У Лукоморья

ГРОТ В МИХАЙЛОВСКОМ

Много было у Пушкина любимых уголков в старинном дедовском парке. Была и своя «пещера», свой «грот». В те времена в помещичьих парках грот-беседка, грот-пещера были неотъемлемой принадлежностью их. Были гроты у Ганнибалов в Петровском и Воскресенском, в Алтуне у Львовых, во Вреве у Вревских...

В своей книге «Памятники старинной архитектуры в России» (изданной в Петербурге в 1915 году) историк Г. К. Лукомский пишет: «Эрмитажи, гроты, «хижины уединения», «убежища любви», «приюты граций», павильоны, беседки — все это украшает сады и усадебные парки». Нет поместья, где бы не было всего этого. Нужно еще добавить дерновые диваны, павильоны, оранжереи, мельницы, часовни, арки со скамьями, увитыми плющом, гробницы любимых животных — собак, лошадей.

Многое из перечисленного Лукомским было и в Михайловском. Были и «остров уединения», и часовня, и вавилоны, и беседки, оранжереи и теплицы, был даже «мавзолей» Руслана — верного пса Пушкиных. Был и грот. Многое вовсе исчезло, даже следов не сохранилось.

Никто из авторов, писавших о Михайловском, ни словом не обмолвился о гроте. Но грот все же был. Прежде всего давайте разберемся, что такое парковый грот. По Толковому словарю Даля: «Грот — это пещера, вертеп, выход, подвал, подземелье, копанное и украшенное или природное». В «Словаре русского языка» Ушакова о гроте говорится так: «Грот — это пещера, преимущественно искусственная». В руководстве по сооружению и убранству садов и парков, написанном в конце XVIII века немецким парководом Громаном и переведенном почти на все европейские языки, устроителю парка рекомендуются различные архитектурные формы гротов — от самых простых пещер, вырытых в естественном или насыпном холме, до сложных архитектурных сооружений.

Какой же грот мог быть в Михайловском? Я пересмотрел в архивах Москвы, Ленинграда, Пскова документы по содержанию и благоустройству Михайловского за многие годы его существования, ознакомился с материалами реставрации в советское время, производил археологические раскопки. Мне удалось установить — где стояли дерновый диван, беседки, вольер, лабиринт, кузница... Много раз проходил я по аллеям и дорожкам парка, сопоставляя их с убранством помещичьих садов и парков Псковщины, многое мне мерещилось, пока однажды, занимаясь в Публичной библиотеке Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, я не напал на письмо в редакцию газеты «Россия» исправника Г. Карпова, опубликованное 14 ноября 1899 года. К моей великой радости, я нашел в этом письме-заметке следы того грота, которые так долго, но безуспешно искал.

Вот письмо: «Как уроженец той местности, я с детства имел случай бывать в Михайловском, где тогда проживал младший сын поэта Григорий Александрович Пушкин, и, должен сознаться, что с тех пор, как я начал сознательно относиться к таланту великого поэта, я всегда выносил от посещения Михайловского несколько грустное впечатление, обусловленное тем, что владелец его, поддерживая в блестящем виде усадьбу, состоящую в большинстве из позднейших построек, не имеющих непосредственной связи с личностью поэта, оставлял на произвол судьбы те немногие предметы, которые действительно связаны с моментами творческой деятельности Пушкина, но имеют несчастье находиться вне пределов усадьбы, как, например, знаменитый грот Пушкина, три сосны с «молодым поколением»...

С тех пор, как Михайловское стало государственным достоянием, прошло полтора года...

Подъезжая к усадьбе, я заметил Пушкинский грот, еще недавно носивший следы свода, а теперь представляющий собою холмик земли, и, только хорошо зная местность, я догадался, что это его могила, а не остатки какой-то картофельной ямы, затем я заметил ремонт каменного амбара, недавно выстроенного для складки льна, и, признаюся, недобрая догадка зародилась у меня в душе...

Камни от грота могут понадобиться для ремонта хотя бы того же обычного сарая...

Грустно подумать, что пройдет, может быть, еще несколько лет, и «медленная Лета» поглотит последние реликвии великого поэта, еще сохраняющиеся в Михайловском».

К сожалению, в своем письме Карпов не указывает точно место, где находился грот.

Продолжая свой поиск, я обратил внимание на довольно большой холм, подобный кургану с плоской вершиной, расположенный у кромки дорожки, ведущей от Еловой аллеи к ганнибаловокому «Черному пруду». В центре его, на стороне, обращенной к усадьбе, хорошо видны следы довольно большой земляной выемки, направленной в глубь холма, что вполне может свидетельствовать о том, что здесь был вход в пещеру-грот. Вскоре мне удалось найти документ, подтверждающий мой домысел,— открытку, изданную в 1911 году, на которой воспроизведена фотография этого холма с надписью: «Пушкинский уголок с. Михайловское. Уголок в лесу. Фото Н. Филимонова».

На снимке хорошо виден весь холм и следы выемки в центре его. Сопоставляя фотографии холма, снятые в разные годы, я вспомнил, как фашисты, в числе прочих парковых сооружений, воспользовались и этим местом, превратив его в укрытие — своеобразный блиндаж. Со стороны, обращенной в глубину парка, они вырыли пещеру, сделав в ней небольшую пристройку — деревянное, покрытое землей и дерном крыльцо. После изгнания гитлеровцев это сооружение было нами использовано для бытовых нужд заповедника. В гроте-пещере была устроена банька. Она состояла из крыльца, маленьких сеней-раздевалки размером 2х2 метра и самой баньки-парилки, с трудом выведенной в вершину холма. Земляной потолок был обшит досками и укреплен на деревянных бревенчатых столбах, печь-каменка была сложена из камня-булыжника. Банька просуществовала до конца 1947 года. В начале 1948 года, в связи с подготовкой Михайловского к юбилею — 150-летию со дня рождения А. С. Пушкина,— она была разобрана, камни и доски увезены, а холму была придана та форма кургана, какую мы видим сейчас. В музейном фонде Пушкинского заповедника сохранились две фотографии этого места, снятые перед разборкой блиндажа-баньки, и живописный этюд работы художника А. Н. Михраняна, написанный им в 1946 году.

Итак, какой же вид, какой архитектурный характер имел михайловский грот в пушкинское время?

Я полагаю, что холм в основном был таким же, как сейчас. Он был насыпан тогда, когда по распоряжению Ганнибала был вырыт находившийся рядом глубокий пруд. Землей для холма послужил грунт, вырытый из котлована. В центре холма была устроена пещера. Вход в нее хорошо виден и сейчас. Он был обложен булыжным камнем в виде арки. Остатки камней от нее и сейчас лежат у подошвы холма.

Пещера была неглубокой, стены ее были выложены дерном, потолок держался на четырех деревянных сваях. Внутри грота, как то было положено и рекомендовано тогдашними парководами, стояли диван или скамейки и небольшой столик. Иногда по вечерам здесь зажигалась лампа-светильник. Все было сказочно и просто.