бабушка, устаньте!» — «А чо?» — «У мене ребьё-нок народиуся!» Дак она устала. «Дак пойдемте побабите!» Она устала, пошла. А йде да — кажэ — чую: «Бабушка, поглядите у окно!» Там ужэ пришоу до ее один [в ее доме ночевал прохожий] и каа: «Бабушка, поглядите у окно!» Она посмотрела у окно — аж висить и качаецца дитина. То ж ей так показваецца. Дак она побабила и пришла. Дак тэй говорыть: «Ну што?» — «Бачыла — висеу». [Приходит еще один сосед звать на роды.] Иде там ужэ, бухае: «Ходите побабите мне дитятко!» Она пришла. Тожэ той говори: «Побачте у окно». Она пришла, смотрит в окно — у воде купаецца, плавае. «Ну як?» Кажэ: «Плавае». Трэтий раз се ж тако... «Што там?» Пришла была, запомнила, дак вона й кажэ: «То ж буде вешальник — што то висить». А того ж нема, то ж так показалось у глазах, а там нема ничого. И то кажэ: буде утопленик, а той ужэ — чи убивец, чи што... Як вишли года, тэ врэмье, то тэй з тэй смерти помьёр, а тэй утопиуся, и тэй тоже з тое смерти. Як тая бабушка бачыла, так оно и получылося ж. А мы ж не знаем, так нам жэ у книгах говорицца, пишэцца, в усяких цэрковных. Так говорать: нарождаецца [человек], и Бог ему дае ужэ — сколько прожыть. И Бог ему дае долю. От вам такэ (...)

с. Копачи Чернобыльского р-на Киевской обл., 1985 г., зап. Е. М. Назарова от Науменко Прасковьи Андреевны, 1915 г. р.

+ 6.8а. Повитуха узнает судьбу новорожденного, № 87—88

4. Плохая судьба настигнет человека,

ЕСЛИ ЕМУ ПРИ РОЖДЕНИИ ДВАЖДЫ ПЕРЕВЯЗАЛИ ПУПОК ВОЛЫНСКАЯ ОБЛ.

№ 12. А я бабила тут одному [человеку]. Ну, дак она [роженица] зародыла, мы приняли у нее так добрэ, бо хлопчык зародиуса, и мисцэ тэ прибрали, так скоро вишло и усё. А ужэ у ее было трое дитэй. А ее чоловик за дохторкой сибираецца бегти. Нашто ж? То ж не пэршэ дитя. Не пускаем, а вин поихау Припэр ту дохторку, и та дохторка напала мене: нашчо это я за бабу? Да узяла пупа того перэвьязала [заново перевязала пуповину]. И як пошол в армию [выросший хлопец], — и забили там ёго. А я пришла до нэи [матери парня?] да кажу: «Бач, Евгеньевна, як я не давала пупа перэвьязать». А можэ, это и правда: и хто де ни робиу так, — каждый то дытюк нешчасливый. Нельзя [дважды] пупа перэвьязываты, — бронь Божэ! Як баба завьяжэт чы там дохторка, шоб уж так и було

с. Любязь Любешовского р-на Волынской обл., 1985 г., зап. В. И. Харитонова.

5. Кому суждено погибнуть от грома, тот не утонет ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 13. Назнацэно кому яка смэрть. Семьдесят смэрцэй ё, и каждаму назначэно каму як умэрэть — як назначэно ат грома, так умрэ ат грома. Топленик — значыт, назначэна така смэрть. Матка мая девкай тапилася. «Я тапилася — спасайте меня!» И чую я — Мария [голос Девы Марии]: «Лави жэрдочку», и я не памэрла. Каму *пакановано така смэрть, — утопица, задавица. [Як] утопица, задавица, [то хоронят на краю кладбища] у убок кладуть.

с. Присно Ветковского р-на Гомельской обл., 1982 г., зап. Е. С. Зайцева от Голубевой Екатерины Киреевны, 1914 г. р.

6. Предназначенная человеку судьба неизменна и неотвратима ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 14. Ат смерти никакого врача нет. Старые люди казали: человек раждаецця — ему даёцця срок жизни и планета жизни: ци харашо, ци плохо жить.

с. Грабовка Гомельского р-на Гомельской обл., 1982 г, зап. О. В. Санникова от Грицевой Феодосии Степановны, 1902 г. р.

7. Человек избавляется от своей Злой Доли,

УТОПИВ ЕЕ В РЕКЕ

№ 15. [Злая Доля.] Жылы два брата. Адзин бедны, други багаты. Бедного Доля губы-ла. Ен пайшоу у другэ мисцэ жыць, а Доля за йим [идет] да кажэ: «Ты мэнэ николи не пакинеш». Ишоу той брат чэрэз ричку по кладке. Страсануу, ды тую дурную Долю утапиу. З тэй поры зажыу добра. Багаты брат схацеу згубыты яго. Высунуу тую Долю [из реки], да яна да яго прыстала...

с. Ополь Ивановского р-на Брестской обл., 1986 г., зап. Л. Будькова от Довгач Евдокии Андреевны, 1901 г. р.

8. Во время гаданий можно увидеть свою судьбу (т. е. суженого);

ГАДАЮЩИЙ ОКЛИКАЕТ СВОЮ ДОЛЮ РОВЕНСКАЯ ОБЛ.

№ 16. [В Андреев день] девки брали конопли и вийшли на вулицю далэко и кричать: «Гандрэю, Гандрэю! Я по тэбе конопли сею! Доля — гу-у!» И то так деучата кликали соби Доли. А там узываецца: «Пожды, я йду!» У баби Солохы як було покликало [девушки гадали в хате бабы Солохи], то та Доля пришла и розвали ла хату.

с. Боровое Рокитновского р-на Ровенской обл., 1984 г., зап. О. А. Золотарева от Григорчук Лидии Карповны, 1922 г.р.

№ 17. Як на Андрэя мычеш мычки, то ту костричку загребаем, зметаемо и выносим позно вэчэра, як сонце зайде, на сметник. И кажуть деуки: «Андрэю, Андрэю, я на тобе коноплю посею! Доля моя — гу-у!» А кто-то обзываецца: «Я иду!» А то ж лихэ обзываецца. И тые деучата убегаюць у хату, а той же голос каже: «Коб не зелле да не тоя, то ты была б деука моя».

с. Боровое Рокитновского р-на Ровенской обл., 1984 г., зап. А. А. Архипов и Н. М. Якубова.

БРЯНСКАЯ ОБЛ.

№ 18. Одна женщина [в молодости гадала]. Вышла на двор. Месяшна. Стаить карыта з вадой на дворе. Па той бок карыта стаить салдат в гусарской одежде, сапаги са шпорами, блискучие, у хрястах (раньше заслуги были — у хрястах). [Женщина испугалась, стала обходить корыто, а он тоже стал обходить.] [Кто же это был?]. Эта судьба челаве-ка. Ана сваю судьбу видела: [всю жизнь была замужем за военным].

с. Радутино Трубчевского р-на Брянской обл., 1982 г., зап. А. В. Гура от Кузнецовой Анастасии Стехвановны, 1908 г. р.