Возьми номерок

Глава 14

Нора

Таунхаус Дина находится на окраине Боулдера, немного в стороне от проторенной дорожки парня — любителя ночных развлечений, но когда подъезжаю, я вижу насколько это место привлекательно. Дома выглядят совсем новыми, из окон открывается прекрасный вид, а через дорогу проходит отличная велосипедная дорожка. Судя по толпящимся вокруг людям, это похоже на сообщество молодых людей двадцати-тридцати с чем-то лет. Я никогда особо не задумывалась о том, где живу после того, как съехала от родителей, когда открыла пекарню. Знала лишь, что встаю до восхода солнца, чтобы приготовить тесто, и поэтому мне потребуется максимум удобств.

Звоню в дверь и поправляю свою объемную пастельно-розовую кофту, которую надела поверх простой белой футболки с V-образным вырезом и рваных джинсов. Рейчел сказала, что поскольку технически это третье свидание, мне следует одеться непринужденно. Затем добавила, что, поскольку речь идет о случайном сексе, то красное нижнее белье должно быть обязательно. К счастью, в моих ящиках полно таких вещей, так что это был самый простой выбор на вечер. Однако теперь, когда стою перед домом Дина и снова представляю себе секс, я начинаю чувствовать себя очень неловко.

Дин открывает дверь, и его запах сразу же доносится до меня, заставляя прикусить губу, чтобы скрыть довольную ухмылку. Боже, он всегда так хорошо пахнет. Трудно удержаться от желания уткнуться носом в его грудь всякий раз, когда он рядом. Его одеколон, наверное, стоит больше, чем мой платеж за машину.

Парень опирается рукой о дверную раму и слегка улыбается мне, стоя босиком в джинсах и расстегнутой рубашке. Он снова подстриг свою бороду, и должна признать, что ему чертовски идет.

Сую ему в руки принесенный контейнер для еды и смахиваю пот, выступивший над верхней губой.

— Это семислойный клубничный торт.

— Я уже приготовил десерт, — отвечает Дин, прищурив на меня глаза. — Я же сказал, что сегодня готовлю я, Нора.

— Тогда можешь оставить его на потом. Я пекарь, Дин, и редко появляюсь где-нибудь без чего-нибудь.

Дин склоняет голову и поправляет очки, пока медленно осматривает мое тело пронизывающим взглядом.

— Рад, что ты отказалась от пекарского халата и рок-банданы, потому что ты выглядишь великолепно. — Он подмигивает, затем отступает назад и жестом приглашает меня войти. Когда прохожу мимо него, Дин наклоняется и шепчет мне на ухо: — И я говорю это не только потому, что под этой одеждой на тебе наверняка сексуальное белье.

— Эм… спасибо? — выдыхаю я, прикусив губу и изо всех сил стараясь игнорировать порхание бабочек, которые снова взлетают в моем животе от его горячего дыхания на моей шее.

Я прохожу через прихожую и вхожу в гостиную, и кружение в моем животе прекращается, когда осматриваюсь вокруг.

— Я думала, ты богат, — выпаливаю я, указывая на пол.

— Что? — Дин смеется и проходит мимо меня в сторону примыкающей кухни.

Я указываю на место для сидения.

— Что за богатый парень использует кресла-мешки в качестве мебели?

— Эти мешки удивительно удобные. — Он достает два пива из холодильника и открывает бутылки, прежде чем вернуться к тому месту, где я стою. — Давай, попробуй.

Он передает мне пиво, и я делаю глоток, морщась от горького вкуса индийского пейл-эля.

— Освежает.

Он окидывает меня соблазнительным взглядом.

— А теперь выпей, сидя на моем мешке.

Я звонко смеюсь.

— Нет, когда ты так говоришь.

— А как я это сказал? — В его глазах пляшут смешинки, когда он наблюдает за мной с восхищенной ухмылкой.

Морщу нос и отворачиваюсь от него.

— С сексуальным подтекстом.

Дин издает глубокий, искренний смех, от которого в животе быстро возвращаются бабочки.

— Это просто кресло-мешок, Нора. А не секс-качели.

Он делает глоток, и мой взгляд фокусируется на его кадыке, который движется вверх и вниз.

— У тебя есть секс-качели?

— Нет. — Он чуть не выплевывает свое пиво. — А у тебя?

— Точно нет, — парирую я и вздрагиваю от этой мысли. — Мои извращения заканчивается на нижнем белье и розовых вибраторах.

— Мне подходит. — Он вздергивает брови и делает еще один глоток, после чего жестом показывает к креслам. — Давай, Нора, устраивайся в кресле-мешке. Это будет весело.

— Сидеть весело? — Я закатываю глаза, прежде чем повернуться и опуститься в кресло. Я смотрю на него, совершенно не впечатленная. — Это… похоже… на обычное кресло-мешок.

— Ага, — взволнованно отвечает Дин и опускается рядом со мной. Он делает глоток своего пива, а затем хмуро смотрит на меня. — Почему у тебя сложилось впечатление, что я богат?

— О, ну, не знаю… может быть, из-за модной одежды, которую ты носишь, и машины, на которой ездишь… и тех полумиллионов, которые вложил в мою пекарню.

Дин закатывает глаза.

— Одежда и машина — это что-то вроде твоей одержимости нижним бельем. Ты носишь сексуальное белье, чтобы чувствовать себя сильной, а я ношу красивую одежду и вожу хорошую машину, чтобы чувствовать себя успешным. Вообще-то я с тобой согласен. Ты получаешь то, что вкладываешь во Вселенную.

— Хорошо… — Я делаю еще один глоток, мои брови все еще нахмурены. — А пекарня?

Он непринужденно пожимает плечами.

— Это бизнес.

— Значит… ты не богат?

Он пожимает плечами.

— Мне комфортно.

— Почему ты такой загадочный?

— Почему ты такая любопытная? — Он смеется. — Ты богата?

— Эм… я начала чувствовать себя довольно комфортно, но сейчас скорее малообеспеченная, потому что реинвестировала большую часть своих денег обратно в бизнес. Но это не значит, что я не могу позволить себе приличный диван.

Дин тяжело вздыхает и проводит рукой по своим темным волосам, убирая со лба выбившиеся пряди.

— Я не часто бываю дома, поэтому не вижу смысла тратить кучу денег на мебель.

— Почему ты редко бываешь дома? Куда ты ходишь?

— В твою пекарню, в мое рабочее пространство… куда угодно. — Он пренебрежительно пожимает плечами. — Я часто зависал у Кейт и Линси, когда они жили в этом комплексе, но теперь все изменилось. И я все надеюсь, что когда-нибудь перееду в более интересное место, чем Боулдер. Наличие кучи вещей просто привяжет меня к месту.

Сжимаю губы от этого неожиданного замечания.

— Куда бы ты хотел переехать?

— Я еще не уверен… все жду, когда придет вдохновение. — Он игриво подмигивает мне. — А когда я дома, то обычно наверху, в своей спальне, потому что моя кровать очень удобная. — Он игриво шевелит бровями. — Хочешь попробовать?

К моим щекам приливает румянец, и нервный пот грозит вернуться. Мой голос звучит хрипло, когда я отвечаю:

— Может быть, сначала нам стоит поесть? — Я вытираю потные ладони о джинсы и играю с одной из потертых дырок. — Не терпится увидеть кулинарные изыски, которые ты приготовил для нас сегодня.

Он одаривает меня мальчишеской улыбкой и поднимает брови.

— О, Нора… ты получишь удовольствие.

Парень поднимается с кресла-мешка и протягивает мне руку. Когда он рывком поднимает меня, наши тела соприкасаются, и от этого меня захлестывает волна желания. Дин обнимает меня за плечи и ведет к деревянному табурету у барной стойки. Когда сажусь и окидываю взглядом кухню, мои глаза расширяются от ужаса.

Кухня Дина — это… катастрофа. Ужасная, грязная посуда и еда повсюду, замызганная кухня.

— Это грибной крем-суп? — спрашиваю я, указывая на открытую консервную банку, стоящую рядом с пустой банкой из-под зеленой фасоли.

— Ага! Это рецепт моей мамы. — Он подмигивает и наклоняется, чтобы заглянуть в духовку.

— Какой рецепт? — спрашиваю я, беспокойство закрадывается внутрь меня, пока задаюсь вопросом, что он собирается оттуда вытащить. Я чувствую запах, но не могу его определить.

— Я приготовил тебе, — он делает паузу, беря стеклянную посуду для запекания прихваткой и поворачиваясь ко мне лицом, — «Татер тот кассероле».

— Что? — Я смотрю вниз на странное блюдо и пытаюсь не рассмеяться.

— «Татер тот кассероле», — взволнованно повторяет он и ставит блюдо на столешницу, отодвигая несколько тарелок, чтобы освободить место. — Говяжий фарш, стручковая фасоль и грибной крем с «татер тотс»¹² и сыром сверху. Это самое лучшее.

— Ты не можешь есть нечто подобное, — отвечаю я, хмурясь, и обвиняюще указываю на его тело, — и выглядеть вот так. Это невозможно с научной точки зрения.

Он прищуривается на меня.

— Ты не можешь делать такую выпечку, — он указывает на мой контейнер с десертом, на приготовление которого я потратила девяносто минут и который теперь затерялся в беспорядке на кухне Дина, — и выглядеть так, как ты выглядишь.

Я качаю головой.

— У меня нет шести кубиков.

— Ты совершенна, — говорит он, засунув в рот кусочек хрустящей корочки. — У нас могут быть расслабленные дни. Все дело в умеренности.

Я вздыхаю, когда он начинает раскладывать еду по мискам… не по тарелкам. Миски, которые он, вероятно, использует для хлопьев. Парень действительно холостяк. Это та сторона Дина Мозера, которую я могла бы и не увидеть даже проживя всю жизнь. Он ставит передо мной миску и театрально ахает.

— Чуть не забыл. — Он поворачивается, находит что-то в пакете, зарытом под несколькими другими пакетами на стойке, и достает веточку…

— Мята? Ты действительно украшаешь запеканку… мятой? — Я в ужасе.

— Подача — это одно из пяти чувств, верно? — Он моргает на меня широко раскрытыми невинными глазами, что раздражало бы, не будь парень таким сексуальным. Он подносит веточку к носу и нюхает. — Плюс, она хорошо пахнет. Двойная удача.

Я закрываю лицо руками.

— Такое чувство, что я попала в какую-то альтернативную вселенную.

Он смеется и обходит стойку, чтобы со своей миской сесть на барный стул рядом со мной.

Я показываю на беспорядок на кухне.

— Ты не собираешься ничего из этого убирать?

Он морщит нос.

— Может быть, позже. Ешь, а то остынет.

Я качаю головой, откусывая кусочек, и… ну… вообще-то… это действительно вкусно. Это питательная еда, так что, конечно, она вкусная. И я не против питательной еды. Совсем нет. Я люблю жаркое в горшочке с картофелем и хорошим весенним салатом.

Но эта еда — совсем не то, что я ожидала от Дина. Он уравновешенный и излучает атмосферу метросексуала, будучи молодым городским профессионалом из Колорадо. Парень, который хорошо разбирается в искусстве приготовления шаркутери борд, не тот, кого я ожидала бы увидеть подающим запеканку из «татер тотс» в мисках для хлопьев.

Однако он также не из тех парней, от которых я ожидала бы, что они пойдут на фальшивое свидание с новой подругой только для того, чтобы выручить ее из затруднительного положения. Возможно, в Дине есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

— Ты сказал, что это рецепт твоей мамы? — спрашиваю я, пытаясь немного глубже изучить загадочного человека рядом со мной.

— Да, она постоянно готовила это в детстве. — Он отпивает глоток пива. — Дешево и просто.

— Дешево? — спрашиваю я, нахмурив брови. — У вас был ограниченный бюджет?

Дин доедает свой кусочек, прежде чем ответить:

— Не совсем, но моя мама выросла в бедности, в трейлерном парке, поэтому я думаю, что эти привычки вроде как укоренились. Мой отец всегда ненавидел это, потому что вырос с деньгами и наслаждался, тратя их, что всегда выводило моего дедушку из себя.

— Того дедушку, который умер, когда тебе было восемнадцать?

— Да. Отца моего отца. На самом деле дедушка был довольно классным. Он продавал мужскую одежду в течение многих лет и умело распоряжался своими деньгами. Был очень бережливым. Таким, каким никогда не был мой отец. Вся эта ситуация довольно иронична, потому что когда дедушка умер, он оставил свое наследство мне, а не моему отцу. — Он горько смеется.

— Вот это да, — выпаливаю я. — Почему он так поступил?

— Потому что мой отец — алкоголик и плохо обращается с деньгами. И потому что дедушка любил мою маму, даже после развода. Он знал, что брачный контракт, который она подписала, оставил ее ни с чем. И решил, что если у меня будут деньги, то о ней, по крайней мере, позаботятся.

Я задумчиво киваю, обдумывая все это.

— Значит, именно из-за наследства дедушки ты заинтересовался инвестированием? Изучал финансы в колледже?

Дин качает головой.

— Вообще-то я никогда не учился в колледже. Дедушка оставил мне приличную сумму, но колледж сжег бы большую их часть. Я знал, что если хочу позаботиться о себе и маме в долгосрочной перспективе, то должен с умом распорядиться этими деньгами, а учеба в колледже не гарантирует высокооплачиваемую работу. Мой дедушка всегда отлично разбирался в инвестициях и многому научил меня на примере моих собственных небольших вложений, но мне еще многому предстояло научиться. Поэтому после его смерти я дал себе один год, чтобы разобраться во всем. Я прочитал тонны финансовых и технических книг об алгоритмах и торговле. Подписался на «Уолл-стрит Джорнал», чтобы быть в курсе событий, пока тестировал торговые стратегии с небольшим процентом своего наследства. Я читал все, что попадалось под руку, а когда закончился год, то рискнул и вложил все это в фондовый рынок. И вот уже более десяти лет живу на эти деньги. Все получилось как нельзя лучше.

— Обалдеть, — выпаливаю я с открытым ртом. — Очень смело.

Дин пожимает плечами.

— Я просто доверился своему чутью. Дедушка всегда говорил, что интуиция знает то, о чем еще не догадывается голова.

Мои брови поднимаются, когда я обдумываю всю эту новую информацию. Дин совсем не такой горец-распутник, каким представляется в Боулдере. Он… невероятный.

— А как Макс вписывается в эту картину? У вас с ним много дел, верно?

Дин отталкивает свою миску и поворачивается ко мне лицом.

— Много лет назад Макс прочитал статью в финансовом журнале о высокодоходных инвесторах в возрасте до тридцати лет, в которой упоминалось мое имя. Он узнал, что я живу в Боулдере, и предложил встретиться. На тот момент я все еще занимался инвестициями только для себя, но у меня уже была репутация, и Макс был заинтересован в том, чтобы нанять меня для инвестирования для него. Все сложилось удачно, потому что я был готов к новым достижениям. Как только я сделал ему хороший куш, он начал направлять ко мне своих друзей. Теперь у меня шесть клиентов, средствами которых я управляю в рамках своего собственного хедж-фонда.

— Господи, — выдыхаю я и качаю головой в недоумении. — Это все так чуждо мне. Я просто использую контакты моего отца для всех своих финансовых дел. Отец Нейта вообще-то мой бухгалтер, так что, думаю, со временем Нейт заменит его.

Челюсть Дина напрягается.

— Ну, если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я взглянул на твои финансы, дай мне знать.

— Звучит грязно. — Я хихикаю, и тут меня осеняет одна мысль. — Ты сказал, что заботишься о своей маме?

— Да, я забочусь о ней, но у меня такое чувство, что я слишком много болтаю, Нора. Теперь твоя очередь. — Дин поправляет очки, пристально глядя на меня. — Когда ты поняла, что хочешь быть пекарем до конца своих дней?

Я беру свое пиво и делаю глоток, прежде чем ответить.

— Наверное, когда была подростком и продала свою первую дюжину печений за двадцать баксов. — Я смеюсь, и при воспоминании об этом моменте у меня в груди вспыхивает чувство нежности. — Хотя я продала их своему отцу, но, думаю, это было все, что нужно. У меня появилось огромное желание начать свой собственный бизнес по производству печенья в подростковом возрасте, и как только я поняла, что могу зарабатывать реальные деньги, занимаясь любимым делом, то попалась на крючок. После этого я решила: кулинарная школа любой ценой.

— А в то время ты рассчитывала на владение собственной пекарней и развитие ее по франшизе?

— В самом начале мне никогда не приходила в голову мысль о франшизе, — честно отвечаю я. — Я думала, что собственная пекарня — это уже достаточно большое дело, но когда появились национальные кулинарные критики, я подумала… эй, я приготовила что-то, что может быть больше меня. Это побудило меня не просто печь, но и иметь бренд и концепцию… тогда-то и пришла идея с автоматом «возьми номерок». Каждому нужна своя изюминка, понимаешь? Я имею в виду, мы не «Старбакс», но то, что я делаю, работает. Теперь мою выпечку могут оценить не только мои родители.

Дин одаривает меня понимающей ухмылкой.

— Знаешь, твои родители на самом деле не такие уж плохие.

— Знаю, — стону я и провожу рукой по волосам. — У них добрые и благие намерения. Просто они такие традиционные, и им трудно понять, что я хочу жить не так, как они.

Дин протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо.

— Нет ничего плохого в том, чтобы знать, чего хочешь.

Я дрожу от его прикосновения, и в комнате становится жутко тихо, когда его слова повисают в воздухе. Когда речь заходит о бизнесе, я всегда знаю, чего хочу. Сначала я хотела просто печь и, в конце концов, стать владелицей собственной пекарни. Затем усовершенствовала свой рецепт крупонов и открыла франшизу на его производство. Сейчас готовлюсь к открытию второй точки. Бизнес-цели всегда давались мне легко. А вот цели в личной жизни отходили на второй план.

Но не сейчас.

Сейчас я здесь, в фиктивных отношениях с привлекательным мужчиной, с которым могу заниматься случайным сексом. Как раз то, что мне нужно. Так чего же, черт возьми, я жду?

Поднимаю глаза, и горячий взгляд, который бросает на меня Дин, говорит о том, что мы на одной волне. Я наклоняюсь к нему и смотрю на его губы, произнося слова, которые вертелись на кончике языка с тех пор, как парень открыл свою дверь сегодня вечером.

— Прямо сейчас я хочу тебя.