Тридцать второй калибр

Глава XVIII. Слушаю глас предков

Хелен вернулась домой. Она предпочла жить с матерью и со мной, а не возвращаться в дом Джима, хоть он теперь и принадлежал ей. Память к ней так и не вернулась, и я каждый вечер садился подле нее и снова и снова пересказывал ей события из ее жизни. Время от времени она могла продолжить мой рассказ, но это было редко. В любом случае, это было к лучшему: я мог умолчать о неприглядных подробностях ее прошлого, оставив лишь то, что стоит помнить. Как только она достаточно окрепнет, доктор Форбс собирается реконструировать трагедию — он считает, что есть все основания верить, что это поможет восстановить память. Ну, а она тем временем становится все краше, чем когда-либо.

Мэри не разговаривала со мной целый месяц. Как бы то ни было, мы не смогли встретиться. Я понял, что был слишком требовательным, указывая ей никуда не ходить с Вудсом, но все мои попытки показать, что я извиняюсь, были тщетны. Я не спал по полночи всякий раз, когда оказывалось, что мы приглашены на одну и ту же вечеринку — я все думал, что она скажет, и как мне ответить. Ведя мысленный разговор, я с легкостью выходил победителем и заставлял ее идти на примирение, но вот в реальности все было иначе.

Нас пригласили на бал у Руперт-Смитов, и я настроился на то, что наши отношения восстановятся прежде, чем вечер подойдет к концу. Я очень не хотел, чтобы она относилась ко мне, как к младшему брату, но это лучше, чем отношение мачехи к пасынку.

Я поспешил к ней, едва увидев, что она вошла в зал, но оркестр вдруг заиграл фокстрот, и она закружилась в объятиях молодого Дэвиса. Он до неприличия крепко сжимал ее, но, кажется, она не возражала.

Прежде, чем музыка замолкла, я приблизился к ней, но она внезапно развернулась, буквально повиснув на руках Дэвиса, и чуть ли утащила его из зала.

В конце концов, я смог застать ее одну, уловив время, когда какой-то мужлан отошел, чтобы принести ей пунш.

— Мэри, потанцуем? — брякнул я.

— Мистер Томпсон, извините, но мой список заполнен, — пожалуй, чересчур любезно ответила она.

— Но у тебя нет никакого списка, — настаивал я.

— Я закончила танцевать.

— Мэри, я извиняюсь…

— Ох! Вот и вы, мистер Стил, — рассмеялась она, глядя через мое плечо, — я уж решила, что вы позабыли обо мне.

Я ушел, оставив этого тупицу воркующим о том, что он никак не мог забыть о ней и так далее и тому подобное…

Перед ужином у Макклинтоков я позвонил Анне Макклинток и упросил ее посадить меня за столом возле Мэри. Она согласилась, но с условием, что с другой стороны возле меня будет сидеть салонная большевичка Стренс. Я согласился, но Мэри весь вечер проговорила со старой бабушкой Макклинток. Они беседовали о конфликтах с рабочими, хотя сама Мэри не отличала тачки от стачки. Казалось, что ей в радость кричать на ухо полуглухой старухе, тогда как я отчаянно пытался привлечь е внимание. Потом я слышал, что она отзывалась, будто мы со Стренс были прекрасной парой. Дважды я пытался позвонить Мэри, но оба раза ее не было дома — для меня не было.

Наконец, все поняли, что мы в ссоре, и перестали приглашать нас вместе на вечеринки в узком кругу, так что я смог видеть ее лишь на больших мероприятиях, когда она исполняла самые формальные и нелепые обязанности.

Как-то раз я сказал Хелен, что опоздаю к ужину из-за важного дела. Но около трех часов дня я обнаружил, что нужная мне книга осталась дома, так что мне пришлось вернуться за ней. Машина Мэри стояла у дома. В первый момент я хотел было не входить, ведь Мэри явно недолюбливала меня, но, в конце концов, я решил, что никакая девушка не может помешать мне делать то, что я хочу, так что я рысью взбежал на крыльцо.

Мэри спешно прощалась с Хелен. То, что она уходила, чтобы не общаться со мной, меня разозлило. На меня словно сошел призрак предка-пирата — он уселся мне на плечо.

— Погрубее с ними! — шептал он.

Я поспешил внутрь, захлопнув за собой дверь.

— Уоррен, не слишком ли ты шумен? — рассмеялась Хелен.

— Хелен, не можешь ли ты выйти в соседнюю комнату? — попросил я.

— Хелен, оставайся здесь! — приказала Мэри.

— Не сделаю ни того, ни другого. Пойду наверх, — решила сестра.

— Если ты уходишь, то я с тобой, — заявила Мэри.

Севший на мое второе плечо волосатый горилоподобный карлик шептал мне на ухо: «Будь погрубее!».

— Вы останетесь здесь! — рявкнул я, схватив ее за руку.

— Отпусти мою руку! — потребовала Мэри. — Я не собираюсь здесь оставаться!

Сердце во мне подпрыгивало до горла, когда я видел ее негодующее личико. Хелен со смехом поднялась наверх.

— Мэри, — мягко начал я.

Мои предки скорчили друг другу рожи и удалились с плечей.

— Вот дурак! — сказал пещерный человек.

— Я же говорил! — ответил пират.

— Я не собираюсь здесь оставаться ни на минуту. Пожалуйста, отпусти меня, — мрачно потребовала Мэри.

— Нет, — крикнул я. — Мэри, с меня хватит! Ты думаешь, то можешь держать меня в подвешенном состоянии, словно я Джек-попрыгунчик?

Предки вернулись мне на плечи.

— Задай ей! — выкрикнул питекантроп.

— Будь погрубее! — вопил капитан Кидд.

— Ты знаешь, то я был прав, когда возражал против прогулки с Фрэнком Вудсом. Тем более учитывая то, что он сделал с моей семьей.

— Если бы ты не был так властен…

— Почему я не должен быть властен? — крикнул я, а мои предки схватились за бока со смеху. — Это мой дом, и я могу говорить настолько громко, насколько захочу. Почему я не могу возражать, если девушка, которую я полюбил так, как еще не любил ни один человек на свете, собралась гулять с человеком, который, как мне кажется, недостоин ее? Я бы повторил это снова. Ты нужна мне, и, чтобы получить тебя, я должен сражаться. Даже если придется сражаться с тобой.

Внезапно Мэри закрыла лицо руками. Ее плечи дрожали.

— Мэри, не плачь. Я знаю, что…

— Я не плачу, я… я смеюсь, — хихикнула она, опустившись в кресло. — Баппс, ты такой смешной, когда волнуешься.

Подойдя к ней, я ее потеснил на кресле и обнял.

— Мэри, любимая, почему ты тогда пошла с Фрэнком Вудсом?

— Но, Баппс, я охотилась за теми же уликами, что и ты. Я чувствовала, что Фрэнк виновен.

— Я — негодяй!

— Ты глупыш, — ответила она, теребя прядь моих волос.

Она прижалась поближе.

— Дорогая, когда ты перестанешь поддразнивать меня?

— Никогда, Бапкинс! Я только что обнаружила, что это лишь выявляет твою сильную сторону.

— Помнишь, что ты сказала, когда я попытался сделать тебе предложение? — шепнул я.

Она покачала головой.

— Ты сказала, что нужно подождать, пока Хелен не поправится.

— Баппс, знаешь, что я первым делом сказала, когда увидела Хелен сегодня днем?

— Что?

— «Ты так хорошо выглядишь».

Ее лицо было так близко, а губы улыбались так зазывно, что я мог сделать только одну вещь. И я ее сделал.

— У парня есть порох в пороховницах, — сказал пещерный человек.

— Я же говорил, — ответил капитан Кидд.