Возьми номерок

Глава 25

Нора

Мой телефон трезвонит, когда я отправляю электронное письмо, подтверждающее мое интервью на телевидении в субботу утром. Я вижу на определителе номера имя Нейта и нехотя отвечаю:

— Алло?

— Привет, как прошла встреча?

Я тяжело вздыхаю.

— Неважно, Макс говорит, что он сопротивляется.

— Я не удивлен, — хмыкает Нейт.

— Это раздражает, но надеюсь, он скоро вернется к Максу с чем-нибудь. Я хочу, чтобы все закончилось.

— Похоже, ты напряжена, — говорит Нейт и откашливается, прежде чем пробормотать: — Может, встретимся и выпьем чего-нибудь?

На этой фразе мой позвоночник резко распрямляется.

— Нейт, мы говорили об этом.

— Я знаю, знаю, — отвечает он, и я слышу шуршание бумаг на заднем плане. — Но я сдержал свое обещание, Нора, и наша вчерашняя встреча была сугубо деловой.

— Ты это заслужил после того дерьма, которое сказал на ужине с родителями, — заявляю я сквозь стиснутые зубы. — Тебе повезло, что я вообще сделала тебя своим бухгалтером. Если бы у меня не было таких сжатых сроков с выкупом инвестиций, я бы поискала нового.

— Я знаю. Боже, я все понимаю, — взволнованно скулит он. — Именно поэтому я хочу получить шанс объясниться, Нора. Объяснить, почему был так ужасен. И еще раз извиниться.

— Нейт, в этом нет необходимости, — отвечаю я и тут же слышу голос мамы, которая говорит мне, что ей жаль этого парня, и ему сейчас не помешал бы друг. Тьфу… дурацкий мамин голос!

— Пожалуйста, Нора? Один стаканчик, а потом можешь уйти, если хочешь. У нас с тобой долгая история, и я чувствую себя дерьмово, зная, что ты считаешь меня мудаком после стольких лет.

— Засранцем, — поправляю я.

— Что?

— Я считаю тебя засранцем, или придурком. — Я съеживаюсь, когда понимаю, что говорю как Дин.

Нейт издает слабый смешок, прежде чем снова спросить.

— Всего один стаканчик? А потом сможешь называть меня придурком столько, сколько захочешь.

Я соглашаюсь встретиться с Нейтом в пабе на Перл-стрит, в обычном дайв-баре, расположенном недалеко от моей пекарни. Это близко и удобно, и, честно говоря, после всех жизненно важных решений, которые я приняла за последние сорок восемь часов, выпить было бы неплохо. К тому же, мне нужно отпраздновать то, что я еду в Париж.

Я действительно еду в Париж!

Я пока не переезжаю в Париж, но, честно говоря, кто переезжает в другую страну, не посетив ее для начала? Никто. И, честно говоря, у меня там есть подруга, которая практически визжала по FaceTime, когда я спросила, могу ли остановиться у нее на несколько месяцев, так что это то, что я должна была сделать давным-давно.

Мой план — сначала Париж на несколько недель, затем провести время в Италии и Швейцарии. Привет… швейцарский шоколад! Может быть, поеду в Испанию, чтобы попробовать тапас, и в Англию, чтобы выпить чаю. Никаких ограничений. Единственная цель — совершить кулинарный тур по Европе и вернуться в Америку с весом в четыреста фунтов. Это будет того стоить. Я накормлю свой живот и свою творческую душу, а когда вернусь, запущу свою франшизу на полную катушку.

И кто бы мог подумать, что женщиной, вдохновившей меня на эту безумную идею, станет Элейн Донахью? Очень удивительно.

Я вхожу в бар и оглядываю темное, мрачное помещение, прежде чем замечаю за стойкой Нейта в черном костюме, явно пришедшего прямо из офиса. Я поправляю свою джинсовую куртку, как будто это доспехи, и иду к нему.

— Нора, — говорит он и встает, чтобы обнять меня.

Я принимаю объятия, потому что… ну, я слабая.

— Привет, Нейт, как ты?

— Я в порядке. — Он ставит табурет рядом с собой. — Что будешь пить?

Я сажусь и говорю:

— Шампанское, если оно у них есть.

Бармен закатывает глаза на мою просьбу, но приносит мне бокал шампанского. Я смотрю на него с улыбкой, потому что через месяц, если все пойдет хорошо с пекарней в Денвере, я смогу пить шампанское в Париже.

— Твое здоровье, — говорит Нейт и чокается своим бокалом с моим, улыбаясь мне застенчивой улыбкой. — Поздравляю со второй пекарней.

— Спасибо, — отвечаю я и делаю небольшой глоток, потому что уверена, что это ужасная дешевая выпивка. Так и есть… но я слишком взволнована, чтобы переживать по этому поводу.

— Это огромное достижение. — Нейт с энтузиазмом кивает. — А потом еще и Париж? Черт, ты живешь мечтой, Нора.

Я застенчиво смеюсь.

— Пытаюсь немного повеселиться. Я так долго концентрировалась на своих целях, что немного забыла пополнить творческий резервуар в своей голове, понимаешь?

— Я бухгалтер, поэтому понятия не имею, о чем ты говоришь, — говорит он со смехом. — Но звучит потрясающе.

— Надеюсь на это. — Я кручу бокал в руках, пока Нейт впивается в меня взглядом.

— Я должен еще раз сказать тебе, Нора, как невероятно сожалею о том ужине, — торопливо произносит он, словно не может сдержать слова.

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох.

— Я понимаю, Нейт, но это не то, за что можно просто извиниться и забыть. Это было неуместно, особенно учитывая тот факт, что в то время у меня был парень. — Я быстро делаю еще один глоток, стараясь игнорировать реальность, когда не произношу вслух: Мой парень был фальшивым. Полностью фальшивым. Настолько фальшивым, что одна мысль о том, что бы сделать отношения настоящими, заставила его бежать без оглядки.

Но реальность такова, что ничто из того, что было у нас с Дином, не казалось мне фальшивым, вероятно, это и было проблемой с самого начала. Он жил в реальности, а я в мечтах.

Нейт отставляет пиво и смотрит на меня серьезным взглядом.

— Надеюсь, что вы с Дином расстались не из-за моих действий.

— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы, все еще злясь на то, что на нашей деловой встрече Нейт уже знал о разрыве, потому что моя мама рассказала его маме. Может, мы с мамой и поговорили по душам, но Элейн Донахью все еще остается сама собой.

— Боюсь, между нашими матерями нет секретов, — говорит Нейт, пожимая плечами. — И это одна из причин того, почему я потерял рассудок на том ужине. Ты должна понять, что моя мама говорила о тебе с того момента, как я сказал, что возвращаюсь в Боулдер. Она рассказывала мне, какой успешной стала твоя пекарня и что ты стала еще красивее, чем когда мы были детьми, во что я не мог поверить, потому что ты была самой красивой девочкой в нашей школе.

— Не была, — фыркаю я, отмахнувшись от этого странного комплимента.

— Конечно, была, Нора. Ты была сногсшибательной и гиперсосредоточенной, всегда знающей, что делать со своей жизнью. А я был неудачником с валторной, к которому ты была слишком добра.

— Нейт, ты был не таким уж плохим.

— О, боже, еще как был, — отвечает он с расширенными глазами. — Я был ужасно неловким, а ты была так добра ко мне. Я не мог поверить, что ты захотела…

— Не заканчивай это предложение.

Он поднимает руки вверх.

— Не буду… обещаю.

— И, пожалуйста, не упоминай о печенье.

— Не буду. — Он горько смеется и смотрит на свое пиво. — Но я говорю тебе все это, чтобы ты поняла, когда я пришел на вечеринку твоих родителей и увидел, что ты стала еще красивее, чем я мог себе представить, и ты успешна, и у тебя есть парень… Я просто… не знаю, я увлекся. Я пытался покрасоваться перед Дином, потому что он выглядит как парень, который ни дня в своей жизни не испытывал трудностей с женщинами.

— Да, — подтверждаю я, ненавидя то, что при упоминании имени Дина у меня щиплет в глазах. Я несколько дней игнорировала боль, надеясь, что все пройдет, но, увидев его сегодня утром, я поняла, что забыть о нем будет невозможно. Он незабываем. — Тебе действительно не стоило беспокоиться о Дине.

Нейт закатывает глаза.

— Дин — это все, кем бы я хотел быть.

— Нейт, — выдыхаю я, качая головой над его самоуничижением. — У тебя все замечательно. Ты уже совсем взрослый и возглавляешь фирму своего отца. Ты уже не тот ребенок, каким был в школе. Но даже если бы это было так, я бы не возражала против того парня.

— Да, наверное. — Он угрюмо отпивает пиво, на сгорбленную позу этого высокого, красивого мужчины больно смотреть. — Жаль, что моя бывшая этого не видела.

Я протягиваю руку и касаюсь руки Нейта.

— Мне кажется, твоя бывшая просто стерва.

Нейт смеется и это дает мне возможность взглянуть на того ребенка, с которым я играла в шашки и которому не было дела до всего на свете.

— Она, вроде как, и была стервой.

— Тогда скатертью дорога. — Я протягиваю свой бокал, и мы снова чокаемся.

— Скатертью дорога. — Он показывает на мой почти пустой бокал. — Хочешь еще, или тебе пора идти?

Он ждет моего ответа, затаив дыхание, и я не могу не увидеть в нем частичку себя. Несколько недель назад я была неуклюжей, перегруженной работой, помешанной на контроле девушкой, которая не смогла бы быть социально активной, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Но теперь я изменилась. Я хочу большего. Возможно, Нейт — лучший собутыльник, на которого я могу сейчас надеяться.

Я киваю и улыбаюсь.

— Давай еще выпьем.

Дин

Мне нужен алкоголь.

Мне нужна громкая музыка.

Мне нужны липкие полы.

Мне нужно, чтобы моя одежда не пахла Норой Донахью и ее выпечкой.

Я кладу руку на плечо Лалы, пока мы бредем по Перл-стрит в поисках нашего следующего бара. На улице уже темно, и мы пьем с пяти часов, потому что Лале исполнился двадцать один год, а я разорвал контракт, который, по словам моего друга Макса, я был обязан подписать.

Чертов Макс. Вот предатель. Я должен обменять несколько его лучших акций сегодня вечером в отместку за боль, которую он мне причинил.

Конечно, я не буду этого делать. Но должен.

— Пойдем в этот, — напевает Лала, указывая на паб на Перл-стрит.

Я медленно киваю, думая, что это именно то место, которое мне нужно. Однако это любимое место Майлса и Сэма, поэтому я бормочу:

— Только убедись, что Кейт, Линси и остальная команда не внутри, хорошо?

— Что? — Лала хихикает и тянет меня к двери.

Я съеживаюсь и нервно оглядываюсь по сторонам, потому что самое последнее, блядь, что мне сейчас нужно, это чтобы две мои сестры-жены видели, как я гуляю с Лалой, когда они понятия не имеют, что у нас с Норой все кончено. Я не ответил ни на одно из их сообщений и не обновил свои гребаные социальные сети, потому что, ну, я был занят разрывом контрактов на полмиллиона долларов и прочим.

— Я их не вижу! — визжит Лала, подбегая к бару, чтобы заказать напитки.

Мой взгляд следует за ней, и я прищуриваюсь, когда вижу у стойки очень знакомые светлые волосы. Знакомые потому, что я несколько раз хватал их руками, пока толкался в нее. Мой взгляд скользит к парню, сидящему рядом с девушкой, и я хочу выплеснуть весь алкоголь, который выпил в последнем баре.

— Чертов придурок, — тихо ворчу я, когда взгляд Нейта останавливается на мне.

Он хмурится и выпрямляется, как павлин, пытающийся продемонстрировать свои дурацкие перья. В то же время девушка со знакомой прической поворачивает голову и смеется над чем-то, что он сказал, давая мне полный обзор ее потрясающего профиля.

Мои чертовы сладкие губки встречаются с придурком Нейтом… да еще и смеются.

И удары продолжают поступать.

Я направляюсь туда, где они сидят, проходя мимо Лалы, даже не взглянув на нее, и останавливаюсь прямо между Норой и Нейтом.

— Ну, привет, вы двое.

Нора напрягается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Нервно моргает. Боже, она хорошо выглядит. Я видел ее сегодня утром, но, клянусь, Нора стала еще красивее. Я опускаю взгляд и вижу, что их ноги находятся в опасной близости друг от друга, они выглядят уютно и счастливо, как будто у них лучшая ночь в жизни.

Должно быть, так и есть.

— Приятно видеть вас здесь, ребята. — Я киваю им и поправляю очки, замечая в руках Норы бокал шампанского. — Празднуете?

Нейт поворачивается на своем табурете лицом ко мне и качает головой.

— Это не твое дело, — говорит он с презрением.

Нарываешься, Нейт? Молодец, ковбой.

Я смеюсь и качаю головой, поворачиваясь обратно к Норе.

— Ну, я разорвал тот дурацкий контракт, с которым тебе помог твой придурок-бухгалтер, так что не могу представить, что ты можешь праздновать. — Я ахаю и прикрываю рот рукой. — Или у вас двоих свидание? Идиот с валторной наконец-то получил свой второй шанс с тобой, сладкие сиськи?

— Дин, — рычит Нора, наконец-то удостоив меня своим голосом. — Уходи. Ты явно пьян.

— А ты явно слишком умна и красива, чтобы встречаться с этим придурком, — бурчу я, указывая на Нейта. — Серьезно, Нора. Какого хрена ты делаешь? Перешла от нежелания встречаться с кем-либо к самому низкосортному парню в городе?

— Почему тебя это волнует? — огрызается она, ее ноздри раздуваются, когда она свирепо смотрит на меня.

— Потому что ты превращаешься в совершенно другого человека, и кажется, бросаешь свою жизнь на ветер.

— Как это я бросаю свою жизнь? — восклицает она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Это ты побудил меня измениться, помнишь? Ты тот, кто сказал мне пожить немного и развлекаться вне работы. Что плохого я делаю со своей жизнью?

Я делаю шаг ближе к ней, снова и снова вдыхая ее сладкий аромат.

— Ты бросаешь таких солидных инвесторов, как я. Откладываешь запуск своей франшизы, которая была бы потрясающей. Продаешь свою гребаную квартиру и встречаешься с идиотом, который хвастается тем, что срывает вишенки у девушек.

Нейт встает, приближаясь к моему профилю, и произносит:

— Уходи, Дин.

Как раз в этот момент приходит Лала, спотыкаясь, с двумя бокалами пива, разливая его по полу, и пристраивается рядом со мной.

— Пейл-эль для тебя, Дино, и светлое для меня.

Я съеживаюсь и неохотно беру бокал, когда взгляд Норы перемещается на Лалу, и ее глаза превращаются в огненные кратеры. Нора выдыхает сардонический смех и качает головой. Не говоря ни слова, она тянет Нейта за руку, чтобы опустить его на табурет, и отворачивается от меня.

— Хочешь сыграть в дартс? — спрашивает Лала, делая глоток и покачивая бедрами в такт унылой музыке бара.

Я смотрю на спину Норы, ошеломленный тем, что она просто отвернулась от меня, как будто я пустое место. Как будто я никто. Как будто не стою того, чтобы за меня бороться, а то, что у нас было, не имеет значения. Как она может быть такой холодной?

Я протягиваю руку и касаюсь ее плеча.

— Нора, нам нужно поговорить. — Я прикрываю глаза, когда воспоминания о детстве и о том, как мои родители полностью игнорировали меня, нахлынули на меня.

— Нет, спасибо, — говорит Нора, стряхивая мою хватку.

— Нора, — рычу я, и тут Нейт снова оказывается перед моим лицом. — Опять этот парень. — Я качаю головой и смеюсь. — Как дела, калифорнийский Кен? Есть что сказать?

— Тебе нужно уйти, Дин.

— Тебе тоже.

— Я был здесь первым, приятель.

— Мне нужно поговорить с ней.

— Она явно не хочет с тобой разговаривать.

— Не смей говорить о ней, как будто ты ее знаешь. — Я отталкиваю его в сторону, чтобы занять его место, но он хватает меня за руку и разворачивает, отчего я роняю пиво.

Стакан разбивается, и Нора оборачивается, ее глаза расширены, губы приоткрыты.

— Дин, прекрати!

— Я этого не делал. Это твой гребаный новый парень.

— Дин, — рычит Нора и встает, ставит шампанское на место, а затем хватает меня за руку и тащит к входной двери, оставляя Нейта и Лалу позади.

Ее хватка на моей руке — это дружеская хватка, а не интимная. Я даже не знал эти дурацкие термины, пока эта женщина не появилась в моей жизни. И теперь это все, что она хочет от меня… дружеской хватки. У меня бурлит в животе, и я жалею обо всех тех кружках пива, которые выпил сегодня вечером.

Нора вытаскивает меня на улицу, в темноту, и голубые огни вывески освещают ее ангельское лицо. Боже, какая она красивая.

— Что ты пытаешься сделать, Дин?

— Я пытаюсь поговорить с тобой.

— Почему?

— Потому что мне нужно знать, что с тобой происходит.

— Тебе не нужно этого знать, Дин. Это не твое дело.

— Это мое дело, потому что мы с тобой друзья.

Она вздрагивает от этого слова и закрывает глаза, качая головой.

— Мы были друзьями… возможно… хотя, честно говоря, это неправда, потому что друзья не относятся друг к другу так, как ты отнесся ко мне в своем доме в воскресенье утром.

Ее слова ударяют меня прямо в живот, и я стону, проводя рукой по волосам.

— Нора, мне очень жаль. Ты даже не представляешь, как мне жаль.

— Сожаления ничего не значат, Дин, потому что я влюбилась в тебя, а ты отверг меня. Я не могу оставаться друзьями с парнем, который меня отверг. Я не такая, как Кейт и Линси. Я не могу пережить это и остаться друзьями.

— Ты совсем не такая, как Кейт и Линси, — стону я, качая головой. — Ты… особенная.

— Не надо.

— Что не надо?

— Не надо говорить мне о том какая я особенная, после того, как появился здесь с Лалой. Это все пустой звук. Как и тот твой глупый флирт в пекарне, когда я была Люком Дейнсом, а ты Лорелай Гилмор.

— Подожди… я думал, что я Люк.

— Нет, я владелец пекарни, я Люк.

— Почему я должен быть девушкой?

— Потому что ты — яркий, дерзкий посетитель, который врывается, как чертов ураган. Ты все портишь и оставляешь после себя разрушения.

— А как насчет тебя, Нора? — огрызаюсь я, раздраженный тем, что она переложила всю вину на мои плечи. — Ты наговорила мне все то дерьмо в моем доме и совершенно ошарашила разговорами о браке и детях.

— Я говорила гипотетически, — громко кричит она, резко вскидывая руки. — Я не говорила тебе, что хочу выйти за тебя замуж. Боже, мы были вместе не так долго. Я откровенно говорила с другом о том факте, что мои приоритеты изменились, и теперь я открыта для большего.

Я медленно киваю, прищурив глаза.

— Значит, из-за этого ты снова позволяешь своей матери играть роль свахи? Ты собираешься встречаться с парнями вроде идиота Нейта? Теперь я буду видеть тебя на Перл-стрит каждый вечер?

— Наверное, да. — Она пожимает плечами. — Мне понравилось иметь парня, фальшивого или настоящего… так что идея разделить с кем-то свою жизнь звучит не так уж плохо. У тебя есть Лала, так почему я тоже не могу найти кого-то?

Я хмурюсь, во мне закипает гнев.

— Значит, из-за того, что теперь ты хочешь серьезных отношений, ты вычеркиваешь меня из своего бизнеса и своей жизни?

Она кивает и издает горловой звук.

— Ну, как-то так, да.

— Нет… нет. Это чертовски несправедливо, Нора. — Я отхожу от нее на пару шагов, чтобы отдышаться и оценить ситуацию. — Мы обещали друг другу, что сможем это сделать. У нас было соглашение, и ты его нарушила.

— А ты сегодня разорвал мой контракт, так что, думаю, мы оба никудышные бизнесмены, — кипит она.

Сжимаю челюсть от разочарования.

— Я ненавижу это. Ненавижу, что ты здесь с ним. Ты заслуживаешь лучшего, чем он, Нора.

— Я хотела тебя. — Ее голос срывается и разбивает мое сердце на миллион маленьких кусочков, а ее глаза начинают слезиться.

Мой голос звучит глухо и беспристрастно, когда я категорично отвечаю:

— Я тебе не подхожу.

Она делает шаг ко мне, ее губы дрожат. Губы, которые я целовал бесчисленное количество раз и которые хочу поцеловать снова.

— Почему ты думаешь, что ты мне не подходишь?

— Потому что я причиню тебе боль. — Я заставляю себя смотреть ей в глаза, и это больно. Как смотреть на гребаное солнце.

Она делает глубокий вдох через нос.

— Почему?

Мускул на моей челюсти непрерывно подергивается, когда я проглатываю комок в горле, не желая произносить мрачную правду, которую я знаю о себе. Лучше, чтобы она не знала. Лучше, если она будет думать обо мне как о засранце до конца своих дней. Так будет легче для нас обоих.

Когда Нора понимает, что я не собираюсь отвечать, то поджимает губы и делает шаг к двери бара.

— Я возвращаюсь к Нейту, потому что, он, по крайней мере, может извиниться и иметь это в виду.

Она поворачивается, чтобы уйти, и мой голос звучит очень тихо, когда шепчу:

— Я действительно имею это в виду.