Оборотни в погонах

Глава шестая В поисках киллера

В своем угловом кабинете министерства внутренних дел, где из одного окна можно было видеть памятник Ленину, а из другого храм Христа Спасителя, тучный генерал Амфибьев отирал пот платком. Сегодня разнос получал он. И от кого? От сопляка, неудачника и бездаря…

Когда-то Саша Мокин учился в университете. Учился плохо, но его не выгоняли, потому что он играл в баскетбол и даже какое-то время входил в сборную. Впрочем, играл он тоже неважно и, в основном, сидел на скамейке запасных. Но и в сборной его держали, потому что Саша был комсомольским секретарем. О том, что Саша при этом был стукачом КГБ, не знали, но догадывались.

После окончания «универа» Саша спорт бросил. Кураторы устроили его в МИД, а когда в стране начался бардак, доверили спрятать за бугром и покрутить немного партийных денег. Саша показал себя человеком исполнительным, но туповатым. Деньги он довез, но вложил крайне неудачно. Созданная им фирма быстро прогорела. Ее возглавили другие люди, а самого Сашу в лучших советских традициях перебросили на международную политику.

Но там его быстро раскусили. На очередном совете европейских держав он выкинул очередное коленце в духе Хрущева. В результате этого российская делегация оказалась в дурацком положении. Сашу быстро заменили и стали подыскивать ему новую должность. Сам-то он мечтал о карьере нефтяного магната, но его кураторы не были дураками. Они понимали, что этот болтун и демагог завалит любое дело, а нефть — дело нешуточное.

И Саше нашли работу. В преддверии выборов ему поручили возглавить выросшую, как гриб после дождя, на пустом месте партию. Перед ним даже не ставили задачи пройти пятипроцентный барьер. Понимали, что с этим он не справится. Требования были минимальны — оттянуть хоть немного голосов у коммунистов. Поэтому лозунг, не долго думая, взяли убойный, шариковский — «Взять все и переделить! Ура!»

Но вот с деньгами вышло хуже. Денег Саше не дали, потому что понимали — это все равно, что выбросить их на ветер. Велели искать самому. Поскольку в помощники Мокину направили таких же бестолковых, но невероятно спесивых дармоедов с большими звездами на погонах, он решил использовать их по прямому назначению. То есть, для добывания денег. На случай неудачи Мокина предупредили, что следующим этапом его карьеры будет консульский отдел на приграничной станции Сухэ-Батор.

За годы нелегких трудов к баскетбольному росту Мокин прибавил солидный объем, особенно в области живота. Сейчас он, облаченный в дорогой костюм, который иронично называл «чехлом для танка», едва помешался во вместительном генеральском кресле. Хозяин кабинета стоял перед ним навытяжку…

— Где деньги? — вопрошал Мокин тоном жены алкоголика в день получки.

Генерал молчал. Что бы он ни ответил, это могло бы вызвать лишь еще больший гнев партийного бонзы.

Мокин поднялся из кресла и выпрямился во весь свой немалый рост.

— Имей в виду. Если я не получу деньги в необходимом количестве на свою предвыборную кампанию, всех вас, козлов, сдам.

Генерал обиженно поджал губы.

— Вы забываетесь, с кем говорите!

Мокин посмотрел на него с нескрываемым презрением.

— А ты что, сам не понимаешь, кто ты есть? Ты и твои соратнички, пердуны в лампасах, паркетные генералы. Всех, кого мне дали в помощники. Вы же все — отстой, политические и производственные трупы. Вас мне свалили на вес, как тряпье в «секонд хэнде». Вас давно списали, на ваши места стоит очередь из молодых и толковых. Так что, пенек, советую наконец почесаться. Хватит захребетничать и дармоедствовать. К вечеру доложишь о принятых мерах. Не будет бабок — лучше застрелись.

И Мокин с видом благородного негодования покинул кабинет генерала.

Спустя час генерал все в том же кабинете на повышенных тонах выговаривал полковнику Щеглову.

— Глеб, мне срочно нужны все собранные средства. Ты отдаешь себе отчет, во что мы ввязались? Это не путанок крышевать, это большая политика. Если мы не откупимся, нас, как это теперь говорят, сольют. Причем не посадят, а просто уберут.

Щеглов задумчиво подергал бородку.

— Может завалить этого баскетболиста и дело с концом?

Генерал в негодовании затряс кулаками.

— Ты ничего не понял! Он — никто. Но за ним стоят реальные люди. Даже не люди, а круги и интересы! Его тут же заменят другим, а с нами никто даже разбираться не будет. Просто поставят галочку против фамилии, а потом доложат об исполнении. Что ты хочешь? Мафия, будь она проклята!

Щеглов и в самом деле был озадачен, правда, по другой причине. Речь генерала он воспринял как аварийный сигнал. Пора делать финишный рывок и сваливать. Ведь даже крысам, бегущим с тонущего корабля, не всегда везет. Вспомните «Титаник».

Он встал со стула и вытянулся.

— Ладно, товарищ генерал, я приму меры. Деньги будут сегодня, в крайнем случае, завтра.

Генерал посмотрел на него с надеждой. Щеглов даже испытал к нему некое подобие жалости. Впрочем, пополам с презрением. Мозги они там в своих высоких креслах, что ли, отсиживают? Ну, нельзя же, в самом деле, быть такими идиотами. Неужели этот напыщенный индюк и правда думает, что Щеглов будет спасать его задницу, когда на повестке дня стоит спасение собственной?

Впрочем, куда больше собственного начальства полковника беспокоил политик Мокин. В задуманной Щегловым игре именно он представлял серьезную опасность. Убивать его Щеглов, конечно, не собирался, но подстраховаться считал необходимым.

Вернувшись в управление, Щеглов срочно вызвал Ларису Чертовскую.

— Как у тебя дела? — спросил он.

— С Крюковым вышел облом, — доложила она. — По-моему его плотно окрутила эта блондинистая мочалка из «Эльдорадо». Он даже начал меня подозревать. Мне пришлось сказать ему, что я журналистка.

Щеглов удивленно усмехнулся.

— И он поверил?

Лариса села на край стола, кокетливо закинув ногу на ногу.

— Конечно. Он же романтик. Бедный капитан просто помешан на справедливости и благородстве. Идиот!

— Вот поэтому он все еще капитан, капитаном и помрет — заключил Щеглов. — Но сейчас разговор не о нем. Есть птица посерьезнее. Крупный политик и полное говно в одном флаконе. Господин Мокин. Его надо обработать по полной программе.

— С видеосъемкой? — уточнила Лариса.

— Именно. Но трудность заключается в том, что у меня не осталось времени, чтобы грамотно вывести тебя на него. Сумеешь сама с ним встретиться и захомутать? Учти, он мужик осторожный. Тухлятину за версту учует.

— Это мои проблемы, — отрезала Лариса. — Твоя забота — подготовить место и деньги.

В пивной «Клешня» царила расслабляющая атмосфера. Лариса заняла столик в углу. Перед ней на картоном кругляше стояла большая кружка пива. На тарелке лежала пара горячих раков. Лариса оторвала клешню у одного из них и разгрызла.

Из облака табачного дыма возник матерый журналюга Борис Ломакин с двумя кружками пива.

— Хелло, детка! Как успехи? — спросил он, усаживаясь напротив нее.

— Не мешай, дай поесть спокойно, — охладила она его пыл.

Борис пожал плечами.

— Как ты можешь есть эту дрянь? От них же тиной воняет! Взяла бы креветок. Королевских или, хотя бы, обычных.

— Ошибаешься, — возразила Лариса. — Здесь раков варят с огромным количеством сушеного укропа. Он совершенно отбивает запах тины. Ладно, давай к делу. Ты Мокина знаешь?

— Этого полуфашиста-полуреформатора? Что тебя конкретно интересует?

— Он сам. Мне нужно с ним встретиться. Ненавязчиво. Но так, чтобы он клюнул.

Борис одним глотком осушил полкружки.

— Нет проблем, хоть сегодня. Только предупреждаю, в постели он безобиднее воробья.

— Не волнуйся, оргазм я получаю в других местах. Мне понадобится набор аппаратуры для видеозаписи.

— Нет проблем. Если телега проскочит, это будет бомба! Эксклюзив, сенсация! Расследование века.

Побеседовав еще с полчаса, они расстались. Лариса вышла на улицу. Здесь она достала трубку мобильника и набрала номер.

— Это я, — сказала она. — Только что встретилась с журналистом. Встреча прошла успешно. Он кое-что знает, но доказать пока ничего не может.

Лариса убрала трубку и пошла к оставленной в переулке машине.

Крюков и Эльвина сидели в салоне «рябухи». Деваться было некуда. Надежда найти записную книжку Ложкина с кодами и номерами счетов не оправдалась. Кроме того, их продолжали искать. Полчаса назад на мобильник Крюкова позвонил Альбертыч и предупредил.

— По-моему меня пасут. За квартирой тоже следят.

Моросил дождь. Крюков тряхнул головой.

— Забиться бы в какой-нибудь угол, передохнуть недельку, осмотреться. Но для этого нужно найти такое место, чтобы никто не смог проследить никакой связи. Чисто случайный вариант.

Эльвина взглянула на него, как Архимед на банщика.

— Эврика! — воскликнула она. — Кажется, я нашла такое место! Нам нужно найти Влада, компьютерщика.

— Твоего брата? — удивился Крюков. — Но его же убили.

Эльвина потупилась.

— Все не совсем так. Вернее, совсем не так. Влада убили, но он не был моим братом. Мы… когда-то любили друг друга, потом стали просто друзьями. Он работал у Ложкина программистом. С ним работал другой программист. У одного было имя Володя, Владимир, у другого Владислав, но и того, и другого звали Владом. Тот, другой Влад, уволился с фирмы и уехал куда-то в глушь. Я думаю, нам надо его найти.

Крюков почесал затылок.

— И где нам его искать? В адресном бюро?

— Нет, — торопливо сообщила Эльвина. — У Ложкина был партнер, они вместе начинали бизнес. Потом расстались, но отношения поддерживали. Фамилия его Баранов. Так вот, этот Баранов дружил с тем, другим Владом. Я ему сейчас позвоню и спрошу, где сейчас Влад. Ему ведь не нужно знать, зачем он нам понадобился.

И она принялась набирать номер бизнесмена. Крюков поначалу приуныл. Вариант показался ему слишком сложным и далеко не безупречным в смысле конспирации. Но, поразмыслив, он решил, что на первое время это лучше, чем ничего. А потом он что-нибудь придумает.

В кабинете Баранова было накурено, как в мюнхенской пивной накануне фашистского путча. Напротив него сидели его старые приятели, с которыми он когда-то начинал бизнес с ларьков и поездок в Эмираты за видаками. Одним из них был Смоторчук.

Баранов говорил ровно, но твердо.

— Нет. Никаких переговоров. Я сказал последнее слово. Платить ментам я не буду.

— А я заплатил, — сказал Смоторчук. — Все равно заставят платить. Только здоровья лишишься.

— У меня первый разряд по боксу в тяжелом весе, — для наглядности Баранов сжал увесистый кулак.

Тут подал голос мрачный лысый тип, сидевший напротив.

— Я тоже не собирался. И Коля не собирался, — кивнул куда-то в сторону окна. А теперь он сидит. Меня, как ты знаешь, тоже обвинили в краже моих же акций, продержали в камере сутки и обработали бейсбольной битой. Наутро я подписал все, что от меня потребовали. И, скажу тебе откровенно, еще дешево отделался. А если вспомнить Ложкина и Карабиновича…

— А мне наплевать, — Баранов треснул кулаком по столу. — Пусть попробуют со мной справиться!

Его отвлек писк мобильника. Звонила Эльвина, Баранов хорошо ее помнил. Пустопорожний разговор с приятелями ему порядком надоел, и он воспользовался случаем, чтобы свернуть его.

— Мне срочно нужно отъехать, — проговорил он, убирая трубку в карман…

Баранов нашел Эльвину и сыщика в открытом кафе «У дяди Федора» на Байкальской. Они посидели за шашлыком и бутылкой вина. Вникнув в суть дела, Баранов тут же связался с Владом и получил согласие направить к нему гостей. Перед тем как уйти, он взял у Крюкова номер его мобильника, а ему оставил свой и Влада.

— На днях я и сам с вами свяжусь, — пообещал он, прощаясь…

Оказалось, что ехать надо довольно далеко. Крюков прикинул расстояние, расход бензина до поселка Микулина яма, где бросил якорь Влад, и с грустью вздохнул.

Дорога заняла чуть больше часа, если не считать езды по городу. Наконец они увидели вдали беленые стены и золотые купола монастыря, о котором говорил Влад, объясняя по телефону, как к нему проехать. В указанном месте сыщик съехал с десятиполосного шоссе. Отсюда до Микулиной ямы оставалось три километра езды по грунтовой дороге…

Увидев пылящую по проселку приметную «рябуху» Крюкова, Влад-второй вышел навстречу, помахал рукой. Сыщик затормозил и бывший программист уселся на заднее сиденье.

— Привет, сто лет тебя не видел, — поздоровался он с Эльвиной.

На Крюкова он посмотрел более внимательно.

— Ты случайно не из ментовки?

— А разве это что-то меняет? — отозвался сыщик.

— Смотря зачем ты приехал.

Крюков переглянулся с Эльвиной. Жизнь научила его, что темнить следует только в случае крайней необходимости.

— Мы в розыске, надо бы на недельку заныкаться. У тебя это можно сделать? То, что я мент, в данном случае, фактор действительно случайный.

Влад в нескольких словах, сопровождаемых жестами, объяснил Крюкову, куда ехать. Потом добавил:

— Если вам негде жить — милости просим. А ищут вас или нет, — это здесь никого не интересует. Но, извините, ребята, мне неудобно это говорить. У нас проблемы с деньгами…

— Деньги у нас есть, — вставила Эльвина. — Немного, но, думаю, хватит.

— Тогда тормози, мы приехали. — Влад выбрался из машины и помог выйти Эльвине.

Крюков тоже вышел и огляделся. Увиденное им явно обрадовало бы пессимиста, уверенного в том, что везде плохо, а там, где он находится, — особенно. Серая унылая местность, кучка таких же серых и унылых бараков — не то дома, не то сараи.

— Что тут у вас за богадельня? — спросил он.

— В точку попал. Это детский приют, — ответил Влад. — В левом крыле имбецилы, а там, дальше, слепоглухонемые.

Крюкова передернуло. Он вдруг вспомнил картинку из старой, апельсиново-оранжевой детской энциклопедии. Там ученый профессор общался со слепоглухонемой девушкой. Та, чистенькая и ухоженная, улыбалась счастливой улыбкой. Очередная картинка на тему «Счастья полные штаны». Мысль, что профессор смог бы приехать в эту дыру, чтобы сфотографироваться с одной из здешних пациенток, показалась оперу дикой и нелепой до крайности.

Вдали виднелась серая лента шоссе. По ней летели машины. Все они, отечественные и иностранные, казались пришельцами из другой жизни. Сверкая черным лаком, роскошный «мерседес», отсюда похожий на небольшого жука, свернул на дорогу, ведущую к золотым куполам белокаменного монастыря.

Влад невесело усмехнулся.

— Это из соседнего монастыря тачка. — Я там с год послушником прокантовался. Хотел жить не по лжи. Бога искал.

— Нашел?

Влад помолчал. Видимо, эта тема давалась ему с трудом.

Нет, не нашел, — сказал он наконец. — Но я только за себя говорю. Может, кому-то другому это и подходит, но не мне.

— Объясни популярнее, — попросила Эльвина.

— Ну, понимаешь. Богу молиться, наверно, дело нужное. Только они там, в монастыре, зациклились на литургии и обрядах. Бог — он же не глухой, и без нас все знает. И ждет от нас не гимнов-акафистов, а поступков. Я когда из монастыря ушел, здесь переночевать остановился. С тех пор так и живу.

Эльвина посмотрела на Влада удивленно. Этот поступок как-то не вязался с Владом, которого она знала.

— Ты что, занимаешься с детьми?

— Нет, для этого талант нужен. При детях тут особые люди. Они не молятся, они работают. И знают, что, кроме них кашу, носы и задницы детишкам вытирать некому. Никому они больше не нужны в этой долбанной стране. А я стараюсь денег раздобыть, чтобы было, что жрать, чем за свет и тепло платить. Я же все-таки хакер. Без меня у них тут совсем плохо было, полная нищета.

— Вот почему ты на милицию так реагируешь? — предположил Крюков.

Влад подтвердил его догадку.

— Я, конечно, работаю осторожно, стараюсь страховаться. Но процентов сорок риска все равно остается. Так что хомут могут подвесить в любой момент. Тогда на Баранова вся надежда будет. Он тоже то бабки, то продукты подбрасывает.

Крюков посмотрел на парня с уважением.

— А зачем тебе это надо?

Тот пожал плечами.

— Как тебе сказать? Считай, совесть проснулась. Был у меня в жизни один эпизод, за который мне век не отмолиться. Ну и замучился я совсем. Только водкой и спасался. А потом и водка помогать перестала, хоть на иглу садись. А здесь, знаешь, спокойно стало.

Сыщик положил руку хакеру на плечо.

— Если меня не посадят, обращайся, отмажу. А сейчас вот, — он достал бумажник и, отсчитав несколько стодолларовых купюр, протянул Владу. — Прими, что есть, на божье дело.

Влад отвел Эльвину и сыщика в барак, где были свободные помещения. Видимо, когда-то здесь был медицинский кабинет, поскольку в комнате имелся кран с раковиной. Вода, разумеется, была только холодная. Здесь же стояли две кровати с чистым постельным бельем. Крюков и Эльвина с трудом заставили себя умыться с дороги и наскоро перекусить. Потом буквально рухнули в койки и заснули без задних ног. На сей раз обошлось без секса…

На следующий день Крюков увидел детей. Они произвели на него жуткое впечатление, особенно новенькие из карантина. Завшивленные, тощие, как скелеты или узники Освенцима. Один из них считал себя кошкой. Другой вырос в собачьей конуре и вел себя как собака. Даже лаял на воспитателей и пытался кусаться, когда его потащили мыться.

Запомнились Крюкову и лица воспитателей. Скорбные, серые от хронической усталости и плохого питания, но не озлобленные. И в самом деле особые, одушевленные какие-то.

Сыщик и Эльвина ходили по приюту с пришибленным видом, переглядывались и качали головой.

Им почудилось, что они попали в какое-то чудовищное Зазеркалье или на другую планету, где царило мрачное средневековье. И собственные проблемы стали казаться им мелкими и незначительными…

Роскошная конспиративная кровать ходила ходуном. Лара имитировала бурный оргазм с недюжинным артистизмом. Ее стоны, казалось, были слышны в подъезде, на улице и прилегающему к ней микрорайону. Это не мешало ей внимательно наблюдать из-под прикрытых век за поведением Мокина.

Тому, вероятно, казалось, что он и в самом деле сексуальный гигант, вроде Геракла в момент совершения тринадцатого подвига. Даже сейчас он не мог скрыть самодовольства. Видел бы он сейчас самого себя! Клоун на качелях, к тому же голый. Атлетическую стать спортсмена он давно растерял. Убыль мышц в плечевом поясе восполнилась избытком жира в поясе основном. И то, что скрывал дорогой костюм, сейчас, неприкрытое, внушало лишь брезгливое презрение.

Ларе стоило больших трудов не дать своему партнеру заметить это. Путь она выбрала простой. Между вздохами и стонами выкрикивала всякую чушь.

— Ты супер! Я никогда не встречала таких крутых мужиков!

И тому подобную дребедень. Но Мокин воспринимал все на полном серьезе. Наверное, политиком может стать только человек с полным отсутствием чувства юмора и критического взгляда на самого себя. Он отвечал своей пылкой любовнице на свой лад.

— Ты не пожалеешь… Как только меня выберут в Думу, я добьюсь… своего… стану лидером фракции… А там и…

Он, наконец, кончил. Во всех смыслах. У Лары создалось впечатление, что он не в состоянии доставить удовольствие не только партнерше, но даже себе самому. Сексом он, скорее всего, занимался по необходимости. Имидж политика требовал. Этот идиот, к тому же, определенно путал койку то ли с партийной трибуной, то ли с думской курилкой.

Вероятно, полковник Щеглов был единственным из присутствующих, кто в этот момент испытал подлинное удовольствие, близкое к оргазму. Правда, он в это время находился в соседнем доме, в собственном служебном кабинете. Но все происходящее мог наблюдать на экране монитора своего компьютера. Изображение было весьма высокого качества, запись получилась — хоть куда!

В сущности, Лара тоже была довольна. Ее собственная видеозапись получилась ничуть не хуже. Радость читалась и на лице Мокина. Он еще не догадывался, в какой оборот попал.

В дверь кабинета Щеглова постучали. На пороге стоял и угодливо улыбался предприниматель Смоторчук.

— Вызывали?

Щеглов обрадовался. Появление этого мерзавца оказалось как никогда своевременным. Полковник повел себя необычайно благосклонно. Он предложил гостю кресло и накапал граммов тридцать коньяка.

— Баранова знаешь? — спросил он.

Смоторчук осторожно кивнул. Полковник продолжал.

— У тебя с ним дела были? Ну, бабки там друг другу в долг давали?

— Было дело, и не раз, — пожал плечами бизнесмен.

— Надо написать заяву на Баранова, — взял быка за рога Щеглов. — Укажи, что он взял у тебя… скажем, сотку тысяч баксов и не отдает.

Смоторчук побледнел.

— Но я…

— Половина из этих денег — твоя, — заметил как бы вскользь Щеглов.

Смоторчук поперхнулся и с натугой прокашлялся.

— Я только хотел спросить — сумму писать прописью или цифрами? — и он с деловитым видом достал из кармана ручку…

Получив от Смоторчука нужную бумагу, Щеглов выпроводил его и пригласил Тарасова.

— Бери людей и отправляйся за Барановым. В качестве живца посадите к нему Лару. Он подвезет ее в тихое место, а когда будет высаживать, возьмете его за хобот. Что-то неясно?

Тарасов был не в восторге от предложения начальника.

— Баранов боксер-тяжеловес. Не исключено, что в машине у него имеется оружие. Было бы неплохо выманить его из машины. Скажем, наша Лара может пригласить его к себе в гости.

Щеглов подергал бородку.

— Нет, он может не клюнуть, а переигрывать будет уже некогда. Надо подослать переодетого гаишника.

Тарасов махнул рукой.

— Брось, он мужик тертый. Его не разведешь.

Щеглов с торжеством посмотрел на подчиненного.

— Есть у нас такой человек, на которого и тертый клюнет. Зуб даю, что он у господина Баранова ни малейшего сомнения не вызовет. Допер? Это же наш Тэтэ! Его тупой роже поверит любой. И никаких подозрений. Глупее него выглядят только менты на плакатах.

Тарасов с сомнением покачал головой.

— А он согласится?

— Да он спит и видит — где бы подшестерить. Неужели сам не видишь? — сказал полковник с презрительной улыбкой. — Короче, бери его, Ларису и парней из «Щита». Машины три понадобятся, чтобы с прикрытием. Хорошо, что этот Баран такой крутой, без охраны ездит. Так что вперед!

Тарасов со своими помощниками Скулой и Ерохой пасли бизнесмена Баранова вот уже третий час. Он крутился на машине по городу, причем исключительно в людных местах, где взять его без шума не представлялось возможным. Тарасов уже дважды отзванивался начальнику и докладывал об отсутствии результатов. Тот отвечал с растущим раздражением.

Наконец «мерседес» Баранова вырулил на загородную трассу, но здесь он развил такую скорость, что команда Тарасова едва успевала держаться у него на хвосте. Только через полчаса стремительной погони Баранов свернул с трассы.

Ехавший в одной машине с Тарасовым Ерохин тут же предложил.

— Может, зажмем его прямо там, на дороге?

Но Тарасов решительно возразил.

— Чем ты его зажимать будешь? Его «мерин» вдвое тяжелее наших телег. Вот если бы «КамАЗом»… А если он вырвется, пиши пропало. Осторожничать станет, охрану возьмет. Нет, бить надо наверняка. Я думаю, обратно он по этой же дороге поедет. Так что высаживаем Лару и действуем по плану. Ждать мы ее будем вот здесь, — Тарасов развернул атлас автомобильных дорог и ткнул ручкой в предполагаемое место встречи. — А «КамАЗ» нам все равно понадобится. — Он по рации дал команду машинам сопровождения свернуть на ближайшую стоянку.

Все три экипажа вышли и собрались у машины Тарасова, который принялся их инструктировать. В завершение он отозвал Скулова в сторону и сказал ему вполголоса, указав на Тэтэ.

— Вог что, Скула, возьми это чучело в форме, и сгоняйте на разведку. Поглядите, куда наш клиент делся. Может, он уже другой дорогой выехал. А мы тут его ждать будем до второго пришествия. Только не светитесь там, туда и обратно.

Скулов и Тэтэ сели в одну из машин и укатили. Ерохин отправился добывать самосвал. Остальным оставалось только ждать. Тарасов со скуки попробовал подкатить к Ларе, но та посоветовала ему пойти для начала помыть ноги, а потом уже клеиться к белой женщине. Тарасов обиделся и дал себе слово при первой же возможности отомстить нахалке.

Минут через пятнадцать вернулись разведчики. Скулов сообщил, что «мерин» Баранова остановился неподалеку, возле каких-то полуразвалившихся бараков. Похоже, сам бизнесмен там надолго задерживаться не намерен. Другой дороги разведчики не заметили.

Тэтэ хотел что-то добавить от себя, но тут появился Ерохин с самосвалом. Водитель лежал рядом с ним на сиденье в полной отключке, сраженный наповал дозой клофелина.

Ларисе и Скула остались в одной из машин, серебристой «десятке», на стоянке. Остальные с Тарасовым во главе набились в оставшиеся тачки и отправились на место засады.

Крюков бродил по территории приюта и удивлялся. Неказистые снаружи, внутри бараки были сухими и теплыми. Всюду чувствовалась хозяйская рука. Только что поступившие в приют детишки, которых он еще вчера видел грязными и оборванными, сегодня выглядели вполне прилично и, вроде бы, немного поправились. Отметил он и здание небольшой котельной, и медицинский стационар на несколько коек.

Влад мотался по территории и успевал, казалось, всюду. Увидел Крюкова, махнул ему рукой.

— Пошли завтракать.

Завтрак оказался вполне приличным. Каша, кефир, фрукты.

— А где Эльвина? — поинтересовался Влад.

— Спит еще.

Крюков не удержался от похвалы организаторским способностям хакера.

Тот покачал головой.

— Это Баранову спасибо. Он то бабок подбросит, то техникой поможет. Скоро он сам здесь появится.

Когда приехал Баранов, они с Владом тут же погрузились в решение каких-то неотложных хозяйственных проблем. Крюков отошел, чтобы не мешать им. Ближе к обеду из отведенного им дома показалась Эльвина.

— Как спала?

— Ты знаешь, впервые за много дней — как убитая. Может, здесь воздух другой?

— Воздух — не воздух, а атмосфера точно другая, — подтвердил Крюков. — Я вот подумал, может тоже тут остаться?

Сыщик стоял на крыльце, откуда ему было хорошо видно дорогу. Неожиданно его внимание привлекла к себе невзрачная иномарка. Она остановилась на приличном расстоянии, из нее выбрался человек в милицейской форме и принялся изучать двор приюта через бинокль. Крюкова он видеть не мог, но вот Эльвину запросто мог заметить.

— Подойди-ка сюда, — попросил ее сыщик.

Эльвина не поняла, чего он хочет, но подошла. Он увлек ее в темный коридор сеней и указал на наблюдателя.

— По-моему, нас нашли. Вон тот тип, мой старый знакомый, пялится на тебя в бинокль.

Эльвина пригляделась.

— А мне кажется, он следит за Барановым, — возразила она. — Может, это снайпер? Ты его знаешь?

— Да. Знаю так хорошо, что не доверил бы ему искать пропавший носок.

Сыщик достал мобильный телефон и набрал номер Альбертыча.

— Ты мне срочно нужен, — признался Крюков. — Я должен попасти одного друга, а Эльвину оставить не на кого.

Альбертыч пообещал подъехать в ближайшие пару часов. Крюков объяснил ему, как найти приют. В заключение поинтересовался.

— Ты не в курсе, у нашего Тэтэ в Подмосковье дачи нет? Или теща там не живет? Нет? Да так, видел я его тут при довольно странных обстоятельствах. И вот что, будь готов принять гостей. Я как смогу, сразу приеду.

Когда Баранов собрался уезжать, Крюков, немного погодя, сел в свою «рябуху» и направился за ним. Метрах в двухстах от выезда на трассу он заметил припаркованную на стоянке новенькую серебристую «десятку». Возле машины голосовала девушка.

Баранов, разумеется, не смог проехать мимо и остановился. Девушка наклонилась к нему, что-то сказала, потом обошла машину и села. Понятно, попросила отвезти за помощью. Когда она садилась в «мерседес». Крюков сумел разглядеть ее получше и был удивлен второй раз за день. Это была Лара. Так, сначала Тэтэ, теперь она. Прямо «Голубой огонек», встреча старых друзей. Интересно, кто будет следующим?

Едва «мерседес» вырулил на трассу, как из кустов выскочил еще один хорошо знакомый сыщику персонаж — бандит-охранник Скулов. Он уселся в «сломанную» «десятку» и тронулся как ни в чем не бывало. Крюков пристроился сзади и поехал следом. Ситуация из подозрительной становилась просто опасной. Несколько утешало одно соображение. Похоже, догадка Эльвины подтвердилась: охотились все-таки за Барановым, а не за ними.

Баранов пребывал в прекрасном настроении. В этот день у него все получалось. И когда симпатичная девушка попросила подбросить ее до дачного поселка, поскольку ее машина сломалась, бизнесмен воспринял ее просьбу с удовольствием.

Настроение его не испортилось даже после того как буквально через пятьсот метров после выезда на трассу какой-то мент с невероятно тупой рожей помахал ему полосатым жезлом. Баранов принял вправо и встал к обочине.

Возле бело-голубой машины милиционера уже стояла добыча — серенькая неприметная иномарка и самосвал «КамАЗ». Но тому, видно, было мало. Водители остановленных машин потеснились, давая встать «мерседесу». Водитель же самосвала вообще повернулся и полез в кабину.

— Эй, командир, что случилось? — весело спросил Баранов у стража дороги.

— Так нельзя ездить, у вас задний фонарь разбит, — мимоходом заметил тупой гаишник, продолжая что-то объяснять троим крепким парням, видимо приехавшим на иномарке.

— Неужели пацанята? — расстроился Баранов и выскочил из машины.

И только тут ему пришло в голову, что постовой находился спереди машины и не мог увидеть заднего фонаря. Бизнесмен среагировал молниеносно — метнулся к двери своей машины. Но его опередила пассажирка. Когда он рванул ручку, оказалось, что дверь заблокирована.

В тот же момент позади раздался низкий рев двигателя — это двинулся «КамАЗ», отсекая «мерседесу» путь к отступлению. Заодно он тем самым закрыл происходящее от проезжавших по трассе машин.

Крепкие парни бросились к Баранову, на ходу доставая пистолеты. Они явно знали, с кем предстоит иметь дело, и на силу своих рук и ног не очень-то надеялись.

Баранов рванулся в противоположную сторону, к обочине. Но тут из-под кормы самосвала вынырнула серебристая «десятка». Та самая, возле которой голосовала симпатичная попутчица. Дверь водителя распахнулась, и Скулов направил в лицо бизнесмена свой пистолет.

Сзади к Баранову неслышно подкрался Тарасов и ударил рукояткой пистолета по затылку. Бизнесмен зашатался, но сознания не потерял. Тут же крепкие руки схватили его за кисти и локти и привычно заломили их за спину.

И здесь произошло нечто неожиданное. В бампер «десятке» с силой болида ударила старая двадцать четвертая «Волга» салатного цвета. Скулов кубарем покатился по земле, а пустая «десятка» улетела в кювет.

Напавшие на Баранова выпустили его и отшатнулись в стороны. Он воспользовался моментом, чтобы несколькими мощными ударами разбросать противников, как кегли.

Крюков ударил по тормозам, перегнулся через сиденье и распахнул заднюю дверь.

— Садись!

Между Крюковской машиной и Барановым остался только стоявший в растерянности Тэтэ. Фуражка у него сбилась набок, он нелепо лапал рукоятку своего пистолета, пытаясь выхватить его из кобуры. Баранов выдвинулся к нему, одновременно нанося сокрушительный удар. Инстинктивно, не целясь, Тэтэ выстрелил в упор. Гигант замер, покачнулся и упал, придавив собой перепуганного майора.

В это время Ерохин в кабине самосвала дал газ и врубил заднюю скорость. Крюков почувствовал, что неодолимая сила толкает его вместе с «рябухой» к крутому склону оврага, который начинался сразу за дорогой.

Среагировать он уже не успел. От удара грузовика его «Волгу» перевернуло, она скатилась по склону, снова стала на колеса и снова опрокинулась на крышу. Крюков не был пристегнут, поэтому несколько раз ударился головой о разные твердые предметы. Перед тем как окончательно отключиться. он услышал крик Тарасова.

— Уходим! Все по машинам!

Взревели моторы, после чего сыщик надолго погрузился в темноту.

Щеглов устраивал разнос личному составу в офисе «Щита и меча». Он был не просто юл. Тарасов и бонны робко переминались возле стены.

— Молодцы! Чудо-богатыри! И что с вами прикажете делать?! Просто убить или будут другие предложения?

Тарасов виновато потер лоб.

— Глеб… Товарищ полковник, так вышло. Мы его практически взяли, но тут этот Крюков… А Тэтэ испугался и выстрелил…

— Что скажешь? — взгляд полковника уперся в бледное лицо подчиненного. — Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен тебя убить прямо здесь?

Тэтэ еле слышно пробурчал что-то себе под нос.

— Что?! Громче говори! Вынь хрен изо рта!

Тэтэ произнес громче.

— Я видел любовницу Ложкина. Эльвиру или Эльвину. Помните, вы фотографии раздавали, та особо опасная преступница? Я ее видел…

— Где? — Щеглов мигом отбросил патетический тон и перешел на деловой тон.

— Там, возле бараков, где мы искали Баранова. Наверное, и Крюков оттуда приехал. Но его я не видел…

Щеглова от ярости чуть инсульт не хватил.

— Тогда что же вы тут толчетесь? Мигом туда и обратно. Тащите ее сюда…

Бойцов как ветром сдуло, один Тарасов застыл в дверях. Он поинтересовался, куда ее девать, Эльвину, после того, как возьмут? Не в офис же тащить.

— Спрячешь у себя, — распорядился наконец Щеглов. — Завтра я ей займусь. И предупреждаю, если упустите девку, живыми не появляйтесь. Передай другим, это всех касается!

Крюков открыл глаза. Благодаря «рябухе» он, кажется, остался жив. Но чего ему это стоило! Он лежал вверх ногами. Зверски ныла неестественно согнутая шея. Он попробовал пошевелиться. Боль отдалась, кажется, даже в волосах. Скрипя зубами и ругаясь последними словами, он выбрался из перевернутой машины.

Сыщик постепенно приходил в себя и осматривал свою движимость. Ему показалось, что машина не сильно повреждена, но чтобы перевернуть ее и вытащить из оврага нужен был кран.

Крюков достал мобильник. Как ни странно, хрупкая игрушка не пострадала. Он набрал номер Эльвины. Ее телефон не отвечал. После этого сыщик позвонил приятелю из автосервиса и вкратце обрисовал ему ситуацию. Тот обещал подъехать и разобраться с машиной.

Едва ли не на четвереньках сыщик выкарабкался из оврага. Площадка, на которой разыгралась трагедия, была изрыта колесами машин, но пуста. Если и были убитые, то люди Тарасова забрали их с собой.

Пошатываясь, Крюков вышел к трассе и поднял руку. Ему удалось уговорить водителя довезти его прямо до приюта. Он уже издали почувствовал запах гари и понял, что опоздал.