Куварин сидел на первом ряду

Куварин сидел на первом ряду, а между скамейками, на полу, прятался Федяра.

Он сказал:

— Я ведь на задней двери крючок откинул, чего же вы не шли?

Я говорю:

— Надо было сигнал дать, откуда мы знали.

— Я Куварина прошу-прошу, — говорит Федяра, — а он не идёт.

Я сказал Куварину:

— Куварин, ты чего же не идёшь нам сигнал давать, ведь тебе безопасно, ты по билету.

— А бывает, что туда выйдешь, — ответил Куварин, — а обратно не войдёшь.

Я говорю:

— Эх ты, Куварин! Как дам сейчас!..

А с задних рядов кричат:

— Ну, там, впереди — тише!..

Глянул я на экран, а картина-то уже идёт.

Стали мы смотреть картину. Там один парень на грузовой машине всё ездил. Комнату в городе получил, каких-то женатых поселил, а сам уехал. Я Куварину всё равно тычка дал. Но тут кончилась часть.

Коля говорит:

— Мы сегодня целый день голодом. А ты, Куварин, небось поел? Молока попил?

— А чего ж мне не поесть? — отвечает Куварин. — Я как из лесу с сеном приехал, так и поел.

Затрещал опять аппарат, быстро Слава части меняет.

Вот сидит парень на большом ковре среди иноплеменного народу. Как он туда попал — не могу понять. Сидит, вино выпивает и курицей закусывает.

Вдруг Федяра шепчет:

— А давайте Куварина-то кувырнём!..

Посмотрел я, Куварин сидит такой блаженный. И сразу мне захотелось его кувырнуть. Взялись мы за ножки, как нажали — Куварин и грохнулся на пол. А скамейка на него.

— Чего вы! — в полный голос говорит Куварин. — Я вам мешаю, да?

А сзади кричат:

— Эй, мартышки, уймётесь ли вы!

Но тут опять кончилась часть. Куварин не захотел больше рисковать и сел рядом с нами на пол.

Коля зевнул и говорит:

— Что-то уж больно тягомотно и есть хочется.

Я говорю:

— Ладно уж, досмотрим, потерпи.

Только на экране вздумали поцеловаться, а сзади кто-то как чмокнет! Я тоже так умею чмокать, это нужно в кулак. И тут мы закричали: «Э-э-эй!..» Вдруг кто-то свистнул и крикнул басом:

— Легче на повор-ротах!..

И все замолчали.

Но тут опять кончилась часть.

Только Слава аппарат наладил, кто-то жуков выпустил. Я говорю:

— Федяра, ты, что ли?

А он шепчет:

— Ага!.. Я березницких десять штук в коробку напихал. И как они у него там, десять штук, поместились?

Сзади кто-то кричит:

— Эй, кончайте жуков пускать!

Летают жуки, носятся в светлом луче прямо над самыми головами, и на экране мелькают большие чёрные тени от жуков.

Вдруг одна кильковская как закричит:

— Ай, ай, ай!..



Руками она замахала, жук у неё, значит, в причёске запутался, вскочила она, и тень её тоже прыгнула на экран, лохматая такая, руками машет.

Кто-то как засвистит, кто-то как крикнет:

— Ну, паршивцы, дайте картину досмотреть!

Тут и другие кильковские завизжали, замахали руками, а жуки носятся как угорелые, стукаются об экран.

Вдруг один жук залетел прямо в будку киномеханика. Аппарат и потух. Слава лампу зажёг и вошёл в зал.

— Ну, граждане, так больше демонстрировать невозможно. На таком-то месте, ай-яй-яй!

— Это там у пацанов жуки, выставить их! — закричал Сенька Морозов и уже к нам двинулся.

— Ничего подобного! — сказал Слава. — Я у них перед началом карманы проверял. Это кто-то из взрослых забавляется.

Пока Слава говорил, трактористы всех наших жуков переловили.

— Все! — кричат. — Порядок! Славка, начинай!

Все уселись, и картина началась снова.

Только я смотрю, а Санька-то с Ванькой на полу спят. Привалились друг к дружке и носами выводят. Хотел Федяра им бумажками ноздри позатыкать, а я говорю:

— Не тронь ты их, не тронь!.. Уморились люди, пусть отдыхают.

А тут скоро и кино кончилось. Мне эта картина не понравилась. Я люблю про войну смотреть.

Загрузка...