По джунглям Конго

О водопаде на реке Лали-Бвенза

Подъехали к паромной переправе через Лали-Бвензу и увидели широкую, величавую, медленно текущую реку.

— Не разыграли ли нас с водопадом, месье Базиль? — спросил Потапов, называя меня на конголезский манер. — Откуда может взяться водопад на этой равнинной реке?

После переправы, проехав километров 30, увидели дощечку с надписью: «Водопад Бвенза». Остановились, не зная, куда ехать. Подбежал парнишка. «Я вас провожу к водопаду», — сказал он, заикаясь. Наш газик был забит до отказа, поэтому я посадил его на колени, и мы двинулись дальше. Проехали деревню и остановились на небольшой поляне, специально вырубленной для стоянки машин. Дальше дороги нет.

Вслед за гидом спускаемся вниз по склону, пересекаем небольшой ручей по бревнышкам и вдруг… сквозь ветви деревьев замечаем низвергающуюся огромную молочно-белую ленту воды. Видна только верхняя часть водопада. Несколько минут любуемся, потом спускаемся ниже, к пойме реки. Проходим метров 100 по высокой густой траве, покрытой водяными каплями, и нашему взору открывается водопад во всем своем великолепии. До него метров 40–50, но его брызги обдают нас с ног до головы. И хотя перед нами шумел не водопад Виктория, но он покорил нас. До сих пор не видел ничего подобного. Поток низвергается с высоты 60 м. Вода вместе с галькой и валунами, падая с большой высоты, выдолбила у подножия уступа глубокую яму. Столб водяной пыли поднимается до середины уступа.

Было пасмурно. Мы стояли, не обращая внимания на холодный душ. В ту минуту мысли унесли меня далеко-далеко, в Сибирь. Вспомнился такой случай. Закончив полевые работы в верховьях реки Мамы, мы решили не ждать лодок, которые должны были прийти за нами из поселка, а спуститься по реке на плоту. Мы знали, что плыть по Маме небезопасно: в реке встречались огромные валуны, на которые можно налететь и опрокинуться. Поэтому перед отплытием приняли необходимые меры предосторожности. Изучили лоцию, отметив на схеме наиболее опасные места, и пустились в путь. Нас четверо. Двое постоянно держали вахту: один стоял на корме за рулем, другой сидел впереди, на краю плота, и наблюдал за бурным потоком. Он должен был заранее предупреждать рулевого об опасности.

С обеих сторон глядел на нас задумчивый, великолепный осенний лес. По реке шла шуга. Подсвеченная солнечными лучами, она играла всеми цветами радуги. Природа была полна очарования. У всех было радостное настроение. Мы отдыхали после трудного лета. И наш вахтенный, что греха таить, по-видимому, задремал и вовремя не заметил опасности. Когда он, очнувшись, крикнул: «Камень, держи левее», было уже поздно. Плот, зацепив за валун краем, резко накренился, и мы оказались в ледяной воде. Над водой торчали только три бревна нашего огромного плота, на которые мы и выбрались, стуча зубами от холода. К счастью, у одного из товарищей была в кармане фляга со спиртом. Отпив по глотку и придя немного в себя, стали думать, что же предпринять. Решили попытаться сдвинуть плот. Опускаемся попарно в ледяную воду, толкаем его, напрягаясь изо всех сил, но… безуспешно. Плот крепко сидел на валуне.

Тогда мы стали звать на помощь. В ответ слышалось только эхо. Наши голоса осипли. Наступила ночь. Стоя, прижавшись друг к другу, мы пели. Глаз не смыкали. Заснешь — свалишься в воду. С нетерпением ждали рассвета, надеясь услышать ржание лошадей, тянущих лодки вверх по реке. Начало светать, затем наступил полдень, а лодок не было. Добраться до берега, преодолев ледяной поток метров 50 шириной, было мало шансов, тем более мы уже ослабли от холода и голода. Представили даже невероятное — человек доплыл до берега. Но что ему делать дальше? Замерзший, не имеющий возможности развести костер, он бы неминуемо погиб в лесу. Поэтому решили ждать…

На вторые сутки среди ночи смельчак, который хотел доплыть до берега, внезапно закричал: «Лодки… лодки… Я слышу ржание лошадей». Но никаких лодок не было и не должно было быть: кони и лодки могли появиться только днем. У нашего товарища начались галлюцинации.

Не знаю, что было бы с нами, если бы не подоспели лодки. Они подошли днем, и мы были спасены.

А водопад Лали-Бвенза продолжал шуметь и осыпать нас мелкими брызгами. Стало прохладно. Пора было уходить. Нас ждала работа. Делу — время, потехе — час.

В Пуэнт-Нуаре сдал на химический и спектральный анализы образцы пестрых брекчиевидных глин. Анализы показали, что в глинах есть никель, хром и магний, а также серпентиноподобный минерал, который был обнаружен при просмотре глин под микроскопом. Предположение, что найденные нами глины — элювий кимберлитов, подтвердилось анализами.

Недели через три мы снова увидели Луи Бунгу. Он нашел несколько алмазов и приехал в Пуэнт-Нуар, чтобы поделиться с нами этой радостью.

Человек джунглей, Луи Бунгу уже на второй день пребывания в городе жаловался: «Мне здесь жарко и душно, месье Базиль. Хочу скорее вернуться домой, под сень деревьев».

Мне вспомнился эпизод из книги Арсеньева «Дереу Узала». Владимир Клавдиевич пригласил к себе в гости во Владивосток знаменитого охотника-нанайца. Дереу Узала сказал:

— Нет, спасибо, капитан. Моя Владивосток не могу ходи. Чего моя там работай? Охота ходи нету, соболя гоняй тоже не могу. Город живи — моя скоро пропади.

Так и у нас. Через два дня Луи уехал в джунгли.