Персональное дело

Победа и выигрыш

В 1945 году Германии неслыханно повезло – она потерпела сокрушительное поражение. Тысячелетний рейх скончался, не дотянув до подросткового возраста. Не все это поняли сразу. Гросс-адмирал Карл Дёниц, сменивший Гитлера на посту рейхсканцлера, признал, что Германия проиграла войну, но объявил при этом, что государство остается прежним, а идеи национал-социализма живут и крепнут пуще прежнего. Сидя в своей канцелярии, он издавал указы, распоряжения и приказал расстрелять офицера, который за день до объявления капитуляции сложил оружие самовольно. На то, чтобы кого-нибудь расстрелять, у адмирала власти еще хватало, но другим его указам уже никто не подчинялся. Тем не менее еще почти две недели он указывал и приказывал, пока его не взяли под белы руки и не увезли в Нюрнберг, где за свои заслуги он получил 10 лет тюрьмы.

Потом начался процесс денацификации, согласно которому, как было сказано в решении Берлинской конференции 1945 года глав союзных держав, «все члены нацистской партии, которые были больше, чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в частных предприятиях».

Активных нацистов и тех, кто с ними активно сотрудничал, увольняли с работы, подвергали бойкоту. Это касалось и деятелей искусства. Известных писателей, актеров, режиссеров, замаравших себя услужением рухнувшему режиму, не печатали, не давали выступать на сцене или в кино и не заказывали им государственных гимнов. Бывших эсэсовцев не брали на работу даже в охранные службы. Рядовых обывателей, которые, по их утверждению, ничего не знали и не видели, подвергли жестокому испытанию, показав им лагеря уничтожения людей, газовые камеры, крематории, рвы, набитые трупами, изделия из человеческой кожи и фильмы реальных ужасов на ту же тему. Вот где была настоящая шоковая терапия! Люди не хотели этого видеть, закрывали глаза, падали в обморок, сходили с ума.

После этого в Западной Германии были правление Аденауэра и реформы Эрхарда. Они удались потому, что ни в бундестаге, ни в бундесрате не было ни нацистской фракции, ни родственных им аграриев. Депутаты не противились законам о земле, не настаивали на усилении роли государства в экономике, не пытались вернуть символику Третьего рейха, не требовали запретить рекламу, ввести цензуру, поставить памятник Гиммлеру и стеснялись тратить слишком много времени на законы о повышении своих зарплат и улучшении жилищных условий. Нацистскую партию судил не суд из бывших членов этой же партии, а международный трибунал.

Немцев надолго освободили от производства пушек, танков и самолетов. А также от соблазна чеканить шаг, бороздить Мировой океан или покорять космос. Им не пришлось устанавливать и кормить родственные режимы в Азии, Африке и Латинской Америке. Они меньше нашего воровали, отмывали деньги в офшоре, давали и брали взятки. Они не только вводили законы, но исполняли их. Смирившись с тем, что Германия не превыше всего, перестали тратить энергию на гордость собой. У них и сейчас того, кто скажет глупость вроде «я горжусь тем, что я немец», заплюют, заклюют и правильно сделают. Гордиться тем, что ты немец, русский, еврей или кто другой, глупо. Можно только радоваться, что ты на этот раз (может быть, случайно) родился человеком, а не лягушкой и не свиньей.

Забыв о своем превосходстве над другими, граждане ФРГ занялись строительством капитализма с человеческим лицом, с хорошими домами, дорогами и всем, что нужно для жизни. Теперь посмотришь на них и на нас и невольно думаешь: а кто же кого победил?

9 Мая моего приятеля из ФРГ на Ленинградском шоссе инспектор ГИБДД остановил за превышение скорости. Простив водителя за небольшую мзду, милиционер взял под козырек и произнес невинное: «С праздничком вас!» Чем ужасно возмутил поздравляемого: «Да как вы смеете меня, немца, поздравлять с вашей победой?» Инспектор смутился: «Да я вас не с победой поздравляю, а с выигрышем».

Мы их победили, а они у нас выиграли.

Потому что они от своего мерзкого прошлого отказались, а мы за свое все еще держимся.

«Известия», № 82, 12 мая