Веселый Новый год и Рождество

НОВОГОДНИЙ РОМАН

Ведущий

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Добрый вечер, дорогие любители книги!

Как приятно видеть в этот предновогодний вечер ваши одухотворенные лица! Как радостно сознавать, что еще находятся молодые люди, которые из всех видов празднования Нового года предпочитают самый домашний и восхитительный — с книгой в руках!

Впрочем, книга в руках сегодня будет только у меня. И нынче я прочту вам малоизвестный роман неизвестного классика отечественной литературы XX века. Этот роман так и называется: «Новогодний роман».

Это выдающееся произведение имеет две особенности. Во-первых, на его страницах живут почти все герои мировой литературы последних четырех веков. Во-вторых, герои в этом произведении живут не в фигуральном, а в самом истинном значении слова. При чтении романа они оживают и начинают совершать различные поступки. Правда, чтобы персонажи ожили, им нужна помощь. Нужно, чтобы кто-то принял на себя их имя, характер, судьбу. Поэтому я предлагаю именно вам — поклонникам изящной словесности — помочь литературным героям воплотиться в этом мире. А для этого нужно лишь, чтобы каждый из вас выбрал себе героя и стал им на ближайшие два часа. Тут у нас приготовлены две вазы: одна — с именами персонажей мужского пола, другая — с именами литературных героинь. Прошу вас подойти и выбрать свой персонаж.

(Примерно так, с легкой иронией, говорит ведущий в начале программы, если распределение ролей не произошло накануне вечеринки. Всего ролей предлагается пятьдесят. Но, если участников вечеринки меньше, некоторые роли можно просто убрать, какие именно — по усмотрению организатора).

25 ролей для юношей:

1. Отелло

2. Фигаро

3. Ромео

4. Робинзон

5. Дон Кихот

6. Санчо Панса

7. Граф Монте-Кристо

8. ГрафДракула

9. Д’Артаньян

10. Джон Сильвер

11. Чингачгук

12. Капитан Немо

13. Шерлок Холмс

14. Эркюль Пуаро

15. Солдат Швейк

16. Евгений Онегин

17. Петр Гринев

18. Хлестаков

19. Кузнец Вакула

20. Тарас Бульба

21. Пьер Безухов

22. Родион Раскольников

23. Дед Мазай

24. Павел Корчагин

25. Киса Воробьянинов

25 ролей для девушек:

1. Дездемона

2. Джульетта

3. Сольвейг

4. Скарлетт О'Хара

5. Эмма Бовари

6. Джен Эйр

7. Мэри Поплине

8. Консуэло

9. Эсмеральда

10. Кармен

11. Анжелика

12. Аэлита

13. Ассоль

14. Лолита

15. Татьяна Ларина

16. Маша Миронова

17. Наташа Ростова

18. Анна Каренина

19. Соня Мармеладова

20. Катя Маслова

21. Сестра Ольга

22. Сестра Маша

23. Сестра Ирина

24. Любовь Яровая

25. Маргарита

Ведущий

Ну вот, друзья, теперь вы знаете, кем вы будете в ближайшие часы. Прошу пока не называть своих имен, для этого наступит свой час. Пока же я хочу предупредить вас о главном. О том, как вы будете жить на страницах романа. По мере того как я буду читать произведение, я буду делать паузы. И вот в этих паузах вам нужно будет выполнить то, что сделал ваш герой. Например, если в романе будет написано, что Дубровский по-разбойничьи засвистел, тот, кто играет роль Дубровского, должен действительно засвистеть. И так далее. А вот повторять за мной слова, произносимые героями, совершенно не нужно. Вы их будете просто с восторгом слушать. И еще, во время чтения можно есть, ведь герои романа тоже кушают. И еще, во время чтения можно танцевать, но лишь в те моменты, когда танцуют и персонажи. Если вам все понятно, не будем откладывать сладостную минуту открытия книги и приступим к чтению!

Элитарный клуб книжных героев существовал уже много десятилетий. Поговаривают, что инициатором его создания был Гамлет. Он будто бы еще в XVII веке собрал самых известных персонажей литературы того времени и поставил вопрос ребром: «Быть клубу или не быть?» Большинством голосов решили: «Быть!» Против голосовал только Квентин Дорвард, но кто слушает этих шотландцев?

Тогда же было решено, что собираться герои будут раз в год, в новогоднюю ночь. Другого решения быть и не могло, ведь эта ночь — исключительно волшебная, а посему — единственная в году, когда герои могут покинуть свои произведения и собраться своим кругом.

Собираться решили каждый раз на новом месте. На этом настоял Гулливер, он был большим охотником до путешествий и новых впечатлений. С тех пор традиция ни разу не нарушалась: каждый Новый год герои собирались то в Баскервиль-холле, то в замке Иф, то на подводном крейсере «Наутилус», то в хижине дяди Тома. Со временем постоянным ответственным за выбор места встречи стал Фигаро.

Еще в первые годы существования клуба было принято решение о ротации новых членов. Чтобы оградить клуб от всяких самозванцев и проходимцев, все сошлись на двух обязательных условиях. Во-первых, решили, что в один год в клуб можно принять не более одного героя. И во-вторых, произведение, в котором этот герой постоянно прописан, должно пользоваться популярностью не менее шестнадцати лет. Из-за второго условия в конце XIX века в клуб не был принят Нат Пинкертон. Впрочем, кто о нем сегодня помнит?

В свое время большую дискуссию вызвал вопрос о приеме в клуб женщин. Отелло с пеной у рта доказывал, что женщины — злейшие враги человечества, что всех их нужно душить, как котят. Дон Жуан утверждал обратное. Его точку зрения поддержали Ромео и д’Артаньян. После тайного голосования доступ в клуб женщинам был открыт. Первой дамой, принятой в клуб, оказалась леди Макбет. После ее появления многие подумали, что Отелло в чем-то был прав.

Труднее решался вопрос о приеме в клуб детей. Когда клуб только образовывался, литературных детей-героев вообще не существовало. Но со временем они появились и завоевали немалую популярность. Пеппи Длинныйчулок и Мальчиш-Кибальчиш даже написали заявления с просьбой о членстве. Но в середине XX века на специальном заседании было решено детей в клуб не пускать: пусть в новогоднюю ночь они спят. Исключение было сделано лишь для двоих. Во-первых, Карлсон сумел доказать, что он не ребенок, а мужчина в полном расцвете сил. Во-вторых, особая комиссия определила, что Лолита, несмотря на свои тринадцать лет, отнюдь не девочка.

Говорят, что остальные дети обиделись и под руководством Питера Пэна создали свой элитарный закрытый клуб.

Еще поднимался вопрос о приеме в клуб зверей. С подобным проектом как-то выступил Герасим. Он уже много десятилетий тосковал по своей Муму и надеялся встретиться с ней хотя бы в новогоднюю ночь. Но здесь все были единодушны. Как резюмировал граф Дракула: «Мы что, чебурахнулись — принимать в клуб Чебурашек?!» Однако и здесь было сделано исключение. По настоятельной просьбе деда Мазая в клуб был принят хоббит Бильбо.

В результате всех ротаций к началу XXI века клуб насчитывал около 400 героев и героинь.

В этот Новый год решено было провести заседание клуба в России, в Обломовке, в родовом имении Ильи Ильича Обломова. На этом месте встречи настояло большинство правления клуба. После двух последних встреч в каморке папы Карло и в вигваме Чингачгука всем захотелось комфорта, простора и — как выразился барон Мюнхгаузен — настоящей русской зимы.

Все, кто желал прибыть, прибыли, как всегда, ровно в полночь и на всякий случай вновь представились друг другу.

(В этом месте ведущий просит всех участников вечеринки назвать свои игровые имена.)

Разброд и шатания начались в первые же минуты встречи. Во время традиционного повторного знакомства обнаружилось, что хозяина усадьбы — г-на Обломова — нигде нет. Кто-то предположил: не похищен ли он юными гангстерами из детского клуба книжных героев? Том Сойер, говорят, давно обещал устроить взрослым какую-нибудь пакость. Но князь Мышкин, хоть он и был идиотом, сумел толково объяснить, что Илья Ильич, пожалуй, сейчас находится в Петербурге, что в данный момент он, скорее всего, спит на своем любимом мягком диване.

Это сообщение повергло всех в шок. Ведь существовала традиция: герой, принимающий клуб в своих апартаментах, обязан был накормить, напоить и развлечь дорогих гостей. Отсутствие же хозяина означало отсутствие как угощения, так и развлекательной новогодней программы.

Поднялся шум и гам. Отовсюду слышались выкрики: «Это неслыханно!», «Зачем мы сюда приехали?», «Как он мог!», «Куда смотрит правление?», «Дуэль, только дуэль!».

Главную фразу произнес, как ни странно, солдат Швейк. Он негромко, но так, что все услышали, спросил:

— Так нас что, сегодня не покормят?

Наступила тишина. Все, видимо, осмысливали глубину поставленного вопроса. Перспектива остаться голодными до следующей новогодней ночи никого не устраивала. Кое-кто вспомнил, как много лет назад традиционная встреча была назначена в имении Плюшкина. Тогда многие купились на аппетитную, слюнопровоцирующую фамилию, гостей собралось больше обычного, а в итоге всем предложили по заплесневелому сухарику. Сегодня не ожидалось и этого.

— Господа, господа, — засуетился Фигаро. — В конце концов, мы в усадьбе. Здесь должны быть какие-нибудь амбары, сусеки, овины. Нам надо просто поискать запасы и приготовить ужин.

Это предложение вызвало новую волну выкриков. «Нельзя обыскивать чужие усадьбы!».— горячился Онегин. «Что ж нам, голодать?» — вопрошал Тарас Бульба. «Надо было ехать в Москву!» — в один голос твердили три чеховские сестры.

— Прекратить балаган! — рявкнул вдруг командирским голосом, похожим на рык Александра Лебедя, генерал Отелло. — Как старший по званию, я беру общее руководство в свои руки. Слушай мои приказы. Приказ номер один. Кузнецу Вакуле немедленно отправиться в Петербург и доставить сюда черевички... тьфу, господина Обломова. Приказ номер два. Джону

Сильверу, как коку, то есть повару, немедленно отправиться на кухню. Ему в помощь приписываются Катя Маслова и Соня Мармеладова.

— Почему опять мы? — плаксиво спросила Катюша Маслова.

— Потому что с вашими фамилиями место только на кухне, — беспрекословно ответил Отелло и более мягко добавил: — А еще нам надо срубить елочку.

И тут все посмотрели на Раскольникова.

— А что сразу я? — напрягся Родион. — Как рубить — сразу я. Вон у Чингачгука тоже топор есть.

— Это не топор, — с чувством собственного достоинства откликнулся Чингачгук. — Это томогавк!

— Отставить прения! — на корню зарубил спор Отелло. — За елкой пойдет Робинзон. Если что, он и без компаса не заблудится.

— Вот, отказались принять в клуб старика Хоттабыча, — запричитала вдруг Скарлетт. — А он волшебник. Сейчас бы выдернул волосок из бороды, пару раз трах-тебедохнул — и все было бы уже готово!

— Задушу! — прошипел Отелло. — Двух мужей похоронила, а еще указывает. Слушай мою команду! Всем, пока не накрыты столы и не поставлена елочка, танцевать!!! Ответственной за порядок во время... как ее... дискотеки назначаю Кармен!

— Слушаюсь, мой генерал! — звонко ответила Кармен и показала язык Дездемоне. — А ну, что расселись?! Слышали, что приказал главнокомандующий?! Всем на дискотеку!

Чтобы не злить жестокого мавра, все недружно отправились танцевать.

(Звучит первая танцевальная композиция.)

Как ни странно, столы накрыли быстро. Быстро вернулся и Робинзон с маленькой, но симпатичной елочкой. Не было только кузнеца. То ли путь до Петербурга оказался чересчур долгим, то ли разбудить Обломова не представлялось возможным. Впрочем, хозяина усадьбы уже никто и не ждал. Все уселись за столы, чтобы слегка утолить голод и обменяться с соседями сплетнями, накопившимися за год. Минут через пять вновь подал свой голос Отелло:

— Дамы, господа и, извиняюсь, товарищи! Мы что, так и будем всю ночь разговоры разговаривать? Нам нужна культурная программа. Предлагаю назначить ответственным за развлечения...

— Меня! — выкрикнул граф Дракула.

— Нам известно, как вы у себя в Трансильвании развлекаетесь! — остудил нетерпеливого графа Шерлок Холмс. — Пусть лучше за досуг отвечает капитан Немо. Его интеллект может обеспечить исключительно культурный отдых.

Но это предложение отверг Тарас Бульба:

— Да что ты, сынку! Он же опять всех лекциями про окиян утомит!

— А давайте так, — подал голос рассудительный Санчо Панса. — Пусть каждый предложит по одному развлечению. — И не в тягость, и не обидно.

— Я одобряю мудрое изречение своего оруженосца, — патетически воскликнул Дон Кихот. — И могу начать с себя. Я предлагаю истинно рыцарскую игру — буриме. Это такое сложение стихов, когда заранее...

— Да знаем мы, знаем, — прервал рыцаря Ипполит Матвеевич Воробьянинов. — Сами стишками баловались. Вот вам, милостивый государь, рифмы для стиха — признания в любви Снегурочке: любовь — кровь — морковь — вновь.

— Что ж, хоть это и признание не Дульсинее, а Снегурочке, я берусь за его сложение. — И Дон Кихот в задумчивости склонил голову над тарелкой с надкушенным пирожным.

(Участник вечеринки, исполняющий роль Дон Кихота, действительно отправляется сочинять четверостишие.)

Возникла пауза. Никто не предлагал новых развлечений. И тут из-за стола внезапно поднялся Петр Гринев.

— Господа, — воскликнул покрасневший Петруша. — А вы слышали когда-нибудь, как воет вьюга в новогоднюю ночь в степи под Оренбургом? Вижу по вашим глазам, что не слышали. Я вам сейчас это покажу.

И Гринев действительно изобразил вой новогодней вьюги.

(Петр Гринев выполняет задание.)

После сольного выступления Гринева, которое было похоже на концерт оголодавшей кошки, гости оживились. В центр зала вдруг выпорхнула Ассоль с горящими глазами и, волнуясь, спросила:

— Господа, а вы слышали, как шумит штормовое море в новогоднюю ночь? По вашим глазам вижу, что не слышали. Я вам сейчас это покажу.

И Ассоль изобразила рокот новогоднего прибоя.

(Ассоль выполняет задание.)

После звукоподражательного выступления Ассоль возникла неловкая минута молчания, которую нарушил Онегин.

— Господа, — язвительно произнес он. — Никто не хочет показать нам, как шумят в новогоднюю ночь джунгли? Или прерии? Капитан Немо, может быть, вы изобразите новогоднее безмолвие океанских глубин? Впрочем, вы его всегда изображаете.

Намечался новый конфликт, но его тут же пресек Иван Александрович Хлестаков. Надо сказать, что Хлестаков, после того как в доме городничего его приняли за важного чиновника из Петербурга, очень полюбил выдавать себя за кого-нибудь. Причем выдавал он себя на новогодних встречах преимущественно за различных животных. Он воображал себя то Моби Диком, то Шерханом, то птицей Говоруном. На этот раз он, по-видимому, решил выдать себя за собаку Баскервилей. Не успела отзвучать последняя реплика Онегина, как Хлестаков на четвереньках вышел в центр зала и, задрав голову, завыл. В его вое смутно угадывалась мелодия песни «Маленькой елочке холодно зимой». Все с любопытством и испугом уставились на Ивана Александровича.

(Хлестаков выполняет задание.)

— Хорошо, что хоть ногу не задирал, — прокомментировал выступление Хлестакова Шерлок Холмс. — Но, если честно, на вой собаки Баскервилей было очень похоже. Кстати, господа, хотите, я исполню вам свою новогоднюю пьесу? Сочинил только что под впечатлением от завывания господина Хлестакова.

Все знали, как Холмс играет на скрипке. И большинство ничего не понимало в его стиле, который сам Холмс называл «сюрреалистические импровизации». Поэтому многие хотели возразить желанию Холмса, но не успели. Великий сыщик достал скрипку, которую брал с собой на все новогодние встречи, взмахнул смычком и извлек из несчастного инструмента звук, похожий на скрежет ржавого гвоздя по пыльному стеклу. Потом последовали другие подобные звуки. И все это, вероятно, означало трепетные переживания елочки, которую вот-вот должны срубить.

(Шерлок Холмс выполняет задание.)

Не успели стихнуть последние жалобы скрипки Холмса, как раздался нетерпеливый, звонкий голосок Маши Мироновой:

— А я тоже! Я тоже сочинила пьесу. Правда, не сейчас, в детстве. Мы тогда жили в крепости. А я очень хотела научиться играть на пианино. Но в крепости не было пианино, и папа привез из Оренбурга маленькую фисгармонию. И я сама научилась на ней играть. И сочинила пьесу про зайчика, который спрятался под новогодней елочкой, озяб и дрожит. Хотите, я ее исполню? Только вот инструмент...

Петруша Гринев, неизменный жених капитанской дочки, тут же бросился в глубины усадьбы и вскоре вернулся с игрушечным пианино с полуоторванной крышкой.

— Ой, совсем как у меня в детстве! — радостно всплеснула руками Маша и, открыв крышку, принялась стучать одним пальчиком по клавишам.

(Мария Миронова выполняет задание.)

Это было еще ужаснее, чем слушать импровизации Холмса. Но все то ли были чересчур воспитанны, то ли не хотели обижать сиротку, но промолчали. И тут раздался радостный крик Дон Кихота:

— Господа, я сочинил!

И рыцарь печального образа великолепно поставленным дикторским голосом прочел свое творение.

(Дон Кихот выполняет задание.)

Как только смолкли жидкие аплодисменты, которыми наградили рыцаря некоторые сентиментальные барышни, все вдруг услышали храп. Это храпел Санчо Панса. Вообще-то он всегда засыпал на клубных встречах сразу после того, как его покормят. Поэтому многие уже привыкли к его манерам простолюдина и делали вид, что ничего не слышат. Переживал и смущался всегда только Дон Кихот. Вот и сейчас он растолкал оруженосца и принялся шептать в его ухо:

— Санчо, как вам не стыдно?! Я больше никогда не возьму вас с собой! Ведь здесь дамы! В конце концов, если вы не можете не храпеть, то храпите как-нибудь музыкально.

— Хорошо, мой господин! — проворчал спросонья Санчо и вдруг действительно захрапел мелодию песни «В лесу родилась елочка».

Это было так неожиданно, что все поневоле заслушались.

(Санчо Панса выполняет задание.)

— Знаете, господа, — вновь заговорил Евгений Онегин. — Если сегодня я услышу еще парочку подобных музыкальных импровизаций, я в следующий раз сыграю вам на арфе левой ногой. Так что давайте лучше танцевать!

Предложение Онегина было принято.

(Звучит вторая танцевальная композиция.)

На этот раз танцевали не все.

Санчо спал.

Сольвейг сидела у окна и, глядя вдаль, напевала голосом Тани Булановой: «Опустела без тебя земля, как мне несколько часов прожить...» Отелло долго и пристально смотрел на Сольвейг, а потом, видимо, вспомнив что-то из своей личной жизни, воскликнул: «Эх, есть женщины в северных фьордах!»

Раскольников бродил по залу и просил у всех денег в долг до следующего Нового года. Но ему никто не давал.

Солдат Швейк что-то ел, громко чавкая и вытирая рот рукавом.

Его поведение вывело из себя Джен Эйр.

— Ну сколько можно! — решительно и громко воскликнула Джен. — Здесь все-таки культурное общество! Если вы, Швейк, не умеете прилично принимать пищу, давайте я вас научу. Вот смотрите, как надо кушать мандарин.

И Джен, вспомнив весь своей педагогический опыт, принялась учить Швейка. Она положила себе на чистую тарелку новогодний фрукт, в правую руку взяла нож, а в левую — вилку и начала медленно кушать. Многие засмотрелись на благородство и изящество ее движений.

(Джен Эйр выполняет задание.)

Но Джен не успела докушать свой мандарин. Ей помешал тот же Швейк.

— Что ж вы, пани, так над овощем издеваетесь? — сказал он. — Его проще надо есть, руками. А если вы меня удивить хотели, то я вас тоже могу удивить. Вот у нас в полку в Новый год обычай был. Надо было бутылку поднять вверх и выпить все пиво, выливая его в рот прямо из горлышка. Вот потехи было, когда кто-нибудь мазал. Но я всегда в цель попадал. Хотите покажу? Правда, у вас тут пива нет.

И Швейк, взяв бутылку с какой-то водой, поднял ее над головой и попытался вылить содержимое себе в рот. Многие с волнением наблюдали, промахнется он или не промахнется.

(Швейк выполняет задание.)

Много выпить Швейку не дал д’Артаньян. Он, вдохновленный опытом бравого солдата, воскликнул со всей гасконской пылкостью:

— Господа, я вспомнил, как пили в новогоднюю ночь у нас в роте. Можно сказать, мушкетерская новогодняя традиция. Надо поставить стакан на плечо и без помощи рук выпить. Конечно, лучше пить бургундское. Но с вашим сухим законом сойдет и морс. Дайте мне стакан, я покажу, как пьют мушкетеры короля.

Д’Артаньян установил стакан на плече, сверкнул белозубой улыбкой и, выгнув шею, принялся пить. Большинство мужчин, отложив разговоры, наблюдали за его выходкой.

(Д'Артаньян выполняет задание.)

Допить храброму мушкетеру помешал возглас юной Лолиты.

— Тоже мне фокус! — заявила она. — Вот мы в Новый год с папиком Гумбертом и то прикольнее развлекались.

— Интересно, как? — с жаром спросил Ипполит Матвеевич Воробьянинов, но тут же смутился и принялся протирать пенсне.

— Мы выдували пузыри из жвачки!

— Из чего? — заинтересовался дед Мазай.

— Ты что, старый, совсем деревенский? Из жевательной резинки! Хотите покажу?

И Лолита, всегда отличавшаяся подростковой вульгарностью, засунув в рот жвачку, начала выдувать пузыри. Зрелище было не из самых эстетичных, но многие мужчины наблюдали за ним с умилением.

(Лолита выполняет задание.)

Мужчины долго могли бы пялиться на пускающую пузыри Лолиту, но их отвлек Тарас Бульба.

— Ой, девонька, як же можно такую гадость в рот засовывать? — с отеческой заботой спросил старый казак. — Давай я тебя лучше нашему, запорожскому обычаю научу. Ты галушки любишь? Хотя чего спрашиваю, в вашей басурманской Америке все не как у людей. Так вот, был у нас, значит, такой обычай. В самую новогоднюю полночь надо было съесть 12 галушек. И не просто так съесть. Надо было каждую галушку подбросить и на лету ртом поймать. Кто все 12 галушек поймает — тому счастье в новом году. Хочешь вместе галушки половим? Ох, о чем это я? Какие тут галушки. Вот разве что печенюшки маленькие половить. Давай, девонька, выплевывай свою жвачку и присоединяйся.

Сказав это, Тарас Бульба тут же забыл о Лолите. Перспектива предаться родной забаве, наверное, оказалась сильнее педагогического порыва. Атаман разложил перед собой на тарелке 12 печений сорта «Крекер» и, покрутив для разминки шеей, принялся их подкидывать и ловить.

(Тарас Бульба выполняет задание.)

Конечно, все 12 печений старый казак не поймал. Он очень расстроился и поэтому не услышал полный революционной страсти голос Павла Корчагина.

— Друзья, — сказал Павка. — Когда мы строили узкоколейку, знаете, что мы ели в новогоднюю ночь?

Развить тему Корчагину помешал Онегин.

— Господа, — подавив зевок, сказал он. — Может быть, прекратим гастрономические воспоминания? Или вам, пардон, больше не о чем говорить? В таком случае давайте лучше танцевать.

Предложение Онегина многие сочли вполне разумным.

(Звучит третья танцевальная композиция.)

После танца все вновь приуныли.

Санчо по-прежнему спал.

Чингачгук выпросил у Анжелики шкатулку с косметикой и, усевшись перед зеркалом, начал рисовать на своем лице боевую новогоднюю раскраску

Анна Каренина размешивала ложечкой сахар в чашке с кофе и напевала голосом Алены Апиной: «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда...» На нее с презрением смотрел Отелло.

— Господа, — воскликнула вдруг Кармен. — А не устроить ли нам праздничный концерт? Я могла бы показать вам танец с кастаньетами.

— Правильно, — поддержал ее Воробьянинов. — Пусть девочки станцуют канкан!

— Где же мы, сударыня, возьмем кастаньеты? — пропустив мимо ушей реплику Воробьянинова, обратился к Кармен Пьер Безухов. — Это все-таки Россия, а не Андалузия.

— А пусть с ложками танцует, — предложил Корчагин. — Наши ложки ничем не хуже ихних кастаньет. Вы, гражданочка, с ложками будете плясать?

Кармен подумала пару секунд и согласно кивнула головой. Корчагин принес ей пару ложек и объяснил, как на них играют в России.

Кармен гордо расправила плечи, широко взмахнула руками, потом громко ударила в ложки и пошла по залу в танце, которые некоторые специалисты могли бы назвать «Сударушка».

(Кармен выполняет задание.)

Выступление страстной испанки было встречено горячими аплодисментами мужской части собравшихся. Возможно, из зависти к этому успеху на импровизированную сцену вышла Консуэло.

— Как вас объявить? — поинтересовался взявший на себя роль конферансье Пьер Безухов.

— Я сейчас исполню оперную арию «Маленькой елочке холодно зимой».

— По-русски будете петь? Или предпочтете итальянский? — уточнил Безухов.

— Из уважения к этой великой стране — по-русски.

— Господа! — громко объявил Безухов. — Вторым номером нашей новогодней концертной программы выступает оперная певица Консуэло с арией о елочке.

И Консуэло запела высоким оперным голосом на оперный манер детскую песенку о судьбе маленькой елочки, которая сначала много страдала, а потом обрела свое счастье в бусах и прочих роскошных украшениях.

(Консуэло выполняет задание.)

Некоторые дамы, слушая оперный рассказ о женской, горькой и счастливой, судьбе елочки, даже всплакнули.

К Безухову вышла Эмма Бовари и, промокая шелковым платком последние слезы, сказала:

— Объявите, что я хочу рассказать стихотворение.

— Кто автор, мадам? — робко попытался сделать уточнение Безухов.

— Какая разница! Только вы не уходите. Вы мне поможете.

— Чем я могу помочь? — слегка растерялся Безухов.

— Вы мне нужны для вдохновения.

— Хорошо, мадам, — окончательно растерялся Безухов и замер как истукан, забыв объявить номер.

А мадам Бовари взяла руку Безухова в свою дрожащую кисть и, томно прикрыв глаза, начала читать. Это было какое-то детское новогоднее стихотворение. Но жаждущая любви Эмма читала его так, словно это было самое откровенное признание в роковой страсти.

(Эмма Бовари выполняет задание.)

Когда мадам Бовари окончила декламацию, Пьер Безухов стоял весь красный и потный. Он испугался, что многие не так поймут его внезапную потерю контроля над собой. Поэтому он вышел чуть вперед и слегка волнующимся голосом объявил:

— Господа, я тоже хочу продемонстрировать один номер. В детстве меня много дразнили. Это все из-за моей фамилии. Я очень обижался, и, чтобы доказать жестоким сверстникам, что уши у меня есть, я научился ими шевелить. И сейчас я покажу, как я это умею делать.

И Пьер Безухов, покраснев как рак, собрав лоб в морщины, попытался пошевелить ушами.

(Пьер Безухов выполняет задание.)

Заметил ли кто-либо шевеление безуховских ушей — трудно сказать. Но то, что он старался, отметили почти все. Онегин, кажется, хотел что-то съязвить по поводу таланта Безухова, но сдержался, потому что на сцену вышла Эсмеральда. Ей тут же зарукоплескал Воробьянинов. Он даже приподнялся на цыпочки, расправил что-то в том месте, где должны находиться усы, и зашептал: «Канкан! Канкан!»

— Господа, то есть мужчины, не могли бы вы мне помочь? Нужны двое, чтобы...

Не успела возлюбленная Квазимодо закончить предложение, как рядом с ней оказались Воробьянинов и д’Артаньян.

— Значит, так, господа, — продолжала Эсмеральда, ничуть не удивившись ретивости мужчин. — Возьмите эту гирлянду. Натяните ее на уровне пояса. Сейчас я покажу то, что всегда показывала в новогоднюю ночь на парижских площадях. Я в танце пройду под этой натянутой гирляндой. Прошу ваши аплодисменты.

Мужчины захлопали. Эсмеральда, слегка согнув колени и прогнувшись назад, действительно прошла под веревкой с цветными флажками.

(Эсмеральда выполняет задание.)

Первым «бис» после выступления Эсмеральды крикнул Воробьянинов. Он стоял такой счастливый, словно сам только что прошагал, прогнувшись, под гирляндой. Но танцовщица не стала повторять свой номер, потому что на сцену вышла

Дездемона. Она, не взглянув на задрожавшего Отелло, произнесла трагическим голосом:

— Я тоже прочту стихи. Они про нынешний праздник — Новый год.

Она провела ладонью по горлу, вздохнула и начала читать. Это были действительно детские стихи. Но Дездемона читала их так, будто умоляла ревнивого мужа сохранить ей жизнь.

(Дездемона выполняет задание.)

После трагического выступления Дездемоны многие заплакали. Даже Отелло выдавил из левого глаза скупую мавританскую слезу. Но тут его толкнул в бок Раскольников. Он с табуреткой под мышкой тоже пробирался к сцене.

— Господа, — сказал Родион срывающимся голосом. — Я тоже буду читать стихи. Но прошу вас понять мою маленькую слабость. С детства я хотел быть выше всех. И в прямом и в переносном смысле. Поэтому всегда, когда меня просили прочесть стихи, я вставал на табурет. Простите меня великодушно, но иначе я не могу.

Раскольников взобрался на принесенную табуретку, отбросил назад волосы и, встав в позу Наполеона, с завыванием, характерным для раннего Маяковского или позднего Вознесенского, принялся выбрасывать в зал рифмы детского стихотворения: «Чу! Снег по лесу чистому...» Вообще-то это было даже не стихотворение, а текст песенки. Но Раскольников не пел, а читал. И в месте, где говорилось «срубил он», он взмахнул руками так, словно в них был топор, и замер.

(Раскольников выполняет задание.)

Родиона сняли с табурета и повели отпаивать кофе. Онегин, наблюдая эту сцену, вдруг громко сказал:

— Господа, может, хватит психоделической поэзии?

— Правильно! — поддержала его Любовь Яровая. — Разве так надо исполнять эту песню? Вот как надо ее исполнять!

И Любовь Яровая запела. Она пела ту же «В лесу родилась елочка», но почему-то на мотив «Вставай, страна огромная!».

(Любовь Яровая выполняет задание.)

После сольного выступления революционной учительницы стало так тихо, что все услышали даже жужжание разбуженной мухи. И в этой тишине вновь раздался голос Онегина.

— Уж лучше бы слушать Раскольникова. А еще лучше — танцевать.

И многие согласились с мнением Онегина.

(Звучит четвертая танцевальная композиция.)

После танца обнаружилось, что вернулся кузнец Вакула. Он сообщил, что хозяин усадьбы, господин Обломов, действительно оказался в Петербурге и действительно спал. И, хотя Вакула разбудил его, доставить Обломова в родовое поместье не удалось. «Вы бы сами попробовали поднять этого борова» — так объяснил Вакула безуспешность своей попытки. Но его никто не упрекал, потому что и без хозяина усадьбы все шло своим чередом, не хуже, чем всегда.

Возможно, разговор о Петербурге разбудил какие-то воспоминания в душе Наташи Ростовой. Она вдруг громко захлопала в ладоши и призывно сказала:

— Господа, давайте играть! Я знаю одну игру с поцелуями. Двум мальчикам надо встать возле елки спиной друг к другу. А с другой стороны елки должна стоять девочка. Она дает команду, по которой мальчики должны обежать елку. И тот, кто сделает это первым, получает право поцеловать девочку. Чур, девочкой буду я! А кто будет мальчиками?

Первыми вызвались играть Ромео и Воробьянинов. Наташа закусила губу и нахмурилась, увидев Ипполита Матвеевича, но Онегин сказал ей с усмешкой: «Вы сами хотели мальчика. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!»

Наташе пришлось согласиться с доводом Онегина и приступить к игре. Правда, когда Ромео и Воробьянинов встали спиной друг к другу, она незаметно, как ей казалось, сделала три шага в сторону Ромео. И только после этого крикнула: «Начали!»

(Наташа Ростова и Ромео выполняют задание.)

Конечно же, в игре победил Ромео. Наташа, не в силах совладать с собой, припала к его устам. Но тут за спинами целующейся парочки раздался возмущенный голос Джульетты.

— А я тоже знаю одну игру с поцелуями, — с расстановкой, медленно произнесла Джульетта. — Только для этой игры нужны не два, а три мальчика. И лучше — не мальчика, но мужа. И один из них должен быть женихом девушки. Девушке нужно завязать глаза. А эти трое должны разойтись в разные стороны и говорить: «Я здесь, любимая!» И девушка по голосу должна опознать своего жениха, подойти к нему и поцеловать. Так что одним из троих будет Ромео, а кто еще двое?

Вторым вновь оказался Воробьянинов. Третьим вызвался д’Артаньян. Трое пылких кавалеров встали в вершинах треугольника, на пересечении биссектрис которого замерла Джульетта с завязанными глазами. Мужчины со страстью в голосе принялись шептать призывные слова, но Джульетта медлила, словно не могла определить, где ее суженый.

(Джульетта выполняет задание. Ей помогают юноши, играющие роли Ромео, Воробьянинова и д'Артаньяна.)

Возможно, Джульетта не расслышала голос жениха, возможно, она сделала это из мести, но поцелуй достался д’Артаньяну. Сцены скандала между Джульеттой и Ромео не произошло только потому, что подал голос граф Дракула.

— Милые дамы, — пророкотал он. — А не хотите ли узнать еще одну игру с поцелуями? Игра очень проста. Тот мужчина, которого выберет общество дам, должен за 12 ударов новогодних курантов поцеловать в шею 12 прелестных девушек. Всех, кого поцелует избранный, ждет счастье в Новом году. Я думаю, никто не будет возражать, если я поцелую вас и подарю тем самым счастье?

Все опешили от подобной наглости и, наверное, поэтому не посмели возразить. А граф Дракула тем временем попросил графа Монте-Кристо отсчитывать удары. С первым громким «боем» он принялся целовать девушек в шею. Впрочем, дамы преимущественно не противились действиям графа.

(Дракула выполняет задание.)

Выходка Дракулы вызвала возмущение в среде мужчин, но этому возмущению не дал выплеснуться Эркюль Пуаро.

— Господа, да что вы все с поцелуями, — примирительно сказал он. — Ведь есть и другие игры. Вот я, например, готов поиграть в «холодно — горячо». Знаете правила? Надо спрятать, например, игрушку с елки. Но перед этим кто-то, например ваш покорный слуга, покинет зал. Ему, то есть мне, завяжут глаза. Я вернусь в зал и буду прислушиваться к вашим крикам. А вы должны кричать «холодно», если я двигаюсь в неправильном направлении, и «горячо», если я приближаюсь к спрятанной вещи. В итоге я должен найти игрушку. Никто не против покричать в этой забавной игре?

Мужчины возражений не имели. Знаменитого сыщика вывели в другую комнату и завязали глаза. В это время Дон Кихот спрятал игрушку с елки. Пуаро вскоре вернулся и начал поиски.

(Пуаро выполняет задание.)

Скорее всего, не благодаря крикам, а благодаря «серым клеточкам» Пуаро отыскал игрушку так же быстро, как раскрывал преступления. Последовать примеру Пуаро и поиграть в поиски спрятанных вещей хотел еще Шерлок Холмс, но ему не позволил Отелло.

— Господа, я тоже хочу предложить игру. В ней надо глядеть в глаза друг другу, — громко заявил он. — Кто кого переглядит и не отведет взгляда. И я хочу, чтобы моей напарницей в игре стала Сольвейг!

С Отелло, как всегда, никто не спорил. В центре зала поставили два стула. На один тут же уселся Отелло. К другому подвели Сольвейг, которую с трудом удалось оторвать от окна. На счет «три» они начали смотреть друг другу в глаза. И всем стало вдруг грустно. Женщинам — оттого, что жалко было этого обманутого мужчину и эту покинутую женщину. Мужчинам — оттого, что игра могла затянуться надолго. Ведь Сольвейг, ожидая своего Пера Гюнта, привыкла глядеть в одну точку годами.

(Отелло и Сольвейг выполняют задание.)

Положение спас Онегин.

— Господа, — сказал он. — Есть предложение оставить эту парочку в покое и потанцевать. Нет возражений?

Возражений не было.

(Звучит пятая танцевальная композиция.)

Когда кончился танец, проснулся Санчо Панса и вновь принялся есть.

Дед Мазай где-то поймал кошку и стал ее гладить. От каждого мазаевского «киса, киса» почему-то вздрагивал Воробьянинов.

Анна Каренина заняла место Сольвейг у окна и, глядя в заснеженную темень, напевала голосом молодой Пугачевой: «На Тихорецкую состав отправится. Вагончик тронется, перрон останется...»

Рядом с ней голосом Марины Хлебниковой напевала Анжелика: «Какао, кака-о...»

— Ах, почему мы не в Версале? — спросила вдруг Анжелика. — Я вспоминаю королевские новогодние балы. Шарман! Знаете, что на балу было самым трудным? Подготовка! Чтобы держать плечи прямо и голову высоко, я придумала даже особое упражнение. Я клала на голову конфету и ходила так часа два-три. Хотите покажу, как я это делала?

И, не дождавшись ответа, Анжелика положила на голову конфету и, стараясь ее не уронить, великосветской походкой пошла по залу.

(Анжелика выполняет задание.)

Не успели Дракула и Швейк заключить пари на падение конфеты с головы Анжелики, как эту конфету взяла Анна Каренина и положила на носок своей ноги.

— А я с помощью конфеты училась правильно держать ногу, — продолжила тему подготовки к балам Каренина. — Вот попробуйте пройти по залу так, чтобы конфета не упала.

И Анна, словно балерина, пошла вперед, краем глаза следя, чтобы конфета не покидала своего места на носке изящной стопы.

(Каренина выполняет задание.)

Швейк и Дракула вновь не успели заключить пари. В разговор о конфетах как средстве приобретения красивой походки вступила Аэлита.

— У нас на Марсе так не ходят, — заявила марсианская принцесса. — У нас в моде другая походка. У нас уважающая себя дама всегда ходит, выгнув спину, подобно вашему страусу. И чтобы выработать такую походку, дамы кладут конфету на поясницу. Давайте покажу, как шествуют на марсианских балах наши красавицы.

Аэлита действительно положила конфету на поясницу, прогнулась немыслимым образом и, к всеобщему удивлению, пошла вперед, не роняя конфеты.

(Аэлита выполняет задание.)

На этот раз Дракула и Швейк даже подумать не успели о том, чтобы заключить пари. Они, приоткрыв рот, смотрели на невиданное доселе зрелище — марсианскую дамскую походку. Из транса их вывел смех Маргариты:

— Я вспомнила новогодний бал у Воланда. Знаете, что было самым трудным для меня? Не засмеяться! И знаете, как я тренировалась? Я просила Бегемота щекотать меня под мышками. Мне было ужасно смешно, но я все равно не смеялась. Если не верите, я могу показать. Пусть кто-нибудь меня пощекочет.

Щекотать Маргариту вызвался Ромео.

(Маргарита и Ромео выполняют задание.)

В этот раз Швейк и Дракула успели заключить пари. Победил Швейк, поставивший на Ромео. Тему подготовки к балам неожиданно продолжил граф Монте-Кристо.

— А я долго не мог научиться улыбаться, — сказал угрюмый граф. — На этих светских балах все ходят с приклеенными улыбками. Противно смотреть. Но так положено. И я придумал упражнение. Я брал дольку лимона и медленно ее ел, подойдя к зеркалу и улыбаясь своему отражению. Я и сейчас могу съесть лимон, улыбаясь. Могу продемонстрировать.

И Монте-Кристо, взяв лимонную дольку, принялся жевать ее, словно шоколадку «Пикник». Многих передернуло от этого зрелища.

(Монте-Кристо выполняет задание.)

Гости еще морщились, когда вдруг вдруг раздался бархатный голос Мэри Поппинс.

— Господа! — сказала лучшая в мире няня. — Вы столько говорили о балах, но никто почему-то не предложил потанцевать. Я могу научить вас самому лучшему новогоднему танцу. Только мне нужен партнер.

Партнером неосмотрительно согласился стать Воробьянинов.

— Этот танец я всегда разучиваю в Новый год с маленькими детьми, — пояснила Мэри Поппинс. — Это полька. В ней такие слова: «Мишка с куклой громко топают, громко топают, раз, два, три. Мишке весело, кукле весело, ой, как весело, посмотри!»

И няня, взяв за руки заупрямившегося Воробьянинова, пустилась в задорный пляс.

(Мэри Поппинс выполняет задание.)

К балу то, что исполняла странная пара, не имело никакого отношения. Скорее, это напоминало утренник в ясельной группе детского сада.

Онегин по этому поводу заметил:

— Господа, пока мы дружно не впали в детство, предлагаю объявить настоящие танцы.

Совет Онегина был принят.

(Звучит шестая танцевальная композиция.)

Санчо Панса, поев, опять уснул.

Анна Каренина больше не пела, она обсуждала вместе с Корчагиным перспективы строительства железных дорог в России.

Татьяна Ларина подписывала новогодние открытки. Вдруг, словно что-то вспомнив, она сказала:

— У нас в деревне в новогоднюю ночь гадали.

— Как интересно! — поддержала тему Скарлетт О’Хара. — А на чем вы гадали: на кукурузе или на бобах?

— Что вы! — удивилась Татьяна. — Мы гадали с помощью золотого колечка. Есть такое гадание, когда колечко зажимается между носом и верхней губой. Девушка в полночь должна крутиться с зажатым колечком, пока оно не упадет. Куда колечко покатится, оттуда в следующем году надо ждать жениха. Он придет и поцелует девушку. Давайте покажу.

И Татьяна, сняв с пальца кольцо, укрепила его на верхней губе и закружилась вокруг своей оси.

(Татьяна Ларина выполняет задание.)

Колечко покатилось отнюдь не в сторону Онегина, как многие ожидали.

— А у нас на жениха было другое гадание, — не унималась Скарлетт. — В нем тоже определяется, откуда явится жених, но с помощью пробки от шампанского. Пробку надо взять в рот и выплюнуть вверх. Куда улетит — оттуда жди! Дайте какую-нибудь пробку, я покажу, как у нас жениха находят.

Пробку для Скарлетт принес Фигаро. Скарлет запрокинула голову и с силой выплюнула изо рта необычное средство для гадания.

(Скарлетт О'Хара выполняет задание.)

Пробка чуть не попала в глаз Воробьянинову. Однако, увидев этого потенциального жениха, Скарлетт сказала, что ларинское гадание с колечком, пожалуй, точнее.

— Ох, господа! — раздался вдруг тяжелый вздох Робинзона. — Когда я жил на своем острове, я тоже гадал. Каждый Новый год. Я, конечно, гадал не на жениха. Я хотел узнать, с какой стороны приплывет корабль, чтобы навсегда забрать меня. И знаете, с помощью чего я гадал? С помощью моего любимого зонта. Я ставил его на пол хижины и раскручивал, а когда зонт останавливался, я смотрел, в какую сторону указывает ручка. Оттуда должен был появиться корабль. Да что я все объясняю, лучше показать на деле!

И Робинзон установил свой знаменитый зонт острием на пол и раскрутил его.

(Робинзон выполняет задание.)

Ручка зонта указала куда-то на северо-восток.

— Не, — промолвил дед Мазай, глядя на зонт. — Оттуда корабль не приплывет. Там тайга. А я вот знаю гадание по теням. Слышали про такое? Небось не слышали. Это когда надо смотреть на тень от руки. На что тень похожа — того зверя в лесу и встретишь. Давайте-ка покажу.

Дед Мазай устроился перед лампой так, чтобы тень от его руки падала на стену. На стене появился зверь, в котором все узнали зайца. И сколько бы старик ни вертел рукой, другие звери не получались. Только зайцы.

(Мазай выполняет задание.)

Многим понравилась забава деда Мазая, и они начали проецировать на стену собачек, слоников, уточек. Наблюдая за этим массовым театром теней, Фигаро вдруг заявил:

— А я, господа, умею рисовать обеими руками сразу. Причем могу одной рукой рисовать одно, а другой — что-то другое. Вот хотите я нарисую одновременно новогоднюю елочку и снеговика?

Поскольку сомневающихся в таланте Фигаро оказалось немало, ему принесли два листа бумаги и два карандаша. Фигаро покрутил кистями рук и приступил к рисованию.

(Фигаро выполняет задание.)

Конечно, узнать в рисунках Фигаро елочку и снеговика можно было с трудом. Онегин даже пошутил, что примерно так рисуют обезьяны после года усердных тренировок. Фигаро обиделся на едкие слова Онегина и с желчью в голосе выкрикнул:

— Милостивый государь, а вы сами-то что умеете делать?! Вы весь вечер всех критикуете, а сами еще ничего не предложили. Или вам просто нечего предложить, коллега?

Онегин отвечал равнодушно и спокойно:

— Во-первых, я вам не коллега. Вы — цирюльник, а во мне голубая кровь. Во-вторых, я ничего и не собираюсь предлагать. Я вообще не люблю Новый год в шумной компании. Я предпочитаю встречать этот праздник в одиночестве у себя дома за картами.

— Вы раскладываете пасьянс «Косынка»? — заинтересованно спросила Эмма Бовари.

— Нет, я строю из карт домики.

— А не могли бы вы построить такой чудесный домик для меня? — не унималась Эмма.

— Разве что только для вас, мадам.

И Онегин, достав колоду карт, принялся строить карточный домик.

(Онегин выполняет задание.)

— Господа, — сказал он примерно через минуту. — Это очень долгое занятие. Поэтому не ждите, когда я закончу, и отправляйтесь танцевать.

Замечание Онегина многие сочли справедливым.

(Звучит седьмая танцевальная мелодия.)

Санчо Панса по-прежнему спал.

Онегин закончил строительство домика и тут же сломал его.

Маша Миронова напевала голосом Надежды Бабкиной: «Степь да степь кругом...» Ее внимательно слушал Чингачгук, он, наверное, вспоминал родные прерии.

Кузнец Вакула бродил возле елочки.

— А что это мы вокруг елки ничего не делаем? — неожиданно задал он вопрос.

— А что вокруг нее делают? — недоуменно переспросил Вакулу Шерлок Холмс.

— Да хотя бы в мешках бегают! — как о само собой разумеющемся сообщил Вакула.

— Как это? — не понял Холмс.

— Да вот так!

И Вакула, достав мешок, залез в него по пояс и поскакал вокруг елочки.

(Вакула выполняет задание.)

Всем стало весело, один только Холмс никак не мог понять, в чем смысл этого странного занятия, которое Вакула назвал «бег в мешках».

— В мешке вокруг елки проскакать и дурак сможет, — раздался вдруг сиплый голос Джона Сильвера. — А вы вот на одной ноге попробуйте.

И одноногий пират, отцепив свой знаменитый деревянный протез, пустился вскачь вокруг елки.

(Джон Сильвер выполняет задание на одной ноге.)

Почин Сильвера никто не поддержал. Скакать на одной ноге никому не хотелось. Зато захотелось поскакать на лошади.

— У нас есть традиция, — объявил Чингачгук. — В Новый год мы скачем вокруг елки на коне с боевыми криками.

— Что ты, нехристь, удумал? — возмутился Тарас Бульба. — Уж не лошадь ли сюда привести?

— Корчагин, бледнолицый брат, — игнорируя слова старого Бульбы, обратился Чингачгук. — Помоги!

— Пролетарии всех стран, соединяйтесь! — ответил Корчагин и подставил Чингачгуку спину.

Чингачгук взобрался на спину товарища, и тот понес его вокруг елки. Чингачгук в это время шлепал себя по губам, издавая воинствующие прерывистые вопли.

(Чингачгук и Корчагин выполняют задание.)

Когда Корчагин отдышался после скачки, он вдруг сказал:

— Когда я служил в буденновских войсках, мы тоже в Новый год скакали на лошадях вокруг елки. И рубили шашками.

— Вот только шашек нам не хватает, — пробурчал Бульба.

— Чингачгук, краснокожий брат, — игнорируя ворчание Бульбы, обратился к товарищу Корчагин. — Помоги!

— Хао! — сказал Чингачгук и подставил Корчагину спину.

Теперь они скакали в другую сторону, и Корчагин, махая рукой с воображаемой шашкой, кричал что-то о гибели Антанты.

(Корчагин и Чингачгук выполняют задание.)

После этих диких скачек поднялся Отелло. Он пальцем погрозил д’Артаньяну и Дон Кихоту, намекая, что больше не допустит никаких подобных забегов. Впрочем, эти любители верховой езды и не думали повторять подвиги Чингачгука и Корчагина. А общее внимание к себе привлекла Соня Мармеладова.

— Какие у вас, мужчин, странные забавы, — сказала она. — Вот у нас в Петербурге в Новый год вокруг елки бегают с яблоком.

— В зубах? — попытался уточнить Шерлок Холмс.

— Зачем в зубах? Если в зубах, оно не упадет. А надо так, чтобы упасть могло, но не упало.

Дедукция, кажется, окончательно изменила Холмсу. Он вновь ничего не понял. А Соня тем временем взяла яблоко и кивнула Кате Масловой:

— Подруга, помоги!

Две служительницы одной профессии встали спиной друг к другу, установили яблоко между попами, сжали его, затем взялись за руки и побежали вокруг елки.

(Мармеладова и Маслова выполняют задание.)

— Вот с этого в России началась поп-культура! — прокомментировал забег подруг Онегин. — Господа, пока нам не предложили засунуть яблоко еще куда-нибудь, предлагаю просто потанцевать.

Предложение, как всегда, было принято.

(Звучит восьмая танцевальная композиция.)

Санчо Панса проснулся, хотел поесть, но все уже было съедено.

Татьяна Ларина закончила надписывать открытки и делала упражнение «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали».

Анна Каренина тихо напевала: «Постой, паровоз, не стучите колеса...»

— Господа, — вдруг оглушил всех громким обращением Воробьянинов. — Не пора ли нам вспомнить эротические игры?

— Как вам не стыдно! — возмутилась Любовь Яровая. — Вы же служащий советского учреждения!

— Да, я работаю в загсе, — подтвердил Ипполит Матвеевич. — И именно поэтому я предлагаю вспомнить про любовь. Я не вас имею в виду, милочка, — бросил он в сторону Яровой.

— Мы в Москве в прошлый Новый год участвовали в одной пикантной игре, — поддержала вдруг Воробьянинова одна из трех сестер, кажется, Ирина. — Кавалеру завязывали глаза. И он должен был по коленям определить, как зовут трех сидящих перед ним девушек.

— Давайте поиграем! — загорелась идеей Ольга.

— Только пусть кавалером будет Ромео, — подытожила разговор Маша.

Ромео согласился. Ему завязали глаза. Три сестры сели на три стула. Ромео подвели к ним. Он опустился на пол и при помощи нежных прикосновений стал определять, какие колени кому принадлежат.

(Три сестры и Ромео выполняют задание.)

За игрой с большим вниманием наблюдали и дамы, и кавалеры. Чувствовалось, что многие хотели бы продолжить забаву. Но тут вновь раздался трубный голос Воробьянинова.

— Господа! — заявил он. — Я хочу открыть вам маленькую тайну. Когда я был гимназистом, я придумал одну игру для новогодней вечеринки. Она называется «бутылочка». В этой игре барышни и молодые люди садятся на колени на пол по кругу. А в центр круга кладут бутылку. Кто-то крутит эту бутылку. И когда она останавливается, крутивший целуется с тем, на кого указывает горлышко.

— А если горлышко укажет на другого мужчину? — заинтересовалась игрой Эмма Бовари.

— Пусть мальчики руки пожимают, — внесла коррективу также заинтересовавшаяся игрой Наташа Ростова.

— Если никто не возражает, — нетерпеливо потирал руки Воробьянинов, — давайте начнем!

Начать согласились многие.

(Воробьянинов, выполняя задание, организует игру.)

Играли долго. Пока все не испортил тот же Воробьянинов. Он просто испортил воздух. Все, сделав вид, что им надоело играть, поднялись с колен.

И тут раздался голос Шерлока Холмса:

— Я, пока вы баловались с бутылочкой, произвел подсчеты, — сообщил он. — И выяснил, что только один человек еще не предлагал нам никаких развлечений. И знаете, кто он?

— Это я! — раздался откуда-то из угла голос капитана Немо.

— Что же вы, загадочный наш, воды в рот набрали? — с усмешкой обратился к Немо Онегин. — Вы же специалист по электричеству. Показали бы нам какой-нибудь фейерверк. Или что там делают из электричества.

Немо молча встал и молча прошел по залу к выключателю.

— Как специалист по электричеству, — негромко произнес он, — я могу оказать вам только одну услугу.

И капитан Немо погасил свет.

(Капитан Немо выполняет задание.)

Конец