Разжигая пламя

Глава 27

Под ногами тихо хрустели сухие ветки и изъеденные осенней ржавчиной листья. Бледное солнце с трудом пробивалось сквозь тяжёлые тучи, багровые, словно пропитанные чьей-то кровью.

Деревья медленно расступались перед Хантсманом, открывая поляну, усеянную юртами из жердей и шкур. От вязкой тишины было не по себе, но он упорно шёл вперёд, словно зная, что там он должен найти что-то очень важное. Что-то или кого-то…

Уже ступив на пожухлую траву поляны, Хантсман понял, что безоружен. Даже перочинного ножа с собой не оказалось, но несмотря на это он с безумным упорством продолжал идти вперёд, потому что так было нужно, потому что иначе он просто не мог.

Посёлок казался заброшенным и забытым. Андрофагов не было видно. Не было ни следов, ни пепла от костров, а юрты выглядели старыми, безжалостно изъеденными дождём и ветром.

— Джейк… Джейк… — он уловил стон, полный мучительной боли.

Голос повторял его имя вновь и вновь и с каждым шагом становился всё ближе и отчётливее.

Свернув за высокую юрту с висящим над входом клыкастым черепом то ли рыси, то ли ещё какой-то дряни, что плодилась в лесной чаще, Хантсман остановился перед торчащим из земли ошкуренным бревном с привязанной к нему обнажённой истерзанной женщиной. Соломенные волосы, слипшиеся от крови, грязными прядями падали на её лицо. От ключиц до бёдер кожа была содрана. На желтоватых костях рёбер ещё оставались куски плоти, но внутренности были тщательно выскоблены.

До ног добраться не успели, и Хантсман знал, почему: сам нашпиговывал свинцом каждую тварь, посмевшую прикоснуться к его Кристи. К его любимой Кристи…

Он опоздал всего на какой-то час, но для неё он оказался последним, бесконечно-мучительным, наполненным ужасом и невыносимым страданием. Эти мрази освежевали её заживо!

Хантсман только надеялся, что её сердце не выдержало и остановилось раньше, чем они принялись пожирать её плоть на её же глазах.

— Моя родная… — приблизившись к неподвижному телу, покрытому ранами и свернувшейся кровью, он бережно откинул её волосы. Хантсман знал, что увидит, но для него Кристи навсегда осталась самым красивым существом на этой проклятой планете. — Прости меня, если сможешь.

Глаза её были закрыты, лицо сплошь залито уже засохшей кровью, сквозь глубокие раны — они вырезали её щёки! — проглядывали белоснежные зубы.

— В каких же муках ты умирала, моя Кристи… Я бы отдал всё, чтобы поменяться с тобой местами!

Её разбитые губы слегка дрогнули:

— Джейк… Мне так больно, Джейк!

— Я знаю, милая, я знаю… — по щекам невольно текли слёзы.

Хотелось забрать её боль себе, всю, до последней капли; хотелось повернуть время вспять, не оставлять её на базе, вообще не брать её с собой, заставить уволиться и запретить покидать периметр раз и навсегда.

— Мне больно! — простонала Кристи уже громче и, приоткрыв веки, посмотрела на него пустым, невидящим взглядом. — Где же ты, Джейк? Спаси меня! Спаси меня, Джейк! Спаси…

Хантсман распахнул глаза. Вокруг непроглядная темнота, где-то рядом тихое посапывание бойцов. Голос Кристи ещё эхом раздавался в голове: «Спаси меня Джейк! Спаси!»

«Прости, родная! Умоляю, прости!» — с силой проведя ладонями по лицу, он попытался стереть кошмарный образ из своей памяти.

Кристи приходила редко, и только такой — в страданиях, в мучительной боли, с мольбой о спасении, которого так и не дождалась.

Он был готов отдать всё, чтобы пусть даже во сне увидеть её прежней — весёлой, с чарующей улыбкой и искрящимися счастьем голубыми глазами.

Всего час. Час, который он так и не смог подарить ей. Час, ставший последним для неё, разделивший его жизнь надвое — до и после. Час, вселивший ненависть к себе за бессилие и к тварям за то, что уничтожили нечто редкое, особенное, уже невосполнимое.

Кристи умела находить красоту во всём, даже в этом изуродованном, обезумевшем от жестокости, умирающем мире. Всё твердила, что мутанты — его неотъемлемая часть, и теперь им, людям, нужно научиться гармонично сосуществовать с новой формой жизни. Она искренне верила, что не всё ещё потеряно.

«Как же ты ошибалась, моя Кристи…»

Всё уже давно потеряно, ещё триста лет назад. Сейчас единственное верное решение для человечества — очистить планету ото всей этой гнили, что породили предки своим оружием. Возможно, тогда у людей появится шанс на прежнюю жизнь или хотя бы на её подобие.

Хантсман нашарил в темноте наручный ПК и постучал по дисплею. В темноте вспыхнули бледно-синие цифры: «00:14». Пора.

Выбравшись из спального мешка, он подсветил тем же дисплеем потолок и нажал на кнопку лампы. Пассажирский отсек заполнился мягким жёлтым светом.

— Подъём, бойцы!

Уже через четверть часа, наспех перекусив, Хантсман разложил карту на капоте броневика и, подсвечивая фонарём, внимательно изучал предстоящий маршрут. Два параллельных туннеля соединял коридор длиной в несколько миль — он-то как раз и нужен. Сперва не мешало бы провести разведку, а там и видно будет. Если всё пойдёт по плану, придётся остаться здесь ещё на день. Не слишком привлекательная перспектива, но лучше, чем возвращаться в НЭВ с пустыми руками.

— Кэп, — Элис прислонилась к бамперу. — Я тут подумала… В общем, я тут подумала… Есть одно неплохое местечко в Первом Секторе. Там такой обалденный бифштекс готовят! Хочу пригласить вас туда по возвращении, — от смущения последние слова у неё вышли почти скороговоркой.

Хантсман тяжело выдохнул. Этого ещё не хватало! И вот что ей ответить? Нет, девушка она, конечно, видная, но чёрт возьми, нахрена он-то ей сдался, старый вояка без особого будущего, когда столько отличных парней вокруг — выбирай не хочу.

— Послушай, Элис, — из-за шлема её лица не было видно, и так даже лучше, — у меня есть правило: никаких отношений на службе.

— Но почему? — в её голосе прозвучала досада.

— Да потому что обычно это ничем хорошим не заканчивается!

— Кажется, я понимаю… Слышала вашу историю, но я-то за себя постоять могу!

Ну, тогда это меняет дело!.. Она что, издевается, или правда не поняла с первого раза?

— Как долго ты у меня в отряде, Элис? Год?

— Четырнадцать месяцев, сэр, — холодно отозвалась она, явно чувствуя в вопросе подвох.

— Осталось ещё восемь, если я не ошибаюсь. Так вот, давай не будем портить друг другу жизнь эти несчастные восемь месяцев, договорились?

— Портить, значит? А может, я вообще останусь в вашем отряде! — с вызовом заявила она и, развернувшись, скрылась за броневиком.

— Женщины! — буркнул себе под нос Хантсман и, окинув карту быстрым взглядом, погасил фонарь.

Как и предполагалось, ночью в туннеле псов было куда меньше — разбежались по пустоши в поисках добычи.

Хантсман вместе с Механиком шли впереди, то и дело вслушиваясь в тишину. Туннель казался вымершим: только звук шагов и редкое хлопанье крыльев каких-то мелких тварей. Похоже, удача наконец-то улыбнулась им, во всяком случае прошли уже несколько миль без приключений: ни одного пса, не говоря уже о тех жутких тенях, от чьего завывания стыла кровь в жилах. Может, конечно, радоваться рано, но всё же хотелось надеяться, что на этот раз пронесёт.

Преодолев ещё с полмили, они наконец наткнулись на дрон. Покорёженный, с оторванными пропеллерами, аппарат валялся прямо посреди прохода.

Механик, поцокав языком, склонился над «подбитой пташкой»:

— Вот ублюдки! Они его ещё и обгадили!

— Ты ж его не будешь тащить прямо в салон? — возмутился Рэй. — Не собираюсь я радиоактивным говном дышать до самой базы.

— Ну что за пакость такая! — продолжал сокрушаться Механик, проигнорировав ворчание сослуживца. — Ну погрызли бы и оставили в покое, но нет, испоганить ещё нужно!

— Не сожрём, так обосрём, — подытожил Оскар. — Милые зверушки! Может, привезти одного такого щенка в подарок тёще? Уверен, они быстро найдут общий язык.

— Лучше невольника какого ей пригони, — рассмеялась Элис. — Глядишь, и тебя доставать перестанет.

— А что, это мысль!

Из глубины туннеля донёсся заунывный вой, подхваченный тявканьем множества глоток. Все тут же умолкли, напряжённо прислушиваясь. Хантсман насторожённо вскинул автомат. Он мог поклясться, что только что слышал чей-то вскрик, хотя не исключено, что показалось. Вот только стремительно отдаляющиеся завывания и визг псов говорили как раз об обратном: твари явно что-то учуяли.

— Возможно, мы здесь не одни, — сосредоточенно проговорил Хантсман.

— В смысле не одни? — не понял Рэй. — Здесь что — люди?

— Не знаю… Вот как раз и проверим. Если что, в контакт не входить, держаться на расстоянии, своего присутствия не выдавать. Нас здесь нет, ясно?

— Есть, сэр!

— А с дроном что делать? — Механик всё никак не мог смириться с трагической судьбой аппарата.

— Подберём на обратном пути, — Хантсман медленно двинулся вперёд.

По подсчётам, до нужного перехода оставалось не более мили. Главное, не столкнуться нос к носу с местными, а с мутантами уж как-нибудь разберутся.

Хотя странно всё это: что вообще здесь забыли прибрежцы в такое время? Туннелями они, конечно, пользуются регулярно, но этот явно не отличался особой популярностью, раз псов здесь, что грязи под ногами.

Коридор резко сворачивал влево, видимость была ни к чёрту, но рык тварей с каждым шагом становился всё громче и громче: то ли псы уже нагнали свою добычу, то ли только готовились напасть. Что же они там унюхали?

Внезапный крик пронёсся по туннелю. Хантсман резко остановился. Голос явно принадлежал женщине, и, судя по всему, до неё было не больше полсотни ярдов. Выдавать себя, безусловно, нельзя, но торчать на одном месте непонятно сколько времени тоже не лучшее решение. Как знать, может, местные как раз идут им навстречу, в таком случае столкновения точно не избежать.

Жалобный звериный визг смешался с разъярённым рычанием и лаем, несколько раз послышались короткие возгласы. Неужели она там одна? Других человеческих голосов почему-то не было слышно.

Поколебавшись с минуту, Хантсман жестом приказал следовать за ним и медленно двинулся в сторону разыгравшейся баталии, стараясь ступать как можно тише.

Вскоре впереди замелькали знакомые сгорбленные туши, мечущиеся вокруг тяжело привалившейся к стене фигуры. Судя по всему, это была та самая женщина, что кричала несколько минут назад.

От неизвестной исходило бледное сияние, слегка резавшее глаза, другого источника света Хантсман так и не обнаружил.

Вслепую, что ли, сражалась?

А она действительно сражалась, причём довольно отчаянно: повсюду валялись неподвижные тела псов. Только вот не всех получилось убить — полдюжины тварей уже окружили свою жертву, помахивая тощими хвостами и низко рыча в предвкушении пира. Несчастная, похоже, была тяжело ранена, почти не шевелилась, а странное сияние стремительно гасло.

Интересно, как ей удалось завалить столько мутантов в одиночку? Или здесь прячется кто-то ещё?

Подняв руку, Хантсман приказал бойцам оставаться на месте и сделал пару шагов вперёд. Псы, увлечённые добычей, даже не повели ухом в его сторону. Самая крупная из тварей выгнулась, готовясь вцепиться жертве в горло.

Позади щёлкнул предохранитель, Рэй тихо выругался.

— Нет! — вмешиваться Хантсман не собирался: какой смысл? Она всё равно уже труп, да и незачем им лишние свидетели.

Конечно, быть разорванной на куски — незавидная участь, но такова уж жизнь…

Почему-то вспомнилось окровавленное лицо Крис из сна: безжизненные пустые глаза, разбитые губы, голос, полный отчаяния, молящий о помощи. Она, наверное, до последнего вздоха надеялась на чудо, на то, что её спасут…

«Да чтоб тебя!»

Почти не понимая, что творит, Хантсман нажал на спусковой крючок. Короткая очередь тут же отшвырнула пса в сторону. Другие с визгом бросились врассыпную, но пули быстро настигали и их, и уже через несколько секунд рухнул последний пёс, жалобно поскуливая и подёргивая лапами.

— Она хоть жива? — Элис подошла ближе и, достав фонарь, посветила на незнакомку. — Ого! Да на ней живого места нет.

Отключив ПНВ, Хантсман отстегнул перчатку, склонился над женщиной и приложил два пальца к её шее. Пульс, хоть и слабый, но прощупывался.

— Пока жива, — луч скользнул на окровавленное лицо: совсем молодая девчонка, ещё почти ребёнок, над правой бровью значился номер — «59». — Вот дерьмо!

— Что не так, кэп? — Оскар остановился в шаге, заглядывая через плечо.

— Она мутант, — задумчиво пояснил Механик.

— А по ней так сразу и не скажешь, — заметил Рэй. — Обычная девка. Только тощая какая-то, мелкая.

Хантсман разочарованно выдохнул: только зря патроны потратил. Теперь понятно, как ей удалось перебить добрую половину стаи в одиночку.

Элис опустилась на корточки и принялась осматривать незнакомку:

— Кэп, что будем делать? Ей нужна срочная перевязка, в левом боку, похоже, серьёзная рана.

Хантсман навёл на мутанта дуло автомата:

— Чёрт с ней, пусть хоть не мучается.

— Так нельзя! — в голосе Элис послышалось возмущение. — Она же человек!

— Андрофаги тоже когда-то были людьми.

— Но…

— Отставить! Отойди от неё, Элис.

Нехотя, она поднялась и отошла в сторону. Даже не видя её лица, не видя её глаз, Хантсман чувствовал на себе презрительный, осуждающий взгляд. Сколько бы ни твердил этим безмозглым соплякам, что жалость может обернуться против них же самих, всё равно он остаётся для них бессердечным ублюдком. Да и плевать, пусть хоть проклинают в спину, лишь бы удалось вбить эту простую истину в их пустые головы. Однажды это обязательно спасёт им жизнь.

Мутанты — болезнь этого мира, его раковая опухоль, которую нужно вырезать без каких-либо колебаний и сожалений.

Хантсман скользнул взглядом по окровавленному лицу девчонки и опустил палец на спусковой крючок.

«Ну давай же, что ты медлишь?»

Перед глазами снова возникла Кристи, такая же бледная, хрупкая, беспомощная, как эта вот… Почему эта тварь так сильно напоминает её? Между ними же нет вообще ничего общего!

Хотя, может, и впрямь не спешить? Насколько он помнил, рабы неплохо знакомы с туннелями, вдруг её знания пригодятся? Если, конечно, не подохнет от потери крови.

— Чёрт с вами! — Хантсман опустил автомат. — Оскар, отнеси девчонку к броневику. Элис, ты с ним. Займёшься ей, раз так рвалась. Благодетельница хренова…

— Есть, сэр! — Оскар без особого труда подхватил девчонку и закинул её на плечо.

Элис недовольно проворчала, чтобы поосторожнее, ранена ведь, и, отдав честь, оба скрылись в темноте туннеля.

— Дрон подберите! — спохватился Механик. — Всё равно же возвращаетесь.

— Делать нам нечего! — отозвалась Элис. — Ещё в дерьме собачьем пачкаться…

Хантсман всё никак не мог поверить, что оставил мутанта в живых. И мало того, что оставил, ещё в броневик потащил. Как бы не пожалеть потом об этом. Хотя, чего там, уже сейчас жалеет…

Нужный поворот оказался совсем рядом, и, судя по внушительной куче звериных туш, здесь развернулась грандиозная битва. И с девчонкой определённо был кто-то ещё. На это указывали обломки стрел и несколько факелов, попавшихся по пути.

— Никак не пойму, кэп, — задумчиво проговорил Рэй, переступая громадный труп пса, — почему местная оказалась одна в кромешной темноте, если были и другие?

— А тебе не плевать? — на самом деле Хантсман и сам задавался тем же вопросом: странно уж всё как-то выглядело, но ломать над этим голову сейчас — пустая трата времени.

Если девка выживет, сама всё расскажет, а если нет, то и хрен с ней. Какая разница, что они там не поделили?

Издалека послышался размеренный стук, будто кто-то упорно бил по чему-то металлическому. Переход сильно отличался от основного: узкий, низкий, да и тьма здесь была другой, давящей, что ли. И этот чёртов стук уже начинал нервировать.

Липкое, холодное предчувствие чего-то недоброго с каждой секундой росло и крепло. Даже Механик с Рэем умолкли, напряжённо вслушиваясь в мерный, почти механический звук.

Вдалеке стали различаться смутные силуэты. Пройдя ещё с десяток ярдов, Хантсман смог различить две человеческие фигуры, неподвижно застывшие в полной темноте прямо посреди туннеля. Источник треклятого стука обнаружился там же: третий с каким-то яростным упорством врезался всем телом в, судя по звуку, стальную дверь. И это всё выглядело чертовски странно, даже жутко.

Сомнения отпали сразу, как только уловил почти неслышный, но очень знакомый звук: тоскливый, заунывный плач. Он почти сливался с тишиной, и скорее был слышен на каком-то инстинктивном, подсознательном уровне.

— Приплыли, — пробубнил Рэй. — Кэп, вы тоже это слышите?

Хантсман остановился, в замешательстве изучая пугающую компанию: уложить их можно, но что делать с тенями? Природа их не то что не ясна, вообще не понятна. Приходится только догадываться, что станет с тем, на кого они нападут. Возможно, эти трое тоже были вместе с той девчонкой.

— Отступаем, — снова рисковать жизнью своих солдат Хантсман не решился. Во всяком случае, не сейчас. Если и возвращаться сюда, то уже подготовленными. Как знать, может, не зря всё-таки сохранил жизнь мутанту. Тогда с допросом лучше не затягивать, мало ли, девка может и не дожить до утра.