Незримые нити

Глава 8. Полдень

Одурманенная сонным зельем, Фен Сюин в беспамятстве жалась к нему, и именно поэтому Дан сразу почувствовал, когда она очнулась: еще не успев оценить ситуацию, девушка напряглась и рефлекторно отстранилась.

— С добрым утром... Спящая Красавица, — шепнул он ей. Понятия не имея, есть ли в королевстве Шэнь аналог сказки про Спящую Красавицу.

Сюин попыталась пошевелиться и тут же обнаружила, что руки её связаны. Она сидела на коне впереди Дана, поддерживаемая им за талию, а вокруг проплывали бамбуковые леса территории Лаошу. Еще недавно Даниил гнал коня во весь опор, торопясь поскорее покинуть земли Фен, и теперь перешел на шаг, давая животному отдохнуть.

У него было достаточно форы.

— Что... Почему... — Сюин растерянно моргнула, постепенно приходя в себя и кое-как собирая вместе разрозненные воспоминания, — Ты отравил меня?!

— Я предпочитаю термин «опоил», — педантично поправил Дан, — Отравление все-таки в большей степени ассоциируется с чем-то смертельным или хотя бы опасным для здоровья. Я же подсунул тебе твой любимый состав, который ты использовала во время истории с Миншенгом и проникая в мой дворец под видом служанки Лю.

— Без разницы!

Сюин мотнула головой, и её длинные волосы хлестнули по лицу юноши.

Немного больно, но по-своему приятно.

— Зачем ты это сделал?!

— Чтобы похитить тебя, очевидно, — ответил Дан, — Не говори мне, что ты никогда не думала о такой возможности.

Однако похищенную этот ответ явно не успокоил.

— Я не думала, что тебе и вправду хватит дурости это сделать! Похитить наследницу клана? Невесту наследного принца?! Ты вообще представляешь себе, что теперь будет?!

— Представляю, — легко согласился юноша, — Теперь твоя матушка будет старательно педалировать тему того, в каком ужасном положении ваш клан, чья наследница похищена, и как необходимо спасти тебя от ужасного меня, но искать тебя самостоятельно не станет, найдя какой-нибудь предлог. Твоими поисками займется твой «жених».

Он улыбнулся:

— И обломается.

— Ты думаешь, он не найдет тебя?! — все еще зло, но уже чуть спокойнее спросила девушка.

Кажется, она начала понимать, что этот план не был непродуманной авантюрой.

По крайней мере, не на все сто процентов.

Может быть, даже не на девяносто.

— Найдет, конечно, — ответил Дан, — Потому что я хочу, чтобы он меня нашел. Но только на моих условиях. Там, где я хочу, и тогда, когда я хочу.

Он рассмеялся:

— Милая Сюин, совсем скоро спектакль, имя которому «борьба за престол», подойдет к своей кульминации. Тебе же предназначено место в самых первых рядах.

Резко изменив настрой, заклинательница Фен лукаво улыбнулась:

— А ты знаешь, какой подарок мне сделать на день рождения! Я всегда мечтала понаблюдать из первых рядов, как два красавца-принца дерутся насмерть за мою руку.

Дан усмехнулся в ответ:

— Прости, что этот подарок ты получишь с небольшим запозданием.

— Прощу... Если, конечно, мне понравится твой подарок. Кстати, не пора ли меня уже развязать?..

Сюин демонстративно подергала связанными руками. Мягкую, не врезающуюся в кожу шелковую веревку она бы, скорее всего, могла просто разорвать, но не спешила этого делать.

— Может быть, и пора... — голос Даниила приобрел мурлыкающие нотки, — Но хочешь ли этого ты сама?..

Он крепче прижал к себе девушку и склонился к ней, вдыхая аромат её волос. Чувствуя, как часто бьется её сердце.

— Ты хочешь снова думать о том, чтобы быть идеальной? Чтобы никаким неудачным жестом не осрамить свой род? Или же предпочтешь довериться мне... и отдаться в мои руки?..

— Беспомощной жертвой в руках похитителя, — указала Сюин.

Однако голос её совершенно не звучал как голос жертвы. Да и в движении, которым она откинула голову, подставляя шею под поцелуй, никакой беспомощности не ощущалось.

— Конечно, — легко согласился Дан, — Как же иначе, когда прекрасную девушку какой-то мерзавец похищает прямо перед помолвкой?..

Его рука, придерживавшая её за талию, поползла вверх, мягко поглаживая девичье тело сквозь тонкую ткань шелкового платья. Казалось, что каждым прикосновением ему передается её предвкушение, — а может быть, ей его. Считанные секунды оставались до того, как он коснулся бы её груди...

...и в этот момент конь, до того шедший ровным шагом, резко тряхнул всадников, сбивая всякий чувственный настрой. Вроде бы, и имело это благородную цель переступить через массивный камень, лежавший на дороге. Но готов был поклясться Дан, что скотина Чжуй выбрал момент намеренно.

— На колбасу отдам! — заявил юноша, — И ковер сделаю.

Чжуй лишь насмешливо всхрапнул, лаконично выражая свое отношение к этой угрозе.

И судя по веселому смеху Сюин, здесь она была солидарна с конем.

Еще через полтора часа дорогу всадникам преградил пост стражи. Судя по повязкам на руках, вообще-то этим людям полагалось присматривать за порядком в столице, но Веймин уже распорядился направить их на перекрытие дорог.

Старший брат бросил все доступные силы на поиски своей похищенной невесты.

Перегораживавшее дорогу бревно ассоциировалось, честно говоря, скорее с разбойниками, чем со стражей, но очевидно, цивильного шлагбаума в королевстве Шэнь не нашлось. Зато нашлись четыре компактных самострела, шесть дубинок-мечеломов и свиток с печатью дворца Яньву, наделявший своего предъявителя правом говорить и действовать от имени первого принца.

— Стойте! — один из стражников, бывший, видимо, за главного, взмахнул свитком, будто это было знамя, — Именем Его Высочества, остановитесь!

Подумав, Дан решил последовать его просьбе. Не то чтобы для Чжуя составило бы так уж много труда перескочить через бревно. Но тогда арбалетчики начнут стрелять им вслед, а это все-таки довольно рискованно. Хотя и он, и Сюин владели собственными средствами защиты от стрел, духовные силы следовало сэкономить для предстоящей битвы.

Конь загарцевал перед постом, недовольный задержкой. Дан же гордо вздернул подбородок:

— Именем Моего Высочества, пропустите нас.

Разумеется, стражники не расступились. Но поспешили склониться перед принцем.

— Ваше Высочество, прошу нас простить. Но мы вынуждены задержать вас. Приказом Его Высочества первого принца.

Дан чуть улыбнулся:

— А если мне неохота задерживаться?

Командир побелел, как полотно.

— Тогда мы будем вынуждены применить силу.

Даниилу вдруг стало смешно. И что этот червяк о себе возомнил, интересно узнать? То ли начал Дан смотреть на простых людей как заклинатель, то ли близость Фен Сюин вызывала в нем чувство собственного всемогущества, но его вопрос был совершенно искренним:

— Вы всерьез думаете, что вам её хватит? Что какой-то десяток солдат задержит меня надолго?

Командир стражи сжался в комок, но ответил твердо, с мрачной решимостью обреченного:

— Я не могу ослушаться приказа, Ваше Высочество. Я обязан остановить вас. Простите меня.

— Прощаю, — серьезно ответил Дан, — Уважаю смелых людей.

Он неторопливо спешился и подошел к стражникам. Тех его действия явно не успокоили; напротив, дубинки они сжали до побелевших костяшек пальцев, а на непривычный прямой меч в ножнах смотрели с таким подозрением, будто он мог напасть на них сам собой.

Хотя у заклинателей Металла — мог бы, и еще как.

— Прежде чем я убью вас, в знак моего уважения, отведайте вино из моего виноградника.

Стражник отступил на шаг.

— Мы на посту, Ваше Высочество, — ответил он, — Мы не имеем права принимать угощение из чьих-либо рук. Даже из ваших.

— Боитесь, что я отравлю вас? — усмехнулся Дан.

Командир стражи опустил голову и ничего не сказал. Неудобная была для него ситуация. Соврешь принцу — и распрощаешься с головой, оскорбишь принца недоверием — и тоже распрощаешься с головой.

Хотя не все ли равно, если все равно собираешься драться?

Между тем, молчание затягивалось, а фора во времени была отнюдь не бесконечна.

— Я жду, — напомнил о себе Дан.

Осторожно, несмело стражник склонил голову:

— Вы правы, Ваше Высочество. Именно этого я и боюсь.

— По крайней мере, честно, — улыбнулся юноша, — Что ж, в ответ буду честен с вами. Вы правильно боитесь. Вино отравлено. Однако!

Он наставительно поднял палец.

— Именно поэтому вам стоит его выпить. Яд в этом вине погрузит вас в глубокий сон ровно на сутки, по окончании которого вы проснетесь живым и невредимым. Если нам придется сражаться, я вам этого гарантировать не могу.

Сидевшая на коне «пленница» даже не пыталась скрыть раздражения от ненужной задержки, но в разговор не вмешивалась. В королевстве Шэнь женщины старались высказывать мужчинам свое несогласие только наедине.

За исключением Лаошу Айминь, понятное дело.

— Значит, вы хотите, чтобы я служил своему господину недостойно, — протянул стражник, — Чтобы таким образом спасти свою жизнь.

— Ну, в общих чертах... да.

Стражник решительно покачал головой:

— Этого не будет, Ваше Высочество. Простите меня. Я служу Его Высочеству принцу Веймину, в жизни или в смерти.

— Надеюсь, что мой старший брат оценит вашу честь и верность, — кивнул Дан.

Командир склонил голову в ответ:

— Благодарю вас за эти слова. Доставайте оружие, мой принц.

— Этого не потребуется.

Не вынимая меча из ножен, Дан нанес стремительный удар. Со всей скоростью заклинательского тела тяжелые ножны обрушились сверху вниз на затылок стражника, и мечелом, выставленный для блока, опоздал буквально на полмгновения.

Опоздали и стрелки, чьи стрелы Дан с легкостью отбил веерным движением меча. В родном мире это посчитали бы трюком, достойным джедая или ведьмака. Но он давно уже не мерил себя меркою простых людей и не сомневался в своих сверхчеловеческих возможностях.

Чем дальше, тем отчетливее он сознавал, что победить заклинателя сможет лишь другой заклинатель.

Видя, что стражники не торопятся атаковать, Даниил склонился над поверженным командиром и прощупал пульс. Живой. Сотрясение мозга, понятно, есть: это только в приключенческих романах и голливудских боевиках персонаж, вырубленный ударом по голове, приходит в себя и через пять минут скачет как кузнечик. Но по крайней мере, этот до абсурдного честный человек был все еще жив.

Это радовало.

Перевернув бесчувственное тело набок, Дан неторопливо поднялся.

— Господа, — провозгласил он, — К вам мое предложение тоже относится. Только умоляю вас, примите решение скорее, мы и так заставили мою прелестную спутницу ждать. Итак, это...

Он чуть качнул мечом.

— ...или это?

В другой руке появилась фляжка с вином.

Секунды продлилось нерешительное молчание. А затем первый стражник с поклоном протянул ему чашу.

Из десятка солдат смерть малодушию предпочел лишь один.

Несмотря на снятие карантина, монастырь Благосклонной Луны выглядел весьма пустынно; особого наплыва посетителей как-то не было заметно. Было ли это его обычным состоянием, или зная о предстоящих событиях, настоятельница не желала подставлять под удар возможных посетителей, этого Дан не знал.

Но ситуация его устраивала.

Проехав во внутренний двор, Даниил спешился и помог спешиться своей «пленнице». Чжуя немедленно взяла под уздцы одна из незнакомых ему монахинь, и конь благосклонно пошел за ней. А к гостям уже подходила настоятельница в сопровождении монахини Ахлам.

— Ваше Высочество, — поклонились они, — Барышня Фен.

Дан склонил голову в ответ:

— Приветствую вас. Все готово?

Настоятельница нехотя кивнула:

— Как мы и договорились, на рассвете вы должны будете покинуть монастырь. Также будет лучше, если во избежание досадных недоразумений этой ночью вы не будете покидать выделенные вам кельи.

Дан лукаво улыбнулся и приобнял Сюин за талию, крепче прижав к себе. Девушка удивленно вскрикнула, но вырываться не стала.

— Думаю, мне следует держать под наблюдением похищенное. Так что нам вполне хватит одной кельи.

Чопорное лицо настоятельницы аж перекосило. Секунду она, кажется, собиралась высказать, что обо всем этом думает, но в итоге просто отвернулась.

— Делайте что хотите, Ваше Высочество. Только не трогайте сестер, как мы договаривались.

— Всенепременно, — согласился Дан.

«А что подумала настоятельница, никто не узнал. Потому что она была очень воспитанная», — мелькнула не вполне уместная мысль.

— Вам еще что-то потребуется, Ваше Высочество? — не оборачиваясь, ледяным тоном осведомилась женщина.

Дан посмотрел на Сюин:

— Устройте заклинательницу Фен с комфортом, подобающим благородной даме. И еще кое-что. Что тебе понадобится для второй части плана?

Что он задумал, они успели обговорить в пути, и ему не требовалось уточнять при всех, что конкретно имеется в виду.

— Только жаровня и топливо для неё, — ответила «пленница», — Хотя если в этом захолустье найдутся благовония из чампы, лаванды или можжевельника, это упростит дело. А в нашей келье разожгите миндаль или орхидею. Если есть, разумеется.

— Я распоряжусь, — так же не глядя на гостей заверила настоятельница, — Сестра Ахлам, проводите гостей.

Честно говоря, даже на непритязательный взгляд Даниила келья не походила на покои, достойные благородной дамы. Да что там, у него в общежитии, в родном мире, комната была заметно просторнее. Здесь же почти не было свободного пространства: все помещение насчитывало всего лишь где-то два на два метра, причем половину пространства занимала кровать, четверть шкаф (пустой) и еще четверть — грубый деревянный стол, на котором подставка для ароматических палочек смотрелась как-то неуместно. Но пахло от них приятно. Кажется, это все-таки был миндаль.

Ужин в келью подала все та же монахиня Ахлам; вообще-то правилам монастыря это противоречило, но видимо, настоятельница решила, что чем меньше опасные гости шляются по территории и контактируют с сестрами, тем лучше.

Не сказать чтобы Дан был против.

Ужин при свечах с прелестной Сюин, — о чем еще можно мечтать?

Даже если это ужин в монашеской келье.

Покончив с трапезой, наследница Фен откинулась на кровать, раскинув руки, как крылья.

— Никогда не спала, как простолюдинка, — поделилась она, — Очень интересно. И как ни странно, довольно удобно.

Дан чуть улыбнулся:

— В использовании мебели есть свои преимущества.

Хотя пользоваться ковриками и матрасами, расстеленными прямо на полу, как было принято среди знати, он давно уже привык.

— Особенно после ночевок в походной палатке, — посмеялась Сюин.

Придорожные трактиры Дан в этом путешествии игнорировал, помня, какой клоповник ему подсунули в прошлый раз, и понимая, что Сюин при минусовой температуре комфортно не будет.

— Скоро в твоем распоряжении будут королевские покои, — ответил юноша.

— Конечно, — подтвердила она, — Кто бы из вас с первым принцем ни победил.

Напоминанием о готовности переметнуться к Веймину она снова и снова поддразнивала его, как бы говоря: смотри, мой принц, я могу быть твоей, но лишь пока я чувствую, что ты меня достоин.

Что ты способен укротить огонь.

Дан протянул руку, сквозь тонкую ткань платья мягко поглаживая девушку по столь удобно подставленной подмышке. Затем, склонившись над Сюин, он слегка поцеловал её в самый кончик надменно вздернутого носика. В самый уголок капризно поджатых губ.

И наконец он поцеловал её по-настоящему. Нежно. Осторожно. Лаская, смакуя её губы. Он заметил, что Сюин прикрыла глаза, чего не делала в прошлый раз. И почему-то от этого простого жеста почувствовал он, насколько ближе они стали.

Пройдя долгий путь от врагов и соперников к почти что мужу и жене.

— Моя принцесса, — прошептал Дан, когда поцелуй закончился, — Моя королева.

Сюин улыбнулась и изящно повела плечами, безмолвно выражая намерение подняться с кровати.

— Помоги мне раздеться, — попросила она, снимая с шеи Ленту Феникса, — Не будем нагружать монахинь работой прислуги.

Да уж, праздничное платье наследницы Фен было явно не предназначено для того, чтобы она надевала и снимала его сама, без помощи служанки. Сложная конструкция из лент, крючков и застежек представляла собой натуральную головоломку, с которой Дану пришлось повозиться.

Но такая женщина стоила того, чтобы сразиться за неё с её собственным платьем.

— А теперь тебе придется всю ночь страдать от возбуждения, — вредным голосом заявила Сюин, искоса глянув на юношу, — Сам виноват, что приказал поселить нас в одной келье.

В ответ на это Дан прильнул к её спине.

— Я не буду страдать, — жарким шепотом произнес он, с удовольствием отметив, как волна мурашек пробежала по её шее от его дыхания.

Его ладони скользнули по обнаженным плечам, а вслед за ними плеча коснулись и губы. Осторожно взяв Сюин за руку, Дан целовал сперва кончики пальцев, затем запястье. Внутреннюю сторону предплечья. Он не спешил. Не наседал.

Не это ей было нужно.

По мельчайшим деталям, по оттенкам жара её тела и легкому изменению в тональности стонов уловил он момент перехода. Тогда, только тогда Дан позволил себе быть настырнее. Мягко уложив её на кровать, Дан прильнул губами к великолепной груди наследницы Фен.

От учащенного дыхания девушки, от её нежных стонов кружилась голова. Солоноватый вкус её кожи опьянял, дурманил. От этого можно было сойти с ума.

От этого хотелось сойти с ума.

Приподнявшись чуть выше, Дан вновь нашел губами ей губы. Новый поцелуй, исполненный безмолвного обещания нежности. Однако и грудь он в покое не оставил: накрыв её ладонями, он мягко, осторожно массировал её круговыми движениями.

А затем он стал спускаться ниже. Пройдясь языком по ложбинке между грудей, Даниил осторожно поцеловал живот. Пупок. Низ живота. Постепенно он подбирался к святая святых девичьего тела. Чувствуя его ласки, Сюин стонала, не сдерживаясь, и наверняка её стоны смущали монахинь.

Но им двоим было все равно. Казалось, что весь мир за пределами этой кельи перестал существовать.

Язык Дана выписывал прихотливые узоры, наслаждаясь изумительным вкусом её любовных соков. Откликаясь на его ласку, Сюин доверчиво развела ноги, — но на этот раз он не собирался ограничиваться тем, что делал.

— Что ты делаешь? — выдохнула девушка, когда он приподнялся, накрывая её тело своим.

В ответ Дан улыбнулся:

— А что обычно делает развратный негодяй, похитивший невинную деву?

— Нет... — она очень постаралась, чтобы это звучало твердо, но слишком очевидно было обоим охватывавшее её сладостное возбуждение, — Я должна хранить себя... Для наследного принца...

На слове «должна» она сделала такой акцент... что Дан почувствовал, как последние сомнения сгорают в пламени его желания.

Желания, что не ведало слова «должна».

— Если вдруг я завтра проиграю, ты можешь сказать, что я тебя изнасиловал.

Сюин еще могла закрыться, сдвинуть ноги, сжаться и напрячься, не пуская наглого захватчика. Но она этого не сделала. Дан не торопился, давая ей время окончательно расслабиться и покориться ему. Наслаждаясь нежностью ее влажных лепестков и болезненно-сладким предвкушением того, чему суждено совершиться сегодня.

И вот, наконец, он вошел в неё. Короткий миг преодоления священнейшей преграды, и Дан почувствовал, как мягко обнимает его мужское естество горячая плоть наследницы Фен. Лишь на мгновение отразилась на лице девушки легкая боль, тут же смытая накатившими волнами доселе неизвестных ей удовольствий.

Дан действовал осторожно, отчаянно желая, чтобы первая ночь осталась в её памяти блаженством, а не болью. Но вместе с тем, твердо, решительно, с той самой уверенной силой, что так жаждала она чувствовать от своего мужчины. Как и тогда, в танце, он вел её, задавал ритм, — и она подчинялась ему.

Отдавалась ему.

Дан почувствовал, как руки девушки легли ему на спину, безмолвно прося его усилить напор. Ногти слегка царапали кожу, но ему не было больно.

Наоборот, такое прикосновение будоражило страсть.

Сюин стонала уже не переставая. Сбросив с себя оковы долга, обязательств, всякого стремления оправдать честь клана Фен, она просто принимала его любовь. Принимала без остатка.

Едва ли раньше знала наследница Фен, как изголодалась она по любви и нежности.

Три оргазма подарил он ей этой ночью, и столько же она подарила ему. Дан не знал, сколько прошло времени: казалось, само время не смело беспокоить их, боясь спугнуть волшебство этой ночью. Он просто лежал в обнимку с девушкой, наслаждаясь её близостью и рассеянно поглаживая её обнаженное тело. Сюин уютно устроилась у него на плече.

Впрочем, лукавая усмешка уже снова появилась в этих изумрудных глазах.

— Ну вот, — сказала он, — Ты меня не только похитил прямо с помолвки, но и подлейшим образом обесчестил. Знаешь, что это значит?..

— Что я, как честный человек, обязан на тебе жениться? — предположил Дан, находя её губы своими.

Однако Сюин отстранилась.

— Нет. Что как мой мужчина, ты с этого момента больше не имеешь никакого права проиграть поединок за титул наследного принца.

И лишь после этого она ответила на поцелуй.

Над болотом собирался утренний туман, и видимость быстро упала метров до четырех с небольшим. Однако Веймин не боялся. Простейшее заклинание стихии Огня позволяло ему ориентироваться по теплу тел, и даже если бы брат принял туманную форму, он распознал бы его.

— Это здесь, — нервно оглядываясь, заверила его монахиня Ахлам, выделенная Монастырем Благосклонной Луны в качестве проводника, — Ваш младший брат и его пленница отправились сюда.

Какое-то время она мялась, сжимаясь в комок и боясь вызвать гнев вельможного господина.

— Ваше Высочество... Дальше я идти не осмелюсь.

Веймин посмотрел на монахиню, и та поспешила опустить взгляд вниз.

— Хорошо, — сказал он наконец, — Можешь возвращаться в монастырь. Барышня Лаошу, следуйте за мной.

Первый принц и заклинательница Лаошу направились вглубь болот, и очень скоро свита отстала от них. Заклинание, позволявшее ей ходить по воде, Айминь распространяла на своего спутника, но для того, чтобы растянуть его на два десятка человек, ей не хватало ни сил, ни мастерства. Даже не будь закона, запрещавшего обучать высшим техникам совершенствования тех, кто не принадлежал к королевской семье, Лаошу Айминь не отличалась усердием в своем обучении, и потому её духовное ядро было взращено довольно слабо для её статуса.

Поэтому она никогда не стала бы королевой, — чего сама, видимо, не понимала.

Ведь потенциал передается по наследству, и слабая супруга родит слабых детей.

Именно поэтому, когда поверхность болота сменилась гладким белым льдом, Веймин подал знак остановиться.

— Останьтесь здесь, — приказал он, — Дальше я пойду один.

— Но мой принц! — возмутилась Айминь, — Я могу вам помочь!

— Не вмешивайтесь, — повторил принц, — Это мой поединок.

Видя, что девушка пригорюнилась, он добавил чуть мягче:

— Я справлюсь. Лиминь мне не соперник.

— Я...

Айминь хотела было что-то сказать, но потом как будто осеклась. Несколько раз она быстро кивнула:

— Хорошо. Пожалуйста, мой принц, вернитесь живым. Вернитесь ко мне.

— Вернусь непременно, — пообещал принц.

Больше ничего он сказать не мог. Он знал, о чем мечтает эта девушка: все её чувства были написаны у неё на лице огромными знаками. Но он не мог этого дать ей. Айминь была слишком слаба, чтобы быть королевой.

А ему от рождения было начертано стать королем.

Веймин ступил на лед и чуть усмехнулся. Простой человек очень скоро поскользнулся бы, но заклинателю девятого ранга хватало ловкости балансировать. Шепот демона, заключенного в черный клинок, успокаивал, вселял уверенность. Второй принц никто перед ним. Этот мальчишка напрасно считает, что может с ним состязаться, что может украсть у него его женщину. Ведь он даже не был больше его младшим братом.

У Шэнь Веймина больше не было братьев.

Тем не менее, прежде чем двинуться дальше, он в последний раз перепроверил свои скрытые козыри. Из тех реликвий, что обещал Сяолуну, контрабандист Ливей доставил ему лишь две. Доспех Черного Дракона скрывался под белым одеянием первого принца, покрывая его тело, как вторая кожа. Легкий, гибкий, он совершенно не стеснял движений, но мечи и стрелы держал, как хороший панцирь. Лук Белого Солнца обвивался браслетом вокруг запястья левой руки.

Он явится по первому зову, когда настанет время нанести решающий удар.

Второй принц ждал Веймина посреди замороженного болота. Одетый в черное с синим, с заплетенными в косу волосами, в правой руке он сжимал обнаженный клинок, в котором Веймин опознал Коготь Тигра, реликвию клана Цзао.

— Здесь все закончится, брат, — приветствовал Веймин своего врага, — В последний раз я зову тебя так.

— Ты уже так говорил, — ответил Лиминь, — Или это пресловутое «последнее китайское предупреждение»?

Первый принц не понял, что это значит, но второй лишь махнул рукой:

— Не важно. Ты говоришь, что все здесь закончится. Я же скажу, что здесь все только начинается. Я заманил тебя сюда, чтобы поговорить.

Первый принц мотнул головой:

— Нам не о чем разговаривать, Лиминь. Тебе ведь нужно это?

Одной рукой продолжая сжимать меч, другой Веймин извлек из-за пазухи драгоценнейшую реликвию королевства. Тонкий обод из белого золота. Семь сверкающих камней, прозрачных, как горный хрусталь. Волшебное сияние, что прячется в глубине их.

Корона Семи Слез Одинокой Хэнъэ.

— Возьми её, — сказал Веймин, протягивая Корону, — Возьми её и верни мне мою невесту.

Сейчас он подойдет... Возьмет Корону из его рук...

И черный клинок Шехунгуая не промахнется. Один удар положит конец противостоянию за престол и воздаст по заслугам за смерть Сяолуна.

Однако младший брат так и не подошел. Склонив голову набок, он насмешливо ухмыльнулся:

— Это и есть Корона Семи Слез? Выбрось куда-нибудь. Это подделка.

— Что?.. — Веймин застыл пораженной статуей.

Лиминь тяжело вздохнул:

— Ты перескакиваешь на середину разговора. Давай мы присядем, и я расскажу тебе все по порядку. Кто убил Сяолуна, откуда взялась корона, в чем смысл всей этой борьбы за престол и что нам со всем этим делать дальше.

Первый принц с грустью смотрел на младшего брата и все отчетливее понимал, что никогда не знал его по-настоящему.

Что сейчас каждое слово Лиминя отравлено смертельным ядом.

— Где Сюин? — спросил он вместо ответа, — Куда ты спрятал её?

Лиминь молча кивнул в сторону одного из деревьев, и подняв взгляд выше, Лиминь увидел свою невесту небрежно сидящей на ветке. Сюин улыбнулась и помахала ему медовым пирожным, которое поглощала, наблюдая за беседой принцев.

— Она не станет вмешиваться в поединок, — пообещал Лиминь, — Но я не хочу с тобой драться. Я клянусь тебе, брат: я не убивал Сяолуна.

— Я не верю тебе, Лиминь, — покачал головой Веймин, — Больше не верю. Я пришел сюда отомстить за брата и вернуть свою невесту. И я сделаю это. Кровопролитие между нами было неизбежно с того момента, как ты нарушил клятву.

— Дурак ты, братец, — покачал головой второй принц.

Однако спорить дальше он не стал. Одним движением он выхватил из рукава трубу из Твердого Льда.

О возможностях этой трубы Веймина уже предупредила Айминь. Он знал, что снаряд, что она выпустит, невозможно отразить барьером от чар: именно незнание этого погубило одного из сильнейших слуг отца.

Поэтому ставить барьер он даже не пытался.

Лиминь лишь пожал плечами, когда выпущенный с невероятной скоростью камень отлетел в сторону, отбитый черным клинком Шехунгуая: он явно не слишком рассчитывал, что один и тот же трюк сработает дважды. Второй принц взмахнул рукой, и из тумана над его головой сформировалось с полдюжины тонких ледяных клинков.

Вот их-то как раз колдовской барьер остановил прекрасно. Едва коснувшись его, ледяные клинки обратились в густой туман, — и сквозь него Веймин едва успел заметить оранжевое сияние Когтя Тигра.

Младший брат никогда не мог сравниться с ним в фехтовании, но магия клинка давала ему преимущество в скорости, а ухудшившаяся на секунды видимость — эффект неожиданности. Три удара обрушил он на Веймина, вынуждая его уйти в глухую оборону. Против своей воли первый принц шагнул назад, и поскользнувшись на поверхности льда, с трудом удержал равновесие.

Лишь в последний момент успел он выставить черный клинок на жесткий блок, и на мгновение мечи сцепились перед самым его лицом. Взглянув в вишневые глаза брата, Веймин понял, каким будет следующий ход, но сделать ничего не успел.

Правой рукой продолжая давить на сцепленные клинки, левой Лиминь выхватил из тумана короткий кинжал из Твердого Льда, тут же без замаха нанося удар под ребро. Вот только не знал он о Доспехе Черного Дракона, что не выдавал себя ни одним стесненным движением. Лезвие скользнуло по чешуе, и Веймин наконец-то смог перехватить инициативу.

Черный клинок полыхнул алым, когда крутанувшись, Веймин обрушил его на брата. Разлетелась вдребезги оболочка из белоснежного Твердого Льда, в мгновение ока окутавшая Коготь Тигра. Шаг назад. И вместо нового удара — огненный шар размером с мяч для цуцзюя.

В руке Лиминя появился новый кинжал, — на этот раз из иссиня-черного Хладного Льда. Он растаял от одного лишь прикосновения к сфере огня, но все-таки смог погасить пламя. А между тем, символы на демоническом клинке сияли все ярче, заглушая оранжевый свет Когтя Тигра.

Духу Тигра не тягаться с духом Отчаяния.

Сейчас Веймин и Шехунгуай работали в паре. Багряные нити подобно щупальцам тянулись к младшему брату со всех сторон. В то же самое время первый принц продолжал осыпать его огненными шарами, которые Лиминь по-прежнему отражал с помощью одноразовых клинков из Хладного Льда.

— Сдавайся, брат, — сказал Веймин, делая небольшую паузу, чтобы восстановить дыхание, — Сдавайся, и я позволю тебе умереть достойно.

— У меня другое предложение, — усмехнулся Лиминь.

Лезвие клинка закрутилось над его головой с невероятной скоростью, и множество крошечных водяных лезвий устремилось навстречу нитям Шехунгуя. Едва ли они могли задержать его надолго, но когда сражаешься против Когтя Тигра, и доли секунды могут иметь значение.

Столкнулись клинки, и оболочка из Твердого Льда разлетелась вдребезги. Коготь Тигра уже выходил на новый удар, и защитный слой льда уже формировался вновь.

Веймин слишком поздно понял, что на этот раз лед был черным.

Меч второго принца столкнулся с его мечом у самой гарды, и Веймин почувствовал, как его руки обожгло холодом. Невероятный холод Хладного Льда обжег его, как простых смертных обжигает огонь, и против своей воли первый принц разжал пальцы, сжимавшие рукоять меча.

Развеялись багряные нити, когда черный клинок Шехунгуая рухнул на лед.

— ...лучше сдавайся ТЫ, — торжествующе закончил младший брат, ногой отбрасывая в сторону демоническое оружие.

Однако Веймин не был бы собой, если бы сдавался так легко. Отпрыгнув назад, принц завис в воздухе, уходя с неустойчивого льда и лишая младшего брата возможности реализовать преимущество в количестве здоровых рук.

А затем он взмахнул руками, и огненный ад обрушился на болото. В считанные секунды растаял Хладный Лед, окружавший Коготь Тигра, дав своему хозяину лишь мгновение, чтобы выставить магический барьер над своей головой. Лиминь уже не мог дерзить и насмехаться: напрягаясь изо всех сил, поддерживал он барьер, — но тот неумолимо сокращался, сжимаясь вокруг него. Лед вокруг таял: чем дальше, тем меньше оставалось пространства, защищенного от смертоносного жара.

Лиминь уже ютился на крошечном пятачке уцелевшего льда, когда первый принц бросил короткий взгляд на невесту, желая убедиться, что магический поединок не зацепил дерево, на котором она сидела. Фен Сюин напряженно наблюдала за исходом противостояния и даже, кажется, о пирожном позабыла. В первый раз Веймин видел наследницу Фен в таком волнении, и удивленный этим, не сразу даже расслышал, как из последних сил Лиминь прохрипел:

— Пора.