Уцелевшие атланты

Глава 8 • Амазонки против атлантов

Несмотря на то, что сделанное Платоном описание Атлантиды является самым известным рассказом о ней еще со времен Античности, этот рассказ — отнюдь не единственный. Другая, гораздо менее широко известная версия этого рассказа была написана примерно тремя столетиями позже другим греком, уроженцем города Агририум на Сицилии. Диодор Сицилийский был ученым-перипатетиком, который часто путешествовал по всему Средиземноморью, собирая из первых рук информацию для крупного труда о мировой истории, над которым он работал. В 5 году до н. э. он посетил Кесарею, которая незадолго до этого получила это новое название из рук самого цезаря Октавиана Августа. До этого она была известна под своим карфагенским именем — Иол, то есть «Солнечный Город». Кесарея являлась столицей Мавритании, полунезависимого царства, границы которого охватывали территорию нынешнего Марокко и Западного Алжира.

Царем Мавритании был Юба II, бывший принц Нумидии (современная Ливия), а ныне — правитель, сформировавшийся в лучших римских традициях. Юба II был больше похож на ученого, чем на правителя государства. Он помог создать первую по-настоящему современную библиотечную систему в Римской империи, а затем собрал свою собственную обширную коллекцию книг в Кесарее. Эта библиотека стала одной из величайших во всем античном мире. В ней хранились книги и рукописи, которых нигде больше не было, поскольку Юбе удалось спасти часть гигантской библиотеки Карфагена, которая едва не исчезла после того, как за 150 лет до этого сам Карфаген оказался полностью разрушенным Рукописи из карфагенской библиотеки, которые удалось спасти от исчезновения, были одними из самых старых в мире, некоторые из них восходили еще к финикийским временам и содержали в себе информацию, которая в большинстве случаев была полностью утрачена в течение четырехвекового периода своеобразного средневековья, наступившего вслед за окончанием бронзового века, когда практически перестали вести какие-либо записи, прекратили работать историки и мир погрузился в своеобразную интеллектуальную «тьму». Такой была библиотека в Кесарее.

Прибыв в Мавританию, Диодор Сицилийский услышал рассказ, который отвергают как явный вымысел и миф те немногие современные исследователи, которые сумели познакомиться с ним в наши дни.

Диодору Сицилийскому, однако, этот рассказ показался историческим фактом, достойным включения в энциклопедическую работу по истории мира, которую он составлял на протяжении всей своей жизни. Работа Диодора Сицилийского по истории мира, в которую вошли результаты исследований, полученные во время всех его поездок по странам Средиземноморья, составила 40 томов и подразделялась на три основные части. В то время как подавляющая часть написанного Диодором Сицилийским оказалась утрачена в связи с крушением античного общества, первым пяти томам его истории удалось избежать гибели. В первом томе Диодор Сицилийский пишет, что задолго до рождения греческого государства, в ту пору, когда крупнейшим государством мира был Египет, мир познакомился с новой силой. Она пришла из Центральной Азии и проследовала в Средиземноморье через Кавказские горы. Это было воинственное племя женщин — знаменитые амазонки, которыми повелевала царица Мерина. Она возглавляла 30 тысяч пеших женщин-воительниц и 20 тысяч конных. Царица Мерина пришла на выручку египетскому фараону Гору, чтобы помочь тому отразить нападение на Египет ливийцев.

Одолев врагов фараона, ливийцев, победоносные амазонки продолжили свое наступление на территорию Северной Африки и в конечном счете дошли до берегов Атлантического океана. Там они победили гесперов, народ, живший вблизи Тритонидеса, болотистой местности, созданной рекой Тритон. На земле гесперов царица Мерина построила новую столицу своего царства — Херсонес, который также называли «Городом Тритона». Из Херсонеса царица Мерина атаковала Атлантиду, находившуюся всего в одном дне плавания от побережья Северной Африки.

Согласно Диодору Сицилийскому, несмотря на стойкое сопротивление атлантов, амазонкам удалось высадиться на острове Атлантида и закрепиться там. После этого они ворвались в столицу Атлантиды город Серне, проломав его каменные стены (см. илл. 8.1).

После покорения столицы Атлантиды амазонками она была переименована, получив свое новое имя в честь победительницы, царицы Мерины. Однако царица Мерина повела себя достаточно благородно и благосклонно: оно помогла восстановить столицу Атлантиды, повелела устранить все разрушения, причиненные в результате осады, и заключила союз с побежденными ею атлантами.

На острове Атлантида воцарился мир. Он продолжался до тех пор, пока на Атлантиду не напал новый народ — горгоны. Горгоны хотели выгнать с острова оккупировавших его амазонок. Однако союз амазонок и атлантов выстоял против нападения гор-гонов, и оно было отражено.

Однако это не обескуражило горгонов. Вскоре они явились с еще большим войском, высадились сразу в нескольких местах побережья Атлантиды и нанесли ряд болезненных ударов армии царицы Мерины.

В результате горгонам удалось выбить царицу Мерину с острова. Горгоны преследовали ее затем вплоть до Гесперии, где произошла яростная битва, в результате которой очень много людей полегло с обеих сторон. Эту битву выиграли горгоны.

Разграбив и спалив дотла столицу амазонок город Херсонес, горгоны вернулись на Атлантиду и вернули ее столице прежнее название.

Царица амазонок Мерина между тем собрала и похоронила убитых женщин-воительниц, насыпав огромные курганы. На месте захоронения образовались Три Холма Амазонок. Затем вместе с остатками своего войска она через Ливию вернулась в Египет, где нашла утешение у фараона Гора.

Что мы можем извлечь для себя из этого рассказа Диодора Сицилийского? Его рассказ совсем не походит на то, что написал Платон. Также в рассказе Диодора Сицилийского нет ничего, что подтверждалось бы сходными данными из других источников, а также мифов и легенд. Несмотря на то что Диодор Сицилийский указывает, что он услышал этот рассказ, когда был в Мавритании (где, возможно, посещал и библиотеку царя Юбы II в Кесарее), этот рассказ кажется абсолютным вымыслом от начала и до конца. Как могла Атлантида, которую считали одной из самых сильных держав мира, капитулировать перед какой-то армией женщин? И тем не менее Диодор Сицилийский включил рассказ о царице амазонок Мерине в свою историю мира. Означает ли это, что этот рассказ содержит в себе по крайней мере фрагменты реальных событий, в истинности которых Диодор Сицилийский был по-настоящему убежден? И если это так, могут ли они пролить какой-то свет на длинную и загадочную историю исчезнувшей Атлантиды?

Если мы внимательнее присмотримся к деталям этого рассказа, то увидим, что, в конце концов, он не представляет собой сплошной голый вымысел от начала и до конца. Например, в нем говорится о стране Гесперии, которая будто бы находится на территории современного Марокко. Это напоминает нам о Гесперидах, дочерях Атланта, которые примерно в этих же местах охраняли свои легендарные сады, где росли волшебные яблоки бессмертия.

Не менее «говорящим» является название реки Тритон, на берегах которого расположен Тритонидес, вблизи которого жил народ гесперов. Согласно Платону, «тритоном» назывался скипетр бога Посейдона, морского бога — основателя Атлантиды.

Диодор Сицилийский приводит удивительное название столицы Атлантиды — город Серне. Это имя больше не встречается нигде, ни в каких древнегреческих или египетских источниках. Однако именно это название можно увидеть в окрестностях города Дорчестера на юге Англии. В окрестностях расположенного там города Серне-Аббас (то есть Аббат города Серне) находится 180-метровое изображение обнаженного мужчины, держащего дубинку в правой руке (см илл. 8.2). По оценке археологов, этому изображению больше двух тысяч лет, хотя ни один из существующих способов установления времени создания исторических памятников не может точно ответить, когда же именно было создано это изображение. Во время исследований, которые проводились в 1970-е годы, под вытянутой левой рукой гиганта были обнаружены контуры еще одной детали изображения, которая показалась ученым свисающим с этой руки плащом По мнению некоторых исследователей, это — изображение Геракла, которого обычно изображали с дубиной и с плащом или накидкой.

Однако последующая проверка выявила, что деталь изображения под левой рукой фигуры гиганта была добавлена через несколько веков после того, как контуры основной фигуры были прочерчены в меловом слое, находящемся сразу под почвенным слоем Видимо, это «добавление» — дело рук римских легионеров, которые хотели сделать эту фигуру больше похожей на изображение Геракла-Геркулеса, традиционного бога — покровителя воинов.

Оригинальное же изображение фигуры в Серне-Аббас было изображением Гогмагога, которого рисовали обычно с огромной дубинкой в руке. После того как изображение фигуры в Серне-Аббас удалось таким образом правильно идентифицировать, ее связь с Атлантидой стала абсолютно зримой: Гогмагог был предводителем людей, которые, согласно легенде, первыми ступили на безлюдную землю Альбиона, чтобы заселить ее. Люди, которых привел сюда Гогмагог, были потомками титана Альбиона — брата титана Атланта. Гигантами называли в легендах и «фоморов», пришельцев, высадившихся на берегах Ирландии и ставших ее первыми жителями. Очень часто носители цивилизации Атлантиды, высаживавшиеся на берега чужих стран, чтобы принести туда свои традиции и культуру, описывались как «гиганты», — такими их сохраняла народная память, от берегов Альбиона до побережья Перу.

За четыре века до Диодора Сицилийского греческий историк Геродот написал, что на атлантическом побережье Северной Африки возле реки Тритон, которая втекала в огромное озеро, известное как Тритонис, живет племя людей, которые называли себя «атлантами, по имени горы. Те, кто живет вокруг озера Тритонис, приносят в основном жертвы богине Афине, а после нее — Тритону и Посейдону». Далее Геродот пишет, что эти атланты, которые были его современниками (запись относится к 490 г. до н. э.), устраивают ежегодное празднество, во время которого девушки разделяются на две группы и сражаются друг с другом при помощи камней и палок. Атланты объясняют, что этот ритуал пришел к ним с незапамятных времен, и, исполняя его, они воздают тем самым почести их старой родной богине — такой же, как и греческая богиня Афина.

В этой связи примечательно то, что во время Панафинеи — общего ежегодного празднества в Афинах, проводимого в честь богини Афины, участвовавшие в нем танцоры, исполнявшие ритуальные танцы, одевали пеплум — род широкой хламиды с оборками, на которой были вытканы сцены войны греков с Атлантидой.

Не менее убедительным и неоспоримым является и факт того, что точно такая же легенда хранилась в расположенном в дельте Нила храме богини Нет, являвшейся египетским вариантом родной богини амазонок.

Геродот верил в то, что амазонки были вовсе не мифом, а реально существовавшим отрядом женщин-воительниц, представлявшими собой силу, с которой приходилось считаться в доантичные времена. Он описывает их как высоких и носивших кожаные юбки, считавшиеся эмблемой племени амазонок.

В середине 1960-х годов в песках Абалесса, в 34 милях к западу от алжирского города Таманрассет, французские археологи обнаружили округлый погребальный холм шириной 80 футов и 3 фута высотой. Внутри него располагалась погребальная камера. В ней находилось хорошо сохранившееся тело женщины ростом 5 футов 8 дюймов, кавказского происхождения, одетой в кожаную юбку, которая также сохранилась. Местные туареги тут же опознали ее как Тин-Хинан, легендарную основательницу их нации. С помощью радиоуглеродного анализа выяснилось, что она умерла в конце четвертого — начале третьего тысячелетия до н. э., то есть в тот самый период, когда, по сообщению Диодора Сицилийского, амазонки совершали свой переход через Северную Африку. Находка в Абалесса подтвердила рассказы Диодора Сицилийского и Геродота об амазонках.

Царица Мерина предположительно прибыла из земель, расположенных за Черным морем, хотя ее титул «Морская Богиня» и не выглядит как указание на то, что она родилась в горах или в предгорьях Кавказа. Видимо, она получила титул «Морская Богиня» от покоренных ею атлантов, с которыми она заключила союз. Три Холма Амазонок, в которых, по сообщению Диодора Сицилийского, царица Мерина похоронила своих павших воительниц, до сих пор существуют, и экскурсоводы показывают их посетителям. В наши дни марокканские берберы рассказывают легенду о «Аль Азун», «Людях Азуна» — великих женщинах-воительницах, которые покорили Северную Африку за тысячи лет до прихода на эти земли исламской религии. «Амазих» — берберское слово, обозначающее «благородный язык», — относится к забытому ныне языку амазонок. Граф Бирон де Прокок, известный венгерский археолог, исследовал Ахаггарские горы в 1930-е годы. Он выяснил, что туареги особенно почитали один пик. «С этой горой связано множество легенд, — записал Бирон де Прокок, — в основном в них говорится о таинственной белой Царице, которая жила здесь с армией амазонок». Бенуа использовал рассказ об этом в своей «Атлантиде».

Несмотря на то что имя или титул царицы Мерины, очевидно, ведет свое происхождение из Атлантиды, лингвистические данные порой подтверждают традиционную версию о происхождении амазонок из региона вблизи Черного моря. Например, само имя «амазонка» не греческое, но заимствованное из грузинского — «маза», то есть «луна». Оно также связано своими более ранними значениями со словом «амарги» из хеттского языка («амарги» — «возвращение к матери») и со словом «хамаксцун», также из хеттского языка («хамаксцун» — «соотечественники»). Слово «амазонка» по-армянски означает «лунная женщина», что очень точно описывает культ Лунной Матери-Богини амазонок. Щиты амазонок назывались «палтае» и были в форме полумесяца (молодая луна).

Сподвижницы царицы Мерины несли военную службу в районе залива Сирта (Сидра) в Ливии, а основательницей рода амазонок была жрица-воительница из Эфеса, миносской колонии. Имя ее было Крее, от этого произошло название острова Крит. Изображения амазонок вызывают в памяти известные изображения минойских жриц с обнаженной грудью, держащих змей в своих вытянутых руках, обнаруженные во время раскопок на острове Крит. Изображения этих минойских жриц с обнаженной грудью и со змеями в руках, в свою очередь, вызывают в памяти сделанные Геродотом описания амазонок — с полуобнаженным торсом и с их символами в виде змей.

Внутри самого рассказа Платона об Атлантиде содержится доказательство связи атлантов с амазонками. Он пишет, что первой жительницей Атлантиды была Левкиппа, то есть «Белая Кобыла» — это имя есть очевидная аллегория пенящихся морских волн. А именами, типичными для амазонок, являются: Меланиппа, то есть «Черная Кобыла», Лисиппа — «Та, Которая Спускает Коней С Поводьев», и Ипполита, которая, как пишет историк Клавдиан, вела «своих белоснежных, прекрасных коней в битву». При этом Платон подчеркивает привязанность атлантов к лошадям, которая доходила у жителей Атлантиды до такой степени, что они устроили для них на своем острове отдельные купальни. А весь второй концентрический круг суши вокруг столицы Атлантиды был отдан под ипподром.

Само имя «Левкиппа» — это часть традиции, восходящей к эпохе бронзового века, когда белая лошадь, прежде всего белая кобылица, ассоциировалась с царской властью и с божественным началом. Священные лошади Трои, украшенные золотой и серебряной сбруей, были абсолютно белой масти. Поклоняющиеся культу Посейдона в доантичную эпоху в Понте запрягали в колесницу четверку белых кобыл и направляли ее в море, принося тем самым дань морскому богу. В священном центре столицы Атлантиды статуя Посейдона, считавшегося создателем страны, стояла, окруженная четырьмя крылатыми кобылами. Изображения лошадей были чрезвычайно важными и для амазонок. Лунная богиня амазонок, Артемис, правила белым конем. А арабы до сих пор называют белую лошадиную масть «лунной». Анализируя значение имени «Левкиппа» с точки зрения содержащегося в нем сакрального символизма, ученый Купер приходит к выводу, что «белая лошадь» — это символ моря для людей, поклоняющихся лунному божеству.

Холмы Британии до сих пор хранят изображения священной белой лошади — подобно контурам гиганта из Серне-Аббас, эти изображения вырезаны в меловом слое, находящемся сразу под неглубоким поверхностным слоем почвы. Наиболее известным является Белая Лошадь Уффингтона в Дорсете. Длиной в 374 фута и высотой в 120 футов, она хорошо видна с расстояния до 12 миль. Местные жители регулярно чистят и обновляют контуры этого изображения, чтобы его можно было лучше разглядеть. Церемония ритуальной очистки контуров белой лошади в этих местах производилась издревле и называлась «Мытье Лошади» — каждые семь лет люди проходили торжественной процессией вдоль выбитых в земле контуров лошади, утаптывая выемки в земли и убирая мусор, чтобы изображение не портилось от времени.

До середины 1990-х годов повсеместно считалось, что Белая Лошадь Уффингтона в Дорсете — это изображение, сделанное кельтами, и оно никак не старше III века до н. э. Однако удлиненные контуры изображения указывали на то, что, скорее всего, оно выполнено художниками бронзового века, что и подтвердило новое установление даты появления контура лошади, выполненное за счет применения улучшенных методик: оказалось, что оно было сделано на самом деле 3500 лет тому назад, во времена расцвета Атлантиды. Белая Лошадь Уффингтона в Дорсете — не что иное, как британская версия Левкиппы атлантов: это Серидвен, морская богиня, которая точно так же, как и Левкиппа, управляла дальним царством и которую исполнители священных друидских напевов называли Белая Кобыла. Известный историк и исследователь мифов Роберт Грэйвс говорит, что речь идет о морской богине, которая во многих древних религиях от Британских островов до Кавказа фигурирует в качестве «Белой Богини», которую кельты позднее называли «Белая Госпожа (Леди)». Эта богиня отличается тем, что может в любой момент превращаться в кобылу. Ее воплощением в греческой Арголиде была Ио, дочь Инаха, героя, упоминаемого в истории о древнем потопе. Ио, являвшаяся лунным божеством, родила в Египте сына Эпафа, чье имя означает «начало» и который стал основателем Мемфиса и Ливии. Ио поклонялись также в образе Левкиппы, и она дала свое имя, «Белая Богиня», древнему Альбиону — который переводится как «Белая Страна». Все эти герои и божества из древнегреческих и староанглийских мифов несут в себе черты, отдаленно связывающие их с Атлантидой, поскольку в них непременно упоминается Великий Потоп и далекое царство, из которого они прибыли.

«Мытье Лошади» было не единственным английским народным ритуалом, в котором фигурировало изображение белой кобылы, связанное с потерянной Атлантидой. Майский праздник весны в местечке Падстоу в Корнуолле, проводившийся в дохристианские времена, включал в себя особый ритуал, когда в море отправлялось изображение лошади в качестве приношения морскому богу. Этот ритуал был известен как «День Окунания» и проводился в память о прекрасной белой лошади, уцелевшей во время Великого Потопа. Аналогичная церемония проводилась и в местечке Майнхед в Сомерсетшире и носила название «Лошадь Моряка». В корнуоллской легенде о Летовстоу говорится о том, как единственный выживший после потопа человек спасся на спине белой лошади, которая перенесла его через бескрайние воды в безопасное место. На родовом гербе семьи Тревелльян изображена белая лошадь основателя этого рода, плывущая через бурный океан.

В Ирландии также имеются ритуалы, связанные с белой лошадью. Во время инаугурации короля Ольстера совершалось его символическое обручение с Великой Матерью Богиней, представавшей в форме белой кобылицы. Эту кобылицу приносили в жертву, и будущий король пробовал кусочек ее мяса и выпивал кубок сваренного из нее мясного отвара, затем совершал специальное омовение После того, как все эти обряды были выполнены, его могли наконец провозгласить полноправным сувереном и «Мужем Белой Богини». На праздник летнего солнцестояния чучело Белой Лошади проносили торжественным маршем вокруг церемониального костра, но при этом его не разрешалось сжигать. Сразу после этого символического «спасения» Белой Лошади крестьяне сами прыгали сквозь пламя костра и перебрасывали детей через костер — перелетая через него, они попадали в руки родственников и друзей, без риска сгореть. В Дублине в Майский день дети нарезали охапки веток с белыми цветами, которые символизировали ритуальную Белую Кобылу. Вместе с лошадиным черепом их бросали в центр костра во время специальной церемонии.

Любопытно, что все эти обряды, которые устраиваются в Майский день, проводятся в память о прибытии в Ирландию племени Туата де Дананн («Последователи Богини Дану»), высадившегося на побережье страны в 1202 году до н. э. и основавшего ирландскую цивилизацию. В «Старой ирландской книге о вторжениях» Туата де Дананн («Последователи Богини Дану») описываются как люди, которые спаслись от природной катастрофы, уничтожившей их царство, ушедшее в пучину океана, и принесли в Ирландию свою культуру. Необычные церемонии и обряды, которые проводятся в Ирландии в Майский день, должны и теперь напоминать об ужасной гибели ушедшей под воду прародины уцелевших переселенцев, которые и после прибытия в Ирландию продолжали хранить верность памяти своих предков, среди которых на первом месте стояла описанная Платоном Левкиппа, «Белая Кобылица» Атлантиды.

На противоположном берегу океана, получившего свое название по имени затонувшего царства Атлантиды, «Белой Госпожой» была Иксчел, божественная основательница цивилизации майя, которая приплыла на побережье Юкатанского полуострова после страшного потопа, который уничтожил всю предшествующую историческую эпоху. Храмовые росписи иногда изображают ее на гребне гигантской волны, которая смывает в море все ее владения и имущество. Точно такая же связанная с Атлантидой тема прослеживается и в легендах другого народа, живущего на восточном побережье Мексики — хуацтеков. Согласно легендам, их армия в свое время включала в себя дополнительные войска, состоящие из женщин, которых вела в бой Тлацолтеотл, чье имя означало «Женщина, Которая Грешила Перед Потопом». Оружием этих женщин были луки и покрытые змеиной кожей щиты, напоминавшие оружие легендарных амазонок. Индейцы племени гуауаки, живущие в Парагвае, за тысячи километров от хуацтеков, также рассказывают легенды о женщинах-воительницах, одетых в змеиную кожу.

По данным историка Энрике Камарго, который сам был по крови наполовину индейцем, Тлацолтеотл прибыла в Мексику из «очень приятной страны, восхитительного места, где множество очаровательных фонтанов, ручьев и садов с цветами. Эту землю называли Тамоанчан, то есть «Место Свежих, Холодных Ветров». Здесь, в этом месте, Тлацолтеотл совершила какой-то проступок, возмутивший богов, которые уничтожили «Место Свежих, Холодных Ветров», наслав на него жуткое наводнение. Уплыв из этого места с остатком уцелевших женщин-воительниц, Тлацолтеотл в конце концов высадилась на побережье Америки вблизи Веракруса.

Согласно древнегреческим мифам, после того, как Геракл похитил пояс предводительницы амазонок Ипполиты, он нанес им самое тяжелое поражение за всю их историю и изгнал их с земли, где они обитали, куда-то совсем далеко, за пределы известного мира. Представляется, что история женщин племени хуацтеков логично дополняет древнегреческий рассказ об их европейских сестрах. Здесь опять речь идет о том, что племя или народ, живший за Геракловыми Столпами, перебралось куда-то еще дальше. Могли ли амазонки, которых преследовал Геракл, покинуть Атлантиду-Тамоанчан перед тем, как она была уничтожена, и пересечь просторы Атлантического океана, высадившись на мексиканское побережье? Была ли Ипполита и Тлацолтеотл одной и той же женщиной? В любом случае, кажется поразительным, что два мифа, бытующие среди представителей столь разных культур, находящихся на противоположных концах света, так замечательно дополняют друг друга — и включают в себя один и тот же элемент: затонувшую страну Тамоанчан-Атлантиду. И действительно, описание страны Тамоанчан, данное Энрике Камарго, очень похоже на описание Атлантиды, с ее благодатным климатом, приведенное в диалогах Платона. Между рассказами древних греков и хуацтеков так много параллелей, что приходится отвергнуть идею о случайных совпадениях и согласиться с тем, что информация и к тем и к другим поступила из одного источника — либо произошел какой-то обмен ею между ними в далеком прошлом.

Диодор Сицилийский описал произошедшую будто бы встречу царицы амазонок Мерине с египетским фараоном по имени Гор. Существовал ли в реальности такой владыка Египта? Нам следует вспомнить то, что писал профессор Уолтер Б. Эмери, один из виднейших египтологов XX века, руководивший раскопками комплекса пирамид в местечке Саккара: древнеегипетского бога Гора на земле всегда представлял перед людьми фараон, считавшийся его земным воплощением и происходивший из рода людей «Семсу-Гор», то есть «Последователей Гора». Древние египтяне относились к своим фараонам, как к живым богам. Иными словами, любой египетский фараон мог с полным правом носить имя бога Гора. Соответственно, любой фараон, встречавшийся с царицей амазонок Мерине, мог называться «фараон Гор».

С другой стороны, существовал и фараон из ранней династии, носивший такое имя — фараон Гор-ага. Если он правильно идентифицирован Уолтером Б. Эмери как Менее, первый правитель объединенного Египта, то это была очень важная фигура в истории страны. Если фараон Гор-ага, опознанный Уолтером Б. Эмери как фараон Менее, и был тем самым «фараоном Гором», которого описал в своей истории Диодор Сицилийский, то это означает, что в рассказе Диодора Сицилийского речь шла о событиях на Атлантиде в районе 3100 года до н. э. Эго — исключительно важный период в истории Атлантиды в рамках нашего обсуждения: именно в это время с острова, частично разрушенного ужасающими природными катастрофами, происходил массовый отток и эвакуация населения. Люди тысячами покидали свой остров, пытаясь укрыться в более безопасных частях света, делая его тем самым незащищенным. В этот момент, когда на острове осталось слишком мало людей, чтобы восстанавливать разрушенное, не говоря о том, чтобы эффективно оборонять его против внешней агрессии, Атлантида могла стать весьма легкой добычей иностранных завоевателей.

Народ горгоны, которых описывает Диодор Сицилийский, как представляется, тоже были атлантами, обжившими в свое время Канарские острова и решившими в трудный час прийти на помощь своей родине, освободив ее из-под гнета иностранных завоевателей. Описывая Канарские острова в своем труде «География» в 40 году н. э., римский ученый Помпоний Мела называет их «Горгонами». Другие латинские ученые также называют Канарские острова «Горгонскими островами». Поблизости от того места, где жил сам Помпоний Мела — в испанском городе Тингентера, неподалеку от Геракловых Столпов (Гибралтара), — находился город Тартесс, основанный Гаргорисом, героем древнего мифа, ассоциировавшимся с Атлантическим океаном. Имя «Гаргорис» весьма напоминает имя народа «горгоны» и древнее римское название Канарских островов — «Горгонские острова». Еще больше подтверждает это совпадение тот факт, что на языке гуанчей, коренных жителей этих островов, два района крупнейшего острова Тенерифе называются соответственно «Горго» и «Горгано».

Когда на острове Тенерифе высадились испанцы, то они застали жившую среди гуанчей группу женщин-воительниц, которых звали «вакагуаре». Их предводительница, Гуауафанта (Женщина-Королева) была настолько сильной, что она схватила испанского офицера, подняла его в воздух и убежала прочь с ним с руках.

В 1530 году на противоположном берегу Атлантического океана другой испанский конкистадор, Франсиско Писарро, обнаружил у северо-западного побережья Колумбии остров, который местные жители называли Горгоне Его населяли женщины-воительницы, очень похожие на женщин-воительниц из мексиканского племени хуацтеков. Они имели на вооружении маленькие щиты в форме полумесяца. Как и многие другие племена Южной Америки, они не пережили испанского завоевания континента и все вымерли.

Древнегреческая легенда о горюнах рассказывает о крылатых женщинах-чудовищах со змеями вместо волос, взгляд которых превращал все живое в камень. Именно эта легенда могла прийти на ум путешественникам при взгляде на острова из группы Канарских островов, особенно на небольшие, которые в результате многовекового воздействия ветра и волн превратились в странные, причудливо выглядящие скалистые образования. Можно подумать, что их сделало такими какое-то волшебство.

С другой стороны, слово «горгон» означает на греческом языке «суроволикий» и ассоциируется с «деятельностью Земли, с ее активностью», то есть имеет отношение к понятию «землетрясения». Специалист в области мифологии Льюис Спенс объясняет эту взаимосвязь:

«Таким образом горгоны оказываются связаны с теми подземными сейсмическими силами, которые принесли погибель Атлантиде Превращение цветущей, покрытой зеленью Атлантиды в безжизненный голый остров действительно было похоже на то, как если бы Персей поднес к ней отрезанную голову одной из горгон, горгоны Медузы, и заставил некогда процветающую землю мертвенно окаменеть. Таким образом, мы имеем достаточно доказательств, чтобы установить, что древнегреческий миф о горгонах является аллегорией на тему о гибели Атлантиды, рассказывающей о тех сейсмических и, в представлениях древних греков, демонических силах, которые принесли ей погибель».

Амазонок же в природе, скорее всего, не существовало — приведенная древними авторами легенда о них все же чересчур далека от реальности. Хотя, возможно, и было какое-то воинственное племя, которое в качестве наемных воинов служило иностранным правителям и которое возглавляла женщина-повелительница. В конце концов, даже Египтом периодически правили женщины, самой известной из которых была женщина-фараон Хатшепсут (1525–1503 гг. до н. э.). В то время когда Диодор Сицилийский находился в Мавритании и слушал рассказы про амазонок, которые когда-то вторглись на остров Атлантиду, царица Клеопатра Селена (сестра царицы Клеопатры египетской и принцессы Клеопатры Трифены, последовательно супруга своего родного брата Птолемея VIII Латира, потом Антиоха IX (Епифана) и, после смерти его, Антиоха X (Евсеба), оставившая сына Антиоха XIII Азиатского) стояла во главе целого государства в Северной Африке.

Но, скорее всего, под именем «амазонок» нам стало известно одно из обычных в те времена племен наемных воинов, верховное военное божество которых изображалось в виде женщины — наподобие древнегреческой Афины, богини войны, которую изображали в полном военном снаряжении, с мечом и щитом в руках, или древнеегипетской богини Нет. Даже в наши дни те самые марокканские туареги, которые рассказывают легенды про древнюю крепость амазонок, которой правила «Белая Богиня», сами порой надевают женские юбки и покрывала, чтобы изображать женщин во время ритуальных обрядов поклонения женскому началу.

Существует и определенная связь между амазонками, какими их описали древнегреческие авторы, и женщинами-жрицами с острова Крит минойского периода. Как амазонки были физически крепкими женщинами с полуобнаженным торсом (согласно разным описаниям, у амазонок была обычно обнажена левая грудь), поклонявшимися лунному божеству, так и на Крите важную роль играли жрицы культа лунного божества, ходившие с обнаженной грудью. Уолтер Б. Эмери указывает в этой связи, что один из номов Древнего Египта имел в качестве своего символа эмблему, явно заимствованную с острова Крит, что предполагает какую-то связь Крита с фараоном Гором или с каким-то другим фараоном периода ранней династии. В любом случае, под именем амазонок, напавших на Атлантиду, вряд ли могли иметься в виду воины с острова Крит или с материковой Греции, поскольку в тот период — конец четвертого — начало третьего тысячелетия до н. э. — уровень развития и Крита, и материковой Греции был слишком низок, чтобы предпринять такую масштабную военную экспедицию. Скорее вторгшиеся в пределы Атлантиды «амазонки» принадлежали к тому же самому народу, который завоевал в свое время Крит и дал толчок расцвету его культуры.

После окончания в Греции эпохи бронзового века наступил период всеобщего упадка и одичания, который длился четыре столетия, пока там не возродилась цивилизация в виде культуры Античности. За эти четыре века, когда настоящая память об истории оказалась утраченной и от нее остались лишь смутные воспоминания в виде мифов, которые постоянно искажались при пересказах, молва превратила атлантов-горгонов в монстров. Все, что осталось в людской памяти о том, что атланты-горгоны были связаны с Атлантидой, выразилось в том, что миф превратил чудовищ-горгон в дочерей Форкиса и Кето (дочери Океана) и сделал местом их обитания «землю по ту сторону океана, на крайнем западе». Поскольку считалось, что Форкис — предводитель переселенцев из Атлантиды, высадившихся в Греции после постигшей их далекую родину природной катастрофы, получается, что его дочери — горгоны Сфено, Эвриала и Медуза — тоже принадлежали к народу атлантов. При этом Медуза, получившая самую дурную славу, оказалась через мифы связаны с регионом Северной Африки, где царица Мерине сражалась против подлинных атлантов-горгонов. Атланты-горгоны освободили Атлантиду, сынами которой они являлись, от иностранного владычества, и выгнали оккупантов (амазонок) вон, преследуя их вплоть до самой Мавритании, где нанесли царице Мерине окончательное поражение, заставившее ее войско навсегда позабыть о каких-либо завоевательных планах на западе. Такая интерпретация этой странной истории, переданной Диодором Сицилийским, подсказана всеми ее внутренними деталями и данными, относящимися к событиям, происходившим в конце четвертого тысячелетия до н. э. Если она верна, то это означает, что Диодор Сицилийский сохранил для нас фрагмент истории Атлантиды, который иначе был бы навсегда утрачен — рассказ о ее переходе от пострадавшего в силу гигантского природного бедствия общества эпохи неолита к новой империи бронзового века.