160

Когда ту же фрейлину навещал Дзайтюдзё[432], как-то он сложил и послал ей:

Аки хаги-во

Иродору кадзэ-но

Фукинурэба

Хито-но кокоро мо

Утагаварэкэри

Осенние кусты хаги

В алый цвет красящий ветер

Подул,

И сердце

Охвачено сомнениями[433]

так гласило послание. В ответ она:

Аки-но но-во

Иродору кадзэ ва

Фукину томо

Кокоро ва карэдзи

Кусаба наранэба

Осенние поля

В алый цвет красящий ветер

Пусть и подул,

Но сердце не увядает,

Оно ведь не трава[434]

так сложила. И вот перестал он ее навещать, а как-то послал к ней человека с просьбой сшить ему одежду. К тому же он приписал: «Некому мыть мои одежды, и я в затруднениях. Прошу вас снова заняться этим». Фрейлина ему: «Виною здесь ваше переменчивое сердце»:

Охонуса-ни

Наринуру хито-но

Канасики ва

Ёру сэ томо наку

Сика дзо наку нару

Тому, кто привык

К жертвоприношениям Онуса,

Если взгрустнулось —

Так это лишь потому, что не стало

Потока, [куда бросают Онуса][435]

так она сказала. А тюдзё:

Нагару томо

Нани то ка миэму

Тэ-ни торитэ

Хикикэму хито дзо

Нуса-то сиру раму

Хоть и плывет,

Но что это – можно ль увидеть?

Только тот, кто в руке это держит

И несет,

Может наверное знать, что это – нуса![436]

так сказал.

Загрузка...