Планы на осень

Глава 7

Жар натопленной квартиры обнял, перехватил дух и накатил сонливой одурью.

— Здорово у вас. Тепло, — проморгавшись, искренне похвалил я, разглядывая просторный холл в бежевых тонах, украшенный небольшими картинами в рамках.

Заодно искал свободное место на стене, желательно — возле входа. Руки оттягивал игрушечный деревянный домик с собственным двориком и игрушечной мебелью — прихотливо раскрашенный, весь аляповато-яркий, мечта девочки-подростка. Вот бы его куда приспособить…

Тысяч в семь домик влетел, между прочим. Ну а если учесть скептические хмыкания Анны Викторовны во время покупки, то я гордо и независимо покупал его на свои. То есть, на заемные. Зато потом заберу, и буду в своем праве.

— Отопление включили, хоть окна открывай. — Повесила шеф куртку на плечики из шкафа и предложила мне такие же.

— Да мне бы домик куда приспособить. — Отказался я, маясь с ношей в руках.

За шкафом места нет, на трюмо с высоким зеркалом — высоковато будет.

— Потом никак?

— Не-не. Над тумбой с телефоном нормально? — Принялся я стягивать ногами ботинки, за что удостоился неодобрительного взгляда.

Тумба была аккурат после шкафа и напротив зеркала — сверху порядочно свободного места. Еще дальше шел выход в коридор и большую комнату, но это уже далековато.

— Сойдет, — оценила она. — Может, просто на шкаф закинуть?

— Вряд ли вам будет удобно подниматься на шкаф, — тактично отметил я.

— Мне-то зачем? — Чуть устало отозвалась Анна Викторовна.

— Как же? А подношения домовому, — временно поставив домик на трюмо, я быстро перекинул куртку на вешалку.

— Так!!!

— Никаких человеческих жертв! — С жаром заверил я. — Одну-две конфетки в неделю. Можно сладкой воды налить.

— Ты кого ко мне подселить собрался, блохастый⁈

— А вот сейчас обидно было.

— Я только тебя приглашала, а вот это — бери и выкинь сейчас же! Одного беса мне мало!

Тем более, тот поспешил немедленно проявиться вместе со вспышкой гнева, своей уродливо-угловатой челюстью отразившись в зеркале напротив. Настроения владелице это не добавило.

— Анна Викторовна! Это — временная мера по охране любимого шефа! — С жаром принялся защищать я собственную придумку и семь тысяч. — Как все закончится, мы и домик немедленно откочуем из ваших пределов! Ну вы же не постоянно в квартире, сами подумайте! Кто им помешает намалевать пентаграмму прямо на кухне?

Особенно, когда поймут, что времени таиться и подгадывать момент просто нет.

— Дверной замок и консьерж на входе.

— П-ф.

— Тревожную кнопку поставлю! — Упорствовала Анна Викторовна.

— И что ваши тревожные сделают, если им покажут удостоверение вашей же конторы? — Примирительно спросил я. — А с этим, — ласково погладил я домик, — ни один взломщик не справится.

— И куда я потом дену труп?

— Что мы, хуже Питерских?.. Ладно, не бейте, признаю, плохо пошутил, — прикрыл я голову. — Да не убьет он никого! — Рявкнул я, получив особенно больно. — Так, выжрет силы до беспамятства! Максимум!

— А если инсульт⁈

— Ну, раз вы за них так переживаете, — вернул я куртку на плечи и с чувством оскорбленного достоинства поднял домик. — Я лучше на вокзале заночую. Откройте, пожалуйста, дверь — руки заняты.

— Миша, стой. — Положила она ладонь на створку. — Ты хоть понимаешь, что надо о таких вещах предупреждать заранее? Разговаривать, совета спрашивать?

— Я спрашивал — вам красный понравился, красный и купил.

Да что она взглядом вечно на потолке ищет?

— Куртку повесь. И прекрати топтать задники новых ботинок!

— Угу, меня в них еще хоронить, — пробурчал я, ставя домик обратно.

— Что твой домовой может? — Сложив руки на груди, требовательно спросила Анна Викторовна.

— Например, не пускать посторонних.

— Еще?

— Да много чего. Вы ведь «татушку» мою не успели сжечь? — Поднял я вопросительный взгляд.

— Она тут причем?

— Тот бес, в «татушке», многое из того студента-носителя вытянул, раз так прилип к носителю. Считайте, что тот студент умел — и он чуть-чуть уметь будет. Людей отличать, команды слушать на нашем языке.

— А мы ему за это?..

— Подношения и домик, — пожал я плечами. — Каждый малый бес хочет свой домен. Вот, считайте, домен и будет, — кивнул я на деревянную игрушку.

— Домен в родной квартире. Сразу чувствую спокойствие и устроенность жизни.

— Это сарказм?

— Он самый. Считай, что «татушку» я твою спалила.

— Анна Викторовна, бес ведь и ко мне был прицеплен, — неохотно, но все-таки произнес я. — Провисел там десяток часов, неведомо что нацеплял из моей памяти. — Слегка беспомощно завершил я. — А вы его домой хотите отпустить.

— И что он такого мог нацеплять?

— Да уж немало, — поежился я. — Вы хоть одного факультетского с «татушкой» видели? Информация в Бездне тоже товар.

— А зачем ты ее крепил тогда? — Хмуро смотрела Анна Викторовна.

— Да как-то под топор не хотелось, — криво улыбнулся я. — Меня красиво развели, снотворное я добровольно выпил, пришлось чем-то мозги чистить. Короче, от безысходности, — отвел я взгляд. — Но я бы очень просил беса пристроить именно в этот домик. Потом заберу, честно. И насчет пользы — не сомневайтесь!

С полминуты меня изучали — словно кота какого нашкодившего, который крысу мертвую домой приволок. И то ли за порог прогнать, то ли похвалить… Обидно, знаете ли — и я бы пошел на принцип, но на улице уж больно холодно…

— Ладно. Крепи. — Дала шеф добро. — О медцентре потом поговорим.

— Да уж сам как-нибудь разберусь. — Отлегло от сердца.

— Михаил!

— Что? Ладно, я посоветуюсь. — Покаянно понурил я голову под требовательным взглядом.

— Ну-ну. Но с домиком этим до утра отложи. И без того день нервный.

— Нет проблем. Я же здесь, значит, все будет в порядке.

Да нормальный потолок — белый. Даже паутины нет…

— Кушать будешь?

— Да.

— Так приготовь. — Кивнула она в сторону кухни. — Я в ванну. Твоя комната — дальняя с балконом.

— Мне из холодильника брать или соседей грабить? — Успел я уточнить до того, как дверь в ванну закрылась.

— Квартиру не сожги, — ответили мне по-начальственному загадочно.

Но холодильник я все-таки решил осмотреть — мало ли, предъявят потом, что торт съел, а там его и не было никогда.

Но торта там не было. Там вообще толком ничего не было — а та зелень, что имелась, по калорийности не превышала энергозатраты на ее приготовление. Плюс в морозильном ларе лежала перемороженная кура со слоем льда поверх — возможно, ровесница белки из «Ледникового периода». Или это вещдок?..

Так-то хватало ящиков в длинном, вдоль всей стены, кухонном гарнитуре, но искать там что-то без хозяйки — уже перебор. В итоге, чуть помявшись на месте и голодным взглядом посмотрев на цветы в горшках на подоконнике (не съедобные), отправился смотреть предложенную мне комнату.

Небольшое помещение — метра три на четыре — судя по обстановке использовалось как спортзал. Перекладина на стене, велотренажер у окна, легкие гантели и коврик-пенка — все без пыли сверху, я пальцем специально провел. Кровать тоже была — узкая, односпальная, вдоль длинной стены, заправленная и накрытая пледом. Подушка сверху — треугольником, как в летнем лагере. Сама кровать приятно-жесткая, после продавленной пружины в больнице — самое оно. Присел, решил проверить мягкость подушки — прилег чуть, да так и задремал.

— Ванну прими, — растолкала через какое-то время шеф. — Белье чистое на стиральной машине.

Быстро покивав и растерев лицо ладонями, я отправился в царство кафельной плитки и приятных запахов.

Старую воду слили — пока новая набиралась, повернулся к горячей струе спиной, чтобы согревала плечи. Стараясь вновь не уснуть, думал о всяком.

Те соседи, что своровали технику, выходит, девчонку не убивали. Отбрехаются-нет?..

Я зябко повел плечами — нашел, о чем думать в воскресенье вечером. Нет бы — о чем приятном…

О том, как не дать себя убить или посадить?.. Вот, блин…

По уму, надо не слушать Анну Викторовну и без ее разрешения экстренно извлекать беса. Но для этого придется где-то украсть реагенты, а шефа — похитить, потому что без ее добровольного участия остается только насквозь недобровольное. Боюсь, такую заботу она не оценит.

Задумчиво плеснул рукой воду и протер лицо. Так что придется влезать в авантюру и как-то в ней выживать.

Можно, конечно, не рисковать и ничего не делать — сказаться больным или просто сбежать, раз уж все варианты рассматриваем. Но, если найти время и порассуждать — что будет, если шеф умрет?.. А что бывает, когда жертва, травмированная осужденным, все-таки умирает? Часть четвертая статьи 111 УК РФ — до 15 лет. На мне висит часть первая этой же статьи — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Это я беса Анне Викторовне подселил, чем нанес ущерб. Бес пропадет — она погибнет. Будет ли кто разбираться с тем, что произошло? А что, кто-то разбирался, когда навешивал мне прошлый срок?..

Да и вообще — Анна Викторовна в качестве шефа меня абсолютно устраивает. Ну их, к демонам, эти кадровые изменения. Да и симпатична она мне, что скрывать… И без угрозы нового срока постарался бы помочь — это я так, прячу чуткую и отзывчивую душу за суровой необходимостью. Собственно, необходимость обычно и отличает чуткость и отзывчивость от идиотизма, несовместимого с жизнью: не было б необходимости, послал бы Анну Викторовну в «собственную безопасность». Но никакой уверенности, что они справятся.

А говорят, ванна расслабляет — я с силой выдохнул и постарался переключить внимание на окружающую обстановку.

С интересом осмотрелся — на полочках и кромке ванны десятками стояли различные цветастые бутылочки с шампунями-лосьонами-гелями. Хм-м. Ну, это ж не холодильник, правильно?..

Взяв ближайший, открыл крышечку — о, малиновый. Следующий, в фиолетовом флаконе — тоже неплохой, что-то цветочное-полевое. М-м… Апельсин.

Вот так и начинают нюхать, чтобы не думать о проблемах.

Воды набралось достаточно, и я залег на дно, чувствуя, как вода обнимает плечи и поднимается выше.

«А какого демона тот Поверенный вообще узнал о том, что со мной произошло?» — Спросил я натяжной потолок над головой.

Загадочно светились три лампочки. Четвертая щурилась пустым цоколем.

«Раз девочек с топорами убедили не писать заявление, то по сводкам я проходить не должен. Откуда такая оперативная реакция?», — заволновался я.

Пятку царапнула тревога, и я почесал ее о закрытую крышку над сливом.

Как узнал? От кого? И как долго этот «кто-то» находится рядом?..

Дотянувшись до крана, я чуть добавил горячей воды и плюхнул полколпачка весенне-цветочного в воду — та сразу запенилась, покрываясь плотным и белым.

Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, я погрузился по самые глаза — так, чтобы вода закрыла уши и заглушила все звуки, кроме биения сердца. Медленно провел правой ладонью, остановив пальцы на шраме левой руки, прислушался…

Бездна звучала гулом ветра в вечно горящих кострах и шелестом песка. Иногда она давяще молчит, как звездное небо над мертвым морем, иногда кричит голосами хищников или шепчет на грани слышимости, обещая власть и силу.

Может ли нечто идти сквозь Бездну все эти годы, внимательно следя, чтобы некто Михаил не свернул себе шею?..

«Очень вряд ли».

Слишком много всего в Бездне, чтобы следовать по ней по моим пятам, годами не привлекая внимания местных жителей. Рано или поздно наблюдатель бы выдал себя — изменившимся ли пением ветра, тревожным клекотом неведомых тварей или непонятно отчего сорвавшимся ритуалом: бесы, знаете ли, не любят свидетелей собственных сделок.

Хотя, судя по агрессивной тактике владельцев кровесбытовой конторы, явно направленной на то, чтобы жертва выбрала молчать, не сопротивляться и побыстрее все забыть, могли и по домашнему адресу дозвониться: на опекунов наорать, нажаловаться, чтобы те сами меня из столицы забрали. Найти телефон по прописке в паспорте — дело нехитрое.

А уж опекуны — те могли кормиться из двух мест сразу и присматривать, отчего нет…

Надо ехать домой — разбираться с родными, которые то ли родные, то ли не пойми кто… Документы все равно восстанавливать придется — заодно и эти моменты проясним.

— Ты не уснул там? — Постучались в дверь.

— Нет, нормально все. — Вынырнул я для ответа из воды.

— Кушать иди, остывает.

— Уже иду.

«Но как⁈ Там же ничего не было?» — Изумился я молча, и постарался быстрее завершить купание. — «Впрочем, если там курица — есть точно не буду, хотя бы из уважения к возрасту».

— Халат надень, я там чистый оставила.

Звук падающих тапок за дверью обозначил, что босыми ногами тоже шастать по квартире нечего.

— А уютно тут, — оттерев запотевшее зеркало над раковиной, посмотрел я на свой вид в запахнутом халате и чуть пригладил волосы. — Жаль, я тут ненадолго…

Когда в последний раз в тапочках ходил — и то не помню. Тепло, мягко, даже шаркается как-то интересно.

— Ты чего там кругами ходишь?

— Заблудился, княжна, я в хоромах ваших, — зашел я на кухню. — Уж больно широкие.

— Руки можешь не мыть, — указала Анна Викторовна на стол, проигнорировав мое паясничество.

На столе, между тем, оказалась целая стопка блинов, мед и початая бутылка водки с двумя классическими гранеными стаканами.

«А и точно, был кефир в холодильнике» — припомнилось мне.

Мука и остальное — понятное дело, в шкафах, куда я не заглядывал.

Я поискал глазами чай, но его тут, видимо, изначально не планировалось, даже кружек нет. Зато граненые стаканы тут же наполнили на четверть.

— Какой повод? — Свернул блинчик конвертом и макнул в мед.

— Повода нет. — Оторвала Анна кусочек от блина. — Кровь твою пить буду, храбрости набираюсь. С результатами анализов что? — Напомнила она.

— В памяти вашего телефона должны были остаться, я их в больнице смотрел.

— Да? Хорошо, — включила она телефон левой рукой, мизинчиком полистала и кликнула, видимо, обнаружив файл. — Чист, здоров.

— Ваши сомнения ранят мне сердце! — Экспрессивно повел я руками.

— Тц! Халат жирными руками не трогай. Стакан бери, это твое обезболивающее.

— Да я…

— Пей, — надавили начальственным голосом.

Выпитое жаром раскатилось по телу, остановившись где-то в животе и с непривычки отозвавшись кашлем. Потому что пьяный демонолог — это совсем край.

— Да ты закусывай, — с оттенком заботы отозвалась шеф. — И вторую наливай, обеззараживающее будет. — Повернувшись на стуле, хрустнула она пластиковым пакетом, зацепленным на спинку стула, и достала оттуда упаковку со шприцем.

— Запас набрать не получится, сразу говорю, — быстро прожевал я блин.

— Да знаю. Тут игла стерильная.

— Ну, если так, — с облегчением прокомментировал я.

Свой запас игл, понятное дело, утерян вместе со всем остальным, так что — нормально. Всяко лучше, чем острием ножа. Или зубами — бывали случаи…

— Рядом садись, — придвинула шеф мой табурет к себе поближе.

— Да я сам.

— Давай-давай. Иначе мне решимости не хватит. — Упрямо заявила шеф. — Я кровь человеческую как-то не очень…

— Да кто ее очень? — Вздохнув, занял я предложенное место и предоставил безымянный палец правой руки. — Водкой запейте, перешибет.

— Про этот твой опыт тоже в мемуарах будет? — Мельком глянула она и осторожно полила мой палец из своего стакана.

— Да нет. Просто гадость редкостная, эта ваша водка, — отбрехался я. — Вы крышечку-то с иголки снимите.

— А, точно, — чертыхнулась та, быстро подготавливая иголку. — Глаза закроешь?

— Колите уж.

Чуть дернулся от боли и тут же подался вперед, когда палец оказался между губ Анны. Даже качнуло чуть — то ли от выпитого, то ли резкого движения вместе с иллюзией, что крови шефу досталась совсем не капля.

— Вроде, хватит, — осторожно двинул я рукой, и та словно неохотно отпустила палец.

Мигом накатила остаток водки из своего и потребовала:

— Голову наклони, — чуть придвинувшись ближе, шеф шумно вдохнула над моими волосами воздуха. — «Алтайские травы»?

— Я немножко…

— Да нет, в самый раз пришлось. Палец цел? Обработай.

— Да что с ним станется? — Поболтал я уже зажившей ранкой внутри своего стакана.

— Все равно горчит, — пожаловалась Анна, облизнув губы.

— Да это кажется…

— Не кажется. — Заупрямилась она.

Придвинулась ближе и поцеловала — я аж отшатнулся от неожиданности. Ну а потом, понятно, придвинулся сам и взял дело в свои руки. Потому что инициатива — главное оружие демонолога.

— В следующий раз без иголки обойдемся, — лизнув царапину от ногтей на моих плечах, деловито уточнила Аня в спальне через какое-то время.

— Угу-м, — голодным взглядом смотрел я на ореол соска лежащей рядом со мной женщины, на котором еще оставалось немного меда.

Блины, в отличие от меда, в постель протащить так и не удалось, но я знаю, где они, и приду за ними ночью.