Ведьма для императора

Глава 76

Коэн

Говорят, тенери жестоки. Говорят, конечно, те, кто никогда не сидел в темницах гарпий. Мы хотя бы кормим своих пленников. Здесь единственным, что могло попасть мне в рот, была пресная вода, тонкой струйкой стекающая по стене.

Я сомневался, что вскоре или когда-либо вообще, сумею вернуться домой. Оставалось лишь сидеть в цепях из особого металла, не пропускающего магию, и ждать казни. Порой мою камеру заполняли солнечные лучи. Они озаряли ещё одного пришлеца, чью участь мне предстояло разделить. Его иссохшее тело сидело напротив меня. Ни рогов, ни острых ушей. Мужчина с руками и ногами, но наделённый клювом. Должно быть? нарушил не один закон, раз ему вырвали крылья и оставили помирать в одиночестве. Интересно, своего гарпии кормили?

Когда камера погружалась в тени, я каждый раз взывал к ним. Без толку. Хотелось подозвать немного, хотя бы банальной для подпитки. Ничего. Потому, когда скрипнула металлическая дверь камеры, не поднимая головы, я затребовал хотя бы разового питания, коли убивать не собираются.

— И больше ничего? — донёсся до меня усталый и знакомый ведьмин голосок.

— Летта, — шепнул я, стремясь встать, но оковы не позволили подняться.

Она улыбалась, криво, болезненно. Правая часть её лица превратилась в один сплошной синяк. Руки и ноги запачкались в крови. Бледная подобно смерти Летта покачивалась, но упрямо шла ко мне.

— Откуда? — выдохнул я.

Опустившись возле меня и откашлявшись кровью, девушка обиженно заметила, что я выгляжу куда лучше, а ей обо мне печать дала знать, так почему мне о ней не сообщила?

— Оковы сдерживают магию, — я потянулся к ней, тихо радуясь, что мог дотянуться.

Летта расплакалась и забралась ко мне на колени. Обняла за шею, обдав ярким кисловатым запахом крови, смешанным с горячим потом. Она тряслась и рыдала, вжимаясь лбом в моё плечо. Всё, что я мог, это целовать её макушку и шептать слова поддержки, не понимая, откуда она взялась, и что это значит.

Следом за Леттой появилась недовольная гарпия. Её я ещё не видел, но сразу понял, что та мне не рада. Её взгляд был таким, словно я обокрал гарпию, забрав всё самое ценное и не позабыв сообщить об этом бывшей хозяйке полученного добра. Без слов она подошла к нам. Схватила Летту за локоть и отдёрнула от меня, поставив на ноги. Я дёрнулся, но заметил, что гарпия не желала ведьме зла. Она лишь помахала перед моим лицом ключами.

— У тебя есть несколько минут, чтобы сгинуть, — клацнула женщина, снимая с меня оковы.

— Мой народ…

— Мы не обвиняем императора в гибели гарпий. Вставай!

— Ведьма… — я растёр запястья, даже не пытаясь сказать фразу целиком.

— Остаётся.

— Мара! — вскрикнула Летта. — Я же победила. Старейшины обещали отпустить.

— Его отпустить, — холодно произнесла гарпия, строго глядя на Летту. — Про тебя уговора не было.

— Нет, вы должны отпустить и её, — сказал я твёрдо, хотя моё положение всё ещё оставалось зыбким.

Гарпия прошла вокруг, внимательно изучая меня. Я чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что. На всякий случай прощупал энергии вокруг, надеясь подтянуть к себе тени в случае необходимости.

— Ты свободен, — произнесла гарпия, глядя мне в глаза.

— А Летта? — спросил я, вставая между гарпией и ведьмой.

— Старейшины отпустят только одного из вас.

— Понимаю, — сказал я спокойно, хотя внутри просыпалась злость. — Что предлагается взамен?

— Ничего. Ты уходишь, она остаётся.

— Или уходит она, а остаюсь я? — я вновь взглянул на избитую ведьму, которая поджала губы и старательно глядела в пол. — Интересный выбор. Однако, что произойдёт с Леттой, если уйду я?

Гарпия хладнокровно улыбнулась.

— Она останется здесь, остальное тебя не касается. Возвращайся в свой Саад, пока есть такая возможность, и порадуй своего императора. Скажи, что гарпии не атакуют, если он, конечно, признает за нами и скалы, и воды.

Я на мгновение задумался, оценивая возможные исходы. Летта стояла, как вкопанная, но я никак не мог отделаться от ощущения неправильности, странности происходящего.

— Хорошо, — сказал я. — Летта, ты слышала, что передать императору? Отвечай. Хорошо, умница, скажи ему, что это верное решение.

Ведьма подняла на меня взгляд, впервые с того момента, как заговорила гарпия. И она улыбалась так, словно победила в игре на деревенском празднике.

Гарпия недовольно клацнула клювом, зашуршала перьями, гортанно проклокотала.

— Я же говорила! — ликовала ведьма, бросаясь ко мне и утыкаясь головой в солнечное сплетение.

— Идите уже, — недовольно буркнула гарпия. — И не смотри так, саадец. Обидишь мою дочь, убью.

— Дочь?

— Она шутит. Это Мара, Коэн! Помните, я вам про неё говорила.

Переведя взгляд с довольной ведьмы на гарпию и обратно, я уже не понимал, что ощущаю сильнее. Злость на наглую девку, или облегчение за то, что она в порядке. Она прыгала и веселилась, насколько позволяло побитое тело, а мне предстояло узнать не только причину перемены её внешности, но и то, узнала ли она, что сдерживающие печати, наложенные на неё, несли на себе отпечатки той самой Мары, желающей убить меня своим злобным взглядом?