Уцелевшие атланты

Глава 15 • Большой приезд атлантов

Индейцы майя рассказывали о двух основных волнах иностранных эмигрантов, которые в свое время достигли побережья Мексики. Большое Прибытие и Малое Прибытие были разделены по времени жизнями многих поколений, но оба они оказали решающее плодотворное воздействие на историю и саму жизнь майя. Обе эти волны эмиграции совпали с коренными переменами, которые происходили в окружающем мире, и с величайшими геологическими потрясениями, заставившими производить массовую эвакуацию населения из Атлантиды.

Согласно древнему календарю майя, новая мировая эпоха началась четвертого аху первого чимху, то есть 12 августа 3113 года до н. э. Эта дата замечательно соответствует времени появления в Мексике ольмеков, заложивших первые основы мезоамериканской цивилизации. Изначально историки относили время их появления к 1200 году до н. э., пока новые археологические данные не установили факты жизнедеятельности ольмеков в течение как минимум трехсот лет ранее этой даты. Еще позже подтвердился факт их присутствия в конце четвертого тысячелетия до н. э. В начале 1980-х годов астронавт Гордон Купер, до сих пор состоящий в штате американской НАСА, в сопровождении фотографа из журнала «Нэшнл Джиогрэфик» («National Geographic») раскопал остатки керамики ольмеков на находящемся вблизи побережья островке в Мексиканском заливе. Возраст этих осколков керамики можно было определить методом радиоуглеродного анализа. Анализ, проведенный в Техасском университете «А & М», показал, что осколкам ольмекской керамики — пять тысяч лет. Это открытие побудило доктора Пабло Буш Ромеро, руководителя Национального Департамента археологии университета Мехико лично заняться раскопками на этом острове. Доктор Пабло Буш Ромеро и его коллеги подтвердили, что найденным на острове остаткам ольмекской цивилизации пять тысяч лет. Теперь эти временные параметры официально указываются в материалах Музея Ялапа (Мексика, штат Веракрус), специализирующегося на исследованиях ольмекской культуры. Интересно, что две временные отметки (1500 год до н. э. и 1200 год до н. э.), которые ранее рассматривались как даты первого внезапного появления цивилизации в мезоамериканском регионе, соответствуют периоду предпоследнего природного катаклизма в истории Атлантиды и дате ее окончательного разрушения и гибели. Оба этих природных катаклизма вызвали две различные волны миграции, создавшие, соответственно, два различных культурных уровня ольмекской цивилизации.

3113 год до н. э., считающийся временем, когда возникла цивилизация майя, представляется еще более поразительной датой, поскольку в тот же самый год возникла первая в истории Древнего Египта династия фараонов. Эти два события, оказавшие решающее воздействие на ход истории и человеческой цивилизации, разделенные расстоянием в полмира, но при этом случившиеся одновременно, не были случайным совпадением. Их общность и то, что они восходят к одному и тому же единому источнику, подтверждается сравнительным анализом памятников материальной культуры, который приводит к изумляющим результатам. Известная «Палетка Нармера» из Гиераконополиса, додинастическая египетская дощечка с вырезанным рисунком, относящаяся примерно к 3100 году до н. э., и «Кодекс Мендоса», на страницах которого запечатлен облик повелителя ацтеков Монтесумы, демонстрируют нам одинаковые изображения людей, схвативших своих поверженных противников за волосы одной рукой и другой рукой вздымающих над их головами боевую дубинку. На обоих рисунках слева мы видим мужскую фигуру в птичьем обличье, являющимся, видимо, признаком королевскою достоинства, которая атакует другого врага. Такое исключительное соответствие двух рисунков никак не может быть следствием какой-то случайности при их создании. Абсолютно специфичные, высокоиндивидуальные детали обоих рисунков породило водившее рукой мастера вдохновение, которое происходило из одного и того же источника, не встречавшегося нигде больше в мире.

Все это, вместе с одинаковыми датами появления цивилизаций в долине Мехико и в долине Нила и абсолютно сходными изображениями правителей обоих государств как в «Палетке Нармера», так и «Кодексе Мендоса», свидетельствует об основополагающей связи между Египтом фараонов и Центральной Америкой, сомневаться в которой просто не приходится. Безусловно, ни в одном египетском источнике не говорится о каких-либо формах прямых контактов с Мексикой, равно как и ни в одном письменном или устном памятнике ацтеков или майя не упоминается о каких-либо связях с Древним Египтом. Однако при этом и в Древнем Египте, и в Центральной Америке рассказывали поразительно схожие истории о могучих носителях культуры, которые проплыли через весь Атлантический океан для того, чтобы заложить основы цивилизации в этих странах. Египтяне писали, что отцы-основатели их цивилизации приплыли в страну с запада, с точки же зрения майя, те прибыли к ним с восточной стороны. Оба народа рассказывали историю, которая в основе своей была одной и той же, поскольку в свое время они оба восприняли общее наследие Атлантиды.

Все характерные для Древнего Египта основные черты, заимствованные извне, точно так же присущи и культурам Мезоамерики. Обе цивилизации возникли сразу и внезапно, уже находясь на высокой ступени развития, без длительного и трудного периода предварительного развития и созревания, характерного для других сложных по структуре и организации обществ. Если бы древние египтяне насадили свою культуру в мезоамериканском регионе, то обе эти цивилизации выглядели бы практически одинаково, поскольку одна представляла бы не более чем колониальное продолжение другой, однако это безусловно далеко не тот случай для любой из безусловно индивидуально отличимых цивилизаций Мезоамерики. Например, тот факт, что и майя, и древние египтяне, изолированные друг от друга огромным пространством океана, одинаково использовали иероглифическую письменность, позволяет сделать предположение, что оба этих народа получили ее из одного и того же источника. В то же время тот факт, что их письменные языки не соответствуют друг другу, объясняется тем, что в дальнейшем иероглифическая система письменности у обоих народов развивалась самостоятельно друг от друга на протяжении многих веков.

Различия, разделяющие египетскую и мезоамериканскую цивилизации, проистекают из-за того, что эмигрировавшие из Атлантиды носители ее культуры по-разному реагировали на конкретные местные условия, с которыми они встретились в двух этих разных частях мира. Древнеегипетская и мезоамериканская цивилизации, однако, имели и достаточно много общего, чтобы продемонстрировать, что они произросли из одного и того же семени, доставленного из Атлантиды и брошенного в местную землю. Иными словами, Мезоамерика и Древний Египет времен правления фараонов являлись местными модификациями общей культурной темы Атлантиды, одинаково присущей им обоим. Мифы и историческое наследие двух этих обществ говорят о том, что корни их следует искать не в Египте, а скорее в Атлантиде. Действительно, цивилизующие импульсы достигли территории Мексики в то же самое время, когда они проявились в дельте Нила. 1 августа 3113 года до н. э. — дата основания цивилизации майя — было тем самым днем, когда на морское побережье близ Веракруса высадились беженцы из Атлантиды. Они переплыли океан на своих тростниковых лодках, спасаясь от первого из длинной серии вулканических потрясений, которое разрушило, но еще не уничтожило до конца их родину в океане.

Одинаковые изображения, содержащиеся в «Палетке Нармера» и в «Кодексе Мендоса», и одинаковое время образования цивилизаций в Мексике и в Древнем Египте не являются единственными примерами сходства этих двух культур. Фундаментальные связи между Мексикой и Египтом, осуществлявшиеся через Атлантиду, проявляются в многочисленных примерах межкультурного взаимодействия. Например, мезоамериканские пирамиды весьма похожи на шумерские зиккураты и особенно — на древнеегипетские ступенчатые пирамиды раннего периода. Самой известной в Новом Свете ступенчатой пирамидой является расположенная на Юкатанском полуострове пирамида Кукулькана, Пернатого Змея (см. илл. 15.1).

После восхода солнца в день весеннего равноденствия нижняя часть обращенной на запад стороны пирамиды Кукулькана и Великой пирамиды Хеопса находится в тени. По мере того как солнце поднимается все выше по небосводу и солнечные лучи движутся с севера, западная сторона этих пирамид выходит из тени и начинает освещаться все ярче Пик освещения приходится на полдень. Это уникальное явление можно наблюдать лишь в день весеннего равноденствия. Учитывая, что во всем облике Великой пирамиды прослеживается отчетливое влияние Атлантиды, то, что она разделяет эту характерную особенность с пирамидой Кукулькана, которая сама является сооружением мезоамериканского региона, испытавшем на себе самое сильное воздействие культурных традиций Атлантиды (включая подобные титану Атланту скульптуры божеств на верхней площадке, поддерживающих на своих плечах четыре стороны света), сложно не придать значения этому очевидному соединительному звену, связывающему вместе цивилизации Древнего Египта и Древней Мексики через Атлантиду.

Зодчие, строившие шумерские и египетские храмы и святилища майя, предпочитали использовать изразцы и мозаику синего цвета. Урский зиккурат (см илл. 15.2), посвященный небесному божеству Ан, был изначально облицован сверкающими синими изразцами. Ацтеки называли небо «эта пирамида из синего камня». Фараон Третьей династии Джосер построил свою пирамиду в Саккаре около 2650 года до н. э. (см илл. 15.3), то есть за три тысячелетия до того, как была возведена пирамида майя в Паленке, однако обе эти пирамиды удивительно схожи друг с другом множеством деталей. Помимо их очевидного внешнего сходства — они являются по конструкции ступенчатыми пирамидами, — обе имеют внутренние подземные камеры с идущими вниз под уклон коридорами.

В пирамиде, сооруженной в Паленке, было погребено тело властителя майя, известного под именем Пакал. Применявшиеся майя погребальные обряды и вся система их воззрений на загробный мир были поразительно похожи на то, что практиковалось в Старом Свете Известный исследователь Р. А. Джайразбхой указывает, что те восемь стадий и этапов испытаний, которые должна была пройти душа правителя майя в загробном мире на пути к достижению мест вечного блаженства, свидетельствуют о том, что представления и древних египтян, и майя о загробном мире и о загробной жизни практически совпадают. Согласно древнеегипетским верованиям, за прохождением третьей стадии испытаний в загробным мире следил бог Себек, которого изображали в виде мужчины с головой крокодила (см. илл 15.4), а Сипак, которого также изображали в виде мужчины с головой крокодила, согласно представлениям ацтеков, являлся воплощением Священной Ладьи (см. илл. 15.5). И в Древнем Египте, и в Мезоамерике существовали одинаковые представления о человеческой душе. На настенных росписях храмов в долине Нила изображалась «ба» — птица с головой человека, вылетающая из отверстия в гробнице. На каменном барельефе храма майя в Изапа точно так же изображена птица с человеческой головой, вылетающая из погребальной пещеры.

Способ изображения людей и предметов и сама техника живописи настенных росписей в древнем городе майя Паленке удивительно походят на то, что практиковалось в Древнем Египте. Нанесенные на стены храмов майя человеческие фигуры, подобно древнеегипетским, расположены рядами, при этом ноги и головы большинства правителей изображены в профиль. Погребение Пакала оформлено с той же изысканностью и тщательностью, которая характерна для гробниц египетских фараонов. Саркофаг Пакала и его сережки украшены иероглифами, а ожерелье этого повелителя майя, состоящее из драгоценных камней, ограненных в форме цветов и фруктов, вполне можно было бы принять и за продукцию какой-то древнеегипетской мастерской. Однако на этом параллели с Древним Египтом не заканчиваются. Подобно умершим фараонам, Пакал был также снабжен погребальной маской. Нижняя часть его саркофага, подобно саркофагу фараона Джосера, была сконструирована таким образом, что саркофаг, будучи поставленным в вертикальное положение, мог покоиться на этой части. К нижней челюсти Пакала была также привязана накладная имитация бороды, которая имелась у всех умерших египетских фараонов, даже у царицы Хатшепсут.

Американский топограф Хью Харлестон-младший обнаружил в 1974 году, что размеры Храма Надписей в Паленке не укладываются в стандартные 1059 метров, согласно принятой у майя системе измерения «бунаб», хотя эта величина всегда соблюдалась майя при строительстве подобных сооружений. Он, однако, обнаружил, что Храм Надписей идеально соответствует пропорциям египетских пирамид, вымеряемым в древнеегипетских «царских локтях». В Храме Надписей майя было также устроено большое внутреннее помещение высотой в 23 фута и размерами 13 на 29 футов. Свод этого помещения был сконструирован из огромных каменных балок, похожими на те, что поддерживали своды Спальни фараона внутри Великой пирамиды.

Мексиканский археолог Альберто Лус Люлье, обнаруживший усыпальницу Пакала, признает, что «это обширное внутреннее помещение, устроенное в каменной толще пирамиды майя, делает ее похожей на древнеегипетскую. Очевидно сходство взглядов и на внешнее архитектурное предназначение пирамид, и на роль правителя, объединяющего в своем лице функции как монарха, так и духовного главы всего нарда».

Развивая эту мысль археолога Альберто Люлье, Уильям Корлисс приходит к выводу:

«Архитектурный стиль и настенные росписи во внутренних помещениях Храма Надписей в Паленке настолько походят на то, что можно встретить в целом ряде древнеегипетских пирамид, что это наводит на мысль о взаимопроникновении этих двух культур, случившемся в глубокой древности. Внутренности Храма Надписей в Паленке выложены каменными глыбами, обработанными по древнеегипетскому образцу, в этом же стиле архитектуры Древнего Египта оформлен богато украшенный потолок. Мы находим здесь традиционные для египетских пирамид внутренние проходы и коридоры, заканчивающиеся тупиком. В храме майя имеется даже вентиляционная шахта, аналогичная той, что устроена внутри Великой пирамиды. Еще более удивительно выглядит длинная, извилистая глиняная труба, выходящая из саркофага и следующая вверх вдоль ступеней лестницы, которые заканчиваются перед вертикальной каменной плитой, блокирующей проход, и также обрывающаяся там. Была ли эта глиняная труба тем путем, через который должна была ускользнуть душа почившего правителя? Точных данных у нас нет — но как это похоже на то, во что верили и устраивали в гробницах фараонов древние египтяне!»

Вокруг украшенного витиеватой резьбой каменного саркофага Пакала были расставлены нефритовые статуэтки Кинич-Ахау («Повелителя Зрачка Солнца»), поразительно похожие на «ушабти» — защитные амулеты-обереги из фаянса, которыми изобилуют древнеегипетские гробницы. Примечательно, что древнеегипетский бог Гор также носил титул «Повелителя Зрачка Солнца» и почитался как олицетворение власти верховного правителя страны.

Нефрит являлся самым важным камнем в ходе проведения всех мезоамериканских религиозных церемоний и обрядов, поскольку его цвет символизировал воду Атлантического океана, по которой Пернатый Змей и его последователи приплыли в Мезоамерику. Согласно верованиям древних ацтеков, одной из спутниц Пернатого Змея была принцесса Чалчуитль, и нефрит считался ее камнем, камнем принцессы Чалчуитль. Нефритовые статуэтки, расставленные вокруг саркофага Пакала, так и назывались — «чалчуитль».

Чалчиутликуэ была богиней ацтеков, которая, согласно поверью, превратила застигнутых Великим Потопом людей в рыб. В мифах жителей Древнего Вавилона и индейского племени сиу-лакота также упоминается богиня, совершившая то же самое. Чалчиутликуэ почиталась во время ежегодной церемонии, в ходе которой жрецы собирали тростинки камыша, высушивали их и украшали этими высушенными тростинками храмы богини Чалчиутликуэ. Камыш, согласно поверьям, символизировал как мудрость (в качестве средства для письма), так и страну Ацтлан, находившуюся далеко за океаном прародину богини Чалчиутликуэ, известную под именем «Место, где растет камыш». Росписи на стенах ацтекских храмов изображали богиню Чалчиутликуэ восседающей на высоком троне, вокруг которого тонули мужчины и женщины, затягиваемые в пучину огромными водоворотами. Титул богини Чалчиутликуэ — «Госпожа Нефритовой Юбки» — соотносится с самим понятием об острове Атлантида, который, с символической точки зрения, есть не что иное, как дочь Атланта, живущая в центре океана. Ведь нефрит служил красочной метафорой, как раз и обозначавшей сине-зеленые воды Атлантического океана. Миф о богине Чалчиутликуэ — очевидное воспоминание о катастрофе Атлантиды.

Вассалами Пернатого Змея были «тланкуасемилитимы», которые назывались так по имени горы, с которой он обращался к ним Чтобы увековечить и прославить его титул «Сердца Моря», они создавали его изображения из нефрита, которые назывались «чалчиуиты». Жившие несколькими тысячелетиями ранее на территории Мезоамерики ольмеки и в самом деле прославились искусной обработкой нефрита. Из нефрита было сделано «сердце» «Древа Жизни» майя — «Дерева Имикс», считавшегося одним из символов Великого Потопа. Легендарный правитель Шумерского государства У рук после встречи со спасшимся от Потопа героем Утнапишти также отправляется на поиски «Древа Жизни» с плодами из ляпис-лазури. Обладателем «Древа Жизни» («Дерева Имикс») майя был основатель их государства бог Итцамна, «Повелитель Небес», приплывший на Юкатанский полуостров с легендарной земли, расположенной посреди Атлантического океана. На настенных храмовых росписях это «Древо Жизни» («Дерево Имикс») изображалось вырастающим из вазы, из которой выливается вода. В древнеегипетской мифологии наполненная водой ваза символизировала первозданное море, из которого вышли первые боги и люди, приплывшие в дельту Нила.

Другой древнеегипетской церемонией, известной и в Мезоамерике, было ритуальное выстреливание стрел в направлении четырех главных частей света. В Древнем Египте этот ритуал под названием «Сед» исполнялся каждым фараоном при вступлении на престол, входя составной частью в обряд его коронации, и после 30 лет пребывания на престоле, символизируя обретение им божественного статуса. После этого такой ритуал повторялся каждые три года. Любопытно, что этот же ритуал описывается в древней поэме, написанной на родном диалекте ацтеков «науатль», в которой рассказывается о смертном лучнике, обретающем божественный статус за счет выполнения им такой же церемонии.

Параллели между Древним Египтом и Мезоамерикой не ограничиваются лишь похожими религиозными церемониями и обрядами и сходством их главных памятников архитектуры, но находят свое выражение и в менее значительных предметах культуры и быта. В коллекции Музея Ялапа (Мексика, штат Веракрус) имеется маленькая ольмекская статуэтка, изображающая сидящего на корточках мужчину, изо рта которого выходят две переплетенные веревки. Что означает эта статуэтка, неизвестно, однако в «Книге Ворот», относящейся к эпохе фараона Рамзеса IV, описывается скрученная вдвое веревка, выходящая изо рта Ахена. Ахен был стражем подземного мира, через который проплывало на своей солнечной лодке высшее божество — бог Ра. Другая ольмекская статуэтка, имеющая отношение: к солнечному культу, изображает сидящего малыша с большим пальцем во рту — так называемого «прекрасного младенца», являющегося символом восхода солнца. Настенные росписи египетских храмов точно так же изображали бога восходящего солнца, обозначавшегося именем Херупкхарт, — это был младенец-Гор, держащий палец во рту.

«Дымящееся Зеркало» было титулом ольмекско-ацтекского бога Тецкатлиопока, звериным символом которого был ягуар. Пятнистая шкура ягуара символизировала небо с мерцающими на нем звездами. Также известный под именем «Хуракан» (от этого имени произошло слово «ураган»), Тецкатлиопока правил миром в течение Оцелотонатиух («Солнце Ягуара») — первого из четырех «миров», то есть исторических эпох, каждая из которых была уничтожена в результате грандиозного природного катаклизма перед наступлением нынешней эпохи. У бога Тецкатлиопока было зеркало, в котором он мог видеть все — прошедшее, настоящее и грядущее. Связь этого божества с легендой об Атлантиде очевидна — она вытекает из факта его правления миром, которое окончилось грандиозной природной катастрофой, уничтожившей этот мир, и из связи Тецкатлиопока с небесными телами и с астрологией, которую подчеркивает имеющееся у него зеркало, с помощью которого он умеет предсказывать будущее, равно как и видеть взаимосвязь явлений в настоящем и в прошлом Соответствующий Тецкатлиопока образ в Старом Свете можно увидеть в Египетском музее в Турине (Италия), где выставлена статуя астролога Анена, одетого в шкуру гепарда. Пятна на шкуре гепарда превратились в пятиконечные звезды. Концы шкуры скреплены золотой маской, изображающей морду гепарда. Ричард Линдсэй приводит в своей книге «Зодиак» изображение служащей богу Дионису жрицы, одетой в усеянную звездочками львиную шкуру, в момент, когда она испрашивает знамения у Диониса.

Еще одним свидетельством родства цивилизаций, корни которого уходят в небесную сферу, является большой церемониальный диск (6 футов в диаметре) из ацтекской столицы Теночтитлана. На этом диске помещено рельефное изображение Койолксаукуи, богини Луны, вырезанное из белого камня, оттенок которого соответствует цвету самой Луны. Неподвижно-напряженные руки и ноги богини Луны Койолксаукуи отходят от ее неподвижного торса под прямым углом и далее сгибаются, также под прямым углом, в локтях и коленях, вытягиваясь по направлению часовой стрелки вдоль краев диска Тем самым ее тело превращается в изображение креста с загнутыми под прямым углом концами, то есть в подобие свастики.

Представление Луны в виде богини, которую символизирует свастика, повернутая в сторону, противоположную солнечной свастике, — это древняя индоевропейская традиция. Оно встречается повсеместно во всех регионах, куда проникли индоевропейские культурные следы, — от Дальнего Востока до Британских островов, включая и саму Индию, и Кавказ, и Эгейский полуостров. Миниатюрные лунные свастики по традиции усеивали изображения одеяний Артемиды, древнегреческой богини Луны. Символом ее брата-близнеца Аполлона, бога Солнца, было изображение солнечной свастики. То, что ацтекская богиня Луны Койолксаукуи является аналогом Артемиды в Новом Свете, представляется совершенно очевидным благодаря ее полному визуальному сходству с одним и тем же символом, который разделяют все богини Луны Старого Света — лунной свастикой.

Материальное сходство цивилизаций Старого и Нового Света дополнительно подчеркивается сходством религиозных церемоний, происходивших по обе стороны Атлантического океана Церемония священного возлияния воды, принятая в Древнем Египте в эпоху фараона Рамзеса III, в ходе которой две выливаемые водяные струи должны коснуться друг друга и пересечься, сходным образом описывается и в «Мексиканском Кодексе». На стенах храмового комплекса Мединет-Абу в Западных Фивах, возведенного в честь побед Рамзеса III, фараон изображен расставляющим благовонные шарики в ходе церемонии подготовки к вознесению молитвы. Точно такая же сцена изображена на страницах мексиканского «Кодекса Селдена», причем в ней используется точно такое же кадило в форме ложки, что и в Древнем Египте эпохи фараона Рамзеса III. Древнеегипетский фараон скорбел по поводу смерти своего сына, который покинул его, чтобы «присоединиться к превосходным душам Ману». «Ману» было именем «Первозданного Холма Атум», который описывался как остров в океане к западу от Египта, на котором боги и люди когда-то жили в полной гармонии. В главе 15 «Книги Мертвых» говорится о том, что «солнце опускается за горизонт Ману». Согласно исследованиям Е. А. Уоллиса Баджа, «Ману являлся синонимом запада». Аналогично, майя иногда называли своей прародиной страну «Мани», которая, соответственно, лежала к востоку от них в середине «Моря На Восходе Солнца».

Другой поразительный пример сходства, в котором фигурирует используемый во время религиозной церемонии фимиам, демонстрирует ольмекская каменная табличка, хранящаяся в Национальном музее антропологии Мексики в Мехико-Сити. На ней изображен мужчина, приносящий в священный дар великому змею мешочек толченого копала — смолистого благоуханного вещества, которое получали из смолы-живицы, выделяемой тропическими деревьями, для чего на их коре делались специальные надрезы. А на шумерской цилиндрической печати, относящейся к 2350 году до н. э. и хранящейся в Институте Востока при Чикагском университете, изображена мужская фигура, поклоняющаяся змеиному повелителю и несущая ему в дар мешочек с благовониями, идентичный по форме с представленным на ольмекской каменной табличке.

Итцамна, основатель государства майя, высадившийся на побережье Юкатанского полуострова и принесший с собой цивилизацию, был богочеловеком, возглавившим Большое Прибытие переселенцев из-за океана в Мексику. Высадившись на ее земле, он основал новую столицу — Майяпан. Имя «Итцамна» означает «Дом Игуаны» (ящерица игуана была одним из животных, олицетворяющих божественного Пернатого Змея). Фонетически имя «Итцамна» напоминает древнеегипетское «пер-ox» («реr-oh»), то есть «Великий дом», «дворец», от которого и произошло слово «фараон»: не желая называть священное имя правителя всуе, древние египтяне вместо него говорили «Великий дом» («реr-oh»). Это встречающееся бесчисленное множество раз в египетской литературе наименование перешло в Ветхий Завет в форме «Фар’о» («Phar’o»). У христианских хронистов слово «Фараон» считалось уже собственным именем египетского царя времен Исхода. В коптском языке «перро» также значит «царь».

Подобно древнеегипетским фараонам, правитель майя Итцамна носил накладную бороду на подбородке. Другой деталью, связывающей майя с Древним Египтом времен фараонов, является слово «ахкин» («ahkin»), переводившееся как «рожденный Солнцем», которое они использовали для того, чтобы называть своих священнослужителей. Как представляется, слово «ахкин» майя связано с древнеегипетским «анкх» («ankh»), которым назывался древнеегипетский символ бессмертия — «Крест Жизни». В подтверждение этого исследователь Гуннар Томпсон приводит вазу, изготовленную в доколумбову эпоху и найденную в 1895 году (в настоящее время хранится в Национальном музее антропологии Мексики в Мехико-Сити). Эта ваза украшена символами «анкх» — древнеегипетскими «Крестами Жизни».

В Древнем Египте считалось, что олицетворявшаяся «Крестом Жизни» жизненная сила впервые проявила себя, когда из Первозданного моря выпорхнула птица, крик которой и пробудил жизнь на земле. Эта птица оказалась увековеченной в древнеегипетских мифах в виде богини Кенкенвер («Издавшая Великое Кудахтанье»). На большой ольмекской глиняной миске для воды, выполненной в форме утки, изображен морской берег, с которого взлетает птица с распахнутым клювом, раскрытым так, словно она издает крик или кудахтанье. Этот весьма древний памятник мезоамериканской культуры был явно создан для того, чтобы передать тот же самый рассказ о сотворении мира, о котором повествует и древнеегипетский миф.

Само название страны «Гватемала» («Guatemala») представляется переделанным на индейский лад древнеегипетским выражением «Ватемра» («Watemra»), то есть «Путь Отдыха Бога Ра», что отражало географическое положение Гватемалы на западе Юкатанского полуострова. Точно так же и название залива Кампече, в который, согласно легенде, в древности приплыли пришельцы с востока, соотносится с древнеегипетским выражением «кампетче» («khampetche»), то есть «загибающееся, закругленное водное пространство», — что идеально характеризует реальные очертания этого залива. Особенно веское основание для проведения аналогий между Древним Египтом и Древней Мексикой дает сравнение родного диалекта ацтеков «науатль» и языка гуанчей, в древности населявших Канарские острова, расположенные прямо напротив Мексики по другую сторону Атлантического океана. Для обоих этих народов обозначением воды служило слово «атл», то есть три первые буквы названия Атлантиды. Представляется, что исчезнувшая цивилизация завещала это основополагающее слово обеим культурам, в архитектуре, исторических хрониках, ритуалах и мифических образах которых дополнительно присутствуют многие элементы, свидетельствующие о влиянии на них Атлантиды.

Подобно родовой знати Древнего Египта и Канарских островов, ацтеки искусственно удлиняли себе голову (за счет особых головных уборов). То же самое практиковали и представители знати майя, которые, согласно испанским хроникам, объясняли это тем, что такой обычай был унаследован их предками от «богов». Как свидетельствуют страницы «Кодекса Борджиа» и «Кодекса Борбоникуса», майя также поклонялись похожему на Анубиса божеству в виде собаки, который, подобно священным собакам гуанчей, переправлял человеческие души в преисподнюю.

Однако больше всех о сходстве культур Старого и Нового Света свидетельствует богиня Маат. Олицетворявшая мировой порядок Маат играла ключевую роль в древнеегипетской духовности. Само ее имя являлось синонимом основополагающего принципа хорошо отрегулированного, наполненного целью и смыслом существования и воплощало вселенскую гармонию. В качестве высшей моральной силы она имела власть над всеми остальными богами, даже над самим Ра. Она олицетворяла физические и метафизические законы, управлявшие всеми созданиями, земными и небесными. После того, как человек умирал, над каждым новопреставленным вершился справедливый суд. Сначала 42 судьи выслушивали отрицательное покаяние, которое произносила душа умершего, — самоотречение человека от всего зла, которое покойный совершил при жизни. После этого на одну чашу весов клалось сердце покойного, а на другую богиня Маат клала свое перо. Это перо было ее символом и эмблемой. Изображение пера Маат, смотрящего вертикально вверх, символизировало истинность, правду, гармонию, баланс между противодействующими силами вселенского созидания и вселенской стабильности; это означало баланс, равновесие, священную точку устойчивости. На настенной росписи из гробницы в Гюи изображен вице-правитель Напата (Нубии), вручающий увенчанный пером скипетр Маат своему фараону — молодому Тутанхамону. Вариантами ее имени были Мает, Махт — и Майя.

Имя живших в Центральной Америке майя произошло от их главного города Майяпан. Был ли назван этот город и его люди по имени богини Атлантиды? Майя и в самом деле были знакомы с принципом вселенской гармонии, олицетворявшимся в образе Маат, хотя они называли это словом «Чу-эл», обозначая им оборотную сторону природных явлений, которые, согласно верованиям майя, были организованы в гармоничное взаимодействие вселенским разумом, правившим всем на свете Доказательство существования «Чу-эл» майя находили в наблюдавшемся ими балансе между природой, с ее регулярной сменой времен года и сопровождающего их взаимодействия между растениями, животными и погодой, и соответствующих регулярных циклических изменений звездного неба и расположения планет. Все, что наблюдали майя, свидетельствовало о согласованном во времени взаимодействии между деятельностью, и передвижениями, и изменениями всех живых и неживых существ. Задачей цивилизации было добиваться гармонии человечества с принципом Чу-эл (Маат).

В мезоамериканской архитектуре также очевидны следы воздействия атланто-египетской культуры. В мексиканском городе Тула, названном так по имени «Красной и Черной Земли» тольтеков, встречается множество каменных изваяний людей с европейскими чертами лица, которые изображены в форме кариатид и атлантов, что-то поддерживающих или подпирающих. Изображения двух огромных сплетенных кольцами змей на стенах пирамиды в Тенаюка оказываются повернутыми точно лицом к солнцу в день летнего солнцестояния. Они напоминают о древнеегипетском Апеп — гигантском змее ночи, который сражался с Ра, богом Солнца, во время его долгого путешествия по потустороннему миру, когда Ра пробивался через тьму смерти к заре новой жизни. В изображениях на пирамиде в Тенаюка и в образе змея Апеп зафиксированы одинаковые представления о Солнце. Подобно древнеегипетской Великой пирамиде, стены которой запечатлели все 365 дней годового солнечного цикла, на стенах храма в Эль Тахин устроено 365 ниш по числу этих дней. На вершину храма-пирамиды «Эль Кастийо» в Чечен-Итце ведут 365 каменных ступеней, символизирующих число дней в году.

Храм Тлалока (аналога Атланта у ацтеков) в Каликстлауака построен из красного и черного камня вулканического происхождения, — то есть из тех же самых материалов, из которых, по свидетельству Платона, атланты возводили свои храмы и главные общественные сооружения. Храм Тлалока в Каликстлауака также напоминает о тольтекском названии Атлантиды, которую они называли «Красной и Черной Землей», явно свидетельствовавшим о сохранившихся у них воспоминаниях о цвете ее вулканических пород. Подобно древнеегипетским пирамидам, пирамиды ольмеков, майя и ацтеков воплощали в себе представления об астрономии и были точно так же сориентированы по четырем основным сторонам света. Настенные росписи в храмах Древнего Египта и Мезоамерики наносились одинаковым способом при помощи сетки, разбитой на 19 квадратов. Те, кто возражает против идеи взаимодействия этих цивилизаций, не в состоянии оспорить пример столь конкретного и однозначного совпадения.

Сравнивая ступенчатую пирамиду в Чолула (Мексика) со ступенчатой пирамидой в Саккара (Египет), Мэрион Мулхолл пришла к заключению: «Сходные друг с другом по направлению сторон по сторонам света, по структуре и даже по своим внутренним галереям и помещениям, эти таинственные памятники, расположенные и на востоке, и на западе, стоят как свидетели существования одного и того же общего источника, из которого их строители черпали свои идеи и планы». И, как и в древнейших гробницах в долине Нила, в ацтекских пирамидах сооружался небольшой церемониальный холмик (обычно это была небольшая земляная насыпь конической формы, обложенная сверху камнем), символизирующая «Первозданный Холм», поднявшийся из воды первородного моря в День Сотворения.

Мезоамериканский церемониальный религиозный центр в Цунцунцане представлял собой пять пирамид округлой формы, каждая из которых была выложена десятью слоями камня, разделенными шестью уступами, что весьма напоминало об архитектурных традициях затонувшей столицы атлантов. Платон указывал, что астрономия, храмовая архитектура и принципы городского планирования атлантов базировались на священных для них числах «5» и «6». Мексиканский Дворец Тетитла состоит из 56 комнат, а главная пирамида в Туле, с ее колоссальными каменными изваяниями, несущими на себе следы влияния Атлантиды, состоит из 5 уровней, как и ее Главный Вход. В древнем храме в Эль Тахин имеется 6 алтарей, расставленных вдоль его главной церемониальной лестницы, и сам он конструктивно состоит из 6 уступов. Пусть священные числа «5» и «6» и не характерны для всех без исключения сооружений, воздвигнутых в древности на территории Мезоамерики, однако их присутствия во многих, если не в большинстве ритуальных храмов и пирамид, достаточно для того, чтобы с веским основанием говорить о влиянии Атлантиды.

Пятого по счету высшего жреца-священнослужителя майя называли «Кахалом», то есть «Отец Жизни». В системе цифровой мистики, разработанной Пифагором в VI веке до н. э., число «5» имело точно такое же значение Ральф Меннингер указывает: «Жители древней Мексики имели систему исчисления, основанную на счете двадцатками. Но, что самое удивительное, параллельно с этой системой исчисления существовала и другая, — основанная на счете пятерками». Ацтекский Календарный Камень, хранящийся в Национальном музее антропологии Мексики в Мехико-Сити, представляет собой каменный круг с вырезанными на его поверхности пентаграммами. Одни из них сгруппированы в дугу, состоящую из десяти пентаграмм, в то время как вторую дугу, параллельную первой, образуют лепестки лотосов, также сгруппированные по десять. Согласно легенде, Кецалькоатль появился в период «Пятого Солнца», то есть пятой исторической эпохи. Религиозный праздник и священнодействия в честь его альтер эго, Тецкатлиопока, проводились во время пятого солнечного месяца. Молодой человек, которого ежегодно выбирали, чтобы он служил временным воплощением Кецалькоатля, приобретал его священную власть на пятый день перед празднеством в честь Пернатого Змея. Очевидно, что число «5» имело такое же основополагающее духовное значение для жителей Америки доколумбового периода, какое оно имело для жителей древней Атлантиды.

Майя хранили память о Великом Приезде переселенцев — о первой из двух крупных волн миграции, вызванной гигантским природным катаклизмом, которая пересекла «Море На Восходе Солнца» и достигла мексиканского побережья. Пришельцы изменили облик Центральной Америки, превратив ее из отсталого захолустья в процветающую цивилизацию, которая периодически росла, увядала и снова возрождалась на протяжении последующих сорока пяти столетий. Отличительные черты этих носителей культуры с очевидной ясностью проявляются в искусстве, мифах, истории и в самой архитектуре сооружений любой мезоамериканской культуры, от ольмекской до ацтекской. В доколумбовой Америке это сотрясаемое вулканическими извержениями и страдающее от сейсмической активности царство, из которого прибыли все эти пришельцы, знали под разными названиями — Ацтлан, «Красная и Черная Земля», Мани, Валум, Старая Тула, Толлан, Тлапаллан. Но все эти названия на самом деле принадлежали одному и тому же острову, более известному под именем «Атлантида».