Соло для капитана с оркестром

Глава 21, о надежде и географии

Сашка устал до крайности, до ощущения, что тело отдельно — он отдельно. Если бы удалось сейчас рухнуть в постель, он бы заснул прежде, чем голова коснулась подушки (а ему казалось, что это просто дурацкое выражение!), и проспал бы пару суток. Но постелей не бывает. Это чудо-чудное, диво дивное. Даже думать о них не стоит.

Все события последних суток — или уже полутора? — слиплись в какой-то бесконечный… ну, пусть винегрет. Перебродивший много дней винегрет, который даже в отхожее место нести не хочется, так он противно воняет.

Жасмин и сбор пыльцы. Выматывающий поединок с Дюраком и его кодлой. Исчезновение Белки с Володькой. Разговор со следовательницей из городской стражи Блуминг-Сити. Выбивание срочного взлета. Взлет. Круги, круги. Поиск каравеллы. Путешествие к координатам, которые задала Сандра — к счастью, недолгое, хоть здесь им повезло.

Но с тех пор прошло уже… неизвестно, сколько, но прилично. Может быть, почти сутки. Сашка сознательно не смотрел на часы.

С помощью радара удалось обнаружить массу обломков, на которых задержалась остаточная магия. Тел не нашли — неудивительно, их наверняка вышибло в космос, едва погасла последняя искра сознания. А значит, не было никакого способа понять, в самом ли деле Белке и Володьке удалось спастись.

Отчаянная надежда выпивает силы гораздо сильнее, чем просто отчаяние. Жадная она тварь.

— Как ты отыскала Белку в прошлый раз? — спросил Сашка.

Он старался говорить бодро, но понимал, что никого особо не обманывает. Сандра и Катерина уже бросили притворяться, работали как зачарованные големы. Людоедка, не говоря ни слова, приносила им все новые кружки с чаем и так же молча уходила. Сашка запоздало сообразил, что она переживает за Володьку сильнее, чем они все — у них же что-то там закрутилось. Или не переживает? Кто его знает, что там за чувства у казначейши к случайным любовникам...

— Обычное радарное заклятье, просто я сама не понимая скастовала его в особо усиленной версии, — устало сказала Сандра. — Но ему было за что цепляться! Был же корабль.

— Попробуй так, как будто там какой-то корабль все-таки остался, — сказал Сашка. — Если они спаслись в шлюпке…

— Шлюпка бы уже успела улететь гораздо дальше! Кроме того, она постоянно передает сигнал бедствия на всех диапазонах…

— Кстати говоря, они могли отключить сигнал бедствия! — предположила Катерина. — Например, если кроме них в другой шлюпке спаслись остальные члены экипажа.

Сандра поджала губы. Лицо у нее было бледное, равнодушное. «Она сдалась», — подумал Сашка. На его памяти Сандра никогда не сдавалась, пока имелся хоть какой-то шанс. И даже когда шанса уже не было… К Артуру она до последнего водила всяких знахарей, которые вроде как «умели» лечить лишенцев, хотя было ясно, что это все шарлатаны. «Она сдалась, а мне сдаваться нельзя. Не поверю, пока не увижу их тела своими глазами».

Тут Сашка услышал легкое покашливание. Обернулся. Людоедка снова поднялась в рубку с чаем, но на сей раз она явственно сигнализировала глазами и выражением лица, что ей позарез приспичило остаться с Сашкой наедине. В смысле, сказать Сашке нечто важное так, чтобы это не стало немедленно достоянием всех остальных.

Он кивнул ей и спустился следом в кают-компанию, отошел за ширму корабельного духа. По опыту он знал, что все, что говорится здесь, в рубке подслушать невозможно — то ли случайные причуды акустики, то ли намеренный эффект. Скорее последнее, конечно.

Людоедка откашлялась, видно было, что ей тяжело говорить.

— Капитан, у меня есть для вас есть совет. Он вам не понравится, но вам нужно его выслушать.

— Слушаю, — кивнул Сашка.

Он давно уже понял, что без помощи Людоедки даже взлет с Мирабилис не организовал бы, не говоря уже о том, чтобы провести корабль до Жасмина. Будь она физически способна управлять бригантиной, была бы в тысячу раз лучшим капитаном, чем он. Просто потому что опыта сколько — не сравнить.

— Что опаснее для капитана, по-вашему, — спросила Берг совсем-совсем тихо, — цепляться за надежду до последнего или потерять ее слишком рано?

Сашка задумался, нахмурил брови.

— Не знаю, — сказал он. — И то и то плохо.

— Видите, — Людоедка изобразила намек на улыбку. — Вы понимаете.

Сашка понимал.

Что если, пытаясь спасти тех, кто уже мертв, он поставит под удар остальных?

— Я верю в них, — просто сказал он. — В то, что если была хоть малейшая возможность спастись…

— А если не было? — в глазах Людоедки стояло ледяное выражение, которое Сашка почти сразу расшифровал как запертую куда-то внутрь боль. — Мы не знаем, что там произошло. Если корабль разлетелся на куски — была проблема с отделением кристаллов, или корабельный дух сошел с ума, или и то и другое. И в первом, и во втором случае шансов добраться до шлюпки примерно ноль. А если учесть, что корабль вражеский, а они на нем пленники…

— Учитываю, — угрюмо сказал Сашка.

— Вы знаете, как я к ним отношусь, — тихо продолжила Людоедка. — Я это не афишировала, но Белку… Бэлу я всегда старалась опекать. Может быть, вам странно это слышать, но она мне напоминает меня в молодости.

Сашке и в самом деле было это странно: какой угодно он представлял Людоедку в юности, но только не похожей на Бэлу!

— А Владимир… — казначей вздохнула. — Ну, вы в курсе. Не скажу, что кто-то из нас видел в этом нечто серьезное, но нам было хорошо вместе.

Вот по этому поводу Сашке тоже до сих пор не верилось. Главным образом насчет Володьки: он ведь в Ульяну был влюблен, это ведь совсем другой типаж! Хотя… если так подумать, та тоже была очень боевая, уверенная в себе и тоже всеми командовала. И была старше Володьки — правда, всего на год.

— Спасибо за совет, — проговорил Сашка. — Я приму его к сведению.

Людоедка нехотя кивнула.

Нет, никого он не подставит. Он остановится вовремя. Он должен верить в себя, как поверила Княгиня. Пока останавливаться рано. Пусть Сандра даже и свалится от переутомления — но ведь не надорвется необратимо, если проверит еще одно заклятье…

Отпустив Людоедку спать, Сашка поднялся в рубку. Там ничего не изменилось: Катерина по-прежнему сидела в пилотском кресле с венцом на голове, Сандра стояла, склонившись над Узором Мироздания. Спина у нее, казалось, окаменела.

— Радарное заклятье, кормчий, — велел он своим «командным» голосом. — Ищите шлюпку.

— Хорошо, — безжизненным тоном проговорила Сандра. — Исполняю, капитан.

«Ничего не получится, — подумал Сашка. — Зря я…»

И прогнал эту мысль. Никакого пораженчества, даже наедине с собой.

Сандра между тем потянулась, расслабляя спину. Снова положила руки на чашу. Круглая волна заклятья пошла по Узору Мироздания… Ничего.

— Попробуй усилить, — попросил Сашка.

Сандра даже ничего ему не ответила, но сгорбилась сильнее — а волна засияла ярче.

И вернулась! И в Чаше Судьбы вспыхнула маленькая, но такая долгожданная точка!

Сашка даже не поверил себе сначала. Этого не может быть, это счастливый сон… Нет! Он ведь ради этого и старался!

— Шлюп! — воскликнула Катерина и бросилась Сашке на шею. — Мамочки, шлюп!

— Это… не шлюп, — пораженно сказала Сандра. — Это что-то… гораздо меньше. Но там замкнутый объем и есть какой-то кристалл… Helvete, они что, правда в бочку забрались, как в той истории?

И она, обессиленная, сползла на пол. Сашка метнулся ее подхватить, но не успел. К счастью, Сандра не потеряла сознание. Она широко раскинула руки, лежа на полу — благодаря своему росту кормчий занимала почти весь свободный пол в рубке — и засмеялась.

***

Розовый свет, колыхание сундука. «Когда выберусь отсюда, — подумала Бэла, — никогда, ни за что на свете не куплю себе лампу с розовым абажуром! А если где увижу, буду сразу оттуда уходить, невзирая ни на что».

Ей не хотелось ни есть, ни пить. Благодаря Володькиной печати она сохраняла почти полностью человеческое сознание в лисьем теле, и от этого окружающая реальность казалась странным сном. Во сне так бывает иногда — ты лиса, но думаешь совершенно по-человечески. И тела своего не ощущаешь.

Но вот спать по-настоящему толком не получалось, хотя, казалось бы, условия для этого были самые благоприятные. Белка уже несколько раз засыпала, но просыпалась быстро: лисья дрема чуткая. Дело было в том, что Володька, как на грех, не мог заснуть. Нервничал. В замкнутом пространстве его шевеления, нервные вздохи и какое-то бормотание себе под нос тут же будили и Белку.

Она предложила нарисовать какую-нибудь успокоительную фигуру, но Володька отказался: в нем, мол, нет ни капли вампирьей крови, а такие штуки только у вампиров действуют, и то через раз. Сам он предложил травить анекдоты, но Бэла ни единой его шутки не поняла. Он же на просьбу поучить ее графической магии разразился лекцией, которая сводилась к тому, что «нельзя просто показать, как нарисовать печать, нужно изучить основы и потом лет десять тренироваться». Да и все равно бы сил Бэлы хватило бы только на что-то предельно простое.

В результате они прибегли к единственному способу скоротать время, на котором могут сойтись два взрослых разнополых человека с предельно разными интересами.

— Абакан. Не возьмешь!

— Находка. Тебе снова на «а», — мстительно сообщила Белка.

Сейчас ей очень пригодилось то, что она успевала по географии в старшей школе. В те не слишком далекие времена ей нравилось рассматривать атлас и представлять, как она когда-нибудь побывает во всех этих дальних городах и странах. А может быть, и на других планетах, хотя тогда это казалось несбыточной мечтой.

— Аджаякарра, — подумав, сказал Володька.

Может быть, зря они продолжили болтать. Это увеличивало расход слюны и ускоряло обезвоживание. Но сидеть молча в темноте и ждать смерти, ласковой и неощутимой, было бы совсем невыносимо.

— Нет такого города!

— Есть. На Аль-Кариме.

— Мы договорились только Землю брать!

— Мы не договаривались, — возразил Володька. — Ты просто не хочешь, потому что тебе на «а».

— Ничего подобного! — возмутилась Белка. — Сейчас, беру тайм-аут.

— Стоп, — сказал Володька. — Чувствуешь?

— Что?

— Качка изменилась!

Бэла прикинула: действительно, сундук теперь раскачивался по-другому. Сложно описать, но удары эфирных струй ощущались иначе… если вообще ощущались.

Потом — глухой удар и скрежет: что-то задело борт сундука.

Почему-то первым делом Бэла подумала об эфирных спрутах из страшной истории, которую кто-то — то ли Санька, то ли Сашка — травили несколько месяцев назад. Наверное, потому, что тогда же была рассказана история о спасении с разрушенного корабля в бочке.

О чем подумал Володька, неизвестно, но они успели обменяться одинаково паническими взглядами.

«А если это…» — мелькнуло в голове у Белки.

Нет, невозможно, не может быть, чтобы их нашли и спасли! Она, конечно, надеялась на это, но не всерьез, так, чтобы уж совсем не расклеиться.

Тут розовый полумрак сундука разорвал яркий свет.

Сначала Бэла испугалась сильнее. Подумала, что то ли спрут взломал крышку, то ли не выдержали Володькины печати, и сейчас они оба погибнут.

Но уже через секунду пришло облегчение: вместо смертоносной эфирной материи в щель от поднятой крышки хлынул свежий воздух и запах выпечки. И голос Катерины сказал:

— Мы могли не торопиться их спасать! По-моему, они отлично проводят время.

— Не думай, что ты вывернулась, — сказал Володька сердито. — Тебе все равно на «а»!