113

Хёэ-но дзо расстался с некоей дамой, и затем его назначили танцовщиком на храмовом празднестве[303]. А та дама тоже отправилась туда взглянуть. И вот, вернувшись домой, сложила она:

Мукаси китэ

Нарэси-во сурэру

Коромодэ-во

Ана мэдзураси-то

Ёсо-ни мисикана

Те рукава одежд

Узорных, что с давних пор ты носил

И что привычны стали,

Такими красивыми мне показались,

Когда их увидала в ином месте[304].

И тогда хёэ-но дзо, прикрепив цветок ямабуки, ей послал:

Моротомо-ни

Идэ-но сато косо

Кохисикэрэ

Хитори ориуки

Ямабуки-но хана

Вместе

В селенье Идэ

Мы любили друг друга.

В одиночестве грустно рвать

Цветы ямабуки[305]

так написал, ответ же неизвестен,

А это, когда они вновь стали встречаться, дама:

Оходзора мо

Тада нарану кана

Каминадзуки

Вага номи сита-ни

Сигуру то омохэба

И огромное небо,

Выходит, неравнодушно...

Десятая луна...

А я думала, что льются слезы

Лишь в моей душе[306].

И это та же дама:

Афу кото-но

Наноми ситакуса

Мигакурэтэ

Сидзугокоро наку

Нэ косо накарурэ

Встречающиеся

В волнах водоросли

Перепутались,

И в вечном смятенье

Колеблются корни[307].

Загрузка...