Персональное дело

Писатель и государство

Слава богу, народ нас больше не кормит, и мы не обязаны чересчур напрягаться, создавая достойные его произведения. Тем более что теперь, судя по спросу, чаяниям народа больше других отвечают сочинители боевиков, детективов, триллеров и те, кого писатель Валерий Попов называет фекалистами. Эти авторы производят много продукта соответствующего направления, но даже он предпочтительнее утопших в макулатуре романов-кирпичей классиков соцреализма. Авторы кирпичей в прошлом осыпались должностями, орденами, премиями, привилегиями, усиленными пайками, хвалебными статьями критиков и большими портретами в некрологах. Теперь назови молодому читателю их имена и титулы книг, напрасно он будет морщить свой юный лоб. Одних уж нет, а те недалече, но кто их помнит? На слуху больше авторы, коих в литературу раньше не пропускали, а ошибочно пропущенных вытравливали на закрытых заседаниях и путем всенародного гнева в газете «Правда». По чему некоторые бывшие сильно тоскуют, но увы. У нас ныне свобода слова и рыночные отношения. Товар-деньги-товар. Каждый свой товар продает, чужой покупает. Книгу продал, купил булку. Булку продал, купил книгу. Все само собой регулируется, и нужно ли государству встревать в отношения пекущих булки и стряпающих романы? Я недавно одного удрученного государственным равнодушием литератора в колонке упомянул, другого не буду, потому что третий подлец обидится, что его не заметили. Но у них, упомянутых и подразумеваемых, сложилось мнение, что государство наше изнемогло в заботе о писателях «либерального крыла», а литераторы другого крыла, «отстаивающие национальную традицию, патриотизм, государственность» (то есть они сами), вытесняются в маргиналы. В литературе нынешней, считают они, – кошмар, прямо как в 20-е годы, когда бесчинствовал РАПП. Годы поближе к нам, когда они сами раппствовали, у них из памяти выпали. Бывает такой вид склероза: давнее помнится хорошо, а вчерашнее, как в тумане. Но помнящие могли бы из личного опыта извлечь вывод, что писателя, коли он заслуживает этого звания, насильно в маргиналы не вытеснишь, а маргинал в литературе не удержится даже при вооруженной поддержке супердержавы.

В воплях, адресованных высшим ушам государства, содержится тревога, что необъединенность интеллигенции грозит стране ужасными бедами. Чушь! Интеллигенция не для того создана, чтобы шагать в едином строю. Интеллигенты могут собираться по очень разным своим интересам в институтах, лабораториях, оркестрах, театральных труппах, церковных общинах, клубах и в банях. Но жить в общей казарме им нет нужды, а писателям и вовсе противопоказано. Писатель, как крестьянин-единоличник, работает сам по себе и чем больше отличается от других, тем лучше. Ценность его труда определяется только художественными достоинствами, а не близостью автора к государству.

Государство может только тем помочь писателю, что не будет соваться в его дела.

Глядя, как представители «патриотического крыла» умело сочетают свои государственные заботы с хлопотами по закреплению за собой казенных дач и дележу городских особняков, хочется полюбопытствовать: а какому именно государству вы, товарищи, преданы? Нынешнему или тому, что было? Похоже, что любому, которое вас пригреет и через вас возьмется управлять литературой. Но как только оно этим займется, в стране немедленно упадет урожайность и ухудшится качество всей производимой продукции, кроме, может быть, ядерных боеголовок. То есть чаяниям вашим способно отвечать только тоталитарное государство, на возрождение которого вы уповаете.

Это, к счастью, вряд ли возможно. Но нужна ли писателям все-таки помощь? Бездарным нужна психологическая, чтобы поняли, что не тем занимаются. А для помощи время от времени талантливым нужны частные и общественные фонды, премии и стипендии. Недостаток литературного заработка писатель может восполнять чтением публике лекций или собственных рассказов. В некоторых странах писателю помогают, беря его на должность литератора, живущего при учебном заведении. Где он за зарплату общается со студентами. Но и в перечисленных случаях он должен сначала привлечь к себе внимание как писатель и быть достаточно интересным чтецом, лектором, преподавателем или собеседником студентов. А то, что он любит государство или говорит, что любит (и еще вопрос, не врет ли), это его частное дело.

№ 160, 01.09.01