Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

Месть дамы под вуалью

Странное дело: когда искали «Траурную букетницу», чтобы наказать эту ведьму, никто не мог ее найти. Но как только она требовалась для совершения злых помыслов — сама объявлялась.

Весной 1794 года обратилась к «Траурной букетнице» некая светская дама под черной вуалью. Какое уж злодейство совершил по отношению к ней глава тайного сыска Степан Иванович Шешковский, не сказала, но молила совершить над ним страшную расправу.

Да «Траурной букетнице» вовсе и не нужны были причины мести. Заплатили хорошо — и ладно.

В общем, неизвестная дама под вуалью и ведьма столковались. Взяла «Траурная букетница» деньги и велела заказчице выполнить одно странное условие: отныне и днем и ночью Шешковский должен постоянно слышать фразу: «Всюду, всюду алый цвет!..»

Что означает эта фраза, ведьма не объяснила, а как выполнить ее условие — дама сообразила сама.

Наняла она нищих идиотов, и те горланили везде, где поблизости находился начальник Тайного сыска, никому не понятную фразу. Впрочем, нищим почему-то нравилось ее выкрикивать.

Первый день Степан Иванович не обращал внимания на крики. Мало ли дураков в Северной столице? Но затем стал закипать. Велел изловить горлопанов.

Ну и что?

Поймали. Допросили. А те знай себе то кричат, то бормочут:

— Всюду, всюду алый цвет!..

Помурыжили, подержали их в застенках Тайного сыска и отпустили на волю. А крикунов вокруг Шешковского все больше и больше становилось.

Но что делать с идиотами — даже многоопытному Степану Ивановичу было невдомек.

А тут еще от государыни последовал вопрос:

— Неужто вольнодумцы перевелись в Санкт-Петербурге, и вам осталось только охотиться за идиотами?..

Понял Шешковский: дело неладное, раз сама государыня высказала недовольство.

«И как привязалось это неотступное, проклятое „Всюду, всюду алый цвет!..“?» — ломал голову Степан Иванович.

И стали вдруг ему сниться жуткие сны, где все ярко-кровавого цвета. И начали мерещиться Шешковскому алые пятна: на стенах домов, на заборах, на мостовых, на одеждах прохожих… И стал ему слышаться чей-то голос, будто эти пятна кровь людей, над которыми он совершал злодейства…