С демоном по договору. Книга первая (СИ)

Глава 16

— Вставай, Нели. Нам нельзя задерживаться.

Это был Петергрэм. Где бы ни находился мой партнёр во время жестокого представления, устроенного Мириабелой Йар, сейчас он вернулся и вместе с Аланом пытался оторвать меня от Беатрисии.

Его слова с трудом доходили до сознания. Стоило мне подняться, как ноги подкосились. Груз пережитого оказался слишком тяжёл.

— Вот так. — Грэм подхватил меня на руки. — Скоро будем дома.

Кто бы ни смотрел на нас, какие бы разговоры ни вёл, я ничего не видела и не слышала. Перед глазами стояло окровавленное тело подруги, реальными казались только Петергрэм и Аланстар, шагавший рядом.

Мужчины шли быстро, едва не переходя на бег. Дверцы флаера, ожидавшего на взлётной площадке, были открыты. Рядом застыл Бран.

— Как обстановка? — коротко осведомился Грэм, помогая мне устроиться на сидении.

— Пока всё спокойно, — отчитался Бран. — Фэо, Хель и Стан уже улетели. Ко мне никто не приближался. Машину я осмотрел.

— Защиту включай сразу. В этот раз можно ожидать чего угодно.

— Они не нарушат правила в самом начале, — заметил Аланстар.

— Разве что виртуозно их обойдут.

Во флаере я оказалась между владыкой и Петергрэмом. Хотела теснее прижаться к последнему, но вместо этого задала вопрос:

— Где ты был, Грэм? Где. Ты. Был?

— Мне пришлось оставаться в стороне, — тяжело вздохнул он. — Прости. Когда Мириабела выбрала тебя второй жертвой, я уже ничего не мог сделать. За свою выходку она дорого заплатит.

— Догадываешься, кто её надоумил? — спросил Аланстар.

— Не догадываюсь, а знаю, — отрезал Грэм. — Он был рядом и получал не меньше удовольствия, чем она. Рано или поздно я доберусь до обоих.

— Только не зацикливайся на мести. Нели жива, я не дал бы её убить.

Слова владыки вернули меня к ужасным воспоминаниям. Слёзы снова полились из глаз, руки задрожали. Мои пальцы были перепачканы кровью Трис.

— Тебе надо поспать, — сказал Грэм, привлекая меня к себе, чтобы обнять.

Я хотела возразить, что заснуть смогу ещё нескоро, и тут же забылась глубокой дрёмой.

Очнулась, когда Петергрэм нёс меня через холл "Наднебесья". Аланстар в отдалении говорил что-то Брану. В лифте мы с Грэмом остались вдвоём.

Я уткнулась в его плечо. Почувствовала, как из рук эрзара вытекает магическое тепло, но даже оно не могло меня согреть. До сто восьмого этажа мы доехали молча. Асшер встретил нас у дверей и со скорбным подвыванием засуетился вокруг. Я давно заметила, как чутко карбиру реагирует на настроение хозяина.

— Сначала в душ, потом в постель, — озвучил Грэм дальнейший план.

— Не хочу, — сказала я.

— Чего именно? Смыть кровь или прийти в себя?

— Не знаю.

— Нели, послушай меня. Тебе тяжело, но придётся это пережить. Беатрисиа исполнила долг перед кланом, а тебе предстоят новые испытания. Я бы желал огородить тебя ото всех, но дашар'гоэн непредсказуем. Ты должна быть готова. Похороны Беатрисии завтра. Если хочешь проститься с ней, дай помочь тебе сейчас.

Больше я не возражала.

Грэм отнёс меня в ванную комнату, где я сняла великолепное платье, понимая, что больше никогда его не надену. Насчёт драгоценностей из полуночных камней такой уверенности не было. Подарок Грэма имел особенную ценность, и я отложила его с мыслью примерить вновь, когда жуткие воспоминания поблекнут.

Под душем простояла недолго. Грэм мне компанию не составил, а я испытывала острую потребность поскорее спрятаться в его объятиях. Меня накрыла новая волна ужаса от пережитого. Горячая вода не отгоняла поднимавшегося изнутри холода. Живо представилось, как весть о моей смерти сообщают родителям. Доводы рассудка о том, что погибла Трис, а не я, не помогали, и до спальни пришлось добираться на трясущихся ногах.

Грэм встретил меня с дымящийся чашкой в руках. Вместо карфы в ней оказался незнакомый травяной напиток.

— Пей до дна, — велел Грэм.

Напиток имел ни на что не похожий терпкий вкус. Определить его ингредиенты мне не удалось, но с каждым глотком дрожь в теле становилась слабее, а холод отступал.

— Что это? — я с подозрением заглянула в чашку.

На её дне осталось немного заварки, в которой я разглядела странные мелкие цветки. Время и настроение совсем не подходили для ботанических изысканий, но определить неизвестное растение на глаз не удалось.

— Действенное средство. — Грэм забрал у меня чашку, отставил на тумбочку и залез вместе со мной под одеяло. — Поможет успокоиться, а я позабочусь о твоём сне.

— Как во флаере?

— Да. Обещаю, что буду рядом всю ночь.

— Я могла умереть сегодня.

— Нет, и Мириабела это знала. Она затеяла игру, чтобы напугать тебя, задеть Аланстара и позлить меня. Дешёвый приём.

— Ты забыл о Трис. Она и её мучила. Почему именно Трис?

— Это жребий. Перед началом дашар'гоэна мы выбирам жертв из старших эрзаров каждого клана, хотя обычно известно, какая из семей объявит войну и кто понесёт первую потерю.

— Не читала и не слышала о таком.

— Мы не готовы раскрывать все свои традиции людям. Ты вряд ли заметила, но в конце вечера репортёры покинули дом. Спутники будут молчать. О том же я прошу тебя.

Я слабо кивнула. Всё равно не собиралась делиться случившимся ни с мамой, ни с папой. Они бы с ума сошли.

— Когда вы бросали этот самый жребий?

— После того, как Аланстар получил приглашение от владыки Тир.

— Значит, Трис знала, что обречена, почти неделю?!

Конечно, мне стоило догадаться раньше. Вот она, причина, по которой подруга избегала меня в последние дни. Всё услышанное от неё на шар'маане обрело новый трагический смысл. Слабое подобие внутреннего равновесия вновь было нарушено.

— Ты не сказал о дашар'гоэне, не сказал о Трис! Уверял, что мы с тобой не пострадаем, но мне к горлу приставили кинжал, а она... она...

Я отодвинулась от Грэма и резко села. Впилась пальцами в виски в попытке справиться с лавиной новых мыслей.

— Я должна была знать! Она прощалась со мной, а я только под конец заподозрила неладное. Знаешь, что сказала ей? Рада, что мы на этом вечере вместе! Дура! Каково ей было такое услышать?

— Ты правда считаешь, что могла справиться с таким знанием? — спросил Грэм, приподнимаясь на локте. — Общаться с Трис, готовиться к собранию, прийти на него и спокойно дожидаться жертвоприношения? Ты была не готова.

— О да, улыбаться бы точно не смогла. Ну и что? Тебе было неловко появиться с неподготовленной спутницей? Я всё равно устроила истерику.

— При чём тут это? Я избавил тебя от груза ожидания. Трис была сильной. Ты бы не смогла облегчить её ношу, только оплакала раньше времени. Твоё неведение было легче сочувствия или паники.

— Она боялась. Ей было страшно!

Я снова разрыдалась в голос, но не сопротивлялась, когда Грэм сгрёб меня в охатку и принялся укачивать, как ребёнка.

Слёзы текли ручьями, и Грэм должался, пока они иссякнут, прежде чем наколдовать глубокий сон без сновидений, в который я нырнула с облегчением.

Пробуждение казалось приятным не дольше десяти секунд. Ровно до того момента, когда в памяти всплыли события вчерашнего вечера. Мне тут же захотелось снова забыться сном, но сделать это не удалось. Физически я хорошо отдохнула. Боль поселилась в душе.

Я думала о том, что чувствовала Беатрисиа, в последний раз глядя на прекрасный закат. Откуда она взяла силы достойно держаться на приёме. В каком ужасе проживала последнюю минуту, видя орудие собственного убийства.

Слёз не было. Сегодня на меня навалилось опустошение.

С трудом удалось заставить себя подняться с постели, одеться и выйти к завтраку, который заказал Грэм. Ела молча, без аппетита. Только под конец Грэм сказал:

— Сегодня у тебя выходной. Будешь заниматься с Раджинайтом, а в восемь вечера мы простимся с Беатрисией.

— Где её похоронят?

— Тело отправят в наш мир для ритуального сожжения. Её прах будет покоиться среди достойнейших предков.

Отчего-то эта новость меня не утешила.

— Я тоже смогу пройти через портал?

— Ещё рано. Тебе придётся проститься с ней на этой стороне.

Я кивнула, принимая чужие правила. В глубине души даже испытала облегчение, что не увижу, как Трис превращается в пепел.

Отгул на работе был очень кстати. Держать лицо перед коллегами я бы не смогла, однако день принёс другие испытания.

Первое случилось вскоре после завтрака. Когда раздался телефонный звонок от папы, я чуть было его не сбросила. Вовремя сообразила, что молчание может напугать сильнее, чем безрадостный тон, и, собрав волю в кулак, ответила на вызов.

— Нели, ты в порядке? — начал он с главного. — Во всех новостях только и речь, что о дашар'гоэне.

— Война продлится не один день. Я нахожусь в безопасном месте и под защитой. Не нужно переживать слишком сильно, ладно?

— Что-то уже случилось? — легко раскусил мою уловку папа.

— Ничего, с чем я бы не справилась. Пожалуйста, не заставляй меня обманывать. Это внутреннее дело "Наднебесья".

— Может быть, вернёшься домой? До тех пор, пока они не закончат свои разборки?

— Ты ведь понимаешь, что не получится?

— Я не мог не спросить, — он тяжело вздохнул.

— Люблю тебя и маму. Обещаю, что со мной ничего не случится.

Откровенно говоря, после вчерашнего вечера такой уверенности у меня не было.

Вторым испытанием стал урок магии. Я мучилась целый час в попытках выполнить задачи, которые ставил Раджинайт. Чуть не разревелась, когда он без всякого сочувствия отругал меня за рассеянность и лишь к середине второго часа поняла, что в жёсткости учителя был свой резон. Чем больше я сосредотачивалась на самоконтроле, тем меньше посторонних мыслей оставалось в голове. А когда они снова пришли, я направила скопившуюся боль против воображаемого врага и очередной манекен был уничтожен с особой жестокостью.

В душе шевельнулось чувство удовлетворения. После этого я тренировалась с двойным усердием, представляя на месте манекенов Мириабелу Йар.

Отвлеклась только на обед, зато к вечеру, пусть и вымотанная физически, была готова проститься с Беатрисией.

Я думала, что мы отправимся к столичному порталу — одному из двенадцати, соединявших наш мир с родиной эрзаров, но тут меня ждало грандиозное открытие.

Кабина лифта, в которой мы спускались, остановилась не на первом, а на минус десятом этаже. Зачем-то мы шли к кабинету Грэма, и острая игра скорби вонзилась в сердце, когда я увидела опустевшее место Трис. Представить на нём кого-то другого было выше моих сил.

К счастью, Петергрэм не успел нанять новую секретаршу или отдавал дань памяти Беатрисии.

Кабинет оказался пуст.

— У нас тут какое-то дело? — уточнила я.

— Подождём немного, — отозвался Грэм. — Мы первые.

Я послушно опустилась на диван, совсем не представляя, что мы станем делать дальше.

Ждать пришлось недолго. Прошло не больше двух-трёх минут, и дверь открылась, впуская Аланстара и Антаниэтту. Второй раз на моей памяти владыка был в чёрном.

— Как ты? — просил он, коснувшись моей руки.

— Лучше, чем вчера, — ответила я. И это было правдой.

— Семья Торн возмущена произошедшим, — сказала Антаниэтта. — Мне очень жаль, Нели.

— Трис всё равно была обречена, — я отвела глаза.

Они считали её смерть событием менее трагичным, чем покушение на меня. С этим мне ещё предстояло смириться.

Следующая встреча, хоть и ожидаемая, повергла меня в растерянность. В кабинет Петергрэма вошёл Ульвар под руку с невысокой миловидной эрзаркой. С первого взгляда я уловила в ней черты сходства с Беатрисией.

— Моя мать, Дженивьера Торн, — представил её Ульвар, подтевердив моё подозрение.

— Вы Нели Данэ, — не стала дожидаться та ответного представления. — О вас я слышала только хорошее.

— Общение с вашими детьми всегда было радостью, а Беатрисиа... я так сочувствую вам.

— Жребий беспристрастен. Нам остаётся принять его выбор, как сделала Трис.

Дженивьера тоже смирилась.

Возражение о том, что уход Трис был несправедливым, я спрятала в себе, а от нараставшей неловкости меня спас приход других эрзаров.

Сначала в кабинет вошли Линардариас и ещё один сотрудник "Наднебесья", с которым я не была знакома лично, следом за ними — двое мужчин (как выяснилось, братья Трис) и женщина, а финалом сборов стало явление последнего эрзара, который толкал перед собой накрытые чёрной тканью носилки. Они плыли по воздуху и никаких сомнений по поводу того, чьё тело покоится на них, возникнуть не могло.

— Прошу сюда, — объявил Петергрэм.

Огромный видеоэкран с видом на город, к которому он сейчас стоял лицом, погас. Тонкая щель разделила его на две части и начала плавно расширяться. Стена разошлась в стороны, за ней обнаружился неярко освещённый коридор.

Петергрэм направился туда первым. Эрзар с носилками последовал за ним. Далее шли Ульвар и Дженивьера. С определением своей очереди мне помог Аланстар. Приобняв меня за плечи, увлёк за братьями Беатрисии.

Наш путь был недолгим и закончился в круглой комнате, превосходившей размером кабинет Петергрэма. В ней не было ни мебели, ни украшений, только встроенные в серые стены лампы. Ближе к противоположному от нас краю из пола торчали два одинаковых чёрных кристалла высотой мне по пояс.

Я уже видела такие, правда, более массивные, в полтора человеческих роста. Назначение этих никак не могло быть тем же самым. Точнее могло, но тогда рушилась известная мне картина связи между мирами людей и демонов.

Я вопросительно посмотрела на Аланстара, он кивнул:

— Ты всё верно понимаешь. Это личный портал семьи Торн.

— Закрытый?!

— Как видишь.

Мужчина, стоявший возле носилок, откинул ткань с лица Беатрисии. Кожа эрзарки обрела более светлый, чем при жизни, оттенок серости и стала похожа на камень. Странная перемена, не виденная мною прежде, поскольку я никогда и не стояла рядом с мёртвым демоном. Казалось, что из тела эрзарки сделали статую и собираются похоронить её вместо Трис. Тёмное платье покойной имело высокий воротник, не позволявший увидеть след раны на шее.

— Подойдём к ней, — сказал Аланстар. — Остальные отправятся дальше, а ты должна попрощаться сейчас.

Под взглядами эрзаров я приблизилась к носилкам. Все присутствующие скинули "вуали", и я видела их в истинном обличии.

— Это последние минуты Беатрисии в мире людей, — произнёс Аланстар. — Здесь она родилась и погибла, но наш мир был важен для неё не меньше. Из нового поколения семьи Торн она была одной из лучших. Мою скорбь не передать словами. Нели Данэ, твоё присутствие среди нас сегодня не формальность и не дань уважения спутнице Петергрэма. Беатрисиа хотела, чтобы ты проводила её в последний путь. Она ценила вашу дружбу, пусть и недолгую.

Я поняла, что тоже должна что-то сказать. Как всегда бывает в такие минуты, любые слова казались пустыми.

— Беатрисиа любила жизнь, свой клан и родных, — я посмотрела на Ульвара, потом снова перевела взгляд на лицо подруги. — Мы и правда знали друг друга мало времени. Я думала, что у нас впереди годы, что мечты Трис, которыми она делилась со мной, исполнятся. Прости меня. Я не поняла, что вчерашний вечер был для тебя последним. А если бы знала... не представляю, что бы сказала и сделала...

Слёзы всё-таки полились, и теперь уже Грэм отвёл меня в сторону.

Аланстар подошёл к кристаллам и по очереди коснулся каждого. Два всплеска магии последовали один за другим. Сами кристаллы внешне не изменились, а вот пространство между ними заколебалось и, вопреки законам физики, выгнулось так, будто в воздухе появилась огромная линза. В её центре возникло и расплылось радужное пятно, быстро обретшее идеально круглую форму. Нижняя часть "круга" ушла в пол, цвета исчезли: их затянула пелена молочно-белого тумана, по волнам которого время от времени скользили лиловые всполохи.

Первым в портал вошёл Аланстар. За ним потянулись остальные.

— Бран ждёт в моём кабинете, — сказал Петергрэм. — Он проводит тебя наверх. Я вернусь до полуночи.

— Буду ждать.

Грэм поцеловал меня в уголок губ и последним шагнул в туман. Тот поблек и исчез без следа.

Ещё минуту я боролась с желанием подойти ближе и рассмотреть кристаллы. При иных обстоятельствах произошедшее впечатлило бы меня куда сильнее, но сейчас сил хватило только на задумчивое любопытство.

Я сделала шаг вперёд, два назад, повернулась и вышла из комнаты, оставляя за спиной своё невероятное открытие.

Не в этот раз.

Чтобы чем-то заняться в ожидании Грэма, я приготовила ужин. Бран посидел немного со мной, выпил карфы и ушёл, убедившись, что помощи мне не требуется. Впрочем, не было сомнений, что я по-прежнему нахожусь под наблюдением видеокамер.

На "Планете новостей" непрерывным потоком текла информация о дашар'гоэне. На других каналах тоже. За минувший день случилось две стычки: между семьями Гэр и Орд, Стан и Эол. Уже были жертвы, но журналисты ждали более серьёзных столкновений. Ни Торны, ни Йар пока не сделали свой ход.

Среди эрзаров репортёрам не удалось найти желающих дать интервью, поэтому приходилось довольствоваться известными фактами о предыдущих ритуальных воинах, беседами с "авторитетными" экспертами и случайными людьми на улицах. В кадр даже попала группа активистов из "Свободных людей", поведавших, что нынешний дашар'гоэн станет самым разрушительным из всех.

Я тут же вспомнила о встрече с Роумом, ощутила почти физический неуют, выключила экран и отправилась в ванную комнату, где долго плавала в бассейне.

Водные процедуры пошли на пользу моему душевному равновесию, а там и Грэм вернулся.

Я поспешила ему навстречу, ткнулась в объятия и почувствовала тёплую ладонь, скользнувшую под неосмотрительно накинутый на голое тело халатик. Губы эрзара пробежали по изгибу моей шеи.

— Грэм! — изображать возмущение не пришлось. Я действительно его испытала. — Не сегодня же!

Не говоря о том, что морально я была не готова к сексу, это действо представлялось как оскорбление памяти Трис. Мы ведь только вернулись с похорон. Пускай для Грэма смерть на войне была явлением обыденным, а Беатрисиа — не самым близким членом семьи, однако по мне случившееся ударило куда больнее, и он прекрасно это знал.

Петергрэм остановился, но меня не отпустил. Я по-прежнему чувствовала его дыхание на коже.

— А если я скажу, что это очень нужно? — спросил он. — И если речь идёт не о банальной похоти?

— Я не говорила такого слова.

— Но подумала. Не буду скрывать, я хочу тебя, потому что хочу. Иначе не выбрал бы спутницей. К тому же, Беатрисиа не последняя жертва дашар'гоэна, а секс во время войны полезен и важен. Ты всегда должна быть наполнена силой до предела. Брать всё, что я дам тебе. Но сейчас это не главное. Мы должны быть вместе по другой причине, нельзя откладывать.

— Это связано со спутничеством? — догадалась я.

— Да.

— Мне придётся делать что-то особенное?

— Нет, просто постарайся не думать о плохом. Не хочу, чтобы ты отгораживалась от удовольствия.

— Не могу обещать.

Халатик соскользнул на пол. В спальню Грэм отнёс меня обнажённой.

Этот секс вышел непривычно тихим, хотя без своей порции приятных ощущений я не осталась. Петергрэм хорошо постарался, чтобы раздразнить меня, и тело откликнулось на его ласки.

Я лежала на спине с широко разведёнными ногами, пока его губы и язык хозяйничали в тех местах, прикосновение к которым вызывало томную дрожь. Приятную сладость момента разбавляли капли грусти, и я глотала их вместе с удовольствием, не противясь ни тому, ни другому. Стонала едва слышно, почти не размыкая губ. Прикрывала глаза и уплывала туда, куда звал Грэм, не расставаясь с тяжким багажом скорби.

Когда же эрзар заполнил меня и мы снова, как много раз до этого, стали одним целым, я обняла его крепко, в поисках поддержки и защиты. Некоторое время тишину спальни нарушало только наше неровное дыхание. Я не знала, доберусь ли сегодня до вершины наслаждения, это казалось неважным. Мысли окончательно спутались, цеплялись то за одно, то за другое, а тело само подавалось навстречу мужчине, следуя заданному им ритму. В эти минуты мне не нужно было ничего, кроме его тепла. И уж конечно, я не ожидала того, что случилось далее.

Поток магической силы обрушился на меня внезапно, оглушив всезаполняющей мощью.

Впервые за вечер я вскрикнула. От неожиданности и пришедшего следом наваждения. Я будто воспарила вверх, стремительно и легко, как птица. Надо мной по-прежнему был потолок, но вырвавшаяся из тела сущность не заметила этой преграды. За доли секунды она покинула Ледяной пик, взлетела над городом, над облаками, объяла взором всю планету и понеслась в звёздные дали.

Перед ней была открыта вся галактика. Да что там! Целая Вселенная и парочка соседних! В течение нескольких, навеки отпечатавшихся в памяти мгновений я чувствовала себя всемогущей и бессмертной, существовавшей вне пространства и времени.

Это было невыносимо прекрасно, неповторимо, непостижимо.

Ни один писать или поэт не нашёл бы слов для увиденного мною, а художник был бы ослеплён великолепием представших перед моими глазами картин.

Когда же я вернулась к реальности и вновь обнаружила себя лежащей под Грэмом на кровати в Ледяном пике, все ощущения невероятно обострились. Во мне хозяйничал твёрдый горячий орган, каждое движение которого электрическим импульсом пронзало меня от макушки до пят. Моё тело было напряжено до предела, отзываясь дрожью на любое касание. То, что я испытывала, было скорее болезненным, чем приятным, и разрывало изнутри.

Я снова закричала, безжалостно впиваясь ногтями в спину Грэма, а в следующую секунду попыталась оттолкнуть его в инстинктивной попытке уйти от этой муки. Ещё немного — и она грозила превратиться в пытку, но моим спасением стал мощный, оглушительный оргазм.

Кажется, я чуть не потеряла сознание. А может, это случилось.

Плохо помню, что происходило после. В себя я пришла через несколько минут, мокрая от пота, едва способная ворочать языком.

— Что это было? — выдавила кое-как.

Едва ли Грэм открыл мне новые грани секса, дело определённо было в магии.

— Мой подарок тебе, — отозвался он.

— Подарок? Я думала, что причина заняться сексом в день похорон была более серьёзной.

— Это самая серьёзная причина из возможных. Тебе ведь понравилось?

— Да... то есть... не уверена, что смогу пережить такое ещё раз!

— Повторить и не получится.

Помолчав немного, я рискнула уточнить:

— Что ты сделал со мной?

— Укрепил нашу связь.

Он подгрёб меня ближе к себе и сонно засопел в ухо. Похоже, что случившееся вымотало и его, а мне предстояло довольствоваться весьма поверхностным объяснением.

Что ж, я не осталась в обиде и заснула спокойно, без всяких сторонних мыслей. Во сне мне привиделся странный тусклый город, большой лохматый пёс и женщина с мужчиной, с весёлым смехом загонявшие его на сидение угловатого антикварного автомобиля.