Неземля

Барышни гуляют без перчаток,

Мерзнут их пальчики,

Слипается мгла,

Романтизм накладывает отпечаток на гибнущие тела,

Байрон ходит по небу, точно тень в крылатом плаще,

Голова у него в плюще, и все для него вотще.

Он снаряжает бронежилет,

Заряжает свой пистолет

И спешит к реввоенсовету, переплывши Па-де-Кале.

Он готов проплыть еще и еще,

Только стремно, когда в плаще.

Да к тому же будучи в курсе, что с последним лучом зари

На поля Вердена и Курска выползают из вод угри,

По краям великой державы, вдоль болот великой реки,

Подминая сырые травы, вьются черные их клубки,

Заползая в ладони павших,

Обтекая озера лиц,

Подгоняя своих отставших плетью августовских зарниц...

...У него на лацкане красный бант,

Он с утра переплыл Геллеспонт.

Если мир чешуей железной осыпается на ветру,

Мы уйдем в саргассову бездну золотую метать икру...

Чтоб сиять во тьме как Челюскин меж разбухших бледных планет,

Чтобы нас целовали моллюски, оставляя жемчужный след.

Он стоит у дверей Чека,

И пчела у его виска.

...Tell me again

Your mortal name

Go to the fields

Where the trace leads

There’s the only choice

To listen to your voice

Ходит Байрон по белу свету, там, затертый меж вечных льдов,

На последнем краю планеты ожидает его Седов,

Он сидит, обживает льдину, входит Байрон — он Джордж Гордон,

Кто давно не верит в пингвинов, но видал сирен и горгон...

Он три дня не ел, три ночи не спал,

Но сумел переплыть Урал.

На Канарах сидят киклопы, на Гебридах грайи кружат,

И пылает закат Европы на колеблемых рубежах,

Море Баренцево, море Берингово, море черное, как душа,

И выносит волна на берег его, и откатывает, шурша...

В этом краю зарниц,

Мертвецов, птиц,

Истаивая, жить

Проще, чем убежать.

...Кумачовый плещет плакат,

Он подхватывает автомат...

Он несется на броневике,

И гвоздика в его виске...

Он хромает один во главе колонн,

Он вчера переплыл Ахерон.

He quickly ties the scarlet band

Adieu adieu my native land...

Бездна бездне мигает, скалится,

Силится слово сказать,

И проросли меж пальцев

Щупальца и глаза.

Там, на самом дне

Тоже горят огни,

Рыбам смущая умы

В толще глиняной тьмы.

Not any pain

Will it be again

Not any fear

Will pass by near

Look into my eyes

When the world dies

Sleep in my hands

When the world ends