Сонный лекарь 4

Глава 8 Усилители Древних

Дружки Андреаса нас окружили за секунду. У архонтов [6] и абсолютов [7] скорость больше нашей раза в два, даже если мы сами будем под «Ускорением». Можно вытащить чеку из гранаты в разгрузке Принцессы и резко убежать. В таком случае участник Турнира технически сам будем виноват в травме, а то и в своей смерти.

Ещё в прошлый раз бойцы «Романов и КО» путём наблюдения выяснили один интересный момент. Правила зоны отдыха защищают от прямых столкновений с другими участниками Турнира, но никак не защищают от подставы.

Едва я поднял руку, как позади меня раздалось копошение. Смекнув, к чему все идёт, Джуз резко стащил с себя рюкзак, обхватив его руками и ногами. Охотник следом наложил на себя «доспех духа» и «Скольжение».

— Хэй! — помахал я рукой, завидев неподалёку знакомое лицо. — Господин Суреш, где вы пропадали?

Гаус не видел, кто там за его спиной. Не оборачиваясь, призыватель гаденько улыбнулся.

— Юнец… Думаешь, я куплюсь на столь дешёвую уловку? Когда тебя ещё в планах не было, я разводил аристократов так, что меня до сих пор в Штаты не пускают.

Позади меня снова раздалось копошение.

— Брыкается! — довольно хмыкает архонт [6] c соколиными глазами. Глаза метаморфа жадно проходятся по фигуре Принцессы. — Ух! Знатная же дева забрела в наши дремучие края. Чуется мне, порода аристо. Не простая — потомственная кобылка! Да-а, вижу, что не в первом поколении. Осанка, взгляд… запах тоже странный. А-а-а, демонолог⁈

— Скользкий, хе, — хмыкает кто-то ещё со спины, но слева. — Эй, морда! Отлипни от рюкзака. Тогда, так и быть, не стану проводить тебе принудительную дисквалификацию. Получишь свой приз за Турнир…

Не время их слушать. Сейчас нельзя сводить глаз с Гауса. Этот утырок на что-то полагается, действуя столь открыто. На всякий случай накладываю на себя «доспех духа» и «скольжение» на всё, что выше щиколоток.

За спиной Гауса появляется Мохиндер. На лице учёного-абсолюта [7] усталая, но полная энтузиазма улыбка. Некогда чистая светлая рубаха византийца ныне покрыта гарью. Из копны кучерявых волос торчит сломанная ветка. Левая штанина белых шаровар оторвана ниже правого колена.

— Парламентёр? — Мохиндер подходит к нам и с ноткой удивления смотрит на Гауса. — Андреас? Со спины тебя не узнал. Да и прикид у тебя…

Глаза учёного прошлись по весьма разномастной экипировке, которую напялил на себя Гаус. Сплошь трофейные артефакты, меч и шпага, набор колец, висящий на шее вместо ожерелья.

— Мда-а-а, — Мохиндер протянул с ноткой удивления. — Годы идут, а сын Хайрема всё так же репутацией рода задницу подтирает.

От услышанного на лбу Гауса вспухли вены.

— А не пойти ли тебе нахрен, Мохиндер⁈ — абсолют [7] кивком указал на меня. — Это дело касается только меня, Довлатова и его деда.

Пропустив оскорбление мимо ушей, учёный спокойно пожал плечами.

— Не могу. Этот поц… как его там, парламентёр, передавший послание…

— Чви-и-и. — Громкие шаги раздались со стороны лестницы, находившейся за моей спиной. — Довлатов, чви, слежки нет. Никто не шёл за нами.

Даже не оборачиваясь, знаю, что это Гуладор с учеником-архонтом [6] пожаловали на первый этаж Башни. Пепельнокожий орк-гигант, видимо, оценив расклад, тоже что-то понял.

— Шакалы, чви? — Гуладор удивлённо хмыкнул.

На лице Гауса появилась тень усмешки.

— Пошёл прочь отсюда, обезьяна! — бросил он, не считая орка за достойного соперника.

Затылком чувствую, как Гуладор удивлённо обернулся, проверяя, к кому это Гаус так обратился. При его мускулистой комплекции и росте в три метра двадцать сантиметров даже простой поворот тела похож на маленькое чудо. Полтонны брутальной звериной мощи, разогнанной маной до пика стадии абсолюта [7]!

— Чви? — раздалось от ученика-архонта [6]. — Здесь только мы, вождь.

Видя эту сцену, Мохиндер тихо хохотнул.

— Послание вот ему, — рука учёного указала на Гуладора. — Вождю и великому воину пепельнокожих Скальных Великанов. Ты знаешь, Гаус, я ведь неплохо знаю орочий. Хочешь, я ему переведу твои слова? Английский у них хромает…

Гуладор отмахнулся.

— Не надо, чви. Мне известно, что сказала эта белая букашка. — Сохраняя железную выдержку, вождь прошёлся взглядом по Гаусу. — Шакал, чви? Пошёл прочь. Орки не ведут дел с шакалами.

Призыватель нагло усмехнулся. На его стороне по-прежнему был ещё один абсолют [7] и два архонта [6]. А на нашей из тяжеловесов только Гуладор [7] и его ученик [6].

— Не тебе, щенок, мне указывать, что делать, а что нет. Вождь ты или кто, мне плевать! Я возьму то, что принадлежит мне по праву сильного, даже если ради этого придётся переступить через твой остывающий труп. Во время прошлой войны…

— Оу-оу! — перебил Мохиндер и, подняв руки, резко шагнул в сторону от Гауса. — Не впутывай меня в это.

Андреас нахмурился и повернулся к учёному.

— Ты-то чего дёргаешься? — на лице призывателя читалось непонимание.

— Чви? — поставив на пол свой топор, Гуладор задумчиво потёр подбородок. — Ну-у-у? Говори, чви… шакал. Орки тебя слушают. Что ты там делал во время прошлой войны?

— Не твоего ума дело, обезьяна! — Андреас напрягся.

Даже я уловил, насколько резко изменилась атмосфера. Казалось, орк-гигант вот-вот превратится в берсерка. Его сердцебиение замедлилось. А у Гауса, наоборот, подскочило раза в два.

— Это моя добыча! — Андреас указал ножом на лежащего на полу Джуза. — Я уйду отсюда с ней или равноценной компенсацией. Жизни парламентёра хватит!

Гаус с нескрываемой ненавистью глянул на меня.

— Хочешь сохранить ему жизнь? — его взгляд сместился на Гуладора. — Так предложи мне за неё достойный выкуп, обезьяна! Если надо, я объявлю войну тебе и всему твоему племени, но не отступлю. Не в этот раз! Не после всего того урона репутации, что Довлатов мне нанёс.

Гуладор замер неподвижной скалой, задумчиво потирая свой подбородок. На секунду мне показалось, что в толпе неподалёку мелькнул Романов.

— Шакалы, чви, — орк-гигант взглядом, полным презрения, прошёлся по свите Гауса. — У вас нет воинской чести. Орки не станут вести с вами дела, чви. Ради Содружества я позволю вам сейчас уйти.

В глазах Андреаса блеснуло безумие.

— Хо-хо! Нет, обезьяна… Ты сам-то себя слышал? Позволишь нам уйти? Ты вообще слышал, что я сказал. Либо жизнь Довлатова, либо содержимое рюкзака, — Гаус, нервно тряся рукой, указал на рюкзак Джуза. — Я знаю, что там эфирные усилители Древних. Сокровище четвёртого этапа! С их помощью те, кто застрял на своём ранге в комнате-награде, наполненной эфиром, получат ещё больше шансов на прорыв.

Один из свиты Гауса хмыкнул.

— Мы так не договаривались, Андреас. Нахрена мне жизнь этого парня? Долгато… или как его там.

Гаус, хищно улыбнувшись, указал на Гуладора.

— Она нужна ему. Спасибо, Мохиндер. Теперь я понимаю, что жизнь парламентёра важна оркам Скальных Великанов.

Андреас, Гуладор, Мохиндер, архонты из их свиты…

[Моё мнение ни во что не ставят?] — от этой мысли в сознании шевельнулись почти позабытые воспоминания.

Родовое поместье под Москвой, кабинет отца. Разорванный золотой паспорт аристократа летит в лицо патриарха. Да-а-а, вот оно! В сознании Салтыковых моё мнение всегда весило в девяносто девять раз меньше, чем их собственное. За все четырнадцать лет жизни в том доме никто ни разу передо мной так и не извинился.

Стоя перед Андреасом, я вдруг покачнулся. Картинка перед глазами поплыла.

[С тобой не случилось ничего хорошего, Миха,] — слышу голос деда наяву, он сказал мне это во время первого серьёзного разговора на старой квартире. — [Дар Довлатовых не пробуждается просто так. Гнев! Жаркий, полный силы саморазрушения и тёмных чувств, что не выразить словами! Вот, что выводит дар Довлатовых из глубокой спячки.]

[Довлатов, ты правда ничего не знаешь о Язве?] — перед глазами предстаёт Нерея, блистательный архонт [6] и гуру, чьё мастерство донесения смыслов до учеников почитается всеми преподавателями Куба. — [Твой дед десятилетиями подготавливал членов Комитета к прорыву сквозь ранги: архонтов — в абсолюты, а абсолютов — в архимаги. Нашей матери Аталанте он тоже помогал, когда она перешла в ранг ишвар [9].]

В голове промелькнула смутная вспышка озарения. Будто некие пазлы ощущаемой лишь пальцами картины встали на свои места. Наставляющий голос Нереи звучит в ушах набатом:

[Каков потенциал человека в росте его силы, можно примерно узнать заранее… Это видно со стороны, Довлатов.]

Последние слова эхом отдаются в таких глубинах сознания, о каких я и не подозревал. Картинка перед глазами прояснилась и стала объёмнее, чем раньше. Расширился спектр видимых цветов, оттенков ауры и много чего такого, чему ещё не придумали названия. В моём духе что-то изменилось.

— Потенциал… — слышу свой голос, будто издалека.

— Замолчи! — Гаус дёрнулся вперёд всем телом. — Богом клянусь, Довлатов…

— В тебе его не осталось… — слова льются из меня так, будто я всегда их знал.

Андреаса затрясло, аура абсолюта [7] мощным факелом поднялась до самого потолка.

— Ещё хоть слово и я оторву голову тебе прямо тут.

— Тебе не стать архимагом [8], — небывалая лёгкость наполнила моё сознание. — Слишком силён комплекс неполноценности. Бежишь за тенью другого человека, в то время как тебе следует идти своим путём.

Гаус сжал зубы. В его глазах читалась ненависть. Чистая и незамутнённая, избавиться от которой можно лишь пролив чью-то кровь. Желательно того, кто прилюдно озвучил правду, в которой не хочется признаваться самому себе.

— Ты перешёл черту, Довлатов, — хриплым голосом произнёс Андреас.

— Нет, — качаю головой. — Вы первым это сделали, Гаус. Причём уже давно. Вы топчетесь по жизням других, не считаетесь с их потенциалом. Не думаете об уроне чести той фамилии, которой принадлежите. В вас нет ни намёка на дух аристократа. Я же… тот неподъёмный камень, о который раз за разом спотыкается ваша неуёмная гордыня.

Не боясь показать врагу спину, оборачиваюсь и смотрю на Гуладора.

— Ты станешь архимагом [8], когда перестанешь цепляться за тень учителя.

— Чви, — орк-гигант коротко кивает, продолжая задумчиво поглаживать свой подбородок. — Шаман Аругус в сезон дождей сказал, чви, то же самое. Только более туманно.

Перевожу взгляд на Принцессу, сжавшуюся в тугой комочек нервов.

— Учитель [3], — коротко киваю. — Тебе следует продолжить работу над собой… после.

— С-спасибо, — девушка, шумно выдохнув, упёрлась руками в колени, — У меня чуть сердце не остановилось от волнения.

Гуладор весело чви-кнув, одним движением закинул огромный топор на плечо. Стоящий рядом Мохиндер вдруг вытащил ветку из волос и стал поправлять на себе одежду.

— Уходи, шакал, — в голосе пепельнокожего слышалась неприкрытая угроза.

Андреас, усмехнувшись, глянул на своих дружков.

— Сокровища можете оставить себе. У меня изменились планы, — Гаус перевёл взгляд на меня. — С тобой, Довлатов, у нас будет долгий, полный боли и страданий, разговор. Начнём мы с пальцев…

На плечо увлёкшегося угрозами Андреаса аккуратно, будто пушинка, легла здоровенная лапища Дуротана.

— Продолжай, чви, — голосом великого вождя можно было резать скалы. — Ну же, шакал. Ты же такой храбрый воин! Я хочу услышать твои последние слова, чви.

— Пошёл прочь, — Гаус небрежно сбросил с плеча руку вождя, — зеленокожая обез…

Андреас ошарашенно смотрел на свою ладонь, только сейчас поняв, что его «доспех духа» куда-то делся. Нас в то же время начали окружать вожди и великие воины орков. В их ряды каким-то боком затесался довольно улыбающийся княжич Романов.

— «Зеленокожая» кто, чви? — Дуротан нахмурился, ничего не понимая.

Повернулся к вождю Скальных великанов.

— Гуладор? Как он меня назвал?

— Обезьяной, чви, — орк-гигант ухмыльнулся. — У меня теперь слышат оба уха, великий вождь. Довлатов, чви, хорош в шаманском деле! Ради будущего Содружества я пытался отогнать шакалов… Но они, чви, упёрлись. Особенно тот, что рядом с вами.

Недовольно фыркнув, Дуротан глянул на Андреаса сверху вниз. Всё же великий вождь имеет рост в два с половиной метра. Лицо Гауса вытянулось от удивления. Казалось, он только в этот момент почувствовал сокрушительную ауру антимага-архимага [8], стоящего перед ним.

— Орки не ведут дел с шакалами, — великий вождь брезгливо окинул взглядом замершего Гауса. — Мы казним вас завтра, чви. Когда истечёт время четвёртого этапа.

[Приговор,] — до меня только спустя несколько секунд дошёл смысл услышанного. Дуротан прилюдно вынес Андреасу Гаусу и его подельникам смертный приговор.

— Уходим, — великий вождь, как ни в чем не бывало, протянул руку Джузу, поднимая того с пола вместе с рюкзаком. — О-о-о! Наш кашевар вернулся, чви!

— Чви-и-и! — Поддержала Дуротана толпа орков, будто не он только что приговорил Гауса к смерти. — Снова вкусная еда!

Мы с Принцессой и Романовым пристроились в хвосте оравы клыкастых воинов, отчего-то радующихся Джузу.

— Ахтен шуген, шайтен дебермайхе! — грязно выругалась девушка, сжав до хруста кулачки. — Это было сильно! Чертовски сильно. Настоящая Власть! Та, которой сильный одарённый может смять другого, словно лист бумаги. Вождь… в смысле великий вождь, в буквальном смысле. Арр-р! Самой не верится, что я его превозношу. Даже мой отец такие фокусы с демонами вытворять не может. А тут… тут словами не описать.

Романов понимающе кивнул.

— В этом вся суть. Мы, антимаги, отрицаем чужое право на силу. Противопоставляем себя другим. Потому Романовы в Российской Империи и работали… — Димка, поняв, что заговорился, прикусил язык. — Не стоит сейчас об этом.

Мы с княжичем обернулись, не сговариваясь. Гаус, стоя в окружении своей свиты, о чём-то с ними говорил на повышенных тонах. Не прошло и пары секунд, как обзор нам перекрыл взявшийся из ниоткуда Мохиндер.

— Господа, — глаза учёного восторженно блеснули. — Как насчёт того, чтобы поделиться Усилителями Древних?