Судьба

Есть станции метро —

из мрамора и стали,

заполненная воздухом

цветным.

В ней русские мечты

исполнены на сводах —

в изображенье яблок золотых.

И полевой цветок резьбой

на мраморе сквозит.

И лист дубовый в бронзовых

венках

мозаику венчает на стенах.

И сами люди,

что в метро вошли,

преображаются в движенье,

сияя круглыми зрачками,

добреют лицами они.

И вот от входа на лестницу белую

медленно сходят двое;

он шел, как будто раздвигая

потоки воздуха плечом,

одежды синей прочной

ткани

его сурово одевали,

и только льдистого свеченья

откинут белый воротник,

как примечательность здоровья

и свежести душевных сил.

И чуб, как кисть овса,

лежит.

И маргаритка из кармана,

как орден юности, блестит.

На камни юноша глядит:

он видит силищу колонн,

рабочих рук большие волшебства,

что превратили камни в зеркала,

где глина тяжелая была

и тьма подземная жила.

Как музыканта мастерство,

звучала станции метро

и в мыслях, и ушах его.

А девушка, что рядом шла,

была как колос, солнцем

прокаленный,

вся из живительных лучей,

как пламень с пламенем сплетенный.

Большая яркая коса

вкруг головы ее легла.

И удивленное лицо

ловило светлыми глазами

колонны с красными камнями,

людей с огромными цветами

и шелест радостных одежд.

И так, рука в руке, вдвоем

они сходили на перрон,

и в восхищенье москвичи

за ними по перрону шли.

Быть может, это из пустыни

образователи садов?

А может, из сухих надтреснутых

степей

организаторы морей?

И толпы народа —

в белом и синем

и бледно-зеленом —

шли по метро

и несли на плечах

яблокощеких ребят,

поднимая выше голов

охапки пестрых цветов.