Обычная магия

Новая зима

Уже неделю Руслан жил у Бьёрна.

Наступила зима: как по заказу, с первого декабря похолодало, серое небо почти упало на крыши многоэтажек, и пронзительный ветер то и дело гонял позёмку и торопил прохожих домой.

С родителями Руслан так и не поговорил. Не знал, что и как сказать после той бабки. Бьёрн в душу не лез.

…В тот вечер, когда приятель наставника привёз Руслана из злополучной Рябиновки, отдохнуть ему не удалось. Между пледом и курткой он выбрал куртку.

— Молодец, — одобрил Бьёрн.

Быстро сунул куртку ученику, закинул рюкзак на плечо, вышел на площадку и запер дверь.

Руслан накинул тяжёлую куртку, покрытую сотнями крошечных знаков, и поспешил за наставником вниз по лестнице.

— Такси уже ждёт, — объявил Бьёрн, торопливо шагая по ступенькам. — Едем в Кириллов лес.

— А что там?

— Мой знакомый из бродячей метели вызволял старушку. Старушку-то обрадованным родственникам вернул, а вот на него на обратном пути напала ледяная стая.

— Кто это? — спросил Руслан: если интересоваться делом, то можно не думать о родителях, бабке и Рябиновке.

Ему, наверно, стоило бы выбрать тёплую квартиру и мягкий диван, отдохнуть, прийти в себя после пережитого, но ехать куда-то с Бьёрном намного интереснее, чем лежать под пледом и жалеть себя. А пожалеть себя очень хотелось.

— Что-то вроде волков. Сейчас, в конце ноября, их вообще не должно быть, ну, разве только первые одиночки, но Демон сказал: их штук шесть. Это много, если что. Они и втроём-то могут быть опасны. Завалить можно только вожака. А вот человека любой из них сам завалить может.

— И что мы будем делать?

— Демонюгу спасать, ясен пень. Утром они и сами исчезнут, но там ветер — защита на снегу не держится. На месте расскажу, в такси молчком.

Усатый таксист под негромкое бормотание какой-то серьёзной передачи по радио за полчаса довёз их до границы Кириллова леса. Бьёрн расплатился и договорился, что такси вернётся за ними через час.

На месте водителя Руслан извёлся бы, пытаясь понять, что понадобилось двум странным людям поздним почти зимним вечером в лесочке.

— Я с ним часто езжу, — пояснил Бьёрн, — потрясающе пофигистичный мужик. Просто золото!

Руслан поёжился: тут было, кажется, ещё холоднее, чем в Рябиновке.

Бьёрн окинул его внимательным взглядом:

— Скоро вернёмся в тепло. Ты, так понимаю, пока бездомный?

От слова “бездомный” обидно сжалось сердце, но ведь так и есть теперь. Руслан кивнул.

— Ладно, разберёмся. Пока у меня поживёшь. Так, счас нам нужно вот что…

Он скинул рюкзак и вынул оттуда моток верёвки, здоровенный нож с выгравированными на лезвии знаками и коробок походных спичек. Сбоку к рюкзаку был прикреплён длинный свёрток, Бьёрн размотал его и извлёк три палки, обмотанные тряпками с одного конца.

— Огня стая боится. Надо отпугнуть их и укрепить защиту Демона. Потом ты к нему в круг прыгнешь, а я разберусь с вожаком. Если другие волки кинутся, тычь их в морды факелом. Понял?

— Ага.

Что тут не понять? Наверняка вопросы появятся потом, когда он кажется лицом к… мордам с волками, но тогда и разбираться будем. А пока надо спасать человека.

Наставник закинул верёвку на плечо, разжёг факел, отдал Руслану. Второй полыхающий факел оставил себе.

Взвыл ветер, поднимая позёмку.

Волков Руслан увидел издали. Крупные белые фигуры беспрестанно двигались, окружив почти незаметного на их фоне человека. Четыре или пять волков размером с крупную собаку, вроде дога, и один огромный словно лошадь. Ну хоть не надо искать вожака: сразу видно, с кем драться в первую очередь.

Бьёрн поудобнее перехватил факел и помчался к волкам. Руслан, оступаясь в неглубоком снегу, следом.

Ветер разыгрался не на шутку и бил в лицо, не давая вдохнуть в полную силу. Заслезились глаза. Лицо онемело.

Завидя огонь, волки шарахнулись в стороны, припали к сугробам и пропали из виду.

Бьёрн подбежал к товарищу и сунул факел ему в руки.

— Что ж ты без огня попёрся в лес в такое время, Демонюга?

Размотал верёвочный круг — узлов Руслан не заметил — и бросил на снег, старательно ровняя форму.

— Да б-б-был у м-м-меня ог-г-гонь, — стуча зубами, отозвался Демон, невысокий крепыш, на вид — ровесник Русланова отца.

— И где? Залезай сюда. Факел мне отдай. Возьми этот. Так, Руслан, сюда, становись в круг и факел его подожги! Это мой ученик. Это Демон.

— Здорово, уч-ч-ченик… так б-б-был у меня ог-г-гонь! А эта тварь ка-а-ак прыгнет! И в-в-всё. Сумка в с-с-снег.

— Ну хорошо, хоть телефон не потерял. Где там наш волчок?

Факел — в левой руке, нож — в правой. Бьёрн развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из сугроба шагах в десяти от него поднимается стая. Огромный волк впереди, остальные — клином позади.

— Иди сюда, пёсик.

“Пёсик” оскалился, взвыл метелью и прыгнул. На Демона.

Верёвка слабо засветилась — волка отбросило на пару шагов. Он снова оскалился и опять попытался добраться до Демона. Руслану, стоящему в шаге от него, стало жарко и душно. Он выставил факел перед собой и шагнул, заслоняя Демона. Пусть тот взрослый и опытный видящий, но он замёрз и устал.

Волк взвыл свирепым ледяным ураганом и с пугающим упорством снова ринулся к Демону. Тот выругался сквозь зубы, потом сказал:

— Уйди в сторону!

Руслан не отошёл. Огонь отражался в белых глазах волка, рождал блики на огромных клыках. Но волк не отступал. И Руслан не отступит. Волк повёл башкой, и Руслану показалось, что на шее снежного зверя висит что-то тёмное.

Мелькнула вспышка — Бьёрн прыгнул на волка. Ткнул факелом в морду и вонзил нож под нижнюю челюсть. Волк секунду стоял неподвижно, а потом рассыпался снегом.

— Спасибо, друг! И теб-б-бе, ученик, спасибо! Д-д-думал: сгину!

Бьёрн присел на корточки и, спрятав нож, что-то нашаривал в снегу. Выудил длинный кожаный шнурок с мешочком на конце.

— Эт-т-то что за…?! — выдохнул удивлённый Демон.

— Не знаю, счас увидим.

Бьёрн велел им выйти их круга и вытряс в защищённую зону содержимое мешочка. Сухие травы, кубики льда, маленькая дощечка с незнакомым Руслану знаком и прядь волос.

— Твои волосы? — поинтересовался Бьёрн.

— П-п-похоже…

Наставник начертил в воздухе знак — тот засветился так, что Руслану пришлось зажмуриться.

— Твои, — сказал Бьёрн. — Похоже, кто-то натравил на тебя стаю. То-то вели они себя как ненормальные. Все только на тебя и глядели. Звоню в спецотдел?

— Не надо, — Демон разом сник и погрустнел. — Я сам разберусь, ладно?

Потом паковали вещи обратно в рюкзак Бьёрна, отряхивали Демона от смёрзшегося коркой снега. Вещи из мешочка сожгли на месте.

Молчаливый усатый таксист сначала закинул Демона в район автостанции, потом довёз их до дома Бьёрна.

Уже дома Руслан спросил:

— А как можно натравить существо на человека? И кто это сделал?

— Кто сделал — не знаю. Видимо, знакомый Демона. Явно же что-то личное. Может, он с женщиной поссорился? — наставник пожал плечами. — А вот как, могу объяснить, только делать так нельзя. Товарищи видящие могут не понять. А уж спецотдел точно не поймёт. Такая развлекуха на хороший срок тянет.

Руслан задумался. Бьёрн пока поставил чайник, вытащил чашки из чёрного шкафа над раковиной, сунулся в холодильник.

— Получается, не все видящие между собой ладят?

— Ну ты спросил, ученик! Конечно, не все! Видящие — они же люди, а людям только повод дай — живо начнут доказывать: мол, я прав, а вы нет. И всех несогласных покарать.

Руслан хотел возразить, но тут же вспомнил родителей. Ведь это они и хотели доказать: что они правы, а он — нет. Бабке они, получается, верят, а ему, своему сыну, нет! От этих мыслей было и горько, и яростно.

— Ну, давай подкрепляться! — Бьёрн выставил на стол мясные закуски, холодную варёную картошку, густо посыпанную зеленью, хлеб и плошку со смородиновым вареньем.

Руслан ухватился за чашку с горячим чаем, а есть вроде даже и не хотелось.

— Бьёрн, а что это за бабка в Рябиновке? Она тоже видящая?

— Ага. Не знаю точно, как она это делает. Наверное, редкую тварь прикормила. Но у спецотдела к ней вопросов нет, так что… — он махнул вилкой с насаженным на неё кусочком грудинки. — Шарлатанствует себе потихоньку, а наши к ней обычно по своей воле обращаются. Ну и маленьких совсем родители иной раз привозят.

— А наши-то зачем? — удивился Руслан.

— Хотят перестать видеть, — пожал плечами наставник. — Мне не понять, но я знаю, так бывает.

Бьёрн отложил вилку.

— Тех, кто способен видеть, вообще-то много. Некоторые даже считают, что все люди обладают даром, просто выраженным в разной степени. Если у видящего слабый дар, а увиденное скорее пугает, то он может постараться просто игнорировать всех этих мушек, рыбок и монстров. Ну знаешь, долго-долго убеждать себя, что всё это “просто померещилось”. И тогда дар со временем гаснет. А вот развитое видение так не погасить. Вот тут и нужна бабка из Рябиновки. Грубо, больно, опасно, но быстро. И можно жить нормальной жизнью.

— Но как же можно знать, что что-то есть, и добровольно отказаться это видеть?

— Вот и я не знаю. А ты ешь давай: а то ослабнешь, зачахнешь — и кто тогда мне будет помогать?

Квартира у Бьёрна крутая: стильная студия — Руслан такое раньше только в интернете видел. Чёрная кухня, каменно-серая жилая часть. На стене напротив кровати фотообои: зимний пейзаж — к серо-синей воде спускаются заснеженные горы, поросшие хвойными деревьями. Бьёрн сказал, это называется “фьорд”. Слово, как и пейзаж, было холодным, величественным и, на взгляд Руслана, очень далёким.

Все двери, дверцы, проёмы и пороги были испещрены знаками, невидными обычному человеку. Особенно много их было вокруг окон. Телевизора у Бьёрна не было, да и вообще мебели было немного: встроенный шкаф с одеждой, три длинные полки с книгами, стойка с ножами различных размеров и форм, неожиданно мягкий диван, накрытый пледом с изумительно сложным вышитым узором, низкий стол-трансформер, разворачивающийся в солидный обеденный.

Руслан поселился на мягком диване. Продолжал ходить в универ, отмалчиваясь на многочисленные вопросы встревоженного Славика.

За прошедшую неделю Руслан обзавёлся рюкзаком почти как у наставника: помимо соли и блокнота с ручкой там были два ножа — канцелярский и складной, фонарик, походные спички, моток тонкой и прочной верёвки, перчатки, мел в отдельном кармане, четыре протеиновых батончика и две плитки тёмного шоколада, смена одежды, пауэрбанк, запасной дешёвый телефон и аптечка.

У Бьёрна вещей было побольше, но, как сказал наставник, не всё сразу. Что-то можно добыть только самостоятельно и желательно в бою, что-то можно изготовить только из редких ингредиентов и в особый день, а кое до чего, по словам Бьёрна, нос ещё не дорос.

Покупал всё Бьёрн, в счёт будущих заказов. У Руслана были деньги: Бьёрн честно делился оплатой за крысиную вдову, страшника и медвежий сонник, но сейчас велел эти деньги приберечь. Мало ли, что может случиться?

Руслан один раз побывал дома. Выждал, пока родители уйдут на работу, воровато прокрался в знакомую до мелочей квартиру. Забрал немного одежды и свои документы. Оставил записку: “Мама, папа, я жив и здоров, но домой не вернусь. Поживу у знакомых. Надеюсь, однажды мы сможем нормально поговорить, но пока я не могу. Постарайтесь меня понять. Руслан”. Хотелось сделать гадость: например, приписать после “знакомых” слово “сектантов”, но он не стал. В конце концов, они не виноваты, что не видят. И искренне хотели как лучше. Вот только лучше для него или для себя?

Мрачные мысли Руслан гнал прочь.

Зима наметала сугробы, грозилась холодами, завывала вечерами и ночами пронзительным ветром. Руслан часами лежал в темноте без сна и не знал, чего ждать от этой новой зимы?