Сокровище для царевны

Глава 17

— Нам нужно отправиться к Лоркану, — настаивала Гвен меряя комнату шагами.

— Я ему не верю, — сомневалась Найрин. — Он доказал, что не самый честный и хороший человек в царстве. Мы понятия не имеем как царь отреагирует на подобную новость. Кто даст гарантию, что моя семья после подобного признания будет в безопасности?

— Он ведь искал это сокровище? Так вот оно! — Гвендолин вытянула вперёд руку и покачала перед собой кулоном на цепочке.

— Мы понятия не имеем, что он сделает с этим кулоном. Возможно, он захочет отобрать его, а свидетелей убить.

— Тогда давай сначала расскажем папе, — выдвинула самое здравое предложение Гвен. Найрин уязвлено поджала губы. Ее давно грызло чувство вины перед Эйнаром за то, что скрывает от него тайну, но она старалась задвинуть это ощущение подальше на задворки сознания, а сейчас его оттуда вытащила дочь и ткнула прямо в лицо.

— Хорошо, — сдалась княжна. — Мы расскажем отцу. Завтра после приема.

— Почему так поздно? — возмутилась Гвен, но в этом вопросе Найрин настояла на своем:

— Не хочу, чтоб Эйн завтра ходил мрачнее тучи и нагонял на гостей страх. Мы обо всем поговорим завтра же. Обещаю! Объясним все и Колину, и Стефану. Больше ничего не будем скрывать, пусть с завтрашнего дня в этой семье не будет тайн.

Гвендолин нерешительно глянула на кулон, а затем на маму. Найрин сидела на диванчике, глядя через окно на темное ночное небо. Гвен хотела было поведать о видении с Дараем, но едва открыв рот снова его закрыла. Она надела подвеску на шею и спрятала под одежду. Она тоже сможет рассказать о своей тайне завтра. Пусть сегодня этот секрет еще побудет с ней.

Утро началось точно так же как и предыдущее с непривычного ритуала облачения в новое праздничное платье, сооружения сложной прически, с которой помогала служанка, и накатывающей нервозности. Только теперь Гвендолин переживала не за предстоящий прием, а за неизбежный разговор с семьей. Она едва смогла уснуть ночью, прокручивая в голове возможные реакции отца и братьев.

Найрин встретила дочь в коридоре, поприветствовав легкой улыбкой и многозначительным взглядом. Эйнар с сыновьями вскоре присоединились к девушкам, и всей семьей они отправились в зал.

За праздничным столом Гвендолин была рассеянной, она невнимательно слушала произносимые князьями речи, не прислушивалась к разговорам сидящих рядом дам.

Один раз она встретилась взглядом с принцем. Каин смотрел на девушку недовольно, но без злости. Гвен показалось, что так мог бы глядеть на непослушную собаку хозяин, стараясь усмирить ее нрав и научить приносить ему домашние тапочки. От этой ассоциации она повела плечами и больше в сторону юноши не смотрела.

Черноволосая княжна сверлила Гвендолин ненавидящим взглядом с другой стороны стола. Ее девушка тоже старательно игнорировала. Вечерняя оппонентка сегодня обильно украсила свое лицо пудрой и румянами, очевидно скрывая след от ладошки Гвен. Хотя, судя по тому, что ее отец вел себя спокойно и дружелюбно: девушка либо не рассказала родителю про их конфликт, либо тот не счел необходимым выяснять отношения с семьей Фольского княжича.

— Ты совсем ничего не съела, Гвени, — шепнул Колин, сидящий справа от сестры. — Что-то случилось?

— Нет, — Гвендолин опомнилась и принялась ловить горошины по тарелке, хотя получалось у нее только катать их по кругу. Девушка вздохнула, скосив глаза в сторону Найрин. Ту увлекла вежливой беседой незнакомая женщина почтенного возраста с большим вороньим гнездом на голове, которое по какой-то ужасной ошибке считалось последним писком моды в столице. Гвен решила тихо пояснить свое состояние брату: — Точнее да, но мы поговорим об этом вечером, после окончания праздника.

— Заинтриговала, — Колин задумчиво скосил глаза на сестру. — Хоть намекни, а то умру от интереса до конца этого тухлого собрания.

— Тебе тоже не понравился праздник? — улыбнулась девушка, все еще смотря в свою тарелку, но ловко уводя тему. Колин признался:

— Кажется, это стихия Стефана, но не наша. Смотри, и дамам успевает улыбаться, и с мужчинами прекрасно темы поддерживает. Может, он приемный?

Гвендолин прыснула со смеху и скорее прикрыла губы ладошкой, пряча улыбку:

— Скорее это просто его судьба.

— Ты ему уже что-то напророчила? Надеюсь, не с той девицей? Кстати, отчего она с самого порога так смотрит на тебя, ты решила увести у Стефана его любовь?

— Мы немного повздорили, — уклончиво ответила Гвен и веселье пропало. Колин недоуменно поднял бровь:

— Не поделили принца?

— Что-то вроде того.

— Кстати, я видел вчера вашу вечернюю прогулку с Каином. Он тебе правда нравится?

Гвендолин сморщила носик и не стала отвечать. Как может нравиться человек, предложивший стать его наложницей? Навсегда занять второе место после официальной жены и довольствоваться лишь частью любви мужчины? Гвен подумала, что Аскай никогда не понял бы подобного ее поступка, хотя, наверное, золотой дракон не одобрил бы и ее поспешное согласие с предложением Лоркана на брак без чувств.

Продолжить разговор брату с сестрой не дал звук распахнувшейся двери. Трижды извинившись, запыхавшийся гонец подбежал к Лисанскому князю, склонился к его уху и что-то зашептал. Гвендолин напряглась, наблюдая за тем как бледнеет лицо мужчины. Она медленно опустила приборы на тарелку, и спрятала руки под стол, сжав кулаки. В глубине души она знала, что сейчас сообщает князю пришедший, отчего он так нервничает и заикается. Никто не любит гонцов, приносящих плохие вести.

Гвен до последнего надеялась, что все обойдется. Найрин бросила на дочь обеспокоенный взгляд и положила руку на предплечье мужа, словно боялась, что он исчезнет. Разговоры за столом постепенно стихли.

Лоркан сидел с каменным выражением лица, а вот его советник вжал голову в плечи, настороженно зыркая по сторонам, будто подозревал кого-то из присутствующих по меньшей мере в заговоре против короны.

Николас Второй обменялся со старшим сыном понимающими взглядами, а Каин лишь удивленно посмотрел на брата, еще не осознав, что случилось.

Наконец, вестник отступил, так и не разогнувшись. Лисанский князь медленно поднялся с места, обвел присутствующих растерянным взором, а обратился к царю:

— Всемилостивейший Государь, — слова вырвались из его рта с натугой, будто человек отчаянно не хотел говорить то, что должен был. Гвендолин понимающе прикрыла глаза, едва услышав его надтреснутый голос. Сердце отчаянно заколотилось в груди, а князь продолжал: — Огромная армия кхидеев вторглась на территорию царства. Они прорвали нашу оборону и теперь движутся в сторону дворца. Началась война.

Услышать это оказалось намного страшнее чем видеть в видениях. Гвен ощутила как ее дыхание сперло. Колин ошарашенно выпустил воздух через сжатые зубы, но нашел в себе силы схватить сестру за руку, а она в свою очередь свободной ладонью ухватилась за кулон. В этот раз провалиться в видение получилось без усилий.

После гробовой пугающей тишины столового зала на Гвендолин резко обрушились звуки боя. Перед ней было поле брани, которое она уже несколько раз видела во снах, только теперь она четко различила вдалеке выделяющуюся фигуру своего отца. Не обращая ни на что внимания, девушка ринулась к нему, но, не добежав лишь десяти шагов, резко остановилась, Напротив Эйнара застыл его противник.

Сердце застучавшее прямо в голове Гвендолин оглушило ее, тело перестало слушаться, когда девушку парализовал даже не страх, а отчаяние и необъяснимое чувство предательства, разливающееся внутри. Она слишком хорошо знала того, кто находился в считанных минутах от схватки с раненым, перепачканным грязью и кровью Эйнаром. Эти серые глаза она никогда не смогла бы спутать ни с чьими другими, а мысли о том, что он может быть причастен к войне или гибели ее родных раньше девушка гнала прочь с присущим ей упрямством. Но теперь земля словно ушла из-под ног. Она видела, что ее отец едва стоит на ногах после тяжелого боя, а Дарай держится вполне бодро. Отчего-то она даже не сомневалась в исходе этого боя, и от этого холодело нутро, а в глазах темнело.

Повелитель кхидеев значительно уступал Эйнару в мышечной массе, но двигался стремительно, ловко и очень быстро. Гвен часто наблюдала за тренировками своих братьев и их друзей, но ни у кого не видела настолько отточенных молниеносных движений.

Эйнар поднял меч, скривившись от боли в раненом на боку, но бесстрашно приготовился принять последний бой. Повелитель заговорил, но слова Дарая заглушил грохочущий в ушах пульс, девушка увидела лишь то как его губы искривились в злорадной ухмылке, а потом он вскинул меч.

— Гвени! — лицо Колина оказалось совсем близко к сестре, он испуганно смотрел на нее, а потом коснулся рукой щеки, вытирая слезинки. Когда Гвендолин вернулась к реальности, в столовой уже стоял гвалт, который успокоил поднявшийся с места царь, но девушка не разобрала, что он говорил. Ей вдруг стало понятно где был ее отец и брат в том страшном видении, когда Дарай убил ее, и почему их не было рядом. Тогда они уже были мертвы…

— Гвендолин! — испуганный вскрик Найрин был последним, что услышала девушка перед тем как упасть в спасительный обморок.